В Москве Брюллов пробыл почти пять месяцев. Он страстно увлекся московской стариной, осматривал Кремль, любовался панорамой города с Воробьевых гор. Воображению его представлялись многочисленные картины из русской истории. Но все они остались в эскизах. В Москве произошло и первое знакомство Брюллова
с Пушкиным, которому художник показал эскизы будущих картин, вызвав восторг великого поэта. Необходимость отъезда в Петербург угнетала Брюллова, и в откровенном разговоре с Пушкиным художник высказал в связи с этим прямые опасения за свою творческую судьбу, опасения почти полностью оправдавшиеся. Беспечная московская жизнь вдали от начальства скоро, прекратилась. Из Петербурга Брюллов получил категорическое предписание немедленно выехать в северную столицу для исполнения заказов для Казанского
и строившегося Исаакиевского соборов, и занятия профессорского места в Академии художеств. В мае 1836 года Брюллов приехал наконец в Петербург. И здесь также начались торжества: был устроен великолепный праздник в здании самой Академии около прославленной картины. Брюллов был торжественно провозглашен первым художником России, мировым гением, сравнявшимся со всеми великими художниками мира. Он был назначен профессором Академии и сразу занял там самое выдающееся положение. Он покорил всех
— и учеников, и учителей; его мастерская не вмещала всех желавших у него учиться. Как уже сказано выше, Брюллов получил ряд церковных заказов. Для Казанского собора он должен был написать образ «Вознесения Богоматери», для кирхи Петра и Павла—«Распятие». В Исаакиевском соборе ему поручили важнейшие части росписи, в том числе огромный плафон в куполе. Брюллов предавался работе с невыразимым жаром, чуть не падая от усталости и удивляя всех неослабной энергией своего творчества. Точность
и быстрота его работы были поразительны; фантазия его была неистощима, казалось, что утомлялся он только физически. В его мастерской непрерывно толпились самые разнообразные люди, жаждавшие общаться с гением, ловить его афоризмы, созерцать его творения, даже наблюдать да тем, как он работает. Императорский двор, сановники, богачи и светские дамы умоляли, чтобы «великий Карл» удостоил написать их портреты. В Петербурге Брюллов
поставил себя независимо. Он уклонился от заказа на портрет Николая I, а начав писать царицу с дочерьми, так и не пошел дальше отдельных этюдов.
Оппозиционные настроения Брюллова не подлежат никакому сомнению. Близость с Пушкиным, композитором Глинкой, живое участие в судьбе Шевченко, Федотова, многих своих учеников и просто бедных художников, особенно крепостных, случайно встретившихся на его пути, — все эти черты рисуют человеческий облик Брюллова. В задуманной Брюлловым большой исторической картине «Осада Пскова польским королем Стефаном Баторием в 1581 году» (1839— 1843, Третьяковская галерея; эскиз
к картине — в Русском музее) он хотел превзойти самого себя. Однако работа над «Осадой Пскова» была постоянно нарушаема вмешательством официальных советников и скоро превратилась в «досаду от Пскова»; не закончив картину, художник использовал ее как перегородку в своей мастерской. С невероятной быстротой писал он портреты и создавал сложные композиции на религиозные темы. Вместе с тем Брюллов постепенно остывал к исторической живописи. Так, он даже и не пытался перевести на
большое полотно «Нашествие Гензериха на Рим», так и оставшееся в эскизе (1836, Третьяковская галерея). Исторических картин он вообще впоследствии не затевал, хотя альбомы его содержат в себе множество эскизов исторических композиций. Линия жанровой живописи, начавшаяся в Италии, в Петербурге продолжалась небольшими картинами на восточные темы, как будто Брюллов чувствовал себя путешественником, которому удалось повидать диковинные страны и который рассказами о виденных чудесах должен был развлекать соотечественников.
Так, им были созданы: посвященный памяти Пушкина «Бахчисарайский фонтан» (1838—1849, Музей А. С. Пушкина, Ленинград), «Одалиска» (1837—1839, Третьяковская галерея), написанная с «русской рабы», в судьбе которой Брюллов принял живое участие, «Сладкие воды в Константинополе» (акварель, 1849, Русский музей). Восточная нега нашла свое выражение в пряном колорите этих картин, весьма далеком, однако, от колористических открытий в картинах итальянского периода, написанных на открытом воздухе.
К.П. Брюллов. Бахчисарайский фонтан (1838-1849).
Вся сила брюлловского ума, его знание людей, умение понимать характер полностью сохранились и даже возросли в портретной живописи. Портреты Брюллова — это живые люди, воссозданные и закрепленные художником с непревзойденным живописным мастерством, во всем многоразличии их характеров. Ни в России, ни на Западе в то время не было портретиста, равного Брюллову.
Материал публикуется по энциклопедии"История русского искусства" под ред. Н.Г. Машковцева (М., 1957, т.1).
Вас наверняка обрадует новая выставка в разделе ИЗО "Нарву цветов и подарю букет..."Быть может, Ваша новая работа ещё успеет ее украсить? У нас всегда рядом профессионалы и любители.
На летний конкурс «В поисках дворянского гнезда» приходят интересные
работы. Заходите, смотрите, участвуйте. Принимаются любые творческие работы: фото, живопись, графика, компьютерная графика, скульптура… Ждем ваше творчество.