[pc] Пяять граней любви.
Маленький мальчик сказал маме, что любит ее совсем. Она поправила: не
"совсем", а "очень". Он заупрямился: нет, совсем. Очень я люблю лошадку и
машинку, а тебя совсем. И мама поняла - он ее любит со всем. Со всем, что в
ней есть. И это можно считать главным признаком любви.
Любовь -- чувство настолько цельное, что разбивать его на признаки кажется
кощунством. Ведь и призвание любви -- соединять двоих в одно целое. Но
именно поэтому так важно понимать, из чего состоит любовь, чтобы не принять
за нее лишь одну из ее частей. Пять основных составляющих любви: желание,
вдохновение, боль, нежность и жалость.
Желание
Желание -- самая понятная, физиологическая сторона любви. Однако любовное
желание отличается от всех других тем, что его нельзя полностью утолить; оно
жаждет себя самого, своего продолжения и возрастания. Желание культурно, оно
себя возделывает, лелеет, и вся человеческая цивилизация происходит,
возможно, от этой исходной "хитрости" желания, которое ставит себе
препятствия, чтобы их преодолевать и расти вместе с ними. Речь не только о
культурной сублимации, когда оно претворяется в поэмы и романы, в картины и
симфонии. Подавление желания ведет и к его собственному взрывообразному
росту. Если физиология переходит в культуру, то культура в свою очередь
воздействует на физиологию.
Еще одна особенность любовного желания -- диалогичность. Эротика -- это
непрерывный диалог собственного желания с чужими. Желание тем и отличается
от похоти, что не может быть удовлетворено лишь телесно -- оно нуждается в
воле другого человека, взаимодействует с его желаниями или нежеланиями. Я
желаю чужого желания, которое желает меня. Это золотое правило эротики,
которое исключает насилие и соответствует золотому правилу в этике разных
народов ("как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с
ними").
Вдохновение
Если в желании мы испытываем радостную и мучительную зависимость от другого
человека, то вдохновение -- это взаимная свобода от себя прежних, свобода
стать такими, какими мы еще никогда не были. "Новая жизнь", открывшаяся
Данте в его любви к Беатриче, это начало всякой любви, кратчайший путь к
вечности. При этом каждая мелочь становится метафорой, переносно указывая на
любимого, на еще одну возможность сближения с ним.
Для многих, если не для большинства, любовь оказывается единственным опытом
вдохновения. Даже если любящий <<червь земли>>, а не <<сын небес>>, -- этого
полета у него никто не отнимет. И никакому поэту и художнику, оставаясь лишь
жрецом своего искусства, не угнаться за влюбленным в этом полете, Любовь --
это творчество высшего порядка: преображение не просто слов, звуков, красок,
но целой личности. Именно поэтому оно не может совершаться в одиночестве,
оно требует участия другой личности как источника вдохновения -- и предмета
преображения.
Боль
Желание неотделимо от страдания, которое порой выступает как синоним любви:
<<он страдает по ней>>, то есть ему мучительно без нее. Почему любовь, даже
счастливая, всегда приносит ощущение или предчувствие боли? И почему боль,
вызванная другим человеком, может означать пробуждение любви к нему?
<<...Объясни -- я люблю оттого, что болит, или это болит оттого, что
люблю?>> (А. Башлачев).
Любящий вступает в зависимость от любимого, -и становится уязвимым.
Представьте, что сердце человека находилось бы не внутри него, а вовне.
Такой организм -- с сердцем, повисшем на тонкой ниточке кровеносных сосудов,
-- был бы не слишком жизнеспособен. Но именно таков любящий: его сердце
бьется вовне его. Порою любовь покорно плетется вслед за своей болью, не в
силах отстать от нее. Кто-то держит в руках твое сердце и тащит за собой,
все больнее натягивая сосуды. Это уже не любовь, а "люболь". В таких
отношениях боль первична, любовь узнает о себе по ранам, которые ей наносят.
Н е ж н о с т ь
Из всех свойств любви это труднее всего описать. Нежность -- это самоотдача:
все, приобретенное желанием и вдохновением, она теперь отдает любимому,
охраняя каждый его шаг. Любимое вдруг предстает во всей своей беззащитности,
как сплошная уязвимость, как будто содран кожный покров. Нежность -- это
бережность, которая
закрывает любимое от всех щелей и сквозняков продувного пространства.
Нежность почти ангелична и вместе с тем телесна. Это райская чувственность,
которая не знает бурь желания, любящие могут наконец остаться в эдеме, куда
привела их история любви, и тихо прильнуть друг к другу. Они заслужили право
на почти неподвижность, почти покой.
Жалость
Предмет жалости -- это слабости любимого, его боль, страдание, незнание,
неумение... смертность. Опасно принимать жалость за любовь, но еще опаснее
-- исключать из любви чувство жалости. Любовь без жалости может быть
страстной, вдохновенной, нежной, романтичной, но ей недостает проникновения
в слабость любимого, в которую можно вложить эту силу.
Иногда можно услышать, что слабых любят больше, чем сильных, что к слабым
крепче привязываются, потому что главная потребность любви -- давать,
делиться всем, что есть у любящего. Но суть не в том, что любовь вызывается
слабостью, а в том, что любовь способна находить слабость даже в самом
сильном.
Полюбив красивого, умного, удачливого, мы начинаем чувствовать в нем ту
уязвимость, которая даже может быть неведома ему самому -- или он скрывает
ее от себя. Если в ласках нет этого сдерживаемого плача хотя бы о смертности
любимого, о неизбежной разлуке с ним, значит, любовь еще недостаточна
горька, не пропиталась той горечью и страхом, которыми не могут не делиться
прильнувшие друг к другу смертные существа.
Итак, пять составляющих любви. Нельзя сказать, какая из них важнее. Нельзя
предсказать, с какой из них начнется любовь. Вероятно, у мужчин она чаще
начинается с желания, а у женщин -- с жалости. Возможно, у интровертов в
любви преобладает вдохновение, а у экстравертов -- нежность. Но с чего бы ни
начиналась любовь, она может стать любовью, лишь соединив в себе желание,
вдохновение, боль, нежность и жалость.
* * *
Я банально и арифметично определяю свое жизненное кредо:
Хорошо все, что способствует увеличению любви, плохо все, что ведет к ее
уменьшению.
С возрастом все меньше остается времени на то, что не есть любовь. На ссоры,
упреки, доказательства, выяснение отношений... Только успевай любить,
прижимать к себе, распространять вокруг себя тепло... И спешить, отчаянно
спешить с этой любовью, пока не угас в тебе ее источник и способность ее
воплощения. Потому что ад, как сказано у Достоевского, -- это осознание
невозможности любить.
Михаил Эпштейн: Sola amore. Любовь в пяти измерениях
