Обзоры Стихи.Ru

Seymour: Весенняя жеребьевка
внештатные обозреватели

- Ой! Где я? Можно говорить?! Можно? (волнуясь, выходит к микрофону)… Тэк-с… м-мм… (очень волнуясь, роется в карманах на предмет поиска заготовленной речуги. Краснеет, бледнеет, кашляет, пьет воду… придется импровизировать. И, несказанно волнуясь…) - эх, была не была, поехали! Жребий брошен…

Поэзия – чему уподобим плод сей? Пытке и танцам на раскаленных углях! Полностью солидарен с автором Олег Г-ков

"Чердак воспоминаний "

Смутная чреда воспоминаний.
Странного старьвщика чердак
Вновь открыт. И пыль цветная манит,
Искрится, а ступишь и никак
Не вздохнуть. И много ли в том проку
Доставать из темных сундуков
То, чем бредил, глядя в даль, далекий
Ныне мальчик, что принять готов
Был он за рождественскую сказку,
Приручить пытаясь журавля?
Молодость магическая пляска
Босиком по стеклам и углям.
И далекий мальчик молча встанет
У окна чердачного, и вспять
Вот уже он медленно листает
Некогда сожженную тетрадь.
Звук стихов по-детски чист и ласков.
Чем остановить бы пытку, бля?
Что стихи? Магическая пляска
Босиком по стеклам и углям...

Я вспоминаю детство, - продолжает оратор, овладев собой, - и первые поэтические строки, которые навсегда врезались мне в память. Вот они:
- Ладушки, ладушки! Где были? У бабушки.

Екатерина Щетинина –" Сколько лепестков у хризантем"

Сколько лепестков у хризантем
В их махрово-шаровом соцветьи,
Столько я стихов из разных тем
Написала в пору предрасветья.

Напекла их как пекут блины
Добрые хозяюшки у печки,
И слова, как слуги мне верны,
И Пегас не требует уздечки.
<…>
Уф! Жарко у печки. Ладушки, тьфу, бабушки!… и далее по всем пунктам, во всех направлениях: от ло-ли-ток, и до самых ветхозаветных, но по-прежнему женственных и юноголосых. И здесь, не о реальном «возрасте» авторш-поэтесс, боже упаси. Я говорю образно. Женщина, которая соединяет бесконечный опыт и бесконечную же молодость. Привлекательную кокетливость весны и шарм високосного лета. Стихира. У Стихиры – женское лицо. И это факт грамматики.
Маэстро Россини очень любил готовить, и гордился кулинарными новациями больше чем партитурами своих бессмертных опер. Аналогия эта, считай – штамп, говорят же, творческая кухня, пардон, лаборатория…
Но стихи оказывается можно не только готовить, варить, печь, но и ткать! Древнейшие архетипы очага и домоводства подсознательно все-таки влияют на эмансипированных современниц. Не забывая при этом любить апельсины как это делает:Елена Зейферт
- "Сонет воскресения апельсинов"

Я тку стихи. Из теплых, тонких жил
Теряю кровь, сознание, терпение,
Чтобы узнать, как текст стихотворения
Ложится житом благостным из жит?

Что может текст?.. Вот на огонь дитя
В любви и страхе смотрит, как на мощи,
И зерна яблока плюют, шутя,
Движеньем губ сдувая чудо-рощи.

Но, в строчках ухватив сей мезальянс
Души ребенка с силой исполина,
Что делать дальше жителям Земли?..

Да просто слиться в мировой романс!
Деревьями воскреснут апельсины
Из косточек, растоптанных в пыли.

Ну, а я вам о чем?! Я долго ломал голову в поисках сквозной темы, красной нити… и решил говорить о любви, женщинах, и кулинарии – в сущности, это почти все что меня занимает. И поверьте, в наш век узкой специализации это не так уж мало.

Так вот. Мифы не умирают. Поэзия, Вечная Женственность, Культ Прекрасной Дамы – все эти цацки, серебреные ложки, в патине времени, прибавим мы для вящей «красоты слога», достаются из буфета, или буфера обмена, надраиваются, дабы воссиять и с подобающим шиком возлечь к столу, по примеру древних, но уже на новом витке развития. Все связано. Архаизмы, лексикон Адама, и словечки с пылу с жару, только что вырожденные из языковых недр – неокрепшие уродцы и мутанты. Те, поэты, кто в школе изучал английский, перемежают свою речь еще и англицизмами. По научному, это называется эклектика. Ну, например, вы нацепили на автомобиль жигулевского завода мерсовскую трехлучевую звезду. Или у вас в спальне - «шведская стенка». Ну, вы поняли. Кстати о лексике. Лдань, огнь желаний, блаженство, нега, яд… все эти милые словечки и по сегодня ходкий товар.

И особенно «яд»! Ну, любят его поэты. Иногда до злоупотребления. Мне, кстати, не разу не доводилось пробовать яд. Больше того – я ни разу его не видел! Уже в Средние века с ядом начались перебои. Помните, как Ромео уламывал Аптекаря продать ему чуток яда? У нас эта проблема решена. Яда у нас в избытке. Взять хотя бы «интернет-зависимость» – страшная отрава!

"Ардынское ночное (IRC-сонет)" – Wherecat

Десятки лиц знакомых на канале,
И тишина, лишь косы чуть звенят.
Кто просто спит, кто роется в астрале,
Молчание струит свой терпкий яд.
*
Яд полной чашей, с верхом наливайте,
Смысл трезвым быть когда вокруг бардак ?
Грызет тоска, порыться ль в порносайте,
Но там маразм, не правда ли - чудак ?
*
Сидят бакланы ночью в интернете,
В пустой экран уставив мутный глаз.
Таких существ немало на планете,
И так я рассуждаю каждый раз.
*
Как сладко ожидание коннекта!
Ну чем вам не религия, не секта ?

Но есть, разумеется, и свои плюсы. Когда нет «шанса» напрямую «мурашить», лаская любимое тело, можно и по аське…

"***(Холодной ладонью под свитер)"
FIJY

Холодной ладонью под свитер
Нет шанса мурашить
Ведь ты меня на треть старше
И, значит, мудрее
Тебе ль объяснять
Как от холода крошатся вены
Ледышками
Кстати.. история Кая и Герды
Тебя от одышек
Меня от истерик
Не лечит разлука
И нас наизнанку
Корежит
От постпоцелуйных
Случек по аське
Комочками страсти
Упрятаны в биты и байты
Мы лечимся
И для нас анаболик
Кола и виски
Такие, что становимся близкими
За игрой
В единицы-нолики

Постмодернистская игра в единицы-нолики мирно соседствует с классической прямотой выраженной старомодным языком наших далеких предков.

"Ах сколько вас, пустых затей,без смысла слов, речей несвязных!"
Сергей Беляев

Ах сколько вас, пустых затей,
Без смысла слов, речей несвязных
И дум беспомощно напрасных
В плену навязчивых идей!

Вы заполняете собой
Ума полезное пространство
И ваше злое постоянство
Тревожит сладостный покой.

Тебе, о мысль, я гимн пою!
Мираж несбыточных мечтаний
И боль безудержных страданий,
Все отдано во власть твою!
<…>

На лице Стихиры сложный макияж и очень неоднозначное выражение. Хотя некоторые… готовы с нами пооткровенничать, и весьма определенно заявить о своих желаниях.

"на чужих коленях"
Irina Morozova

Я сегодня стану ласковой кошкой
И буду сидеть на чужих коленях.
Меня не пугает, что снег за окошком,
Меня забавляют клубочки и тени.

И мне все равно, кто почешет мне спинку,
Проведет рукой по гладкой шерсти,
Все равно, кто с меня напишет картину
Сегодня я всем вам буду невестой.

Или просто. Без матримониальных претензий.

"Ты мне нужен..."
Darkness

Я не хочу сегодня спать одна…
Мои руки пахнут тобой…
Вкусным запахом извращения,
Табаком и темным пивом
Я хочу тихо мурлыкать
Собою покрывая тебя
Чтобы таял ты от ласк
Чтобы тонул в омуте глаз.
Согрей меня сегодня,
А точнее – этой ночью.
Помучай меня больно,
Твоя кожа очень сладкая…
Снова брежу я в конвульсиях,
Весна…весна…весна…
Сейчас время просто такое…
Кошке надо кота…
Кошке надо тебя…

Удивительно верно подмечено. Время такое! Весна. Кошки, коты…Я думаю, не будет преувеличением сказать, что кошка независимо от пола и национальности - наипоэтичнейшее животное. Отождествлять себя с кошкой по-прежнему актуально. Размышляя над этим феноменом, можно сказать, что существует стойкая литературная традиция: чтить кошек. Гофман, Бодлер, Лорка просто души не чаяли в этих загадочных и независимых созданиях.
Простите, звонят в дверь, должно быть телеграмма.

"Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК."
Виктор Авин

Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК.
А другие пусть считают что я умер.
Потому как на часах у потолка
цифры "три" "девять" держу, спи
моя "woumen", я твой "men" в уме ...

Она спит и спит на небе пусть Бог!
От Онеги на огни летит псих черт!
Уплывают в океан волны - борт в борт
А левее не правеет смерти вид - стыд.

Она спит и я лежу у ее ног
барсом
пусть она меня во сне зовет
"Барсик"
А устанет нас держать стрелка -
белкой
перепрыгнет на соседнюю сделку,
и спит...

Сон цветной, "Жанка и Данко":

Юная Жанка стоит у зеркального шкафа в короткой юбке и красит губки. Заматеревший Данко на четвереньках, ходит голый вокруг, по-кошачьи, ластится. Выгибает спину, трется об ее ножку: "мыр-р-р-р-р, моя кошка", смотрит вверх: "О, хитрая, без трусиков она!!! Лижет языком ее коленку. Падает на спину и высунув язык легонько дышит, весело и преданно смотрит ей в глаза. Она небрежно обращает внимание, наклоняется, кусает больно и почесывает его за ахулесовую пятку. Он резко кидает ее на ковер. Она
успевает вскочить на четвереньки, но поздно…

А что было дальше, тятя? А дальше было: «дынь-дынь-дынь», но об этом тебе еще слушать рановато, мой друг. Поговорим лучше о волках. Волки по популярности не уступят кошкам.

"Оборотница."
Тамара Каменская

Моя скромность не будет презентом забудь!
Не в тигровой я шкуре, волчицей вбегаю в твой сон.
Лечу, но не вою, не алчу тебя, не мечтаю вогнуть,
Биться лапами в снег и кровить в унисон.

И клыками стирая крошево хрупких костей,
Я рычу и кидаюсь на крепкие прутья.
Я запомнила как пастырь мною владел,
Но враждебную волю не в силах согнуть я.

Мои груди полны, и сочится от боли молозиво
Остывают в норе тельца серых волчат,
Их свирепая зимка в земле заморозила,
И теперь они с горя и боли молчат

Измеряя трусцой свою клеть облюбовано,
Жду луну и мечтаю очнуться другой
Девой влажно и сочно свирепо раскованной,
Закидать, задушить в себе вольный огонь.

Не волчица, не дева в приюте малышка:
Тянет руки к тебе, в кроватке из прутьев, -
От шести моих волков родилась малышка,
Что б бродить и искать свою мать по распутьям

Улыбаюсь в потемках интимных тебе,
И играю с тобой свое сильное тело,
Вот рубец под ключицей не видный во тьме,
Не раба, я тебя и убила и сделала.

Моя скромность не будет презентом, забудь
Не в тигровой я шкуре, волчицей вбегаю в твой сон
Ты холодный молчишь, не вздымается грудь
Мы с тобою теперь и живем, и молчим в унисон

Ну, как забыть такую? Не забыть ни за что! Самки – они, что в лесу, что в городе, одинаковые. Будем осторожны, парни! Ненасытные они эти самки.

"САМКА"
Вийон

Для тебя привычной стала ложь
И тебе одной постели мало.
Ты своей улыбкою влечешь
И дразнящим чувственным оскалом.

Не один тобою был пленен.
Что тебе морали скучной рамки.
Были, есть и будут у племен
До бесстыдства чувственные самки.

А вот автор, точнее герой автора, который «пленен», не как-нибудь там абстрактно, понимаешь, взят в «полон» прекрасных глаз. А реально, в натуре. И что удивительно, при грубости внешней оболочки, умудряется сохранять душевную чуткость.
"Пять годков"
феликс

Пять годков. Заждись меня, Забелла!
Преданные, ласковые губы.
Я такой же, преданный "за дело",
Я такой же нарочито грубый.

Опустела шконка после шмона,
Не идут в тайгу за вором жны.
Нет обратной силы у закона...
Магаданью век заворожнный.

Ну и в заключение… Здесь, как говорят ревнители приватности в частной жизни, политики и старшие оперуполномоченные: Ноу коментс! На нас дышит вечность.

"О высотах и глубинах"
Александр Тагаев

Нас прочтут на осколках дискет, а пока
Демон пел и на звезды пала синяя высь,
Гор хребты повернули к нам седые бока
И над ними звезды две навеки зажглись.

В них волнение штор и ресниц тамариск,
Отделяет от берега нас полвесла,
Говорила: утонуть небольшой нынче риск-
Оказалась русалкой, на дно унесла.

Где, звон тысяч кораллов ногами кроша,
Мы внутри изумруда огромного как
Капля крови моей на эфесе ножа,
Из граненых глубин ты пила розы лак.

Но ступала по вОлнам ночь угрюмой каргой,
Языком у овчарки к нам тянулся причал
И со временем ты, становилась другой,
Даже вид, голый свой, тебя каплю смущал.

Ты теперь не красива, ты теперь холодна
И морщины твои не прельщают мой взор,
Ты на смертном одре остаешься одна
И сползаются черви с кристаллических гор.

Все же смысл не в том, что тела наши врозь
И что скоро бульдозер наши даты снесет,
Ведь по-прежнему в небе звезд могучая гроздь
И сверхновую черная точка паст.

"Весенний Рубикон"
МayBe

Лауреатом добровольной черной метки
мне видится апрель со стороны,
и черным бархатом лежит на сетке клеток
пересеченный Рубикон весны.

Всего-то тысяч лет не хватит друг до друга...
Блестели латы, звякала броня,
и выходя из замкнутого круга
шли вброд по Рубикону на конях.

Был жребий брошен - выпал черным боком,
упал звездой на медный римский шлем;
шли легионы по речной осоке,
по илу до закованных колен...

Как знать, а не был ли тогда апрелем
тот знаменитый день и заклейменный час...
Но гладь веков для всех не гладко стелет,
как знать, чем выпадет весна для всех для нас...

И чем бы она ни выпала, эта очередная весна, орлом или решкой - alea jacta est!

С вами был Seymour