[TIFLO] Розалия Золотницкая
Вопреки
В детстве больше всего ей хотелось бегать и читать. Но бегать она может лишь
во сне. А читает пальцами: Александр Моисеевич Щербина, первый незрячий профессор
в России, о себе говорил, что достиг всего БЛАГОДАРЯ своему окружению: он из
состоятельной интеллигентной семьи священников, которая обеспечила ему образование.
А про Золотницкую сказал, что она сделала себя ВОПРЕКИ всем условиям.
Быть нужной людям
Зрение Роза потеряла на 11-м году: отслойка сетчатки, что сейчас запросто лечат
лазером. Она росла в любви и восхищении, но малограмотные родители, хоть
и очень хотели, не могли ей помочь. Повезло: встретила профессора Щербину, он-то
и вытащил ее с того света: Щербина ослеп в 2 года и не только превозмог
свой недуг, но и стал известным педагогом, психологом и философом.
- Я тогда боялась людей. Не хотела признавать слепоты - и пряталась. При посторонних
стеснялась ходить даже по квартире, - объясняет Розалия Львовна ЗОЛОТНИЦКАЯ.
- И когда пришел Александр Моисеевич, шок был для всего семейства! Он научил
меня главному: больше самостоятельности и бодрости духа. С ним я освоила чтение
по Брайлю всего за пять занятий!
Зрячий муж Розалии Львовны, кстати, тоже выучил эту азбуку. Он из Таллина писал
ей письма по Брайлю, а она из Ленинграда отвечала ему на пишущей машинке.
За свою жизнь она сотни слепых обучила Брайлю. Всю войну аспирантка Золотницкая
была председателем шефской комиссии ЛГУ. В Саратове был госпиталь воинов,
потерявших зрение на фронте. В эвакуации <вездесущая Роза> руководила бригадами
<сестер>: все, от студентов до профессоров, ухаживали за ранеными, читали
книги, лекции, вели беседы. Для взрослых мужчин слепота была трагедией: отчаявшись,
они отворачивались к стенке. Роза рассказывала им о себе, о диссертации,
о географических картах. Главное, чтобы повернулись от стенки - к людям! А уж
потом - обучать Брайлю, думать о будущем.
За работу в тылу Золотницкую наградили боевым орденом Отечественной войны II
степени, хоть она и не воевала. Один из тяжело раненных нашел свою спасительницу
через 29 лет! Разведчик Виктор Никитин, 14-летний сын полка, с черепным ранением
лежал в госпитале, глазные нервы перебиты, парнишка отчаялся.
- Мы стали заниматься с Виктором. Помогла ему поступить в Курске в музыкальную
школу, он стал музыкантом: А в середине 1970-х разыскал меня!
Спросите у Золотницкой
Читать Роза выучилась года в четыре, и книги, отгороженные теперь стеной слепоты,
вызывали отчаяние: Роза рвалась в школу, страдала без общения со сверстниками.
Но директор отрезал: <Поставьте меня к стенке - не возьму незрячего ребенка!>
Щербина ездил в Киев, в Харьков, наконец взяли слепую в 4-й класс вольнослушательницей.
- Боялись, что я не пойму ничего, что дети будут издеваться. Но дети помогали
наперебой. И с пятого класса я стала равноправной! Директор - он вел математику
- говорил: <Если кто не знает, спросите у Золотницкой:>
Школу она закончила с почетной грамотой.
Когда Розалия Золотницкая поступала в аспирантуру, нашелся ученый, который возражал
- хотя она принесла рекомендацию великого Льва Семеновича Берга. Как
вы можете быть географом? Нужно работать в архивах, много читать, знать карты:
Академик Берг, кстати, сразу поверил в нее, а когда Роза поступила в аспирантуру,
стал ее научным руководителем. Благодарная ученица свою первую книгу посвятила
учителю, а впоследствии опубликовала ряд статей о нем.
Ее диссертация была первой, защищенной во время эвакуации ЛГУ. Когда не хватало
самого необходимого - теплой одежды, еды, - она везла с собой пишущую машинку,
папку с диссертацией и бумагу. Бумага смялась в тазу и ее разглаживали чугунным
утюгом. А старую ленту для пишущей машинки растягивали по коридору и смазывали
керосином, смешанным с сажей.
Пушкин, Нева, университет
Родители хотели, чтобы дочь училась рядом, в Чернигове, но Роза стремилась в
Ленинград. Там - культура, памятники, музеи, там Медный всадник, Нева, Пушкин.
Помог Розе тот самый директор школы Александр Степанович Гладун, который когда-то
не хотел брать незрячего ребенка. Он пришел к ее родителям: <Лучшее, что
вы можете сделать для дочери - не мешать ей!..> И судьба решилась: Розу отвезли
в Ленинград, она поступила на рабфак Ленинградского университета.
На удивление быстро сошлась с ребятами. Девочки ей читали, а Роза им разъясняла.
Многие были из деревень, некоторые не знали даже латинского шрифта. Русский
язык, математику она знала лучше их. И три курса рабфака закончила за два года.
Роза мечтала летать по свету: <Будь у меня крылья, облетела бы всю Землю!> Увлеклась
географией, картами. Хоть и терзалась, но выбрала все же геолого-почвенно-географический
факультет. Мальчики делали рельефные карты - из проса, шнуров, картона, а она
пальцами их изучала.
Впервые <Петербург>
Золотницкая 40 лет была старшим научным сотрудником НИИ географии при ЛГУ. С
преданной лаборанткой ездила в Москву, много работала в архивах. В 1947 году
заинтересовалась картами начала XVIII века, обнаружила и карту Адриана Шхонебека
с длинным названием <Географский чертеж над Ижорскою землею:>.
- Моя Зинаида Павловна внимательно прочитала надписи на карте. И вдруг - слово
<Петербург> на Березовом острове. А стрелка направлена к Заячьему, то есть
к будущей Петропавловской крепости!
Так она разыскала неизвестную карту петровского времени, где впервые появилось
слово <Петербург>. Зрячие не увидели - а она разглядела!..
На карте Шхонебека (1704 года!) много названий. Старославянские помог расшифровать
Д. С. Лихачев (тогда еще не академик, а просто - Митя), финские и шведские
- Исидор Левин, вскоре ставший ее мужем. Сейчас он - профессор, известный ученый-фольклорист.
Они прожили душа в душу больше 55 лет.
Розалия Львовна и сегодня поражает работоспособностью и жизнелюбием. Я не видел
ее в плохом настроении, даже больную. Ее принцип: чтобы не удручать окружающих.
В молодости она, чаще по ночам, печатала свои научные труды, которые утром разбирала
вместе с секретарем - та удивлялась количеству сделанного. О своих
научных трудах говорит: <Всего 200 работ. Могла бы сделать и больше:> Ей уже
за 80. Она считает, что реализовала себя лишь на четверть. А могла бы сделать
гораздо больше, будь у нее постоянный помощник.
- Только войдешь в тему - а секретарь тебя бросает на полном скаку! То болезни,
то семейные обстоятельства. Что поделаешь?.. <СекретариАД> - это слово точно
передает мое отчаяние.
Когда общаешься по телефону, можно забыть о ее недуге. Когда видишь ее книги,
не задумываешься об условиях, в которых они созданы: Кажется, она может все.
Нет, не все. Без помощника она не может работать с рукописями, документами. И
сегодня Розалия Львовна переживает: неужели в нашем городе нет пенсионерок,
мечтающих о такой привлекательной интересной работе?..
Евгений ГОЛУБЕВ
Аргументы и факты - Вопреки - "АиФ Петербург", n 18 (559) от 05.05.2004
Выпуск листа на новом месте: 564
