Томас Пинчон - одна из самых загадочных фигур в мировой литературе. А. Зверев
писал о нем: "Он непредсказуем. Оттого и способен удерживать интерес
публики годами, десятилетиями - даже не печатая решительно ничего".
"Радуга тяготения" - роман с весьма скандальной судьбой. В 1974
году ему, было, решили присудить Пулитцеровскую премию, однако в последний
момент передумали. От медали Национального института искусств и
литературы и Американской академии искусств и литературы он отказался,
никак не объяснив свой поступок. Потом роман все же был удостоен Национальной
книжной премии. Но и здесь не обошлось без курьеза - Пинчон на
вручение этой престижной награды не пришел, прислав вместо себя актера-комика.
Наконец у российского читателя появилась возможность прочитать
перевод этого романа, который по праву считается одним из лучших
образцов постмодернизма.
Это первая в России книга в одном из самых популярных сейчас во всем мире
жанров, который называется "Edutainment" (образование + развлечение).
Роман Огородниковой перевернет представление многих о сути человеческих
отношений и тайнах нашего подсознания. Блестяще выстроенный сюжет
и почти детективная интрига не позволяют оторваться от чтения ни на секунду.
Это первая книга, в которой представлена не только полная биография актрисы
и фактически самого популярного автора российского книжного рынка,
но и все знаменитые, колкие, остроумные, язвительные афоризмы Фаины Раневской.
Только она могла сказать детям, которые окружили ее с радостными
возгласами "Муля! Муля!" - "Пионеры, идите в ж*пу". И только
она могла сказать: "Жизнь - это небольшая прогулка перед вечным сном".
Олега Зайончковского называют последователем русской классической традиции
и одновременно одним из самых оригинальных современных русских прозаиков.
И в романе "Сергеев и городок", и в "Петровиче" герои живут
"не так далеко от Москвы", ритм их жизни подчинен природному, совпадает
с течением времени, здесь четче проступает связь поколений. Герой "Петровича"
- мальчик, подросток, юноша - окружен любящей семьей, где его
кличут отнюдь недетским именем Петрович. Последовательно переживая
каждому известные тревоги: детский сад, драка во дворе, первая рыбалка
- Петрович взрослеет и то ли находит свой путь, то ли повторяет кем то
уже пройденный и заранее предопределенный... Роман вошел в лонг-лист
премии "Ясная Поляна" в номинации "Детство. Отрочество. Юность".
Когда-то Шон Кортни был лихим авантюристом, одержимым жаждой разбогатеть
и идущим к своей цели, не выбирая средств. Теперь он - генерал, прославившийся
на полях Второй мировой, и крупный политик, обладающий огромной
властью. Но у него - по-прежнему много врагов. И самый опасный из
всех - его собственный сын Дирк, циничный и жестокий бизнесмен, способный
на любое преступление. Противостояние Шона и Дирка начинается.
И единственный, кто действительно в силах помочь генералу, - это
Марк Андерс, ставший для Шона настоящим сыном - не по крови, но по духу...
Новая книга Людмилы Улицкой - автобиографическая проза и эссеистика - писалась-собиралась
в общей сложности двадцать лет, параллельно с "Сонечкой",
"Казусом Кукоцкого", "Даниэлем Штайном...", "Зеленым шатром". Тем
интереснее увидеть, как из "мусора жизни" выплавляется литература и
как он становится для автора "священным", и уже невозможно выбросить ничего
- ни осколки и черепки прошлого, ни мысли, опыт, знания, догадки,
приобретения, утраты... Эта книга - бесстрашная в своей откровенности
и доверительности. Улицкая впервые пускает читателя в свой мир.
вступает с ним в диалог не только посредством художественных образов,
а прямо и доверчиво - глаза в глаза.
Эта красивая женщина с удивительной судьбой давно стала "нашей", очень близкой
и родной, несмотря на французское гражданство. И дело не столько
в русских корнях. Марина Влади была женой великого русского барда Владимира
Высоцкого. Многие годы она, как самый близкий ему человек, разделяла
его сложную судьбу, душевную боль и чаяния. О Марине Влади написано
множество книг, но впервые все самое ценное, интересное и значимое
собрано воедино. В итоге автор представляет читателям созданный им образ
иной Марины Влади - нежной, хрупкой, легко ранимой женщины, умеющей
и любить, и прощать...
Сотрудник британской полиции Крис Бронсон прибыл в Марокко - расследовать
гибель двух своих соотечественников, чей автомобиль упал в пропасть.
Детектив узнает, что накануне трагедии они случайно нашли на местном
базаре какую-то глиняную табличку, испещренную странными знаками. Но в
вещах погибших ее не обнаружили - остались лишь несколько фотографий
находки. С помощью специалистов Крис выясняет, что это - часть некоего
зашифрованного послания на арамейском... И тут вокруг Бронсона раскручивается
настоящий смерч кровавых событий. Все люди, знающие о существовании
этой таблички, погибают. Сам детектив несколько раз лишь чудом
избежал смерти. Ему еще предстоит узнать, что тайна, к которой он прикоснулся,
очень древняя. И очень страшная...
Кен Нотт работает на лондонской радиостанции "В прямом эфире - столица!"
и в выражениях себя не стесняет - за то ему, собственно, и платят. Угрозы
в свой адрес он коллекционирует, а наиболее выдающиеся вешает на
работе на стенку. Но когда происходит то, что можно трактовать как попытку
покушения на его жизнь, даже он вынужден отнестись к этому серьезно:
что, если мистер Мерриэл, один из королей столичного преступного мира,
прознал о том, что жена, красавица Селия. ему изменяет? Что, если
все меры предосторожности, которые она принимала, оказались недостаточны
и теперь Селия с Кеном в страшной опасности? Что, если джеймс-бондовские
часы со спутниковой антенной не помогут?.. Впервые на русском.
"Дикие Животные сказки", вернее, "Пуськи бятые", сочинялись для полуторагодовалой
девочки на ее языке непосредственно у ее кроватки и на ночь
(как многие сказки Людмилы Петрушевской, в том числе и следующий сериал,
"Дикие Животные", изначально все это рассказывалось на шахерезадский
манер, перед сном в детской спальне). Разве что "Морские помойные рассказы"
писались уже для подросткового журнала "Молоток", в котором сын
автора состоял главным редактором, а та самая девочка, уже четырнадцатилетняя,
иллюстратором. И это был уже следующий язык, тинейджерский.
Кстати, там же, по знакомству и после долгих бесед с главным редактором,
публиковались сочиняемые раз в неделю остальные "Пуськи", с третьей
по финал.