Рахмат Акилов

Перед проведением слушаний полицией было оцеплено не только здание суда, но и прилегающая к нему территория. Акилов явился в суд в зеленой толстовке с капюшоном, который он натянул на голову, но по просьбе судьи снял его. В зале присутствовал переводчик русского языка. Слушания прошли за закрытыми дверями.

Ранее стало известно, что Акилов хотел видеть в роли своего адвоката мусульманина-суннита. Адвокат Йохан Эриксон заявил о самоотводе, ссылаясь на пожелание клиента, но судья отказал в этом.

Задержанные по этому делу люди были отпущены, ещё один пока остаётся под стражей: решение о его аресте не принято, поскольку прокурор заявил, что подозрения о причастности к теракту в отношении этого человека очень слабые. Как передаёт «РИА Новости», его не отпускают потому, что ранее было принято решение о высылке его из Швеции. По словам заместителя главного прокурора Национального отдела безопасности Ханса Ирмана, есть и другие люди, деятельность которых придётся изучить. «Это только начало долгого расследования», - сказал Ирман.

Полицейскими проведено около 600 опросов по делу о теракте, расследование может занять до года.

Полиция оцепила здание суда. Фото Aftonbladet

По данным Aftonbladet, Рахмат Акилов обратился за разрешением на жительство в Швеции в 2014 году под именем Рахматжона Курбонова. Он сообщил, что в Узбекистане был арестован после участия в некоей демонстрации, и родственникам пришлось выплатить $10 тысяч в качестве взятки за его освобождение. Однако в миграционной службе нашли несовпадения в рассказах Акилова. К примеру, один раз он сообщил, что находился в узбекской тюрьме 14 дней, в другой раз – 20 дней, в третий – 9 дней. То утверждал, что принадлежит семье среднего класса, то - что его семья богата. В итоге ему не поверили и в предоставлении убежища отказали, постановив покинуть территорию Швеции в течение четырёх недель.

Адвокат Йохан Эриксон. Фото Aftonbladet

Напомним, 7 апреля в центре Стокгольма водитель на угнанном грузовике врезался в толпу людей. Погибли четыре человека – две гражданки Швеции, в том числе девочка 11 лет, гражданин Великобритании и гражданка Бельгии, - ещё 15 получили травмы разной степени тяжести. Исполнителю теракта грозит пожизненное заключение.

На севере Таджикистана создается первый в республике Реабилитационный центр для лиц без определенного места жительства (бомжей). Власти намерены обеспечить бездомных местом постоянного проживания, оказать им медицинскую помощь, моральную и психологическую поддержку, реабилитировать и вернуть к активному образу жизни, решив таким образом одну из серьезных социальных проблем общества. О том, насколько востребован в республике такой проект, и как идет работа по его реализации, читайте в материале корреспондента «Ферганы».

Реабилитационный центр для бомжей будет расположен в одном из освобожденных специально под него корпусов Согдийского областного центра борьбы с туберкулезом, который находится на территории поселка Дехмай Джаббаррасуловского района. Инициатором создания центра выступил сам глава Согдийской области Абдурахмон Кодири. По словам зампредседателя области Анвара Якуби, в настоящее идет процесс укомплектования здания мебелью и инвентарем. При областной администрации создан штаб, члены которого занимаются подготовкой к открытию центра, которое намечено на ближайшие месяцы.

- Среди жителей Согдийской области выявлено и зарегистрировано 128 граждан, которые считаются лицами без определенного места жительства. Сейчас мы разрабатываем положение о деятельности центра, а также источники его финансирования с учетом такого количества нуждающихся в помощи. В частности, разрабатывается идея о создании малых предприятий, в частности парников и теплиц, на работу в которых будут привлечены проживающие в центре граждане. Персонал центра будет обучен навыками выращивания цветов и других профессий. Мы предполагаем, что ремонт центра и другие вопросы его функционирования будут частично обеспечивать сами его жильцы.

Центру необходимы сильные психологи, которые занимались бы реабилитацией этих лиц. После начала функционирования при центре будет создан благотворительный фонд, в который смогут перечислять свои пожертвования частные лица, предприятия, пожелавшие заниматься благотворительной деятельности. Эти средства также будут направлены на создание благоприятных условий для жизнедеятельности бездомных, - говорит Анвар Якуби.

Похоронить мужа и оказаться на улице

Уроженка села Хистеварз Бободжонгафуровского района Сабохат Ваххобова 20 лет тому назад вышла замуж за жителя соседнего села Овчи-Калъача того же района. У супругов родились трое детей. Сабохат вместе с семьей жила в сельском доме родителей мужа. После смерти мужа его брат поссорился со снохой и выгнал ее с тремя детьми на улицу. Сабохат и дети не были прописаны в доме мужа, и все ее попытки вернуться в этот дом не увенчались успехом. Так она оказалась без крыши над головой. Сначала она жила в большой водоотводной трубе, но потом решила снимать для жилья старый гараж. Ежемесячно хозяевам гаража она платит по 50 сомони ($5,5). Сабохат занимается сбором макулатуры и металлолома. Сдает их и за счет этого живет.

Ее старшая дочь и сын учились до девятого класса, но потом бросили школу. Младшая дочка учится в третьем классе школы-интернаты города Худжанда — административного центра Согдийской области. В прошлом году местные власти выделили семье комнату в общежитии поселка Гафуров. Однако они не сошлись с соседями по общежитию и были вынуждены опять переселиться в один из гаражей Худжанда. Теперь эта семья живет с надеждой на получение сертификата на земельный участок, который пообещали выделить власти, чтобы, наконец, построить собственный дом. Сабохат говорит, что приложит все свои усилия для того, чтобы хотя бы младшая дочка получила хорошее образование и востребованную профессию.

Сабохат Ваххобова со своими детьми

Беда может прийти к каждому

Назокат Мухаммаджанова более десяти лет занимается приемом макулатуры. Основными ее «работниками» являются лица, не имеющие постоянного места жительства. У Назокат хорошая и дружная семья — муж и два взрослых сына. Девятнадцать лет назад ее постигла беда — у женщины нашли онкологическое заболевание. Когда ее повезли в операционную, она попросила Всевышнего: «Дай мне здоровье и шанс продлить жизнь! Обещаю все подаренные тобою годы посвятить благотворительной деятельности, ведь беда может прийти в любой дом».

Сразу после возвращения из больницы Назокат решила, что за счет пожертвований добрых людей она будет ежедневно к полудню готовить горячий обед и кормить бездомных. Женщина живет в окрестностях Худжанда. Несмотря на свою инвалидность, каждый день она спешит на свое рабочее место, чтобы приготовить горячую пищу для своих подопечных.

- За эти годы мне пришлось сотни раз вызывать «скорую», чтобы врачи оказали медицинскую помощь заболевшим бездомным. Некоторые из них ушли из жизни на моих глазах. Я всегда старалась помочь им, чтобы они были сытыми, здоровыми и жизнерадостными, - говорит Назокат.

«Диёр» готов протянуть руку

Директор общественной организации «Диёр» Бахри Абдурахманова уже далеко не первый год занимается изучением проблем бомжей и оказанием им помощи. Для того, чтобы узнать причины, по которым эти люди оказались на улице, вместе с сотрудниками Худжандского городского ОВД она обошла все микрорайоны правобережной части города, и провела анкетирование бездомных. Исследования Абдурахмановой показали, что только в этих микрорайонах проживают более 50 бомжей. Как правило, они не живут на одном месте, а постоянно перемещаются с одного места на другое, поэтому вести их точный учет довольно трудно.

- Существует несколько категорий бомжей: которые никогда не имели собственной жилплощади или которые по каким-то причинам потеряли ее. Например, их выгнали из дома, как Сабохат Ваххобову. Это могут быть депортированные мигранты или переселенцы, в частности, этнические русские, которые когда-то здесь жили, а потом продали всю свою недвижимость и уехали на историческую Родину — в Россию. Там они не смогли приобрести новые дома либо квартиры, жили без регистрации. В итоге их депортировали в страну, откуда они прибыли.

Бомжами могут стать воспитанники детских домов; бывшие осужденные; внутренние мигранты, то есть люди, которые из южной части страны приезжают на север, либо из села в город, чтобы заработать на жизнь. Однако не находят свою нишу и остаются здесь на длительные сроки, не имя постоянного места жительства. Средний возраст этих лиц составляет 36-40 лет. Около 95-ти процентов бомжей страдают алкоголизмом, порядка 80-ти процентов страдают инфекционными заболеваниями. Многие из них не имеют образования и конкретных специальностей. У абсолютного большинства бездомных нет удостоверяющих их личности документов. Из-за отсутствия надлежащих документов они не могут обратиться в медицинские учреждения, получить сим-карту, осуществлять многие другие действия, - рассказывает Бахри Абдурахманова.

Бахри Абдурахманова (слева) и Назокат Мухаммаджанова

По словам главы НПО «Диёр», для того чтобы вернуть этих людей к нормальной жизни, необходимо провести с ними глубокую реабилитационную работу, поправить их здоровье, восстановить документы, организовать обязательное прохождение наркологического обследования, обучить их специальностям. С ними постоянно должны работать психологи и наркологи. В любом случае, этой категории граждан нужна постоянная помощь государства и общества, без которой они не смогут преодолеть свое бедственное положение.

Шанс на возвращение

Беседуя с бомжами, Бахри Абдурахманова пришла к выводу, что абсолютное большинство из них хотели бы жить лучше, работать, найти своих родных, создать семьи. Было немало случаев, когда после реабилитационной работы психологов бомжи возвращались к нормальной жизни и даже устраивались на работу.

По словам психолога Марьям Давлатовой, каждый из тех, кто оказался на улице, имеется свою собственную предысторию. Однако существует типичная для многих бомжей особенность свойства личности, из-за которой они оказались без крыши над головой — это присутствие у них чувства безнадежности, отчаяния и пессимизма. В какой-то момент эти люди смирились со своим положением, не захотели бороться с трудностями, пытаться улучшить свою жизнь.

- Людей без определенного места жительства легче вернуть к активному образу жизни, если они потеряли жилье недавно и эта ситуация еще не стала для них привычной. Но даже в более серьезных случаях им можно помочь вернуться к нормальной жизни через длительную реабилитационную работу и зачастую госпитализацию в медицинские учреждения. Для получения эффекта и устойчивого результата этой работы нужен комплексный подход со стороны государства и общества, - говорит Марьям Давлатова.

Социологи относят бомжей к социально опасной категории людей. Голод и холод могут подтолкнуть их к совершению любого вида преступлений. Бомжи могут быть разносчиками опасных заболеваний. Создание Реабилитационного центра дает им шанс улучшить качество своей жизни, восстановить утерянные документы, поправить здоровье, освоить навыки различных профессий. Руководство области намерено в будущем тем, кто вернется к нормальной жизни, выделить земельные участки для строительства собственных домов.

Азиз Рустамов

Восьмого февраля 2017 года в Туркменистане состоялся суд над группой из 18 человек. Все подсудимые – люди с высшим образованием. Некоторые из них сами учились в турецких учебных заведениях в Туркменистане, другие преподавали там, а иные после закрытия туркмено-турецких школ, лицеев и университета организовали собственный, по типу турецкого, бизнес. Именно это обстоятельство и дало основание туркменской фемиде обвинить всех в связях с движением турецкого религиозного проповедника Фетхуллаха Гюлена и вынести приговор по тяжким статьям Уголовного Кодекса Туркменистана, предусматривающим даже высшую меру наказания.

По совокупности все подсудимые были приговорены к 333 годам лишения свободы. Журналист Атаджан Непесов ознакомился с текстом приговора (на туркменском языке) судебной коллегии по уголовным делам Ашхабадского городского суда, пообщался по интернету с родственниками некоторых осужденных и неожиданно для себя заметил параллели с приговорами к расстрелам в период сталинских репрессий.

Слава Всевышнему, мне не пришлось жить в «эпоху вождя всех стран и народов». Однако из книг Шаламова, Солженицына и других авторов, а также из кинофильмов мне известно, как в ту зловещую пору запускалась и безостановочно работала изобретенная Сталиным репрессивная машина в лице наркомата внутренних дел (НКВД), судебных «троек», так называемых «особых совещаний», и, конечно же, ГУЛАГа – главного управления лагерей. Тяжелый, мрачный осадок в душе оставался после чтения таких книг. Утешало лишь то, что страшный 37-й год остался в истории, ушел безвозвратно в прошлое.

Но вот на днях, 4 апреля, прочитав один приговор на родном туркменском языке, понял: нет, времена сталинских репрессий не канули в Лету, в преображенном и осовремененном виде они настали в бердымухамедовском Туркменистане.

Полный текст приговора в формате PDF откроется при клике на картинку

Ксерокопия вынесенного еще 8 февраля судебного вердикта случайным образом оказалась в распоряжении радио «Азатлык» - туркменской службы Радио Свобода, и если бы не этот случай, то о 18 жертвах туркменской репрессивной машины международная общественность вряд ли бы узнала. По крайней мере, очевидно, что сделано для этого все было очень тщательно.

Во-первых, суд проходил в закрытом режиме в здании следственного изолятора управления полиции Ахалского велаята. Как известно из истории, точно так же было и во времена массовых репрессий в тридцатые годы XX века. Во-вторых, та же «тройка» судей, что и в 37-ом, лишь сами они - наши современники: М.Халмырадов (председатель), О.Худайгулыев и Б.Аннагулыев (заместители), гособвинитель Б.Сейитмаммедов.

Вот только участие в ашхабадском процессе адвокатов несколько отличает нынешнее судилище от того, что было 80 лет назад, хотя особого влияния на ход судебного разбирательства, на оглашенный приговор это обстоятельство никак не повлияло, да и защитников на 18 подсудимых было всего 4 и их доводы в расчет приняты не были.

Как работали «швеи» в мундирах и погонах

Родственники некоторых подсудимых, с которыми удалось связаться через интернет, убеждены в том, что данное уголовное дело от начала до конца носило заказной характер. «Скроили» его в политических кругах Турции и Туркменистана, а «сшито» оно было белыми нитками «швеями» в мундирах. «Такое ощущение, что от начала и до конца исполнялось чье-то особое поручение, если хотите, специальный заказ, - написала сестра одного из осужденных. - И требование заказчика, или заказчиков, было ни чем иным, как раскрутить групповое преступление с предварительным сговором, осудить по таким статьям уголовного кодекса Туркменистана, чтобы местные обыватели не испытывали бы и капли жалости к осужденным, а лишь удовлетворение от свершившегося возмездия».

И туркменская фемида блестяще справилась с поставленной задачей, но не в соответствии с нормами уголовно-процессуального кодекса и правилами судопроизводства, а с использованием различного арсенала подлых, грязных, недозволенных методов работы, которыми успешно пользовались работники НКВД периода сталинизма.

«Они прошли через все круги ада, о существовании которого в Туркменистане знают разве что сами палачи и их жертвы», - написал родственник одного из 18 осужденных.

Под словом «ад» подразумеваются шантаж и угрозы, физическое и психическое насилие, издевательства и нестерпимые пытки электрическим током, после которых любой, даже самый выносливый, начинает, как говорят на ментовском жаргоне, «заливаться соловьем», давая нужные следствию показания и признавая вину в немыслимых деяниях, подтверждая участие в преступлении нужных следствию лиц.

Выписка из приговора Ашхабадского городского суда является не только аналогом вердикта сталинских внесудебных органов, но и, как документ из далекого прошлого, порождает массу вопросов, на которые нет ответа. Например, почему при обвинении по идентичным статьям УК Туркменистана ровно половина подсудимых (9 человек) получила по 12 лет лишения свободы каждый, а оставшиеся – высшую меру наказания, то есть 25 лет с конфискацией имущества, с отбыванием первых 5 лет в тюрьме, а оставшихся 20 - в колонии строгого режима?

Такое расхождение в сроках по одним и тем же статьям, подпунктам и частям родственники объясняют так: «потолок» дали тем, кто не признал свою вину, не дал показания на людей, которых власти также хотели бы видеть на скамье подсудимых, и кто сумел выдержать все виды изощренных экзекуций, устраиваемых в туркменских застенках. По 12 лет присудили тем, кто, как говорят в таких случаях, «сломался», «сдал других», «сотрудничал со следствием».

Принять и понять такое толкование родственников можно. И не только потому, что они являются лицами заинтересованными, но и потому, что другого, более обоснованного, с логической и правовой точек зрения, объяснения вроде бы и нет.

Или вот другой вопрос. Почему, несмотря на то, что статьи 177 (возбуждение социальной, национальной или религиозной вражды) и 275 (организация преступной группы либо участие в преступном сообществе, финансирование преступных структур) не предусматривают проведение судебных слушаний в закрытом режиме, заседание проходило в строго охраняемом помещении СИЗО, без присутствия родственников подсудимых и представителей общественности? Понятное дело, не хотели, чтобы кто-то со стороны обратил внимание на нестыковки и противоречия в показаниях обвиняемых, на другие нарушения закона.

Но дело, как пояснил уже после суда ашхабадский адвокат, оказывается, в другом: единственному из подсудимых - учителю математики и информатики из Тедженской школы №11 Мекану Язмырадову, было инкриминировано обвинение по статье 136 часть 3 УК Туркменистана - удовлетворение половой потребности в извращенных формах, и это и дало суду формальное основание провести процесс над всеми остальными обвиняемыми в закрытом режиме.

Бросается в глаза тот факт, что группе людей, никак не связанных между собой, занятых в разных сферах деятельности, проживавших в четырех разных велаятах Туркменистана, вынесен один приговор. Как оказались вместе учителя математики, географии, английского языка, безработные на момент суда люди, преуспевающие бизнесмены, граждане с разницей в возрасте между некоторыми из них в 16 лет? Да все просто, ведь это — обычная для Туркменистана практика: чем больше людей окажется в группе, чем страшнее статьи уголовного кодекса, тем весомей и значимей станет выглядеть выполненная работа. Но если «заказ» поступает с самого верха, то всё исполняется с особым рвением, грубо и цинично. Скрупулезность в поисках доказательств вины, основательность и тщательность в каждом пункте обвинения - этого нет и в помине!

Про правовой нонсенс из 4-х адвокатов на 18 подсудимых сказано выше, но вот еще один любопытный момент, от которого так и веет духом судебно-следственного произвола и беззакония 37-го года.

В приговоре есть пункт, предусматривающий передачу изъятой в ходе следствия религиозной литературы в количестве 113 экземпляров «специальной группе по работе с религиозными группами и анализу литературы, печатной продукции на религиозную тему». Другими словами, анализ будет проводиться после оглашения приговора, а до того эта литература не была подвергнута экспертизе, чтобы быть признанной литературой, способствующей возбуждению религиозной вражды? Будь она таковой, ее постигла бы участь изъятых мобильных телефонов, компьютеров, флешек и других предметов хранения информации, то есть уничтожению. Сейчас получается, что приговор уже вынесен, а литература только будет рассматриваться спецгруппой по анализу на предмет степени религиозности ее содержания.

Турецкий заказ и туркменское исполнение

В приговоре суда нет ни слова о причастности подсудимых к движению турецкого религиозного проповедника Фетхуллаха Гюлена. Однако по Ашхабаду уже ползут слухи о том, что команда на разоблачение «туркменских гюленистов» дана лично самим Бердымухамедовым после того, как ему поступил такой заказ от турецкого коллеги Реджепа Эрдогана. А в Туркменистане так: раз президент сказал, то, считай, всё – исполнители автоматически получают полный карт-бланш, у них окончательно развязываются руки, никто особо не заморачивается соблюдением законов, прав человека и элементарных норм морали.

Известно, что Бердымухамедов, обращаясь к Эрдогану, часто называет его «тюрк доганым» - мой турецкий брат. Так вот, за последние годы он уже во второй раз исполняет просьбу своего названного брата. По словам высокопоставленного чиновника в системе образования Туркменистана (его имя и должность не разглашаются из соображений безопасности), предыдущий заказ из Турции был на закрытие многочисленных туркмено-турецких школ, лицеев, языковых и компьютерных образовательных центров «Башкент», основанных и финансировавшихся гюленовским движением «Хизмет». Турецкая модель обучения пользовалась повышенным спросом у родителей, заинтересованных в том, чтобы их дети получили качественное образование, пусть даже на платной основе.

По последним сообщениям из Ашхабада, в туркменской столице закрывается турецкий госпиталь – единственное медучреждение в стране, специалистам которого туркменистанцы доверяли. Местные знатоки общественно-политической жизни считают, что это, возможно, продолжение турецкого заказа на выявление и разоблачение так называемых гюленистов в Туркменистане. По их словам, первый этап арестов прошел среди работников системы образования и сферы предпринимательства, теперь, мол, настал черед очистить от вероятных сторонников турецкого проповедника и ряды медиков.

Исполняя заказ своего «брата», Бердымухамедов, по словам ашхабадцев, конечно же, преследует и собственные цели. Отправляя за решетку образованных, грамотных специалистов, умелых, мыслящих по-современному предпринимателей и руководителей, состоятельных людей, власть Бердымухамедова посылает всем туркменистанцам своеобразный сигнал-предупреждение: вот так будет со всеми, кто намерен кучковаться, свободно излагать свои мысли, высказывать собственное видение ситуации. Самое печальное то, что этот невидимый сигнал улавливается, воспринимается адресатами. Как результат - большинство населения страны все больше погружается в тьму страха.

Атаджан Непесов (псевдоним туркменского журналиста в эмиграции)