11 Эффект привязки

Мы с Амосом как-то раз подкрутили рулетку, размеченную от 0 до 100, таким образом, что она останавливалась только на цифрах «10» или «65». Участниками эксперимента стали студенты Орегонского университета. Мы раскручивали колесо и просили испытуемых записать число, на котором останавливалась рулетка (то есть 10 или 65). Затем мы задавали им два вопроса:

Доля африканских стран среди членов ООН больше или меньше числа, которое вы только что записали?

По вашему мнению, какую долю составляют африканские страны среди членов ООН?

Рулетка – даже неподкрученная – не может сообщить никакой полезной информации, поэтому испытуемым нужно было ее проигнорировать. Но средняя оценка, которую дали испытуемые, увидевшие цифру 10 или 65, была 25 и 45 % соответственно.

Мы изучали весьма распространенный и очень важный для повседневной жизни феномен. Он называется эффект привязки и проявляется, когда перед оценкой неизвестного значения испытуемые сталкиваются с произвольным числом. Этот эксперимент дает одни из самых надежных и стабильных результатов в экспериментальной психологии: оценки не отдаляются от рассмотренного числа, отсюда и образ привязки к определенной точке. Если вас спросят, был ли Ганди на момент смерти старше 114 лет, ваша оценка будет выше, чем если бы в вопросе фигурировала цифра 35. Думая о том, сколько заплатить за дом, вы попадаете под влияние запрошенной цены. Один и тот же дом при более высокой заявленной стоимости будет казаться лучше, даже если вы твердо настроены не поддаваться, и так далее – перечень примеров бескоечен. Эффект привязки возникнет независимо от того, какое число вам предложат рассмотреть в качестве возможного решения.

Эффект привязки впервые замечен не нами, однако именно наш эксперимент впервые показал абсурдность подобной реакции: на суждения испытуемых влияли неинформативные числа. Эффект привязки, возникающий под воздействием рулетки, никак нельзя было назвать рациональным. Мы с Амосом опубликовали результаты эксперимента в журнале Science, и эта статья стала одной из самых известных наших публикаций.

Проблема заключалась в том, что мы с Амосом не сходились во мнениях о психологической подоплеке эффекта привязки. Он поддерживал одну интерпретацию, мне нравилась другая, и мы так и не нашли способа разрешить противоречие. Спустя десятилетия усилиями множества исследователей ответ найден. Сейчас понятно, что мы оба были правы.

Эффект привязки порождают два разных механизма – по одному для каждой из систем. Одна форма привязки проявляется в целенаправленном процессе корректировки, то есть в действии Системы 2. Привязка через прайминг представляет собой автоматическую реакцию Системы 1.

Эффект привязки как способ корректировки

Амосу нравилась идея эвристического метода привязки и корректировки как стратегии оценки неизвестных величин: начинаем с числа-«привязки», оцениваем, насколько оно мало или велико, и постепенно корректируем собственную оценку, мысленно «отходя от привязки». Корректировка, как правило, заканчивается преждевременно, поскольку люди останавливаются, потеряв уверенность, что нужно двигаться дальше. Спустя десятилетия после нашего спора, через годы после смерти Амоса, психологи Эльдар Шафир и Том Гилович, тесно сотрудничавшие с ним в начале своей карьеры, вместе со своими студентами – интеллектуальными потомками Амоса! – независимо друг от друга представили убедительные доказательства такого процесса.

Возьмите лист бумаги и проведите от нижнего края вверх линию длиной в 6 см – без линейки. Теперь возьмите другой лист и начертите на нем – от верхнего края вниз – линию, на 6 см не доходящую до противоположного края. Сравните нарисованное. Весьма вероятно, что ваша первая оценка шести сантиметров окажется короче второй. Это потому, что вы точно не знаете, как выглядит такая линия, – существует некоторая неопределенность. Начиная снизу, вы останавливаетесь у нижней границы области неопределенности, а начиная сверху – у верхней. Робин Ле Беф и Шафир нашли множество примеров применения этого механизма в повседневной жизни. Недостаточное уточнение хорошо объясняет, почему вы склонны ехать слишком быстро, въезжая в город с трассы, особенно если беседуете за рулем. Именно в нем скрыт источник конфликта между разгневанными родителями и подростками, слушающими громкую музыку. Ле Беф и Шафир говорят, что «подросток, из лучших побуждений приглушающий исключительно громкую музыку по требованию родителей, может не подстроиться до относительно высокого уровня привязки и в итоге ощутить, что на искренние попытки компромисса никто не обращает внимания». И водитель, и подросток подстраиваются целенаправленно, но недостаточно.

Обдумайте такие вопросы:

Когда Джордж Вашингтон стал президентом?

Какова температура кипения воды на вершине Эвереста?

Первое, что приходит вам в голову, когда вы рассматриваете оба вопроса, – это привязка, и вы, во-первых, знаете, что этот ответ неправильный, а во-вторых, знаете, в какую сторону двигаться. Вам известно, что Джордж Вашингтон стал президентом после 1776 года, а температура кипения воды на Эвересте меньше 100 °C. Вы уточняете ответы в нужном направлении, находя аргументы, чтобы сдвинуться в сторону от привязки. Как и в случае с линиями, вы, скорее всего, остановитесь, когда не будете уверены в том, что вам стоит двигаться дальше, – у ближайшего края области неопределенности.

Ник Эпли и Том Гилович продемонстрировали свидетельства того, что корректировка – это целенаправленная попытка найти причины для отступления от привязки: испытуемые, которых просят отрицательно помотать головой при обнаружении привязки, отходят от нее дальше, а те, кого просят кивать, остаются ближе. Эпли и Гилович также выяснили, что корректировка требует усилий. Люди меньше уточняют (то есть остаются ближе к привязке) при истощенных умственных ресурсах, когда память занята цифрами или когда человек слегка пьян. Недостаточная корректировка – ошибка слабой или ленивой Системы 2.

Итак, Амос был прав, по крайней мере в тех случаях, когда Система 2 намеренно осуществляет корректировку в заданном направлении от привязки.

Привязка как эффект предшествования

Обсуждая с Амосом эффект привязки, я неохотно признавал, что встречаются и корректировки. Корректировка – действие намеренное и сознательное, но в большинстве случаев привязки соответствующего субъективного ощущения не возникает. Вот вам два вопроса:

Когда Ганди умер, было ли ему больше или меньше 144 лет?

Сколько лет было Ганди в момент смерти?

Вы оценили ответ, уменьшая число 144? Наверное, нет, но большое до нелепости число все равно на вас повлияло. Я подозревал, что эффект привязки – частный случай внушения. Мы используем это слово, когда слышим, видим или чувствуем что-то лишь потому, что кто-то навел нас на эту мысль. К примеру, всегда находятся те, кто на вопрос: «Нет ли у вас некоторого онемения в левой ноге?» отвечают, что действительно ощущают в ней нечто странное.

Амос относился к подозрениям осторожнее меня и совершенно правильно заметил, что отсылка к внушению не помогает понять механизм эффекта привязки, поскольку мы не можем объяснить внушение. Мне пришлось согласиться, но идея недостаточной корректировки как единственная причина возникновения эффекта привязки все еще представлялась неубедительной. В попытках понять эффект привязки мы провели множество экспериментов, и, так и не сделав окончательных выводов, отказались от мысли написать об этом что-то еще.

Эта неразрешимая загадка разгадана, поскольку концепция внушения теперь ясна: внушение – это эффект прайминга, который избирательно активирует совместимые данные. Вы ни на секунду не поверили, что Ганди жил 144 года, но ваш ассоциативный механизм наверняка сгенерировал образ очень старого человека. Система 1 понимает предложения, пытаясь сделать их истинными, а избирательная активация подходящих мыслей порождает целый набор системных ошибок, делая нас легковерными и склонными к чересчур сильной убежденности в любых наших идеях. Теперь понятно, почему мы с Амосом не осознали, что есть два типа привязки: в то время не существовало нужных нам методов исследования и теоретического аппарата, позднее разработанных другими учеными. Процесс, подобный внушению, срабатывает во многих ситуациях: Система 1 изо всех сил пытается построить мир, в котором привязка – верное число. Это – одно из проявлений ассоциативной когерентности, о которой я говорил в первой части книги.

Немецкие психологи Томас Муссвайлер и Фриц Штрак весьма убедительно продемонстрировали роль ассоциативной когерентности в эффекте привязки. В одном из экспериментов они задавали вопрос о температуре: «Среднегодовая температура в Германии выше или ниже 20 °C?» или «Среднегодовая температура в Германии выше или ниже 5 °C?».

Затем испытуемым быстро показывали слова, которые нужно было опознать. Исследователи обнаружили, что вопрос о температуре 20 °C облегчал распознавание «летних» слов (например, «солнце» и «пляж»), а вопрос о температуре 5 °C – распознавание «зимних» слов (например, «иней» и «лыжи»). Эффект привязки объясняется избирательной активацией подходящих воспоминаний: высокая и низкая температура активизируют в памяти разные наборы мыслей. Оценки среднегодовой температуры основываются на этих смещенных подборках мыслей и, таким образом, также получаются смещенными. В другом эксперименте того же рода участников спрашивали о средней цене немецких автомобилей. Высокое значение привязки избирательно готовило почву для марок высшего класса («Мерседес», «Ауди»), а низкое значение стимулировало образы доступных по цене автомобилей («Фольксваген»). Как отмечалось ранее, любой прайминг преимущественно вызывает совместимую с собой информацию. И внушение, и эффект привязки объясняются одной и той же автоматической операцией Системы 1. Хотя я тогда и не знал, как это доказать, подозрение о связи между внушением и эффектом привязки оказалось верным.

Индекс привязки

Множество психологических феноменов можно продемонстрировать экспериментально, но мало какие из них можно измерить. Эффект привязки – исключение. Его можно измерить, и показатели весьма впечатляющие. Посетителям научного музея «Эксплораториум» в Сан-Франциско задавали следующие два вопроса:

Самая высокая секвойя выше или ниже 365 метров?

Как вы думаете, какой высоты самая высокая секвойя?

В этом эксперименте использовали верхнюю привязку 365. Другой группе посетителей предложили первый вопрос с нижней привязкой 55. Разница между ними составила 310.

Как и ожидалось, группы дали разные средние оценки: 257 и 86 метров. Разница составила 171 метр. Индекс привязки – это отношение двух разностей (17⅓10), выраженное в процентах: 55 %. Эффект привязки составит 100 % для тех, кто покорно принимает привязку в виде оценки, и ноль для тех, кто в состоянии ее проигнорировать. Результат, продемонстрированный в этом эксперименте – 55 %, – типичен, сходные значения возникают и в других случаях.

Эффект привязки – не лабораторный курьез, он может быть таким же сильным и в реальности. Несколько лет назад агентам по торговле недвижимостью дали возможность оценить выставленный на продажу дом. Они посетили его и изучили подробный информационный буклет, где упоминалась запрашиваемая цена. В буклетах, врученных половине агентов, цена была значительно выше рекомендуемой, а в буклетах остальных участников – значительно ниже. Все агенты высказали свое мнение о том, за какую цену этот дом разумно купить, и назвали минимальную цену, за которую они согласились бы его продать на месте собственника. Затем их спросили о факторах, повлиявших на их решения. Интересно, что запрашиваемая цена среди них названа не была, агенты даже гордились своей способностью ее игнорировать. Они настаивали, что запрашиваемая цена на них не повлияла, но ошибались: эффект привязки составил 41 %. У студентов бизнес-школы (без опыта торговли недвижимостью) эффект привязки составил 48 %. Единственная разница между группами состояла в том, что студенты признавали влияние привязки, а профессионалы – нет.

Эффект привязки наблюдается в решениях, принимаемых относительно денег, например при выборе суммы благотворительного пожертвования. Посетителям «Эксплораториума» рассказали об ущербе, наносимом окружающей среде нефтяными танкерами, и спросили, готовы ли они ежегодно платить некоторую сумму, «чтобы спасти 50 000 морских птиц тихоокеанского побережья от разливов нефти в море, пока не найдется способ предотвращать разливы или заставить платить за это владельцев танкеров». Этот вопрос требует сопоставления интенсивности: по сути, респондентов просят выразить в долларах свое отношение к бедам морских

птиц. Некоторым испытуемым сначала задавали вопрос с привязкой, вроде: «Не согласились бы вы платить 5 долларов…», а затем напрямую спрашивали, сколько они согласны внести.

Без вопроса посетители «Эксплораториума» – как правило, поддерживающие защиту окружающей среды – в среднем согласились платить 64 доллара. При привязке всего лишь в 5 долларов средние взносы составили 20 долларов. Когда испытуемых спросили, заплатят ли они 400 долларов, желание платить выросло в среднем до 143 долларов.

Разница между верхним и нижним значением привязки составила 123 доллара. Эффект привязки оказался более 30 %, то есть увеличение первоначального запроса на 100 долларов дало увеличение взносов в среднем на 30 долларов.

Похожий эффект привязки наблюдается во многих других исследованиях предварительных оценок и готовности платить. Например, жителей загрязненного района Марселя спрашивали о том, на какое увеличение стоимости жизни они согласны, чтобы жить в менее грязном регионе. Эффект привязки оказался больше 50 %. Нечто похожее происходит в онлайн-торговле, где одни и те же предметы часто предлагают по специальным «горячим» ценам. «Предварительная оценка» на аукционах произведений искусства – это тоже привязка, влияющая на первое предложение.

Бывают ситуации, в которых эффект привязки выглядит разумно. В конце концов, в попытках ответить на сложные вопросы люди часто хватаются за соломинки, а привязка вполне может показаться правдоподобной. Если вам неизвестно, бывают ли секвойи выше 365 метров, вы можете сделать вывод, что это число недалеко от правды: вопрос придумал тот, кто знает настоящую высоту секвойи, так что привязка может послужить ценной подсказкой. Один из ключевых результатов исследования эффекта привязки состоит в том, что даже случайные привязки действуют так же, как и потенциально информативные. Когда мы использовали рулетку для оценки доли африканских народов в ООН, индекс привязки составил 44 %, вполне в пределах воздействия привязок, которые можно принять за достоверные подсказки. Примерно такой же индекс показали и эксперименты, где в качестве привязки использовали последние цифры номера социального страхования респондента (например, для оценки количества докторов в городе). Вывод очевиден: привязки действуют не потому, что представляются информативными.

Сила влияния случайных привязок иногда внушает большие опасения. Немецкие судьи, у которых в среднем было более пятнадцати лет опыта работы, прочитали описание женщины, арестованной за кражу в магазине, а затем бросили кости, сделанные таким образом, что результат каждого броска был 3 или 9. Как только кости останавливались, судей спрашивали, приговорят ли они женщину к меньшему или большему сроку (в месяцах), чем число на костях.

И, наконец, их попросили назвать точный срок, который они дадут воровке. В среднем те, у кого на костях выпало 9, собирались приговорить ее к 8 месяцам, а те, у кого выпало 3, – к 5 месяцам. Эффект привязки составил 50 %.

Использование привязок и злоупотребление ими

Вы уже наверняка убедились, что нас повсеместно окружают эффекты привязки, будь то в виде прайминга или в виде недостаточной корректировки. Из-за порождающих эти эффекты психологических механизмов мы оказываемся более внушаемы, и, разумеется, находится много желающих эксплуатировать нашу доверчивость.

Эффект привязки объясняет, к примеру, почему произвольное ограничение объема – эффективный маркетинговый ход. Несколько лет назад покупателям одного из супермаркетов в Сиу-Сити, штат Айова, предложили акцию по продаже супа «Кэмпбелл» со скидкой примерно в 10 % от обычной цены. Время от времени по торговому залу развешивали объявления об ограниченной продаже: 12 банок на человека. При ограничении клиенты покупали в среднем по 7 банок, вдвое больше, чем в дни, когда его не было. Эффект привязки в данном случае – не единственное объяснение. Ограничение объема подразумевает, что товар улетает с полок и покупателям стоит запастись. Впрочем, как мы знаем, упоминание 12 банок создало бы эффект привязки, даже если бы это число появилось на рулетке.

При переговорах о покупке дома продавец делает первый шаг, устанавливая цену: работает та же стратегия. Как и во многих других играх, первый ход дает преимущество в переговорах по одному пункту – например, когда продавцу и покупателю нужно договориться лишь о цене. Возможно, впервые торгуясь на базаре, вы ощутили, что первоначальная привязка сильно влияет на процесс. Я в свое время читал курс о ведении переговоров и советовал студентам не выдвигать безумных встречных предложений в ответ на чрезмерные запросы другой стороны, чтобы не создавать разрыв, который трудно преодолеть в дальнейшем. Вместо этого вам нужно устроить сцену, покинуть помещение – или пригрозить этим – и ясно дать понять не только противной стороне, но и себе, что на таких условиях вы продолжать переговоры не будете.

Психологи Адам Галински и Томас Муссвайлер предложили более тонкий способ противостоять эффекту привязки в переговорах. Они посоветовали участникам переговоров сосредоточиться на поисках в памяти аргументов против привязки. Инструкция активировать Систему 2 оказалась успешной. Например, эффект привязки уменьшается или снижается, если второй участник переговоров уделяет основное внимание минимальному предложению, приемлемому для оппонента, или подчеркивает, какими будут последствия, если договоренности достичь не удастся. В целом стратегия намеренного «обдумывания противоположного» хорошо защищает от влияния эффекта привязки, поскольку сводит на нет порождающие его

искажения подбора мыслей.

И, наконец, попробуйте рассчитать эффект привязки для следующей проблемы государственной политики: размер компенсации в случае причинения физического ущерба. Иногда подобные выплаты очень велики. Организации, против которых часто выдвигаются такого рода иски, например больницы и производители химикатов, лоббируют принятие закона об ограничении размера выплат. До прочтения этого раздела вы, возможно, считали, что ограничение выплат хорошо для потенциальных ответчиков, но теперь в этом следует усомниться. Представьте, что произойдет, если ограничить компенсации одним миллионом долларов: крупные выплаты исчезнут, но привязка увеличит размер множества других компенсационных выплат, которые без эффекта привязки были заметно меньше. Для крупных корпораций этот закон окажется гораздо выгоднее, чем для мелких и средних компаний.

Эффект привязки и две системы

Влияние случайных привязок многое объясняет во взаимоотношениях между двумя системами. Эффекты привязки всегда изучались в задачах суждения и выбора, выполняемых Системой 2, которая работает с данными, автоматически и непроизвольно извлеченными из памяти Системой 1. Таким образом, Система 2 подвержена искажающему влиянию привязок, которые облегчают извлечение какой-либо информации. Более того, Система 2 не контролирует это воздействие и не подозревает о нем. Участники, столкнувшиеся с бессмысленными или случайными привязками (как, например, смерть Ганди в возрасте 144 лет), уверенно – и ошибочно – отрицают влияние этой очевидно бесполезной информации на данную ими оценку.

При обсуждении закона малых чисел мы видели, что сообщение, которое немедленно не отвергается как ложное – независимо от его достоверности, – действует на ассоциативную систему одинаково. Суть сообщения – история, основанная на любой доступной информации, даже если ее мало и она сомнительного качества: что ты видишь, то и есть. Рассказ о героическом спасении пострадавшего альпиниста повлияет на вашу ассоциативную память точно так же, как и новость в газете или краткое содержание фильма на ту же тему. Эффект привязки возникает из этой ассоциативной активации, при этом почти или совсем неважно, насколько правдива или хотя бы правдоподобна история. Влияние случайных привязок – крайнее проявление этого феномена, поскольку случайная привязка не дает никакой информации.

Ранее я говорил о сбивающем с толку разнообразии эффектов прайминга, из-за которых наши мысли и поведение попадают под влияние не замечаемых и не осознаваемых нами стимулов. Исследования прайминга демонстрируют, что окружение оказывает сильное влияние на наши мысли и поведение. Многие не верят в эти результаты, поскольку они не соответствуют субъективному опыту. Другие расстраиваются, поскольку эта информация ставит под угрозу субъективное ощущение самостоятельности и независимости. Если компьютерная заставка без вашего ведома может повлиять на вашу готовность помогать другим, то свободны ли вы на самом деле? Пугающая сила эффекта привязки заключается в том, что вы осознаете присутствие привязки и даже обращаете на нее внимание, но не знаете, каким образом она направляет и ограничивает ваши мысли, потому что не можете представить, как думали бы при другой привязке или в ее отсутствие. Следует исходить из предположения, что подобным образом на вас влияет любое озвученное число, и если ставки высоки, то вам необходимо мобилизовать себя (свою Систему 2), чтобы побороть эффект привязки.

Разговоры об эффекте привязки

«Фирма, которую мы собираемся приобрести, прислала нам свой бизнес-план с указанием ожидаемого дохода. Нельзя, чтобы эта цифра повлияла на наше решение. Не принимайте ее в расчет».

«Планы – это сценарии наилучшего развития событий. Старайтесь не принимать их в расчет при прогнозировании реальных результатов. Как один из вариантов, можно рассмотреть, по каким пунктам план может не сработать».

«Во время переговоров наша цель – добиться эффекта привязки к этой сумме».

«Давайте ясно дадим им понять, что подобное предложение для нас неприемлемо и дальнейших переговоров не будет. Ни в коем случае нельзя с него начинать».

«Адвокаты подзащитного включили в документ необоснованную отсылку, где упоминался смехотворно малый размер компенсации за ущерб, и у судьи возник эффект привязки!»

Центр анализа стратегий и технологий опубликовал книгу «Военная разведка» — первое в России исследование деятельности старейших подразделений разведывательного сообщества, раскрывающее неизвестную широкой аудитории тему на примере ряда европейских, ближневосточных и азиатских спецслужб. Книга приоткрывает завесу тайны над многими вопросами, связанными с работой военной разведки. Пожалуй, главный из них: почему тратятся миллиарды долларов на сбор разведданных и как окупаются эти инвестиции.

Центр анализа стратегий и технологий, полгода назад опубликовавший на русском языке расследование американского ученого Роберта Джервиса «Почему разведка терпит неудачу: уроки революции в Иране и войны в Ираке», вновь порадовал многих любителей темы.

На этот раз — книгой «Военная разведка», посвященной уже не взлетам и провалам ЦРУ, а работе его смежников из military intelligence. То есть тех разведывательных подразделений, которые входят в структуру вооруженных сил ведущих государств «коллективного Запада» и «неколлективного» Востока, погрязшего в геополитических междоусобицах и поэтому особо ценящего закрытую информацию о противнике.

Тема бойцов невидимого фронта, которая для людей старшего поколения всегда ассоциировалась у нас с фильмами о Джеймсе Бонде, Штирлице, с «Судьбой резидента» и еще с фразой наивного мальчика из «Адъютанта его превосходительства» «Пал Андреич, вы шпион?», сегодня переживает пик интереса и «кликабельности».

Более того, эта тема раз за разом оказывается на острие противостояния мировых держав, ведущегося не обязательно военными — политическими и дипломатическими средствами.

В этом смысле составители «Военной разведки» — Руслан Пухов и его канадский коллега профессор Пол Робинсон попали в точку. Учитывая огромный запрос на такое издание, несмотря на любую возможную критику, оно явно не останется незамеченным.

Время, прошедшее после выхода на русском языке бестселлера Роберта Джервиса «Почему разведка терпит неудачу», сделало публикацию книги «Военная разведка» еще более актуальной. Новый скандал вокруг взрыва на складе боеприпасов в чешской деревне Врбетице вызвал вал сообщений о некоем русском следе все тех же всемирно известных Петрова и Боширова, которых у нас вспоминают уже чаще, чем когда-то, столетие назад, вспоминали Ильфа и Петрова.

Еще одна увлекательная медийная тема — публикации о «гаванском синдроме» — впервые совершенной на Кубе в 2016 году некой атаке на американских дипломатов с применением неизвестного оружия, вызывающего сильное головокружение, усталость, головную боль, потерю памяти, слуха и зрения.

И, наконец, как не вспомнить промокшую от дождя папку с секретными военными документами о проходе британского эсминца Defender вблизи берегов Крыма, забытую недавно на автобусной остановке в английском графстве Кент.

Взлетевший в последние месяцы и продолжающий расти интерес к подобным историям и к их расшифровке применительно к сборнику «Военная разведка» заставляет вспомнить ленинское определение «очень своевременная книга».

«Несмотря на то, что понятия разведывательных сведений (information) и разведывательных данных (intelligence) подчас смешиваются, их все же принято различать. В ряде случаев это различие сводится к степени секретности, имея в виду, что разведывательные данные, как правило, носят закрытый характер. Однако это не обязательно так. Разведывательные данные могут быть получены путем обработки сведений, полученных из открытых и общедоступных источников (Open Source Intelligence, OSINT)»,— делает важное уточнение в предисловии Пол Робинсон.

Таким образом, сбор информации военными разведчиками по всему миру — это не обязательно проведение каких-то тайных операций по вскрытию сейфов, получению заветного доступа к папкам под грифом «Секретно», проводимых под покровом ночи, на конспиративной квартире. Или даже на автобусной остановке.

Это и ежедневная рутинная работа с тысячами носителей открытой информации, о проведении которой сами ее носители в своей святой наивности, скорее всего, могут и не догадываться.

Исследуя деятельность военной разведки, авторы книги обращают внимание на то, что правительства разных стран мира вкладывают миллиарды долларов в сбор и анализ разведывательных данных о потенциальных и реальных угрозах как в мирное, так и в военное время.

Современные системы видовой и радиоэлектронной разведки, как и новейшие средства связи и интернет, предоставляют для этого беспрецедентные возможности.

Чтобы быть по-настоящему эффективным, «умному оружию», к которому могут быть отнесены крылатые ракеты и иные высокоточные средства поражения, требуются еще и ум и знания военной разведки — изображения цели в высоком разрешении и точные данные о ее местоположении.

Кроме того, данные военной разведки имеют столь же высокую значимость и в условиях низкотехнологичных военных действий, таких как борьба с террористическими и другими незаконными вооруженными формированиями, где по-прежнему важнейшую роль играет традиционная агентурная разведка.

И, наконец, авторы книги пусть и не разбирают подробно, но все же обозначают еще одну деликатную и самую закрытую и взрывоопасную тему, связанную с военной разведкой и тянущую за собой длинный шлейф международных скандалов.

«Помимо сбора и обработки разведывательных сведений ряд военных разведслужб занимаются так называемыми тайными операциями: свержениями правительств иностранных государств, устранением физических лиц, ведением пропаганды и т. д. Они также могут управлять действиями специальных воинских формирований и выполнять задачи в области внутренней безопасности и контрразведки. Притом что эти действия могут осуществляться в рамках тех же организационных структур, что и сбор и обработка разведывательных сведений, они не относятся к задачам собственно военной разведки. По этой причине в данном издании эти вопросы не рассматриваются»,— отмечается в предисловии к книге.

Если задача военной разведки во всем мире — «копать» информацию, позволяющую военачальникам и политикам принимать правильные решения, то авторы книги, переходя от страны к стране и приводя примеры самых разнообразных систем сбора разведывательных данных и вариантов организационной структуры military intelligence, кропотливо «копают» под саму военную разведку. Впрочем, делают они это весьма осторожно, чтобы не наткнуться на зарытые в землю мины, которых в этой теме великое множество. Они говорят далеко не все, однако, оценивая такое издание, нужно смотреть и оценивать уже то, что было сказано, а не недосказанное или оставшееся за кадром.

Бросается в глаза отсутствие в книге глав, посвященных самым могущественным в мире военным разведкам США и России. Поначалу это может вызвать недоумение и разочарование — дескать, а самых главных горячих блюд-то здесь и нет.

Однако они выведены за скобки исследования сознательно — у авторов сборника для этого есть свои резоны.

«Соединенные Штаты авторским коллективом не рассматриваются, поскольку гигантский аппарат американской военной разведки потребовал бы отдельного исследования»,— поясняют Руслан Пухов и Пол Робинсон.

Что же касается российской военной разведки, то, судя по всему, она представляется авторам той самой одной-единственной комнатой в огромном загородном замке из детской сказки Перро, дверь которой, поворачивая в замке ключ, как бы кому ни хотелось, все же лучше не открывать. Все-таки у замка есть хозяин, человек серьезный, но, конечно же, никакой не Синяя Борода — демонизировать его не надо.

И все же Главное разведывательное управление в книге «Военная разведка» упоминается — в главе, посвященной Главному управлению разведки Министерства обороны Украины.

«Вооруженный конфликт на территории Украины застал украинскую военную разведку в состоянии крайне низкой боевой готовности, прежде всего из-за многолетнего финансирования по остаточному принципу и опережающего сокращения штатного состава в ходе оптимизации численности украинских вооруженных сил разведывательных подразделений. На четыре оперативных командования ВСУ в 2014 году приходилось всего два разведывательных батальона»,— отмечает автор украинского раздела Вадим Зайцев. По его мнению, положение кардинально изменилось, когда в том же 2014 году Россия стала врагом для большей части украинской «самостийнической» политической элиты. Вскоре после этого, в 2015–2016 годах были приняты основополагающие документы, предусматривающие проведение радикальных преобразований в сфере обороны и безопасности Украины, в том числе в военной разведке.

Важным символическим шагом стало одобрение в 2016 году новой эмблемы ГУР МОУ — совы, пронизывающей мечом территорию России, с девизом на щите: Sapiens dominabitur astris («Мудрый будет властвовать над звездами»).

Эмблема отсылает к неформальному знаку российской военной разведки — летучей мыши и ее девизу: «Выше нас — только звезды».

Описывая битву сов и летучих мышей, Вадим Зайцев, впрочем, считает риторическим сам вопрос о том, смогут ли украинские разведывательные совы со своим карающим мечом однажды подняться до звезд, в том числе до кремлевских.

Сергей Строкань

Источник: https://www.kommersant.ru/doc/4919615

Одним из главных условий стабильного состояния и развития общества является наличие налаженного и эффективного механизма взаимодействия между населением и институтами власти. Вместе с тем отсутствие должного внимания государства к насущным потребностям граждан приводит к социальной напряженности, трансформирующейся при определенных условиях в гражданскую протестную активность. Данная проблема с каждым годом становиться все более актуальной для Российской Федерации. К примеру, общероссийские опросы показывают, что вопросы, связанные с социальным расслоением и неравенством в обществе, занимают значительное место в структуре тревог граждан страны, имеют возрастающую динамику. Так, обеспокоенность населения «разделением общества на богатых и бедных» поднялась за 2015-2019 годы с 22% до 32% [1, с. 7].

В связи с чем особую важность сегодня приобретает изучение основных показателей состояния и факторов социальной протестной активности, особенно в российских регионах.

Большинство исследователей, говоря о социальном протесте, имеют в виду главным образом явления активного действия, реальное общественное поведение, ориентированное на более или менее глубокие социальные преобразования, открытое противоборство населения с существующими структурами власти и выступления против тех или иных направлений в политике властей. В таком контексте формами выражения протеста могут быть митинги, демонстрации, пикетирование, кампании гражданского неповиновения, забастовки, голодовки, прогулы, «протестное голосование», терроризм, экстремистские акции, жалобы, обращения в суд, вооруженная борьба, а также современные разновидности протеста, связанные с развитием информационных технологий: флэшмобы, хэппенинги, перформансы, «виртуальный» протест [2, с. 90].

Однако кроме социально-экономических причин, стимулирующих протестную деятельность, в ряде случаев она может быть проявлением и более сложных социокультурных процессов, протекающих в обществе, вызванных контрмодернизацией, архаизацией, проблемами социализации молодежи, ростом деструктивных субкультур и др. [3, с. 114]. Причем опыт последнего десятилетия показывает, что в условиях российской реальности социокультурные факторы постепенно начинают превалировать над социальными. Что, на наш взгляд, требует не только более глубокой научной рефлексии, но и обновления методов работы, как с политическими протестами, так и с различными формами негативных социальных трансформаций.

К примеру, трагические события, произошедшие 11 мая 2021 в г. Казани, были совершены молодым человеком, которого можно отнести к представителям деструктивной субкультуры – «групп смерти» и сообществ, пропагандирующих насилие и самоубийства среди подростков. К сожалению, это уже не первый случай в РФ, хотя раньше подобные явления были типичны для западноевропейских обществ, где, как известно, значительно облегчен доступ к стрелковому оружию. Теперь же они становятся факторами и российской жизни, хотя объективных причин для этого, казалось бы, у нас в значительной мере меньше, чем в США.

Это объясняется тем, что интенсивная информатизация российского общества, автоматически привела и к глобализации социальных процессов, в том числе деструктивного характера. Отсюда и, на первый взгляд, парадоксальная ситуация, когда в обществе возникают различного рода феномены, для которых не так уж много социокультурных условий. К примеру, скандальные и резонансные протесты ничтожно малых групп активистов ЛГБТ. Хотя, как известно, подавляющее большинство россиян является носителями традиционных семейных ценностей и довольно терпимо, но негативно относится к защитникам прав сексуальных меньшинств.

К другим факторам, способствующим возникновению социальных девиаций, как в случае с казанским стрелком, можно отнести процессы, обусловленные переходом к Постмодерну и продолжающимся социальным распадом (аномией).

Аномия представляет собой тотальное изменение индивидуальных или групповых ценностей и норм, что в ходе радикальных трансформаций приводит к «вакуумизации» социального пространства. Аномия в этом смысле близка к понятию «отчуждение». Значительные, резкие перемены в социальной, политической и экономической сферах разрушают порядок в обществе и социальные связи, человек оказывается лишенным ориентиров, ценностных установок, потерянным в пространстве.

Как отмечают исследователи, социальная аномия современного российского общества в первую очередь связана с интеграционным ослаблением социетальных культурно-символических структур. Такое изменение также происходит на фоне развития интернационального информационного общества и нарастающей культурной глобализации [4, с. 94]. В результате, определенные социальные группы населения, особенно молодежи, не просто находятся в ситуации фрустрации и духовной дезориентированности, но и в буквальном смысле живут в иной, «виртуальной» реальности, для которой влияние государственной политики носит крайне слабый и опосредованный характер.

Кроме того, указанные процессы фактически идут за пределами институциональных полей, в закрытых нишах и «складках» общества, которые возникли в ходе сложных социокультурных трансформаций, поэтому их практически невозможно контролировать или существенным образом влиять на них. Следовательно, превентивно выявить потенциального стрелка или деятельность экстремистских групп в ходе мониторинга соцсетей или оперативной работы спецслужб становится проблематично, а значит, параллельно с этим, необходимо усилить работу государства в сфере гражданского и духовно-нравственного воспитания, включая создание адекватного культурно-информационного контента для молодежи. Главной же причиной нарастания проблем в этой сфере является отсутствие устойчивой системы обратной связи – как следствие невыполнения государством коммуникативных задач в отношении структур «гражданского общества» [5], процессы в котором под давлением этатизма все больше уходят «вниз», в нижние этажи социума.

Общее положение усугубляется и сложной трансформацией социального пространства, которая произошла, в том числе и в Республике Башкортостан. Дело в том, что сегодня параллельно вертикальному строению иерархизированных региональных структур, возникли социальные ниши ризоматического характера, то есть крайне неоднородного пространства, которое функционирует как клубневые растения или грибницы.

Клубневая организация пространства – это пространство без каких-либо центров иерархизации, точек развития, инстанций, устанавливающих коды функционирования системы [6, с. 201]. И сложность проблемы заключается в том, что государство не может контролировать эти ниши иными инструментами, кроме силового подавления, что, однако, зачастую приводит к обратному эффекту. Более того, это, безусловно, сфера существования социальной архаики, не имеющей четкой структуры или формы; со своей параллельной логикой и языком мифа.

В целом хотелось бы отметить, что сегодня современное региональное сообщество пребывает как бы в двух регистрах. На уровне элиты и интеллигенции оно мыслит категориями Модерна, консервативными и частью либеральными нарративами. Для местных элит общество еще есть, интеллектуально они живут еще в Модерне. Но массы, и особенно молодежные, перестав понимать «большие нарративы», погружаются в стихию социального разложения, дефрагментации, группируясь по локальным коллективам, за пределами которых мир и общество существуют виртуально, как иная реальность. Молодежь все меньше понимает Модерн и его дискурс [6, с. 518].

Фиксация на локальностях, особенно заметно проявляющаяся в молодежной среде, позволяет понять устройство сетевого общества, которое является характерным признаком Постмодерна. Сеть не имеет центра. Она развертывается одновременно от нескольких полюсов, причем эти полюса могут появляться и исчезать, перетекать один в другой, увеличиваться в количестве или сокращаться [6, с. 518].

Все вышеуказанные тенденции хорошо видны на примерах из общественно-политической жизни Республики Башкортостан.

23 января 2021 г. в России прокатилась волна протестных митингов в поддержку либерального оппозиционера А. Навального. Главной особенностью этих событий является то, что протесты вышли за рамки Москвы и Санкт-Петербурга и спустились на региональный уровень.

В этой связи прошедшие протестные акции в Республике Башкортостан в значительной мере определялись общефедеральной повесткой, однако были осложнены фактором Куштау, поскольку политическая субъектность, возникшая в ходе событий за сохранение шихан, способствовала расширению социальной базы митингующих. По этой причине и общая численность митингующих в г. Уфе была, к примеру, больше, чем в Казани (1,5 тыс.). Так, по различным оценкам экспертного сообщества РБ, количество участников в Уфе было порядка 2-2,5 тысяч людей. При этом, в отличие от Татарстана, было меньше случаев жесткого задержания граждан со стороны сил правопорядка.

Отдельно стоит сказать о лидерах протеста. Поскольку накануне были задержаны активисты и члены Штаба Навального в Уфе (Л. Чанышева, Ф. Телин, О. Комлева), то движение автоматически возглавили лидеры недавно созданной организации «Республика» У. Байбулатов и Р. Нуртдинов. В частности, они потребовали рассмотреть вопросы арестов в Кармаскалах, повышения тарифов «БашРТС», выпустить организатора движения «СтопБашРТС» А. Рахматуллина и др.

В целом можно признать, что движение «Республика» сумело навязать сугубо региональный дискурс данной акции «навальнистов» в Уфе.

31 января вновь прошли протестные митинги в поддержку А. Навального, причем не только в России, но и за рубежом. Внутри страны акции сопровождались активными действиями правоохранительных органов в виде разгона и задержания протестующих, особенно в Москве, Санкт-Петербурге, Казани и в других городах. На этот раз количество участников продемонстрировало тенденцию к снижению.

В Уфе число участников также было заметно меньше по сравнению с предыдущей акцией. Несмотря на то, что местная оппозиция и негосударственные СМИ озвучивали цифру в 4-6 тысяч, эксперты считают, что в митинге приняло участие порядка 1,5 тысяч граждан.

Говоря о содержательной стороне политических протестов, необходимо указать на следующие моменты. Пытаясь нейтрализовать несанкционированные акции «навальнистов», государство действовало по типичным и проверенным схемам. Однако традиционное задержание лидеров протеста накануне митингов на этот раз не привело к ожидаемому эффекту, поскольку данные движения обладают высоким уровнем самоорганизации и фактически не нуждаются в прямых координаторах. Как уже указывалось выше, сетевой принцип формирования общностей нового типа, вообще не предполагает иерархической структуры и центра системы.

Другими словами, государство и правоохранительные органы, в силу объективной инерции, продолжают действовать в подобных случаях в привычных рамках модернистских моделей, в то время как ситуация развивается уже в логике общества Постмодерна, носит нелинейный характер.

Показательно также, что движущей силой прошедших митингов была в основном молодежь 17-24 лет, причем крупных урбанизированных городов страны. Проведенные Центром гуманитарных исследований опросы (фокус-группы) по г. Уфе показали, что уставшие от вынужденной ковидной изоляции, студенты и учащиеся старших классов попытались снять данный стресс через близкую для них и, что важно, живую консолидацию со своими сверстниками. Тем более, что романтическая идея «революционного бунта против существующего порядка» психологически свойственна для их возраста. Все это указывает на то, что речь в данном случае идет не о политическом явлении как таковом, а скорее типично молодежной субкультуре, протестный потенциал которой умело использовали лидеры внесистемной оппозиции, возглавив и, фактически навязав ей, свой политический дискурс.

Об этом же свидетельствуют результаты проведенных соцопросов и сугубо идеологическая сторона вопроса. К примеру, протестующая молодежь, выступая, прежде всего, за обеспечение социальной справедливости в российском обществе, не осознает того факта, что именно в ходе неолиберальной политики 90-х годов, реализованной идейными предшественниками А. Навального, их родители лишились нормального социального статуса и оказались в сложной экономической ситуации. Кроме того, сами тезисы о социальной справедливости взяты из идеологического арсенала лево-патриотической оппозиции, которыми в тактических целях лишь воспользовались неолибералы на данном этапе. Потенциально левые силы намного опаснее для действующего режима, но поскольку, в отличие от структур Навального, они не финансируются и не управляются из-за рубежа, то система пока достаточно лояльна по отношению к ним.

В этой связи признание Штабов А. Навального экстремистскими и запрет их деятельности на территории страны можно считать жестким, но вполне оправданным решением. Однако механизм чисто запретительных мер, на наш взгляд, должен быть сбалансирован усилением работы в области молодежной политики, не говоря уже о безусловной борьбе с социальным неравенством в обществе.

Определенные управленческие инициативы в этом направлении уже предприняты в регионе. Так, 21 июня 2021 г. указом Главы Башкортостана Р. Хабирова Министерство молодёжной политики и спорта РБ было реорганизовано путём его разделения на Министерство спорта и Государственный комитет по молодёжной политике.

Необходимость такой инициативы давно обсуждалась в экспертном сообществе по ряду важных причин. Решение объединить спорт и молодежную политику в рамках единого министерства, было принято еще в 2009 году. Причем уже тогда приоритет делался не в пользу последней. Статус молодежной политики был, таким образом, серьезно понижен.

В период правления Р. Хамитова эти тенденции только усилились, поскольку в тот момент местные власти стремились радикально трансформировать работу министерства из-за его излишней политизации, произошедшей в рамках этнократического режима М. Рахимова. В первую очередь, чтобы уйти от влияния националистических элит и организаций, которые использовали данную структуру в качестве вертикального лифта во власть для своих сторонников.

Однако со временем стало понятно, что отсутствие внятной молодежной политики в регионе, а также органа исполнительной власти, отвечающего за ее реализацию, является серьезной стратегической и управленческой ошибкой. В том числе по этой причине в республике впоследствии образовался вакуум в сфере патриотического воспитания, заметно расширилась социальная база радикальных молодежных националистических организаций (БОО «Башкорт» и др.). 

Кроме того, постепенно молодежь стала опорой и для общероссийских лидеров протестного движения, прежде всего, А. Навального. Проведенные в Башкортостане социологические опросы показывают довольно высокую долю молодежи в возрасте 18-24 года, придерживающейся позиции, согласно которой, «акции протеста – это нормальное средство решения назревших проблем, проявление демократии в стране». В то время как более старшая возрастная группа (25-44 года) в большей мере, чем другие возрастные группы считает, что «митинги – это свидетельство острого кризиса, крайние меры, к которым нужно прибегать в исключительных случаях». Последнее вновь подтверждает тезис о том, что ситуация в данном вопросе обусловлена преимущественно проблемами социализации молодежи, так как по мере увеличения возрастных групп, растет и установка на социальную ответственность в этих стратах.   

Другими словами, за последние годы произошло значительное «омоложение» протестно-настроенного населения Республики Башкортостан, что можно считать одним из очевидных показателей недостаточной работы в области молодежной политики. Поэтому данное решение властей является вполне логичным, находится в русле общефедеральных трендов.

Следующая тенденция, которая обозначилась в Башкортостане лишь в последнее время, также связана с усилением постмодернистских тенденций в общественной сфере. Речь идет о противоречивой и опасной идейно-мировоззренческой трансформации, произошедшей в неформальном сегменте исламских течений РБ. В частности, контент-анализ публичного дискурса, озвучиваемого сегодня лидерами салафитского движения («Шура РБ») показывает, что он резко сдвинулся в сторону идеологии башкирского национализма. На просторах интернета и социальных сетей исламскими активистами поднимаются проблемы сохранения родного языка, окружающей среды, истории и этнического самосознания.

Указанная эволюция носит довольно парадоксальный характер, поскольку в рамках своей идеологии салафизм не только отвергает традиционный ислам, то есть ислам, возникший на местной культурной почве, но и фактически этничность как таковую (отсюда атака на светские и национальные режимы) [6, с. 446]. Как отмечают современные исследователи: «Сторонники салафии призывают отказаться от «чуждых», неистинных мусульманских обрядов – в том числе от ханафитского ислама, который исповедуют в странах Центральной Азии, в Турции, ряде других стран, и вернуться к образу жизни праведных предков, который определяется непосредственно нормами Корана и Суры. Салафизм в такой интерпретации мало чем отличается от ваххабизма» [7, с. 52].

Однако такие странные, на первый взгляд, идеологические скачки и игры с различными дискурсами вполне допустимы и объяснимы с точки зрения Постмодерна. Кроме того, религиозным фундаменталистам свойственна и высокая идеологическая гибкость, политическая мимикрия для достижения поставленных целей. Ситуация не может не вызывать озабоченности учитывая, что после запрета деятельности «Хизб ут-Тахрир» часть ее адептов в республике пополнила ряды салафитов. По мнению местных экспертов, количество сторонников «Хизб ут-Тахрир» в Башкирии на 2014 г. составляло от 150 до 500 человек [8, с. 32].

Таким образом, складывается опасная тенденция, когда на объективных социальных и этнических проблемах титульного населения Башкортостана начинают спекулировать не только национальные, но и радикальные исламские акторы.

Еще одной из наиболее актуальных региональных угроз остается проблема политизации вопросов экологии и добычи полезных ископаемых (разработка карьеров, загрязнение окружающей среды, незаконная вырубка леса и др.). Данная тема имеет и серьезное внутриполитическое значение. Напомним, что именно после бытового конфликта произошедшего осенью 2018 г. в с. Темясово Баймакского района между местными жителями и чеченцами работавшими на карьере, в Башкирском Зауралье началась целая череда несанкционированных сходов граждан, возглавляемых башкирской националистической организацией «Башкорт», что и стало одной из веских причин для досрочного ухода Р. Хамитова с поста Главы республики.

Проблема с экопротестами в регионе до сих пор остается в актуальной повестке по объективным причинам. Так, одной из важных тенденций последних лет стало заметное расширение списка акторов в нише протестных экологических движений РБ, вызванных резонансными событиями произошедшими в августе 2020 г. у подножия шихана Куштау. Как и следовало ожидать, эти процессы не прошли бесследно, оставив после себя целых ряд новых эко-организаций и общественных лидеров («Зеленый щит Башкортостана», «Стерлитамак, дыши» и др.).

 Ситуация усугубляется и тем, что в акциях экологического движения участвуют и башкирские национальные организации (члены запрещенной БОО «Башкорт», «Патриоты Башкортостана», «Республика» и др.). То есть национальные и экологические акторы, различные по составу и политическим целям, находятся сегодня в довольно тесном взаимодействии.

Казалось бы, возникшие структуры «гражданского общества» должны были стать эффективными общественными институтами для защиты прав местного населения от диктата добывающих компаний, произвола чиновников, однако в реальности происходит обратное. Как показывает практика, при появлении конфликтной ситуации эко-организации лишь максимально скандализируют локальную проблему, пытаясь сразу же перевести ее в политическую плоскость. И это вполне закономерно, поскольку возникшая на протестной волне субъектность имеет свою логику существования – она должна постоянно подпитываться негативной социальной энергией. А после того, как тема сохранения Куштау потеряла свою мобилизующую актуальность, таким источником для нее стали любые экопроблемы, возникающие в Башкирии на субрегиональном уровне. Другими словами, в этих движениях очень мало конструктивного потенциала, поскольку они уже заражены антигосударственническим геном.

Что наглядно продемонстрировали произошедшие в августе 2021 г. масштабные лесные пожары в Хайбуллинском, Зилаирском, Бурзянском Зианчуринском, Абзелиловском районе РБ. Казалось бы, в отличие от конфликтной темы Куштау, борьба против общего бедствия должна была привести к сближению и партнерскому взаимодействию между государством и экологическим движением. На деле ситуация сразу же стала развиваться по линии скрытой конфронтации.

Хронология этих событий была следующей. Первоначально непосредственно сами местные жители и желающие им помочь стали самоорганизовываться для тушения огня. Затем муниципальные и республиканские власти развернули работу с привлечением МЧС и спецтехники, включая создание Штаба по координации движения волонтеров. Тем не менее, экологические организации, обвинив их в полном бездействии, начали создавать свои параллельные структуры, в том числе объявив в соцсетях и телеграм-каналах сбор денег для волонтеров. После чего уже представители госорганов были вынуждены официально заявить, что у республики достаточно финансовых средств для ликвидации огня. Из среды экоактивистов в последующем стали тиражироваться и провокационные слухи, что пожары умышлено организованы промышленными компаниями, чтобы затем согнать людей с этих территорий и облегчить добычу полезных ископаемых.

Особо оговоримся, что речь в данном случае идет конкретно об эко-организациях, а не о массе волонтеров, чей вклад в тушение пожаров не подлежит сомнению. 

Таким образом, эта история хорошо показала, что новая экологическая субъектность не способна к социальному партнерству с государством, нацелена не на конкретное решение проблемы, а в основном раскачивание протестной и политической тематики. Вряд ли также она, в отличие от более сложного кейса Куштау, является феноменом именно «гражданского общества» в классическом ее понимании. На наш взгляд, это скорее стихийные формы низовой самоорганизации локального, преимущественно сельского, традиционализма.

При этом общую ситуацию по региону было бы ошибочно драматизировать – протестная динамика в Башкортостане, порожденная событиями на Куштау, в целом пошла на спад, приняла локальный характер. Вертикаль госуправления и имиджевые потери, которые получила на этом фоне действующая власть, также достаточно быстро восстанавливаются. Тем не менее, вышеуказанные факторы еще долгое время будут оказывать негативное влияние на региональные общественно-политические процессы, поскольку демонтировать субъектность такого типа при помощи социальных или политических технологий, довольно сложно.

Между тем, впервые за многие годы, проблему стимулирующую экопротесты, республиканские власти попытались решить на системном уровне, начав бороться не с последствиями, а с порождающими их причинами. В первую очередь, были предприняты ряд мер для того, чтобы легальными и, определенными природоохранным законодательством, способами ограничить негативное влияние на окружающую среду, наносимое горнопромышленными компаниями в Зауралье и в целом по региону.

Так, 6 июня 2021 г. Глава Башкортостана Р. Хабиров подписал указ о создании Межведомственной комиссии по вопросам деятельности недропользователей на территории республики и предупреждения правонарушений в этой сфере. В нее вошли представители государственных органов и органов местного самоуправления, территориальных отделений федеральных органов исполнительной власти, правоохранители, а также общественные организации, занимающиеся экопроблемами.

В частности, в рамках деятельности Межведомственной комиссии планируется разработать и внедрить модельное соглашение о социально-экономическом сотрудничестве между администрацией муниципального образования и недропользователем.

Как пояснил затем, курирующий данное направление, вице-премьер правительства А. Бадранов: «Указ Главы Башкортостана – один из первых шагов в наведении порядка в вопросах недропользования и добычи полезных ископаемых. В дальнейшем мы планируем увеличить количество сотрудников Минэкологии. При министерстве будут созданы штатные единицы маркшейдеров, что позволит проводить постоянные проверки карьеров в районах Зауралья. Также они смогут оценивать ущерб, нанесенный природе недобросовестными компаниями» [9].

Однако это только первые попытки на институциональном уровне решить взрывоопасную социальную проблему. Кроме того, действия республиканских властей наталкиваются и на скрытое сопротивление на местах, так как за многие годы тема обросла сильными коррупционными связями и интересантами на различных постах. В связи с чем, по нашему мнению, необходимо большее внимание к проблеме со стороны правоохранительных и надзорных органов, поскольку усилий лишь региональных властей в этом вопросе явно недостаточно.

Слабая системность в работе с протестами такого типа приводит к тому, что они приобретают хронический характер, не говоря уже о том, что за последние 5 лет госорганы и правоохранители потратили значительные усилия для купирования постоянно возникающих конфликтных ситуаций на муниципальном уровне вызванных добычей природных ресурсов.

В завершение можно сделать следующие выводы. Динамика протестной активности в Республике Башкортостане в настоящий момент имеет сложную природу, обусловлена как общефедеральными, так и специфичными для региона процессами. Меняющаяся карта этнополитических угроз и рисков требует постоянного мониторинга и объективной оценки общей ситуации, как со стороны управленческих и силовых структур, так и экспертного сообщества.

Литература

1. Левашов В.К., Афанасьев В.А., Новоженина О.П., Шушпанова И.С. Состояние гражданского общества в России. XLIX этап социологического мониторинга «Как живешь Россия?», июнь 2019 года. М.: Перспектива, 2019.

2. Дементьева И.Н. Протестные настроения жителей региона как проявление деструктивных форм гражданской активности // Государство, гражданское общество и стабильность. 2020. №2.

3. Паин Э.А. Социальная природа экстремизма и терроризма // Общественные науки и современность. 2002. №4.

4. Сердюков Б.В. Аномия и солидарность в сфере общественной безопасности: интеграционная специфика социального контроля // Социальная политика и социология. Т.17. 2018. №1 (126).

5. Шайхисламов Р.Б. Коммуникативные проблемы социокультурной интеграции современного российского общества. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук. Уфа, 2007.

6. Дугин А.Г.  Социология воображения. Введение в структурную социологию. М.: Академический Проект; Трикста, 2010.

7. Вояковский Д.С., Юнусова А.Б. Интервенция радикальных идеологий в российское исламское пространство. Уфа: БГПУ, ИЭИ УНЦ РАН, 2011.

8. Религиозные объединения Республики Башкортостан. Справочник. Уфа: Изд-во Уфимский полиграфкомбинат, 2014.

9. В Башкирии создали Межведомственную комиссию по вопросам деятельности недропользователей // https://www.bashinform.ru/news/1603797-v-bashkirii-sozdali-mezhvedomstve...

Буранчин Азамат Мажитович, к.и.н., ведущий научный сотрудник Центра гуманитарных исследований Республики Башкортостан

Тема творчества Сергея Довлатова для Уфы особенная. Здесь знаменитый писатель родился и провел свои младенческие годы. 3 сентября 2020 года в день его рождения в столице Башкортостана состоялся I Довлатовский фестиваль «Литературный импульс».

Прошел год и в рамках уже II фестиваля Лаборатория политического кино (совместный проект Башкортостанского отделения РАПН и НИИАЦ "Ракурс-М" – партнера Школы молодого этнополитолога) проводила своё заседание, на котором было показано два фильма, посвященных Сергею Донатовичу – «Счастливчик» (реж. Анна Петрик) и «Конец прекрасной эпохи» (реж. Станислав Говорухин).

В дебюте встречи руководитель Лаборатории Сергей Лаврентьев представил гостей – создателей короткометражки «Счастливчик» – режиссера Анну Петрик, оператора Викторию Станюлис и исполнителя главной роли Артура Каспранова. Анна – ученица мастерской Владимира Хотиненко. Этот фильм – её курсовая работа, в которой рассказываются. Ей удалось привезти и показать не только свою картину, но и специальное видеообращение своего учителя уфимскому зрителю. Хотиненко отметил, что Довлатов – фигура живая, ему довелось прожил яркую жизнь, что нашло отражение и в его личности, и в судьбе, и в творчестве. В «Счастливчике», на взгляд режиссера, передана и довлатовская атмосфера, и его язык, что нашло отражение в названии картины.

По признанию съемочной группы, это их дебют на большом экране. В фильме показан период жизни Сергея Донатовича, когда он ещё не был известен, про атмосферу его взросления, дошедшую до нас через его произведения. Именно эта атмосфера, описанная через его семью и отношения в ней, когда автор отходит от решения нравственно-этических задач, столь характерных для русской литературы. В центре сюжета – взаимоотношения двух братьев, полных соперничества и сопереживания, обид и прощения, любви и зависти.

«Довлатов – очень искренний писатель. Он всегда писал то, как видел и чувствовал, а не как нужно было» – сказала Анна Петрик. Короткометражка вызвала оживленную реакцию среди публики – всех интересовали интенции авторов, символизм образов и атмосфера эпохи. «Вы очень благодарная публика, спасибо вам!» - подытожила беседу юный режиссер.

Далее по программе «лаборанты» посмотрели фильм «Конец прекрасной эпохи» Станислава Говорухина. Это последняя работа знаменитого режиссера. Он экранизировал несколько рассказов Сергея Довлатова из сборника «Компромисс», а название отсылает к одноименному стихотворению Иосифа Бродского 1969 года, а также к эссе самого Довлатова с тем же заглавием. По оценке самого Станислава Говорухина, оба подразумевали под «прекрасной эпохой» период постсталинской оттепели. Фильм стилизован под чёрно-белое оттепельное кино

Он, в целом, прошел в прокате не очень заметно – то ли из-за скоропостижной смерти режиссёра, то ли из-за отсутствия цвета в ленте.

Модератор Лаборатории Сергей Лаврентьев на сей раз поставил перед зрителями только один основополагающий вопрос: «Почему в 2015 году Говорухин, уже будучи депутатом Государственной Думы, доверенным лицом президента В. Путина, решает снять такой ностальгический фильм?».

«В начале фильма показана линейка разных радостных для людей событий: для кого-то это полет в космос, для других – визит генсека в Польшу или получение квартиры. В этом фильме у каждого своя правда. Работяге, заработавшему на квартиру для своей семьи плевать на глобальные события – для своей семьи он такой же герой, обеспечившей ей будущее.

Та эпоха и люди были очень разные, а не одномерные. Их видения и желания также очень различались. В центре внимания – главный герой, который интерпретирует увиденное. Он сам не погружен в процессы, он их описывает, пытаясь понять, что нужно людям «от сохи». Хотя у него самого совсем другая жизнь: в ней преобладают эмоции, поиск признания. Он не особо видит ту реальность, в которой живут те люди и у них у всех очень разная правда. Смотреть на жизнь в черно-белых красках (как это делает герой и как сделан фильм) не совсем правильно, в ней очень много оттенков. Как правильно сказали в фильме: «а ты втиснись между подлостью и совестью». Умение найти себя между людей с разным мнением, представлением о жизни, увидеть другой ракурс вот главная задача», так отозвался о фильме исполнительный директор Школы молодого этнополитолога Владимир Савичев.

Ещё один зритель прочел стихотворение Сергея Есенина, также отметил бескомпромиссность характера героя: «В фильме был интересный момент, когда главному герою предлагали извиниться, «откатить ситуацию» назад, но он на это не шёл, ему было не интересно. Его интересовало только то, что впереди, «за ширмой».

«Фильм чёрно-белый, что придает атмосфере кино теплый ненавязчивый колорит. Каждый кадр вычищен до блеска, все в нем стоит на своем месте, создает приятное ощущение тепла, – об этом говорил руководитель научно-исследовательского и информационного центра БАГСУ.

«Говорухин очень любит «правильные и красивые застолья», и там мы их видим довольно много. Хорошая операторская работа, художник-постановщик постарался на славу. Звуки шагов по полу, дождь, бренчание печатной машинки доставляют незабываемое удовольствие слуху. Режиссер проявил сверхусилие, максимально реалистично показал прошлое нашей страны, при этом при передаче была сохранена и целостность, и противоречивость нашей истории. Говорухин не очернял советскую действительность, хотя при прочтении Довлатова трудно не заострять на этом внимание. Он показал и порочную систему, и бездарность, и глупость, и поступательный абсурд, в общем все то, что мы знаем из книг Довлатова, Бродского и т.д. о советском строе, но даже при этом мы смотрим на окружающий мир глазами молодых и сильных ребят, готовых жить и бороться с трудностями, творить, любить и жить» – считает Шаяхметов.

В завершении Сергей Лаврентьев поблагодарил собравшихся, порекомендовал им прочесть книги Сергея Довлатова «Заповедник» и «Зона» – личную историю писателя, ведь в своё время он работал и надзирателем, и экскурсоводом музея-заповедника «Михайловское». Там он описал отчасти и свою жизнь, и окружающих людей, и дух эпохи.

Арсен Шаяхметов

1693. Петром I заложено первое судно – 24-пушечный корабль «Св. Павел». В августе Пётр прибыл в Архангельск, где он впервые увидел море и первый голландский военный корабль. Тогда Архангельск был единственным морским портом России, связывавшим её с Западом. По указанию царя на остров Соломбала на Северной Двине завезли строительные материалы и начали сооружение судостроительной верфи.

1708. Во время Северной войны 1700–1721 гг. у села Доброе авангард русских войск под командованием М.М. Голицына нанёс поражение 6-тысячному отряду генерала Росса, являвшемуся авангардом наступавшей шведской армии короля Карла XII.

1721. В финском городе Ништадте подписан мирный договор между Россией и Швецией, завершивший Северную войну 1700–1721 гг. К России отошли Ингерманландия (Ижорская земля), часть Карелии с Кексгольмом, Лифляндия с Ригой и многие другие земли от Выборга до курляндской границы.

1724. В Александро-Невскую Лавру перенесены мощи Александра Невского. Это событие отмечается Русской православной церковью 12 сентября.

1725. Екатерина I учредила орден Святого Александра Невского.

1756. Учреждён первый русский театр. Императрица Елизавета Петровна издала Указ об учреждении «русского для представления трагедий и комедий театра» в Петербурге.

1790. Торжественно освящён Троицкий собор Александро-Невской лавры, который был построен по проекту зодчего Ивана Егоровича Старова и заложен ровно 12 лет назад.

1855. В ходе Крымской войны 1853–1856 гг. союзники вошли в Севастополь. Примечательно, что только через два дня спустя после ухода последних русских солдат неприятель – французы, англичане и сардинцы – решился вступить в Севастополь.

1875. Русскими войсками взят Коканд. Причиной этого было антирусское восстание местного правителя хана Худояра. В 1876 г. Кокандское ханство было ликвидировано, а его территория присоединена к России.

1885. Россия и Англия заключили соглашение об установлении русско-афганской границы.

1908. Состоялся первый полёт русского дирижабля мягкой системы «Учебный». Дирижабль объёмом 1200 куб. м с двигателем в 16 л.с. был построен в Офицерской воздухоплавательной школе под руководством А.И. Шабского.

1908. Русским правительством основана Финская Академия наук и художеств.

1912. Экспедиция старшего лейтенанта Г.Я. Седова на шхуне «Св. Фока» вышла из Архангельска к Северному полюсу.

1918. Войска 5-й армии, которой командовал П.А. Славен, взяли Казань. Это была первая победа Красной Армии на Восточном фронте.

1929. В Гусь-Хрустальном пущен механизированный стекольный завод, ныне Гусевский стекольный завод.

1939. Канада объявляет войну Германии.

1939. На вооружение частей ВНОС Красной армии принята аппаратура по обнаружению самолётов «Ревень» (РУС-1) – первая станция радиообнаружения отечественного производства.

1940. В СССР утверждено положение о паспортах.

1943. Советские войска освободили город Мариуполь.

1947. В СССР учреждена медаль «За восстановление угольных шахт Донбасса»

1957. Лётчик-испытатель В.С. Ильюшин поднял в воздух первый серийный образец истребителя-перехватчика Су-9, разработанного в ОКБ П.О. Сухого. Испытания опытного самолёта Т-3 (прототипа) начались в мае 1956 г. лётчиком В.Н. Махалиным. На этом самолёте лётчиками В.С. Ильюшиным и А.А. Козновым установлены мировые рекорды скорости (2337 км/ч) и высоты (29 км).

1960. Впервые в СССР осуществлён пуск экспериментальной баллистической ракеты Р-11фм с подводной лодки Б-67 (капитан 2 ранга В.К. Коробов, командир БЧ-2 – А.Г. Комаров) с глубины 30 м при скорости хода 3,2 узла на дальность 125 км.

1960. На конференции в Багдаде (10–14 сентября) создана Организация стран-экспортёров нефти (ОПЕК).

1961. Торжественный пуск Волжской ГЭС им. XXII съезда КПСС. Строилась ГЭС с 1951 г. на Волге выше Волгограда.

1972. В подмосковной Кубинке открыт Военно-исторический музей бронетанкового вооружения и техники ГАБТУ.

1984. Начало матча за звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. Матч имел рекордную продолжительность – более 5 месяцев.

1996. ООН утверждает Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

2005. В Москве открылась станция метро «Деловой центр» (ныне «Выставочная»).

2006. Алексий II освятил главный православный храм Калининграда – Храм Христа Спасителя.

Источник: https://web.telegram.org/z/#-1451507819

1693. Петром I заложено первое судно – 24-пушечный корабль «Св. Павел». В августе Пётр прибыл в Архангельск, где он впервые увидел море и первый голландский военный корабль. Тогда Архангельск был единственным морским портом России, связывавшим её с Западом. По указанию царя на остров Соломбала на Северной Двине завезли строительные материалы и начали сооружение судостроительной верфи.

1708. Во время Северной войны 1700–1721 гг. у села Доброе авангард русских войск под командованием М.М. Голицына нанёс поражение 6-тысячному отряду генерала Росса, являвшемуся авангардом наступавшей шведской армии короля Карла XII.

1721. В финском городе Ништадте подписан мирный договор между Россией и Швецией, завершивший Северную войну 1700–1721 гг. К России отошли Ингерманландия (Ижорская земля), часть Карелии с Кексгольмом, Лифляндия с Ригой и многие другие земли от Выборга до курляндской границы.

1724. В Александро-Невскую Лавру перенесены мощи Александра Невского. Это событие отмечается Русской православной церковью 12 сентября.

1725. Екатерина I учредила орден Святого Александра Невского.

1756. Учреждён первый русский театр. Императрица Елизавета Петровна издала Указ об учреждении «русского для представления трагедий и комедий театра» в Петербурге.

1790. Торжественно освящён Троицкий собор Александро-Невской лавры, который был построен по проекту зодчего Ивана Егоровича Старова и заложен ровно 12 лет назад.

1855. В ходе Крымской войны 1853–1856 гг. союзники вошли в Севастополь. Примечательно, что только через два дня спустя после ухода последних русских солдат неприятель – французы, англичане и сардинцы – решился вступить в Севастополь.

1875. Русскими войсками взят Коканд. Причиной этого было антирусское восстание местного правителя хана Худояра. В 1876 г. Кокандское ханство было ликвидировано, а его территория присоединена к России.

1885. Россия и Англия заключили соглашение об установлении русско-афганской границы.

1908. Состоялся первый полёт русского дирижабля мягкой системы «Учебный». Дирижабль объёмом 1200 куб. м с двигателем в 16 л.с. был построен в Офицерской воздухоплавательной школе под руководством А.И. Шабского.

1908. Русским правительством основана Финская Академия наук и художеств.

1912. Экспедиция старшего лейтенанта Г.Я. Седова на шхуне «Св. Фока» вышла из Архангельска к Северному полюсу.

1918. Войска 5-й армии, которой командовал П.А. Славен, взяли Казань. Это была первая победа Красной Армии на Восточном фронте.

1929. В Гусь-Хрустальном пущен механизированный стекольный завод, ныне Гусевский стекольный завод.

1939. Канада объявляет войну Германии.

1939. На вооружение частей ВНОС Красной армии принята аппаратура по обнаружению самолётов «Ревень» (РУС-1) – первая станция радиообнаружения отечественного производства.

1940. В СССР утверждено положение о паспортах.

1943. Советские войска освободили город Мариуполь.

1947. В СССР учреждена медаль «За восстановление угольных шахт Донбасса»

1957. Лётчик-испытатель В.С. Ильюшин поднял в воздух первый серийный образец истребителя-перехватчика Су-9, разработанного в ОКБ П.О. Сухого. Испытания опытного самолёта Т-3 (прототипа) начались в мае 1956 г. лётчиком В.Н. Махалиным. На этом самолёте лётчиками В.С. Ильюшиным и А.А. Козновым установлены мировые рекорды скорости (2337 км/ч) и высоты (29 км).

1960. Впервые в СССР осуществлён пуск экспериментальной баллистической ракеты Р-11фм с подводной лодки Б-67 (капитан 2 ранга В.К. Коробов, командир БЧ-2 – А.Г. Комаров) с глубины 30 м при скорости хода 3,2 узла на дальность 125 км.

1960. На конференции в Багдаде (10–14 сентября) создана Организация стран-экспортёров нефти (ОПЕК).

1961. Торжественный пуск Волжской ГЭС им. XXII съезда КПСС. Строилась ГЭС с 1951 г. на Волге выше Волгограда.

1972. В подмосковной Кубинке открыт Военно-исторический музей бронетанкового вооружения и техники ГАБТУ.

1984. Начало матча за звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. Матч имел рекордную продолжительность – более 5 месяцев.

1996. ООН утверждает Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.

2005. В Москве открылась станция метро «Деловой центр» (ныне «Выставочная»).

2006. Алексий II освятил главный православный храм Калининграда – Храм Христа Спасителя.

Источник: https://web.telegram.org/z/#-1451507819