Как они туда попадают? В принципе это очень просто. Ну, с теми детками, которые по воле злой судьбы лишились своих родителей, все понятно. Органы опеки и попечительства оформляют их в сиротские учреждения в том случае, если у них нет дееспособных родственников или же родственники, оставшиеся в живых, по той или иной причине не хотят или не могут воспитывать осиротевших детей. Но процент таких деток совсем невелик.
Более восьмидесяти процентов малышей, которых растит государство, так называемые социальные сироты. То есть родители их живы и относительно здоровы, однако доверить им воспитание детей нельзя, ибо это так называемый асоциальный элемент – алкоголики, тунеядцы, преступники – воры и даже убийцы. Нередко ребенок рождается в неволе, за колючей проволокой, некоторое время воспитывается в тюремном Доме ребенка, а после года его переводят в штатское казенное учреждение, вне зоны. К величайшему
сожалению людей, имеющих дело с такими детьми – работников органов опеки и попечительства, воспитателей, врачей и медсестер домов ребенка и детских домов, подобные родители становятся своеобразным страшным конвейером – они сдают сына или дочь государству, в пьяном угаре зачинают и рожают следующего – и снова его сдают. Иногда в районном Доме ребенка дети воспитываются династиями, и воспитатели, работающие там давно, узнают знакомые черты и знакомые фамилии.
Беспутные мамы и папы, лишенные по суду родительских прав, имеют право навещать своих детей в сиротском приюте, но мало кто этим правом пользуется. По закону они даже могут восстановиться в родительских правах и забрать малыша домой, если начнут вести праведный образ жизни, но это случается настолько редко, что приравнивается к чуду. Чаще всего они на следующий же день забывают, что у них кто-то был. А есть и такие малыши, которые не нужны были своим мамам и папам изначально, и от
них отказываются еще в роддоме. Подписывают официальную бумагу, в которой сказано, что они отказываются от своих прав на ребенка и обязуются никогда не интересоваться его дальнейшей судьбой – и снова свободны. Можно рожать еще.
Бывают еще мамы, которые пытаются соблюсти приличия, то есть не пишут официальный отказ от ребенка. Они приходят в казенное учреждение, одевшись поскромнее и победнее, пишут заявление в произвольной форме, упирая на то, что испытывают временные материальные трудности и пока не в состоянии прокормить малыша, и обещают, что заберут его сразу же, как только найдут нормальную работу с достойным заработком. Иногда это действительно происходит, и счастливый ребенок возвращается в родительский
дом, но и это чудо. Чаще всего такая мама, оставив ребенка на попечение государства, мгновенно забывает о нем, не испытывая никаких угрызений совести, нередко выходит замуж, рожает общих с мужем детей и даже не вспоминает об «ошибке молодости». У этих детей самая неудачная судьба. Официально они не отказники, то есть их даже нельзя усыновить, и они обречены на жизнь в сиротском доме до самого совершеннолетия. Иногда их родителей находят, чтобы оформить документы юридически правильно, но это чревато тяжелыми
последствиями. Чаще всего мать, выходя замуж, не считает нужным поставить своего мужа в известность о том, что где-то уже живет ее кровь и плоть, и муж, узнав о наличии у законной половины еще одного ребенка, чувствует себя оскорбленным и обманутым. А вы бы не почувствовали? Из-за этого рушатся семьи и судьбы, и нередко общие дети в такой семье, построенной на лжи, растут потом без отца.
Дети в казенном учреждении изначально обречены на отставание в развитии – об этом я уже говорила. Но есть и еще одно «но», о котором зачастую просто забывают или не думают вообще. Ребенок, растущий в семье, с первого дня жизни видит, как хлопочет по хозяйству мать, как зарабатывает деньги отец, как помогает им бабушка. Даже совсем малыш в состоянии принять посильное участие в домашних делах – покормить кошку, полить цветы, помочь накрыть на стол. Дети в приютах этого лишены, поэтому вовсе
не редкость восемнадцатилетняя девочка, не умеющая пришить пуговицу к платью, или семнадцатилетний мальчик, с удивлением обнаруживший, что чай сам по себе не сладкий – ведь в детском доме перед ним ставили чашку, в которую сахар насыпали уже на кухне. Такие дети не могут обслужить себя сами, толком не в состоянии поддерживать чистоту в комнате общежития, они не знают, как обращаться с деньгами, что сколько стоит в магазине. Они не умеют жить в обществе, потому что государство взяло на себя обязательство полностью
обеспечивать их с рождения (или с того момента, когда они попали в детский дом) и до самого выпуска сирот в большой мир. С этим необходимо как-то бороться, но в условиях дома ребенка, детского дома или интерната это сделать невозможно, и поэтому нередко социальные сироты, попавшие в казенный дом по вине своих родителей, повторяют их жизненный путь. Гораздо проще утопить проблемы в стакане спиртного, чем пытаться найти свою тропу в сложной, противоречивой и такой непонятной жизни. Многие из них еще в детдоме
боролись за свои права и привилегии – и продолжают делать это даже тогда, когда необходимость в такой борьбе отпадает. Выпускников детских домов ждет нелегкая стезя, и многие из них не справляются с новизной и необычностью открывшейся перед ними жизни.