Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

киноУХО. Авторский журнал Варвары Ухорской

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 103 RSS
←   Июнь 2010   →
 1
 2
 3
03.06.2010
00:50:46
01:01:55
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
15.06.2010
20:46:53
21:02:08
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://kinouho.livejournal.com/
Открыта: 15-06-2009
Адрес автора: rest.cinema.kinouho-owner@subscribe.ru

Автор
киноУХО

Статистика

103 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Кинотавр 2010. Итоги


Кинотавр 2010. Итоги
2010-06-16 12:55

Кинотавр 2010. ИтогиДва главных приза фестиваля получили фильмы с утешительно-убаюкивающими названиями: "Перемирие" и "Счастье мое".
Еще одно сходство: главные герои и в том, и в другом – водители, шоферы.

Кто такой шофер? Профессиональный путешественник по наезженному маршруту. В фильмах нынешнего года герой с привычного маршрута сбивается и попадает не туда, куда надо, а – непонятно, куда.
Вот с таким диагнозом сегодняшнего общества сегодняшнего дня можно согласиться. А вот оценки и черные краски – это уже в глазах снимающих. (И смотрящих, присуждающих призы, конечно, тоже).

Можно, конечно, как режиссер Сергей Лозница – лучший режиссер, по мнению жюри Кинотавра 2010, с фильмом "Счастье мое", бить себя пяткой в грудь и говорить: "Я не доктор, я - боль". Можно.
Но – есть возражения. Не против того, что он боль. Вообще, художник – существо ранимое, тревожное, с тонкой душевной организацией, так что болевые ощущения для него – это же просто его ощущения себя и жизни. Если художник проснулся и у него ничего не болит, значит, он умер. Это в ответ на то, что он – боль. Ну да, он – боль.
Но не надо эту боль воспринимать как какое-то объективное свидетельство о реальности. Это – свидетельство о художнике, да и то – не объективное, а его собственное, субъективное. И при этом – далеко не новое. Вот что особенно обидно.


При этом трудно понять, где кончается тонкая душевная организация и начинается конъюнктура рынка. Ну, не кинорынка впрямую, где ж ты рынка наберешься, чтобы эту боль смотрели кинозрители, рыночно оправдывая ее существование! Нет, такого арт-хаусного рынка, где признание меряется призами, а не кинокассой.
И вот тут эта боль на высоте. При этом экзистенциальная боль трудно адаптируемого к реальности художника выдается за географическую и социальную боль здесь живущего (или имевшего несчастье здесь родиться, как Лозница), страдальца.
Ну, ребята! Эта боль, ты ее только пусти в огород, она же никуда не уйдет!

Я вот как-то так себе это и представляла, что эта боль живет и жиреет в нашем кино последние лет 20, а тут – прям как ложка к обеду! – нашла на дачном чердаке, вот не искала даже, он сам в руки упал – журнал "Искусство кино", № 12 за 1988 год. Там, правда, разговор – большой обзор – документальных фильмов последнего (на те поры) времени. Вот все о том же.
С большой поправкой: на тот момент эти темы в кино и эти взгляды на реальность действительно были внове. Как ясно становится со временем, такой взгляд на реальность действительно не является лекарством: не доктор. Но, закрадывается подозрение, что безвредным болевым симптомом он не является тоже. То есть вот это более или менее документальное – или образное (а Лозница – документалист, "Счастье мое" - его первый художественный фильм) – разглядывание, фиксирование и запечатление боли не такое уж безобидное дело. Не знаю, как для художника, эту боль испытывающего и запечатляющего. Но для наружнего наблюдателя – уж точно.

Судя по тем, 1988 года, кино-отчетам, то, что вызывало боль и ужас у кинематографистов и зрителей конца СССР, теперь выглядит просто играми в песочнице, типа как преступления, следствие по которым вели "Знатоки". То есть количество боли растет, а вот болевой порог как раз увеличивается: ах, люди во времянках-вагончиках живут по несколько лет, без клуба и стадиона? А бомжей в подвалах вы не хотите навестить? И при этом приговаривая, что – таков их выбор, и это следствие их свободы – жить под открытым звездным небом. Так же, как и детей-беспризорников. Так же, как и девочек-проституток. И дилеров-наркоманов.

Да ладно, не будем углубляться в черноту реальности. Потому что обращение к ней, рассматривание ее, превращение ее в художественный образ и тиражирование ее с помощью экранных двойников – является не борьбой с ней, с чернотой, а расширением ее жизненного пространства. Так что же, замалчивать ее, на экране рисуя потемкинские деревни кубанских казаков?
Если такие методы способствую ее, черноты, сокращению – то да. Изучать – надо. Насаждать – путем подробного и выразительного изображения на экране – нет. Если ты не хочешь, чтобы ее, черноты, стало больше.

А как же право художника на высказывание? Ну, а мы в ответ скажем: а как же ответственность художника перед Богом и людьми за свое высказывание?
Ладно, это долгий и неоднозначный философский диспут можно продолжать до бесконечности. Интересно, когда новые люди и новые фильмы подбрасывают аргументы то на одну, то на другую сторону весов. Когда все время на одну – не так интересно.
С этой точки зрения нынешний Кинотавр все-таки поразнообразней будет, чем прошлый или позапрошлый.

Кинотавр 2010. Итоги

См. также:
Кинотавр 2010. Начало: В каждом рисунке – Кафка
Кинотавр 2007. Четыре года минуло...
В избранное