Литературное чтиво

Литературное чтиво Выпуск No 258 от 2005-07-06 Число подписчиков: 21    Сергей ЛУКЬЯНЕНКО "НОЧНОЙ ДОЗОР" История 3    Исключительно для своих    Глава 6      Жара.      Я шел по Старому Арбату. Художники, рисующие шаблонные портреты, музыканты, играющие стереотипную музыку, торговцы, продающие однообразные сувениры, иностранцы со стандартным интересом в глазах, москвичи, с привычным раздражением пробегающие мимо матрешечной бутафории...      Вас - встряхнуть?      Показать маленькое представление?      Пожонглировать молниями? Поглотать настоящий огонь? Заставить брусчатку расступиться и выдать фонтан минеральной воды? Исцелить десяток нищих калек? Накормить шныряющих беспризорников сотворенными из воздуха пирожными?      А зачем?      Мне накидают пригоршню мелочи за файерболы, которыми надо бить нечисть. Минеральный фонтан окажется прорванным водопроводом. Эти нищие калеки и так поздоровее и побогаче большинства прохожих. Беспризорники разбегутся, потому что давно усвоили: бесплатных пирожных не бывает.      Да, я понимаю Гесера, понимаю всех высших магов, что тысячи лет борются с Тьмой. Нельзя вечно жить с ощущением бессилия. Нельзя вечно сидеть в окопах: это убивает армию вернее, чем вражеские пули.      Но при чем тут я?      Разве обязательно шить знамя победы из моей любви?      А при чем тут эти люди?      Мир легко перевернуть и поставить на ноги, но кто поможет людям не упасть?      Неужели мы не способны ничему научиться?      Я знал, что собирается делать Гесер, точнее, что будет делать Светлана по его приказу. Понимал, чем это может обернуться, и даже представлял, через какие лазейки в Договоре будет оправдываться вмешательство в Книгу Судьбы. Располагал сведениями о времени акции. Единственное, чего я не представлял, - место и объект операции.      И вот это было фатальным.      Впору идти на поклон к Завулону.      А потом прямиком в сумрак.      Я дошел до середины Арбата, когда уловил - слегка, на пределе чувствительности - движение Силы. Совсем рядом со мной происходило магическое воздействие, несильное, но...      Тьма!      Что бы я ни думал о Гесере, как бы ни спорил, но я оставался солдатом Ночного Дозора.      Потянувшись одной рукой к амулету в кармане, я вызвал свою тень и шагнул в сумрак.      Ой, как все запущено!      Давно я не ходил по центру Москвы в сумраке.      Синий мох покрывал все сплошным ковром. Медленно шевелящиеся нити создавали иллюзию колеблющейся воды. От меня расходились круги - мох одновременно и пил мои эмоции, и старался отползти подальше. Но мелкие шалости сумрака меня сейчас не интересовали.      В сером пространстве, под лишенным солнца небом я был не один.      Секунду я смотрел на девушку, стоявшую ко мне спиной. Смотрел, чувствуя, как злая улыбка наползает на лицо. Недостойная Светлого мага улыбка. Ничего себе, "несильное воздействие"!      Магическое вмешательство третьего порядка?      Ой-ей-ей!      Это очень серьезно, девочка. Это настолько серьезно, что ты, наверное, сошла с ума. Третий уровень - вообще не по твоим силам, ты пользуешься чужим амулетом.      А я попробую разобраться своими силами. Я подошел к ней, и она даже не услышала шагов по мягкому синему ковру. Смутные тени людей скользили вокруг, и она была слишком увлечена.      - Антон Городецкий, Ночной Дозор, - сказал я. - Алиса Донникова, вы арестованы.      Ведьмочка вскрикнула, развернулась. В руке у нее был амулет - хрустальная призма, через которую она только что обозревала прохожих. Первым инстинктивным жестом она попыталась спрятать амулет, следующим - посмотреть через призму на меня.      Перехватив руку, я заставил ее остановиться. Секунду мы стояли рядом, и я, медленно усиливая давление, выворачивал ведьме кисть. Подобная сцена между мужчиной и женщиной выглядела бы достаточно постыдной. У нас. Иных, истоки физической силы лежат не в половой принадлежности, и даже не в накачанной мускулатуре. Сила вокруг - в сумраке, в окружающих нас людях. Неизвестно, сколько ее могла вытащить из окружающего мира Алиса, очень может быть, что больше меня.      Но я застал ее на месте преступления. И рядом могли быть другие дозорные. Сопротивление работнику другого Дозора, официально заявившему о задержании, - повод для уничтожения на месте.      - Не оказываю сопротивления, - сказала Алиса и разжала ладонь. Призма мягко упала в мох - и тот вскипел, забурлил, обволакивая хрустальный амулет.      - Призма силы? - риторически спросил я. - Алиса Донникова, вы совершили магическое вмешательство третьего порядка.      - Четвертого, - быстро ответила она.      Я позволил себе пожать плечами.      - Третьего, четвертого - это даже не принципиально. Все равно трибунал, Алиса. Ты влипла.      - Я ничего не совершала, - ведьма тщетно пыталась выглядеть спокойной. - У меня есть персональное разрешение на ношение призмы. Я не пускала ее в ход.      - Алиса, любой высший маг снимет с этой штуковины всю информацию.      Опустив руку, я заставил синий мох разойтись, а призму - прыгнуть мне в ладонь. Она была холодной, очень холодной.      - Даже я могу считать с нее историю, - сказал я. - Алиса Донникова, Иная, Темная, ведьма Дневного Дозора, четвертый уровень силы, я предъявляю вам официальное обвинение в нарушении Договора. При попытке сопротивления я вынужден буду вас уничтожить. Руки за спину.      Она подчинилась. И заговорила, быстро, убедительно, вкладывая в голос все, чем владела:      - Антон, подожди, я прошу, выслушай меня. Да, я опробовала призму, но ты пойми, мне первый раз доверили амулет такой силы! Антон, я же не дурочка - посреди Москвы нападать на людей, да и зачем мне это? Антон, мы же оба - Иные! Давай уладим вое это миром? Антон!      - Какой тут мир? - пряча призму в карман, спросил я. - Пошли.      - Антон, вмешательство четвертого, третьего уровня! Любое вмешательство третьего уровня, совершенное в интересах Света! Не моя глупая игра с призмой, а полноценное вмешательство!      Причину ее паники я мог понять. Дело пахло развоплощением. Работник Дневного Дозора, в личных целях высасывающий жизнь из людей, - это скандал такого масштаба! Алису сдадут без всяких колебаний.      - У тебя нет полномочий на подобные компромиссы. Руководство Темных дезавуирует твое обещание.      - Завулон подтвердит!      - Да? - я растерялся от уверенности ее тона. Вероятно, она любовница Завулона? Все равно удивительно. - Алиса, однажды я заключал с тобой мировое соглашение...      - Конечно, и ведь я сама предложила простить твое вмешательство.      - И чем это обернулось? - я улыбнулся. - Помнишь?      - Сейчас другая ситуация, закон преступила я, - Алиса опустила глаза. - У тебя будет право ответного удара. Тебе не нужно разрешение на Светлую магию третьего уровня? На любую Светлую магию? Ты сможешь реморализовать два десятка негодяев до праведников! Испепелить на месте десяток убийц! Предотвратить катастрофу, произвести локальную свертку времени! Антон, разве это не стоит моей глупой выходки? Посмотри, вокруг все живы! Я не успела ничего сделать, я только начала...      - Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.      - Да знаю я, знаю!      У нее на глазах блестели слезы. И даже притворства, наверное, никакого в этом не было. Под своей сутью ведьмы она еще оставалась самой обычной девушкой. Симпатичной, перепуганной, оступившейся. Разве она виновата, что стала на путь Тьмы?      Я почувствовал, как прогибается мой эмоциональный щит, и покачал головой:      - Не стоит давить.      - Антон, я прошу, давай решим все миром!      Нужно ли мне право на вмешательство третьей степени?      О-го-го, еще как нужно. Любой Светлый маг мечтает получить подобный карт-бланш! Хоть на миг почувствовать себя полноценным солдатом, а не вшивым окопником, уныло глядящим на белый флаг перемирия.      - У тебя нет прав на подобные предложения, - твердо сказал я.      - Будут! - Алиса мотнула головой, глубоко вдохнула:      - Завулон!      Сжимая в руке маленький диск боевого амулета, я ждал.      - Завулон, взываю! - ее голос перешел в визг. Я заметил, что человеческие тени вокруг стали двигаться чуть быстрее: люди ощущали непонятную тревогу и ускоряли шаги.      Сможет ли она вновь дозваться шефа Темных?      Как в тот раз, у ресторана "Магараджа", где Завулон едва не убил меня Плетью Шааба?      А ведь не убил. Промахнулся.      Несмотря на то, что ту провокацию готовил Гесер, Завулон вроде бы искренне считал меня виновным в убийствах Темных.      Значит, у него были еще какие-то планы на мой счет? Или тайно, незаметно вмешивался Гесер, отводил от меня удары?      Не знаю. Как всегда - не хватает информации для анализа. Можно придумать тридцать три версии, и все будут противоречить одна другой.      Я даже хотел, чтобы Завулон не отозвался. Тогда я вытащил бы Алису из сумрака, вызвал шефа или кого-нибудь из оперативников, сдал туру с рук на руки, получил бы премию в конце месяца. Да уж до премий ли мне теперь?      - Завулон! - В ее голосе была искренняя мольба. - Завулон!      Она уже плакала, не замечая того. У нее под глазами поплыла тушь.      - Бесполезно, - сказал я. - Пошли.      И в этот миг метрах в двух открылся Темный Портал. Вначале нас обдало холодом - до самых костей.      Так, что царящая в человеческом мире жара вспомнилась с симпатией. Мох вспыхнул, выгорая вдоль всей улицы. Разумеется, Завулон не сжигал его намеренно, просто открытие портала выплеснуло столько Силы, что мох не успел ее переработать.      - Завулон, - прошептала Алиса.      Метрах в пяти из брусчатки ударил в небо фиолетовый луч. Вспышка резала глаза, я невольно зажмурился, а когда снова посмотрел в эту сторону - в сером тумане повис иссиня-черный пузырь. Из него медленно выбиралось что-то щетинистое, поросшее чешуей, смутно напоминающее человека. Завулон шел на зов через второй или третий слой сумрака, по сравнению с которым здешнее время было столь же медленным, как человеческое - для нас.      Я вдруг ощутил бессилие, с которым вроде бы давно успел примириться. Возможности, какими легко пользовались Завулон или Гесер, были не просто недостижимы, а даже и непостижимы для меня.      - Завулон! - по-прежнему держа руки за спиной, Алиса кинулась к чудовищному монстру. Приникла к нему, зарылась лицом в колючую чешую. - Помоги, помоги мне!      Разумеется, Завулон появился в демоническом облике не для того, чтобы произвести на меня впечатление. В человеческом он и минуты не выжил бы на глубоких слоях сумрака. А ему, наверное, пришлось идти несколько часов, а то и дней.      Монстр окинул меня взглядом узких глаз. Из пасти выскользнул длинный раздвоенный язык, скользнул, по голове Алисы, оставляя на волосах капли белой слизи. Когтистая лапа взяла Алису за подбородок, бережно приподняла голову - их взгляды встретились. Обмен информацией был скоротечен.      - Дура! - проревел демон. Язык втянулся в пасть между клацнувшими, едва не прикусившими его клыками. - Жадная дура!      Да. Не видать мне права на вмешательство третьей степени.      Короткий хвост демона стегнул Алису по ногам, разрывая шелковое платье, сбивая на землю. Глаза монстра полыхнули - голубое сияние окутало ведьму, она окаменела.      Не видать Алисе помощи.      - Я могу уводить арестованную, Завулон? - спросил я.      Монстр стоял, чуть покачиваясь на кривых лапах.      Когти на пальцах то втягивались, то выскальзывали обратно. Потом он сделал шаг, становясь между мной и неподвижной девушкой.      - Прошу подтвердить законность задержания, - сказал я. - Иначе я буду вынужден обратиться за помощью.      Демон начал трансформироваться. Пропорции тела менялись, чешуя рассасывалась, втянулся хвост, а пенис перестал напоминать утыканную гвоздями дубину. Потом на Завулоне возникла одежда.      - Подожди, Антон.      - Чего мне ждать?      Лицо Темного мага оставалось непроницаемым.      Пожалуй, в облике демона он испытывал куда больше эмоций или же не считал необходимым их скрывать.      - Я подтверждаю обещание, сделанное Алисой.      - Что?!      - Если делу не будет дан официальный ход, Дневной Дозор смирится с любым твоим вмешательством, до третьей степени включительно.      Он казался абсолютно серьезным.      Я сглотнул. Получить такое обещание от главы Дневного Дозора...      - Темным не верь никогда.      - Любое вмешательство до второй степени включительно.      - Ты так не хочешь скандала? - спросил я. - Или она тебе зачем-то нужна?      По лицу Завулона прошла судорога:      - Нужна. Я люблю ее.      - Не верю.      - Как глава Дневного Дозора Москвы, я прошу вас, дозорный Антон, решить дело примирением. Это возможно, ведь моя подопечная Алиса Донникова не успела нанести значительного вреда людям. В качестве компенсации за ее попытку, - Завулон особо выделил последнее слово, - совершить Темное магическое воздействие третьей степени Дневной Дозор смирится с любым Светлым воздействием до второй степени включительно, которое ты совершишь. Я не прошу о секретности данного соглашения. Я не ввожу никаких ограничений на твои действия. Я подчеркиваю, что за совершенный проступок дозорная Алиса понесет строгое наказание. Пусть Тьма будет свидетелем моих слов.      Тонкая-тонкая дрожь. Подземный гул, рев приближающегося урагана. В ладони Завулона возник и закружился крошечный черный шарик.      - Слово за тобой, - сказал Завулон.      Облизнув губы, я посмотрел на скованную заклятием Алису. Стерва, что ни говори. И личный счетец у меня к ней есть.      Может быть, потому мне и не хочется решать дело компромиссом? А вовсе не из-за опасности соглашения с Тьмой? Алиса пыталась, используя призму силы, выпить часть жизненной энергии кого-то из людей. Это магия третьей или четвертой степени. Я же сумею совершить вмешательство второй степени. А это - много, очень много. Фактически - глобальное воздействие! Город, в котором сутки не будет совершено ни одного преступления. Гениальное и однозначно доброе изобретение. Сколько раз в истории Ночного Дозора нам было нужно право на вмешательство третьей-четвертой степени, а права не было, и приходилось поступать наобум, с ужасом ожидая ответного хода!      А тут - вмешательство второй степени, фактически - задаром.      - Пусть Свет будет свидетелем твоих слов, - сказал я. И протянул руку к Завулону.      Мне никогда не приходилось призывать изначальные силы в свидетели. Я лишь знал, что это не требует никаких специальных заклинаний. Впрочем, и гарантии, что Свет снизойдет до наших дел, было немного.      В моей руке вспыхнул лепесток белого огня.      Завулон поморщился, но руку не убрал. Когда мы скрепили договор рукопожатием, Тьма и Свет встретились между наших ладоней. Я почувствовал укол боли, будто тупой иглой пронзили плоть.      - Договор заключен, - сказал Темный маг.      Он тоже поморщился. И его коснулась боль.      - Ты надеешься получить выгоду и от этого? - спросил я.      - Конечно. Я всегда и из всего надеюсь получить выгоду. Обычно это удается.      Но, по крайней мере, явной радости по поводу заключенного соглашения Завулон не испытывал. На что бы там он ни рассчитывал в итоге нашего соглашения, но полной уверенности в успехе у него не было.      - Я узнал, что и зачем доставил в Москву курьер с востока.      Завулон слегка улыбнулся:      - Прекрасно. Меня напрягает ситуация, и очень приятно узнать, что теперь беспокойство будет разделено с другими.      - Завулон! Было когда-нибудь такое, что Ночной и Дневной Дозор сотрудничали? По- настоящему, а не в поимке отступников и психопатов?      - Нет. Любое сотрудничество будет проигрышем для одной из сторон.      - Я учту.      - Учти.      Мы даже обменялись вежливыми поклонами. Будто не два мага противоборствующих сил, адепт Света и слуга Тьмы, а вполне миролюбиво относящиеся друг к другу знакомые.      Потом Завулон подошел к неподвижному телу Алисы, легко поднял его, перекинул через плечо. Я ожидал, что они выйдут из сумрака, но вместо этого, одарив меня снисходительной улыбкой, глава Темных вошел в портал. Еще миг тот держался, потом начал исчезать.      Мне - в другую сторону.      Я только теперь понял, как устал. Сумрак любит, когда в него входят, а еще больше - когда при этом дергаются. Сумрак - ненасытная шлюха, которая рада всем.      Выбрав место, где людей было поменьше, я рывком выбрался из своей тени.      Глаза прохожих привычно метнулись в стороны. Сколько раз в день вы встречаете нас, люди... Светлых и Темных, магов и оборотней, ведьм и целительниц. Вы смотрите на нас - но не справе увидеть.      Пусть так будет и впредь.      Мы можем жить сотни и даже тысячи лет. Нас очень нелегко убить. И те проблемы, что составляют человеческую жизнь, для нас - что расстройство первоклассника от косо нарисованных в тетрадке палочек.      Но все имеет оборотную сторону, Я поменялся бы с вами, люди. Заберите умение видеть тень и входить в сумрак. Возьмите защиту Дозора и способность менять сознание окружающих.      Дайте мне тот покой, которого я навсегда лишен! Меня пихнули, отстраняя с дороги. Крепкий бритоголовый парень, с мобильником на поясе и золотой цепью на шее, смерил меня презрительным взглядом, процедил что-то сквозь зубы и вразвалку двинулся по улице. Подружка, прилипшая к его руке, не слишком успешно сымитировала его взгляд, предназначенный мелкими бандитами для "сладких лохов".      Я от души расхохотался.      Да, наверное, и впрямь хорошо я выглядел! Застывший посреди улицы, причем, на первый взгляд, таращась на стенд с какими-то убогими бронзовыми статуэтками, матрешками с лицами государственных деятелей и поддельной Хохломой.      В моем праве сейчас встряхнуть всю эту улицу.      Провести глобальную реморализацию - и бритоголовый пойдет работать санитаром в больницу для душевнобольных, его подружка бросится на вокзал и уедет к успешно позабытой старенькой матери, прозябающей где-то в провинции.      Добро хочется творить - даже руки чешутся! Потому и нельзя.      Пусть сердце будет чистым, руки горячими, но голова все равно должна быть холодной.      Я обычный, рядовой Иной. Во мне нет и не будет силы, данной Гесеру или Завулону. Может быть, потому у меня свой взгляд на происходящее. И даже нежданный подарок - право на Светлую магию, я не могу использовать. Это будет в рамках игры, что ведется над моей головой.      А мой шанс - выйти из игры.      И увести Светлану.      Да, сломать этим долго готовившуюся операцию Ночного Дозора! Да, перестать быть оперативником! Превратиться в рядового Светлого мага, пользующегося крохами своих сил. И это в лучшем случае, в худшем - меня ждет вечный сумрак.      Сегодня, сегодня в полночь.      Где? И кто? Чью Книгу Судьбы откроет волшебница? Как сказала Ольга, двенадцать лет готовили операцию. Двенадцать лет искали Великую Волшебницу, способную взять в руку припасенный до поры мелок.      Стоп!      Я завопил бы на весь Арбат, какой я дурак. Но мое лицо и так было достаточно красноречивым.      К чему уж озвучивать все, написанное на физиономии.      Высшие маги считают на много ходов вперед. В их играх нет случайностей. Есть ферзи, а есть пешки. Но только не лишние фигуры!      Егор!      Мальчик, едва не ставший жертвой нелицензионной охоты. Вошедший из-за этого в сумрак в таком состоянии души, которое толкнуло его на Темную сторону. Мальчик, чья судьба не определена, чья аура еще сохраняет все многоцветье младенца. Да, уникальный случай, я поразился, еще увидев его впервые.      Удивился - и забыл. Едва узнав, что потенциальные способности мальчика были искусственно завышены шефом: и чтобы отвлечь Темных, и чтобы Егор смог хоть чуть- чуть противостоять вампирам.      Так он и остался для меня - и личной неудачей, ведь я впервые определил в нем Иного, и хорошим, пока еще, человеком, и будущим противником в вечной битве Добра и Зла. Лишь где-то, на самом донышке, осталась память о его неопределенной судьбе.      Он еще может стать кем угодно. Расплывчатый потенциал будущего. Открытая книга. Книга Судьбы.      Вот кто станет перед Светланой, когда та возьмет в руки мелок. И встанет охотно - едва лишь Гесер рассудительно и серьезно объяснит ему происходящее. Он умеет объяснять, шеф Ночного Дозора, глава Светлых Москвы, великий древний маг. Гесер скажет об исправлении ошибок. И это будет правдой. Гесер скажет о великом будущем, которое откроется перед Егором. И это, вот ведь в чем дело, тоже окажется правдой! Темные могут подать тысячу протестов - Инквизиция несомненно учтет тот факт, что вначале мальчик пострадал от их действий.      А Светлане наверняка будет рассказано, что неудача с Егором гнетет меня. Что во многом мальчик пострадал из-за того, что Дозор был занят ее, Светланы, спасением.      Она даже не станет колебаться.      Выслушает все, что должна сделать.      Коснется мелка, обычного мелка, которым можно рисовать классики на асфальте или писать "2+2=4" на школьной доске.      И начнет кроить судьбу, которая так еще и не определена.      Что из него собираются сделать?      Кого?      Лидера, вождя, предводителя новых партий и революций?      Пророка еще не придуманной религии?      Мыслителя, что создаст новое социальное учение?      Музыканта, поэта, писателя, чье творчество изменит сознание миллионов?      На сколько еще лет в будущее тянется неторопливый план сил Света?      Да, сути, что дается Иному от природы, не изменишь. Егор будет очень-очень слабеньким магом. Благодаря вмешательству Дозора - все-таки Светлым магом.      Но для того, чтобы менять судьбы человеческого мира, быть Иным не обязательно. Это даже мешает. Гораздо лучше пользоваться поддержкой Дозора и вести, вести за собой человеческие толпы, что так нуждаются в придуманном нами счастье.      И он поведет. Не знаю как, не знаю куда, но поведет. Вот только ведь и Темные сделают свой ход.      На каждого президента находится свой киллер. На каждого пророка - тысяча толкователей, что извратят суть религии, заменят светлый огонь жаром инквизиторских костров. Каждая книга когда-нибудь полетит в огонь, из симфонии сделают шлягер и станут играть по кабакам. Под любую гадость подведут прочный философский базис.      Да, мы ничему не научились.      Наверное, не хотим.      Но по крайней мере у меня есть немного времени. И право сделать свой ход. Единственный.      Знать бы еще, какой.      Призвать Светлану не соглашаться с Гесером, не приобщаться к высшей магии, не править чужую судьбу?      А почему, собственно? Ведь все правильно. Исправляются допущенные ошибки, творится счастливое будущее для отдельно взятого человечка и человечества в целом. С меня снимается груз допущенной ошибки. Со Светланы - сознание того, что ее удача оплачена чужой бедой. Она входит в ряды Великих Волшебниц. Какова цена моих смутных сомнений?      И что в них - искренняя забота, а что - маленькая личная корысть? Что Свет, что Тьма.      - Эй, друг!      Торговец, рядом с лотком которого я стоял, глядел на меня. Не слишком зло, но раздраженно.      - Берешь что-нибудь?      - Я на идиота похож? - осведомился я.      - Еще как. Или покупай, или отойди.      В чем-то он был прав. Но я сейчас был настроен огрызаться:      - Не понимаешь своего счастья. Я тебе толпу создаю, покупателей привлекаю.      Колоритный был торговец. Плотный, краснолицый, с толстенными ручищами, где равномерно перемешались жир и мышцы. Он окинул меня оценивающим взглядом, явно не обнаружил ничего угрожающего и собрался было что-то съязвить.      И вдруг улыбнулся.      - Ну, создавай. Только поактивнее тогда. Изобрази покупку. Можешь даже деньги мне понарошку заплатить.      Это было так странно, так неожиданно.      Я улыбнулся в ответ:      - Хочешь, правда, куплю что-нибудь?      - Да тебе зачем, это для туристов хлам, - продавец перестал улыбаться, но прежней напряженной агрессивности в лице все равно не осталось. - Жара чертова, на всех срываюсь. Хоть бы дождь пошел.      Глянув в небо, я пожал плечами. Кажется, что-то менялось. Что-то сдвинулось в прозрачной сини небесной духовки.      - Думаю, будет, - заявил я.      - Хорошо бы.      Мы кивнули друг другу, и я пошел, влился в поток людей.      Пусть я не знал, что делать, но уже знал, куда идти. И это немало    Глава 7      Наши силы - во многом заемные. Темные черпают их в чужом страдании. Им куда проще. Даже не обязательно причинять людям боль. Достаточно выжидать. Достаточно внимательно смотреть по сторонам и тянуть, тянуть чужое страдание, словно коктейль через соломинку.      Нам это тоже доступно. Пусть немного по-другому. Мы можем брать силу, когда людям хорошо, когда они счастливы.      Вот только есть одна деталь, которая делает процесс доступным для Темных и практически запретным для нас. Счастье и горе - вовсе не два полюса на шкале человеческих эмоций. Иначе не было бы светлой печали и злобной радости. Это два параллельных процесса, два равноправных потока Силы, которую Иным дано ощущать и использовать.      Когда Темный маг пьет чужую боль, она лишь прибывает.      Когда Светлый маг берет чужую радость, она тает. Мы можем вобрать Силу в любой момент. И очень редко позволяем себе это сделать.      Сегодня я решил, что мне дозволено.      Я взял немного у обнявшейся парочки, застывшей у входа в метро. Они были счастливы, очень счастливы сейчас. И все-таки я чувствовал, что они расстаются, причем надолго, и печаль все равно неизбежно коснется влюбленных. Я решил, что вправе это сделать. Их радость была яркой и пышной, словно букет алых роз, таких нежных и заносчивых роз.      Я коснулся пробегающего мимо ребенка - ему было хорошо, он не чувствовал давящей, тяжелой жары, он бежал покупать мороженое. Он быстро восстановится. Сила была простой и чистой, будто полевые цветы. Букет ромашек, сорванных моей недрогнувшей рукой.      Я увидел старушку в окне. Тень смерти была уже где-то рядом с ней, наверное, она сама это чувствовала. И все-таки старушка улыбалась. Сегодня к ней заходил внук. Скорее всего, просто проверить, жива ли еще бабка, не освободилась ли дорогая квартира в центре Москвы. Это она тоже понимала. И все-таки была счастлива. Мне было стыдно, нестерпимо стыдно, но я коснулся ее и взял немного Силы. Увядающий, желто- оранжевый букет астр и осенних листьев...      Я шел, как порой ходил в своих ночных кошмарах, раздавая налево и направо счастье. Всем, и пусть никто обиженный не уйдет. Вот только за мной сейчас тянулся совсем другой след. Чуть-чуть угасшие улыбки, морщинки, собравшиеся на лбу, закушенные на миг губы.      В общем, было видно, где я шел.      Меня не остановит патруль Дневного Дозора, попадись он на пути.      Впрочем, и Светлые, увидев происходящее, смолчат. Я делаю то, что считаю нужным. То, что счел вправе совершить. Взять - взаймы. Украсть. И то, как я поступлю с полученной Силой, определит мою судьбу.      Либо я рассчитаюсь за все сполна.      Либо сумрак распахнется передо мной.      Светлый маг, начавший черпать Силу в людях, ставит на карту все. И здесь не сработают обычные расценки между действиями Дозоров. Количество принесенного Добра не просто обязано превзойти причиненное мной Зло.      У меня даже тени сомнений быть не должно, что я рассчитался сполна.      Влюбленные, дети, старики. Компания, распивающая пиво у памятника. Я боялся, что их радость будет наигранной, но она оказалась настоящей, и я взял их Силу.      Простите.      Я могу трижды извиниться перед каждым. Я могу заплатить за похищенное. Только все это будет не правда.      Я ведь просто воюю за свою любовь. В первую очередь. А уж потом - за вас, которым готовят новое неслыханное счастье.      Только, может быть, и это тоже правда?      И, сражаясь за свою любовь, каждый раз сражаешься за весь мир?      За весь мир - а не с целым миром.      Сила!      Сила.      Сила?      Я собирал ее крупицы, иногда бережно и осторожно, иногда грубо и резко, чтобы не дрогнула рука, чтобы не отвести от стыда глаза, забирая почти последнее.      Может быть, для этого парня - счастье и без того редкий гость?      Не знаю.      Сила!      Может быть, лишившись этой улыбки, женщина потеряет чью-то любовь?      Сила.      Может быть, завтра этот крепкий, иронично улыбающийся мужчина умрет?      Сила.      Мне не помогут амулеты а карманах. Боя не будет.      Мне не поможет "пик формы", о котором говорил шеф. Этого все равно мало. И право на беспрепятственное вмешательство второй степени, так щедро отданное Завулоном, - ловушка. Даже капли сомнений нет. Он подставил свою подругу, свел линии вероятностей так, чтобы мы пересеклись, и со скорбным лицом вручил смертельный подарок. Я не могу смотреть в будущее так далеко, чтобы мое Добро никогда не превратилось в Зло.      Но если нет оружия - прими его из рук врага.      Сила!      Сила.      Сила!      Если бы я еще сохранял ту тонкую нить связи с Гесером, что соединяет молодого мага и его наставника, он давно почувствовал бы происходящее. Ощутил, как переполняет меня энергия, чудовищная, взятая наобум и неизвестно для какой цели.      Что он сделал бы?      Бессмысленно останавливать мага, который начал этот путь.      Я шел к ВДНХ пешком. Я знал, где все будет происходить. Случайностей не бывает, когда ими управляют высшие маги. Неуклюжий "дом на ножках", спичечный коробок, поставленный на торец, - там Завулон проиграл бой за Светлану, там Гесер выявил и ввел в Инквизицию своего ставленника, попутно потренировав Светлану.      Центр силы для всей этой комбинации.      Третий раз.      Мне уже не хотелось ни есть, ни пить. Один раз я все-таки остановился, купил и выпил стаканчик кофе. Он был безвкусный, будто начисто лишенный косвенна. Люди стали расступаться с дороги, хоть я и шел в обычном мире. Напряжение магии вокруг росло.      Мне не скрыть своего приближения.      Но я и не хочу подкрадываться из засады.      Молодая беременная женщина шла осторожно, бережно. Я вздрогнул, когда увидел, что она улыбается. И чуть было не свернул, когда понял, что не рожденный еще ребенок тоже улыбается в своем крошечном и надежном мире.      Их Сила была подобна бледнорозовому пиону - большой цветок и еще не раскрывшийся шарик бутона. Я должен собрать все, что встретится мне на пути.      Без колебаний, без жалости.      Что-то происходило и в окружающем мире. Казалось, жара стала сильнее. Причем, сильнее каким-то отчаянным, судорожным рывком.      Не зря, наверное, Темные и Светлые маги все эти дни пытались развеять зной. Что-то случится. Я остановился, поднял голову, вглядываясь в небо сквозь сумрак.      Тонкие, свитые кольцами кружения.      Искры на горизонте.      Мгла на юго-востоке.      Ореол вокруг иглы Останкинской Башни.      Это будет странная ночь.      Я коснулся пробегающей девчушки и забрал ее нехитрую радость: пришедшего домой трезвым отца.      Словно обломок ветки шиповника, колючий и хрупкий.      Простите меня. ***      Когда я подошел к "дому на ножках", было почти одиннадцать вечера.      Последним, кого я коснулся, был пьяненький работяга, притулившийся к стене в подворотне. В той самой подворотне, где я впервые убил Темного. Он был почти невменяем. И счастлив.      Я взял и его Силу, Пыльный, заплеванный цветок подорожника, некрасивую грязно- бурую свечку.      И это Сила.      Переходя дорогу, я понял, что нахожусь здесь не один. Вызвав тень, я ушел в сумеречный мир.      Вокруг здания стояло оцепление.      Самое странное оцепление, какое мне доводилось видеть. Темные и Светлые - вперемешку. Я заметил Семена, кивнул и получил в ответ спокойный, чуть укоризненный взгляд. Тигренок, Медведь, Илья, Игнат...      Когда их всех вызвали? Пока я бродил по городу, собирая Силу? Не вышел отдых, ребята.      И Темные. Даже Алиса была здесь. На нее страшно было смотреть: лицо ведьмы походило на смятую и выправленную бумажную маску. Похоже, Завулон не лгал, говоря о наказании. Рядом с Алисой стоял Алишер, и, поймав его взгляд, я понял, что эти двое сойдутся в смертельной схватке. Может быть, не сейчас.      Но сойдутся непременно.      Я шагнул сквозь кольцо.      - Зона закрыта, - сказал Алишер.      - Зона закрыта, - эхом отозвалась Алиса.      - Я вправе.      Во мне было достаточно Силы, чтобы пройти и без разрешения. Остановить меня сейчас смогли бы лишь Великие Маги, но они были не здесь.      Но меня не стали останавливать. Значит, кто-то, Гесер или Завулон, а может быть, и оба шефа Дозоров приказали лишь предупредить меня.      - Удачи, - услышал я шепот вслед. Обернулся, поймал взгляд Тигренка. Кивнул.      Подъезд был пуст. И дом весь притих, как тогда, когда над Светланой кружил небывалых размеров вихрь инферно. Зло, которое она сама же и призвала на себя.      Я шел сквозь серую мглу. Пол под ногами глухо вздрагивал: здесь, в сумеречном мире, даже почва отзывалась на магию, даже тени человеческих зданий.      Люк на крышу оказался распахнут. Никто не собирался чинить мне даже малейших препятствий. Самое печальное, что я не знал, радоваться мне этому или огорчаться.      Я вышел из сумрака. Ни к чему, пожалуй. Сейчас ни к чему.      Я стал подниматься по лесенке. ***      Первым я увидел Максима.      Он стал совсем не таким, как прежде, этот спонтанный Светлый маг, дикарь, несколько лет убивавший адептов Тьмы. Может быть, с ним что-то сделали. А может быть, он изменился сам. Есть люди, из которых выходят идеальные палачи.      Максиму повезло. Он и стал палачом. Инквизитором. Тем, кто стоит над Светом и Тьмой, служит всем - и никому. Руки он держал скрещенными на груди, голова была чуть опущена. Что-то в нем было от Завулона, каким я его впервые увидел. А что-то - от Гесера. При моем появлении Максим чуть приподнял голову. Скользнул по мне прозрачным взглядом.      И опустил глаза.      Значит, я и впрямь допущен к происходящему.      В стороне замер Завулон. Он кутался в тонкий плащ и на мое появление не обратил ни малейшего внимания. Что я приду, он знал и так.      Гесер, Светлана и Егор стояли вместе. Вот они отреагировали на мое появление куда живее.      - Все-таки пришел? - спросил шеф.      Я кивнул. Я смотрел на Светлану. Она была в длинном белом платье, полосы распущены. В ее руке призрачным светом мерцал футляр - маленький, словно из-под броши или медальона, футляр белого сафьяна.      - Антон, ты знаешь, да? - крикнул Егор.      Вот кто из присутствующих был счастлив, так это он. В полной мере.      - Знаю, - ответил я. Подошел к нему. Взъерошил рукой волосы.      Его Сила была похожа на желтеющий цветок одуванчика.      Вот теперь, кажется, я собрал все, что мог.      - Под завязку? - спросил Гесер. - Антон, что ты собрался делать?      Я не ответил ему. Что-то меня настораживало. Что-то было не так.      Ах да! Почему-то не было Ольги.      Инструктаж уже проведен? Светлана знает, что ей предстоит.      - Мелок, - сказал я. - Маленький мелок, заточенный с обеих сторон. Им можно писать на чем угодно. Например, на Книге Судьбы. Зачеркивая прежние строки, вписывая новые.      - Антон, никому из присутствующих ты не откроешь ничего неожиданного, - спокойно сказал шеф.      - Разрешение дано? - спросил я.      Гесер посмотрел на Максима. Инквизитор, будто почувствовав его взгляд, поднял голову. Глухо сказал:      - Разрешение дано.      - Возражение со стороны Дневного Дозора, - скучно произнес Завулон.      - Отклоняется, - равнодушно ответил Максим. Вновь уронил голову на грудь.      - Великая Волшебница может взять мелок в руки, - сказал я. - Каждая строка в Книге Судьбы будет забирать частицу ее души. Забирать - и возвращать измененной. Судьбу человека можно изменить, лишь отдав собственную душу.      - Я знаю, - сказала Света. Улыбнулась. - Антон, ты уж извини. Мне кажется, что это правильно. Это пойдет на пользу - всем.      У Егора в глазах мелькнула настороженность. Он почувствовал что-то неладное.      - Антон, ты боец Дозора, - сказал Гесер. - Если у тебя есть возражения, ты можешь говорить.      Возражения? Чему, собственно? Что вместо Темного мага Егор станет Светлым? Что попытается, пусть тысячу раз неудачно, нести людям Добро? Что Светлана станет Великой Волшебницей?      Пусть и пожертвовав при этом всем человеческим, что в ней пока есть.      - Я не буду ничего говорить, - сказал я. Мне показалось - или в глазах Гесера мелькнуло удивление?      Трудно понять, о чем на самом деле думает Высший Маг.      - Начинаем, - сказал он. - Светлана, ты знаешь, что должна делать.      - Знаю, - она смотрела на меня.      Я отошел на несколько шагов. Гесер - тоже. Теперь они остались вдвоем, Светлана и Егор. Одинаково растерянные. Одинаково напряженные.      Я покосился на Завулона - тот ждал.      Светлана открыла футляр - щелчок застежки прозвучал как выстрел, медленно, будто против силы достала оттуда мелок. Совсем крошечный. Неужели он так сточился за тысячелетия, когда Свет пытался менять судьбу мира?      Гесер вздохнул.      Светлана присела на корточки и начала рисовать круг, заключая в него себя и мальчика.      Мне нечего сказать. Мне нечего сделать.      Я собрал столько Силы, что она льется через край.      У меня есть право творить Добро.      Не хватает самой малости - понимания.      Дохнул ветер. Робко, осторожно. Затих.      Я посмотрел вверх и вздрогнул. Что-то происходило. Здесь, в человеческом мире, небо заволокли тучи.      Я даже не заметил, когда они пришли.      Светлана закончила рисовать круг. Поднялась, Попытавшись глянуть на нее сквозь сумрак, я сразу же отвернулся. В ее руке будто пылал раскаленный уголек. Чувствует ли она боль?      - Надвигается буря, - сказал издали Завулон. - Настоящая буря, какой не было давно.      Он засмеялся.      Никто не обратил на его слова внимания. Разве что ветер - он начал дуть ровнее, все усиливаясь. Я посмотрел вниз - там пока было спокойно. Светлана вела кусочком мела в воздухе, будто обрисовывая что-то видимое лишь ей. Прямоугольный контур.      Узор в нем.      Егор тихо застонал. Запрокинул голову. Я сделал было шаг вперед - и остановился. Мне не пройти барьера. Да и ни к чему это.      Не в этом дело.      Когда не знаешь, как поступить, нельзя верить ничему. Ни холодной голове, ни чистому сердцу, ни горячим рукам.      - Антон!      Я посмотрел на Гесера. Шеф казался чем-то озабоченным.      - Это не просто буря, Антон. Это ураган. Будут жертвы.      - Темные? - просто спросил я.      - Нет. Стихии.      - Немножко перебрали со средоточием силы? - поинтересовался я. Шеф не отреагировал на насмешку.      - Антон, какая степень магии тебе позволена?      Конечно же, он знал о сделке с Завулоном.      - Вторая.      - Ты можешь остановить ураган, - сказал Гесер. Просто констатируя факт. - Все кончится проливным дождем. Ты собрал достаточно силы.      Ветер навалился снова. И он уже не собирался прекращаться. Ветер рвал, давил, будто решив снести нас с крыши. Ударили струи дождя.      - Пожалуй, это последний шанс, - добавил шеф. - Впрочем, решать тебе.      Со стеклянным звоном вокруг него возник силовой щит, будто Гесера накрыли кульком из мятого целлофана. Еще ни разу я не видел, чтобы маг применял такие меры защиты от заурядного буйства стихии.      Светлана, в развевающемся платье, продолжала рисовать Книгу Судьбы. Егор не шевелился, стоял, будто распятый на невидимом кресте. Может быть, он ничего уже не воспринимал. Что происходит с человеком, когда он лишается старой судьбы и еще не обретает новую?      - Гесер, ты собираешься устроить такой тайфун, по сравнению с которым эта буря - ничто! - крикнул я.      Ветер уже заглушал слова.      - Это неизбежно, - ответил Гесер. Он, вроде бы, говорил шепотом, но каждое слово звучало совершенно ясно. - Это - уже свершается.      Книгу Судьбы стало видно даже в человеческом мире. Конечно, Светлана не рисовала ее в буквальном смысле, а вытягивала из глубочайших слоев сумрака. Делала копию, любое изменение которой отразится на оригинале. Книга Судьбы казалась муляжом, макетом из пылающих огненных нитей, неподвижно висящим в воздухе. Капли дождя вспыхивали, касаясь ее. Сейчас Светлана начнет менять судьбу Егора. А потом, через десятилетия, Егор изменит судьбу мира.      Как всегда - к Добру.      Как обычно - безуспешно.      Меня шатнуло. В один миг, совершенно неожиданно, сильный ветер перешел в ураган. Вокруг творилось что-то невообразимое. Я видел, как останавливаются на проспекте машины, прижимаются к обочине - подальше от деревьев. Совершенно беззвучно - рев ветра заглушал грохот - рухнул на перекрестке огромный рекламный шит. Какие-то запоздалые фигурки бежали к домам, будто надеясь найти укрытие у стен.      Светлана остановилась. Раскаленная точка тлела в ее руке.      - Антон!      Я едва расслышал голос.      - Антон, что мне делать? Скажи! Антон, я должна это сделать?      Меловой круг прикрывал ее - наверное, не до конца: с нее едва не срывало одежду, - но все таки давал возможность устоять.      Все будто исчезло. Я смотрел на нее, на пылающий мелок, уже готовый менять чужую судьбу. Светлана ждала ответа - вот только мне нечего было сказать. Нечего, ибо я сам не знал ответа.      Я поднял руки к бушующему небу. И увидел призрачные цветы Силы в своих руках.      - Справишься? - сочувственно спросил Завулон. - Буря разыгралась.      Его голос был слышен в грохоте урагана столь же отчетливо, как и голос шефа.      Гесер вздохнул.      Я раскрыл ладони, развернул их к небу - небу, где больше не было звезд, где осталось лишь мельтешение туч, дождевых струй, молний.      Это было одно из самых простых заклинаний. Ему учат едва ли не первым.      Реморализация.      Без всяких уточнений.      - Не делай этого! - закричал Гесер. - Не смей!      Одним движением он сместился, закрывая от меня Светлану и Егора. Будто это могло помешать заклинанию, нет, теперь его уже не остановить.      Луч света, невидимый людям, бил из моих ладоней, Все крупинки, что я собирал у них, безжалостно и беспощадно. Алое пламя роз, бледнорозовые пионы, желтизна астр, белые ромашки, почти черные орхидеи. Завулон тихо смеялся за спиной.      Светлана стояла с мелом в руках над Книгой Судьбы.      Егор, раскинув руки, замер перед ней.      Фигуры на доске. Сила в моих руках. У меня еще никогда не было столько Силы, бесконтрольной, струящейся через край, готовой пролиться на кого угодно.      Я улыбнулся Светлане. И медленно-медленно поднес ладони с бьющим из них фонтаном радужного света к своему лицу.      - Нет!      Вопль Завулона не просто прорвался сквозь ураган - заглушил его. Вспышка молнии прорезала небо. Глава Темных бросился ко мне, но навстречу шагнул Гесер, и Темный маг остановился. Я не видел это - чувствовал. Лицо заливало цветное сияние. Голова кружилась. Я больше не чувствовал ветра.      Осталась только радуга, бесконечная радуга, в которой я тонул.      Ветер метался вокруг, не трогая меня. Я посмотрел на Светлану и услышал, как ломается невидимая стена, всегда стоявшая между нами. Ломается - чтобы замкнуть нас в барьер. Развевающиеся волосы упали вокруг лица Светы мягкой волной, - Ты все истратил на себя?      - Да, - сказал я.      - Все, что собрал?      Она не верила. Не могла поверить, до сих пор. Светлана знала, какова цена за взятую взаймы Силу.      - До последней капли! - ответил я. Мне было легко, удивительно легко.      - Зачем? - волшебница протянула руку. - Зачем, Антон? Ты мог остановить эту бурю. Мог осчастливить тысячи людей. Как ты мог - все на себя?      - Чтобы не ошибиться, - объяснил я. Было даже неудобно, что она, будущая Великая, не понимает такой малости.      Секунду Светлана молчала. Потом поглядела на огненный мелок в своей руке.      - Что мне делать, Антон?      - Ты уже открыла Книгу Судьбы.      - Антон! Кто прав? Гесер или ты?      Я покачал головой.      - А вот это решай сама.      Светлана нахмурилась.      - Антон, и это все? Ради чего ты взял столько чужого Света? Ради чего истратил магию второй степени?      - Ты пойми. - Я не знал, сколько веры в моем голосе. Даже сейчас мне ее не хватало. - Иногда главное - не поступок. Иногда главное - бездействие. Есть то, что ты должна решить сама. Без советов. Моих, Гесера, Завулона, Света, Тьмы. Только сама.      Она замотала головой.      - Нет!      - Да. Ты решишь сама. И эту ответственность с тебя не снимет никто И что бы ты ни сделала - ты все равно будешь жален, о несделанном.      - Антон, я люблю тебя!      - Знаю. И я люблю тебя. Потому и не скажу ничего.      - И это твоя любовь?      - Только это и есть - любовь.      - Мне нужен совет! - закричала она. - Антон, мне нужен твой совет!      - Каждый творит свою судьбу, - сказал я. Это было даже чуть больше, чем я мог сказать. - Решай.      Мелок в ее руке вспыхнул тонкой огненной иглой, когда она повернулась к Книге Судьбы. Взмах - я услышал, как хрустят страницы под ослепительным ластиком.      Свет и Тьма - только пятна на страницах судьбы.      Взмах.      Росчерк.      Стремительный бег огненных строк.      Светлана разжала руку, и мел Судьбы упал ей под ноги. Тяжело, будто свинцовая пуля. Его все-таки поволокло ураганом, но я успел нагнуться и спрятать мелок в ладони.      Книга Судьбы начала таять.      Егор пошатнулся, согнулся, повалился на бок, поджимая колени к груди. Съежился в жалкий маленький комочек.      Белый круг вокруг них уже размыло дождем, и я смог подойти. Присел, придерживая мальчика за плечи.      - Ты ничего не вписала! - крикнул Гесер. - Светлана, ты только стерла!      Волшебница пожала плечами. Она смотрела на меня, сверху вниз. Дождь, прорвавшийся за исчезающий барьер, уже пропитал белое платье, превратил его в тонкую кисею, не скрывающую тела. Только что Светлана была жрицей в белоснежных одеждах, лишь миг - и она стала промокшей девушкой, с опущенными руками стоящей в центре бури.      - Это был твой экзамен, - вполголоса сказал Гесер. - Ты упустила свой шанс.      - Светлый Гесер, я не хочу служить в Дозоре, - ответила девушка. - Простите, Светлый Гесер. Но это не мой путь. Не моя судьба.      Гесер печально покачал головой. Он больше не смотрел на Завулона, и тот в несколько шагов оказался возле нас.      - И это - все? - спросил Темный маг. Посмотрел на меня, на Свету, на Егора. - Вы не смогли ничего сделать?      Он перевел взгляд на Инквизитора - тот поднял голову и кивнул.      Больше ему никто не ответил.      Кривая улыбка появилась на лице Завулона.      - Какие усилия, и все окончилось фарсом. Лишь потому, что истеричная девчонка не захотела бросить своего нерешительного возлюбленного. Антон, ты меня разочаровал. Светлана, ты меня порадовала. Гесер, - Темный посмотрел на шефа, - мои поздравления с подобными сотрудниками.      За спиной Завулона открылся портал. Тихо смеясь, он вошел в черное облако.      С земли до меня донесся тяжелый вздох. Я не видел, но знал, что там происходит. Один за другим Темные дозорные выходили из сумрака. Кидались к припаркованным вокруг здания машинам, спеша увести их подальше от деревьев. Пригибаясь, бежали к соседним домам.      А следом покидали оцепление Светлые маги. Некоторые - для тех же простых и понятных человеческих действий. Вот только большинство, я знал это, оставались на месте, вглядываясь вверх, на крышу здания. Тигренок, с виноватым, на всякий случай, лицом. Семен - с мрачной улыбкой Иного, повидавшего и не такие бури, Игнат - с неизменно искренним сочувствием.      - Я не смогла этого сделать, - сказала Светлана. - Гесер, простите. Я не смогла.      - Ты и не могла, - ответил я. - Да и не должна была...      Я раскрыл ладонь. Посмотрел на маленький кусочек мела, который в моих руках стал просто мокрым и липким кусочком мела. Заточенным с одной стороны. Неровно сломанным с другой.      - Давно понял? - спросил Гесер. Подошел, сел со мной рядом. Его щит раскинулся над нами, и рев урагана стих.      - Нет. Только что.      - Что происходит? - выкрикнула Светлана. - Антон, да что происходит?      Ей ответил Гесер.      - У каждого своя судьба, девочка. У кого-то - править чужие жизни или ломать империи. У кого-то - просто жить.      - Пока Дневной Дозор ждал твоих действий, - пояснил я. - Ольга, взяв вторую половинку мела, переписала чью-то судьбу. Так, как хотелось Свету.      Гесер вздохнул. Протянул руку, коснулся Егора. Мальчик зашевелился, пытаясь подняться.      - Сейчас, сейчас, - ласково сказал шеф. - Все уже кончилось, заканчивается.      Я обнял мальчика за плечи, положил его голову себе на колени. Он снова затих.      - Скажи, зачем? - спросил я. - Если ты все равно знал все наперед?      - Даже мне не дано знать все.      - Зачем?      - Да потому, что все должно было быть естественно, - с легким раздражением ответил Гесер. - Только так Завулон мог поверить в происходящее. И в наши планы, и в наше поражение.      - Это не весь ответ, Гесер. - Я посмотрел ему и глаза. - Далеко не весь!      Шеф вздохнул:      - Хорошо. Да, я мог сделать и по-другому. Светлана стала бы Великой Волшебницей. Вопреки своему желанию. Егор, попреки тому, что Дозор и так ему задолжал, превратился бы в наш инструмент.      Я ждал. Очень хотелось знать, скажет ли Гесер всю правду. Хоть однажды.      - Да, я мог сделать и так. - Гесер вздохнул. - Вот только, мальчик мой... Все, что я делал, помимо великой борьбы Света и Тьмы, все, что я делал в двадцатом столетии, было подчинено одному, разумеется, не в ущерб делу...      Мне вдруг стало его жалко. Нестерпимо жалко.      Может быть, первый раз за тысячу лет Великий Маг, пресветлый Гесер, истребитель чудовищ и страж государств, вынужден был сказать правду до конца. Не такую красивую и возвышенную, как та, которую он привык говорить.      - Не надо, я знаю! - крикнул я. Но Великий Маг покачал головой:      - Все, что я делал, - отчеканил Гесер, - было подчинено еще одной цели. Вынудить руководство полностью снять с Ольги наказание. Вернуть ей все силы и позволить вновь взять в руки мел Судьбы. Она должна была стать равной мне. Иначе наша любовь была обречена. А я люблю ее, Антон.      Светлана засмеялась. Тихо-тихо. Я подумал, что она даст шефу пощечину, но, наверное, я до сих пор ее совсем не понимал. Светлана опустилась перед Гесером на колени и поцеловала его правую руку.      Маг вздрогнул. Он словно утратил свои бесконечные силы: защитный купол стал дрожать и таять. Нас вновь оглушил рев урагана.      - А судьбу мира снова будем менять? - спросил я. - Помимо наших маленьких личных дел?      Он кивнул. И спросил:      - Ты не рад этому?      - Нет.      - Что ж, Антон, нельзя ведь выигрывать во всем. И мне это не удавалось. И у тебя не получится.      - Знаю, - сказал я. - Конечно же, знаю, Гесер. Но все равно этого так хочется. Конец. В тексте книги использованы фрагменты из песен групп "Пикник", "Воскресение", "Сплин", "Blackmore's night" Январь-август 1998 года. Москва. Уважаемые подписчики!      Начиная со следующего выпуска рассылки читайте роман Бел Кауфман "Вверх по лестнице, ведущей вниз". Бел Кауфман - американская писательница, чье имя хорошо известно читателям во всем мире. Славу Бел Кауфман принес роман "Вверх по лестнице, ведущей вниз". Роман о школьниках и их учителях, детях и взрослых, о тех, кто идет против системы. Книга начинается словами "Привет, училка!" и заканчивается словами "Привет, зубрилка!", а между этими двумя репликами письма, письма, письма - крики людей, надеющихся, что их услышат. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения