[свободная трибуна] Статья: Город двух цариц.
"Завтра."
Печален удел малых русских городков. Вдали от железных дорог и промышленных центров,
они, как огарочки, чуть теплятся, оплывают, в одних ещё горит фитилёк, в других
ещё трепещут последние искры, а третьи потухли навек со своими облупленными,
осевшими набок домами, одичалым народом с унылой пустотой в запавших глазах.
Когда-то в этих городках бурлила жизнь, работали именитые, известные на всю Россию
купцы, рождались Лесковы, Бунины, сияли имена подвижников и святых. Теперь печаль
и забвение. Эти городки, как малые ключики, из которых тянулись бесчисленные
ручейки, сливаясь в могучие реки русской жизни. Теперь ручейки затянуты илом,
завалены мусором, вокруг ни журчания, ни сверкания воды, а иссыхающее синеватой
тиной болотце.
Так думал я, подъезжая к Мещовску, городку в Калужской глубинке, окружённому
просторными полями, уже лет двадцать не знающими плуга, зарастающими мелколесьем.
Московские толстосумы скупили эти земли у разорившихся крестьян, да так и забросили
их, отдавая на поедание бурьянам и лесным кустарникам. Когда-то в этих окрестностях
жили колхозы и совхозы, колосился хлеб, в городе было зернохранилище, склады
овощей, работал молокозавод, ремонтировались трактора и комбайны. Люди имели
работу. Строились школы, детские сады, дома культуры. Жизнь не сверкала яркими
красками, но дарила людям достаток и уверенность в завтрашнем дне. Хотя среди
этой спокойной обыденной жизни печальной укоризной веяло от разрушенных соборов,
разорённых церквей, и в небе, где когда-то золотились кресты, больше не перекликались
колокола окрестных приходов.
Калужская область радениями губернатора превращена в огромный аэродром, куда
со всех концов мира приземляются экзотические аэропланы: заводы Германии и Франции,
Испании и Южной Кореи. На этих заводах, похожих на холодные чистые кристаллы,
вспоминаешь фильмы <Звёздные войны> или <Матрица: революция>. Ошеломлённый, взираешь
на танцующих роботов, бесчисленные огни, вспышки, когда из металла, искр и летучих
мерцаний вдруг появляется автомобиль в стекле и драгоценных лаках, и мчится на
упругих колёсах, шелестя по великолепному шоссе.
Здесь же, в Мещовске, разбитая дорога, переходящая в разбитые улицы и центральную
площадь, похожую на заполненный водой провал. Колотясь по этим колдобинам и ухабам,
думаешь: Боже, зачем тебя занесло в этот забытый Богом угол, о котором не помнит
ни одна живая душа, которым никогда не заинтересуется никакой живой и пытливый
ум? Но это первое гнетущее впечатление сменяется любопытством. Вдоль этой чёрной,
почти не проезжей улицы сплошь стоят автомобили. У торговых лавок и магазинов,
среди пестрых весёлых вывесок, предлагающих обильные товары и снедь, толпится
народ.
Значит, у людей в городке имеются деньги, если столько магазинов и вывесок, столько
иномарок, азартных покупателей и торговцев. Народ, не имеющий работы в Мещовске,
едет на заработки в соседнюю Калугу или Москву, тратя на дорогу время и силы.
Устраиваясь, кому как повезёт, кто охранником, кто шофёром, занимаясь извозом
или отхожими промыслами, привозят домой в трудах добытые деньги, и пускают их
на обустройство жилищ. Одноэтажные деревенского вида домики почти все аккуратны,
обшиты тёсом, вагонкой или нарядным пластиком, с пакетными окнами, крытые добротной
черепицей, с прямыми заборами, покрашенные весело и нарядно. Постепенно, знакомясь
с людьми, общаясь с народом, за этим внешним нехитрым обличием угадываешь глубинную
неповторимую жизнь, делающую этот захолустный русский городок привлекательным
и загадочным. Улица, по которой ты едешь, называется улицей Мира, а когда-то
она звалась улицей Сталина, а до этого улицей Троцкого, до этого - изначально
- Воздвиженской. Потому что ведёт к городскому кладбищу, где стояла церковь Воздвижения.
А вот огромный собор с колоннами, ещё утлый, в строительных лесах, но уже с золотым
крестом, сооружённый в честь победы России над Наполеоном, которому в Калужской
губернии был дан достойный отпор. Колокольня у собора обшарпана и полуразрушена.
На ней высокие часы с чёрным циферблатом и золотыми стрелками, пущенные ещё в
конце 19 века и с тех пор продолжающие ходить. Среди горожан живёт часовщик,
который многие годы на свой страх и риск раз в неделю лезет на полуразрушенную
колокольню и заводит часы.
Если в городе случается какое-то несчастье, загорится чей-нибудь дом, на пожар
сбегается множество людей, передают из рук в руки вёдра, заливают огонь, выносят
остатки скарба, а потом погорельцу собирают деньги, ищут рабочих, складывают
новый дом, как водилось в доброе русское время.
В школе работают учителя-краеведы. Они вам покажут посаженный купцом старинный
городской парк, где проходят концерты в Дни города, где стоят высокие алебастровые
пушки. А над обрывом ещё недавно красовались два гипсовых оленя в память тех
жителей, которых расстреляли чекисты.
Ещё эти словоохотливые краеведы поведают вам истории города, от которых захватывает
дух и начинает сладостно колотиться сердце. Ты вдруг чувствуешь, что в голых
весенних деревьях веют не просто весенние ветры, а ветры русской истории, и синеет
в небесах восхитительная русская тайна. И тебя в этот городок привёл сам Бог.
Ты благодаришь его за то, что он поставил тебя перед этой выбеленной монастырской
стеной, перед этим деревом, полным грачиного крика. Здесь, в этом городе, построенном
до нашествия Батыя, русская история начертала свои волшебные письмена.
Мещовск - город русских цариц, откуда повелась романовская династия, откуда разорённая
смутным временем Русь получила чудотворную женственность. Отсюда первый Романов,
царь Михаил Фёдорович, взял красавицу-жену, которая родила ему сына Алексея Михайловича,
отца будущего Петра Алексеевича. А Пётр из этих же мест взял жену Евдокию Лопухину.
И эти бурлящие весенними ручьями овраги, этот талый снег у забора, этот домашний
цветок на окне, скольжение золотой стрелки по тёмному циферблату - всё дышит
мистикой русской жизни, началом и завершением царств, расцветом и гибелью династий,
великим торжеством и великой трагедией.
Ипатьевский монастырь в Костроме, даровавший России Михаила Романова, Свято-Георгиевский
монастырь в Мещовске, давшей России Евдокию Стрешневу, и Ганина яма под Екатеринбургом,
поглотившая последних Романовых - это мистический треугольник русской истории,
одна из вершин которого находится здесь, в Мещовске.
В монастырской трапезной Свято-Георгиевского монастыря беседую с настоятелем
игуменом отцом Георгием, который возвёл монастырь из разрухи, восстановил великолепный
светоносный храм, построенный наподобие святой Софии Константинопольской. Этот
монастырь в Мещовске называют градообразующим, потому что здесь - центр материальной
и духовной жизни.
Множится монастырское хозяйство. Плодоносят поля и грядки, коровы дарят молоко.
Работают приезжающие со всей России послушники. Подъезжают автобусы с паломниками.
Отец Георгий отыскал в архивах Москвы исторические грамоты о русских царицах,
рассказал захолустному городку его историю, объяснил его неповторимую красоту,
его мистический вклад в великую русскую жизнь.
Мы беседуем с ним на богословские темы. О вечном сражении добра и зла, о тьме,
которая надвинулась на Россию, о великих тревогах, которыми охвачен сегодняшний
русский ум. И о великой надежде, которая не даёт упасть русскому человеку, сберегает
его среди всех напастей и пожаров, делает его любящим и верующим.
Отец Георгий рассказал мне о пророчестве, согласно которому новый русский царь
неизбежно возникнет и вернёт России её былое величие и красоту. И царь этот,
согласно пророчеству, поведётся от женской линии Романовых. И как знать, не здесь
ли, в Мещовске, родится будущий русский царь? В городке, где в окнах нарядных
домиков вдруг глянет на тебя милое женское лицо, засияет голубой девичий взгляд.
И ты двигаешься по тихим улочкам заворожённый, окружённый таинственной красотой
в ожидании восхитительного чуда и думаешь: не этот ли задумчивый мальчик, идущий
вдоль весеннего ручья, хранит в себе дыхание и память чудесных русских цариц,
чьи потомки и родственники населяют городок, затерянный среди калужских полей?
С уважением
Нина.
