Фото с веб-сайта Antislavery.org

С 5 по 20 сентября нынешнего года в Узбекистане погибли три человека, трагические истории которых так или иначе связаны с хлопкоуборочной кампанией. Печальная статистика новейшего узбекского «хлопкорабства» год от года пополняется. Можно ли это слово писать без кавычек? Кажется, да...

16 сентября на хлопковом «фронте» умер 58-летний житель города Андижана Музаффар Умрзаков, который вышел на принудительный сбор хлопка вместо своей супруги Насибы Умрзаковой. Его жена работала уборщицей в средней школе. По словам медиков скорой помощи, пожилой андижанец не выдержал физических нагрузок и умер от инфаркта.

В тот же день случилась еще одна трагедия, связанная с принудительной хлопковой кампанией: в Джизаке автобус переехал 39-летнюю Гульзоду Таджибаеву, возвращавшуюся со сбора «белого золота». Погибшая женщина работала учительницей в школе №32 Шараф Рашидовского района Джизакской области.

Ну а самой душераздирающей трагедией нынешнего хлопкорабства в Узбекистане стало то, что 19 сентября в детском саду №43 Узбекистанского района Ферганской области погиб двухлетний Абдулла Рахманов. Гульнора Рахманова вынуждена была взять своего двухлетнего ребенка на работу в детский сад из-за того, что местные власти заставили её 60-летнюю свекровь, которая ухаживала за внуком, выйти на сбор хлопка.

Однако ошибочно думать, что именно эти трагические события заставили премьер-министра Узбекистана Абдуллу Арипова неожиданно отозвать с полей всех школьников, студентов, учителей и медиков. Кажется, тёзка погибшего двухлетнего Абдуллы пошёл на этот шаг после звонка из Нью-Йорка.

Экстренное поручение президента Мирзиёева

Селекторное собрание узбекского правительства его глава Абдулла Арипов провел утром 21 сентября. На совещании было объявлено об экстренном поручении президента Мирзиёева, который в это время еще находился в городе Нью-Йорке. Узбекский премьер приказал всем областным хокимам (главам администраций) немедленно отозвать всех студентов и работников бюджетных учреждений с полей, где они уже занимались сбором хлопка-сырца.

Уже вечером того же дня узбекские чиновники приступили к выполнению поручения премьер-министра страны. Кроме того, областные хокимы неожиданно стали заявлять, что принуждение школьников, студентов и бюджетников к сбору хлопка является преступлением. Так, 22 сентября хоким Андижанской области Шухратбек Абдурахманов пригрозил, что лично посадит в тюрьму тех, кто осмелится на такое преступление.

Между тем, эти же хокимы еще две недели назад в самых лучших советских традициях заставляли людей выйти на сбор хлопка и рвали свои глотки речами о прелестях хлопковой кампании. Так, две недели назад поручение о поголовном и принудительном привлечении учащихся, студентов и бюджетников к сбору хлопка отдавал не кто иной, как сам Абдулла Нигматович Арипов. Тогда премьер министр Узбекистана с пеной у рта кричал: «Кто против сбора хлопка, тот против государства!».

Неожиданные метаморфозы в действиях и речах узбекского премьера и областных хокимов случились после телефонного поручения Шавката Мирзиёева. Ну, а глава узбекского государства пошёл на этот шаг после многочисленных нареканий местных и международных правозащитных организаций по поводу его речи в Генеральной Ассамблее ООН.

Как известно, в ней узбекский президент заявил, что в республике уже нет принудительного сбора хлопка-сырца. Однако в это самое время учащиеся, студенты, медики, учителя и пенсионеры до потери пульса трудились на хлопковых полях страны.

«Фронтовики» хлопковых полей сообщали в социальных сетях об условиях труда и проживания. Читая их сообщения, можно было прийти к мнению, что узбекские власти проводят эксперименты над людьми, будто готовятся к химической войне.

«Не «Зарин», и не «Зоман», но что-то в этом роде!»

Так студенты Бухарского государственного университета описали вонь химиката, распыленного самолётами узбекской сельхозавиации над студентами-сборщиками хлопка. По их словам, авиационно-химическая дефолиация листьев хлопчатника проводилась три раза в неделю. «Когда мы собирали хлопок, над нами летали «кукурузники» и распыляли какой-то химикат. Этот химикат воняет, как газы «Зарин» и «Зоман». Но, слава богу, никого не убивает!» – шутили бухарские студенты в сети Facebook.

В Джизаке принудительная мобилизация населения на сбор хлопка вовсе приняла какой-то милитаристский характер. «В городе патрулируют люди в камуфляжной форме. Они останавливают прохожих и спрашивают, куда и зачем идут горожане. Тех, кто показывает страх или отвечает не слишком убедительно, военные сажают в автобусы и отправляют на сбор хлопка», – сообщили жители города Джизака на страницах веб сайта радио «Озодлик» (узбекской службы радио «Свобода»).

Рабочие Гулистанского масложиркомбината, вывезенные на хлопок 7 сентября этого года, также жаловались на то, что над ними летали самолёты и проводили дефолиацию. «Нас 350 человек на поле. Каждый день над нами летают «кукурузники» и распыляют химикаты. А еды и питьевой воды нет. Мы вынуждены пить воду из арыка. Эта вода воняет рыбой и болотом. Кроме того, нам не выплачивают деньги за собранный хлопок», – жаловались гулистанцы.

О невыплате денег за собранный урожай сообщали также студенты из Андижана, Ферганы, Каракалпакстана, Сурхандарьи и других областей. Некоторые из них свидетельствовали , что местные власти выплачивают не по 450, как ранее обещали, а всего по 200-300 сумов за килограмм собранного хлопка.

Студенты Наманганского государственного университета, вывезенные на хлопковые поля Учкурганского района, смеялись, что местные власти расселили их не в бараках, а в домах местных жителей. «Представляете, с хозяевами домов мы живем, как одна большая семья!» – шутливо писали наманганские студенты в социальных сетях.

Казалось, что после 21 сентября, когда Абдулла Арипов приказал срочно отозвать учащихся, студентов и бюджетников с хлопковых полей, мучениям узбекских хлопкорабов и хлопкорабству пришел конец. Однако не тут то было.

Хлопкорабство в Узбекистане жило, живет и будет жить?

К сожалению, несмотря на громкие разговоры о недопустимости принудительного труда, узбекское правительство продолжает политику хлопкорабства. Так, в некоторых областях местные власти заставляют родителей выходить на сбор хлопка вместо своих детей-учащихся. В социальных сетях есть сообщения о том, что такая ситуация наблюдается, например, в некоторых районах Хорезмской области. А из республики Каракалпакстан приходят известия о том, что учителей школ и преподавательский состав институтов вынуждают под угрозой наказания нанимать сборщиков из числа поденных рабочих – мардикоров.

Кроме того, власти на местах принуждают к сбору хлопка работников государственных заводов, фабрик, а также частных фирм и компаний. Например, хокимият Баявутского района Сырдарьинской области все же заставляет представителей малого и среднего бизнеса выводить на хлопковые поля хотя бы по одному работнику. «Если кто-то не отправляет своего работника на хлопок, то такая фирма должна заплатить хокимияту ежемесячно по 400 тысяч сумов», – пишет предприниматель из Баявута.

По сообщениям ташкентской правозащитницы Елены Урлаевой, ежегодно проводящей свой собственный мониторинг хлопковой кампании, владельцы заведений общепита Ангрена (город в Ташкентской области) платят по 800 тысяч сумов наёмным хлопкоробам, чтобы не отправлять на сбор хлопка своих сотрудников.

А власти города Алмалыка оставили студентов местного филиала Ташкентского государственного технического университета на хлопковых полях, используя довольно оригинальный ход. Городская администрация оформила этих студентов как рабочих Алмалыкского горно-металлургического комбината. Как говорится, Остап Ибрагимович отдыхает!

Пока в узбекском правительстве и местных администрациях сидят такие чиновники, хлопкорабство в республике будет жить.

Марсель Идрисов (псевдоним журналиста из Ташкента)

Российские производители и поставщики сельхозпродукции намерены поставлять в Узбекистан сахар, а также увеличить поставки масла, зерна, рыбы и другой сельхозпродукции, сообщает пресс-служба Минсельхоза России. Вопросы расширения сотрудничества в сфере агропромышленного комплекса были обсуждены в ходе встречи министра сельского хозяйства России Александра Ткачева с узбекскими коллегами — министром сельского и водного хозяйства Зоиром Мирзаевым и министром внешней торговли Эльером Ганиевым.

Министр внешней торговли Эльер Ганиев (слева) и министр сельского и водного хозяйства Зоир Мирзаев на встрече с российской делегацией

Стороны отметили, что в январе-июле 2017 года импорт сельхозпродукции из Узбекистана в Россию увеличился на 27 процентов — до $75 миллионов — за счет расширения поставок плодоовощной продукции. Также за указанный период экспорт сельхозпродукции, в частности, ячменя, растительных масел (подсолнечного, соевого, рапсового, кукурузного) и соевых жмыхов из России в Узбекистан составил $131 миллионов.

«Узбекистан является перспективным экспортным партнером для российских сельхозпроизводителей. В этом году наши аграрии получили рекордный урожай сахарной свеклы. Это позволит произвести 6,5 млн тонн сахара, часть которого будет направлена на экспорт, в том числе в Узбекистан», - сказал Александр Ткачев.

Узбекистанская сторона выразила заинтересованность в закупках российского сахара. Российские экспортеры говорили об увеличении поставок на узбекский рынок масложировой продукции, в частности подсолнечного и соевого масла, и семенного картофеля. Есть интерес в организации поставок в Узбекистан зерна, рыбы и рыбопродуктов, мяса (говядины), а также кондитерских изделий.

Участники встречи поддержали идею расширения сотрудничества в сфере совместной селекции зерновых, зернобобовых и масличных культур, включая долгосрочное комплексное развитие растениеводства. Кроме того, от представителей российского бизнеса поступила инициатива создать российско-узбекистано-кыргызское предприятие по выращиванию семенного картофеля на территории Узбекистана.

Министр сельского хозяйства России также обсудил вопросы российско-узбекистанского сотрудничества в сфере агропромышленного комплекса с президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиёевым.

В ходе визита в Узбекистан российская делегация посетила предприятие «Агромир» по переработке плодоовощной продукции и производству соков, садоводческое хозяйство «Мароканд» (фруктовые и ореховые сады, выращивание томатов), селекционно-семеноводческий центр, ознакомилась с деятельностью предприятия по выращиванию хлопка.

Фото © Reuters

Как стало известно изданию от работающего в Париже исследовательского стартапа Symbolic Software, перебои в работе мессенджера начались еще в среду, 20 сентября. К понедельнику, 25 сентября, работа WhatsApp была заблокирована на всей территории Китая. Криптограф Symbolic Software Надим Кобейсси рассказал, что в этот раз власти применили «нетипичный» метод блокировки, разработав для этого специализированное программное обеспечение.

В июле 2017 года The New York Times сообщила о частичной блокировке приложения: пользователи не могли отправлять видеосообщения, применять голосовые чаты и пересылать файлы. Однако текстовые сообщения оставались доступными. Через несколько недель эта частичная блокировка была снята.

WhatsApp был последним из продуктов Facebook, который оставался доступным в материковом Китае. Сама социальная сеть была заблокирована в стране еще в 2009 году. Та же участь постигла и Instagram.

По данным Китайского информационного интернет-центра (CNNIC), количество пользователей интернета в Китае на конец 2015 года достигло 688 миллионов человек, что составляет более половины населения страны.

Подробнее о ситуации с регулированием Всемирной паутины в КНР можно почитать в материалах «Запутавшись в сетях. Ослабнет ли интернет-цензура в Китае?» и «Вирусная дипломатия: Как Китай использует интернет в своей внешней политике».

Нурулло Мухаммад Рауфхон

Последние два года писатель жил в Турции. Он решил вернуться в Узбекистан в ответ на приглашение президента Шавката Мирзиёева, который недавно, находясь в Нью-Йорке, призвал проживающих за границей соотечественников вернуться на родину. Нурулло Мухаммад Рауфхон ‒ первый узбекский диссидент, который решился вернуться в Узбекистан после этого заявления президента.

По словам Рауфхона, в Турцию он приехал два года назад по приглашению стамбульского издательства Ferfir: «Это издательство пригласило меня в Стамбул для участия в презентации моей книги и встречи с читателями. Но так как проведение этих мероприятий было отложено, мне пришлось остаться в Турции еще на некоторое время. В это время я выпустил свою книгу под названием «Бу кунлар» («Эти дни»), в которой критикуется развитие Узбекистана в период независимости. После выхода этой книги у меня начались проблемы. Многие мои друзья посоветовали мне временно не возвращаться в Узбекистан», ‒ рассказывает писатель.

После выхода «Бу кунлар» Рауфхон оказался в списке нежелательных в Узбекистане лиц, а сама книга, по словам одного из сотрудников узбекского Агентства по печати и информации, внесена в список запрещенной в Узбекистане литературы. В прошлом году заместитель имам-хатиба соборной мечети «Уйгур» в Андижане опубликовал в интернете статью против книги «Бу кунлар» и обвинил писателя в предательстве. «Они сделали меня «врагом народа», «предателем родины», - говорил ранее Рауфхон.

Писатель собирает чемодан накануне вылета в Ташкент

Летом этого года проживающая в Ташкенте семья Нурулло Мухаммада Рауфхона узнала, что писатель до сих пор находится в так называемом «черном списке» лиц, находящихся в розыске. Однако в августе этого года правительство Шавката Мирзиёева объявило об исключении из «черного списка» нескольких тысяч граждан – членов религиозно-экстремистских течений и диссидентов, находящихся в изгнании. Именно это побудило писателя принять решение о возвращении на родину.

Нурулло Отаханов родился в селе Ойимча Какир в Узбекистанском районе Ферганской области. Он является выпускником факультета узбекской филологии Ташкентского госуниверситета. Писатель стал известен широкой аудитории после выхода своих книг «Йўл бошида» («В начале пути»), «Дунё кенг» («Мир широк») и «Шу ерлик киши» («Местный житель»). Его любовный рассказ «Оқ бино оқшомлари» («Ночи белого здания») был признан «самым лучшим рассказом года» после публикации в журнале «Звезда Востока» («Шарқ юлдузи»). Позже на его основе был снят художественный фильм. В конце 2013 года Нурилло Отаханов по неназванным причинам был уволен с поста генерального директора издательства «Мовароуннахр» и должности главного редактора журнала «Хидоят», а позже и вовсе попал в «черный список» режима Ислама Каримова.

В середине сентября на видео-портале YouTube была опубликована аудиозапись, на которой, предположительно, преподаватель Кыргызской государственной юридической академии (КГЮА) угрожает отчислением студентам, которые не проголосуют за Жээнбекова. Эта видеозапись была передана Коалицией за демократию и гражданское общество в Центризбирком, который, в свою очередь, в перенаправил ее Генпрокуратуру для дачи юридической оценки.

«Как было указано в заявлении ОО «Коалиция за демократию и гражданское общество», преподаватель КГЮА А.Н. в ходе проведения кураторского часа со студентами принуждала в день голосования поддержать кандидата в президенты КР С.Жээнбекова. В противном случае запугивала их отчислением. Вместе с тем студентке Ж.Ч. было предложено покинуть аудиторию за то, что она высказала мнение о поддержке другого кандидата в Президенты КР», - сообщает пресс-служба Генпрокуратуры Кыргызстана, указывая, что расследование этого дела будет вести следственная служба МВД республики.

На записи отчетливо слышно, как преподаватель КГЮА заставляет студентов зарегистрироваться на избирательном участке при вузе и проголосовать за провластного кандидата Сооронбая Жээнбекова. «Вы же понимаете, что отдали мне свои паспорта, и вы автоматически голосуете за Жээнбекова. Если вы пойдете и проголосуете за другого человека, то мы вас выявим. Все знают, что КГЮА за СДПК, за Жээнбекова», - говорит она.

Руководство КГЮА уже назвало запись «монтажом». «Куратор университета подтвердила, что голос на записи принадлежит ей, но отвергает, что говорила эти слова. Ректор академии назвал запись монтажом», - цитирует члена ЦИК Атыр Абдрахматову Kloop.kg.

Напомним, выборы в Кыргызстане пройдут 15 октября 2017 года. К борьбе за президентское кресло Центризбиркомом допущены 13 человек. Однако один из кандидатов — Камчыбек Ташиев — отказался от участия в выборах в пользу другого кандидата.

Абдулхаким Кенжаев

Пятого февраля 2017 года Абдулхаким Кенжаев, подрабатывавший таксистом, вез своего клиента Владислава Валуева в Мякинино. Когда они приехали по указанному адресу, Валуев попросил Абудлхакима подержать бутылку с алкогольным напитком, которую до этого держал в руках, и полез в карман куртки. Но вместо денег он достал нож и со словами «черно…е твари заполонили Москву» начал расправу. Первый удар пришелся в левую щеку Кенжаева, второй – под глаз, третий – в лоб. Абдулхаким стал в панике выбираться из машины. Пока он отстегивал ремень безопасности, Валуев успел нанести еще три удара ножом: два по левой руке и один – в спину. На земле Кенжаеву удалось заломить руки Валуева за спину и, удерживая агрессивного юношу, вызвать полицию и скорую.

В июле Мировой суд Кунцевского района приговорил Валуева к 300 часам обязательных работ и компенсации ущерба потерпевшему в размере 10 тысяч рублей. Дело было квалифицировано как «причинение легкого вреда здоровью» с мотивом «национальной вражды и ненависти». И это при том, что преступник нанес Кенжаеву 6 ножевых ударов, исполосовав ему все лицо, и не скрывал своей ненависти к мигрантам ни в момент, когда полосовал Кенжаева ножом, ни в зале суда, когда объяснял свои мотивы. Адвокат Кенжаева Магомедшамиль Шабанов, сотрудничающий с Комитетом «Гражданское содействие», подал апелляционную жалобу на решение мирового суда, запрашивая справедливого, более сурового наказания для агрессора.

Слушание в суде апелляционной инстанции началось с того, что судья Ирина Химичева попросила Кенжаева показать миграционную карту, прокомментировав: «Сейчас мы проверим законность пребывания на территории Российской Федерации». Забрав документы, чтобы их отсканировать (хотя суд – не полиция, и проверка законности нахождения Кенжаева на территории РФ — не в компетенции этого органа), судья спросила, необходимо ли присутствие переводчика на заседании. Пострадавший отметил, что в суде первой инстанции переводчик был, и он нуждается в его помощи и сейчас.

Однако ходатайство адвоката Шабанова перенести заседание в связи с отсутствием переводчика, было удовлетворено не сразу. Судья задала серию уточняющих вопросов:

- Вот мы сейчас с вами разговариваем на русском языке, Кенжаев, вы меня понимаете? И адвокат с вами говорит по-русски.

Кенжаев растеряно молчал.

- Вам для письменного перевода нужно, чтобы документы на ваш язык были переведены? – задала наводящий вопрос Химичева.

Адвокат Шабанов попытался пояснить, что его подзащитный испытывает трудности в понимании юридических терминов.

- А вы на каком языке с ним общаетесь? – поинтересовалась судья.

- Через переводчика, а на бытовые темы – по-русски, – пояснил юрист.

- Ну, а я что говорю. Я же не на юридические темы сейчас с вами разговариваю, – возмутилась Химичева. – Вообще для того, чтобы сейчас прибыть в Российскую Федерацию, получить патент, сдают русский язык, историю Россию.

- Но мы же сейчас не обсуждаем вопрос получения патента, – отметил Шабанов.

- Это прежде всего мы обсуждаем – знание и владение русским языком, – пояснила судья.

- Обсуждаем совершенное преступление, уважаемый суд, – уточнил адвокат.

- Защита, со мной пререкаться не надо, - предупредила Химичева.

Адвокат Валуева отметил, что считает участие переводчика в процессе необязательным, так как раз Кенжаев въехал на территорию России, то должен знать язык — «и правовой, и бытовой». Старший помощник Кунцевского межрайонного прокурора гособвинитель Александр Максименко эту позицию поддержал: «У потерпевшего есть профессиональный защитник, который представляет его интересы… в принципе, новую информацию мы не рассматриваем… поэтому полагаю возможным обойтись без переводчика».

Несмотря на эти высказывания сторон, суд все же постановил перенести судебное заседание на 16 октября. Адвокат Магомедшамиль Шабанов подготовил жалобу на действия гособвинителя, отказавшего потерпевшему в его праве на переводчика, предусмотренном пунктом 7 части 2 статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса России.

От редакции «Ферганы»: При всем уважении к представителям судебной системы России невозможно не заметить, что судья Кунцевского райсуда, рассматривающая дело пострадавшего от рук нациста гражданина Таджикистана, отошла от своей роли беспристрастного и независимого арбитра — во-первых, потребовав на проверку документы Абдулхакима Кенжаева, во-вторых, поставив под сомнение необходимость предоставления потерпевшему переводчика, что является его неотъемлемым правом, в-третьих, задав обвинительный тон при обсуждении вопроса необходимости владения русским языком. Еще более непонятна позиция представителя прокуратуры — органа, который призван защищать права граждан и осуществлять надзор за соблюдением законодательства. Кому, как не ему, должно быть известно, что переводчик предоставляется по требованию участников процесса безоговорочно. В такой ситуации вопрос объективности и беспристрастности рассмотрения дела Кенджаева вызывает определенные сомнения.