НЕДЕЛЬНАЯ ГЛАВА ТОРЫ "МИКЕЦ"
Один-единственный еврейский ребенок
В предыдущей недельной главе Торы рассказывалось, как Йосеф, будучи первым советником
фараона в Египте, задумал проверить отношение своих братьев друг к другу. Он
приказал слуге спрятать серебряный кубок среди вещей одного из братьев — Биньямина.
Затем он обвинил Биньямина в воровстве и сказал братьям, что они могут возвращаться
домой в Ханаан, а Биньямин останется в Египте и будет его рабом.
Один из братьев — Йеуда начал умолять Иосефа отпустить Биньямина. Почему именно
Йеуда сделал это? Дело в том, что престарелый Яаков не хотел отпускать младшего
сына Биньямина в Египет, пока Йеуда не дал клятвенное обещание, что Биньямин
в полном здравии вернется домой... Новая недельная глава начинается словами:
"И Йеуда подступил к нему (Йосефу)...".
Мидраш рассказывает, что Йеуда подошел к Йосефу, готовый ко всему, даже к физической
схватке. Это, конечно, удивительно. Как же мог Йеуда пойти на такой самоубийственный
риск: ведь Йосеф повелевал всем Египтом?! Правда, Йеуда был исключительно сильным
человеком, но Йосеф и его сыновья были не менее сильны. Когда Йеуда и его братья
затопали ногами, чтобы напугать Йосефа, весь Египет задрожал, но в ответ Йосеф
продемонстрировал такую силу, что Йеуда воскликнул: "Ну, он даже сильнее, чем
я!".
Отчаянная и беззаветная решимость Йеуды объяснялась тем, что он нес личную ответственность
за Биньямина. Хотя у его отца было еще одиннадцать детей, Йеуда был готов рисковать
жизнью ради одного еврейского ребенка, потому что на нем была ответственность
за этого ребенка.
Этот эпизод заключает в себе очевидный урок для всех отцов и матерей: ведь именно
на них Б-г возложил ответственность за каждого из их детей. Поэтому именно они
должны быть готовы на любые жертвы даже ради одного ребенка; они должны сделать
все возможное — и дать своим детям полноценное еврейское образование, оградить
их от столкновений с чуждыми и неприемлемыми влияниями, чтобы ни один ребенок,
избави Б-г, не был потерян для иудаизма.
Объясняя, почему он вступился за Биньямина, Йеуда сказал: "Ибо слуга твой поручился
за этого мальчика...". Та же идея взаимной ответственности выражена в известном
изречении: "Все евреи — ответ ствены друг за друга". В этом контексте вышеприведенный
эпизод касается не только наших собственных детей. Мы должны, не щадя усилий,
не останавливаясь перед жертвами, стремиться к тому, чтобы ни один еврей, ни
один еврейский ребенок, чьим бы он ни был, не был потерян для иудаизма, для
изучения Торы и соблюдения заповедей.
"Йосеф, сын мой, жив..."
Глава Торы, читаемая на этой неделе, рассказывает, как Йосеф, открывший родным
братьям свое истинное происхождение, вновь соединился с ними. В предыдущей главе,
где рассказывается, как братья впервые пришли в Египет и встретили Йосефа, сказано:
"...и Йосеф узнал своих братьев, они же его нет". Почему же братья не узнали
Йосефа? Простое объяснение состоит в том, что с тех пор, как они видели его
в последний раз, прошло много лет — они оставили его безбородым юношей, а сейчас
это был взрослый бородатый мужчина.
Хасидское учение предлагает более глубокое толкование стиха "...и Йосеф узнал
своих братьев, они же его нет". Сыновья Яакова решили стать пастухами: это было
спокойное и мирное занятие. В полях, присматривая за своими стадами, они не
участвовали в общественной жизни, ничто не мешало им служить Б-гу, молиться
и изучать Тору. Братья Йосефа считали нужным выбрать себе занятие, не мешающее
им вести праведную жизнь. Они не желали жить в окружении, которое подвергало
бы их искушениям на избранном пути.
Йосеф, однако, в этом отношении превосходил их: он был способен занимать высший
административный пост в крупнейшей державе, оставаясь праведным.
Братья не узнали его, так как не могли даже подумать, что первый советник фараона
— это тот самый благочестивый Йосеф, которого они знали много лет назад. Да
и не только братья, но даже Яаков, родной отец Йосефа, узнав, что "Йосеф жив
и правит в Египте", заволновался: не отказался ли его сын от еврейских традиций,
став, фактически, полноправным правителем могущественного Египта? Яакова вряд
ли утешила бы весть о том, что его пропавший сын жив, если бы Йосеф перенял
египетский образ жизни, но когда сыновья объяснили отцу, что Йосеф достиг еще
ббльших высот в благочестии и самосовершенствовании, Яаков испытал настоящую
радость. Только после этого он смог удовлетворенно сказать: "Йосеф, сын мой,
жив", — именно потому, что Йосеф, обладавший огромной властью в Египте, вел
себя, как подобало сыну Яакова.
Из беседы Любавичского Ребе шлита Короля Мошиаха
