Историю жизни этой киргизской женщины можно положить в основу кинофильма. Она была украдена мужем, от которого не побоялась уйти с тремя детьми. Проработала 18 лет на фрунзенской чулочной фабрике, а после развала СССР челночила. В 2010 году Кульсара Шерматова приехала работать в Москву. Через четыре часа после приезда нашла работу, а через шесть лет упорного труда реализовала свою мечту - открыла собственное дело. Кульсара поделилась с «Ферганой» своими секретами того, как преодолевать трудности и достигать поставленных целей.

Выбор пути

Кульсара Шерматова родилась в 1966 году. Она выросла в селе Берлик Чуйской области. Окончила 8 классов местной школы, а чтобы продолжить образование, пешком или на автобусе добиралась до соседнего села, где располагалась 10-летняя школа. Именно там она выучила русский язык, знание которого ей потом очень пригодилось в жизни. Слово - самой Кульсаре:

- Я из семьи сельхозработников, мои родители были образованными людьми, отец всегда говорил, что главное для нас - это образование. Училась я всегда хорошо. В школе была активисткой. В 7 классе вступила в комсомол и меня в тот же день выбрали комсоргом школы, стала заниматься общественной деятельностью.

Моя мама родила 15 детей и имела звание матери-героини. Правда, никаких особых привилегий оно не давало, и женщина через пару месяцев после родов была вынуждена снова выходить работать в поле. Это были тяжелые времена, и до зрелого возраста дожили восемь из 15 детей.

Наш поселок находился на распутье четырех дорог: одна вела в одно село, другая - в другое, третья - во Фрунзе (нынешний Бишкек. – Прим. «Ферганы»), четвертая - в аэропорт. Отец нас воспитывал строго и говорил, что после получения аттестата мы должны жить самостоятельно. А куда мы пойдем, должны решить сами - нас ждут четыре дороги. После получения аттестата об окончании 10-летней школы я выбрала дорогу, которая вела во Фрунзе, чтобы поступить на юридический факультет. Мечтала стать прокурором. Однако в большом городе я столкнулась с жестокой реальностью: за место на факультете с меня попросили 2000 рублей. По тем временам это были огромные деньги. Помню, как, рыдая, приехала к папе, и он предложил продать нашу единственную корову. Я понимала, что корова кормит всю семью, и от этого предложения отказалась.

Тогда я решила поступать на заочное отделение, но мне сказали, что для этого я должна отработать в органах на любой должности два года. С одним аттестатом о среднем образовании работу в органах, пусть даже секретарем, не найти. Тогда знакомая тети предложила поработать на складе СИЗО №1. Я молодая была, только после школы, не понимала, что такое СИЗО. Мы с тетей пришли в СИЗО - везде решетки, страшно. Нас встретил начальник. Когда он узнал, что на работу устраиваюсь я, а не тетя, то сразу сказал, что мне еще рано. Так рухнула моя юридическая карьера, и я пошла искать работу.

Чулочная фабрика

Моя тетя работала на Аламединской чулочной фабрике, которая находилась возле Большого Чуйского канала. Фабрика была эвакуирована в Киргизию в 1941 году из Харькова. В советские времена ее продукция экспортировалась в 60 стран мира. Я сказала тете, что готова выполнять любую работу, но чтобы зарплата была высокая - все еще надеялась накопить деньги и поступить на следующий год. Самые высокие зарплаты были в вязальном цеху. Вначале меня взяли на ставку ученицы с зарплатой 70 рублей в месяц на три месяца испытательного срока.

Было очень тяжело, я не раз плакала, но у меня были хорошие учителя, и меня всегда окружали хорошие люди. До сих пор помню Нину Бек (у нее немецкая фамилия), которая там же работала и помогала мне. Учеников ставили на самые старые машинки с маленьким объемом работы, но уже через месяц я показала отличные результаты, и мне выделили личную зону обслуживания, а зарплату подняли до 120 рублей.

Через два месяца после моего устройства на работу на улице Правды, напротив знаменитого ресторана «Нарын» было построено общежитие для работников легкой промышленности. Получив комнату, я съехала от сестры, у которой жила все это время. В комнате мы жили с девушкой Леной. Она была родом из деревни под Новосибирском. Когда окончила школу, раскрыла карту мира и сказала, что поедет работать туда, куда попадет пальцем. Попала в Узбекистан. Поработала там, потом приехала во Фрунзе и устроилась на фабрику, где мы и познакомились. Это был 1985 год. Тогда во Фрунзе было очень хорошо: большой город с фабриками и рабочими местами, бесплатное проживание в общежитии, еще и на работу возил автобус. Потом нас еще и учиться отправили на вечерний факультет техникума легкой промышленности.

Открытка с видом на советский Фрунзе

Замужество

В то время за мной ухаживал молодой человек - он служил под Москвой, я ждала его из армии, и мы писали письма друг другу. Вернувшись во Фрунзе, он устроился работать водителем. Мы продолжали ходить на свидания. Однажды в очередной раз он заехал за мной и повез по городу. Вдруг вспомнил, что забыл дома какие-то документы и попросил вернуться. Когда подъехали к дому, он пригласил меня зайти и поздороваться с братом и его женой. Дома была вся его семья, на меня накинули белый платок, то есть украли (о проблеме кражи невест в Кыргызстане «Фергана» писала в материале «Украл - изнасиловал - женился. Джигит!». – Прим. «Ферганы»).

Он был младшим сыном, и я должна была вести большое хозяйство. Работать на фабрике я уже не могла и взяла декретный отпуск. В 1989 году родила первого сына, еще через год - двойняшек. Когда дети начали подрастать, у нас начались проблемы. Двойняшкам было по 2,5 года, когда мы развелись. Хотя его родители не хотели меня отпускать, очень хорошие были люди, с их сыном жить я больше не могла.

Ушла я от мужа с тремя детьми в никуда и без денег. Это не сломило меня: в пятницу я ушла от мужа, а в понедельник вышла из декретного отпуска на работу. Одного ребенка оставила одной сестре, двоих - другой. Сама с подругой сняла комнату у одного дедушки. Работала я в две смены: с шести утра до часу дня и с часу дня до семи вечера. Работала хорошо, стала работником четвертого разряда, получала премии и грамоты.

Свой дом

Еще до замужества тетя Нина Бек уговаривала меня написать заявление на получение семейного общежития. Я противилась, была уверена, что буду долго и счастливо жить с мужем. А ведь она была права и не зря все-таки уговорила меня встать на очередь. Помню, мне надо было срочно съехать от дедушки, и я пешком побежала по районам искать новое жилье. В это время меня увидела начальник моего цеха Елена, она знала мою историю и на следующий день устроила меня в однокомнатную квартиру в малосемейном общежитии. Со мной жили восемь девушек. Буквально спустя полгода развалился Союз, и власти решили этот дом продать. Девчонок сократили, я осталась одна, в очереди на жилье - тоже.

За свою жилплощадь я буквально воевала - дошла до прокурора и в итоге получила квартиру. Это было такое счастье, ведь еще и года не прошло после развода, а бывший муж был уверен, что у меня ничего не получится, и я вернусь к нему. Помню, как приехала к папе, сказать ничего не могу, обняла его и плачу. Он думал, что я не получила квартиру и стал успокаивать меня - мол, еще заработаем, продадим землю и купим тебе и детям жилье. Потом я успокоилась и сказала, что квартиру я получила. Тут уже заплакал он…

Челночница

Чтобы прокормить детей, на выходных я торговала на рынке «Дордой». Чулочную фабрику передали в частные руки, нам стали реже платить зарплату. Потом вообще стали выдавать ее чулочно-носочными изделиями, еще и по цене выше рыночной. В 1995 году я набрала две клетчатые сумки чулок и носков и с другими женщинами на поезде поехала продавать их в Красноярск. Планировала продать все за две недели, а продала за пять дней. Сидеть без работы в чужом городе я не стала, рука у меня легкая, поэтому я покупала товар на одном рынке и перепродавала на другом. Заметила, что у соседок хорошо идут сарафаны. Они привозили их из Новосибирска. Взяв деньги от продажи чулок, я поехала с девушками закупаться в Новосибирск. В пятницу мы выехали, в воскресение в пять утра я уже вернулась на красноярский рынок и до вечера распродала все, заработав в два раза больше денег.

Потом чулочную фабрику совсем закрыли, оборудование распродали, и мы начали искать работу. Я пошла работать в швейный цех. Работала на оверлоке, потом меня назначили бригадиром цеха, и я одна обслуживала 18 девушек, оверлочила сшитые ими вещи. Получала по тем временам большие деньги - $200 в неделю. Решила открыть собственный цех на 20 машинок, заказчиков на товар нашла среди наших, кто уже работал в Москве. Мы шили юбки, экспортировали их на Черкизовский рынок. В 2009 году его закрыли, цех тоже пришлось закрыть.

Мне надо было кормить троих детей. Я просто не могла позволить себе расслабиться, продала квартиру в Бишкеке и купила дом в Сокулуке (село рядом с Бишкеком. – Прим. «Ферганы»). Там была кондитерская фабрика и ликеро-водочный завод, я устроилась работать посменно в оба места. На своем участке посадила яблони, купила корову. Яблоки сдавала, молоко продавала. На вырученные деньги купила маршрутное такси и сдала в аренду зятю.

Сыновья Кульсары Бакыт и Чолпонбек с бабушкой

Москва

После армии мой 21-летний сын решил уехать в Москву на заработки. Две недели он прожил в многолюдных квартирах, работал в Подмосковье, где ему не выплатили заработанные деньги. Уже решил возвращаться обратно, когда моя племянница Аида устроила его работать дворником в Москве. Потом стала звать меня, говорила, что сейчас в Москве много работы, и зарплата хорошая.

А у меня недавно распался второй брак, на руках была маленькая дочь, я кредит взяла на строительство хозяйственных построек. Племянница выслала мне деньги на выплату части кредита и билеты до Москвы. Я договорилась, что люди с рынка будут приезжать и сами собирать урожай, старшим велела присматривать за младшей сестренкой и 10 августа 2010 года прилетела в Москву. Это не был чужой для меня город. Москва была единой столицей для всех, кто родился в СССР, и ехать в Россию я не боялась.

На Казанском вокзале меня встретила племянница, привела домой, накормила и убежала работать, оставив меня отдыхать. Но отдыхать мне совсем не хотелось. Я пошла гулять и зашла в первый попавшийся магазин, чтобы сравнить цены. Увидела объявление, что требуется уборщица. Позвали менеджера. Он заметил, что я хорошо говорю по-русски и спросил, давно ли я в Москве. Я ответила, что уже четыре часа. Он очень удивился, спросил, когда я могу приступить к работе. Я сказала, что прямо сейчас, и, забыв про племянницу, принялась за работу. Она же, не обнаружив меня дома, пошла меня искать. Я помыла полы в магазине и вернулась домой, где рассказала перепуганной племяннице, что уже устроилась на свою первую работу.

Потом я мыла полы в одной аптеке, еще на полставки работала дворником и мыла подъезды. За это давали комнату, где я жила с сыном. Я никогда не стеснялась говорить, что работала дворником или уборщицей. Это был честный труд, за все свои точки я получала 35 тысяч рублей. Хорошие деньги. Я никогда не просила повысить мне зарплату, начальство это делало само. Тем более, что мне всегда везло на хороших людей. Например, однажды я так хорошо отмыла кафель в аптеке, что ее хозяин Андрей подумал, что его заменили, и когда узнал, что это я вымыла, добавил к моей зарплате 6 тысяч рублей. Мы с ним хорошо общались, и как-то он спросил, кем я работала в Киргизии. Я сказала, что 18 лет отработала на чулочной фабрике. Он тут же сел за компьютер и сам нашел мне в интернете адреса и телефоны московских чулочных фабрик.

Жить по закону

Так я устроилась еще и на фабрику, работала посменно. Довела свою зарплату до 70 тысяч в месяц и расплатилась с кредитами. Перед отъездом я сказала детям, что вернусь, как только расплачусь с долгами. И вернулась уже весной следующего года, но только чтобы отметить свадьбу дочери. Москва звала меня обратно.

Я уверена, что найти хорошую работу в Москве можно и с киргизским паспортом. Самое главное для мигранта - это знание русского языка и документы. Меня всегда выручал именно русский язык. Это мы приехали в Россию, а не россияне к нам, поэтому мы должны знать местный язык, соблюдать законы и культурно вести себя в обществе.

Как мигрант, я в Москве пережила все: питалась макаронами и картошкой, в многокоечных квартирах жила, в облавы милицейские попадала. Как-то на одну квартиру, где нас проживало более 10 человек, милиционеры устроили облаву и забрали всех в участок, начали проверять по базе. И из всей квартиры у меня одной документы были в порядке, меня сразу отпустили.

Когда я приехала в 2010 году, мне не раз предлагали сделать «левые» документы, тогда ведь легальное разрешение на работу дорого стоило. Но я понимала, что если документы будут не в порядке, меня могут депортировать. Зачем я тогда сюда приезжала? Легальные документы стоят не дороже депортации, к тому же с ними я чувствую себя уверенно. Ну, а русскому языку я всегда обучала девушек, с которыми жила в одной квартире. Бывает, что приедут девушки из села, элементарных слов по-русски не знают, из-за этого на низкооплачиваемой работе работают. Не одну такую мигрантку я обучала русскому языку, и это помогло им найти более оплачиваемую работу.

Кульсара на объекте

Свое дело

Вскоре я устроилась работать в клининговую компанию горничной за почасовую оплату в 135 рублей. За год работы я установила рекорд - вместо 16 номеров за смену убрала 42. Работодатели меня ценили и уважали. Я не раз их выручила. Однажды мне позвонила менеджер и попросила выехать поработать на строительный объект - отмыть квартиры перед сдачей. Приезжаю - работы много, ребята туда-сюда бегают и не знают с чего начать. Я их собрала, инструктаж провела, распределила по этажам, и мы сдали объект вовремя.

После этого меня попросили остаться работать на строительстве новых домов, пока однажды без причины не урезали зарплату, и я ушла оттуда. Когда работала в строительной сфере, познакомилась с директором компании, которая занимается установкой окон и дверей.

Однажды директор этой компании спросил, смогу ли я отмыть цементные разводы с дверей. За время работы я изучила, где и какую «химию» надо использовать, и все отмыла. Мы начали работать вместе. В 2016 году он позвал меня к себе в кабинет и напомнил про один наш разговор, во время которого я обронила, что всегда мечтала открыть свое дело. Он предложил мне расписать бизнес-план по открытию клининговой конторы: на какую площадь какой объем чистящих средств нужен, сколько надо людей, какую прибыль мы можем получить, какой процент хочу я. За ночь я составила примерный план, принесла ему, он одобрил. Так я стала соруководителем клининговой компании. Мы получили первый объект, который моя команда закончила на три дня раньше срока. Моя бригада не только моет, мы занимаемся мелким ремонтом - меняем стеклопакеты, ставим ручки и так далее.

Кульсара со своей бригадой

Планы на будущее

Сейчас я хочу накопить денег и купить землю в Подмосковье, построить дом. Это все реально. А потом перевезти сюда всю семью. Не потому, что в Кыргызстане плохо - там очень хорошо, но там нет работы. И, конечно, я хочу реализовать свою мечту относительно учебы, но уже не на юридическом факультете. Я хочу продолжить свое развитие в строительной сфере. Моя младшая дочь Айдана, которая сейчас живет со мной, тоже хочет пойти в эту сферу. Ей исполнилось 18 лет, и осенью она будет поступать в один из строительных вузов Москвы. Я пойду учиться вместе с ней, только на заочное отделение.

На работе

Я всегда трудилась и никогда не жалела себя, не мечтала о покое и отдыхе, наоборот, сейчас я должна работать еще больше, потому что теперь развиваю собственный бизнес. Однако, если у меня появится свободное время, я бы посетила Третьяковскую галерею и сходила на концерт Стаса Михайлова. А потом съездила бы в Германию и Белоруссию. В Германии живет моя подруга по общежитию Елена, а в Белоруссии - двоюродные брат и сестра.

Во время Великой Отечественной войны брата моего отца контузило, и его будущая жена, белорусская медсестра, выходила его. После ВОв они приехали в Киргизию, поженились и родили двоих детей. Потом вернулись в Белоруссию. СССР распался, и мой отец не смог приехать в Белоруссию даже на похороны брата. Долгое время я сама писала письма своей родне, но они возвращались обратно. Отец часто просил меня, чтобы я, если когда-нибудь попаду в Россию, нашла родственников. Тот самый Андрей, который нашел мне работу на чулочной фабрике, отправил запрос с данными моих двоюродных брата и сестры в «Жди меня». Спустя некоторое время они нашлись. Так, Москва помогла мне не только осуществить мою мечту, но и обрести родственников.

Записала Екатерина Иващенко

Фото из домашнего архива Кульсары Шерматовой

От редакции: Если вы хотите поделиться своей историей, случаем из жизни, рассказать о проблемах, в которыми вы столкнулись, будучи трудовым мигрантом, о том, как живет ваша семья, оставшаяся на родине или приехавшая вместе с вами в Россию, напишите или позвоните нам, и мы обязательно опубликуем ваш рассказ. E-mail главного редактора – dan@kislov.ru. Телефон редакции: +7(495)132-62-58. Связь с редакцией также возможна с этой страницы.

Бузургмехр Ёров

Напомним, Бузургмехр Ёров был арестован 28 сентября 2015 года по обвинению в мошенничестве и подделке документов. Это произошло через несколько дней после того, как Ёров встал на защиту членов ныне запрещенной Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и возглавил Общественный комитет по предотвращению и пересечению незаконного задержания, ареста, обыска и заключения. К моменту задержания Ёров занимался делами семерых задержанных членов ПИВТ.

Позже был задержан адвокат Нуриддин Махкамов, являвшийся сотрудником коллегии адвокатов «Сипар», членом которой был и Ёров. До своего задержания Махкамов намеревался защищать интересы своего арестованного коллеги, но не получил ордер на его защиту. Вскоре арестованных адвокатов стали обвинять в экстремизме, призывах к насильственному изменению конституционного строя и в возбуждении национальной, расовой и религиозной вражды.

Суд города Душанбе 6 октября приговорил Ёрова к 23 годам, а Махкамова – к 21 году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. А в середине октября стало известно о двух новых уголовных делах против Ёрова. Одно из них – по статьям 330 (Оскорбление представителя власти) и 355 (Неуважение к суду) Уголовного кодекса республики. Дело возбудили после того, как в ходе выступления Ёрова в суде с последним словом между ним и гособвинителем Рустамом Такдирзода возник спор. Еще одно дело возбуждено по статье 247 (Мошенничество) на основании заявления троих граждан.