Прессия почти не помнит прежние времена и взрыв, не помнит родителей и своего
детства. Она живет с дедушкой в разрушенной пристройке бывшей парикмахерской
и каждый день пытается понять, почему полный счастья мир
в одночасье превратился в пепел, шрамы, ожоги, мутации и страдания. Но
однажды она встречает Брэдвела, который лишился семьи еще до взрыва,
потому что его родители знали правду о том, что взрыв был запланирован.
Теперь Брэдвел хочет собрать вокруг себя единомышленников и свергнуть
Купол, отомстив за смерть родителей.
Вивьен Ли начала писать эту книгу в психиатрической клинике, куда попала
после окончательного разрыва с Лоуренсом Оливье, - брак с великим актером
закончился для звезды "Унесенных ветром" не просто разводом, а личной
катастрофой. От черной депрессии и мыслей о самоубийстве не спасали
ни алкоголь, ни лекарства, ни электрошок - никто бы не узнал былую
Скарлетт О`Хара в этой почерневшей от горя женщине, которая во время жесточайших
приступов твердила лишь: "За что?!". За что он разбил ей сердце
и довел до сумасшедшего дома? Почему не радовался успехам жены, а
завидовал ее громкой славе? Как мог предать и бросить, едва узнав о ее
неизлечимой болезни? Ведь Вивьен любила Лоуренса больше жизни, пожертвовала
ради него всем, даже дочерью от первого брака, - а он не только
превратил ее дом в ад, но еще и ославил в своих скандальных мемуарах,
представив психопаткой и алкоголичкой. Она обязана была ответить.
Она должна была объясниться - даже не с ним, а с самой собой, чтобы
вновь поверить в себя и свой дар, избавиться от самоуничижения и чувства
вины. Так рождалась эта потрясающая книга -исповедь невероятно сильной
и талантливой женщины, которая прошла через все круги семейного ада,
вырвалась из черной ямы безумия, буквально восстала из пепла, научившись,
подобно Скарлетт, не оглядываться назад и не сожалеть о былом,
а говорить себе: "Я подумаю об этом завтра!"
От знаменитого автора "Мира глазами Гарпа" и "Отеля Нью-Гэмпшир", "Правил
виноделов" и "Мужчин не ее жизни", "Последней ночи на Извилистой реке"
и "Четвертой руки" - единственное в его творческой биографии собрание
произведений малой формы. При всем их жанровом разнообразии - рассказы
и повести, размышления о жизни, воспоминания, развернутая дань уважения
любимым писателям (таким, как Чарльз Диккенс и Понтер Грасс) - Джон
Ирвинг остается верен себе: этот мастер психологической прозы, по
глубине владения материалом не уступающий великим классикам, обладает
удивительной способностью изъясняться притчами, и любая его книга не о
том, о чем кажется... Впервые на русском.
Их венчали волчьим кольцом. Да только бедой обернулось это венчание: разве
гоже благородному господарю иметь жену кочевую цыганку. Вот и залила
стены замка алая кровь, вот и обрушилось на него проклятье, а в окрестностях
появилась призрачная волчица со своей безжалостной стаей. Прошли
века, и в замке готовится новая свадьба, но будет ли она счастливей
прежней?..
Читая Жванецкого, слышишь его голое, и легко представить себе, как Михаил
Михайлович выходит на сцену, вынимает из портфеля стопку страничек и
читает их в своей оригинальной манере: с нарами и акцентами на отдельных
словах. Но когда мы сами читаем его тексты, нам открывается иная глубина
знакомых фраз и многовариантность их понимания. Юмор - самая притягательная
грань таланта Жванецкого. Его смех - покрова вечных вопросов
и горьких истин, над которыми человек не может не задумываться. Ведь
все, о чем пишет и говорит маэстро Жванецкий, - это наша жизнь. А кто
еще умеет так о ней сказать?
Огюст Эскофье был истинным французом, поэтому он превратил кухню в мастерскую
художника, вдохнул в поварское дело поэзию и страсть. "Совершенство
вкуса" - вот та вершина, которую он смог покорить, точно алхимик,
смешивая ингредиенты, пробуя самые неожиданные сочетания продуктов.
Внешне далеко не мужественный, весьма субтильный, даже хрупкий, он покорял
женские сердца страстностью, романтикой, умением увидеть необычное
в самых обычных вещах. Его любовницей была сама Сара Бернар, но
сердце его разрывалось между чувством к этой великой актрисе и к своей
жене, Дельфине. Они прожили в разлуке долгие десять лет, но под конец
жизни Эскофье все же вернулся к ней и умер почти сразу после ее смерти.
Простила ли его Дельфина? Наверное, да. Ведь не зря в последние
свои дни она велела принести много помидоров - чтобы чувствовать запах
этого овоща, который они с Огюстом когда-то назвали яблоком любви...
Когда большая часть жизни позади, людям приятно мысленно возвращаться в
прошлое. Вот и герой Барнса, Тони Уэбстер, наслаждаясь заслуженным покоем,
с удовольствием вспоминает дела давно минувших дней. Но неожиданно
он получает письмо, которое переворачивает его безмятежную жизнь. Тони
осознает, что в его прошлом была страница, которую он старательно хотел
вымарать, и ему это даже удалось... Но прошлое неумолимо - пришло
время эту страницу вновь открыть.
Последняя книга, написанная великим Бсрроузом во время его пребывания в
Лондоне. Одна из жемчужин его творческого наследия - и, возможно,
самая интеллектуальная из его поздних работ. Странная, причудливая
история человека не просто расширяющего границы сознания, но и исследующего
психологические и подсознательные глубины своего внутреннего "я".
Психоделическое путешествие героя постепенно превращается в подлинную
одиссею по темным закоулкам времени и пространства, искусства,
философии и сексуальности. "Пристань святых" называли и "постмодернистским
опытом автобиографии", и "путеводителем по Дантову аду человеческой
психики", - но никакие определения не могут в полной мере передать
всю глубину этой книги.
Ее отвага и бесстрашие стали легендой в журналистских кругах. Лика казалась
циничной, уверенной в себе, однако под жесткой оболочкой скрывалась
маленькая девочка, воспитанная бабкой-продмагшей, у которой не забалуешь.
Лика бежит от любви, не решаясь до конца довериться мужчине... Но
однажды, оставшись одна, она вспоминает о том, кто хотел заботиться
о ней пятнадцать лет назад, и понимает, что это единственный человек,
который ее любил. Вот только откликнется ли он на призыв теперь, когда
потеряно уже столько времени?
"Как я завидую безмозглым! Поняла, в чем мое несчастье: скорее поэт, доморощенный
философ, "бытовая дура" - не лажу с бытом. Урод я".
Шла по улице, поскользнулась и упала. Лежит на тротуаре и кричит своим
неподражаемым голосом: "Люди! Поднимите меня! Ведь народные артисты на
улице не валяются!"
"Страшный радикулит! Старожилы не помнят,
чтобы у человека так болела жопа!"
На вопрос: "Вы заболели,
Фаина Георгиевна?" - она привычно отвечала: "Нет, я просто так выгляжу..."
Раневская стояла в своей гримуборной совершенно голая. И
курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра и ошарашенно
замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: "Вас не шокирует,
что я курю?"
Снимается сцена в натуре. В чистом поле. У Раневской
неважно с желудком. Она уединяется в зеленый домик где-то на горизонте.
Нет и нет ее, нет и нет. Несколько раз посылают помрежа: не случилось
ли чего? Раневская откликается, успокаивает, говорит, что жива,
и опять ее все нет и нет. Наконец появляется и величественно говорит:
"Господи! Кто бы мог подумать, что в человеке столько говна!"
"Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй".