Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Оборотничество заразительно: Александр Ципко об Александре Яковлеве

Не менее тридцати лет знаю Александра Сергеевича Ципко и изначально относился
к нему благожелательно. И даже рассказывал ему, как Александр Николаевич Яковлев
сначала в 1964 году тащил меня в свой «кружок» типа мосонской ложи, а когда я
отказался, то стал моим врагом, и я его хорошо узнал по делам и осознал как агента
каких-то темных сил.

Александр Ципко казался мыслящим человеком, он писал популярные книжки про идею
социализма, а в эпоху перестройки заявил о себе несколькими статьями, которые
на безрыбье показались вкусной рыбой. В постсоветскую эпоху он что-то анализировал-комментировал
и особой аллергии не вызывал и вошел в обойму «лидеров общественного мнения».
Путина он провозгласил «русским националистом», всячески хвалит его, выступал
перед «Нашими» в их лагере на озере Селигер, и ныне каждый день вижу его на телеэкране.
Значит, востребован
режимом, как и ряд других бывших идеологов позднекоммунистических времен. За
что?

Открываю последний выпуск «Литературной газеты», в котором Александр Ципко работает
обозревателем, и с изумлением читаю его статью «Крестьянский бунт»- панегирик
умершему Александру Яковлеву, причем под рубрикой «Утрата» (26 октября – 1 ноября
2005 г., № 44 /6045/, стр. 3, на сайте www.lgz.ru этот текст не нашел). Это –
перл! От названия – до вывода:

«О значимости Александра Николаевича Яковлева как политика необходимо судить
с высот всей российской истории XX века, отвлекаясь от всей мишуры, хлопот и
хитростей бытия, связанных с политическим выживанием человека, сначала власть
имевшего, но затем власть и влияние потерявшего.

Яковлев как архитектор и мотор перестройки, избавляющий Россию от, как он говорил,
«химеры марксизма», и Яковлев как адвокат «либеральной партии», вынужденный защищать
тех, кого он ещё в начале 1993 года упорно называл «демократической шантрапой»,
- это разные люди.

Яковлев интересен как знаковая, провиденциальная фигура, как сын русской деревни,
как сын русской ярославской крестьянки, взломавший советскую систему, отомстивший
ей за муки коллективизации, за уничтожение русского землепашца как породы людей.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Более кощунственного выверта давно не встречал. И это пишет
человек, который, подобно Пушкову, выступает как «профессиональный патриот»,
- пишет о человеке, умышленно уничтожавший мою Родину и злобно нападавший на
тех, кто пытался пробудить русских людей и мобилизовать их на сопротивление.
Впрочем, Ципко среди нас не считался патриотом, ибо он всегда тяготел к «либералам»,
несмотря на патриот-риторику/

Кстати, судьба Яковлева опровергает распространённую ныне точку зрения, что этнические
русские не бывают субъектами своей истории. Бывают, правда, редко. Не диссиденты,
не отказники, не Андрей Сахаров, а многоопытный аппаратчик Яковлев совершил великую
контрреволюцию, завершил начатый в 1917 году большевистский эксперимент над народами
России.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Оборотничество заразительно, и ярлыки «эксперимент», «террор»,
«тоталитаризм» словно взяты этим бывшим пропагандистом марксизма напрокат из
арсенала Яковлева. Оборотни, перебежчики, приспособленцы всегда противны. У Ципко
– не наив, ибо он сознательно топчет то, чему раньше присягал/

Советская система, где не было реальной оппозиции, где ничего не осталось от
старой белой России, могла быть сломлена только сверху, самой советской властью,
самими жрецами марксистской веры. Тем более что все наши диссиденты и правозащитники,
включая и Андрея Сахарова, и членов его кружка, были левыми, поклонниками марксистской
идеи.

И наивно обвинять Яковлева в «измене идеалам революции». Не мог здравый, вменяемый
сын деревни не знать, не видеть, что троцкистско-сталинская коллективизация была
преступлением, что так называемый «коллективный труд на земле» по природе не
может быть эффективным. Яковлев был не просто здравомыслящим человеком, он, несомненно,
обладал крепким крестьянским умом. На то и крестьянская хитрость, смекалка, чтобы
выжить в обстоятельствах, которые ты не в состоянии изменить. Сын симбирского
дворянина Владимир Ульянов
и сын новороссийского землевладельца Лев Бронштейн создали советскую систему,
а сын ярославской крестьянки Александр Яковлев её разрушил. Так выглядит история
России в XX веке в лицах.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Чудовищный передерг! Ведь особенно прискорбно то, что Ципко
прекрасно осознает, что делает. Он выполняет заказ свыше – дискредитировать советскую
фазу нашей истории, идеологически обеспечить вышвыривание тела Ленина из Мавзолея,
возбудить общество против коммунизма и т.п. А возведение Яковлева к «крестьянину»
- это просто кощунство, издевательство над здравым смыслом. Яковлев – один из
выродков советской интеллигенции, которая в массе родом из крестьян, как почти
все мы, и получила образование
в сталинских вузах. Он выражал оборотническую ипостась этой прослойки/

Конечно, и Михаил Горбачёв - сын крестьянки. Конечно, не будь Горбачёва. Яковлев
не выполнил бы свою важную, белую, провидческую миссию.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Может, Яковлева канонизировать как мессию? Что творится?!/

Но как человек, проработавший значительное время (с сентября 1988 года) под непосредственным
руководством Яковлева в ЦК КПСС, а потом одновременно и с Михаилом  Сергеевичем
и с Александром Николаевичем в «Горбачёв-фонде», могу сказать, что эти два главных
архитектора перестройки по-разному видели контуры возводимого ими здания. 

Сейчас Горбачёв в некоторых своих лекциях за рубежом говорят, что перестройка
была направлена против «коммунистического тоталитаризма. Но правда состоит в
том, что Горбачёв, по крайней мере до 1991 года, верил, что советскую систему
можно соединить с демократией и со свободными выборами, что отмена цензуры только
укрепит позиции марксистов и марксистско-ленинской мысли.

А Яковлев, ещё во время нашей первой встречи в марте 1986 года в своём кабинете
секретаря ЦК КПСС по идеологии, давал мне, сотруднику ИЭМСС /Институт экономики
мировой социалистической системы/ Академии наук СССР, задания написать «откровенную»
записку о реальных причинах «низкой экономической и социальной эффективности
общественной организации производства», об изъянах методологии «однообразия»
и «уравниловки». 

Правда, тогда, в 1986 году, слово «марксистской» методологии единообразия не
было произнесено. Но уже через два года, в конце сентября 1988-го, я, консультант
международного отдела ЦК КПСС, получил от своего руководителя, секретаря ЦК КПСС,
члена Политбюро Яковлева, задание: дать обзор всей антимарксистской литературы
второй половины XIX - начала XX века, изданной на русском языке, систематизировать
все основные «методологические просчёты, изъяны, ошибки марксистской доктрины».
«Настало время сказать, что марксизм
был с самого начала утопией и ошибкой». Этой фразой он завершил тогда нашу встречу.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Александр Яковлев тем не менее громил меня и моих товарищей
именно от имени марксизма не только в статье «Против антиисторизма», которую
я на днях подробно откомментировал в своём «Философско-политическом дневнике».
Он громил нас, чтобы расчистить путь к разрушению нашей страны, к сдаче её врагу/

Кто-то сказал мне, что Яковлев не любил Александра Солженицына. Не знаю. Но точно
знаю, что он, как и автор «Архипелага ГУЛАГ», был убеждён, что «марксистская
химера» погубила, покалечила Россию. В беседах со мной Яковлев особо выпячивал
нравственные изъяны марксизма, его апологию революционного террора, его негативное
отношение к христианской морали.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Как главный орговик «пятой колонны», Яковлев активно занимался
вербовкой. То меня старался завербовать, то Ципко, то моего ученика Владимира
Семенова, то других более или менее способных к идеологической и политической
работе людей. Он, как мне представляется, затащил Ципко в свою сеть, но не допустил
в свой «кружок», так как считал слишком идейно-рыхловатым. Но Ципко принимал
«задания» Яковлева с охотой и исполнял и исполняет их с удовольствием, не слишком
заботясь о своём реноме/

Несомненно, Александр Яковлев - сложная, многоплановая фигура. Мне до сих пор
трудно понять, что побудило его изменить своё первоначально негативное, крайне
негативное отношение к суду над КПСС и стать в конце концов его активным участником.
Что-то было вымученное, поддельное в его нарочитой «политкорректности», в его
постоянных «разоблачениях» русской «ксенофобии», российского «антисемитизма».
В своих биографических откровениях и воспоминаниях о детстве, которые я выслушивал
зимними вечерами конца 1988 - начала
1989 гг., Яковлев, например, говорил мне о прямо противоположном, о том, что
русские в отличие от украинцев и поляков свободны от проявлений юдофобии.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Я в конце 1988 – начале 1989 тоже активно общался с бонзами
КПСС, сотрудничал с Ельциным, и все они выглядели растерянными, говорили вроде
бы доверительно, а сами зондировали общественное мнение, старались казаться «своими».
И не мог быть Яковлев откровенным с Ципко, а занимался с ним стандартной разводкой/


В любом случае, нет никаких оснований относить Яковлева к когорте «шестидесятников».
Все «шестидесятники», и особенно их наиболее яркий и влиятельный представитель
Егор Яковлев, были ленинцами, все они обвиняли Сталина в том, что он «погубил
идеалы Октября». Всем «шестидесятникам» без исключения, как когда-то сказал Булат
Окуджава, не было «жаль старой России». Все «шестидесятники», как ленинцы и атеисты,
были заклятыми противниками Русской православной церкви в частности и православия
в общем. Все наши «шестидесятники»
не любили и не любят русскую религиозную философию.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Врет здесь Ципко. Я знаю ситуацию изнутри. Разве не из моего
УММ (Университет Молодого Марксиста), разве не из недр шестидесятничества произошел
я и мои друзья Вадим Кожинов, Владимир Осипов, Сергей Хоружий и вообще наш «Русский
клуб», на который столь яростно и зловредно напал Александр Яковлев в статье
«Против антиисторизма», напечатанной в той же «Литературной газете» 15 ноября
1972 года

Александр Яковлев как политик и личность не укладывается в главном в эту мировоззренческую
схему «шестидесятничества». Он, конечно, как и все «шестидесятники», любил критиковать
патриотов. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Опять умышленное враньё. Не был Яковлев «шестидесятником» -
он был номенклатурщиком со своими какими-то темными планами, которыми, судя по
всему, проникся во время стажировки в США в 1957 году. И не все «шестидесятники»
- русофобы/

Но он не разделял никаких сантиментов по поводу Ленина и Октября. По инициативе
Яковлева, правда, с одобрения Егора Лигачёва, СССР шумно отпраздновал в 1989
году тысячелетие крещения Руси. По инициативе Яковлева впервые за семьдесят лет
советской власти были изданы, стали доступны для населения главные произведения
русской религиозной философии. Он в отличие от многих «шестидесятников» был принципиальным
противником распада СССР, противником идеи «суверенитета РСФСР». Он не любил
Бориса Ельцина, был его скрытым
противником.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Опять умышленное враньё. Я работал с Ельциным, и на моих глазах
в апреле-июне 1990 года Яковлев сблизился с Ельциным и во многом обеспечил ему
поддержку коммунистов при выборах его Председателем Верховного Совета РСФСР.
После чего я, возмущенный связью Ельцина с Яковлевым и со стоящими за ним темными
масонско-компрадорскими силами, порвал с Ельциным и в июне 1990 года вместе с
Владимиром Ворониным и Владимиром Жириновский создал антиельцинский Центристский
Блок/

Как поистине историческая фигура он не укладывается ни в «либеральную икону»,
ни в «сатанистский образ», живописуемый его врагами. Он является такой же противоречивой
и драматической фигурой, какой была наша советская эпоха. Ангелов советская система
не рождала по определению.

Но тем не менее всему, что в нашей жизни сегодня есть нормального - свободе слова,
мысли, совести, свободе от железного занавеса, праву на историческую, национальную
память и многим другим политическим благам, мы обязаны во многом Александру Яковлеву».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Очень зловредная статья, поразительная своей ложью. Черного
кобеля хочет отмыть добела. Не получится! Александра Яковлева давно раскусили
здоровые русские люди. А Ципко окончательно разоблачил себя, и мне даже немного
его жалко. За деньги или по глупости писал он сей опус? Жил и живет благополучно,
а в говно вляпался.