Недавно завершилась летняя серия игр «Что? Где? Когда?». Она была одной из самых удачных в истории бакинской телевизионной версии игры. «Хрустальная сова» в этот раз по праву досталась лучшему игроку серии Анару Азимову. О своих впечатлениях после столь значимой победы и в целом о «Что? Где? Когда?» он рассказал в интервью TrendLife.
- Анар, что чувствуете по прошествии почти недели после получения «Хрустальной совы»? Эмоции те же, что в момент ее вручения или все-таки успокоились?
- В момент получения «Хрустальной совы» как будто бы ничего особенного и не чувствуешь. Сейчас же по прошествии времени смотрю на случившееся философски. Латинская поговорка «Так проходит мирская слава» очень подходит к данной ситуации. Выиграл «Сову», ну и что? С другой стороны, конечно, приятно. Это что-то вроде диплома на профессиональную пригодность. Я был чемпионом Южного Кавказа, Азербайджана, успешно себя показывал на Чемпионате мира, но это не так котируется, как обладание «Хрустальной совой».
- Кроме общей командой победы, вы лично не ставили перед собой цель выиграть «Хрустальную сову»?
- Победа приходит, когда ты привыкаешь играть в удовольствие. Когда думаешь об игре, о том, какой интересный вопрос и как найти правильный ответ. А когда думаешь о результате, то боишься каждого вопроса. Ты хочешь, чтобы вопрос был легким, чтобы тебе удалось его взять. А надо, чтобы вопрос был приятно сложным, и его можно было бы раскусить. Когда играешь в удовольствие, то победа приходит как в спортивном, так и телевизионном «Что? Где? Когда?».
- То есть, вы всегда играете ради удовольствия.
- Да, я надеюсь, что мне это удается в большей степени.
- Короче говоря, вы хотите сказать, что о «Сове» вообще не задумывались?
- Я так не могу сказать. Я не могу сказать, что не хочу победить. Где бы я ни играл, хочу победить. Я всегда понимаю, что буду расстроен, завоевав место ниже первого. Но в момент игры об этом необходимо забыть, и тогда вероятность победы заметно возрастает.
- Вы поменяли две команды. В следующей серии игр вас ждать в третьей команде?
- Нет. Пока такого не предвидится. Я игрок команды Теймура Гаджиева.
- Вы сыграли очень много игр. Какой из вопросов оказался для вас самым запоминающимся или тяжелым?
- Думаю, что ваш вопрос именно и есть самый сложный, из всех которые я когда-либо слышал. Ну, вот, к примеру, в первый отборочной игре был очень интересный вопрос про радугу. Все считают его очень сложным, чуть ли не самым сложным за всю историю существования азербайджанской версии игры «Что? Где? Когда?». Но вот сказать, что это был самый лучший или сложный вопрос за все мои игры, не могу. Еще могу вспомнить вопрос, который был на финальной игре, и мы его не отгадали. Это был вопрос о том, как перевозили бабочек в тропиках. Мы почти дошли до ответа. Сказали куколка, а оказалось гусеница. Разница тонкая, но очень красивая.
- Где вам легче играть - в спортивном «Что? Где? Когда?» или классическом телевизионном?
- Спортивное «Что? Где? Когда?» - это такой марафон. Шестьдесят вопросов за день. Они длинные, с большими логическими закрутками. А телевизионный вариант «Что? Где? Когда?» - спринт. Поэтому в спортивном варианте игры человеку, умеющему беречь дыханье, играющему уже десять лет и больше (а таких игроков немало) относительно легче. А к спринту надо привыкать. Это как блиц в шахматах. Надо собраться на данную конкретную решающую игру и понять, что здесь не будет десяти логических закруток, а будет одна, но надо понять, что от тебя хочет услышать ведущий, какой вопрос мог задать человек с этой фотографии, из этого города. Ведь вопрос на телевидении должен быть зримым. Он обязательно зрелищный, часть шоу. Следуя этому критерию, найти нужный вариант сложно.
- Так в какой же из «Что? Где? Когда?» Анар Азимов играет лучше?
- Мы в телевизионном «Что? Где? Когда?» взяли двенадцать очков: шесть в первой игре и столько же в финале. Если посчитать блиц, то плюс еще два вопроса – четырнадцать. Из них восемь (опять-таки, если считать плюс два за блиц) на моем счету. Это больше пятидесяти процентов вопросов команды. Считаю, что это высокий показатель, тем более в столь сильной команде. Но в нашем телевизионном «Что? Где? Когда?» прошло слишком мало времени, чтобы судить о собственных результатах. А в спортивное «Что? Где? Когда?» я играю давно и потому имею большой материал для анализа, который показывает, что именно этот вид игры пока был для меня более успешным.
- Бытует мнение, что знаток - это человек, который день и ночь что-то читает. Так ли это - чтобы стать знатоком, надо быть очень начитанным или необходимы и какие-то другие таланты?
- У нас есть замечательные знатоки, которые читали отнюдь не много, просто у них прекрасная интуиция. Они блестяще анализируют вопрос, что, конечно, надо уметь. Предполагается, что хороший вопрос содержит в себе набор общеизвестных фактов, плюс логические закрутки. Необходимо, прежде всего, иметь нормальные школьные знания, быть в курсе последних политических, социальных новостей, читать популярную литературу. Хотя порой даже это и не обязательно. Надо просто быть сообразительным человеком и понимать, что если этот вопрос отобран профессиональным редактором, то на него можно найти ответ, не зная факта. Эрудиция, конечно, помогает, но слишком много знать тоже вредно! Когда слишком много знаешь, то привыкаешь играть на знания и для тебя «Что? Где? Когда?» превращается в викторину. А ведь смысл игры в том, чтобы показать, как можно коллективно прийти к решению той или иной проблемы. Таким образом, «Что? Где? Когда?» можно назвать практикумом по коллективному поиску истины в самых разных областях. Поэтому настоящий знаток, на мой взгляд, тот, кто что-то знает и, прежде всего, понимает, что он знает и умеет это использовать.
- Интеллектуально развитые люди, как правило, очень плохо переносят поражения. Как у вас с этим?
- Отличный вопрос. Я поражения переношу ужасно.
- Я за этим однажды наблюдал на чемпионате мира, когда сборная Азербайджана 1 проиграла сборной Азербайджана 2 на недавнем Кубке наций по игре «Что? Где? Когда?»…
- Это еще были цветочки. Тогда вся наша команда переживала это очень тяжело. Мне просто было обидно, потому что с той командой у нас достаточно принципиальные споры, а в этой ситуации нам просто не повезло, поскольку ошиблось жюри. Мы им высказали свое негодование, но переигровку давать не собирались. Однако, к нашему сожалению, ведущий Андрей Козлов, допустивший такую грубую техническую ошибку, воспринял это как урон своей репутации и буквально вынудил всех на переигровку. Мы абсолютно не хотели выбивать тогда команду Анара Наджафли, потому что из-за технической ошибки выбивать своих друзей неприятно. В тот момент мы были злы и выплеснули свои эмоции. Но в моей жизни бывали более сильные всплески эмоций на играх «Что? Где? Когда?». Я отвратительно переношу поражения. Тем не менее, как бы это банально ни звучало, понимаю, что поражения учат и готовят к победам. Когда ты достаточное количество раз в жизни проиграл, то больше этого не боишься. И именно в этот момент выигрываешь.
- Вы в свое время выпустили книгу? Вы и сейчас продолжаете что-то писать?
- Я не пишу уже год. Да, у меня были две книги, одна прозаическая, другая прозаическо-философская. Потом была книга стихов. Были публикации в «Литературном Азербайджане», в различных азербайджанских и московских Интернет-журналах. Но последнюю миниатюру написал год назад.
- А о чем Анар Азимов хотел бы написать сейчас?
- Когда я писал раньше, то ощущал удовольствие, словно получил какую-то новую игрушку, которой можно наслаждаться. Сейчас, конечно, появляются какие-то темы, но когда хочешь писать, чувствуешь скуку. Да, темы есть, но я в них пока не нащупал свой контрапункт. У меня есть одна тема, и она давно меня беспокоит. Я знаю, что обязательно ее раскрою. Это будет не маленькая вещь. Человек счастлив, только когда творит, создает. Но создавать - не обязательно переводить бумагу. Иногда заниматься творчеством означает просто жить. У человека, как мне кажется, в жизни должен наступить такой момент, когда он как-то выразил себя, что-то сделал и просто живет. Идет по улице. Занимается какими-то повседневными желаниями, работает, и в своих поступках реализует то, к чему пришел до того. Может быть, у меня сейчас как раз такой момент?
Пробки на дорогах Баку вызывают не только изрядное количество машин с тонированными стеклами, на которые начали охоту работники азербайджанского ГАИ, но и большегрузный транспорт, который удивительным образом появляется в центре города в часы пик.
Именно с 16 часов дня дороги заполняются огромными транзитными трейлерами, напоминающими по длине железнодорожный состав, и машины-бетономешалки. Вчера средь бела дня одна из них застряла на пересечении улиц Д. Алиевой и Р. Бехбудова, закрыв собой проезд для остального транспорта. Как оказалось, задние колеса автомашины провалились в разрытую строителями яму.
Машина накренилась и создалась опасная ситуация, когда несколько тонн готового бетона могли разлиться на улицу. Водителю по мобильнику пришлось вызвать подъемный кран, который выручил автомашину и экологию столицы.
Напомним, что большегрузным машинам весом свыше 5 тонн решением Кабинета министров АР от 19 января 2005 года было запрещено движение по городу в период с 8.00 до 19.00. Однако это требование водителями большегрузных автомашин не соблюдается. Как результат – пробки на дорогах, а порой и аварийные ситуации.
Персональная выставка Назима Беккишиева породила один очень серьезный вопрос, которым, впрочем, мы уже задавались. В чем причина того, что в Азербайджане сейчас фактически нет молодых художников по декорациям, человека весьма важного для любого театра? Своим мнением по этой проблеме с TrendLife поделился главный режиссер театра «Юх» Вагиф Ибрагимоглу. «Несмотря на то, что в Академии художеств существует специальный факультет театральных художников - у нас это большая проблема. Но, видимо, все оттого, что художник в театре - это не самая престижная на сегодня, не приносящая заработок работа. Художнику тратить время на создание эскизов и декораций не выгодно, ведь отдача очень маленькая. Именно поэтому молодые люди уходят в дизайн, рекламу, занимаются живописью. Таким образом, в последнее время ни одного молодого художника в театр не пришло. Я связываю это с временным упадком престижа профессии театрального художника, но думаю, в скором времени ситуация изменится», - заявил В.Ибрагимоглу.