#03 (87) июнь-август 2016

Теперь о нем снимают фильмы, пишут романы, а гостиницы в Нью-Йорке и французском Лилле, которые он прославил, стали чем-то вроде достопримечательностей. «Это было здесь?» – с многозначительным видом спрашивают постояльцы, проходя мимо. «Здесь», – невозмутимо кивает портье и тащит стойку с чемоданами дальше. Конечно, мемориальных табличек вряд ли удостоятся номера, в которых останавливался бывший директор-распорядитель Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан. Впрочем, кто знает? Чего не сделаешь ради дополнительной рекламы.

Нью-Йорк. Отель Sofitel. Четыре звезды. Тридцать этажей повышенного комфорта.

Удобно расположен в самом центре знаковых мест Манхэттена. До всего можно дойти пешком: театры Бродвея, Таймс-сквер, офисы крупнейших компаний, Пятая авеню и Рокфеллер-центр. 398 просторных номеров и 52 люкса – во всех номерах мраморные ванные комнаты. Посетителей угощает изысканный французский ресторан Gaby. Номер 2806. 15 мая 2011 года. Раннее утро.

Доминик Стросс-Кан принимает душ перед полетом на деловую встречу в Германию, к канцлеру Ангеле Меркель. У него отличное настроение. Он что-то насвистывает и время от времени прихлебывает из бокала ледяное шампанское. Тем временем в номер входит уборщица и, не слыша шума в ванной, вопрошает пустоту: «Уборка номеров. Есть кто-нибудь?» Темнокожая тридцатидвухлетняя Нафиссату Диалло выглядит совершенно непривлекательно. Плотного телосложения, угрюмая, с квадратным лицом и кожей, покрытой рытвинами от перенесенной оспы. Не дождавшись ответа, она усердно приступает к своим обязанностям, протирает пыль, убирает постель.

Доминик выходит из ванной комнаты спустя пару минут абсолютно голый. Что произошло дальше? Согласно полицейским отчетам, он набросился на женщину, как голодный пес. Грубо схватил рукой между ног (оставив следы, сохранившиеся до осмотра врачей спустя какое-то время) и притянул к себе. Диалло пыталась оттолкнуть его, начала отбиваться. Тогда ДСК силой заставил ее опуститься перед ним на колени и попытался склонить ее к оральному сексу.

«Я почувствовала у себя на языке что-то горькое и мокрое, выплюнула все это и убежала!» Затем, как следует из полицейского доклада офицера Брауна, униженная женщина подхватила свою тележку с рулонами туалетной бумаги, полотенцами, мылом и бутылями химических жидкостей и, рыдая, покатила ее по коридору к подсобке. Спрятавшись там, приведя себя в порядок и успокоившись, она спустилась вниз и увидела, как иностранец, с которым она только что дралась в номере, уже при параде, в костюме и пальто, как ни в чем не бывало направлялся по центральному холлу к выходу. Прошло всего каких-то пятнадцать минут после того, как она вырвалась из его рук.

Стросс-Кана задержали в аэропорту и сняли с рейса. В участке он услышал за что: по обвинению в изнасиловании служащей отеля Sofitel. Адвокатам, полицейским и жене обвиняемый вначале упорно твердил, что ничего подобного не делал, затем – что секс был по обоюдному согласию, а однажды договорился до того, что вообще не прикасался членом к той женщине, кончив куда-то в сторону от ее лица. Так что это вообще ничто. Никакое не изнасилование.

В США, в отличие от Европы, нет тайны следствия. Поэтому судебный процесс и связанная с ним информационная шумиха шли в открытом онлайн-режиме. Фотографии импозантного, уважаемого всеми политика в наручниках обо­шли весь мир. Он был мгновенно и непоправимо опозорен. Тогда все говорили, что Стросс-Кан прямиком шел к победе на первичных выборах соцпартии и вполне мог стать следующим президентом Французской Республики уже весной 2012 года. Несколько минут безумства уничтожили этот безупречный план (хозяином Елисейского дворца стал Франсуа Олланд), положили конец его карьере и разрушили счастливый брак.

Мало того, седовласый француз позволил себе произнести беспрецедентную по аморальности речь на суде, заявив, что считает себя невинным, а свое поведение – неподсудным. Как можно судить человека за его влечение к женщинам?

И тем не менее… его обвиняли по семи статьям, и общий тюремный срок, который грозил главе МВФ, составил бы в США семьдесят четыре года.

Фото: Julien Hekimian/GettyImages

«Буржуа все равно что свиньи…»*

Режиссер Абель Феррара, снявший по горячим следам фильм «Добро пожаловать в Нью-Йорк» с Жераром Депардье в главной роли, выделил две основные темы в этой скандальной истории. Первая: по Ферраре, маньяка-миллионера, которому давно и публично поставили диагноз секс-аддикции, нехорошее общество бедняков и пуритан судит не за совершенное преступление, а за жизнелюбие. Недоуменный зритель не перестает удивляться: а разве за такое сажают в тюрьму? Сам Депардье весь фильм отнекивается от своих грязных дел: «Я ничего такого не сделал! Они все врут! Отпустите меня!» И вторая: есть такая раса людей, которая встречается в любой национальности, – «свиноподобные». Не потому ли Депардье характерно хрюкает нон-стоп, сопит и кряхтит на протяжении всего фильма, а если неискушенный зритель все же не уловил аналогии, то актер демонстративно заказывает в ресторане блюдо со свининой. (А что еще, собственно, он может есть?) Внушительная масса тела месье звезды пришлась кстати. Депардье на экране – слоистый тяжелый боров, он воистину ужасен. (В разгар скандала тотчас же подсуетились бывшие подруги политика. Среди них юрист и филолог Марсела Якуб, написавшая мемуары «Красавица и чудовище». Книга описывает Стросс-Кана как недочеловека, у которого нет ни элементарных основ морали, ни страха перед последствиями, один лишь животный инстинкт, ну и деньги, дающие ощущение полной неуязвимости.)

Доминик Стросс-Кан родился 25 апреля 1949 года в благополучном парижском пригороде Нейи-сюр-Сен, в интеллигентной еврейской семье. Отец Жильбер – юрист, посвященный в ложе Великого востока Франции. Мать Жаклин – филолог. Юноша получил блестящее образование в парижском институте политических исследований, научные степени по общественному праву и экономике. (Кстати, на вступительных экзаменах, на вопрос о своих жизненных планах и профессиональных приоритетах, он заявил: «Хочу стать министром финансов или завоевать Нобелевскую премию по экономике!» Тогда над самоуверенным юнцом только посмеялись. Никто не предполагал, что первую часть своего плана он успешно осуществит.) В 1977 году он стал профессором экономики, университетским преподавателем и депутатом Национального собрания, сделавшим себе имя на политической арене ожесточенными спорами с тогдашним министром финансов Пьером Береговуа. В 1991 году Стросс-Кан получил должность министра промышленности. В 1993-м организовал свою юридическую фирму DSK Consultants, работал как бизнес-юрист в горячих экономических точках страны. В 1994 году заблистал как вице-президент Renault. В 1997 году был назначен министром экономики. В 2007-м возглавил Международный валютный фонд и, по сути, стал королем мира.

Первая девушка, которую он полюбил в свои неполные четырнадцать лет, впоследствии вышла за него замуж. Они поженились в восемнадцать. Ее звали Элен Дюма. Она родила ему троих детей. При Элен Доминик надел очки и защитил докторскую диссертацию. Позже они развелись. Затем был трехлетний брак с Бриджит Гийеме, подарившей ему дочь. В 1995 году Доминик влюбился в популярную тележурналистку Анн Синклер, которая пришла к нему брать интервью. Она стала его третьей женой и непосредственно наблюдала за тем, как он получил портфель министра промышленности, а позже – министра финансов. При нем в Европе вводили евро. Влиятельные журналисты из The Economist прочили ему незаурядное будущее, они писали, что с такой головой, таким мышлением и таким талантом месье Стросс-Кану самое место в кресле президента Франции.

Женщина его мечты

Голубоглазая брюнетка Анн Синклер была модной журналисткой, звездой французского ТВ. К ее ток-шоу «7/7» было приковано внимание огромной аудитории, там побывало более пятисот знаменитостей – от Миттерана, Горбачева и Клинтона до Мадонны и Ива Монтана. Она послужила моделью для бюста Марианны, долгое время украшавшего торжественный зал парижской ратуши, имела невероятный успех у мужчин, была замужем, растила детей. Внезапный роман с женатым политиком спутал все карты. Оба бросили свои семьи.

Анн родилась в Нью-Йорке, куда ее родители эмигрировали из Франции, спасаясь от преследований нацистов. Фамилия Синклер – ненастоящая. Анн решила сделать своим псевдонимом кодовое имя отца Иосифа-Роберта Шварца, борца Сопротивления. Анн – наследница огромного состояния по линии матери. Дед Поль Розенберг был крупнейшим арт-дилером, другом и агентом Пикассо. (В детстве художник не раз гладил по головке малышку, ласково называя ее Мишу.) Дед поддерживал Пикассо с первых дней, оставив родственникам в наследство картины стоимостью сотни миллионов долларов. (В 2007 году Анн продала оригинал Матисса на аукционе «Кристи» за 33,6 миллиона долларов.) Она член совета директоров музея Пикассо в Париже, в институте политических исследований и в Парижском университете. Начав карьеру с радиостанции Europe 1, Анн быстро прорвалась в лидеры. Коллеги считали ее комбинацией Чарли Роуза и Барбары Уолтерс (знаменитых ведущих американского ТВ): Роуз – серьезный, Уолтерс – светская. Ее первым мужем был венгерский журналист Иван Леван, которому она родила двоих детей.

Влюбившись в Доминика, Анн буквально потеряла голову: она засыпала нового мужа подарками – приобрела сразу две роскошные квартиры в Париже, дом в Вашингтоне (за четыре миллиона долларов), виллу в Марракеше. Она уверилась в том, что Доминик гений и просто обязан возглавить Францию. Для того чтобы убедить в этом остальных, Анн не скупилась на средства – щедро оплачивала услуги политических тренеров-советчиков, пресс-агентов, интернет-сайты, журналистов. На частных приемах у знаменитой парижской пары побывало множество конгрессменов, лоббистов и дипломатов.

Когда супруг попал в скандальную ситуацию с горничной, Анн находилась в Париже, ожидая появления на свет первого внука. Она незамедлительно вылетела в Нью-Йорк, чтобы поддержать мужа и во всем разобраться лично. Все-таки двадцать один год они провели вместе, стали по-настоящему близкими людьми. Во время всех судебных разбирательств преданная жена находилась в зале. Журналистам неизменно отвечала: «Его подставили, это фарс, заговор, ошибка, что угодно, но я знаю наверняка – мой муж невиновен!»

Игрушечный суд

Едва приземлившись в Нью-Йорке, Анн Синклер заявила: муж попал в хитрые ловушки недоброжелателей, инцидент с горничной – подстава чистой воды, он невинен, и она готова к максимальной его поддержке в столь трудный час. Да, конечно, она всегда знала о простительной слабости супруга: «Ничего страшного! Мужской шарм – необходимое качество личности для политического лидера!»

Анн заплатила шесть миллионов долларов, чтобы мужа выпустили под залог из тюрьмы на Рикерс-Айленд. На время судебного процесса и отбывания домашнего ареста сняла роскошный таунхаус на Франклин-стрит, 153, за пятьдесят тысяч долларов в месяц. Наняла ему группу телохранителей (двести тысяч долларов), самых дорогих адвокатов и частного детектива. Последний и раскопал компромат на горничную. Согласно его утверждениям, горничная всех обманула с самого начала и действовала по сговору со своим другом. Детектив установил прослушку на телефон Диалло: женщина регулярно созванивалась с приятелем, отбывавшим срок за торговлю наркотиками. По их разговорам детектив понял, что история с изнасилованием была ею придумана с целью вымогательства. Простая женщина (которая не пишет и не читает ни по-английски, ни по-французски), как разузнал детектив, последние два года регулярно получала денежные переводы на свой счет из разных мест – Аризоны, Нью-Йорка, Джорджии – на общую сумму сто тысяч долларов.

Когда эта информация стала достоянием гласности, все признания горничной зазвучали фальшиво. Никто больше не верил ее рассказам о том, как политик пытался сорвать с нее юбку, – теперь ее открыто называли лгуньей. Адвокат жертвы Кеннет Томпсон напоминал прокурору о существовании неопровержимых доказательств, фото поврежденного влагалища горничной, порванные колготы.

Прокурор был неумолим и пришел к выводу, что уголовное преследование Стросс-Кана надо незамедлительно прекратить по причине «недостатка доверия к истцу и лживых обвинений, помешавших суду восстановить истинную картину и понять, какие события произошли на самом деле».

Уголовное преследование прекратили, но дело перешло в гражданский суд, где вскоре также спешно закрылось. Двум сторонам удалось прий­ти к мировому соглашению. Потерпевшая получила от Стросс-Кана полтора (по другим сведениям, все шесть) миллиона долларов и отказалась от своих обвинений. Тема себя исчерпала. И хотя в американской прессе окончание процесса вызвало шквал негативных выкриков типа «люди не игрушки», «почему миллионеры позволяют себе играть нами, как шахматными фигурками», Стросс-Кан с благодушной улыбкой без единого слова покинул зал суда, а затем и Нью-Йорк. Его адвокат Бенджамин Брафман призвал особо исступленных журналистов к благоразумию и пониманию.

Отель Carlton. Продолжение следует…

Но на этом злоключения политика не прекратились. Потеряв все должности, утратив даже видимость уважения во всем мире, он решил спрятаться у себя дома, в квартире на площади Вогезов, под крылом понимающей жены. Как вдруг разразился очередной скандал. На этот раз под прицел французских следователей попал престижный отель Carlton в городе Лилль.

Четыре звезды. Расположен в сердце города, у Дворца конгрессов, Оперы, музеев изобразительного искусства и центрального вокзала, откуда по прямой можно доехать до Парижа, Брюсселя, Лондона. В отеле представлена целая галерея роскошных номеров – классических, люкс, привилегированных, детских и особый «сьют под куполом». По слухам, именно там, на самом верху, что символично, и разворачивались события. Здесь был тайный офис, в котором долгое время действовала преступная группировка сутенеров, поставлявшая девушек богатым клиентам для оргий в гостиничные номера, на съемные спецквартиры в Париже, Брюсселе, Вашингтоне, Мадриде, Вене... На скамью подсудимых попали четырнадцать подозреваемых (работники отеля, адвокаты, политики, крупные бизнесмены), среди которых оказался и месье Стросс-Кан. Следственные судьи предъявили ему лично обвинение в сутенерстве в составе преступной группы с отягчающими обстоятельствами. Одна из свидетельниц, проститутка Жад (за визиты ей платили по две тысячи евро), выступила в суде с такой речью: «Это были не просто оргии. Это были бойни. И мужчины, которые в них участвовали, – свиньи, скоты. Иначе не могу их называть. Конкретно месье Стросс-Кан выделывал со мной такое, что прежде не позволял себе ни один клиент. Он применял ко мне силу, а его друзья держали меня за руки».

В своей ответной речи французский политик сказал: «Я не знал о том, что девушки в нашей компании были проститутками! Думал, просто подруги моих друзей или хозяина отеля! Естественно, я ничего для себя не организовывал и ни в каких сообществах не состою. А что касается брутальной сексуальности – ну да, я понимаю, что не всем женщинам это нравится. Но я веду себя так всегда и со всеми. Это не является преступлением. Это моя особенность, моя черта».

Суд закончился… оправданием Стросс-Кана. Прокурор потребовал серьезного наказания только для владельца борделя и хозяина отеля Доминика Альдервейрельда (по прозвищу Додо-сутенер): «Это не мафиозная сеть, а группа друзей, которая желала получить удовольствие. Каждый имеет право заниматься сексом по своему усмотрению, но в рамках закона. Мы в суде руководствуемся уголовным, а не моральным кодексом». Разве можно отправлять мужчин в тюрьму только за то, что они пользуются услугами проституток?

Так Стросс-Кан опять оказался на свободе. Тем временем во французской прессе развернулось параллельное судилище. Журналисты вытаскивали на свет все: и его походы по свинг-клубам, и наличие тайной квартиры в Париже, куда политик водил случайных подруг, – он снимал ее через подставных лиц. «Зачем?» – вопрошала пресса. «Чтобы обмануть жену», – с обезоруживающей прямотой отбивал удары Доминик Стросс-Кан, не моргнув глазом. Стало известно о романе с коллегой по МВФ, венгеркой Пирошкой Надь. Итальянская журналистка Мирта Мерлино заявила, что в конце девяностых, придя на интервью к ДСК в швейцарском Давосе, она подверглась нападению – политик предложил ей бокал шампанского, затем набросился и попытался сорвать с нее джинсы и блузку. Но девушка смогла отбиться и убежать.

Журнал Figaro вслед за таблоидом Closer опубликовал новость: у опального политика имеется пятилетний внебрачный сын, мать которого, имея на руках тест ДНК, получает по восемь тысяч евро алиментов ежемесячно. Журналистка Тристан Банон поделилась печальными воспоминаниями в телевизионном ток-шоу Тьерри Ардиссона о том, как увертывалась от Доминика, пытаясь взять у него интервью для газеты. Он порвал на ней платье, но ей удалось сбежать. Банон заявила: «Распущенное поведение политика было секретом полишинеля. Все знали, что с ним нельзя оставаться наедине!»

Влиятельный министр постоянно отлучался на обеды и ужины с неизвестными дамами, пока его помощник сидел в офисе, разбирал бумаги и отвечал на звонки. После пяти вечера ДСК было не найти в кабинете. Женщины в его отделе были обязаны носить короткие юбки и прозрачные кофты.

Журналисты Ален Эртог и Марк Трушо взялись вести свое расследование подозрительной семейной жизни Стросс-Кана и Синклер. Неужели все двадцать с лишним лет такая умная, тонкая женщина не догадывалась о регулярных изменах мужа, не видела его распущенности? И как она могла это терпеть, ведь все вокруг обо всем знали?

В приватной беседе с Эртогом Анн позволила себе высказаться: «Мне плевать, что ему делала минет обслуга в отеле. Для меня это ничего не значит». Журналист понял: Анн, как и ее муж, принадлежали к касте миллионеров, искренне убежденных в том, что они являются властелинами мира. Деньги давали им непоколебимую самоуверенность, ощущение правоты, неуязвимости и непогрешимости. По сути, все те грехи, в которых их обвиняли, казались им несущественными мелочами. Они оплачивали свою дипломатическую неприкосновенность миллионами, а потерпевшие их брали и замолкали навсегда. Купить можно все: правосудие, жертву, следователей. Единственное, что оставалось неподвластным контролю, – это болтающие журналисты. Они раздобыли компромат и на Анн, после чего преданная жена тотчас же превратилась в циничную стерву. (Все знали Анн как железную леди – в свое время, покидая свой пост на ТВ, она сумела выбить для себя через суд многомиллионные отступные.)

Как оказалось, у супруги политика было свое противоядие. Она также активно изменяла мужу – с главой Европейского банка реконструкции и развития Жаком Аттали, с бывшим премь­ером Лораном Фабиусом и «многими другими». За спиной ее называли не иначе как «охотницей» и «коварной обольстительницей». Перешагнув критический для женщины пятидесятипятилетний рубеж, Анн боролась с комплексами деньгами. Заказывала себе мужчин на дом через подставных лиц, оплачивала молчание телохранителей. Как только разразился скандал в Нью-Йорке, она открыто стала появляться в Париже со своим «другом», историком Пьером Нора, который оказывал ей «моральную» поддержку.

Коллеги Анн считают, что у нее были завышенные амбиции. Ей нравилась идея стать первой леди Франции. Это было ее заветным планом. Ради его осуществления она была готова идти на все. (Поэтому в свое время и избрала основными героями своих телеинтервью влиятельных политиков.) Неслучайно самое первое, что пойманный с поличным муж услышал от нее, были слова не поддержки, а упрека: «Ты мне все испортил!» Не успел закончиться процесс по отелю Carlton, как Анн выгнала ДСК из квартиры и подала на развод. Он не оправдал надежд и был отправлен в отставку.

Фото: Emmanuel Dunand/AFP/EastNews

Теория заговора

Первым, кто заговорил о существовании вероятной теории заговора, был американский журнал The National Interest, и ее подхватили все мировые печатные органы. Разве не выглядел странным тот факт, что блистательный политик, вероятный хозяин Елисейского дворца, патентованный пожилой волокита так глупо попался? Даже не став президентом, ДСК мог остаться главой МВФ и изменить мир в революционном направлении. Его ведь называли самым действенным и самым эффективным руководителем за всю историю фонда. Аналитики считали, что он единственный политик, который способен положить достойный конец истеричному правлению Николя Саркози, – французам надоел президент в туфлях на платформе, он бомбит одну страну за другой и строит из себя Бонапарта.

Доминик Стросс-Кан обладал глубочайшими познаниями в экономике и серьезным опытом работы в различных международных институтах. Эксперты называли его «архитектором экономического возрождения Франции» – ему удалось добиться роста ВВП на десять процентов, создать два миллиона рабочих мест без дефицита бюджета, вызвать ненависть однопартийцев, которые не могли ему простить массовой приватизации предприятий и резкого снижения налогов. Стросс-Кан временно погасил долговой кризис в Европе, выделив займы Греции, Ирландии и Португалии, способствовал созданию Европейского фонда финансовой стабильности. До прихода Доминика МВФ успел зарекомендовать себя как могильщик развивающихся стран. ДСК призвал помочь им и уважать их потенциал. Список его политических заслуг бесконечен…

Саркози уже очень давно называл его своим подлинным противником. Кстати, в прессу как-то попал любопытный материал о событии, датированном 2009 годом. В статье рассказывалось о стычке в мужском туалете на встрече высшего уровня Саркози и Стросс-Кана. Последний по-хорошему попросил оставить его в покое, прекратить травить в прессе, сливая компромат. Саркози в ответ лишь пожал плечами, сказав, что не понимает этих упреков.

Стоит вспомнить, что при его правлении на Стросс-Кана действительно была объявлена охота – в СМИ с подозрительной регулярностью появлялись обличительные статьи о «циничном эпикурейце»: обсуждались его годовой доход пятьсот тысяч евро, «порше», частный портной из Марселя, виллы и квартиры, пристрастие к дорогим отелям за три тысячи евро в сутки и замятые властями сексуальные эскапады. Журналисты выдвинули предположение, что команда сторонников Саркози, изучив все слабые стороны противника, организовала спектакль с горничной, устранив таким образом конкурента. «Франция никогда бы не избрала в свои президенты политика, имевшего секс с обслугой отеля!» – писала Libération.

Депутат от соцпартии, близкий друг ДСК Франсуа Пуппони, сменивший его на посту мэра города Сарсель, признался журналистам, что Доминик, обычно безрассудный и волевой, в последнее время (то есть до скандала в отеле Sofitel) превратился в параноика. Он постоянно вынимал из своего мобильного аккумулятор, чтобы никто не смог отследить его местонахождение. Его не успокаивал даже закодированный спецслужбой телефон МВФ. Доминик то и дело говорил: меня точно подслушивает Геан (министр внутренних дел Франции). Итальянский журналист Альберто Маттиоли из La Stampa узнал, что за несколько месяцев до событий в Нью-Йорке ДСК практически перестал пользоваться мобильным телефоном. Журналист приводит слова секретаря ДСК Жан-Кристофа Камбадели: «Ему обещали ядерный взрыв, если он выдвинет свою кандидатуру на президентских выборах».

Франсуа Пуппони вспомнил, как однажды Доминика открыто предупредили, что запросто устроят ему скандал с женщиной. Ей заплатят миллион долларов, и она легко придумает историю с изнасилованием, например на автомобильной парковке. Паркинг или сьют 2806 в Sofitel – разница небольшая. Яды в политике всегда применялись. Кем угодно и когда угодно. Неизвестно, кто стоит за этим спектаклем в Нью-Йорке – наемники, служба разведки или коллега Саркози, бывший полицейский чиновник Рене-Жорж Керри.

С уходом ДСК из политики зачахли и все его экономические начинания. Кстати, в последнее время запахло новым скандалом – налоговые власти нашли серьезные нарушения в счетах Марин Ле Пен. Говорят, набирающий силу политик в самое ближайшее время будет публично дискредитирован. Почему это совсем не удивляет? Вспоминаются давно отгремевшие в прошлом идентичные скандалы, например с британским военным министром Джоном Профьюмо, уличенным в связи со стриптизершей и вынужденным после этого уйти в позорную отставку. Вспоминается, как подставили неугодного персонажа во дворце принца Монако – когда муж принцессы Стефании, бывший телохранитель Даниэль Дюкре наивно принял приглашение проститутки по вызову Фили Утман и попал в фотообъективы папарацци. Результат? Ненавистный плебей был с позором изгнан из Розового дворца и разведен со Стефанией.

Впрочем, не меньше вопросов вызывала и потерпевшая сторона. Американский еженедельник The New York Review of Books пошел напролом, опубликовав результаты своих личных журналистских поисков. Вот что удалось установить: покидая Sofitel, Доминик забыл в номере телефон, после чего аппарат бесследно исчез и до сих пор не найден. При этом через три минуты после того, как высокопоставленный гость покинул отель, кто-то отключил в телефоне GPS-модуль, при помощи которого «Блэкберри» можно было бы легко обнаружить. Странности возникли и при изучении записей с камер наблюдения отеля и системы электронного доступа от 14 мая, благодаря которым следователи восстановили передвижения подозреваемого и жертвы по минутам. Потерпевшая горничная не выбегала в ужасе из комнаты своего насильника, а спокойно вышла оттуда и зачем-то зашла в соседний номер 2820. За весь день она была в этом загадочном номере три раза. Кто там жил и что она там делала, так и осталось невыясненным. Заявление об изнасиловании она подала в полицейский участок через час. Врачи осмотрели ее в клинике спустя четыре часа после случившегося.

Лайза Фрил, десять лет возглавлявшая отдел сексуальных преступлений в прокуратуре Манхэттена, неожиданно подала в отставку прямо посреди процесса над Стросс-Каном. При этом именно она в самом начале вела его дело. По какой причине Фрил вдруг решила выйти из игры и вообще уйти с работы? Отставка столь знаковой фигуры также не осталась не замеченной прессой.

Все плохо, что хорошо кончается

Не успели отгреметь позорные бури, как Франсуа Олланд лично пригласил ДСК в качестве своего советника для выработки предвыборной стратегии. Потом ДСК принял приглашение стать советником при правительстве Сербии. 18 октября 2013 года он занял место председателя совета директоров банка Anatevka в Люксембурге (по случаю эта организация сменила имя, став «Лейн, Стросс-Кан и партнеры»). С 1 февраля 2016 года он стал независимым членом наблюдательного совета украинского банка «Кредит Днепр». Талантливый политик так и остался для всех интеллектуальным гуру, от которого ждут самой эффективной помощи. Журналисты считают, что в скором времени ДСК вновь окажется на арене общественной жизни: он же никого не убивал, ничего ни у кого не украл. Так что его политическая карьера еще не закончена.

В 2012 году огромной популярностью в Париже пользовался спектакль «2806», поставленный по горячим следам. Юморист Лоран Герра выступал со скетчами на тему сексуальных приключений политика, а популярный телеведущий Патрик Себастьян демонстрировал пародии на ДСК в своих передачах. Драматические события в Нью-Йорке загадочным образом трансформировались в фарс.

В 2012 году режиссер Абель Феррара представил свой фильм о ДСК на фестивале в Каннах. На пресс-конференции исполнитель главной роли Жерар Депардье признался: ему нравится играть тех, кого он ненавидит. Нравится заставлять зрителя плакать, а самому про себя смеяться: «Власть, секс и деньги – разве это не вечные шекспировские темы? Актеру всегда интересен этот материал». В 2013 году на фестиваль в Каннах на премьеру новой картины Джима Джармуша «Выживут только любовники» Доминик Стросс-Кан пришел с новой подругой – сорокапятилетней Мириам Л’Ауффир, заведующей интернет-сайтом канала France Télévisions. Новоиспеченные влюбленные только что вернулись из романтического путешествия по Корсике. Оба много улыбались теле- и фотокамерам, демонстрируя свой загар. Они ничем не выделялись в толпе беспечных и нарядных гостей. Своим цветущим видом уволенный политик будто показывал всему миру средний палец: какие бы беды ни случались, у него все хорошо. Рядом с ним красивая женщина, он по-прежнему очень богат, и ему совершенно ничего не страшно в этой жизни.

Анн Синклер также не скрывала своего личного счастья. Она вовсю расхваливала таланты нового возлюбленного, историка Пьера Нора, написавшего уйму книг, изданных Gallimard.

Позорное шоу прогремело на весь мир, но сегодня все его участники счастливы и беззаботны – comme si de rien n’était – как будто ничего и не было, как говорят французы.

А что сталось с самой горничной, получившей миллионы откупных? Вскоре после завершения суда женщина открыла ресторан Amina в Бронксе, но там случился пожар, и ее коммерческие планы резко изменились. Она решила заняться недвижимостью в Дакаре и возвела трехэтажный дом в роскошном районе Сика-Либерте для сдачи квартир люкс. Однако говорят, что и это бизнес-направление ее не устраивает. Она подумывает попробовать себя в торговле.

А в кулуарах последнего Каннского фестиваля прошел слух, что готовится новый фильм о ДСК – на этот раз сюжет сфокусируется на событиях в лилльском отеле Carlton. На одну из главных ролей уже приглашен Джонни Депп.С

Колонки

Детского омбудсмена Павла Астахова интернетная общественность проводила в отставку едкими репликами. Редкий человек не позлорадствовал по поводу отставки уполномоченного и не написал чего-нибудь типа: «Ну, как поработал?» Строго говоря, Астахов это злорадство заслужил. Но надо сказать справедливости ради, что Астахов был отправлен в отставку за слова, а не за дела.

В бытность Астахова принят закон, запрещающий иностранное усыновление, то есть обрекающий сирот-инвалидов гнить в детских домах. Но Астахов уволен не за это. Дети с орфанными заболеваниями (взять хоть несовершенный остеогенез) как не получали от государства лечения, так и не получают. Но Астахов уволен не за это. Детей с инвалидностью как не брали учиться в школы, так и не берут. Но уволили Астахова не за это.

Его уволили даже не за то, что в подведомственной ему стране тысячи детей гибнут каждое лето по небрежности взрослых и тысячи детей подвергаются прямому насилию. Его уволили за неосторожно брошенную фразу «Ну что, как поплавали?», сказанную детям, которые спаслись.

Давайте зафиксируем эту особенность нашей психики: нас возмущают не поступки, нас возмущают слова. Во всяком случае, поступки возмущают нас значительно меньше слов. Вероятно, потому что мы болтуны.

Еще справедливости ради следует сказать, что Павел Астахов приложил довольно много усилий к тому, чтобы создать по всей стране целую сеть региональных детских омбудсменов. И многие эти региональные детские омбудсмены — очень приличные люди.

Еще следует подумать, кто станет детским омбудсменом после Астахова. Врожденный оптимизм подсказывает, что, скорее всего, ведь упырь какой-нибудь, так что Астахова с его развязным лексиконом мы еще будем вспоминать добрыми словами.

Споры про увольнение Астахова, мечты о назначении вместо него настоящего детского заступника, страхи в ожидании упыря наполняют собою медиапространство, а между тем…

Астахов был не нужен.

И следующий после него детский омбудсмен не нужен.

И региональные детские омбудсмены не нужны.

И вообще никакие омбудсмены не нужны, ни детские, ни взрослые — никакие.

Сам факт существования должности омбудсмена свидетельствует о слабости государства. У омбудсмена нет ни одной функции, которая не дублировала бы естественные функции государственных и общественных институтов. Если вам нужен омбудсмен, чтобы следить за соблюдением закона, это значит всего лишь, что не работает прокуратура. Если без омбудсмена не может быть восстановлена справедливость, это значит всего лишь, что не работают суды. Если омбудсмен нужен в качестве защитника слабых и обездоленных, тогда зачем вам полиция, это ведь ее функция? И если омбудсмен назначен, чтобы говорить президенту про нужды обездоленных, это свидетельствует всего лишь об отсутствии свободной прессы.

Тот факт, что омбудсмены существуют в цивилизованных странах, вовсе не свидетельствует о цивилизованности этих стран. Свидетельствует о слабости, чрезмерной забюрократизированности, предполагающей нанимать лишнего дармоеда там, где должны справляться прокурор, полицейский, судья и журналист.

Потому, вероятно, омбудсменов и увольняют за слова, а не за дела, что работа их является одною лишь болтовнею.

Кого бы, стало быть, ни назначили вместо Астахова, сам факт назначения нового омбудсмена будет свидетельствовать о незащищенности и бесправии наших детей.

Автор — главный редактор портала «Такие дела»

Творческий вечер композитора Александра Журбина.

В Театральном зале музея  Ар Деко 14 июля состоится уникальное событие:

Творческий вечер композитора Александра Журбина, автора первой отечественной  рок-оперы «Орфей и Эвридика» и многих других широко известных музыкальных произведений. Журбин - автор  песенных шедевров «Тучи в голубом», «Послевоенное танго» «Лошадка жизнь» и музыки к более чем 60 кинофильмам. Много лет он – ведущий музыкальных передач на НТВ и радиостанции «Орфей».

Александр Журбин – человек-праздник, человек-оркестр, он потрясающий рассказчик.

Песни, анекдоты, байки, живое общение – вот, что ожидает Вас на этом концерте-встрече. Журбин будет играть на рояле, петь, показывать фрагменты из фильмов с его музыкой, и даже немного танцевать.

Это будет единственное выступление Александра Журбина в этом сезоне. Ожидаются сюрпризы, появление знаменитых друзей Журбина.                                                                                                 До начала концерта и в антракте посетители смогут ознакомиться с представленными в музее произведениями искусства стиля Ар деко, а также с выставкой современных художников.

Легкий фуршет, cheese&wine, неформальное общение, подписание книг, дисков, альбомов, и даже пение хором.

Это будет приятное завершение концертно-театрального сезона.

Сбор гостей в 19.00

 Начало творческого вечера в 20.00

Билеты можно приобрести в музее и на сайте BIG BILET,  а также на сайте

www.artdecomuseum.ru

Стоимость билетов 1000 и 1500 рублей.