Историческая роль Байдена заключается в том, что, будучи плотью от плоти традиционного американского истеблишмента, он, вытеснив Трампа из Белого дома и получив поддержку элит и «глубинного государства», не только не отказался от начатого Трампом внешнеполитического поворота, но довёл его до конца, придал ему гораздо более системный и законченный характер, пишет Дмитрий Суслов, заместитель директора и научный сотрудник научно-образовательного ЦКЕМИ НИУ ВШЭ.

Внешняя политика США переживает важный переход. Их уход из Афганистана подвёл окончательную и символическую черту под периодом их внешней политики, начавшимся не 11 сентября 2001 года, а в начале 1990-х, – периодом, который принято называть «после окончания холодной войны». Именно в начале 1990-х упоённые триумфом объявленной Бушем-старшим «победы в холодной войне», уверенные в наступлении «конца истории» и не встречающие какого-либо сопротивления извне в условиях «момента однополярности» США взяли курс на трансформацию всего остального мира в соответствии со своими ценностями, универсализацию коллективного Запада, распространение америкоцентричного мирового порядка на весь остальной мир. Именно тогда целью американской политики в отношении России и Китая стала их либерально-демократическая трансформация по западным лекалам и интеграция в америкоцентричный миропорядок на правах младших игроков, а в отношении так называемых стран-изгоев (то есть тех, кто упорно не желал перейти на «правильную сторону истории») – смена режима.

Та политика зашла в тупик уже во второй половине 2000-х годов, и с тех пор США находились в глубоком внешнеполитическом кризисе, который заключался в том, что мир «вдруг» перестал развиваться в соответствии с американскими идеологическими установками. Россия и Китай отказывались трансформироваться и интегрироваться в американский миропорядок на правах младших игроков, а попытки демократизации Ирака, Афганистана и Ближнего Востока в целом проваливались. Распространить америкоцентричный миропорядок на всю международную систему очевидно не удавалось, и сам этот порядок постепенно начал трещать по швам.

Барак Обама пытался найти выход из этого кризиса, меняя инструменты американской внешней политики, но сохраняя саму парадигму распространения американоцентричного миропорядка на весь остальной мир. «Перезагрузка» отношений с Россией и Транстихоокеанское партнёрство (Вашингтон рассчитывал, что Китай будет вынужден в конечном итоге вступить в ТТП) были, по сути, последними попытками «вовлечь» Москву и Пекин в америкоцентричный миропорядок. Поддержка «арабской весны» и борьба с арабскими диктаторами стала последней попыткой трансформировать Ближний Восток. Обе попытки снова провалились.

Первым президентом США, который отказался от самой парадигмы преобразования всего остального мира в соответствии с американскими ценностями, стал Дональд Трамп. Именно при нём они впервые за период после холодной войны не совершали новых военных интервенций, открыто заявили об отказе распространять демократию с помощью военной силы, приняли принципиальное решений уйти из Афганистана, подписав соответствующее соглашение с талибами  , и объявили, что отныне их внешняя и оборонная политика ориентирована прежде всего на соперничество с глобальными соперниками и противниками, которыми были объявлены Китай и Россия. Однако поскольку и американской элитой, и истеблишментом большинства союзников США Трамп и его политика ошибочно воспринимались как временная аберрация, после которой должно было произойти «возвращение к норме», то трамповский поворот многим ещё не казался реальным и окончательным. А зря.

Историческая роль Байдена заключается в том, что, будучи плотью от плоти традиционного американского истеблишмента, он, вытеснив Трампа из Белого дома и получив поддержку элит и «глубинного государства», не только не отказался от начатого Трампом внешнеполитического поворота, но довёл его до конца, придал ему гораздо более системный и законченный характер. Главные изменения во внешней политике Байдена по сравнению с Трампом заключаются в том, что США повысили значимость борьбы с транснациональными угрозами (прежде всего с изменением климата), а также сменили риторику в отношении европейских союзников на более благожелательную. По большинству же фундаментальных вопросов преобладает преемственность.

Однако отказ от парадигмы универсализации америкоцентричного миропорядка ни в коем случае не означает готовности США формировать совместный многополярный миропорядок с незападными центрами силы, прежде всего с Китаем и Россией. Фундаментальные основы американской внешней политики – их приверженность первенству и идеологическое мессианство – остаются неизменными: они результат природы американского государства как идеологического проекта и их положения самого сильного игрока в своём окружении.

История внешней политики США не знает совместного формирования многополярного миропорядка и участия в нём, а идеология это просто исключает.

В результате уже формируется новая парадигма американской внешней политики. Её определяющими приоритетами стали борьба с глобальными соперниками в лице Китая и России и попытки выстроить новую биполярность, где одним полюсом выступал бы «мир демократий» во главе с США, а вторым – «мир авторитариев» с ведущей ролью Китая и России. От попыток универсализации америкоцентричного миропорядка США перешли к его консолидации и обороне, а от эпохи «после окончания холодной войны» – к эпохе нового глобального противостояния.

Внешняя политика США ни в коем случае не становится менее идеологизированной. Из средства экспансии либеральная идеология в её новейшей леволиберальной форме превращается в инструмент консолидации «коллективного Запада», определения «свой – чужой» и раскалывания международного сообщества на противостоящие блоки.

Отвергнув прежнюю – провалившуюся – парадигму внешней политики и приняв новую, Байден получил возможность вывести Америку из внешнеполитического кризиса последних полутора десятилетий. Фиаско в Афганистане, связанное с неверной оценкой того, как долго продержится правительство Гани после вывода американских войск, при всём его драматизме не должно вводить в заблуждение: в Вашингтоне прекрасно понимали, что это правительство падёт и талибы неизбежно придут к власти (сроки назывались от двух месяцев до двух лет), но тем не менее решили уйти.

Новое же глобальное противостояние призвано вернуть американской внешней политике смысл, порядок и уверенность в себе. С помощью него США стремятся сплотить вокруг себя союзников и партнёров, консолидировать «коллективный Запад» и укрепить своё лидерство в нём, а возможно, даже смягчить свои внутренние проблемы – попытаться склеить, пускай частично, расколотое американское общество и уменьшить поляризацию политической элиты.

Разумеется, практика американской внешней политики сложнее и многомернее риторики о новом глобальном противостоянии демократий и автократий.

Во-первых, мир не укладывается в прокрустово ложе нового идеологического противостояния. Как и в прошлую холодную войну, в борьбе с глобальными противниками США нуждаются в партнёрстве с рядом недемократических стран (например – с Вьетнамом). Многие из официальных союзников США являются авторитарными (большинство союзников на Ближнем Востоке, включая Турцию), при этом Вашингтон вряд ли будет от этих союзов отказываться, даже несмотря на обострение отношений с некоторыми из партнёров. Серьёзные проблемы с демократией возникают и у таких преданных США союзников по НАТО, как Польша. Но самое главное, всё большее число стран, включая демократические, не желают присоединяться к противостоянию США – Китай или США – Россия на стороне одной из держав и стремятся проводить всё более самостоятельную внешнюю политику. Наглядный пример – Южная Корея, которая, будучи союзником США и демократией, всячески избегает втягивания в антикитайскую политику.

Поэтому уже сейчас резонно поставить вопрос, как скоро США войдут в новый внешнеполитический кризис, связанный с их неспособностью добиться нового глобального размежевания по идеологическому признаку и сплотить вокруг себя большую часть «свободного мира» в противостоянии Китаю и России. И куда в этом случае будет развиваться американская внешнеполитическая стратегия. Но это вопросы более отдалённого будущего.

Во-вторых, важным приоритетом администрации Байдена является борьба с транснациональными вызовами, прежде всего с изменением климата, что требует сотрудничества с глобальными противниками США и недемократическими странами в целом. Пока администрация Байдена пытается совместить геополитическое соперничество с Москвой и Пекином с сотрудничеством с ними же по климату и другим глобальным вызовам. Получится ли подобное совмещение, сказать сложно. Тем более что России и КНР предлагается сотрудничать на основе западной, а не совместной повестки и одновременно США используют эту же климатическую повестку для дискредитации Москвы и Пекина, выставляя их «климатическими спойлерами», отказывающимися более масштабно сокращать углеродные выбросы.

В-третьих, администрация Байдена ясно даёт понять, что Китай, воспринимаемый как единственный на сегодняшний день соперник, способный подорвать американское глобальное первенство, является для неё гораздо более важным и стратегическим противником, чем Россия, а Тихоокеанский регион – гораздо более приоритетным регионом, чем Европа.

Именно на сдерживание Китая и консолидацию антикитайской коалиции США стремятся бросить основные силы, подчас в ущерб своей политике по консолидации Атлантического сообщества и по сдерживанию России. История с созданием AUKUS и решение НАТО обозначить в своей будущей стратегической концепции (её планируют принять в 2022 году) Китай в качестве угрозы безопасности альянса наравне с Россией говорят об одном и том же: Европа интересует администрацию Байдена не только как плацдарм и союзник по сдерживанию России, но и как помощник в борьбе с Китаем.

Равным образом именно стремление США сосредоточить максимальные ресурсы и внимание на борьбе с Китаем, а также ослабить тенденцию к дальнейшему сближению Москвы и Пекина, ведущему к их взаимному усилению, в том числе к военному усилению КНР, является главной причиной, почему администрация Байдена взяла курс на стабилизацию конфронтации с Россией, на предотвращение её дальнейшей эскалации. Сохраняя имеющиеся инструменты сдерживания (санкции, информационная война, поддержка нынешних правительств в Украине и Грузии и их евроатлантической ориентации и прочее), Вашингтон тем не менее не идёт на качественное наращивание поддержки Киева и Тбилиси и стремится не допустить того, что могло бы привести к новой эскалации военного конфликта в Донбассе или в Закавказье.

Однако, хотя конфронтация с Россией и не является равновеликим приоритетом внешней политики США по сравнению с конфронтацией с Китаем, она остаётся и будет оставаться важным приоритетом. США не имеют ни желания, ни возможности преодолеть или хотя бы существенно уменьшить конфронтацию с Россией ценой собственных уступок и будут стремиться, чтобы она носила более пассивный характер.

Возможность уменьшения конфронтации со стороны США отсутствует прежде всего из-за их внутриполитических ограничений:

• За последние годы в Соединённых Штатах сложился прочный антироссийский консенсус. Россия воспринимается как одновременно геополитический и идеологический противник, который стремится подорвать позиции США по всему миру, усилить их главного стратегического конкурента (Китай) и даже расшатать американскую политическую систему, подорвать веру американцев в демократию и либеральные ценности. Подобное восприятие и необходимость борьбы с Россией – один из немногих вопросов, по которому в поляризованной политической системе США почти полное согласие.

• В условиях этой поляризации, превратившей многие внешнеполитические сюжеты в инструменты внутриполитической борьбы, любой шаг навстречу России становится поводом для обвинений в предательстве, и тот, кто этот шаг делает, платит высокую цену. Это ограничение наблюдается со времён Барака Обамы, но с тех пор его масштаб многократно возрос.

• Со времён принятия в 2017 году закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций» (CAATSA) ни одна администрация не может существенно уменьшить масштаб антироссийских санкций.

Кроме того, в пользу сохранения российско-американской конфронтации будет работать НАТО, антироссийская направленность которой после провала в Афганистане резко возросла. Наконец, на фоне фиаско в Афганистане США просто не могут себе позволить уменьшить поддержку таких непосредственно вовлечённых в конфликт с Россией стран, как Украина и Грузия. Чтобы уменьшить репутационный ущерб и убедить союзников и партнёров в надёжности американских обязательств, администрация Байдена должна всячески показывать, что она, хотя и готова отвернуться от «ненужных» сателлитов, ни в коем случае не откажется от тех, кто играет важную роль в борьбе с глобальными противниками. Визиты министра обороны США Ллойда Остина в Грузию и на Украину в октябре 2021 года решали именно эту задачу.

Отсутствие же у США какого-либо желания улучшать отношения с Россией связано прежде всего восприятием России как слабеющей державы, которая, по их мнению, будет в обозримом будущем вынуждена искать сотрудничества с Западом с позиции просителя вследствие или масштабного внутреннего кризиса, или геополитического столкновения с Китаем (в неизбежность которого в результате нарастания между Россией и КНР асимметрии в пользу последней упорно верит большинство в американском мейнстриме).

В результате политика администрации Байдена в отношении России, по сути, заключается в том, чтобы, продолжая конфронтацию, ждать возвращения России в западную орбиту, параллельно минимизируя связанный с этой конфронтацией ущерб, то есть не допуская того, чтобы она создавала непосредственную угрозу американской безопасности и отвлекала на себя слишком много внимания.

Таким образом, ввиду невозможности и нежелания США даже уменьшать интенсивность конфронтации с Россией, не говоря уже о её преодолении, вполне можно сделать вывод о том, что глобальная конфронтация с Китаем и Россией действительно стала и будет оставаться в обозримой перспективе новым несущим стержнем и организующим принципом внешней политики США, основой для выработки их национальных интересов, определения масштаба их присутствия и характера обязательств в разных регионах мира. С той поправкой, что сдерживание Китая и консолидация союзников и партнёров против него будет оставаться более важным приоритетом, чем сдерживание России.

В практическом плане это означает, что США будут стремиться наращивать своё присутствие, круг партнёров и военно-политические обязательства в Азии и укреплять отношения с теми странами, которые они считают важными для сдерживания Китая (создание AUKUS и заявление Байдена о том, что Вашингтон окажет военную помощь Тайваню в случае военного вторжения КНР, тому прямое подтверждение), сохранять своё присутствие в Европе и поддержку Украины и Грузии как стран, играющих центральную роль в геополитической борьбе с Россией, на нынешнем уровне, а также ослаблять своё присутствие и обязательства в тех странах и регионах, которые они не считают центральными или важными для борьбы с Китаем и Россией.

К последним относится, например, Ближний Восток. В Вашингтоне не рассматривают этот регион как арену борьбы с глобальными противниками и потому могут себе позволить сократить там своё военное присутствие и политическую роль. Той же логикой США руководствовались и в отношении Афганистана: они знали, что оставляемый там их уходом «вакуум» не будет заполнен ни Пекином, ни Москвой.

Итак, для российско-американских отношений новая парадигма внешней политики США создаёт предпосылки для формирования модели управляемой или стабильной конфронтации, когда стороны не заинтересованы ни в её дальнейшей эскалации, ни в её преодолении за счёт собственных уступок.

Источник: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/novaya-paradigma-vneshney-politik...

Нынешние жители Германии очень мало знают о событиях Второй и тем более Первой мировой войны, особенно когда дело касается сражений на Восточном фронте против Советского Союза, признал президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. Объяснимое желание немцев смыть с себя «славу» зачинщиков мировых конфликтов выработало у них за несколько поколений психологическую реакцию, известную как вытеснение из сознания травмирующих воспоминаний и даже имеющую в немецком языке специальное обозначение Schuldfrage. Но в официальном Берлине опасаются, что эта «амнезия» зашла слишком далеко.

Речь Штайнмайера была приурочена ко Дню народного траура (Volkstrauertag), который в Германии традиционно отмечают в первое воскресенье после годовщины окончания Первой мировой войны, 11 ноября. День был учреждён Немецким народным обществом попечения военных захоронений в 1919 году в память о почти двух миллионах погибших в 1914–1918 годах. На официальном уровне Volkstrauertag отмечается с 1922 года.

Неизвестная война

В 2021 году Volkstrauertag имеет особую окраску, так как приходится на 80-летие начала войны с СССР, а также нападения Германии на Югославию и Грецию.

При этом, заявил Штайнмайер, немецкий народ гораздо лучше осведомлён о событиях на Западном фронте, где масштабы боевых действий были намного меньше. Он призвал соотечественников заново выучить военную географию и историю Второй мировой и сделать историческую память немцев частью общей исторической памяти европейцев.

Мы чтим память жертв насилия и войн во всём мире. Но когда мы вспоминаем 80-ю годовщину вторжения вермахта в Советский Союз, надо признать, что многие из нас не знают названий мест в Польше, странах Балтии, Белоруссии, Украины, России, Кавказа, через которые продвигались немецкие войска. И это же касается мест в бывшей Югославии и Греции,— отметил президент ФРГ.

Он призвал сограждан прекратить делать вид, что в прошлом их страны не было концлагерей, карательных акций против партизан и мирного населения оккупированных стран, уничтожения шести миллионов евреев.
После разгрома гитлеровского режима и создания демократической федеративной республики ФРГ приняла политику денацификации и покаяния за действия нацистов как официальную государственную доктрину, а немецкое общество на поколения вперёд заработало комплекс вины (Kollektivschuld) перед остальным миром.

По словам Штайнмайера, в особенно двусмысленном положении оказались военнослужащие бундесвера, потому что и для жителей Восточной Европы, и для самих немцев говорящий по-немецки солдат инстинктивно ассоциируется с германским оккупантом, в то время как солдаты бундесвера являются защитниками демократии не только в Европе, но и там, где они участвуют в операциях НАТО — например, в Афганистане.

Вспомнить всё
Штайнмайер в первую очередь обращается в этот день к молодёжи, потому что для поколения миллениалов история Второй мировой не носит той окраски личного стыда, которую она имеет для их уже даже не отцов, а дедов, сказал NEWS.ru руководитель Центра германских исследований Владислав Белов.

Владислав Белов [ руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН ]

Для немцев первых послевоенных поколений историческая память очень сильно отличалась от памяти наций-победительниц. Это была «память ответственности» за преступления. И власти ФРГ очень тревожит, что молодёжь перестаёт видеть в своих предках преступников и начинает даже героизировать военные преступления прадедов.

Белов указывает, что в среде немцев поколений Z и позднее всё сильнее утверждается убеждение, что хотя их предки и вели несправедливую захватническую войну, они делали это вынужденно — то есть солдаты вермахта, с такой точки зрения, сами же являются не преступниками, а жертвами.

В Германии достаточно часто сегодня звучат голоса, что пора перестать заниматься национальным мазохизмом и признать немецкий народ жертвой истории, пережившей не меньше, а то и больше, чем их соседи. Если для нас днём национального единства — не по названию, а по сути — является 9 Мая, то у немцев такой даты в истории нет. Вместо этого у них есть культура памяти, и власти ФРГ видят сохранение этой культуры крайне важным для сохранения общественного единства, — резюмирует эксперт.

Парадокс Volkstrauertag состоит в том, что при нацистах этот день отмечался с государственным размахом, однако акцент тогда делался не на скорби, а на героизации немецких солдат. Даже сам день был переименован в День памяти героев.

В ФРГ Volkstrauertag вновь отмечают с 1950 года под прежним, донацистским, названием. Но за несколько поколений в немецком обществе произошло вымывание ощущения коллективной вины — современные немцы часто искренне не понимают, почему они должны нести на себе груз ответственности за проступки прадедов.

В июне этого года, накануне 80-летия нападения гитлеровской Германии на СССР канцлеру ФРГ Ангеле Меркель пришлось поэтому вновь напоминать согражданам, что 22 июня 1941 года является поводом для стыда для всех них, и у этого стыда не может быть срока давности.

Это не должно быть забыто. Мы должны это миллионам жертв и их потомкам. Из этой ответственности растёт наш долг работать во имя мира и международного порядка, основанного на правилах, — заявила она тогда.

Задача перед властями ФРГ стоит непростая, потому что их стремление постоянно напоминать согражданам об их исторической вине в какой-то мере противоречит биологическому инстинкту человека забывать плохое. Когда Schuldfrage испытывает конкретный индивид, он обращается к психотерапевту.

Но парадокс послевоенной Германии заключается именно в том, что её правительство не желает, чтобы нация излечилась от травмирующего воспоминания. Потому что в этом случае немецкое общество рискует потерять сплачивающую его основу, пусть даже окрашенную в мрачные тона.

Заколдованная дата

Для немцев первая декада ноября является вообще уникальной датой, своеобразным историческим слоёным пирогом, потому что все события в истории Германии ХХ века происходили, по какому-то мистическому совпадению, именно в эти дни.

8 ноября 1918 года произошла революция, свергнувшая монархию Габсбургов и положившая начало Веймарской республике. 11 ноября 1918 года Германия подписала акт о капитуляции в Первой мировой войне. 9–10 ноября 1938 года нацисты устроили по всей Германии и аннексированной Австрии еврейские погромы, получившие название Kristallnacht (Хрустальная ночь). 9 ноября 1989 года была разрушена Берлинская стена, что официально поставило точку в холодной войне.

Источник: https://news.rambler.ru/world/47586879-imeyte-sovest-nemtsam-ne-dadut-za...

Автор – Александр Городницкий

Что же касается современных мифов, то главным из них является миф о глобальном потеплении, напугавший в наше время все человечество. Начало этому мифу было положено бывшим американским вице-президентом Альбертом Гором, выпустившим в 2007 году книгу под интригующим названием «Неудобная правда» и пространный документальный фильм под тем же названием. Основная идея, изложенная в книге и в фильме, состояла в том, что главной причиной глобального потепления является выброс промышленного углерода в атмосферу. В результате этого возникает так называемый парниковый эффект, который приводит к резкому подъему температуры на поверхности нашей планеты. Начинается интенсивное таяние льдов Арктики и Гренландии. В ближайшее время поднимется уровень Мирового океана. Вода затопит Лондон, Нью-Йорк, Токио и другие прибрежные города. Это приведет к возникновению массовых эпидемий. Растают горные ледники, питающие реки, и начнутся проблемы с пресной водой, за которую будут воевать завтра так же, как сегодня за нефть и т. д., и т. п.

Университет Нортумбрии

Напуганные этой угрозой ведущие страны мира в конце ХХ века подписали соглашения в Киото о резком сокращении промышленного выброса углерода в атмосферу. Премьер-министры собираются на специальные совещания – как бороться с подъемом уровня Мирового океана. В американских школах введен обязательный предмет «Глобальное потепление». Альберт Гор получил Нобелевскую премию. Огромные средства тратятся во всем мире на борьбу с глобальным потеплением.

Альберт Арнольд (Эл) Гор

Голоса отдельных ученых, не согласных со сценарием этого фильма ужаса, тонут в хорошо организованном паническом шуме. Что же происходит на самом деле?

Фактически эти книга и кинокартина представляют собой собрание ошибочных и неграмотных климатических «страшилок», типа таяния ледниковых шапок Гренландии и Антарктиды, катастрофических повышений уровня Мирового океана, предсказаний нестерпимо жаркого климата и дефицита пресной воды и панических призывов на борьбу с «ветряными мельницами».

В частности, по данным академика В. М. Котлякова и нашим наблюдениям за снежным покровом Полюса относительной недоступности Антарктиды, масса льда и снега этого континента за последние 30−40 лет существенно увеличивалась, а не снижалась, как это утверждает Альберт Гор. Книга и фильм, неграмотные и вредные с точки зрения физических основ формирования климатов Земли, без какого бы то ни было научного обсуждения были шумно разрекламированы, получили немедленное признание со стороны международных чиновничьих структур, «зеленых экологов» и политиков, и, как уже упоминалось, были отмечены престижной международной Нобелевской премией. Этот печальный факт говорит о том, что проблемами изменений климата должны заниматься профессиональные ученые, а не дилетанты и политики.

Владимир Михайлович Котляков

В результате хорошо организованной международной политической кампании ведущие страны мира подписали Киотский протокол, призывающий к сокращению выбросов в атмосферу так называемых парниковых газов, и прежде всего главного из них – углекислого газа. Протокол этот исходит из ошибочного предположения, что эти газы якобы приводят к увеличению парникового эффекта и существенному потеплению климата Земли.

Основным аргументом сторонников данной гипотезы является совпадение потепления климата в последние десятилетия ХХ века с одновременным повышением содержания в атмосфере углекислого газа антропогенного происхождения. При этом забывают, что последнее потепление климата началось ещё в начале XVII века, когда о выбросах в атмосферу антропогенных парниковых газов и говорить не приходилось. Начиная примерно с 2006–2007 годов, по-видимому, уже наблюдалось новое заметное похолодание земного климата, о чем, в частности, говорит и нынешняя снежная зима, а следующая ожидается еще более суровой.

Известно, что периоды заметного потепления наблюдались и ранее. Так, открытая викингами в X веке Гренландия (Зеленая Земля) была покрыта обильной растительностью, а теперь она – под толстым слоем льда.

Антарктида

До начала XXI века вообще не существовало никакой научной теории парникового эффекта и влияния «парниковых газов» на тепловые режимы атмосферы. Нет ни одного достоверного доказательства влияния «парниковых газов» на климаты Земли. Поэтому все призывы Киотского протокола основаны только на интуитивных представлениях.

В противовес примитивной гипотезе зависимости климата только от одной причины – концентрации в атмосфере парниковых газов в Институте океанологии имени П. П. Ширшова РАН профессором О. Г. Сорохтиным была разработана физическая теория климата Земли. Она показывает, что температура тропосферы (нижнего слоя земной атмосферы) и самой земной поверхности зависит, по крайней мере, от семи основных факторов:

1) от светимости Солнца,

2) от давления атмосферы,

3) от отражательной способности Земли (ее альбедо),

4) от угла прецессии оси вращения Земли,

5) от теплоемкости воздуха,

6) от влажности и

7) от поглощения парниковыми газами теплового излучения Солнца и Земли.

При этом необходимо учитывать отрицательную обратную связь преобразования солнечного излучения облачным покровом планеты, обычно играющим основную роль в формировании ее альбедо (т. е. отражательной способности). Теория, предложенная Сорохтиным, является количественной и позволяет численно рассчитывать как влияние на климат каждого из перечисленных факторов по отдельности, так и их суммарное влияние.

Гренландия

Так с чем же все-таки связаны колебания климатических температур? В первую очередь – с колебаниями солнечной активности. Изменение угла прецессии Земли (наклона оси ее вращения по отношению к перпендикуляру плоскости обращения Земли вокруг Солнца) определяет только плавный тренд этих колебаний. Остальные факторы либо оставались постоянными, либо были усреднены.

Энергетический анализ созданной физической теории парникового эффекта показал, что доминирующим процессом, управляющим выносом из атмосферы солнечного тепла, а также распределением температуры в тропосфере, является конвекция воздушных масс Земли. Что же касается прогрева тропосферы парниковыми газами, поглощающими инфракрасное излучение прогретой Солнцем Земли, то этот процесс приводит к расширению данных объемов газа и к быстрому их подъему к стратосфере, а на смену им из стратосферы опускаются к поверхности Земли уже значительно охлажденные массы воздуха. В результате средние температуры воздуха в тропосфере практически не меняются или даже становятся более низкими. Поэтому концентрация парниковых газов в атмосфере (и особенно углекислого газа) практически никак не влияет на климат планеты.

В фильме Альберта Гора есть один эффектный момент: он стоит с указкой в руках перед экраном, на котором представлена кривая подъема температуры в атмосфере, а над ней такой же подъем содержания углерода. «Вот, видите, как с ростом температуры увеличивается содержание СО2 в атмосфере?»

На самом деле все наоборот. Существуют прямые свидетельства того, что изменения содержания СО2 в атмосфере являются следствием изменения температуры, а не его причиной. Так, при бурении толщи ледникового покрова на станции «Восток» в Антарктиде проводилось одновременное измерение содержания СО2 в пузырьках воздуха этого покрова с изотопными температурами льда, характеризующими средние температуры океанов, испарение воды которых и породило антарктический ледниковый покров (температура испарения океанических вод определялась по изотопным сдвигам кислорода O-18 и водорода (дейтерия) D+2). При этом оказалось, что наблюдалась весьма сильная прямая корреляция этих параметров за 420 тысяч лет. Расчеты показывают, что изменение температуры современного океана на ±1оС приводит к изменению парциального давления СО2 в атмосфере приблизительно на ±13,5·10−6 атм. (т. е. на ±13,5 ppm). В периоды же четвертичных оледенений, происходивших за последний миллион лет, снижение средней температуры океана могло достигать 4оС (до 276 К). Тогда уменьшение парциального давления СО2 в атмосфере должно было снижаться приблизительно на 52−54 массовых ppm или на 79−82 объемных ppmv. Но именно такого порядка колебания концентрации СО2 и наблюдаются в пузырьках воздуха из кернов Антарктического ледникового покрова на станции Восток (около 80−90 ppmv).

Олег Георгиевич Сорохтин

Измерения показали, и это важно отметить, что вначале менялась температура, и только вслед за ней, через 500−600 лет концентрация СО2. Этот результат практически однозначно говорит о том, что колебания концентрации СО2 в атмосфере являются следствием изменений климата, а не его причиной. Кстати, время 500−600 лет как раз соответствует полному перемешиванию верхнего, деятельного слоя Мирового океана, в котором и заключена основная масса углекислого газа (в океане содержится углекислого газа приблизительно в 90 раз больше, чем в атмосфере).

Построенная и согласованная с данными бурения Антарктического ледникового покрова усредненная теоретическая картина изменения земного климата за последние 400 тысяч лет, с добавлением прогноза на следующие 120 тысяч лет, показала, что в этом интервале времени значительные изменения климатических температур связаны с периодическими колебаниями угла прецессии Земли, происходящими под влиянием ее приливных взаимодействий с Луной и Солнцем, а также с образующимися на северных материках ледниковыми покровами.

Как следует из этого расчета, в будущем нас ждет только значительное похолодание климата, но к нему надо готовиться уже сейчас. Кроме того, последняя фаза потепления ХХ века, начавшаяся около 70-х годов, была связана с восходящей фазой шестидесятилетней солнечной активности, тогда как в XXI веке уже началась ее нисходящая фаза активности, могущая приводить только к дополнительному похолоданию климата. Во всяком случае – на ближайшие тридцать лет.

Земная атмосфера

Идея о разогреве земной атмосферы парниковыми газами впервые была высказана в конце XIX столетия известным шведским ученым Сванте Аррениусом (1859−1927), обнаружившим, что молекулы СО2 способны нагреваться за счет поглощения инфракрасного излучения, идущего, например, от нагретой Солнцем поверхности Земли. Отсюда делался вывод, что чем больше в атмосфере углекислого газа, тем теплее на Земле. Очевидно? Да, но все же это надо было бы проверить. Ведь когда-то казалось очевидным, что именно Солнце вращалось вокруг неподвижной Земли, и даже после Коперника эта идея еще долгие годы доминировала в научном сообществе того времени…

В результате хорошо организованной международной политической кампании ведущие страны мира подписали Киотский протокол, призывающий к сокращению выбросов в атмосферу так называемых парниковых газов, и, прежде всего, главного из них – углекислого газа. Протокол этот исходит из ошибочного предположения, что эти газы якобы приводят к увеличению парникового эффекта и потеплению климата Земли.

До начала XXI века вообще не было никакой научной теории парникового эффекта и влияния «парниковых газов» на тепловые режимы атмосферы. Кроме того, на сегодня не существует ни одного достоверного доказательства влияния «парниковых газов» на климаты Земли. Поэтому все призывы Киотского протокола основаны только на интуитивных представлениях. Разработанная в Институте океанологии РАН физическая теория климата Земли показывает, что температура тропосферы (нижнего слоя земной атмосферы) и земной поверхности зависит не от одной причины, а по крайней мере от семи факторов: начиная от светимости Солнца и заканчивая поглощением его же излучения. Причем разработанная теория позволяет численно рассчитывать влияние на климат каждого из перечисленных факторов по отдельности и их суммарное влияние.

Так с чем же все-таки связаны колебания климатических температур на планете Земля? Сейчас на этот вопрос можно ответить совершенно определенно – с колебаниями солнечной активности!

Сванте Август Аррениус

Энергетический анализ созданной физической теории парникового эффекта показал, что доминирующим процессом, управляющим выносом из атмосферы солнечного тепла, а также распределением температуры в тропосфере, является конвекция воздушных масс Земли. В результате средние температуры воздуха в тропосфере практически не меняются или даже становятся более прохладными. Именно поэтому концентрация парниковых газов в атмосфере (и особенно углекислого газа) практически никак не влияет на климат планеты.

Известные (причем опубликованные!) экспериментальные результаты практически однозначно говорят о том, что колебания концентрации СО2 в атмосфере являются следствием изменений климата, а не его причиной.

Картина изменения земного климата за последние 400 тысяч лет, с добавлением прогноза на следующие 120 тысяч лет позволяет сделать вывод, что в будущем нас ждет только значительное похолодание климата, но к нему надо готовиться уже сейчас.

По разным оценкам в настоящее время за счет сжигания природного топлива в атмосферу поступает около 5−7 миллиардов тонн углекислого газа, или 1,4−1,9 миллиарда тонн чистого углерода. Это колоссальное количество поступающего в атмосферу углерода влияет не только на состав ее газовой смеси и снижение показателя адиабаты, но и несколько увеличивает общее давление атмосферы. Оба эти фактора действуют в противоположных направлениях, в результате средняя температура земной поверхности почти не меняется. Практически не изменится она, даже если концентрация углекислого газа увеличится вдвое, что ожидается к 2100 году.

Из приведенных оценок следует важный практический вывод, что даже значительные выбросы техногенного углекислого газа в земную атмосферу фактически не меняют осредненные показатели ее теплового режима и парникового эффекта. Вместе с тем увеличение концентрации этого газа в земной атмосфере, безусловно, является полезным фактором, существенно повышающим продуктивность сельского хозяйства и способствующим более эффективному восстановлению растительной массы в районах сведения лесов.

К аналогичным выводам в 1997 году пришли и многие американские ученые, изучавшие изменения климата в разных регионах Северной Америки. В этой связи бывший президент Национальной Академии наук США профессор Фредерик Зейтц пишет: «Экспериментальные данные по изменению климата не показывают вредного влияния антропогенного использования углеводородов. В противоположность этому, имеются веские свидетельства, что увеличение содержания в атмосфере углекислого газа является полезным». Зейтц подготовил петицию ученых правительству США с призывом отказаться от Международного соглашения по глобальному потеплению климата, заключенному в японском городе Киото в декабре 1997 года, и от других аналогичных соглашений. В этой петиции, в частности, говорится: «Не существует никаких убедительных научных свидетельств того, что антропогенный выброс углекислого газа, метана или других парниковых газов причиняют или могут в обозримом будущем вызвать катастрофическое прогревание атмосферы Земли и разрушение ее климата. Кроме того, имеются существенные научные свидетельства, показывающие, что увеличение в атмосфере концентрации диоксида углерода приводит к положительному влиянию на естественный прирост растений и животных в окружающей среде Земли». Петицию подписало более 15 тысяч американских ученых и инженеров.

Фредерик Зейтц

В этой связи необходимо еще раз обратить внимание на то, что Киотский протокол не имеет научного обоснования, по своей сути противоречит физике природных процессов и совершенно неверно объясняет влияние на климат антропогенных воздействий. Об этом, в частности, в 2004 году официально заявила и Российская академия наук, но к ней не прислушались, и наша страна все-таки подписала этот псевдонаучный и вредный для страны протокол.

Только в декабре 2012 года на Всемирной климатической конференции ООН Россия вышла из Киотского соглашения, и правильно сделала. Нельзя не отметить, что Соединенные Штаты, где умеют считать деньги, с самого начала не принимали в нем участия.

Необходимо учитывать, что повышение парциального давления углекислого газа в атмосфере приводит к пропорциональному повышению эффективности сельского хозяйства и скорости восстановления вырубаемых лесных массивов. Поэтому предлагаемые Международными экологическими организациями дорогостоящие (порядка многих десятков миллиардов долларов в год) мероприятия по стабилизации концентрации СО2 не имеют смысла и вредны для экономики и сельского хозяйства. Эти средства с большей пользой можно было бы использовать на развитие той же экономики и социальных сфер.

Земля во время ледникового периода

Сейчас активно распространяются в средствах массовой информации всевозможные псевдонаучные (а иногда и просто лженаучные) прогнозы о резком потеплении климата, о таянии ледниковых покровов Антарктиды, о значительном повышении уровня Мирового океана, о затоплении многих прибрежных городов и даже о «вселенской катастрофе», при дальнейшем повышении парциального давления углекислого газа. На самом же деле мы сейчас живем на пике сравнительно небольшого локального потепления, после окончания которого начнется новая фаза похолодания (если она уже не началась). Главным регулятором температуры земной атмосферы является лучистая энергия Солнца, связанная с расстоянием между Землей и Солнцем. Расстояние это периодически меняется со временем. Несколько лет назад оно было минимальным, что привело к потеплению, а теперь начинает увеличиваться. Через 10−15 лет нас ждет не глобальное потепление, а наоборот – глобальное похолодание, подобное тому, которое уже было в Европе в начале XVII века. Кстати, уже сегодня одновременно с таянием ледников в Арктике идет наращивание ледового покрова в Антарктиде, где сосредоточены самые большие запасы пресной воды на нашей планете. Хочется спросить: кому и зачем выгодно запугивать человечество мифом о глобальном потеплении?

Предстоящее похолодание может оказаться самым глубоким за последние несколько тысяч лет, но к нему надо готовиться уже сейчас, поскольку оно явится предвестником следующего ледникового периода.

Ледниковый покров Антарктиды

Причина начавшегося и еще предстоящего глобального похолодания климата связана также с уменьшением угла прецессии Земли и снижением общего давления земной атмосферы. По мнению О. Г. Сорохтина, это происходит благодаря жизнедеятельности азотпотребляющих бактерий, постоянно удаляющих азот из воздуха и переводящих его в осадки. К сожалению, эти процессы неуправляемые, и мы вряд ли сможем что-либо сделать для их приостановки.

Из приведенных аргументов определенно складывается впечатление, что Киотский протокол может оказаться крупнейшей международной финансовой и политической аферой.

Источник: https://politinform.su/141069-konec-mifa-o-globalnom-poteplenii.html

Выдь в любое родительское сообщество — там стон раздается. Дети не хотят читать, в штыки воспринимают классику. Кто-то знакомится с наследием великих «наших всех» из-под палки, иных и не заставишь. Больше того, отпрыски школьного возраста вслух осуждают классических героев. Базарова называют лузером, Чацкого душнилой,

а Настасью Филипповну шизой…

О наболевшем — почему наши дети не хотят, а некоторые и не могут читать так много и увлеченно, как мы когда-то, надо ли бороться или пора смириться уже — «МК» поговорил с экспертами.

Недавно я начала читать с дочерью-пятиклассницей Тургенева, «Муму». Казалось бы, мучения молчаливого гиганта и его безвинно убиенной собачки найдут отклик в детском сердце. А потом можно будет со вкусом поговорить о том, кто же там настоящая жертва? Почему старая барыня так себя ведет?..

Но, едва начав чтение, мы, подобно бедной Муму, начали тонуть. И камнем на шее послужили устаревшие слова. Все эти бесконечные «антресоли», «дворня» и «псарня», «нива», «пуды», не говоря уж о «трехаршинном цепе» или «дышле». Чтение, и без того не вызывавшее рвения у ребенка, прерывалось каждые 2–3 минуты. В отчаянной попытке привлечь внимание я принялась декламировать особенно удавшийся Тургеневу отрывок. Последняя надежда на «великий, могучий русский язык...» тоже не сработала. «Ведь правда же, прекрасно написано, так и видишь эту собачку?» «Правда, — признала дочь и зевнула. — Ну, я пойду?»

«Невозможно заставить любить. Невозможно заставить читать»

Доцент, член Орфографической комиссии РАН, учитель русского языка и литературы Мария Ровинская:

— Ничего нового сейчас не происходит, во все времена дети не хотели читать то, что мы сейчас называем классикой. Другое дело, что разрыв между реальностью XIX века и нынешними временами становится все больше. Если мы хотим, чтобы дети в рамках школьной программы читали классическую литературу, то задача учителя, конечно же, объяснять то, как была устроена жизнь, и что означают те слова, которые мы больше не употребляем. Это отдельная большая задача, и школьная программа на это не так чтобы нацелена. Во-вторых, надо показывать детям, что сюжеты, мысли, образы, события, которые происходят на страницах этих книг, они всегда актуальны. Не менее современны, чем 200 лет назад. И сегодня мы говорим про то же самое: про любовь, смерть, дружбу, предательство, долг, честь, выбор и т.д. Это все вечные темы, и их можно рассматривать на разном материале. Конечно, даже если сравнивать нас с ними, то современным школьникам тяжелее. Но ничего, нужно все эти сложности преодолевать, работать, потому что дети все равно читают...

— Они читают?

— Да! Читают сейчас гораздо больше, чем нам кажется, и больше, чем в недавние времена. Наше заблуждение по поводу того, что дети не читают, спровоцировано одной вещью: дети читают не то, что бы мы хотели, что хотели бы взрослые. Дети и взрослые читают разную литературу. Дети читают много того, что им интересно. Но самое главное — они еще и пишут. С появлением Интернета, соцсетей у каждого ребенка появилась возможность выразить себя в буквах на тему, которая его волнует. И они это делают. Сила и важность письменного слова в их жизни гораздо актуальнее, чем это могло быть раньше, лет 20–25 назад. Просто их способ чтения не такой, к какому мы привыкли. И это тоже нормально, потому что всегда меняется все.

— Но классика — это образное мышление, это определенные знания…

— Что касается лексического запаса, образного мышления и прочего, тут мы тоже должны оптику изменить и посмотреть с другой стороны. Словарный запас у современных детей не меньше, чем был у нас, например. Он просто другой. Дети говорят про другое, они обсуждают другое и другими словами. И это точно нормально. С идеей, что мы должны срочно поправить что-то в языке, в списке литературы, насильно заставлять их учить какие-то слова, и тогда мир станет прекрасен и хорош, я не согласна. Эта идея сама по себе порочна, потому что мы тут ставим телегу впереди лошади. Язык отражает нас. Если мы хотим изменений, эти изменения должны происходить в обществе, в мыслях, в сознании. И тогда эти изменения будут являться через язык. Невозможно исправить следствие и тем самым изменить причину.

— Так что же они читают?

— Я проводила такой эксперимент, он стал для меня очень яркой иллюстрацией того, что с чтением все не так плохо, как мы все думаем. В 8-м классе в начале учебного года я попросила школьников написать книгу, автора и название, которую они бы порекомендовали прочитать их ровеснице — моей дочери. Мол, что вас там поразило, увлекло, зацепило, какую-нибудь книжку. Ну, думаю, сейчас будет там пол-листочка. Они мне исписали 4 листа А4 с двух сторон и еще выкрикивали потом: а вот была еще такая книга, и вот такая книга!.. Конечно, было там много фэнтези, таких современных сказок. Но было много и переводной серьезной литературы. Была и классическая литература, в основном в малых формах. Рассказы, небольшие повести. Но они это читают сами. И они понимают, что это книги, которые оказали влияние на их жизнь.

— Как вам кажется, не стоит ли перестроить школьную программу таким образом, чтобы большие, серьезные романы проходили попозже или вообще исключить их?

— Это очень сложная проблема, большой вопрос, и есть несколько идей по поводу ее решения. Тут имеется несколько вводных. Есть задача все-таки сохранить в сознании школьников наш общекультурный код, в том числе и Золотой век русской литературы. Они должны это прочитать. С другой стороны, вечные коллизии — любовь, смерть, предательство... — можно обсуждать на разном материале. У нас есть возможность в каких-то классах не читать у Шолохова «Тихий Дон», а прочитать «Донские рассказы», например. Почти то же самое в малых формах. Тут мы выкрутились. Такие большие, объемные произведения, как «Война и мир», в рамках школьной программы изучить, прямо скажем, невозможно. С одной стороны. С другой — мы раньше читали это летом, приходили подготовленными. Заставить сегодня ребенка летом прочитать «Войну и мир» проблематично. Школа стала менее авторитарной, дети чувствуют больше свободы, хотят сами совершать выбор. Родителям трудно заставить детей прочитать «Войну и мир». Но лишить их всех этого тоже не хочется. Потому что это важное для русской культуры произведение. Как быть, точного решения я не знаю. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что поколение современных школьников инфантилизируется, и, возможно, этот процесс продолжится. Тем более мы знаем, что ни одно из произведений, которые изучаются в старшей школе, не было написано для детей. Ни Достоевский не детский писатель, ни Толстой в его больших произведениях, ни даже Пушкин и Грибоедов, которых им легче читать, конечно.

У меня есть вот какое предложение: может быть, ввести в систему высшей школы обязательный курс литературы? Такие произведения, как «Война и мир», передать в вузы. У нас очень многие дети сейчас получают высшее образование, то или иное. Везде есть курс русского языка и культуры речи, надо сделать такой же курс литературы. Чтобы они, будучи уже старше, читали более мотивированно то, что ныне они плохо изучают в школе. Может быть, это будет выходом. Большое чтение отдать в вузы, которые сейчас, кроме журналистских или филологических, на чтение не ориентированы. И уже на другом уровне это можно обсуждать, устраивать там какие-то дискуссии по прочитанному.

— Мария, а в вашей семье как насчет чтения классики? Дети сами читают или заставляете?..

— У меня две дочери-школьницы. Старшая дочь читает с удовольствием разное, а младшая не читает вообще ничего, кроме того, что ее увлекает. Школьную программу читает потому, что надо, но без удовольствия.

— И не заставляете читать больше?

— А заставить читать невозможно. Нам надо уходить от репрессивных методов, потому что они только вредят и никакой пользы не приносят. Невозможно заставить любить. Невозможно заставить читать, если ребенок не хочет. Можно пробовать увлечь. Но тут сложная задача найти именно то, что сработает. Книга — это собеседник. Никакой человек не будет беседовать с кем-то, кто ему неприятен, неинтересен, по доброй воле. Можно заставить, только ничего хорошего из этого не выйдет. Все люди разные, мир книг огромен. Каждый может найти для себя то интересное, важное, о чем можно поговорить. В этом смысл родительской работы, если мы говорим про приобщение к чтению. А бывают люди настолько самодостаточные, что им хватает только их мира. И собеседник в виде книги им не требуется. Но мне кажется, что только до поры. Все по-разному приходят к чтению.

«100 тысяч дворянских гнезд создали все лучшее»

Писатель, преподаватель факультета журналистики в вузе Александр Алтунян:

- Александр Генрихович, как вы считаете — то, что дети стали меньше читать это большая проблема?

- Это проблема, но не их, а наша. Так же, как если ребенок не моет руки, это проблема родителей. С точки зрения ребенка, все в порядке. И даже если он заболеет, это опять будет не его проблема. Так что падение интереса к литературе у детей — да, большая проблема. Проблема старшего поколения, а детям, в принципе, плевать. Как говорила великая Раневская: «Еще совсем недавно я не знала, как отвечать на их вопросы, а теперь я просто не понимаю, о чем они говорят». Нашим детям, как и во все времена, кажется, что они мир понимают таким, каким он и есть на самом деле. А неадекватны мы, когда ругаемся, что он, ребенок, не знает «Горе от ума» или никогда не читал «12 стульев», не слыхал об Онегине и Татьяне... Как будто от этого знания что-то может измениться в мире. Поколенческая проблема, на самом деле. А нам кажется, что это проблема всего общества.

- Даже когда человек не знает каких-то элементарных вещей, подобно блогерше Ивлеевой, которая не знает ничего о Петре I, ни о Тургеневе или о Сталине, но при этом у нее несколько миллионов подписчиков?

- Да, даже в таких случаях. Если люди обходятся без таких знаний, и искренно так считают, значит, они им и не нужны. И миллионы подписчиков такие же, и для них это тоже совершенно нормально. Когда человек чего-то не знает, это не его проблема. Это проблема тех, кто знает. У меня это все вызывает естественнонаучные ассоциации. Жалко динозавров ведь, правда? Огромные существа с мозгом размером с грецкий орех. Но их все равно жалко, потому что они вымерли. Обидно же. Прилетело что-то из космоса, ударилось о Землю, и все переменилось. Так и теперь — «прилетели» технологии, ударили по всей нашей социальной структуре, по всем институтам, по всему миру. И мир сильно, и что важнее — быстро, изменился. Можно относится к этим переменам как к трагедии. Можно пытаться с переменами бороться. Я, как педагог, отношусь к ним спокойно, но, конечно, пытаюсь рассказывать о том мире, который мы теряем, который есть в нашей литературе.

- Но как-то реагировать нужно, на перемены? Бороться?..

- Моя задача как преподавателя в том, чтобы наши студенты все-таки что-то знали. Но я пытаюсь не бороться, а заражать их своим интересом. Вот когда начинают бороться, это самое страшное. Потому что, когда молодому человеку что-то навязывают, результатом будет неприятие и безразличное послушание, что еще хуже. Интерес к чтению нельзя впихнуть, как нельзя вбить молотком идею. Их люди воспринимают душой. И преподавателю надо не “бороться”, а, прежде всего, самому искренне любить литературу: Пушкина, Грибоедова, советскую литературу. Что касается меня, это Гроссман, Платонов, Булгаков, это великие поэты наши: Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Бродский... Прозаик Довлатов, господи!.. Литературу надо любить и детей надо любить, любить делиться знаниями и опытом. И надо пытаться рассказать об этом студентам и школьникам так, чтобы им тоже стало интересно. Любая пропагандистская работа, в том числе в области литературы, работает только тогда, когда она искренна. Я преподаю не литературу, а журналистику. Но иногда я обращаюсь к литературе, например в романе Гроссмана «Жизнь и судьба» герои обсуждают современную им сталинскую журналистику, и мы говорим об этом на лекциях. Иногда это мне помогает проложить мостик к дню сегодняшнему. Может быть, когда-нибудь и прочтут книгу. Или хотя бы фильм посмотрят...

- Скажите пожалуйста, Александр Генрихович, правда что на вступительных сочинениях будущие журналисты пишут нелепицу?

- Да, у нас при поступлении был творческий конкурс, там нужно было написать небольшое сочинение. Да, читать их было иногда испытанием... Кто-то двух слов связать не мог, но иногда бывало даже весело: “Очень хочется стать журналистом, как говорится, с большой буквы “Ж”.” Это не шутка, это фраза из такого сочинения.

- И идут на журналистику? Зачем?

- Причины разные, но, в основном, когда они говорят про журналистику, то подразумевают не тяжкий труд, когда 10 часов беготни, поиска, нервов дадут 10 строчек в газету. Нет! Имеется в виду, что красивая девушка или молодой человек сядет перед телекамерой и с милой улыбкой будет спрашивать у миллиардера, шоумена, политика: «Что вы думаете о современном состоянии...» И не важно, чего. Они вот так это себе представляют. Ориентируясь на наше ТВ, дети же видят, что не умом берут ведущие, не эрудицией, а эмоциями...

- Обаянием?...

- Если это можно так назвать! Все ведущие теперь состоят частью из обаяния, частью из эмоций. А умение написать текст, кому оно нужно? Помните, как Простакова (“Недоросль” Фонвизина) говорила, что извозчик довезет и географию знать не обязательно. Так и текст напишут какие-нибудь дядьки или тетки старые, уже лишенные обаяния. Редакторы-извозчики... А если серьезно говорить, то плохо, конечно, что ребята не читают. И, как мне представляется, опасно. Знание классической русской литературы, культурный код нации, постепенно утрачивается. Можно уже признать, что это культурный код родителей, бабушек-дедушек, но не наших детей. У них тоже есть свой код, своя объединяющая культура, но другие, не наши, и мы ими не владеем или владеем плохо. Мы пытается вбить в их головы наш культурный код, кто-то предлагает возбуждать их интерес малозаметными деталями произведений… Можно и так, хотя для меня важнее характеры, психология. Сколько метров Татьяна пробежала по саду и с какой скоростью — важно и занимательно, это помогает понять, какой она человек. И каков Онегин? И откуда автор, 26-летний (мальчишка!) Пушкин, знал, что в старости “все темно”? Заразить их вот этими маленькими открытиями, музыкой стиха, человеческими рассказами.

- Может, начинать чтение с другой литературы, с чего-нибудь попроще?

- Есть разные подходы к обучению, можно и с того, что “попроще”, с хорошей современной литературы. Но почему важна именно русская классическая литература? Я думаю, что главное, чем отличается классическая литература от остального мира литературы, в том числе и от современной литературы, это тем, если совсем грубо, что ее писала элита России — дворянское сословие XIX века. 100 тысяч дворянских гнезд в XIX веке — ничего лучшего российская история не создала. Представители этих 100 тысяч культурных гнезд сделали Россию к концу XIX века европейской культурной страной. И это произошло менее чем за век. В середине 1830-х годов, Пушкин был крайне пессимистичен: в России нет общества, технического развития, культуры… А к концу века, эта была страна вполне европейской культуры. Окончательный результат существования дворянских гнезд лучше всего доносят до нас чеховские пьесы. Это бытовая культура дворянства, с музыкой, с французским языком, с вниманием к народному творчеству и народной жизни, филантропией… Об этом грустно говорить, потому что с одной стороны сотни тысяч дворян, а с другой 100 миллионов крестьян, половина — бывшие рабы, оплатившие своим трудом существование дворянства, и кончилось это плохо. Но эта элита произвела великую литературу и культуру. Да, вся та жизнь была как бритвой срезана революцией. Но классика, как результат работы этого слоя, осталась. Все замечательные писатели XX века — это осколки того самого дворянского слоя или таланты-самородки: Бабель, Зощенко, Булгаков, Платонов, Пастернак и др. Это очень сильно и интересно, но в советском варианте это уже больное искусство больного общества. Созданное в идеологическом рабстве или идеологически зашоренными людьми, в ненормальном государстве. Вот «Жизнь и судьба» — великая эпопея Гроссмана. Эпопея о жизни страны во времена войны и террора, устроенного своим же руководством. Или Довлатов — это смешно, тонко, афористично. Но это тоже про больное общество, про исковерканных системой людей. А классика создавалась другими людьми, теми, кто имел честь и достоинство, людьми стрелявшимися из-за того, что кто-то бросил тень на их честь. Это искусство морально здоровое. Такие люди писали «Войну и мир», «Евгения Онегина», «Горе от ума», «Героя нашего времени», даже “Историю города Глупова". Не знакомясь с ними, читая только современных писателей, мы утрачиваем лучшее, что родила эта земля за последние три века истории России.

- Но ведь классики наши тоже были живыми людьми с какими-то проблемами...

- Да. И они об этом вполне внятно рассказывают. Но почему-то, читая об этих проблемах, вы становитесь морально здоровее, я не говорю: лучше, я говорю: здоровее. Вспомните, как Толстой описывает счастливые и несчастливые семьи, как изображает детей. Как в «Войне и мире» Наташа говорит брату: «Петя, ты глуп», а Петя ей отвечает: «Не глупее тебя, матушка». А им по 10 лет. Это живое и здоровое начало, которое даже трудно выразить сегодня. Для этого нужны слова, которыми мы уже не пользуемся, и состояние души, которого тоже нет.

- У вас на журналистском курсе вообще студенты, читавшие классику, есть?

- Конечно, есть. Треть хороших студентов, треть средних и треть слабых — такой расклад работает почти в любом вузе. Хорошие студенты, они читают, они знают. Еще треть читали, по крайней мере, то, что было в школьной программе. Другое дело, что люди не знают, куда эти знания деть. Ведь, начитанность-то и не нужна сегодня журналисту. Самые читающие, самые думающие, к сожалению, идут в другие профессии. Но это, как говорится, другая история.

ФОТО: АГН «МОСКВА»

«Нужна госпрограмма поддержки русского языка»

Социолог Олег Ботвинник:

— Когда поколения со временем утратят способность чувствования русского языка, его глубины, утратится и связь с нашими прапрадедами, это и есть проблема. Если мы упустим момент, когда прививка русского языка должна быть сделана современному поколению, мы утратим свою самость.

— А бывает такое, что дети и читают, но не понимают героев прошлого. Базаров — лузер, Чацкий — душнила…

— Для того чтобы дети все правильно поняли, нужно менять подход в образовании. Прежде всего в преподавании русского языка. Что-то из прошлого вернуть, что там было хорошего. Например, были уроки правописания в школах, когда рука вырабатывала моторику, и письмо под диктовку тоже способствовало усвоению языка. А сейчас дети практически не пишут, им поверхностно преподают литературу, поверхностно русский язык. А в телевизоре… да что там, и в жизни, они наблюдают совсем другие ценности. Поэтому да, Базаров будет лузером. И Безухов будет лузером. Любой, кто не преуспел в жизни, будет лузером.

— Так что же делать, как противостоять этому?

— Во-первых, чтение начинается с семьи и по примеру родителей. Если родители сами ничего не читают, как же они могут требовать это от ребенка? Русский язык и литература закладываются с пеленок. Ребенок — зеркало родителей, зеркало своей семьи.

— А все-таки что надо изменить в школе?

— Я считаю, что нужна госпрограмма поддержки русского языка, причем начинать надо с раннего возраста. Вот эта реформа назрела, она требует большой срочности. Потому что происходит страшное — утрачивается понимание смысла слов. Я разговаривал с человеком, который заканчивал биологический факультет МГУ. И он признался, что совсем недавно узнал, что слово «мухомор» состоит из двух частей. Что он именно мух морит! И повсеместно, в соцсетях например, мы видим не только массовую безграмотность, но простое непонимание людьми смысла слов, которые они используют. Собственно, и орфография страдает из-за незнания семантики. Ладно это были бы какие-то «сложные» слова вроде «массировать», что повально меняют на «массажировать». Или пресловутый прецедент, который многие норовят написать с лишней буковкой «н». «Апеллировать» и «оперировать», «апробировать» в смысле пробовать… Вот мне недавно встретилось в комментариях у девушки непонимание слова «беловатый». Она спросила: это про вату? Или когда человек не понимает смысла слова «раскидистый», ему кажется, что там кто-то кидается.

— То есть объяснять детям смысл слов, путешествовать внутрь слова?

— Совершенно верно. Вот, казалось бы, наивный детский вопрос: почему утренняя еда называется «завтраком», мы же едим сегодня? Потому что слово образовано от «за утро»: был «заутрок», стал «завтрак». Или вот такое прекрасное слово «медведь» — оно составное. «Мед» и «едь», то есть ест, принимает пищу. Тот, кто ест мед, — медведь. Это же может быть очень интересно ребенку, это можно изучать и через приложение такое, с картинками. У ребенка будут складываться в голове образы слов. Таким может быть и дошкольное обучение. Ребенок будет кликать или пальчиком на сенсорном экране соединять эти картинки, эти слова.

«Снижение интереса к чтению — симптом культурного слома»

Семейный системный психолог Екатерина Шабельская:

— Родители опасаются, что с прекращением чтения разрушится самый важный канал передачи опыта между поколениями. Нас пугают дети, которые сидят в гаджетах, ребенок-подросток проводит за компьютером по 6–8 часов в сутки. А когда заходишь к нему, он закрывает дверь, не хочет общаться. У родителей возникает ощущение потери контакта, а вместе с тем тревога. Взрослые пеняют: «Ты не читаешь!» И считают, что если он не читает, то он не сможет быть успешным, образованным, творческим человеком. Но это не совсем так. Дети не стали менее любопытными, чем предыдущие поколения. Но стоит подчеркнуть, что они стали менее подконтрольны. Нам страшно, потому что мы считаем, что ребенок не будет нашим единомышленником и мы теряем над ним контроль. Настойчивость, с которой родители предлагают детям почитать, может создать негативную мотивацию к чтению. Если совсем не идет, то и не надо настаивать. Можно ненавидеть книги в 7 лет, а в 25 чтение станет любимым занятием. Причины, по которым дети начинают интересоваться книгами, могут быть самыми разнообразными. Нередко это происходит после того, как родители и школа перестают навязывать чтение. Современные подростки пристально следят за модой вообще и за модой на чтение в частности. Они обязательно прочтут книгу, о которой много говорят, или любимую книгу своего кумира. Родителям стоит попытаться разобраться, что ребенку нравится больше всего. Читайте вместе с ним то, что интересно ему и вам. Если речь идет о детях более младшего возраста — разыгрывайте спектакли по мотивам книжных сюжетов.

— Им подчас интересны герои и персонажи из аниме, о которых мама и папа не имеют понятия.

— Есть вечное. Детям всегда интересны отношения между людьми, и во время ролевых игр они с удовольствием погружаются в их миры. С другой стороны, не следует растить ребенка в вынужденной изоляции. Я говорю о ситуациях, когда «продвинутые» родители вообще запрещают детям гаджеты. И даже мультики такие дети смотрят только «старые добрые советские». Это сужает круг общения ребенка. Часть стимулов к развитию дети получают из общения со сверстниками, не желая от них отстать, и стремятся попробовать то, что кажется им интересным. А подростки сегодня живут в мире гаджетов, тут ничего не попишешь. И если не давать пользоваться гаджетами, то его социальный статус может быть под угрозой.

— Но ведь никто не хочет, чтобы его ребенок вырос элементарно невежественным, не знал, кто такой Мюнхгаузен или Робинзон Крузо!

— Родители современных детей школьного возраста — это люди, которые получают удовольствие от чтения и считают, что основная информация находится в книгах. Они используют зрение, чтобы эту информацию получить, но гораздо больше они используют воображение, чтобы эту информацию понять и переработать. Современные дети всю информацию получают через глаза, и чтобы ее понимать, им особенно не нужно воображение. Нельзя сказать, что это плохо или хорошо, это симптом огромного культурного слома, который мы переживаем.

— Так к чему этот слом приведет нас в будущем?

— Приведет к тому, что, когда ребенок вырастет, он не будет родительским единомышленником в широком общекультурном понимании. Современные родители и дети — это люди разных культур, разных коммуникативных технологий. Как мы знаем, во все времена идеалы, стремления родителей и детей не совпадали. Сейчас, как никогда прежде, велик разрыв между поколениями. Согласно существующим теориям, родилось первое поколение, которое будет опираться на свой опыт, а не на опыт предшественников. Вряд ли я или кто-либо сейчас скажет, к чему это нас приведет. Можно лишь констатировать, что ребенок не читает книги, которые читали и любили его родители, когда были в его возрасте. И, наверное, читать уже не будет.

СОВЕТЫ ЭКСПЕРТОВ

С раннего возраста подсовывать ребенку меню в кафе, программки, показывать вывески и различные надписи, чтобы он понимал, для чего нужно чтение.

Начинать читать рано, использовать больше смешной, увлекательной литературы, чтобы сразу заинтересовать ребенка.

Сочинять свои истории, сказки вместе с ребенком. Попутно разговаривать о том, что такое образы героев, характеры и мотивация, объяснять принцип четырехчастной композиции в художественной литературе.

Рисовать по мотивам книг, можно даже делать книжки по мотивам прочитанного или по собственным рассказам своими руками.

Пусть ребенок сам выбирает книги. Даже если вас удивит его выбор или он купит ерунду, позволять ему выбирать самому. В другой раз будет покупать книги осознаннее.

Никогда не критиковать и не смеяться над его выбором. Даже если 16-летний отпрыск читает Агнию Барто, а 7-летний схватил Шопенгауэра. Путь берет, пусть читает.

Агенты влияния — узнать, что читает кумир вашего подростка. Подсунуть то же самое. Зря вы думаете, что музыканты, блогеры или другие звезды не читают. Например, в Великобритании футболист Дэвид Бекхэм по заданию местного министерства культуры ходил по школам и читал детям фрагменты своих любимых произведений.

Театрализация. Чтение по ролям, домашние спектакли с погружением в эпоху. Можно, например, показать «живую картину» по мотивам какой-то сцены из книги и заодно поговорить о том времени, когда «живые картины» были в моде, обсудить писателей и привычки людей.

Журналы, газеты, электронные книги. Если ребенок не хочет брать в руки толстые книжки, но согласен читать, а не пролистывать прессу, пусть будет так. Если не хочет читать бумажную книжку, но читает с экрана, значит, ему так удобнее.

Источник: https://www.mk.ru/social/2021/10/28/dyshlo-protiv-ivleevoy-mozhno-li-zas...

Европейский союз продумывает проект Global Gateway («Всемирный доступ») как альтернативу китайскому инфраструктурному проекту «Один пояс, один путь».

Европейская инициатива направлена, в первую очередь, на сохранение контроля над регионами мира, играющими важную стратегическую роль в политике западных держав – Северной и Тропической Африке, на Балканах и в прибрежных государствах Индо-Тихоокеанского региона.  Это значит, что геополитики в проекте «Всемирного доступа» больше, чем экономики и инвестиций. Брюссель заботит не то, в каком экономическом положении находятся интересующие его страны, а в том, чтобы не позволить им сотрудничать с Пекином.

Уже сейчас на страницах западной прессы «Всемирный доступ» изображают как аксиологическую противоположность китайскому аналогу. Последнему будто бы присуще чрезмерное присутствие в сделках государственных компаний и равнодушие к вопросам защиты прав человека в тех странах, которые Китай приглашает к сотрудничеству. «Всемирный доступ», в свою очередь, будет подбирать партнёров в зависимости от их соответствия демократическим ценностям и финансовой прозрачности инвестиционных действий. Главный принцип проекта «Всемирный доступ» – «достоинство и свобода» (dignity and freedom).

То, что Брюссель загодя озвучил факт приверженности проекта морально-ценностным ориентирам, свидетельствует о том, что против стран-участниц будет применяться «правозащитная дубинка». В случае отказа от сотрудничества с Пекином такая страна автоматически будет причислена к лику демократических правительств, в случае отказа от сотрудничества с ЕС – к очередной «оси зла».

Упрёки Брюсселя в адрес Пекина в том, что последний загоняет своих экономически более слабых партнёров в долговую яму, звучат лицемерно, потому что Брюссель поступает аналогичным образом. Как выразился лидер польского «Народного движения», депутат Сейма Роберт Винницкий, если бы финансовая помощь Брюсселя для стран ЕС действительно способствовала росту их экономики, Испания и Греция по уровню зажиточности догоняли бы Нидерланды и Германию, а не числились в списке самых крупных стран-должников в Западной Европе. На финансовой помощи для Греции Германия заработала более €1 млрд., и для западных СМИ это вовсе не секрет.

Проект «Всемирный доступ» – это переформатирование системы постколониального правления европейских держав в бывших колониях перед лицом влиятельного конкурента – Китая. В отличие от Европы, отношения Китая со странами Африки или Океании не отягощены колониальным прошлым. От европейского колониализма в своё время пострадали страны и народы практически на всех континентах – в Азии, Африке, Америке.

Ставку Брюсселя на морально-ценностный подход можно считать заранее проигрышной. Пекин продемонстрировал правительствам неугодных Западу стран, что можно разделять экономику и политику и не ставить в прямую зависимость объёмы инвестиций от методов правления того или иного государственного руководителя.

Наверняка в Брюсселе это тоже понимают, но вынуждены брать на вооружение устаревшую тактику принуждения правозащитными лозунгами, ибо не имеют более удобного инструмента расправы над неугодными. Правозащитная тематика позволяет задействовать юридические механизмы международных организаций (ООН, ОБСЕ и др.) для давления на страну-жертву с целью ограничения её внешнеполитических возможностей.

Партнёры Китая по проекту «Один пояс, один путь» ждут от него инвестиций в социально значимые отрасли – транспортную инфраструктуру, пассажирское сообщение, медицину, строительство. Председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, комментируя перспективы проекта «Всемирный доступ», предупредила: «Для Европы нет смысла строить качественную дорогу между медным рудником, который принадлежит китайцам, и морским портом, который принадлежит китайцам».

Это безвыходное положение, из которого Европе не выкарабкаться. Внешнеэкономическая активность Пекина заставляет власти других стран открывать двери для китайских инвесторов. Всё больше экономических активов в мире попадает в китайские руки (морские и воздушные гавани, заводы, шахты). Брюссель пребывает в выжидательной позиции, и время работает против него. Европе не уйти от сценария, описанного фон дер Ляйен, когда всё, на что хватит европейских денег – это построить в третьей стране дорогу между китайскими фабриками и рудниками и пунктом экспорта их продукции.

Китай строит морскую верфь на о. Вануату, аэропорт на о. Кирибати, стремится к углублению сотрудничества с Камбоджей, Мьянмой, о. Фиджи и другими островными и прибрежными государствами. Австралия и Новая Зеландия, союзники США в Индо-Тихоокеанском регионе, не чувствуют себя в безопасности, потому что Океания перестаёт быть зоной их геополитической монополии. В Вашингтоне полагают, что для эффективного сдерживания Поднебесной ВМС США надо держать под контролем т.н. первую цепь островов – Японию – Тайвань – Филиппины, а американскому правительству определять политический курс т.н. второй цепи островов – Гуама – Марианских островов – Палау.

«Коллективному Западу» приходиться рекламировать антикитайские интеграционные проекты и одновременно наращивать силовое присутствие в регионах – потенциальных участниках проекта «Всемирный доступ». Такая взаимоисключающая двойственность не способствует улучшению инвестиционного климата в данных регионах и всем понятно, что Запад готовится не столько к торговле, сколько к войне.

Владислав Гулевич

Источник: https://vpoanalytics.com/2021/10/12/vsemirnyj-dostup-evropejskij-proekt-...

Логика конструирования веерных матриц

Веерные матрицы обладают свойством автоподобия: любой их фраг- мент, выделенный по особым – эксплицитным – правилам, сохраняет свой- ства исходной матрицы, давая тем самым возможность прослеживать гене- зис их элементов. Исходные онтологические предпосылки разворачиваются в ходе построения веерных матриц в последовательности производных су- ществований, что создает формальные возможности для сравнения онтоло- гий, их субординации и координации.

Для построения веерных матриц вводятся понятия уровней организа- ции – строк таблиц (в каких-то случаях иерархированных, в каких-то – не иерархированных), и специалистов, одноименных уровням организации. Каждому уровню соответствует специалист-исследователь. Отношения между специалистами и уровнями организации (структуры), идентифици- рованные с объектами или их признаками, составляют наполнение матриц. Люди-специалисты в логике веерных матриц являются их структурными компонентами, такими же как уровни организации.

Уровень организации (или структуры) определяется как совокупность свойств некоей реальности, имеющих одну природу. Так, организмы, клет- ки и молекулы имеют физическую природу и в совокупности представля- ются как физический уровень организации (или структуры) описываемой реальности. Наряду с физическим, есть химический, генетический и иные уровни структуры.

Предполагается, что некий фрагмент мироустройства ограничен фор- мами социальной практики, отделен за счет специализации. Этот фрагмент может быть представлен как структурированное целое в виде веерной ма- трицы. Наполнение этой матрицы определяется тем, какие уровни органи- зации в ней есть и, соответственно, какие специалисты участвуют в струк- турировании фрагмента. То есть, в логике веерных матриц используются два базовых понятия: уровень организации (строки таблицы) и соответ- ствующий (одноименный) специалист (столбцы). Уровней всегда несколько, и отношения специалистов к не одноименным уровням организации форми- руют производное понятие – уровень исследования (столбцы таблиц), в ко- тором объединены феномены, имеющие природу (размерность) иных уров- ней организации, но, тем не менее, входящие в сферу профессиональных интересов специалистов. Так, интерес специалистов по физической химии к генам привел к расширению генетической онтологии за счет понятий моле- кул наследственности и генетического кода. Уровни организации и уровни исследования онтологически различны и имеют – в веерно-матричной логи- ке – общим только один элемент – одноименную им область знания.

К сожалению, не удалось найти математический аппарат, который бы описывал излагаемую логику.

1. Открытие (введение в социальную практику) такого амбивалентного объекта всегда со- провождается ожесточенной дискуссией между специалистами разных уровней относи- тельно предметной принадлежности вновь выделенного феномена. Дискуссия обычно заканчивается формированием новой, комплексной области знания (во взятом случае – фи- зической химии и молекулярной генетики) и появлением соответствующих специалистов (физ-химиков и молекулярных генетиков).

Этот день в истории – 24 ноября

1703. Пётр I устраивает торжество по случаю отвоевания у Швеции Ингерманландии и закладки нового города - Санкт-Петербурга.

1718. Пётр I издает Указ о сооружении первого в Петербурге пивоваренного завода (на Выборгской стороне) – «сработать пивоварню для нужд флота на Выборгской стороне каменную, а также погребов деревянных на 6000 бочек». Производство в Петербурге пива и спирта-водочных изделий вызвано было, прежде всего, нуждами флота; впрочем, значительное количество этой продукции потреблял и сам город.

1861. Официальное учреждение в России Совета министров.

1905. В Севастополе началось  восстание матросов, рабочих порта и солдат крепостной артиллерии. В этот же день был создан Совет матросских и солдатских депутатов, который принял решение поднять восстание на всём Черноморском флоте и назначить командующим флотом лейтенанта П.П. Шмидта.

1910. Открылась Севастопольская офицерская школа авиации,бывшая одним из ведущих поставщиков военных лётчиков для ВВС Российской Империи, СССР и Российской Федерации.  Первый выпуск из 24 лётчиков состоялся 26 октября 1911 года в присутствии Николая II.

1914. Завершилось Лодзинское сражение Первой мировой: русские войска генерала М.В. Алексеева окружили и разгромили немецкую группу генерала Альфреда фон Шлиффена – 5 дивизий.

1918. В городах Москве, Петрограде, Саратове, Твери с целью привлечения новых кадров в ряды комсостава Красной Армии по инициативе правительства проведен День Красного офицера. Тогда в г. Москве состоялся военный парад курсантов, к ним с приветствием обратился В.И. Ленин.

1927. В Москве был основан Театр оперетты (сегодня - Московский государственный академический театр оперетты).

1944. Завершилась наступательная Прибалтийская операция советских войск. проводилась силами войск 1-го (генерал И.Х. Баграмян), 2-го (генерал А.И. Еременко) и 3-го (генерал И.И. Масленников) Прибалтийских фронтов, Ленинградского фронта (маршал Л.А. Говоров) и Краснознаменного Балтийского флота (адмирал В.Ф. Трибуц) и частью сил 3-го Белорусского фронта (генерал И.Д. Черняховский). Ширина фронта достигала 1000 км, а его глубина – 400 км. В рамках операции, длящейся 71 день, были проведены четыре фронтовые и межфронтовые операции: Рижская, Таллиннская, Моонзундская и Мемельская.

1956. Постановление ЦК КПСС о восстановлении национальных автономий калмыков, карачаевцев, балкарцев, чеченцев и ингушей.

1961. Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о запрете применения ядерного оружия.

1969. США и СССР ратифицировали Договор о нераспространении ядерного оружия.

1977. Постановление ЦК КПСС о бесплатном предоставлении учебников учащимся средних школ.

2002. На Чемпионате мира по шахматам среди юношей и девушек первое место в своей возрастной группе занял 12-летний Ян Непомнящий, школьник из Брянска.

Эксперт Карпунин: рубль в октябре вернулся в рейтинг самых популярных мировых валют

Рубль в октябре вернулся в рейтинг самых популярных мировых валют, увеличив свою долю до 0,2 процента в международных расчетах, следует из данных системы межбанковских переводов SWIFT.

Начальник управления информационно-аналитического контента "БКС Мир инвестиций" Василий Карпунин объяснил РИА Новости, что сказалось сразу несколько факторов.

"Это и рост сырьевых цен, ведь со многими контрагентами российские компании могут совершать транзакции именно в рублях в рамках контрактов. Так что рост цен на продукцию логичным образом увеличивает и долю рубля в общей структуре оборота", — отметил он.

Кроме того, рубль по-прежнему остается основной региональной валютой на пространстве ЕАЭС, а также у него сейчас одна из самых высоких реальных процентных ставок, добавил Карпунин.

Российская валюта в июле впервые с 2016 года вошла в список самых популярных с 0,18 процента в международных расчетах и сохраняла свои позиции в августе. В сентябре рубль выпал из рейтинга, уступив место венгерскому форинту, но в прошлом месяце вновь занял 20-ю позицию, нарастив долю до 0,2 процента.

Первое место в октябре текущего года по-прежнему занимал доллар, однако его доля за месяц сократилась на 0,29 процентного пункта — до 39,16 процента. На второй строчке расположился евро с 38,07 процента против 37,9 процента месяцем ранее. Тройку лидеров замыкает фунт стерлингов: доля британской валюты за октябрь выросла на 0,35 процентного пункта, до 6,41 процента.

В пятерку лидеров также вошли японская иена, чей "вес" в международных расчетах подрос на символические 0,06 процентного пункта — до 2,9 процента, и китайский юань с долей в 1,85 процента против 2,19 процента в сентябре. В десятку самых используемых валют входят также канадский доллар (1,66 процента), австралийский доллар (1,42 процента), гонконгский доллар (один процент), сингапурский доллар (0,97 процента) и тайский бат (0,73 процента).

Источник: https://ria.ru/20211124/rubl-1760449690.html