В этом году мы посвятим первые дни
Великого поста Никео-Цареградскому Символу веры.
Символ веры традиционно делится
на 12 частей, "членов", но мы прибегнем
к нетрадиционному его членению...
(1)
"Верую..."
Лютеранский богослов Карл Барт читал лекции
о Символе веры в Университете Бонна в летний семестр
1946 года. Первая
из них – о самом Символе веры, в 3 следующих –
о вере, о трех ее аспектах. (Русский
перевод книги не очень удачен, поэтому в свое время в рассылке
"Христианское просвещение" мы давали отредактированный
текст. Русский текст книги можно найти тут
и тут.)
Христианская вера — это решение;
это вместе с тем событие, в тайне свершающееся между Богом
и человеком, это событие свободы, в которой Бог действует
по отношению к данному конкретному человеку, и свободы,
которую Бог дает этому человеку. /..../ Там, где ничего
не происходит — т.е. ничего не происходит видимо
и слышимо во времени, — там нет веры. Ведь
христианская вера — это вера в Бога, а когда
христианское вероисповедание называет Бога Отцом, Сыном и Святым
Духом, то заявляет тем самым, что Бог в себе,
в своей внутренней жизни и сути не мертв, не пассивен,
не бездеятелен, что Бог — Отец, Сын и Святой Дух существует
в таком внутреннем отношении и движении, которое можно обозначить
как историю, как событие.
Всё, о чём говорит исповедание веры, основано на решении
Бога. Это решение реализовалось во времени, реализовалось
раз и навсегда в деянии и слове Иисуса Христа /.../.
Вера есть соответствие человека этому историческому бытию, этой сущности
и этому действию Бога. /...../ Вера — это послушание,
то есть не только пассивное приспособление. Там, где человек
повинуется, он осуществляет выбор — выбор в пользу
веры, а не ее противоположности — безверия,
в пользу доверия, а не недоверия, в пользу знания,
а не невежества.
/...../
Церковь обязана существовать для мира, чтобы сиял свет во мраке.
Как Христос пришел не для того, чтобы служить
лишь самому себе, так и христианам негоже пребывать в своей
вере, как если бы они существовали только для себя.
Если наша вера реальна, она должна вторгаться в нашу жизнь.
Христианское вероисповедание в своем изначальном церковном звучании
всегда будет получать неверное толкование, если христианин полагает,
что исповедание веры — дело совести и сердца,
а здесь, на земле, в мире господствуют другие истины.
Мир живет с таким неверным толкованием, он видит в христианстве
какое-то дружественное "волшебство", принадлежащее "религиозной
сфере", которое следует уважать и сохранять —
и всё, этого достаточно. В то же время подобное заблуждение
может порождаться и изнутри Церкви, если тот или иной христианин
захочет сохранить за собой эту сферу и будет оберегать
свою веру как цветок-недотрогу.
Отношение между Церковью и миром воспринимается
иногда как вопрос размежевания границ, при котором каждый
будет чувствовать себя в безопасности в пределах своих рубежей,
даже если на границах и происходят иногда столкновения.
Подобное размежевание никак не может наложить ограничения на задачи
Церкви. Если исходить из самого ее существа, то можно
говорить лишь о том, что исповедание должно звучать и в мирской
сфере. При этом на разумном языке, полностью лишенном назидательности,
на том языке, на котором говорят "снаружи".
Это не должен быть лишь церковный язык. Речь идет о переводе,
например, переводе на газетный язык. Требуется сказать в мире,
сказать доступным языком то же, что мы выражаем в формах
церковного языка. Христианин не должен бояться того, что ему приходится
говорить "неназидательно". Кто не в состоянии
делать это, тот пусть подумает, а способен ли он в действительности
и в Церкви говорить назидательно. О, нам известен этот язык
церковной кафедры и алтаря, который вне Церкви звучит как китайский!
Остережемся того, чтобы замкнуться на самих себя и не пожелать
занять позицию в мире. Один пример: в 1933 году
в Германии было — слава Богу! — очень серьезное
и глубокое и живое христианство и исповедание, однако,
к сожалению, эта вера и исповедание немецкой Церкви
замкнулись на языке Церкви и не смогли перевести то,
что превосходным образом выражалось на языке Церкви, на язык
необходимой тогда мирской позиции, отчетливо показавшей бы, что евангелическая
Церковь должна была сказать "нет" национал-социализму, причем
сказать, исходя из самой своей сути. Исповедание христианства
не прозвучало тогда в такой форме.
Второй пример. И сегодня есть серьезное живое христианство.
Я уверен, что ход событий во многих пробудил страстную
жажду Слова Божьего и что пробил великий час Церкви. Да не случится
вновь так, что снова воздвигнется и укрепится лишь пространство
Церкви, а христиане лишь соберутся вместе. Конечно, надлежит
со всей серьезностью заниматься богословием. Однако мы должны
понимать, что подлежащее свершению в Церкви должно также найти
выражение в мирских позициях. Евангелическая церковь, если бы
она сегодня захотела сохранить молчание, скажем, по вопросу вины
в связи с недавними событиями {лекция была
прочитана в 1946 г.}, Церковь, которая не пожелала
бы услышать этот вопрос, на который следует дать ответ ради будущего,
такая Церковь заранее обрекла бы себя на бесплодие. Погибнет
та Церковь, которая не осознает, что у нее есть долг
перед народом в тяжелый момент его судьбы, причем долг,
заключающийся не столько в христианском наставлении в его
непосредственной форме, сколько в том, чтобы найти для этого
христианского наставления слова́, позволяющие справляться с актуальными
проблемами дня. Всякий христианин должен ясно понимать: до тех
пор, пока его вера представляет собой раковину, в которой
ему удобно пребывать, не заботясь при этом о жизни
своего народа, до тех пор, пока этот христианин живет в ситуации
определенного дуализма, его вера еще не носит характера
подлинности. Такую раковину нельзя считать желанным местопребыванием.
Человек есть нечто целое и существовать может лишь как такое
целое.
Христианская вера — это решение, дающее людям свободу публично
и ответственно выразить себя в отношении к миру и прежде
всего в соответствующих действиях и способах поведения.
Какая польза человеку, который говорил бы и исповедовал самым
могучим языком, но любви у него не было бы? Исповедание —
это исповедание жизни. Тот, кто верит, тот призван платить
своей личностью. Это стержень, вокруг которого всё должно вертеться.
#
Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых
в рассылке текстах –
в письме или на страничках в соцсетях.
Постараюсь ответить на вопросы...
#
----------------------------------------------------------------- |
Буду благодарен за материальную поддержку проекта.
| |
Как это можно сделать, описано на странице
| |
www.messia.ru/pomoch.htm.
| -----------------------------------------------------------------
Душа моя, душа
моя, восстань, что ты спишь?
Конец приближается, и тогда смутишься.
Воспрянь же, да пощадит тебя Христос Бог,
вездесущий и всё наполняющий!
(кондак Великого покаянного канона прп.
Андрея Критского, русский перевод)
