[pc] Глава из книги <<Позитивная куклотерапия>> психолога Владимира Юрьевича Слабинского (продолжение)
(Продолжение статьи).
Наиболее актуальными нам - психологам - представляются психологические
аспекты. Традиционные куклы, сохраняя свои основные черты, существуют тысячи
лет. Ареал их распространения огромен. Что именно стимулировало наших
предков бережно из поколения в поколение передавать информацию по
изготовлению и использованию кукол? Думается, что одной лишь детской
потребностью играть в куклы данный феномен не объяснить.
Куклы и связанные с ними практики, являясь важнейшей составляющей
традиционной культуры, выполняли важные функции:
* Педагогическую - в процессе игры в куклы ребенок усваивает важную для
социума информацию и осваивает различные социальные роли.
* Лечебную - в народной медицине куклы широко применялись для лечения
заболеваний тела и души.
* Магическую - куклы использовались как обереги и для привлечения удачи.
* Психологическую - способствовали достижению жизненной гармонии и счастья.
К сожалению, механистическое воспроизведение современными людьми старых
практик мало что дает. Современный мир очень сильно отличается от мира, в
котором жили наши предки, равно как и современные люди достаточно сильно
отличаются от своих предшественников. Поэтому требуется не только
реконструкция, но и критическое на научной основе переосмысление.
В настоящее время, различают два основных вида знания, связанных между собой
и качественно отличающиеся, по сути, смыслом и формой отображения
объективной реальности - эмпиричное и научно-теоретическое. Первое, -
отображает действительность со стороны ее внешних связей. Фиксирует внешние
проявления процессов и событий, заключая в себе все доступное созерцанию
(все, что можно увидеть, услышать, почувствовать и осмыслить). Накапливает
информацию. Для психолога материал, полученный этнографом или историком,
является эмпирическим. Второе, - исходит из эмпиричного, систематизируя
накопленный материал, придерживаясь принципа внутренних взаимосвязей,
отношений и закономерностей в движении. Другими словами, руководствуется
некой научной теорией. Таким образом, эмпирический факт превращается в факт
научно-теоретический только в контексте какой-либо научной теории. К
примеру, предложив теорию психоанализа, Фрейд, используя
историко-этнографический материал в рамках данной теории, стал оперировать
научными, а не эмпирическими фактами. Важно подчеркнуть, что, исходя из
вышесказанного, в науке не бывает истины в последней инстанции. По мере
развития человечества происходит дальнейшее накопление эмпирических фактов.
До поры-времени все эти новые факты объясняются научной теорией, однако, как
только накапливается критическое количество фактов, объяснить которые данная
теория не в силах, она трансформируется, или уступает место новой научной
теорией.
Критерии научной теории:
* Проверяемость - положения теории могут быть подтверждены экспериментально
независимыми исследователями.
* Предсказательная сила - знание общих принципов позволяет прогнозировать
частные следствия.
* Максимальная общность - принципы и положения теории являются справедливыми
для максимально широкого круга явлений.
* Позитивная или негативная преемственность с предыдущими теориями - новая
теория рождается не в вакууме, она развивает либо опровергает ранее
существовавшие представления.
* Принципиальная простота - в основе новой теории лежит принцип <<бритвы
Оккама>> - для объяснения нового используется минимально необходимый набор
понятий.
Решая задачу интеграции научного знания необходимо преодолеть принципиальную
трудность, обусловленную наличием понятийного зазора между психологией и
этнографией и историей. Во многом это связано с одним крайне значимым
изменением, случившимся в ХХ веке. Ранее изучали психологию людей по
произведениям великих писателей и поэтов, которые в свою очередь, опирались
на народную культуру. Великий русский психолог и педагог И.А. Сикорский в
первом ряду <<психологов по душе>> и <<присяжных психологов>> называл
Шекспира, Лермонтова, Достоевского и утверждал, что в произведениях
названных авторов содержится неиссякаемый источник психологического интереса
и материала. В наши дни, напротив, поэты и писатели мотивы и логику
поступков своих персонажей подгоняют под некий канон психоанализа Фрейда.
Считается, что нотки психоанализа в художественном произведении
свидетельствуют о глубине авторского замысла. Важно подчеркнуть, что деятели
искусств из всей палитры научной психологии выбирают психоанализ, исходя из
представлений, что психоанализ - это синоним глубинной психологии. Сказанное
справедливо не только для деятелей современной культуры, но и для многих
современных этнографов и требуется критического переосмысления предлагаемых
ими схем, призванных объяснить психологию наших предков. Во многом это
вызвано, по сути, монопольным положением психоанализа в данном сегменте
психологии.
В историческом контексте данная ситуация во многом была предопределена еще в
1872 году в результате знаменитого спора между психологом Константином
Дмитриевичем Кавелиным (1818 -- 1885) и физиологом Иваном Михайловичем
Сеченовым (1829 -- 1905), которые по разному видели будущее психологии.
К.Д. Кавелин использовал тот же метод, что и Вундт, описывая мысли и чувства
создателей культуры в терминах эмпирической психологии. При написании своей
книги <<Задачи психологии>> он опирался на огромный фактологический материал
о характере, умственных способностях, семейных отношениях, верованиях и
особенностях поведения русских людей, накопленный в архиве Русского
Географического Общества.
Стоит напомнить, что данные материалы собирались под руководством Николая
Ивановича Надеждина (1804 -- 1856), возглавлявшего имперскую программу
исследования психологии и этнографии русского народа. Это было крупнейшее
научное исследование своего времени. Несколько десятилетий тысячи
сотрудников Русского Географического Общества и волонтеров (учителей,
чиновников, врачей, помещиков, священников) работали по единому алгоритму во
всех местах, <<где только чуется Русь>>. Накопленный материал был настолько
уникален, что такие видные западные психологи, как Вильгельм Вундт и Герберт
Спенсер выражали свое сожаление о невозможности работать в архиве Русского
Географического Общества.
Позже, уже после Революции, подход К.Д. Кавелина поддержал Георгий Иванович
Челпанов (1862 -- 1936), который предложил реформировать психологию,
обратившись от ее физиолого-экспериментального направления к
культурно-историческому (этническому). Попытка Челпанова тоже окончилась
неудачей.
В споре <<психологов-этнографов>> и <<психологов-физиологов>> победили
последователи Сеченова, что предопределило разрыв в научной традиции и
задало вектор развития отечественной психологии в двадцатом веке.
Между тем, в западных странах ситуация развивалась по-другому. Во многом она
обуславливалось интеграцией в психологию не только достижений физиологии, но
и этнографии, и другие дисциплины. Так, например, Зигмунд Фрейд считал, что
на идеальном факультете психоанализа должны преподаваться не только
психиатрия и сексология, но и история цивилизаций, мифология, история
религий, литературная критика. Во многом популярность психоанализа как
системы обусловлена широким использованием культурологических и
историко-этнографических материалов. Данное утверждение будет справедливым и
для юнгианского анализа. Определенные научные прорывы Карлу Густаву Юнгу
помогли совершить участники, созданного им кружка <<Эранос>> - культуролог
Анри Корбен, историк религий Мирча Элиаде, этнограф Клод Леви-Стросс. Таким
образом, привнесение историко-этнографического материала в психологию
явилось той почвой на которой выросла западная глубинная психология.
Является ли сложившаяся ситуация исторически предопределенной и единственно
возможной? - Думается, что нет. Монополия психоанализа стала следствием
целого ряда сложных и трагичных процессов ХХ века кардинально изменивших не
только социальный но научный ландшафт как в России, так и мире в целом.
(Продолжение следует).
