Людям о Людях Выпуск от 06.05.05

Истории людей ( http://peoples.ru/ )
Дмитрий Карбышев (http://www.peoples.ru/military/general/karbyshev/history1.shtml)
НЕСЛОМЛЕННЫЙ ГЕНЕРАЛ http://nvo.ng.ru/printed/history/2003-11-14/5_karbyshev.html

Советскому генералу предлагалось освобождение из лагеря, возможность переезда
на частную квартиру, а также полная материальная обеспеченность. Карбышеву будет
открыт доступ во все библиотеки и книгохранилища Германии, предоставлена возможность
знакомиться с другими материалами в интересующих его областях военно-инженерного
дела...
Внимательно выслушав условия "сотрудничества", Дмитрий Михайлович спокойно ответил:
"Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном
рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на
ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной".

ДМИТРИЙ Михайлович Карбышев - Герой Советского Союза, генерал-лейтенант инженерных
войск, доктор военных наук, профессор, по происхождению - родовой сибирский казак.
За пару недель до начала Великой Отечественной войны был командирован в Гродно
для оказания помощи оборонительному строительству на западной границе. 8 августа
при попытке вырваться из окружения в районе севернее Могилева был контужен и
захвачен гитлеровцами в плен. 

^НЕ ПАСТЬ НА КОЛЕНИ 

Три с половиной года провел Карбышев в фашистских застенках. К сожалению, до
сих пор нет научных исследований (или хотя бы правдивых публикаций) о том трагическом
и героическом периоде в жизни великого советского генерала. О судьбе Карбышева
несколько лет в Москве вообще ничего не знали. Примечательно, что в его "Личном
деле" в 1941 г. была сделана официальная отметка: "Пропал без вести". 
Поэтому не секрет, что некоторые отечественные публицисты стали "выдавать на-гора"
прямо-таки невероятные "факты" вроде того, что Советское правительство в августе
1941 г., узнав о пленении Карбышева, предложило немцам устроить обмен советского
генерала на двух немецких, однако в Берлине сочли такой обмен "неэквивалентным".
На самом деле наше командование на тот момент даже не знало, что генерал Карбышев
попал в плен. 
Дмитрий Карбышев начал свой "лагерный путь" в распределительном лагере у польского
города Остров-Мазовецкий. Здесь пленных переписывали, сортировали, допрашивали.
В лагере Карбышев переболел тяжелой формой дизентерии. На рассвете одного из
октябрьских холодных дней 1941 г. переполненный людьми эшелон, среди которых
был и Карбышев, прибыл в польское Замостье. Генерала поселили в барак # 11, за
которым впоследствии прочно закрепилось название "генеральский". Здесь, как говорится,
была крыша над головой и почти
нормальное питание, что в условиях пленения было большой редкостью. Немцы, по
словам германских историков, были почти уверены, что после всего пережитого у
выдающегося советского ученого возникнут "чувства благодарности" и он согласится
на сотрудничество. Но это не сработало - и в марте 1942 г. Карбышева перевели
в сугубо офицерский концентрационный лагерь Хаммельбург (Бавария). Лагерь этот
был особенным - предназначенным исключительно для советских военнопленных. Его
ком
 андование имело четкую установку - делать все возможное (и невозможное), чтобы
склонить на сторону Гитлера "неустойчивых, колеблющихся и малодушных" советских
офицеров и генералов. Поэтому в лагере соблюдалась видимость законности, гуманного
обращения с пленными, что, надо признать, давало свои положительные результаты
(особенно в первый год войны). Но только не в отношении Карбышева. Именно в этот
период родился его знаменитый девиз: "Нет большей победы, чем победа над собой!
Главное - не пасть на колени
перед врагом". 

^ПЕЛИТ И ИСТОРИЯ КРАСНОЙ АРМИИ 

В начале 1943 г. советской разведке стало известно, что командир одной из немецких
пехотных частей полковник Пелит был срочно отозван с Восточного фронта и назначен
комендантом лагеря в Хаммельбурге. В свое время полковник окончил юнкерское училище
в Петербурге и прекрасно владел русским языком. Но особо примечательно, что бывший
офицер царской армии Пелит служил когда-то в Бресте вместе с капитаном Карбышевым.
Но этот факт у советских разведчиков особых ассоциаций не вызвал. Дескать, в
царской армии служили
как предатели, так и настоящие большевики. 
Но дело в том, что именно Пелиту было поручено вести персональную работу с "военнопленным
генерал-лейтенантом инженерных войск". Полковника при этом предупредили, что
русский ученый представляет "особый интерес" для вермахта и в особенности для
главного управления инженерной службы Германии. Надо приложить максимум усилий,
чтобы он работал на немцев. 
В принципе Пелит был не только хорошим знатоком военного дела, но и известным
в германских военных кругах мастером "интриг и разведки". Уже при первой встрече
с Карбшевым он начал играть роль человека, далекого от политики, простецкого
старого вояки, всей душой сочувствующего заслуженному советскому генералу. На
каждом шагу немец старался подчеркнуть свое внимание и расположение к Дмитрию
Михайловичу, называл его своим почетным гостем, рассыпался в любезностях. Он,
не жалея красок, рассказывал боевому генералу
всевозможные небылицы о том, что, по дошедшим до него сведениям, германское командование
решило предоставить Карбышеву полную свободу и даже, если он того пожелает, возможность
выезда за границу в одну из нейтральных стран. Чего скрывать, от подобного соблазна
многие пленные не удерживались, но только не генерал Карбышев. Более того, он
сразу же раскусил истинную миссию своего давнего коллеги. 
Отмечу попутно, что в этот период именно в Хаммельбурге германская пропаганда
начала отрабатывать свое "историческое изобретение" - здесь была создана "комиссия
по составлению истории операций Красной Армии в текущей войне". В лагерь прибыли
ведущие германские эксперты в этой области, в том числе сотрудники СС. Они беседовали
с пленными офицерами, отстаивая ту мысль, что цель составления "истории" чисто
научная, что офицеры вольны будут писать ее в том плане, в каком пожелают. Мимоходом
сообщалось, что все
офицеры, изъявившие согласие заняться писанием истории операций Красной Армии,
получат дополнительное питание, благоустроенное помещение для работы и жилья,
а, кроме того, даже гонорар за "литературный" труд. Ставка в первую очередь делалась
на Карбышева, но генерал категорически отказался от "сотрудничества", более того
- смог отговорить большинство остальных военнопленных от участия в "авантюре
Геббельса". Попытка фашистского командования организовать "Комиссию" в конечно
 м итоге провалилась. 

^УБЕЖДЕНИЕ И ВЕРА 

По некоторым данным, к концу октября 1942 г. немцы поняли, что с Карбышевым "не
так все просто" - привлечь его на сторону фашистской Германии довольно проблематично.
Вот содержание одного из секретных писем, которое получил полковник Пелит от
"вышестоящей инстанции": "Главное командование инженерной службы снова обратилось
ко мне по поводу находящегося в Вашем лагере пленного Карбышева, профессора,
генерал-лейтенанта инженерных войск. Я был вынужден задержать решение вопроса,
так как рассчитывал на то, что
Вы выполните мои инструкции в отношении названного пленного, сумеете найти с
ним общий язык и убедить его в том, что, если он правильно оценит сложившуюся
для него ситуацию и пойдет навстречу нашим желаниям, его ждет хорошее будущее.
Однако майор Пельтцер, посланный мною к Вам для инспектирования, в своем докладе
констатировал общее неудовлетворительное выполнение всех планов, касающихся лагеря
Хаммельбург и в особенности - пленного Карбышева". 
Вскоре гестаповское командование приказало доставить Карбышева в Берлин. Он догадывался,
зачем его везут в германскую столицу. 
Генерала поместили в одиночную камеру без окон, с яркой, постоянно мигающей электрической
лампой. Находясь в камере, Карбышев потерял счет времени. Сутки здесь не делились
на день и ночь, прогулок не было. Но, как говорил он потом товарищам по плену,
прошло, по-видимому, не менее двух-трех недель, прежде чем его вызвали на первый
допрос. Это был обычный прием тюремщиков, - вспоминал впоследствии Карбышев,
с профессорской точностью анализируя все это "мероприятие": заключенного приводят
в состояние полной апатии,
атрофии воли, прежде чем взять "в раскрутку". 
Но, к удивлению Дмитрия Михайловича, его встретил не тюремный следователь, а
известный немецкий фортификатор профессор Гейнц Раубенгеймер, о котором он немало
слышал на протяжении последних двух десятков лет, за трудами которого пристально
следил по специальным журналам и литературе. Несколько раз они встречались. 
Профессор вежливо поприветствовал пленника, выразив сожаление за причиненные
неудобства великому советскому ученому. Затем достал из папки лист бумаги и начал
читать заранее подготовленный текст. Советскому генералу предлагалось освобождение
из лагеря, возможность переезда на частную квартиру, а также полная материальная
обеспеченность. Карбышеву будет открыт доступ во все библиотеки и книгохранилища
Германии, предоставлена возможность знакомиться с другими материалами в интересующих
его областях военно-инженерного
дела. При необходимости гарантировалось любое число помощников для обустройства
лаборатории, выполнения опытно-конструкторских работ и обеспечения иных мероприятий
научно-исследовательского характера. Не воспрещался самостоятельный выбор тематики
научных разработок, давалось добро на выезд в район фронтов для проверки теоретических
расчетов в полевых условиях. Правда, оговаривалось - кроме Восточного фронта.
Результаты работ должны стать достоянием немецких специал
 истов. Все чины германской армии будут относиться к Карбышеву как к генерал-лейтенанту
инженерных войск германского рейха. 
Внимательно выслушав условия "сотрудничества", Дмитрий Михайлович спокойно ответил:
"Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном
рационе. Я солдат и остаюсь верен своему долгу. А он запрещает мне работать на
ту страну, которая находится в состоянии войны с моей Родиной". 

^О МОГИЛЬНЫХ ПЛИТАХ 

Подобного упрямства немец не ожидал. Чего-чего, а с любимым учителем можно было
бы прийти к определенному компромиссу. Железные двери одиночки захлопнулись за
спиной немецкого профессора. 
Карбышеву начали давать соленую пищу, после чего отказывали в воде. Заменили
лампу - она стала такой мощной, что, даже закрыв веки, глазам не было покоя.
Они начинали гноиться, причиняя мучительную боль. Спать почти не разрешали. При
этом с немецкой аккуратностью регистрировали настроение и психическое состояние
советского генерала. И когда казалось, что он начинал "скисать", снова приходили
с предложением сотрудничать. Ответ был тот же - "нет". Так продолжалось без малого
полгода. 
После этого по этапу Карбышев был переведен в концентрационный лагерь Флоссенбюрг,
расположенный в баварских горах, в 90 км от Нюрнберга. Он отличался каторжными
работами особой тяжести, а бесчеловечное отношение к заключенным не знало предела.
Узники в полосатой одежде с пробритой крестообразно головой с утра до ночи работали
в гранитных карьерах под наблюдением эсэсовцев, вооруженных хлыстами и пистолетами.
Минутная передышка, взгляд, брошенный в сторону, слово, сказанное соседу по работе,
любое неловкое
движение, малейшая провинность - все это вызывало бешеную ярость надсмотрщиков,
избиение хлыстом. Часто слышались выстрелы. Стреляли прямо в затылок. 
Один из советских пленных офицеров уже после войны вспоминал: "Однажды мы с Дмитрием
Михайловичем работали в сарае, обтесывали гранитные столбики для дорог, облицовочные
и намогильные плиты. По поводу последних Карбышев (которому даже в самой трудной
ситуации не изменяло чувство юмора), вдруг заметил: "Вот работа, доставляющая
мне истинное удовольствие. Чем больше намогильных плит требуют от нас немцы,
тем лучше, значит, идут у наших дела на фронте". 
Почти шестимесячное пребывание Дмитрия Михайловича на каторжных работах закончилось
в один из августовских дней 1943 г. Пленник был переведен в Нюрнберг и заключен
в тюрьму гестапо. После непродолжительного "карантина" его отправили в так называемый
"блок" - деревянный барак посреди огромного вымощенного булыжником двора. Здесь
генерала многие узнали: одни - как сослуживца в прошлом, другие - как грамотного
учителя, третьи - по печатным трудам, некоторые - по прежним встречам в фашистских
застенках. 
Затем последовали Освенцим, Заксенхаузен, Маутхаузен - лагеря, которые навеки
войдут в историю человечества как памятники самых страшных злодеяний германского
фашизма. Постоянно дымящие печи, где сжигались живые и мертвые; газовые камеры,
где в страшных муках гибли десятки тысяч людей; холмы пепла из человеческих костей;
огромные тюки женских волос; горы ботиночек, снятых с детей перед тем, как отправить
их в последний путь… Через все это прошел советский генерал. 
За три месяца до вступления нашей армии в Берлин 65-летнего Карбышева перевели
в лагерь Маутхаузен, где он и погиб. 

^ПОД ВОДОЙ ЛЕДЯНОЙ 

Впервые стало известно о гибели Карбышева через год после окончания войны. 13
февраля 1946 г. майор канадской армии Седдон Де-Сент-Клер, находившийся на излечении
в госпитале под Лондоном, пригласил к себе представителя Советской миссии по
делам репатриации в Англии, чтобы сообщить "важные подробности". 
"Мне осталось жить недолго, - сказал майор советскому офицеру, - поэтому меня
беспокоит мысль о том, чтобы вместе со мной не ушли в могилу известные мне факты
героической гибели советского генерала, благородная память о котором должна жить
в сердцах людей. Я говорю о генерал-лейтенанте Карбышеве, вместе с которым мне
пришлось побывать в немецких лагерях". 
По словам офицера, в ночь с 17 на 18 февраля около тысячи пленных немцы пригнали
в Маутхаузен. Мороз стоял около 12 градусов. Все были одеты очень плохо, в рванье.
"Как только мы вступили на территорию лагеря, немцы загнали нас в душевую, велели
раздеться и пустили на нас сверху струи ледяной воды. Это продолжалось долго.
Все посинели. Многие падали на пол и тут же умирали: сердце не выдерживало. Потом
нам велели надеть только нижнее белье и деревянные колодки на ноги и выгнали
во двор. Генерал Карбышев стоял
в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние
часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами
в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от
струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замерзшие или с размозженными
черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев", - с болью в сердце излагал канадский
майор. 
"В ту трагическую ночь в живых осталось человек семьдесят. Почему нас не прикончили,
не представляю. Должно быть, устали и отложили до утра. Оказалось, что к лагерю
вплотную подходили союзные войска. Немцы в панике бежали… Я прошу вас записать
мои показания и переслать их в Россию. Я считаю своим священным долгом беспристрастно
засвидетельствовать все, что я знаю о генерале Карбышеве. Я выполню этим свой
маленький долг перед памятью большого человека", - такими словами закончил свой
рассказ канадский офицер.

Что и было сделано. 
16 августа 1946 г. генерал-лейтенанту Дмитрию Карбышеву было посмертно присвоено
звание Героя Советского Союза. Как записано в указе, это высокое звание присвоено
генералу-герою, трагически погибшему в фашистском плену, "за исключительную стойкость
и мужество, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками в Великой Отечественной
войне". 
28 февраля 1948 г. главнокомандующий Центральной группой войск генерал-полковник
Курасов и начальник инженерных войск ЦГВ генерал-майор Слюнин в присутствии делегаций
от войск группы почетного караула, а также правительства Австрийской Республики
открыли памятник и мемориальную доску на месте, где фашисты зверски замучили
генерала Карбышева на территории бывшего гитлеровского концентрационного лагеря
Маутхаузен. 
В России его имя увековечено в названиях воинских коллективов, кораблей и железнодорожных
станций, улиц и бульваров многих городов, присвоено многочисленным школам. Между
Марсом и Юпитером совершает путь по околосолнечной орбите малая планета # 1959
- Карбышев. 
В начале 1960-х годов организационно оформилось движение юных карбышевцев, душой
которого стала дочь Героя Елена Дмитриевна, полковник инженерных войск.

Ваш Alex