Новости

«Затолкали вавтозак зато, что мывформах заключенных шили российский флаг наБолотной площади. Праздничек!»— написала втвиттере Толоконникова. Задержанных доставили в ОВД«Якиманка».

Надежда Толоконникова и Катрин Ненашева задержаны на Болотной площади во время перфоманса в день России pic.twitter.com/jHefLQaKJV

— Feldman (@EvgenyFeldman) 12 июня 2015

Затолкали в автозак за то, что мы в формах заключенных шили российский флаг на Болотной площади. Праздничек! pic.twitter.com/0XkuJh69X0

— Надя Толоконникова (@tolokno) 12 июня 2015

Ненашева уже 18дней проводит акции вподдержку заключенных женщин. «Опроблемах посттюремной адаптации говорить непринято. Эта социальная группа по-прежнему никого неинтересует. При моем личном мини-опросе 8из10человек никогда недумали, что выходя изколонии, женщина испытывает огромные психологические трудности: помимо сложностей впоиске работы, это дизориентация впространстве, зажатость вобщении, незнание нынешнего социального климата»,— написала активистка вфейсбуке 25мая.

Позадумке акции «Небойся», Ненашева должна 30дней жить своей обычной жизнью, новсе время носить форму заключенной. Фотографии сакции активистка намерена послать заключенным одной изколоний воВладимирской области. Наобратной стороне снимков будет написано: «Небойся».

до и после pic.twitter.com/iEEK9LZCZ4

— Надя Толоконникова (@tolokno) 12 июня 2015

Новости

Чиновник обвинялся всоучастии всутенерстве вместе с12другими фигурантами. Прокуроры считали, что онучаствовал ворганизации секс-вечеринок вотелях Лилля, Парижа иВашингтона.

Следователи уверены, что Стросс-Кан знал, что вэтих вечеринках участвовали проститутки. Наэтих мероприятиях число женщин всегда сильно превышало число мужчин.

Адвокаты настаивали, что Стросс-Кан неустраивал подобных мероприятий ипонятие неимел, что присутствовавшие наних женщины являются проститутками. Насуде чиновник признал, что участвовал ввечеринках сженщинами. Поего словам, ему нужен был отдых отработы по«спасению мира» вовремя финансового кризиса. Еслибы суд признал Стросс-Кана виновным, емубы грозил штраф вразмере 1,5 миллиона евро идо10лет тюрьмы.

В2011 году Стросс-Кан оказался вцентре скандала вНью-Йорке. Его обвинили визнасиловании горничной одной изместных гостиниц. Уголовное дело закрыли из-за отсутствия доказательств иуличения истицы волжи, однако чиновнику пришлось оставить пост вМВФ. Кроме того, доскандала воФранции Стросс-Кан считался сильным претендентом напост президента страны

Политика

Шварценеггер заявил о готовности заменить Обаму и говорит, что справился бы с этой работой лучше. По словам актера, он пошел бы в президенты, если примут уже предложенные поправки в Конституцию: что родившиеся за пределами США тоже могут баллотироваться. Похоже, Шварценеггеру окончательно надоели терминатор и реклама, где он умело играет идиота.

По другим сообщениям, и Джордж Клуни собирается баллотироваться в президенты. Не пришлось бы переделывать Белый дом: ведь у актеров часто встречается особый психоз — рефлекциомания, стремление постоянно смотреться в зеркало.

Звезд Голливуда явно вдохновляет то, что один актер в Белый дом уже прорвался. Рональд Рейган стал президентом в семьдесят лет и отличаться от всех начал сразу — уже на своей инаугурации он заявил: «Если бы я лучше учился, то добился бы еще большего».

А после прохождения сложного решения в Конгрессе Рейган объявил окружающим: «Господи, я как будто только что наконец-то вытошнил ананас!» В сообщении для журналистов пресс-служба смягчила: «Президент сказал — слава Богу».

У нас актеры тоже пытались пробиться в президенты. Например, Говорухин. Он обещал реформы, и особая опасность грозила Госдуме, о которой известный режиссер и актер любил рассказывать, что в России две беды — дураки и дороги, и в Думе одна беда обсуждает другую. С избирателями Говорухин был откровенен во всем: «Я много курю, много пью, у меня нет никакого распорядка дня. И мне хорошо».

Вспоминая ту историю с выдвижением, режиссер говорит, что это была с его стороны дурость. В Кремль он больше не стремится и занят теперь другими делами: появились сообщения, что в фильме о прошлогодних событиях в Крыму Говорухин сыграет роль пожилого бандеровца.

Еще более ярко баллотировался в президенты Иван Охлобыстин. В «Лужниках» в белом плаще с вершины белой пирамиды он рассказывал, как обустроить Россию, оперируя терминами «Империум», «генетически сконструированные идеальные бойцы» и «контроль чистоты намерений». О своем желании стать президентом Охлобыстин высказывался и в музыкальной форме:

На встречах с избирателями он говорил, что готов к любым трудностям, потому что закален еще с детства, когда отец после двойки заставлял его есть учебник с соевым соусом. Но все кончилось тем, что Охлобыстин не получил благословения церкви, и вышел из борьбы за пост президента.

В общем, мастера культуры в президенты не попали, да и не могли попасть. У нас уже много десятилетий высшие посты сохраняет за собой партхозактив и спецслужбы.

Примерно также во всем мире: на вершине власти чужих не терпят. Самые главные должности занимают кадровые политики, чиновники, и непрофессионалов стараются не подпускать. И вообще, неформалы, которые даже просто зашли постоять рядом, — горе любой иерархической пирамиды.Когда актриса и певица Карла Бруни вышла замуж за французского президента Николя Саркози, она тоже стала участвовать в важных официальных церемониях — и начались дипломатические скандалы. Например, во время визита в США Карла на встрече с Мишель Обамой стала доверительно рассказывать ей, как они с Николя часто опаздывали на встречи с главами разных государств, потому что занимались сексом.

«Белорусские военные сбили российский беспилотник», — под такими заголовками появились сообщения о ЧП в Могилевской области. Официально никто ничего не признает, а эксперты говорят, что лишь изучение обломков позволит выяснить точную государственную принадлежность аппарата. Появились предположения, что эта история может быть связана с ужесточением контрсанкций: беспилотник мог уточнять маршруты транзита продуктов из ЕС в Россию через Белоруссию.

Ужесточение торговых войн — опять одна из популярных тем в Москве. Наиболее ярко выступил глава президентской администрации Иванов: он предложил россиянам «пожить подольше в режиме санкций» — потому что это поможет развитию отечественного агропрома. У Иванова получились формулировки примерно как у Шекспира — «приятные неприятности».

Помогать агропрому пытаются многие, включая звезд шоу-бизнеса. Например, певица Анна Семенович продает картошку: решила помочь отцу раскрутить бизнес в Подмосковье — там начали выращивать какие-то гигантские клубни. А это как раз ее тема. Тем временем, девушкам с менее крупными достоинствами приходится рекламировать более мелкий товар:

Официальные лица дают разные советы населению, как жить в кризис. Министр экономического развития Улюкаев верит в выносливость и приспособляемость россиян — он говорит: даже мухи привыкают к санкциям. «Когда вы пытаетесь травить мух, поначалу для них это очень серьезно — но затем они привыкают к выживанию даже в отравленный атмосфере».

Некоторые учат россиян приспособляемости на личном примере: член Высшего совета

«Единой России» Бочкарев отказался от зарубежной обуви. Говорит: «Так потихоньку оденусь в отечественное». Но, пожалуй, наиболее богатая фантазия у члена Совета Федерации Чернышева, который научил женщин, как обойтись без импортный губной помады: «Есть же свекла, это натурально, и химия в организм не попадет».

Сенатор явно проповедует принцип «ближе к природе» — и тут он напоминает японских врачей, которые тоже часто дают весьма необычные советы девушкам. Врачи призывают отказываться от навязанных Западом стереотипов, но делают это по-своему, с характерной японской спецификой. Они борются с идеальной голливудской улыбкой. В Токио для девушек появилась специальная процедура «Йоба» (Yaeba) — искусственное искривление ровных зубов.

«Йоба» приобрела большую популярность среди тех японок, которые считают, что кривые зубы выглядят более естественно. «Чем ближе к природе, тем лучше», — говорят они, успокаивая себя и население.

Департамент культуры Москвы объявил решительную борьбу за грамотность среди чиновников. Самых неграмотных отправят на специальные курсы, и они, наверное, будут там жаловаться друг другу — примерно как персонажи Аристофана:

«Как голове тупой, забывчивой
В лапше словес тончайших разобраться, ох!»

Для тех, кто допускает неграмотность в документах, введены штрафы: за одну ошибку можно лишиться трети премии. Чиновники наверняка в ужасе: потеря денег может коснуться многих. Ведь в документах — масса ошибок, и к тому же часто неграмотность не просто в бумагах, а так — чтобы на всю Москву.

Например, ко дню рождения Пушкина появился транспарант:

«Я лиру посвятил народу своему... Пушкин». Вообще-то это Некрасов. На другом плакате можно было увидеть: «Москва! Москва! люблю тебя как сын... Пушкин». Это Лермонтов.

Одновременно объявлена борьба и с грубостью госслужащих. Правительство решило утвердить для них стандарт служебный культуры.

Первые подобные кодексы начали составлять еще в древности: египетский папирус XXV века до нашей эры «Поучение Птаххотепа» требовал от госслужащего: «Если ты начальник, будь спокоен с просителем, не отталкивай его». Того же сейчас хотят добиться и составители российского кодекса: например, чиновников заставят вежливо отвечать на звонки. Или еще одно требование — «выстраивание диалога с общественностью».

Но пока еще есть время на «естественное поведение ближе к природе». Например, начальник управления физкультурой Орловской области Муромский вдруг заявил, что те, кто курят — сторонники разных сексуальных извращений. И Муромский всячески развивал эту тему перед журналистами: «Что такое курение? Человек берет эту маленькую штучку в рот и начинает сосать. Спортсмены называют этих людей не курильщиками, а партией сосунов».

Чиновники грубят, но и население находит, чем ответить. На форумах создают группы по изучению Вуду: объясняют, как по фотографии чиновника испортить ему настроение, как сделать ритуальную куклу и куда колоть. Пожелания в этом же стиле — в многочисленных клипах в сети.

На этом фоне выгодно выделяется Казахстан, где всячески культивируется любовь к чиновникам. Казахстан в этом, пожалуй, добился особых успехов среди республик бывшего СССР. Эталоном выглядят программы телевидения о встречах Назарбаева с представителями народа.

Чиновникам эти кадры наверняка нравятся, а представители оппозиции смеются и предлагают творчески развивать этуатмосферу любви. «Глядя, с какой нежностью встречают президента, мы не можем терпеть никакие проявления грубости по отношению к представителям государства», — такое заявление сделало одно из общественных движений, Союз мусульман Казахстана. И лидеры движения предложили внести в Уголовный кодекс новую статью — «О защите госслужащих от недостойного поведения граждан».

В этой статье они старательно перечисляют все, что может не понравиться чиновникам при встрече с населением: «Запрещается таращить глаза, надувать щеки, ложиться на землю, вставать на голову, поворачиваться спиной или боком, подпрыгивать, нагибаться, опускаться на четвереньки, морщить нос, закрывать глаза, зажимать ноздри, засовывать пальцы в рот, вызывать рвоту, отрыжку, зевать, затыкать уши, визжать, свистеть, стонать, издавать животные звуки (лаять, хрюкать, мычать, блеять, ржать), хвататься за сердце, демонстрировать скуку, одышку, эпилепсию, бешенство, аллергию, дрожь в конечностях, колики в животе и печени, громко хохотать, ухмыляться, притворяться пьяным».

Новости

Площадь спортивно-развлекательного комплекса составляет более 1,5 гектара с бассейнами, детской и волейбольной площадками, зоной с шезлонгами, джакузи, полем для мини-футбола, сценой и световым танцполом.

В День России на ВДНХ также открылись шахматный и теннисный клубы. В честь праздника здесь «пройдет целый ряд интересных мероприятий, таких, как концерт оркестра Олега Лундстрема в Зеленом театре, парад оркестров, конный праздник», рассказал глава города.

На ВДНХ остановили аттракционы

Останкинский межрайонный суд Москвы решил приостановить работу всех аттракционов на ВДНХ

Новости

Возможными преемниками Костоло являются финансовый руководитель Энтони Ното и топ-менеджер Адам Бэйн. Однако против Ното может выступить совет директоров компании, который хочет видеть во главе не банкира, а технического специалиста. Также претендентом на место гендиректора считается бывший гендиректор Yahoo Росс Левинсон.

Акции Twitter в конце торгов поднялись на 13 процентов после объявления компании об уходе Костоло. Ранее основатель фонда Lowercase Capital и один из первых инвесторов Twitter Крис Сакка говорил, что соцсети нужно измениться, чтобы начать лучше работать как независимой компании. Он также считает, что корпорацииGoogle следует купить Twitter.

В 2013 году Business Insider называл Костоло самым перспективным топ-менеджером Силиконовой долины, однако в последнее время гендиректор подвергался критике со стороны американских экспертов. Те считают, что соцсети нужен сильный руководитель. Аналитик SunTrust Роберт Пек полгода назад предсказал отставку Костоло в течение года из-за низких финансовых показателей компании. Гендиректор отказывался от рекламы в микроблоге, а приток новых пользователей в Twitter замедлился. Сам Костоло признавался, что компания не справляется с интернет-троллингом и личными оскорблениями, которыми постоянно обмениваются пользователи.

Новости

В настоящее время депутаты ждут заключения юристов. О внесении законопроекта о переносе парламентских выборов с декабря на сентябрь 2016 года стало известно вечером 11 июня. Авторами законопроекта являются Нарышкин, глава фракции «Единой России» Владимир Васильев, лидер ЛДПР Владимир Жириновский и глава эсеров Сергей Миронов.

Документ, по словам вице-спикера Игоря Лебедева, поддержали представители фракций ЛДПР, «Единой России» и «Справедливой России». КПРФ все еще против законопроекта. «Первоначально мы предлагали второе воскресенье сентября, но представители КПРФ настаивали на четвертом. Мы пытались найти компромисс — "Единая Россия" предложила третье воскресенье. Но в ходе последних консультаций Геннадий Андреевич Зюганов заявил, что КПРФ согласится на перенос выборов только на ноябрь», — рассказал Лебедев.

Перенести выборы на сентябрь нужно для того, чтобы бюджет на 2017 год принимали новые депутаты, которые и будут участвовать в его реализации, считает председатель Думы Сергей Нарышкин.

В случае переноса выборов депутаты шестого созыва будут получать зарплату до истечения пятилетнего срока в декабре 2016 года. За парламентариями также сохранится неприкосновенность. «В финансово-экономическом обосновании на законопроект, которым вносятся изменения в закон о выборах депутатов Госдумы, предусмотрено, что максимальные общие расходы по выполнению обязательств перед нынешними депутатами могут составить 713 миллионов 700 тысяч рублей. Такая сумма потребуется в том случае, если никто из 450 депутатов шестого созыва не будет избран в Госдуму седьмого созыва либо в органы власти субъектов РФ или в органы местного самоуправления», — объяснил глава думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин.

Нарышкин ответил на сравнение Госдумы с «взбесившимся принтером»

Председатель Госдумы Сергей Нарышкин назвал оскорбительными слова людей, которые называют российский парламент «взбесившимся принтером»

Новости

Восемь процентов опрошенных ВЦИОМ сказали, что 12 июня «была принята декларация о независимости России». Еще четыре процента считают, что «был провозглашен государственный суверенитет страны».

Точно назвать наименование праздника смогли 39 процентов респондентов. Еще 25 процентов назвали его Днем независимости России. Четыре процента назвали праздник Днем Конституции, два — Днем народного единства. 25 процентов вовсе не дали ответа на вопрос.

В 2005 году эту дату считали настоящим праздником 26 процентов респондентов центра. Сейчас так считают уже 43 процента опрошенных. 27 процентов полагают, что с тех пор Россия встала на путь развития демократии и экономики, а 16 процентов рады, что ей больше не нужно оказывать экономическую поддержку союзным республикам.

Однако и в 2005, и в 2015 году 11 процентов россиян назвали эту дату трагической, поскольку тогда начался развал СССР. Этой точки зрения придерживаются, по большей части, сторонники КПРФ (29 процентов) и пожилые люди (20 процентов старше 60 лет). 28 процентов россиян относятся к дате нейтрально и думают, что это еще один выходной в году.

71 процент опрошенных уверен, что День России должен быть официальным выходным днем. Еще 20 процентов считают, что в этот день можно было бы и поработать.

День России отмечается с 1992 года в день принятия Декларации о государственном суверенитете РСФСР 12 июня 1990 года. До 2002 года дата называлась Днем принятия декларации о государственном суверенитете Российской Федерации.

«Этот исторический шаг не был осмыслен».
25 лет со дня подписания Декларации о независимости РФ

О том, какие надежды и опасения были связаны с принятием этого документа «Снобу» рассказалиВиктор Шейнис,Ирина Хакамадаи другие

#04 (81) июнь-август 2015

Фото: ТАСС

Эпоха Путина до определенного момента была готова оставить в истории архитектуры нетипичный след. Мы знаем александровский и сталинский ампир, хрущевки, почти каждый правитель оставляет после себя здания.

Путинская архитектура – это трубопровод, мост или автобан. Засекреченные дворцы, связанные с главой государства, как это ни парадоксально, скорее попадают под определение «лужковского стиля» или «турецкой роскоши», то же самое можно сказать про архитектуру Сочи.

Президент как будто намеренно дистанцируется от пластических искусств. Даже в установке памятников ему далеко до того же Лужкова. Наверное, это правильно, в секуляризованном обществе заказчиком архитектуры должен быть частный человек. Но бывают исключения – специальные места, где без мановения руки первого лица ничего не может произойти.

В Москве перед глазами у нас всего два примера, зато каких!

Последним стало предложение президента о сносе «14-го корпуса» в Кремле и воссоздании на его месте снесенных в тридцатые монастырей. В отсутствие нового большого стиля, выражающего дух эпохи, остается обращаться к собственной истории. Другое столь же очевидное решение – обращение к природе, вечной, а потому актуальной всегда.

Самое первое появление Путина (на тот момент премьер-министра) на стройплощадке с репликой «здесь будет…» произошло в январе 2012 года. Появление это, имевшее прагматичную цель – поддержать нового мэра города, оказалось крайне символичным – премьер и мэр вышли на покрытые снегом руины здания, носившего имя «Россия». Именно так мечтал бы начать свою архитектурную карьеру любой правитель. «Нам достались руины, после нас будет сад!»

Площадка, на которой через два года обещают открыть парк, пользуется особой популярностью упервых лиц. Так сложилось, что решать, чему здесь быть, приходится главе государства, но вовсе не каждый видел воплощенным свой проект.

До Путина над обликом этого места задумывались Хрущев, Сталин и Иван Грозный. Династия Романовых в буквальном смысле родилась здесь, создав в родовом гнезде один из первых московских музеев. Каждая новая эпоха пыталась переделать это место по своему вкусу, но ни один насаженный сверху проект не задерживался надолго. В XXI веке древнейший городской район – это снова огороженная забором стройплощадка, покрытая осколками прошлых эпох.

Царскую башню Кремля легенда связывает с Иваном Грозным. Отсюда царь обозревал город.

Красную площадь видно было плохо. Царская башня располагается как раз напротив Покровского храма. При Иване это было самое высокое сооружение в Москве, и, возможно, для него это было самое главное сооружение, царь наверняка наблюдал длительный процесс строительства.

Покровский собор – это сказка, рассказывающая о небесном вертограде, райском саде, как его можно выразить языком архитектуры, скульптуры и живописи.

Храм изображал все, о чем в жизни мог мечтать средневековый человек, будь он блаженный нищий, проводящий время на площади перед городскими воротами, или царь, смотрящий на посад сгородской стены. Все то, что, если не вдаваться в подробности, принято обозначать словом «рай».

Этот храм – рай, совершенно неземной – высился над городом. Сразу за ним начинался плавный спуск к реке – подол. В каждом городе на большой реке есть такой подол, нижний город с усадьбами и намного более простой и понятной жизнью, чем в крепости наверху. Нижний город окружала крепостная стена, в закладке которой Иван участвовал еще в детстве.

На подоле располагалось Зарядье. Название это появилось позже, чем сам древнейший район за городской стеной, первая городская часть после Кремля.

Связь Зарядья и Кремля описывается в самом названии. Это район за торговыми рядами, большим торгом. Точка, относительно которой Зарядье оказалось «за рядами», – это не абстрактный центр города, Кремль как таковой. Это вполне конкретное место, когда-то бывшее самым-самым центром. Константино-Еленинские ворота Кремля. Давно уже не ворота, а одна из башен.

Проездная арка заложена, башня ушла в землю, и высота проезда, оставшегося выше уровня земли, чуть больше метра. Когда-то это были главные ворота Кремля. Отсюда выходила Великая улица, ведущая к пристани, из этих же ворот выходила Варварка – начало дороги из Москвы во Владимир.

Великая улица связывала первоначальный город, Кремль на крутом холме, с пристанью ближе кустью Яузы, древним центром речной коммуникации, определившим место самой Москвы на карте.

Сложно поставить точку на карте города в том месте, где путешествие по воде заканчивается и нога ступает на твердь. Пригодным для причаливания, видимо, был пологий берег от Яузы до Васильевского спуска, но точка будто сама приклеивается к берегу, не сохранившему явных знаков.

Память места расположила здесь и нынешнюю пристань перед Воспитательным домом, и будущую центральную городскую пристань в не осуществленном еще проекте парка.

На дореволюционных фотографиях акватория Москвы-реки в этих местах – от Яузы до Кремля – всегда заполнена баржами, плотами и прочим разнокалиберным флотом. А в центре речной панорамы старого Зарядья над крышами высится неоготический Никольский храм.

Снесенный в 1941-м храм именовался Никола Мокрый. Святой, изображавшийся с мокрыми волосами, оберегал путешествующих по воде. Средневековое киевское предание рассказывает о родителях, задремавших в лодке и уронивших младенца за борт в Днепр. У иконы Николы в Софийском соборе ребенок был найден мокрым, но живым. Храм обозначал и место пристани, и сухой берег, издесь ступивший на сушу благодарил святого за спасение на водах.

Когда рассматриваешь старые фотографии, кажется, что время здесь остановилось, что город вокруг не замечал, что в самом его центре остается район, отгороженный крепостными стенами, с узкими улочками, где не могли разъехаться две машины.

Сталинский генеральный план 1935 года не коснулся Зарядья. Район почти без изменений дожил довойны, а затем фрагментами до конца пятидесятых. В 1941-м успели снести четверть Зарядья – юго-западный угол между рекой и Москворецким мостом. На тот момент еще не было окончательно решено, что за постройка должна здесь появиться.

Иллюстрация предоставлена пресс-службой

Проект административного здания в Зарядье, последняя из заложенных в день 800-летнего юбилея Москвы высоток. После смерти Сталина строительство было остановлено

Конкурсы на здание Наркомтяжпрома проводились в 1934 и 1936 годах, но к строительству не приступали. Жизнь в Зарядье продолжалась почти такая же, какой она была до революции, до Николая II и, может быть, даже до Николая I.

Узнавая точное время по главным городским часам, кремлевским курантам, местные дети гуляли на Красной площади, потому что это была ближайшая городская площадь, а погреться зимой заходили в мавзолей.

«В один из сентябрьских дней 1947 года в древнюю землю Москвы легли первые камни домов-великанов» – такое описание почти языческого действия появилось в журнале «Техника – молодежи» за1952 год. Священнодействие закладки первого камня было умножено на восемь и совершено в день 800-летия города. Представляя семь построенных московских высоток, следует держать в голове еще две непостроенные. Девятым и самым высоким зданием должен был стать Дворец Советов на Волхонке, а восьмым – высотное здание в Зарядье.

Одним из гениев места для Зарядья стал Дмитрий Чечулин. Он достиг всех возможных вершин, кроме, может быть, главной своей вершины. Чечулин стал главным архитектором Москвы, построил несколько зданий, каждое из которых считается архитектурным лицом своей эпохи. Его высотка на Котельнической практически единогласно признается красивейшей, но Чечулин – единственный архитектор, строивший сразу две высотки. Высотное здание в Зарядье, возводившееся для Министерства госбезопасности, имело все шансы стать высочайшим зданием Москвы, строительство Дворца Советов к тому моменту было уже заморожено.

Дом правительства России на Пресне, законченный в год смерти архитектора – 1981-й, это одновременно и одно из первых его произведений – непостроенный дом Аэрофлота 1934 года. Самые главные свои постройки Чечулин ждал десятилетиями, сносил и переделывал по прихоти высокопоставленных заказчиков. Каркас высотки в Зарядье, который достиг высоты пятнадцатого этажа, в 1955-м было решено разобрать. А через десять лет Чечулин был вынужден вернуться на стройплощадку, стоявшую все это время пустой, чтобы строить гостиницу «Россия».

Металлический каркас из Зарядья был повторно использован при строительстве стадиона в Лужниках. Этот же путь через полвека повторил концертный зал «Россия», три года простоявший осколком снесенной гостиницы, а потом переехавший во Дворец спорта «Лужники».

В 1961 году в Кремле строится Дворец съездов, рассчитанный на шесть тысяч мест. Для размещения делегатов во время работы съездов нужна была гостиница. Рядом с Кремлем было только одно подходящее для такой стройки место.

Гостиница «Россия» стоит в одном ряду с Новым Арбатом. Эти детища эпохи модернизма и через сорок лет смотрятся чужеродным телом в городе. Но и гостиница была компромиссом, соединив всебе фрагменты непостроенной высотки, осколки древнего Зарядья в виде церквей и палат на Варварке и необходимость расселить где-то делегатов партийных съездов.

Новое время, запустившее человека в космос, придумало промышленное домостроение. Эта отраслевая революция рождала монстров вроде самой большой в Европе гостиницы, занявшей без остатка целый городской район. Но та же самая революция позволила переселить жителей этого района в не самые красивые, но все же отдельные квартиры, а на месте другой непостроенной Вавилонской башни создала самый большой общедоступный бассейн.

В 1941 году Глаша из Вологодской деревни и дагестанец Мусаиб встретились в удивительном месте, представить которое не мог ни один советский крестьянин.

Крестьянин помнил недавнюю коллективизацию, голод, отрабатывал трудодни. И вдруг увидел на экране, что где-то уже построен райский сад, в котором всегда лето, все счастливы, поют и танцуют. Рай на земле, каким виделся неизбежный коммунизм в тридцатые, сменил образ развитого социализма – не настолько фантастический. В сталинской Москве количество пальм на улице заставляло поверить, что вы находитесь в Сочи. После развенчания культа личности все пальмы навсегда переместились в помещения. В самой большой гостинице Европы более трех тысяч номеров, здесь ресторан, вкотором поют на всех языках и танцуют – каждый как умеет (правда, наутро выясняется, что на этот праздник потрачены все имевшиеся в наличии деньги). Водитель Хачикян и летчик Мизандари точно так же, как Глаша с Мусаибом, попадают в райские кущи. Правда, этот рай только для эндокринологов.

Но как реки встречаются в море, так встречаются люди в Москве и помнят о друге в Телави, Берлине или Дилижане. Гостиница «Россия» стала порталом в новый мир – мир, наполненный удоволь­ствиями. Для того, кто туда попал, Красная площадь и Большой театр уже бесплатное приложение. Втаком городе-саде эпохи модернизма нет цветущих деревьев, золотых фонтанов и белокаменных дворцов. Здесь повсюду стекло и алюминий, окна в пол, бесконечные коридоры с мягкими коврами иза номер платить не надо.

Таким райским садом была ВСХВ тридцатых. Для семидесятых, восьмидесятых и даже девяностых такой была «Россия». Здесь каждый день был юбилейный концерт или кинофестиваль, здесь была своя аллея звезд, почти как в Голливуде. В девяностые здесь открылся первый ночной клуб, а из номеров свидом на Кремль стали выходить в прямой эфир отечественные и зарубежные телеканалы, на лужайке перед кремлевским фасадом гостиницы образовался стихийный палаточный лагерь, в котором голодали, протестовали, собирали подписи все подряд. Новым идеалом стала ничем не ограниченная свобода, вольница под самой кремлевской стеной.

Собственно, началом этого «Вудстока» следует считать приземление Матиаса Руста. В 1987-м его самолет сел на Большой Москворецкий мост как раз в том месте, где в былые времена иностранные гости, везущие новое с Востока и Запада, вступали в древнюю столицу.

Новые времена вместе с пьянящим воздухом свободы принесли с собой и новый образ прекрасного будущего. Сейчас мы ненавидим мегамоллы, а пятнадцать лет назад торговый комплекс на месте гостиницы казался чем-то прогрессивным и безусловно прекрасным. Гостиницу «Россия» было решено заменить.

В ноябре 2004 года состоялся первый конкурс. Через год гостиницу закрыли. Полтора года ушло наразборку жилых корпусов. Концертный зал «Россия» простоял еще три года, будто снова исполняя роль старого Зарядья, стоявшего десятилетия в руинах, ожидая, когда же придет строитель.

Стилобат, последнее, что осталось от гостиницы, продолжают разбирать до сих пор. История повторилась с той только разницей, что теперь аборигенами остались разве что птицы, а забор, окруживший стройку, оказался выше не только стены Китай-города, но и кремлевской стены.

Что такое это Зарядье? Никто не знает, какое оно сегодня и каким оно может быть завтра. За забором не видно, и каждый выдумывает на свой лад – «народный конкурс» проектов вынес на поверхность несметное множество фантастических форм, явившихся с других планет и из ночных кошмаров. А пустырь зарос. Часть его – руины гостиницы. А еще этот пустырь содержит многометровый культурный слой древнейшего после Кремля городского района.

Старое Зарядье в любую эпоху было неотъемлемой частью московского государства, его второй природой. В Средневековье оно было «главной дорогой», по которой двигались люди и товары. Затем место заняли боярские палаты. Соседство густонаселенных коммуналок и стройплощадки – это концентрированный образ сталинской эпохи. Зарядье как зеркало отражало происходящее в стране.

Обещанный властями парк – это полная противоположность и старому Зарядью с его теснотой коммунального быта, и гостинице с ее индустриальным однообразием номеров, и парадному строю памятников Варварки. Этот парк как горизонт, удаляющийся по мере приближения к нему, бесплотен, но окружает со всех сторон. Его еще нет, но в то же время он уже есть здесь и сейчас, его нужно просто «проявить». Парк в Зарядье – это еще одна почти археологическая находка. Оказывается, значительная часть огороженной территории Зарядья, согласно Генплану, существует в статусе общедоступного городского сквера.

Годы за забором благотворно сказались на зелени Зарядья: деревья разрослись, почвы, не знавшие реагентов, не замусориваемые и не вытаптываемые ежедневно толпой отдыхающих, восстановились, насколько это возможно, птицы свили гнезда. Парадокс, но сегодня в центре города есть кусочек почти нетронутой природы.

Фото: Diller Scofidio+Renfro

В конкурсе проектов по реконструкции Зарядья победила работа международного консорциума во главе с архитектурным бюро из США Diller Scofidio + Renfro

Наше странное время видит райское наслаждение в возможности одним взглядом охватить болота, тундру и тайгу, не покидая зону устойчивого Wi-Fi-сигнала. Примерно так можно описать проект будущего парка. Земной рай современного человека стал разнообразнее – доступен любой тропический остров или горная вершина. В этой глянцевой картинке в дело пойдет даже филармонический зал – потребительская версия ангельского пения, которое должно наполнять сад. Руководить филармонией в восточной части парка будет маэстро Гергиев.

Каждая эпоха хотела видеть это место по-своему. Может быть, «парк в Зарядье» – это всего лишь исторически обусловленная форма того, что каждое новое поколение пытается нащупать и назвать, не зная подходящих слов, чтобы оставить это своим детям. Все, что здесь было построено, разрушалось слишком скоро. Но, может быть, это вечное стремление к чему-то невообразимому повторяет круг разрушения и строительства нового, еще более прекрасного.

Сегодняшнее Зарядье – Помпеи, разрушенный город, которого, по сути, нет. Нет даже развалин, только какие-то общие очертания можно различить среди бесформенных груд обломков прошлого, скрытых зарослями.

В древности разрушением города занимались огонь и война. В XX веке эту работу взял на себя человек. И закон, приводящий пейзажи в движение, требует эти новые Помпеи снова стереть с лица земли. Сегодня реставраторы строят новые муляжи храмов Варварки вместо тех муляжей, которые построили реставраторы XX века.

Резервацией, закрытым пространством, «вырезанным» из карты города, десять лет остается Зарядье сегодняшнее. Своеобразный урбанистический офшор. Вернуть это место обратно в город – задача непосильная. Зарядье – фантастический эпос, финал которого еще не написан. Там чудеса, в подземельях встречаются Берия с Иваном Грозным, в трущобах уголовник соседствует с еврейским семейным оркестром. Целая улица там помещена словно в музейную витрину, и целый район в самом центре города стоит в руинах, как послевоенные Сталинград и Дрезден.

Кажется, что только сама природа осталась в этом месте, потому что все, что было создано человеком, им самим уничтожено, а природу человек уничтожить не может – ведь он сам ее творение.

Смысл сада как части живой природы в том, чтобы дать осенью плоды, зимой умереть, а весной снова воскреснуть. Возможно, этому месту так и придется с каждым новым поколением воплощаться в новых формах, рассказывающих о том, как теперь выглядит рай земной. И каждому новому поколению будет оппонировать поколение уходящее со своим ностальгическим идеалом прошлого, спиленного вишневого сада, навсегда уничтоженного Зарядья.С

Культура

Юрий Суходольский родился 2 октября 1969 года «в Москве, на улице Палихе». Он закончил филфак МГУ, там же защитил диссертацию по Лескову: «У филологического образования, и хорошего университетского вообще, есть то отличительное свойство, что тебя учат учиться. Учителя у меня были отличные — я занимался в семинаре у Михаила Леонтьевича Гаспарова, а затем на долгие годы моим научным руководителем и другом, несмотря на 60 лет разницы в возрасте, был Николай Иванович Либан — личность для русской словесности легендарная». Если не считать работы Юрия в качестве сценариста, а также нескольких игровых и документальных фильмов, снятых на телевидении, короткометражка Ex.Amen фактически дебют Суходольского в кино. Онлайн-премьера — у нас.

Братья Карамазовы. Мой практический курс кинообразования это три недели стажировки на площадке у Юрия Мороза, когда он снимал «Братьев Карамазовых». Дальше учился уже на своих проектах. У меня, например, отношения с игровым кино начинались организацией зарубежных съемок для фильма «Мой личный враг», были и другие продюсерские работы. Я использовал любую возможность для того, чтобы приблизиться к кинопроцессу. Сильно помог в итоге также опыт участия в театральных постановках. На сегодняшний день ситуация у нас такая: Московский международный кинофестиваль (2014, Россия, Москва), CinemadaMare (2014, Италия, Террачина) — полуфинал, в двадцатке лучших SHORTini Film Festival, Приз за лучшую режиссуру (2014, Италия, о. Сицилия), International Short Film Festival «Sesily» (2014, Грузия, Тбилиси), Международный форум короткометражных фильмов GRAND OFF, номинирован в категории «Лучший монтаж» (2014, Польша, Варшава), Grenzland Filmtage (2015, Германия, Селб), DaKINO International Film Festival (2015, Румыния, Бухарест), Открытый фестиваль студенческих и дебютных фильмов «Святая Анна» (2015, Россия, Москва), New Vision International Film Festival (2015, Украина, Киев), Kimera International Film Festival (2015, Италия, Термоли), Kalat Nissa Film Festival (2015, Италия, Кальтаниссетта), Международный фестиваль короткометражных фильмов и дебютных работ Maremetraggio (2015, Италия, Триест).

Свой голос. В кино пришел через сценарное дело, а к кинодраматургии — через поиск своего голоса в литературе: в какой-то момент я понял, что записываю то, что вижу. Сначала появилась кинопроза, а затем и первые сценарии. Я стал их предлагать, и, в общем, с первой же истории их заметили, но годы шли, а запуститься не получалось. В процессе личного развития как сценариста я понял, что не очень вижу, кому бы я доверил свои истории снимать: те, кто мог бы, решают свои темы, им мои не нужны. А у кого своих тем нет, те, на мой взгляд, не очень и режиссеры… И чем дальше я погружался в кино, тем мне больше хотелось попробовать самому реализовать свои идеи.

Очередное разочарование. Что касается моих предыдущих работ, здесь ситуация распадается на две части: то, что реализовано и то, что в столе. Например, я сделал несколько телевизионных документальных фильмов, но только потому, что это была хоть какая-то возможность приблизиться к кино. К этому времени у меня уже было несколько полнометражных сценариев, которые циркулировали по студиям и каналам, их хвалили, но в запуск они не шли. Два полнометражных проекта были остановлены практически накануне съемок. Но при этом вдруг выяснилось, что если у тебя есть фильмография, состоящая из всякой постыдной телечепухи, то ты сценарист и вообще художник, а если всё в столе, то ты как бы никто. Тогда я написал несколько форматных вещей, которые, на мой взгляд, еще и были сильно подпорчены редактурой, что-то я продал как разработанную идею — на уровне поэпизодного плана, потому что смотреть, как увечат даже эти совсем простые истории, мне было тяжело. Но они сняты. Один фильм сейчас монтируется — мне даже интересно, что сделали с моей идеей в итоге. Она, на мой взгляд, довольно интересная, это мистический детектив — рабочее название фильма «Удар Зодиака». Уже после Ex.Amen я сделал как автор сценария и режиссер авторский телевизионный фильм, где за мной оставался практически полный творческий контроль — «Заговоренный». Это восьмисерийный боевик, по которому, в общем, можно судить обо мне в том числе и как о сценаристе. Половина его прошла в эфире, а вторая пойдет в самом начале июня на телеканале «Россия-2». Это очень острая, актуальная и бесцензурная история — что хотел, то и сказал, как хотели, так и сняли. Единственные, по сути, ограничения, которые нас обременили, — это бюджетно-организационные.

Акт отчаяния. Ex.Amen возник как акт отчаяния. Две полнометражных картины, за возможность снять которые я бы многое отдал, слетели на предпродакшене, все попытки войти в кино оставались бесплодными — то, что я делал, меня, мягко говоря не удовлетворяло, я ощущал себя в пресловутом положении пловца баттерфляем в унитазе. И я решил снять полностью свободное и подчиненное только творческим задачам короткометражное кино, которое, как я тогда думал, возможно, так и останется моей первой и последней режиссерской работой. Это было «сейчас или никогда».

Актерский цех. Поскольку до момента съемок я уже лет семь как придумывал какое-то кино и в целом хорошо представлял весь наш актерский цех, то у меня не было особых раздумий — у меня на каждый из моих сценариев есть по две-три прекрасных кандидатуры на каждую роль. Когда я писал сценарий Ex.Amen, мне уже было в принципе понятно, кто это сыграет. Я долгие годы мечтал снимать этих актеров и актрис. И это счастье. Сергей Юшкевич, Мария Шашлова, Ольга Калашникова, Евгения Крегжде, Сергей Епишев — я в процессе съемки просто многому научился у них. Интересно было работать с представителями трех прекрасных и таких разных театров, как «Современник», Студия театрального искусства и Театр имени Евгения Вахтангова.

По мотивам. Сценарий написан по мотивам новеллы Дино Буццати «Экзамен». Но у нас совсем другая история: скорее, мой сценарий — это «оммаж», дань уважения прекрасному итальянскому писателю и вообще горячо любимой мной культуре.

Коробка в наследство. Съемки происходили в двух местах. В школе, которую я закончил когда-то: 18-я спецфранцузская (сейчас 1273) на улице Достоевского. И в специально построенном павильоне. Причем такой выбор школы — это не дань автобиографизму. Она сильно изменилась с тех пор, как я там учился, особенно ее двор. Но то, что с ним сделали, просто идеально попало в сценарий, даже добавило ему, на мой взгляд, глубины. Павильон для решения стоящих перед группой художественных задач был совершенно необходим, и его придумал и построил замечательный художник Сергей Австриевских. Этот павильон — полфильма, если не две трети. Не создай мы это пространство и не имей мы в этой связи соответствующие возможности съемки, кино бы не случилось, я в этом совершенно убежден. С павильоном нам тоже повезло: коробка нам досталась в наследство от другого проекта, иначе бы нам с бюджетом совсем тяжело пришлось.

Смеховая истерика. Самое запоминающееся во время съемок — это смеховая истерика, которая случилась с Сергеем Юшкевичем и Машей Шашловой, когда мы делали кульминационную сцену фильма. Это была чисто физиологическая реакция на актерский перегрев. Я не сторонник большого количества дублей, а здесь их было шестнадцать. Я когда-то посещал сумасшедший дом и провел некоторое время в отделении людей совсем тяжело больных — в общем, и тут и там я видел, как из каких-то безмерных глубин человеческой психики поднимается вдруг нечто очень недружелюбное к сознанию. Что-то ему предельно враждебное. У актеров просто сгорело сопротивление от перегрузки на восемнадцатом часу смены, учитывая, что спали все перед сменой часа четыре, наверное.

Продюсеров нет. В таком кино продюсеров, как правило, нет. Как финансируются учебные работы, я не знаю, а остальные делаются примерно так, как и моя. В нашем случае нам еще немножко помог «натурой» на посте «Продюсерский центр Иван», часть живых денег внес мой сопродюсер Анастасия Белокопытова. Мы получили большие скидки от друзей — Владимира Наместникова, который предоставил нам павильон, и компании «Синелекс», которая делала нам поспродакшен. Но основные продюсеры — это, конечно, съемочная группа и ваш покорный слуга. В российском короткометражном кино бизнес-модель еще более размыта, чем в полнометражном.

Разноцветные люди. Режиссер вообще работает жизненным опытом — это один из его основных инструментов. А у меня он довольно причудливый. Я — дитя девяностых, и о каких-то страницах своей биографии я, наверное, смогу рассказать только в мемуарах, и то, если они выйдут посмертно. С одной стороны, я закончил французскую спецшколу, но отслужил в армии, учился на филфаке и одновременно выступал на соревнованиях по бодибилдингу и был мастером спорта по силовому троеборью, параллельно со всем этим занимался бизнесом, что в итоге привело меня во французскую Африку. Три года я там возглавлял торговую факторию со штаб-квартирой в столице республики Того Ломе. И это только малая часть событий моей жизни. Удалось повидать, скажем так, очень разных, я бы даже сказал, разноцветных людей, под самыми разными широтами и при самых разных обстоятельствах.

Сумасшедшая конкуренция. Конкуренция в короткометражном кино сейчас сумасшедшая, и она гораздо выше, чем в полнометражном. Во-первых, его снимается огромное количество, во-вторых, на этом поле все равны — тут нет магии имен. Ты отправляешь диск или ссылку на адрес фестиваля, и дальше твое кино уже само за себя говорит, оно оказывается в потоке от нескольких сотен до нескольких тысяч работ — в зависимости от уровня форума. Это честный бой. Мне это очень нравится. В России, к сожалению, мы живем в другой парадигме — здесь везде надо нравиться лично, иметь «правильные» мысли, быть в каких-то лагерях, ходить в одни и те же места и т. д. А я человек принципиально не системный и выше всего на свете ценю творческую свободу и свободу мысли.

Допетровская Россия. У меня в столе лежит десятка полтора готовых сценариев как под телепроекты, так и под полный метр. Конечно, хотелось бы сделать большое кино. Любимых на сегодня сценариев три: первый, написанный еще в 2004 году, с которого и начинался мой путь в кино. И два последних. Первый — это исторический триллер, фильм об изобретении в начале XIX века дефибриллятора, прибора, который при реанимации подает на сердце электрический разряд. Он называется «Откровение от электричества» — это очень острая история, основанная на реальных событиях, но это по российским меркам блокбастер. Хотя смешно и говорить в таких категориях про несчастные пять миллионов долларов, но вот такие у нас реалии. Мне иногда близкие говорят: «Ты свои сценарии снимешь в обратном порядке…» В принципе, я согласен и на это. Две последних истории — это современная Федра. Сценарий называется «Аномалия», и можно сказать, что по этому проекту выполнен весь предпродакшен. И горячо любимый мной «Хаммер» — история нашего двадцатого века через историю одной семьи, однажды собравшейся вместе. Это такой мистический реализм. Есть одна заноза с начатым и не получившим развитие проектом — «Земля Господня»: это история про священника, который в страстную пятницу изнасиловал на исповеди прихожанку, бежал в Орду, принял ислам и стал «полевым командиром», повел набеги на Русь… Это тоже очень важная и дорогая для меня история, задуманная еще пять лет назад, но которая, на мой взгляд, только актуальней и актуальней становится. Потом там наш прекрасный пятнадцатый век, интереснейшее время, русское Возрождение. С прекрасным художником Сергеем Алибековым мы сделали аниматик по этой истории, полгода трудились, искали визуальное решение картины, характеры действующих лиц. В итоге можно сказать, что получилось самостоятельное произведение искусства, но очень хочется это снять, тем более что ничего батально-масштабного там не надо. Мне вообще допетровская Россия чрезвычайно интересна — визуально это очень неожиданный мир, мы его совсем не знаем.

Новогодняя комедия. Пока, скорее всего, уже летом попробую снять лирическую новогоднюю комедию — благо бюджет там вполне подъемный, и если сейчас удастся найти партнеров, то эту историю под рабочим названием «Две диафрагмы» можно сделать быстро. Это будет такое «французское» интерьерное кино, три новеллы про отношения мужчины и женщины, между которыми лежат обстоятельства, на первый взгляд, непреодолимой силы. Я вообще большой поклонник французского кинематографа, особенно той его части, которая существует на стыке театра и кино. Мне вообще многое интересно. Я бы вот про революцию 17 года сделал — мы же и про это время ничего не знаем, у нас только два прочтения по сути: советское и антисоветское, а это ведь вообще другое. Но кино, как и политика, — это искусство возможного. Тут многое должно сойтись. Потом, я стою на той точке зрения, что пусть лучше останется хороший сценарий — его хоть кто-то когда-то прочтет, чем меня и саму историю истерзают и в итоге засорят ноосферу необязательным, плохим кино. Это не значит, что надо стоять всю жизнь в позе сумрачного непонятого гения, кино — это коллективное дело, и, слава Богу, я вижу вокруг множество людей, с которыми я могу и хотел бы работать вместе, есть в России достойные организаторы кинопроизводства, что-то удается сделать. Но есть системные проблемы. На мой взгляд, в основном наше кино сильно сдерживает в развитии сложившаяся на данный момент система его финансирования: пока мы в сидим в этом шпагате между двумя стульями — продюсерским и государственным, пути никакого не будет. Вот если бы удалось привлечь и адаптировать французский опыт, и внести соответствующие поправки в наше законодательство, мы бы очень быстро пошли вперед. У нас всё для этого есть.

Другие фильмы проекта:

• «Горелов»
• «A.D.I.D.A.S.»
• «Тигр, который пришел выпить чаю»
• «Возвращайся на Марс»
• «Февраль»
• «Внутри»
• «Доставка на дом»
• «Августовский полдник»
• «Ночные зимние люди»
• «Шла Саша по шоссе»
• «С любимыми не расставайтесь»
• «Восьмое марта»
• «Биограф»
• «Убить Готлиба»
• «Рекорды»
• «Пахан»
• «На пороге Ильич»
• 99 ПРЕМЬЕР 2013-2014 ГОДОВ

Если вы хотите стать участником проекта, присылайте информацию о себе и своей работе по адресуkoroche@snob.ru.

#04 (81) июнь-август 2015

Фото: Личный архив Аллы Демидовой

При советской власти именитым творческим людям разрешили построить дачный кооператив. Постановили строить четырех­этажный дом на восемьдесят одинаковых квартир. Место для дома выбирал Иннокентий Михайлович Смоктуновский, ипоскольку он любил поляны, то выбрал для строительства этого дома чистое место, где небольшая речка впадает в Икшинское водохранилище. Место прекрасное! Смоктуновский, по всей вероятности, любил простор. Его квартира в нашем доме была на четвертом этаже, ион со своего балкона, как капитан спалубы большого корабля, обозревал дали неоглядные. По водохра­нилищу плыли разнообразные средства передвижения: пароходы, катера илодки. Причем я потом заметила, что двухпалубные пароходы имели названия «Есенин», «Блок» или «Ахматова»; трехпалубные – «Толстой», «Горький», четырех­палубные – например, «XIV партконференция». У нас были или бинокли, или подзорные трубы, и потом к ним мы так привыкли, что уже на глаз определяли имя проходящего парохода. А когда после перестройки все было переименовано, проходит какая-нибудь бывшая «XIV партконференция», ядостаю бинокль ивижу новое название – LENIN.

А про любовь к полянам мне потом Смоктуновский говорил: «У каждого человека есть поляна детства. Огромная, красивая. Она дает ощущение общности, наней ведь невозможно затеряться. Человек – маленький, а на поляне он сам посебе, он ощущает себя и в то же время не одинок. У нас под Красноярском, где яжил в детстве, была такая поляна, загадочная, c голосами неведомых птиц, сизвилистой речкой, по вечерам там кричали лягушки. С одной стороны – огромная гора, на которой было кладбище, с другой стороны – такая же гора, где стоял белоснежный храм. И если есть истоки, корни духовности, они у меня там– на моей детской поляне...» Вот поэтому Иннокентий Михайлович и выбрал для нашего дома такую поляну. Горы и храма не было, но были с одной стороны лес, а с другой – огромное колхозное поле. Дом долго строили, и наконец внего перебрались все! Николай Крючков, Рязанов, Кулиш, Таривердиев, Чурикова с Панфиловым, Лиознова и т.д. – художники, композиторы, критики иактеры. Из окна видишь перед собой только поле и за ним голубую гладь водохранилища, а на другом берегу – лес и затерянную в деревьях какую-то деревеньку. Просто хрестоматия! Картинка из букваря. На первом же совместном собрании постановили: по полю не ходить, ничего не копать и не нарушать этот первозданный вид. У меня была квартира на первом этаже, что особенно приближало к земле. Когда сидишь на балконе, казалось, что ты одна на своей даче. Как-то ночью мой любимый кот Вася перепрыгнул через перила и скрылся во мгле. Я вышла в лоджию и стала тихо звать: «Вася, Васенька!» Ивдруг с соседнего балкона слышу: «Алла, я здесь!» Это оказался мой сосед Василий Васильевич Катанян – сним и его женой Инной Юльевной Генс мы подружились. Собственно, мы все знали друг друга, но, чтобы не нарушать уединения, можно, по общей договоренности, если не встречаться глазами, даже не здороваться или просто улыбнуться друг другу.

Через какое-то время в центре нашего поля Иннокентий Михайлович Смоктуновский начал что-то копать. Люди в доме интеллигентные – молча стали наблюдать, что же там вырастет. А в то лето все поле цвело ромашками, и, конечно, вторгаться в белое пространство было жалко. К середине лета в центре ромашкового царства стало что-то быстро расти и подниматься. Какая-то палка, которая наконец распускается большим желтым подсолнухом. Огромным. Он несколько нарушал горизонтальный ландшафт нашего пространства, и когда мы сидели на балконе и любовались прекрасными летними закатами, мой приятель, художник Дима Шушкалов, всегда заслонял этот подсолнух рукой. А Нея Марковна Зоркая – кинокритик с мировым именем, которая тоже жила в этом доме, недовольно ворчала: «Это все ваши актерские замашки, Алла Сергеевна, обязательно у всех на виду, в центре поля... » На очередном кооперативном собрании разразился скандал – люди все творческие, эмоциональные, кричали, что не хотят видеть эту железнодорожную клумбу имени Смоктуновского. АЭмиль Брагинский, немного картавя, добавлял, что он хочет видеть «дикую природу!». И снова постановили: по полю не ходить, ничего не сажать, не портить хрестоматийную красоту пейзажа. На следующее утро Иннокентий Михайлович, как ни в чем не бывало, спокойно окучивал свою клумбу в форме буквы S, а я со своего первого этажа подавала ему воду для поливки. За что внаграду получала то горшочек необыкновенных голубых цветов, то корзинку состручками зеленого горошка, который очень люблю, или лозу дикого винограда. А Дима Шушкалов стал писать картину: на фоне ромашкового поля стоит Иннокентий Михайлович с глазами врубелевского Пана, в своих неизменных летних шортах, в выцветшей от солнца майке, с перекинутым через плечо полотенцем после купания, а рядом с ним огромный подсолнух. На каких-то съемках я пересказываю эту картину Смоктуновскому.

– Алла, дорогая, какой стыд! Что же вы мне раньше не сказали, что художник заслонил рукой мой подсолнух. Я бы его с корнем вырвал!

– Ну что вы, это было так прекрасно и символично: на однообразном фоне ромашкового поля нашей актерской братии вырастает подсолнух – та же ромашка, но большая и иначе окрашенная, как и вы, дорогой Иннокентий Михайлович!

У него светлеют глаза, и уже совсем по-детски:

– Как вы сказали? На однообразном фоне?.. Один... Какой прекрасный образ! Какой точный и прекрасный образ! В следующем году я там посажу два подсолнуха – будем вместе раздражать!

На следующее лето ромашек на поле не было, все заполонил красный клевер. Так природа нас удивляла. Смоктуновский продолжал ухаживать за своим наделом, и я со страхом ждала этого диссонанса – на красном фоне два желтых подсолнуха. Ужас!

Но посередине ухоженной клумбы Смоктуновского расцвел один большой красный мак. Один. Еще через год все поле было белесое в каких-то неизвестных мне мелких полевых цветочках, а посередине клумбы возвышалась большая прекрасная белая лилия.

Семена Иннокентий Михайлович привозил из дальних стран, поэтому на его клумбах и его балконе всегда цвело что-нибудь удивительное. Иннокентий Михайлович нас всех этим заразил, и мы стали потихоньку на другой стороне дома копать маленькие грядки: кто с цветами, кто с помидорами. На одной даже выросли артишоки. Мою грядку мне помогал копать сам Смоктуновский, и хотя поделился своими семенами, ничего путного у меня не выросло.

Очень любовно ухаживала за своим маленьким огородом Зара Агасьевна Долуханова. Как-то мы возвращались с Неей Зоркой из леса с грибами и в дверях встретили Зару, только что вернувшуюся из Парижа. Как всегда, ухоженную, спрекрасным макияжем и наклеенными ресницами. Нея сразу же на нее налетела: «Ну как там Париж? Какие новые оперы в Опера Бастилии?» – «Ужасно, ужасно, Неячка, катастрофа! Все мои кабачки померзли!»

Мы с Неей любили всем присваивать новые имена: бледную поганку, например, мы называли только «аманита вероза»; три дерева на краю нашего поля – «три сестры», потому что одно было большое, пышное, это, конечно, «Ольга», рядом тонкое молодое деревце «Ирина», а чуть поодаль пышная хвоя – «Маша»; или тропинку вдоль нашей речки мы прозвали «Камбоджей», потому что там было всегда сыро, а соседний молодой лесок мы называли «Гертрудой» (герой труда), потому что там всегда были грибы. И конечно, нашего дорогого Иннокентия Михайловича мы между собой называли «Турнесолем», что, как известно, на французском значит «подсолнух». Сейчас в доме живут другие люди, клумба Смоктуновского не сохранилась, хотя его дочь Маша старается каждую весну ее оживить. А все поле в высокой траве со случайными полевыми цветами. Через поле вытоптана тропинка от дома до речки, чтобы ближе идти купаться. Грядки разрослись, у некоторых даже вырастают парниковые огурцы. Но как мне жалко, подъезжая к дому, не видеть на берегу нашего знаменитого рыбака Николая Афанасьевича Крючкова в неизменном черном пиджаке с золотой звездой на лацкане. Возвращающегося из леса с прогулки с только что вырезанной большой красивой палкой Владимира Этуша (он переехал в отдельную дачу). Что нельзя уже посмотреть какое-нибудь классное заграничное кино у Васи Катаняна, не встретить идущую по берегу Инну Чурикову с прижатым к груди очередным сценарием (они с Панфиловым тоже перебрались в отдельный дом). Не увидеть Таривердиева, ловящего ветер парусом серфинга, и уже невозможно зайти под Новый год к Швейцерам, где всегда тебя вкусно накормят.С

Литература

Остывающий город

Теперь осень. Гранит поросячьего цвета в беспамятстве молчит и леденит пальцы. Я смотрю на Зимний дворец и угадываю за его холодной разукрашенной коробкой ветхий музей, кладбище человеческих усилий. Один мой знакомый много лет назад подарил

музею старую немецкую Библию, подписанную самим Лютером. Говорят, когда Лютер ее переводил, рискуя быть заживо поджаренным, ему явился оскалившийся дьявол. Лютер швырнул в него чернильницу, и дьявол исчез. Осталось лишь черное пятно на стене. Теперь это пятно предприимчивые немцы за деньги показывают туристам. А мой знакомый получил отдельную квартиру в Купчине — благодарное музейное начальство похлопотало. Все-

таки приятно знать, что людям уже не является дьявол, что они немного поостыли, перестали так часто друг друга убивать и начали

жить в спокойствии, по принципу «ты мне — я тебе». Можно даже безнаказанно кричать медному, надменному триумфатору «ужо!»

или даже «у, жопа!», да только зачем? Все смыслы уже давно отыскались, живут вместе и не ссорятся.

Как-то раз при мне на Пасху один знакомый атеист поздравил православного священника, «из либеральных», в душе глумясь:

— Христос воскрес, батюшка.

Тот бросил на него ясный взгляд, будто угадал, и произнес кротко:

— Он каждый год воскресает… А что толку?

Люди остывают. Да и не только люди. Все обозримое кажется осенью раз и навсегда остывшим. Небо затянуто холодными пепельными тучами, явившимися сюда с немецких северных морей. Тучи густой грязной ватой висят над городом, наблюдая тупо и неподвижно дворцы, улицы, Неву. Изредка, как отзвук позабытой угрозы, мигнет сквозь них злой зрачок солнца да тут же пропадает, и снова наступают сырые сумерки. Этот холодный день, в котором я сейчас стою, — точная копия дня вчерашнего. Осенью в Петербурге, я давно уже заметил, все дни похожи один на другой: долгий серый рассвет, тусклый короткий полдень, потом — долгий серый закат. И холод. А ведь когда-то, говорят… когда-то земля была таким же раскаленным шаром, как и солнце…

За спиной — резкий визгливый смех. Я вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. В шаге от меня резвится парочка. Он и она.

Маленькие, как гномы, в толстых темных пуховиках. Бегают, смеются, толкаются, тянут друг друга за рукава. Я снова перевожу взгляд на Зимний дворец и неожиданно получаю локтем в спину. Уроды! Знаю, они не нарочно, но все равно недовольно дергаю плечом. Парочка и не думает извиняться. Встают рядом, почти вплотную, и начинают целоваться. Как будто меня здесь нет. Детские розовые лица. Откуда здесь такие?

— Слушайте! — говорю я, окончательно потеряв терпение. — Шли бы вы отсюда, а?! Вам что, места мало?

Парень отрывается от своей подруги. На его круглой безбровой физиономии удивление, которое тотчас же сменяется нагловатой

ухмылкой.

— Вам завидно, да?!

В ответ я демонстративно оглядываю его подругу с головы до ног, а потом равнодушно сообщаю:

— Если честно, то нет, не завидно.

— Слышь?! — поднимает голос парень.

Девушка тут же хватает его за рукав:

— Сеня, не связывайся!

— Слышь?! — круглолицый Сеня рвется ко мне, но девушка тянет его в сторону.

Самое удивительное, что я совершенно его не боюсь. Как будто внутри меня умер какой-то орган, отвечавший за страх.

— Сеня, пожалуйста, не связывайся! — громко умоляет девушка. — Не видишь — придурок!

Они уходят. Сеня зачем-то сердито отряхивает рукава. На прощание девушка вытягивает в мою сторону правую руку с отогнутым средним пальцем.

Уроды… Хотя почему «уроды»? Веселые ребята, ничего плохого они мне не сделали. Счастливые… Наверное, любят друг друга, поженятся скоро, детей нарожают, маленьких розовых поросят, таких же, как они сами. И чего я на них взъелся? Скорее всего, это из-за холода. Осенний холод, особенно в Петербурге, делает человека раздражительным.

Я снимаю очки, неуклюжую пластиковую оправу, дышу теплом на линзы, потом начинаю протирать их уголком шарфа. Хотя в октябре делать это на улице совершенно бессмысленно: ничего не протрешь, только грязь по стеклам размажешь.

Но протирать все равно приходится, особенно ежели случится оказаться в метро. Еще зайти не успел, а очки уже запотели. Поэтому осенью очковым существам вроде меня в Петербурге очень некомфортно. Философ-постмодернист Погребняк по такому случаю даже стихотворение сочинил. Мы как раз зашли в метро, и я принялся в очередной раз протирать очки.

Поздняя осень,
Грачи улетели.
Лес обнажился.
Очки запотели.

Молодец философ-постмодернист, помнит классику. А я вот уже стал забывать все то, чему учили в школе. Давно эти книги не открывал. Оно и понятно: путь всякой классики — из гостиной прямиком на чердак. И лишь одному Вальтеру Скотту повезло больше других: он еще ненадолго задержался в детской.

Я улыбаюсь и возвращаю очки на переносицу. Осенний холодный воздух становится почти различим глазу — серый, пропитанный гарью, запахом гниющей листвы и автомобильными выхлопами. Наверху в небе каркают вороны. Громко и насмешливо. Наверное, скоро пойдет дождь. По-октябрьски холодный и колкий. Да он уже и начинает понемногу капать. Под таким дождем серое асфальтовое

тело города скоро окончательно остынет. Поплывут в огромных стылых лужах тротуары. Размякнут мостовые. Земля превратится в черную, чавкающую под ногами жижу. Холодная вода тщательно промоет стволы, ветки, сучья. Листья окончательно облетят, и деревья сделаются похожими на гигантские мертвые артерии, вырванные из огромного тела. Некогда бурлившие живой жизнью, исступленно штурмовавшие небо, они будут теперь так стоять до самой весны, голые, остывшие, черные, обессиленно растопыренные в серый сумрак.

Остывает все. Остывают решетки оград, остывают памятники, рекламные щиты, купола соборов, чернеющие над головой провода,

крыши домов, столбы, светофоры, автомобили. Физиономии наших горожан тоже остывают. В октябре с них окончательно сходит

летний загар, привезенный с юга и совершенно неуместный в здешних широтах. Лица как будто линяют, наливаются холодом, делаются землисто-серыми, как у призраков.

Если и есть на свете город-призрак, то это не Лондон, не Вена, не — тем более — Париж. Это Петербург в октябре. Тучам, висящим

над городом, он, наверное, кажется привидением в кошмарных лохмотьях. Могильным расплывшимся телом, едва прикрытым бледными фасадами, которые сверху похожи на линялые тряпки, сшитые как-то наспех, не по фигуре. Вон, глядите, воротник — Дворцовая площадь. Вон там — рукава: Литейный, Владимирский. Вон штанины: Невский, Гороховая. А где-то рядом, вот они, на бельевой веревке болтаются ажурные трусики — широченные разлеты петербургских мостов.

Я принимаюсь разглядывать Дворцовый мост. Мне кажется, он вместе со мной пребывает в каком-то холодном осеннем оцепенении. Тут нет живых людей — одни черные силуэты и механическая автомобильная жизнь. Машины катятся друг за другом ровным бешеным ходом. Почти десять лет назад, тоже осенью, в октябре, на этом самом месте погибла моя бабушка. Она была сильным ученым, но последние десять лет почти ничего не писала. И диссертацию не защитила, хотя очень хотела.

Моя мать всегда считала и часто повторяла мне, что это, мол, все потому, что бабушку превратили в домработницу, и сделала это мамина сестра, моя тетя. И еще, говорила она, тетя назначила бабушку нянькой для своей дочери Сашуни. Бабушка носилась с ней в детский сад, в школу, в музыкалку, сидела, приклеенная к ней часами, помогала готовить уроки. Сашуня выросла и сделалась художником. Пишет картины маслом. Я иногда смотрю на эти картины и думаю: стоят ли они бабушкиной жизни, ее ненаписанных статей и книг? Возможно, стоят, и кто из нас в состоянии расшифровать собственное предназначение?

Бабушку сбила одна из таких вот машин, мчавшаяся наперегонки с автобусом. Ничего, скоро они, наверное, будут ездить медленнее.

Я давно заметил, что чем цивилизованнее, чем более остывшей выглядит страна, тем медленнее в ней ездят автомобили. У нас в Петербурге и в Москве они носятся наперегонки, как угорелые. В Греции машины ездят медленнее. В Германии и США — еще медленнее. В Англии — просто медленно. А в Голландии их уже обгоняют пешеходы…

Новости

«Она отсыпается, общается с родными, приходит в себя», — сказал юрист. Опрос девушки следователями может начаться не раньше следующей недели, считает он. Он не смог уточнить, когда конкретно Карауловой придется объясниться перед следствием. Ранее источник «Интерфакса» говорил, что девушку опросят 12 июня.

Караулова вместе с отцом прибыла в аэропорт «Внуково» в Москве вечером 11 июня. Она покинула его через отдельный выход в сопровождении правоохранительных органов.

Между тем ТАСС передает, что, по словам Карабанова, опрос Карауловой был проведен сразу после ее прилета во «Внуково». «Прямо в аэропорту был проведен формальный опрос Варвары, ей дали подписать несколько протоколов и отпустили домой», — сказал юрист. Он добавил, что девушка не попадает под программу «защиты свидетелей». При этом ей присвоен статус свидетеля по делу о вербовке в ИГ, сообщил адвокат агентству«Россия сегодня».

«Девушка сейчас находится в очень тяжелом психологическом состоянии. Она понимает, в какую проблему влипла. И какие могли оказаться тяжелые последствия. Все, что она сейчас хочет — это оказаться дома, жить в семье. Как она заявляет, никакого отношения к "Исламскому государству" она не имеет», — цитирует слова адвоката по прилету Карауловой во «Внуково» телеканал «360 Подмосковье».

Караулова не исключает, что ей могли подсунуть психотропные препараты, сообщил Карабанов. «Сейчас она не понимает, как она могла влезть в эту авантюру со стремительной поездкой из России. Она постепенно приходит в себя, и какого-то логичного объяснения тому, почему она принимала такие радикальные решения, найти не может. Она хочет домой, хочет вести нормальную жизнь», — сказал адвокат радиостанции «Русская служба новостей» 9 июня.

27 мая Караулова уехала в университет, но не явилась на занятия. На следующий день ее отец заявил о ее пропаже. По его словам, его дочь, вероятно, уехала в Турцию и собирается перебраться в Сирию или Ливию. Девушку объявили в международный розыск по линии Интерпола. Адвокат утверждал, что есть доказательства того, что Караулову завербовало ИГ.

5 июня Караулову задержали в городе Килис на границе Турции и Сирии. Российское министерство внутренних дел предупредило, что на родине ей может грозить уголовная ответственность.

В МГУ Караулова учится на втором курсе кафедры культурологии философского факультета МГУ имени Ломоносова. Она отлично знает английский, арабский, немецкий, французский языки и латынь.

«Исламское государство» уничтожило старинное 90-килограммовое Евангелие

Боевики «Исламского государства» уничтожили уникальное старинной Евангелие весом 90 килограмм

Политика

Ирина Хакамада, политик, публицист:

Я думала, что Российская Федерация сможет остаться частью Советского Союза, но все республики будут развиваться по типу Соединенных Штатов Америки. Думала, что мы идем к демократии, сохраняя национальные черты, и рвемся вперед к федеративному государству. И то, что мы получили сегодня, — это полное разочарование, возврат к воссозданию идеологии Советского Союза. В политике побеждают не интеграционные идеи, а геополитические. Я не ожидала, что сближение с Евросоюзом будет рассматриваться как потеря суверенитета. Тогда суверенитет для меня означал не изоляцию, а равную конкуренцию и сотрудничество на мировом рынке в глобальном мире. Заложенный декларацией вектор был изменен начатой Ельциным войной в Чечне, потом все продолжилось при Путине: за Чечней последовала потеря Грузией своих территорий и бесконечный конфликт в Приднестровье, а конечной точкой стал конфликт с Украиной.

Георгий Сатаров, политолог:

То, что происходит сегодня, уже никак не связано с декларацией. Ее нужно рассматривать в том политическом контексте, который тогда доминировал: в первую очередь — проблема реформ. Для большей части тех, кто поддержал декларацию, она открывала возможность самостоятельности российских реформ. До этого ощущалось сильное торможение со стороны союзного центра, а хотелось больше автономии, под которую не хватало правовой базы.

Второе впечатление связано с тем, что в 1990 году шла конкуренция за контроль над активами, которыми располагала Россия. Этот контроль хотели заполучить так называемые крепкие хозяйственники и партийные советские функционеры, которые тоже были достаточно представлены в составе Съезда. Фактически шла борьба между союзной и российской номенклатурой. Борьба очень старая: союзная элита всегда формировала комплекс неполноценности именно у российской элиты, потому что то, что располагалось на территориях Украины, Узбекистана, Армении и Киргизии, было более или менее подконтрольно республиканским элитам. А то, что располагалось на территории РСФСР (за исключением каких-нибудь дымкинских игрушек и производства валенок), контролировалось союзной номенклатурой. Поэтому голосование в поддержку декларации для российских элит было реваншем: теперь это наше, мы будем сами тут распоряжаться.

Смесь этих двух начал, важных и для реформаторов-демократов, и для партийных консерваторов, обеспечила подавляющее число голосов и овации обеих сторон после принятия декларации. И поскольку я, как не трудно догадаться, не принадлежал к номенклатуре, я поддерживал реформаторов, стремившихся к самостоятельным реформам. Принятие декларации действительно обеспечило свободу реформ, чего мы и ждали.

Ирина Прохорова, издатель, общественный деятель:

Для меня принятие Декларации о суверенитете РСФСР было очень важным событием, которое я воспринимаю как отправную точку глобальных изменений — не только страны, но и индивидуальной жизни. Это был символический переход от тоталитарной советской империи к федерации. Казалось, что мы идем в правильном направлении. В девяностые годы началось развитие самостоятельности регионов, не без успеха шли попытки создания органов самоуправления. И конечно, очень грустно видеть, как сегодня страна возвращается к сверхцентрализованной архаической имперской модели развития.

Потеря курса шла постепенно с начала двухтысячных годов: началось все с отмены выборов губернаторов и образования фиктивной многопартийности. Был принят целый ряд законов, ограничивающих самоуправление. Централизация, которая началась сверху, свела на нет важный исторический процесс, начавшийся с принятия декларации. Жаль, что этот позитивный исторический шаг не был осмыслен и закреплен в общественном сознании. Очень хотелось бы, чтобы этот опыт был вновь изучен и мы вернулись к более эффективной модели развития страны.

Виктор Шейнис, политолог, экономист, соавтор Конституции РФ:

Ни французские революционеры, которые штурмовали Бастилию, ни сторонники Кромвеля в Великобритании не представляли, что будет происходить через двадцать пять лет. Предвидеть ход событий во время революционных перемен и глубоких реформ невозможно. Поэтому и в девяностые представить, какой будет Россия через двадцать пять лет, было невозможно. Для меня принятие Декларации о суверенитете символизировало успех и серьезные достижения демократических сил. В 1990 году главной проблемой было продвижение идей и намерений, заявленных перестройкой. На взгляд депутатов от фракции «Демократической России» происходило замедление перестройки и усиление сопротивления идеям, с которыми изначально выступал Михаил Горбачев. Поэтому основная задача, как нам казалось, заключалась в том, чтобы вывести на союзную арену российский фактор. Отсюда и противостояние российского Съезда и консервативной союзной бюрократии. Исходный проект Декларации, подготовленный группой депутатов «Демократической России», ставил во главу угла суверенитет — освобождение российских государственных органов от опеки союзных. Но о реальном выходе России из состава Союза и его распаде в документе речи не шло.

Глядя на эти события сегодня, можно увидеть в них и позитивные, и деструктивные начала. С одной стороны, в декларации были провозглашены те принципы, которые потом легли в основу первой и второй глав российской Конституции. Впервые были сформулированы принципы суверенитета народа как источника государственной власти, говорилось о создании демократического правового государства РСФСР в составе обновленного СССР. Документ подводил к признанию приоритета прав и свобод человека и гражданина по отношению к государственным интересам. Но с другой стороны, рядом формулировок Декларация о суверенитете заострила противостояние между либеральными реформаторами горбачевского толка и российскими демократами, усилив конфликт между ними, хотя успех начатых преобразований целиком зависел от союза этих двух сил.

Андрей Зубов, историк, политолог:

Когда была провозглашена Декларация о суверенитете, мы все — хотя я профессиональный специалист в области политических отношений — очень смутно понимали, что будет дальше. Для нас это была борьба Горбачева и Ельцина за власть, которая никак не скажется на будущем нашего государства. Даже я, человек никогда не принимавший Советского Союза и коммунизма, не считал, что Российская Федерация — это что-то само по себе значимое. Я полагал, что это абсолютно случайно выделенная большевиками в одну из республик часть большого российского государства.

Поэтому в 1990-1991 годах все мои усилия и усилия моих друзей сводились к тому, чтобы предложить новый план переустройства нашей большой страны в демократическое российское государство, в котором были бы учтены интересы всех народов и территорий. Никакого разделения на несколько независимых государств не предполагалось, наоборот, мы предлагали дизайн государства, близкий в некотором смысле к дизайну США. Так что эта декларация не значила для нас ровным счетом ничего и рассматривалась лишь как инструмент в политической борьбе.

Но когда произошел распад большого государства на республики по границам, проведенным большевиками, мы почувствовали очень большое разочарование: мы увидели, как сработала бомба, 70 лет назад подложенная под Россию. Страна распалась. И первое время всем казалось, что это ненадолго, что она восстановится. У меня не было ни малейшего ликования по поводу объявленного суверенитета. Этот документ привел к национальной катастрофе — распаду страны, — что вызвало тяжелые чувства, с которым мы жили первые годы, надеясь на ненасильственные перемены и процессы интеграции. Но вот прошло 25 лет, и ничего подобного не наблюдается. В обозримом будущем можно говорить только о тренде на дезинтеграцию исторического российского пространства.

Александр Невзоров, журналист:

Для меня все эти названия — Россия, не Россия — никаким магическим потенциалом не обладают и никаких чувств не вызывают. Будучи абсолютным космополитом, который считает, что хламом является все: границы, патриотизм, история и все остальное, — я таким мелочам, как Декларация о независимости, вообще не придаю значения.