Рустам Эмомали

Рустам Эмомали родился в 1987 году. Окончил Таджикский национальный университет по специальности «Международные экономические отношения», являлся слушателем курсов Дипакадемии при МИД России. Работал в Комитете по инвестициям и госимуществу, занимал должность зампредседателя Союза молодежи республики. Ныне является президентом Федерации футбола Таджикистана. Самый молодой генерал на пространстве СНГ.

Махмадсаид Убайдуллоев

С 10 января в Кыргызстане запрещено сдавать в посуточную и почасовую аренду квартиры в многоэтажных домах. Соответствующий закон в начале года подписал президент Алмазбек Атамбаев. Нарушителям грозят штрафы от $100 до $1000. Депутаты, поддержавшие этот законопроект, мотивировали свое решение желанием оградить законопослушных граждан, живущих в многоэтажках, от шумных «посиделок» с участием работниц коммерческого секса: законодателям неоднократно поступали жалобы от горожан на «нехорошие» квартиры. «Фергана» разбиралась в вопросе, кому в данном случае не повезло больше: квартиросдатчикам, квартиросъёмщикам или проституткам.

Суточные и командированные

Зачастую приезжающие в киргизскую столицу граждане предпочитают снимать квартиры, нежели размещаться в крупных гостиницах и мини-отелях, которых в Бишкеке великое множество. Так поступают, главным образом, кыргызстанцы, приезжающие в Бишкек из сёл и малых городов. Объявления о посуточной и почасовой сдаче квартир можно было найти в газетах и на сайтах популярных местных форумов. Цены колеблются от 400 сомов (примерно $5,5) за два часа до 1500 сомов (чуть более $20) за сутки. В такой квартире, как правило, имеются необходимая мебель, кухонное оборудование, телевидение, интернет, словом, все условия для комфортного проживания. При необходимости несложно найти арендодателя, который предоставит командированному документы, необходимые для отчёта в бухгалтерии.

Для сравнения приведём цены в нескольких столичных отелях. Стоимость стандартного номера в самом «статусном» отеле Hyatt Regency Bishkek составляет $263. Девушка, ответившая на наш звонок, проинформировала, что оплата взимается за сутки, даже если мы хотим остановиться на несколько часов (например, в ожидании рейса самолета).

В отеле Golden Tulip Bishkek нам сказали, что стандартный номер будет стоить $130.

— Молодой человек, я хочу отдохнуть пять-шесть часов, а потом уеду в аэропорт. Могу я оплатить только это время?

— Нет, оплата в любом случае производится за сутки.

Примерно такую же сумму нам озвучили в нескольких других отелях.

Самым бюджетным вариантом оказался некогда популярный отель «Достук». Сутки проживания в нем обойдутся в 2850 сомов (чуть больше $40), и ура! – здесь можно оплатить лишь несколько часов пребывания, которые обойдутся в 1550 сомов ($22).

Но разница в ценах всё равно очевидна. Снимать квартиры выгодно ещё и потому, что в них вы сами можете приготовить себе еду, сэкономив на питании.

Изобрели велосипед

Десятого января, когда закон вступил в силу, мы обзвонили много арендодателей, объявления которых о сдаче почасовых и посуточных квартир размещены на одном из столичных форумов.

Мужчина, представившийся Александром, сказал, что квартиру он не сдает.

— Уже сдали?

— Нет, просто не хочу сдавать, не хочу связываться с милицией, потому что принят закон. Я занимался этим десять лет и хотел бы заниматься дальше, потому что с тремя детьми живу на съёмной квартире, и другой работы у меня нет, хотя у меня три высших образования.

— Депутаты, поддержавшие законопроект, считают, что квартиры снимают, в основном, проститутки и криминальные элементы. Кто был в числе ваших клиентов?

— Разные люди. Командированные, те, кто приезжал на медицинское обследование, на собеседование, родители студентов, которые решили проведать своих детей.

— И что вы будете теперь делать?

— Пока не знаю, но коррупцию разводить не хочу, давать взятки не буду.

— А почему бы вам не поискать работу?

— Так у нас средняя зарплата - 10 тысяч сомов ($143), на что этого хватит? За сдачу квартиры я получал в три раза больше.

Мирбек рассказал нам, что ему в наследство от родителей досталась однокомнатная квартира в центре города. Продавать ее задёшево он не захотел. Неприятный опыт с «длительными» квартирантами, которые сломали мебель и затопили соседей снизу, заставил его подумать о сдаче квартиры в посуточную аренду. У него есть патент, на основании которого Мирбек выписывал командированным необходимые документы.

— Да, бывало, что и пары снимали квартиру на ночь, и командированные приводили проституток, — говорит он. — Но я всегда предупреждал, чтобы вели себя тихо, не шумели.

— И что, все поголовно были такие послушные, добропорядочные и от соседей вам никогда жалоб не поступало?

— Ну, бывало, что поделать, и милицию как-то раз вызывали, потому что проститутки напились и подрались. Человеческий фактор в любом случае даст о себе знать. Но мне надо, чтобы пустующая квартира приносила прибыль. Вы знаете, когда были живы родители, они мне постоянно жаловались на соседей сверху: там постоянные пьянки, мордобой, крики. Проститутки побуянили и ушли, а с этими что делать? Давайте с них тоже штрафы брать. А я, между прочим, налоги платил!

Анара рассказала «Фергане», что она мать-одиночка, снимает жильё с 13-летней дочерью и сдача квартиры посуточно была её единственным источником дохода.

— Теперь сдавать, конечно, не буду. Я снимала «однушку» по соседству, которую пересдавала. Что теперь буду делать, не знаю даже. Ключи от квартиры я уже вернула хозяйке.

Тимур Джанабулов, занимающийся сдачей квартир в посуточную аренду несколько лет и работающий по патенту, считает законопроект сырым.

— Во-первых, в законе не определено понятие «посуточно», — говорит Джанабулов. — К примеру, если я сдам квартиру на 30 дней, это будет считаться посуточно или помесячно?

Я вообще не понимаю, в чем проблема? Такое впечатление, что дебоши и пьянки за стеной раньше считались законными, а теперь они вне закона. Это в любом случае нарушение общественного порядка. Всегда если кто-то мешал спать, буянил, вызывали милицию и сотрудники разбирались. Зачем для этого издавать отдельный закон?

Стандартное объявление о сдаче квартиры в аренду

— Сколько вы платили за патент?

— Две с половиной тысячи сомов за каждую квартиру. Сначала у меня их было три, в последнее время две. По моим данным, таких предпринимателей, работавших по патенту, в Бишкеке около тысячи. То есть ежемесячно в госказну в среднем поступало 2,5 млн сомов (около $36 тысяч). Почему депутаты гребут всех под одну гребенку? Это всё равно, что всем, допустим, иссык-кульским автолюбителям запретить ездить на авто, потому что несколько из них «накосячили» на трассе.

— Вы намерены что-то предпринять?

— У нас есть инициативная группа, мы собираемся нанять в качестве адвоката Нурбека Токтакунова, чтобы он помог нам защитить наши права.

Жители курортной Чолпон-Аты, традиционно сдающие квартиры отдыхающим в летний период, пока не почувствовали в полной мере, чем обернётся для них новый закон. А вот около полусотни жителей Каракола, близ которого расположена популярная горнолыжная база, за несколько дней до вступления закона в силу вышли на митинг протеста. Они рассказали, что сотрудники милиции уже ходили по квартирам, предупреждали о грядущем запрете и грозили штрафами.

Житель Каракола по имени Самат рассказал «Фергане», что у приезжающих покататься горнолыжников есть разные варианты в выборе временного жилья.

— В каракольских гостевых домах одно койко-место стоит примерно от тысячи сомов и выше, в зависимости от условий. Квартиру можно снять за ту же тысячу, но «раскидать» сумму на группу из четырёх-пяти человек. Поэтому эти квартиры бронируются казахами и россиянами за несколько недель или даже месяцев вперед. По местным меркам это хороший доход. Поэтому возмущение людей вполне понятно.

— Но закон принят, в числе прочих причин, и в целях борьбы с проституцией.

— Да какая в Караколе проституция? Кто тут будет зимой снимать проститутку, да еще и оплачивать для этого съёмную квартиру? Это нерентабельно.

Алтынбек сдаёт горнолыжникам свою «двушку» в пятиэтажном доме уже на протяжении четырёх лет. Запрета, сказал, не боится.

— Придумали только новую кормушку для милиционеров. Ну, придется с ними договариваться. Соответственно, подниму стоимость аренды. Сдавал по тысяче сомов, накину еще пятьсот. Или вообще скажу, что родственники или друзья приехали погостить. Как они докажут, что я сдаю эту квартиру?

О пагубном влиянии и личных интересах

Мнение бишкекчан, которые поддерживают закон, перекликается со словами гендиректора ИА 24.kg Асель Оторбаевой, которая на своей странице в Фейсбуке написала: «Семьи кормить надо. И лучше такая «работа», чем стать гопником - я не спорю. Просто подскажите мне, как жить таким, как я. В нашем подъезде 16 квартир. Из них 12 (!) сдаются. Махалля, а не дом.

Мне повезло больше всех. Прямо за стеной у меня притон. Я изучаю картотеку МВД, составленную из работниц коммерческого секса, в режиме онлайн. Вопреки стереотипу о том, что в проститутки в большинстве своем идут бедные девочки из аулов, скажу вам, что это фигня. Мой словарный запас из нецензурщины пополняется практически еженощно. Еженощно я наслаждаюсь скандалами, мордобоем, пьяными оргиями. А ещё многие клиенты любят не только секс в алкогольном хламе, но и песни попеть - то ли до, то ли после. Вчерашний вечер, захватив кусок ночи, тоже был весёлым. С милицией, с орами, с голой проституткой и её клиентом, обещавшим всех порвать, а милиционеров, ясен перец, уволить. Потом клиент начал звонить корешу-менту, который должен был вот-вот подъехать и помочь всех порвать и милиционеров уволить. Мы долго ждали. Но кореш почему-то постеснялся приехать... Я точно знаю, что сегодняшняя ночь у меня будет спокойной и тихой. Но ненадолго. Что посоветуют мне возмущенные законом о запрете сдачи квартир посуточно и на пару часов?»

Не все страдающие таким образом горожане сохраняют терпение. Осенью прошлого года, к примеру, по решению межрайонного суда столицы была прекращена деятельность граждан, организовавших в одной из многоэтажек микрорайона «Восток-5» несколько гостиниц. Принятое решение – результат упорства жителей многоэтажки, которые устали слушать охи-стоны, пьяные скандалы и убирать использованные презервативы, валявшиеся под окнами после ночных оргий, устраиваемых постояльцами. Тем не менее, судебная тяжба продолжается, как и бизнес.

Инициатор данного закона, депутат от фракции Социал-Демократической партии Кыргызстана (СДПК) Кожобек Рыспаев, в справке-обосновании к документу написал о пагубном влиянии почасовых гостиниц на детей, которые становятся невольными свидетелями «бесстыдных действий постояльцев», о нарушении прав порядочных семей на сон и отдых, а также выявил странную, на наш взгляд, закономерность, между существованием почасовых и посуточных гостиниц и «резким увеличением фактов насилия над малолетними». Выходит, не безработица, нищета, безграмотность, тотальное невежество и алкоголизм, а именно соседство с посуточными гостиницами — причина роста случаев насилия над детьми?

Кожобек Рыспаев

Жаль, что в справке-обосновании не отражено другое, пожалуй, более близкое к истине, мнение того же Рыспаева, которое он высказал на «встрече без галстуков» с журналистами и общественными деятелями, состоявшейся 18 ноября прошлого года в парламенте. Тогда он заявил, что надо создавать условия для развития гостиничного бизнеса, владельцы которого не могут конкурировать с частниками, сдающими свои квартиры посуточно по низким ценам. Между прочим, сын Кожобека Рыспаева Амангельды является учредителем ОсОО «ГЭКА», основным видом деятельности которого является «предоставление услуг гостиницами».

Регистрационные данные ОсОО «ГЭКА» сына Кожобека Рыспаева

Крыша не протекает

А что же сами виновницы «торжества закона» — барышни, сдающие в аренду свои тела? «Ночным бабочкам» этот закон что мертвому припарка. Во-первых, многие из них кооперируются по двое-трое, снимая квартиры на длительный срок. Во-вторых, покровительствуют им именно блюстители закона.

Придумав легенду о поиске работы, мы обзвонили несколько десятков проституток, чьи объявления размещены на соответствующих сайтах.

- Камила, здравствуйте. Меня зовут Таня, я живу в Караколе, увидела ваше объявление о том, что требуются девушки, и решила приехать поработать в Бишкеке. Можно узнать, какие условия у вас?

- Квартира находится в районе улиц Советской и Боконбаева. Проживать будете здесь, ежедневно платите две тысячи сомов, всё остальное, что заработаете, – ваше. Сейчас нас двое, будете третьей.

- А если вдруг клиентов не будет, как я буду вам платить?

- Клиентов много. А если именно у вас клиентов не будет, можем скинуть сумму до тысячи. Ну, это только в те дни, когда совсем уж работы нет.

- А милиция не гоняет?

- Нет, у нас крыша милицейская.

- А они «субботники» не устраивают?

- Нет, у нас всё цивильно.

Тахмина на звонок с тем же вопросом ответила, что квартира, в которой она проживает с двумя другими девочками, находится в районе торгово-развлекательного центра «Бишкек-парк».

— Клиентов принимаем в квартире, час стоит 1200-1500. Мы работаем 50 на 50, то есть отдавать будете половину. Бельё получаете бесплатно.

— Милиция не беспокоит?

— Нас сотрудники милиции крышуют, нормально всё.

— А «крышу» тоже надо обслуживать, сотрудники «субботники» не устраивают?

— Нет, у нас такого нет.

Этим девушкам не повезло с «крышей»

Ещё одна работница коммерческого секса по имени Раяна сообщила, что если к ним и приезжают их покровители-милиционеры «отдохнуть», то они, как и все, оплачивают девочкам их услуги.

— Условия у нас отличные, квартира трехкомнатная, тепло, уютно, приезжайте!

Для Регины была придумана другая легенда.

— Девушка, мы с другом приехали в командировку, хотели бы отдохнуть.

— Ну, приезжайте.

— А милиция не нагрянет? Все-таки мы приезжие, не хотелось бы проблем…

— Нет, если бы было много девочек, было бы шумно, это считалось бы притоном, «хлопушки» проходят в притонах. А у нас тихо, две девочки будут, так что всё нормально.

С вопросом о том, как же в этих условиях будет вестись борьба с проституцией, «пагубно влияющей на подрастающее поколение», «Фергана» обратилась к начальнику Отдела нравов (состоящему, кстати, всего-то из пяти человек) столичного ГУВД Адилету Илипбекову. Увы, из этой беседы мы сделали вывод, что сотрудники правоохранительных органов пока сами не представляют, как будут контролировать исполнение вышеуказанного закона.

— Адилет, сколько проституток работают в Бишкеке по официальным данным и каков месячный оборот рынка интимных услуг по приблизительным подсчетам?

— Точные цифры назвать не могу. У нас на учёте состоят порядка трёх тысяч проституток. Но они же не каждый день работают. Кто-то приезжает, кто-то уезжает, кто-то болеет. Есть девушки, у которых час интимных услуг стоит от 2000 сомов и выше, у девушек, работающих в районе Ошского рынка, ставка от 250 до 500 сомов за контакт. Могу сказать, что в прошлом году мы выявили 23 факта содержания притонов. По ним возбуждены уголовные дела. Все лица, предоставлявшие помещения для занятий проституцией, привлечены к ответственности. Кого-то осудили, в отношении некоторых идут судебные процессы.

— С 10 января вступил в силу закон, запрещающий сдачу квартир в почасовую и посуточную аренды. Кто и как будет контролировать его исполнение? Не станет ли это очередной кормушкой?

- Да, почасовые и посуточные квартиры часто используются для предоставления интимных услуг. Здесь, правда, непонятно, кого будут штрафовать, владельца или субарендатора… Мы не работали пока по этому закону, поэтому сложно сказать. В основном этим будут заниматься участковые инспектора милиции.

— Многие девушки снимают квартиры на длительный срок и там же принимают клиентов. Это ведь те же самые проблемы, что и в посуточных квартирах – охи-ахи, пьянки. Как предполагается бороться с ними?

Адилет Илипбеков

— Мы поговорили с десятком проституток, работающих на съёмных квартирах, и все они сказали, что их крышуют сотрудники милиции: у них они отмечаются, их же они, бывает, и обслуживают. Как вы можете это прокомментировать?

— Я вам скажу, что крышуют не только милиционеры, там есть и сотрудники прокуратуры, и ГКНБ. Если Отдел нравов приезжает, хлопает, «крыша» старается не светиться. Когда проверку проводят участковые, тогда обычно начинаются звонки, просьбы не трогать…

— Если помните, в октябре 2016 года в Интернете было обнародовано видео, на котором начальник ООП ГОМ №10 Свердловского ГУВД Пардабай Намазбаев отчитывал своих коллег за то, что они «хлопают» его проституток. Сотрудника перевели на работу в автотранспортное хозяйство ГУВД. Как вы считаете, это адекватное наказание за его деяние, ведь, по сути, он был сутенёром?

— Я оценку не могу дать, её даёт прокуратура и Служба собственной безопасности.

— В целом, насколько успешной вы считаете деятельность вашего отдела?

— Мы боремся не с проституцией как таковой, а с содержанием притонов и созданием условий для занятия проституцией. У нас в административном кодексе нет статьи за проституцию. Сколько раз мы вносили предложение вернуть эту статью (раньше она была в Кодексе об административной ответственности), но дело с мёртвой точки не сдвинулось.

Что имеем в сухом остатке? Очередной запрет ударит в первую очередь по честным квартиросдатчикам, работавшим по патенту и дорожившим хорошими отношениями с соседями. Во-вторых, приезжающим в столицу гостям теперь будет тяжелее подыскивать себе бюджетный вариант временного жилья (от того, что законопроект приняли, денег в карманах у людей не прибавилось, и платить $130 за комнату в гостинице они всё равно не будут).

А что же проститутки? Количество тех, кто будет жить рядом с добропорядочными гражданами не сутками, а месяцами, увеличится. Илипбеков не озвучил сумму месячного оборота проституции в столице, но, в принципе, некоторые подсчеты сделать несложно. Допустим, ежедневно на «работу» выходят две тысячи жриц любви. В среднем каждая получает по 1500 сомов за ночь, а на всех - три миллиона сомов. В месяц – 90 миллионов сомов (почти $1,3 миллиона). Понятно, что такой «бизнес», тем более, «охраняемый» самими сотрудниками органов правопорядка, не растает в воздухе даже усилиями Кожобека Рыспаева. За милиционеров в данном случае вообще можно только порадоваться: новые штрафы – новые возможности.

Улугбек Бабакулов, Елена Агеева

В Казахстане ликвидирована единственная официально зарегистрированная независимая профсоюзная ассоциация, а в отношении её председателя возбуждено уголовное дело. Всё это происходит на фоне протестов работников нефтесервисных предприятий на западе страны и судов по ликвидации оставшихся независимых отраслевых профсоюзов.

Расправа над профсоюзом?

Четвертого января в Специализированном межрайонном экономическом суде Шымкента (город на юге республики) состоялось первое и последнее судебное заседание по иску Министерства юстиции, требовавшего ликвидировать Конфедерацию независимых профсоюзов Республики Казахстан (КНПРК).

«Само заседание походило больше на расправу над профсоюзом. Судья Конысбаева пришла на заседание и уже была готова огласить решение о нашей ликвидации. Было и так понятно, что нас закроют. Нам было отказано судьей в доказательствах нашей невиновности, любые процессуальные действия с нашей стороны получали отказ у судьи. Судья не приняла ничего от нашего представителя. Было понятно, что получен «заказ» на нашу ликвидацию», - пишет председатель КНПРК Лариса Харькова на сайте Конфедерации.

После того как в 2014 году вступил в силу раскритикованный Международной организацией труда (МОТ) новый закон о профессиональных союзах, власти приступили к ликвидации независимых организаций трудящихся, которые не вошли, в соответствии с новыми требованиями, в отраслевые объединения, а те - в территориальные. Однако в 2015 году профсоюзам дали передышку, в том числе и КНПРК, являвшейся, по сути, единственной крупной независимой профсоюзной структурой. 11 февраля 2016 года, после десяти месяцев мытарств, Конфедерация получила новую регистрацию в министерстве юстиции Казахстана, но уже в качестве КНПРК и с заданием - в течение полугода, до августа 2016-го, создать филиалы в девяти регионах. Затем последовала пролонгация срока до конца 2016 года. Параллельно вместе с жестами доброй воли Минюст стал отказывать в перерегистрации тем профсоюзам, которые смогли бы войти в Конфедерацию и тем самым подтвердить её республиканский статус. Вышло вполне по-иезуитски.

Профсоюзный «вкладчик» уполномочен заявить

А вскоре были сделаны новые шаги, чтобы окончательно добить Конфедерацию. Тем более что на западе страны рабочие-нефтяники начали выходить на акции протеста, и теперь уже среди требований значились не только улучшение условий труда и повышение зарплат, но и сохранение профсоюзного объединения.

7 января в Управлении внутренних дел Шымкента, где зарегистрирована КНПРК и проживает её председатель, в отношении Ларисы Харьковой было возбуждено уголовное дело по обвинению её в присвоении и растрате профсоюзных средств. В профсоюзном офисе провели выемку документации, из квартиры профсоюзного лидера вынесли компьютеры.

Лариса Харькова

Выяснилось, что 23 декабря один из сотрудников Шымкентского нефтеперерабатывающего завода и член локального профсоюза «Достойный труд» Бейсембаев вышел из Конфедерации, а в январе обратился в органы с заявлением.

- В его претензии говорилось, что, якобы, я присвоила три миллиона тенге (около $9000). Он должен был написать заявление на председателя [локального профсоюза]: он же ему платил деньги, а не мне, - поясняет Лариса Харькова. Но в полиции во время допросов следователь ссылался на то, что гражданин Бейсембаев является «вкладчиком» КНПРК.

До этого, в декабре 2016 года, профсоюз «Достойный труд» подвергся налоговой проверке, после чего, как только в суд поступил иск Министерства юстиции о ликвидации КНПРК, фискалы пришли с комплексной проверкой и в офис Конфедерации профсоюзов. Там, как рассказала Лариса Харькова, им предоставили все отчёты по уплате налогов, но отказались допускать к другим «внутренним делам профсоюза».

- Это вмешательство государства во внутренние дела профсоюзов. Если человек хотел получить информацию, какие деньги нам перечисляли и сколько, он должен был по уставу обратиться в свой профсоюз. И потом - он выбывший член профсоюза, а выбывший член профсоюза вообще не имеет никакого права на подобную информацию, - озвучила свою позицию председатель профсоюзной конфедерации.

В данный момент Лариса Харькова находится в статусе свидетеля, имеющего право на защиту – в шаге от статуса «подозреваемый». На банковский счет КНПРК и на личный счет её лидера наложен арест.

Ещё не конец?

Можно только предположить, какие дополнительные «методы воздействия» предприняло государство, однако вместо запланированной пресс-конференции в Алма-Ате вчера в Шымкенте внезапно прошел брифинг Ларисы Харьковой, где она, фактически, признала поражение Конфедерации и заявила о прекращении её существования.

- Согласно пункту 2 статьи 10 закона «О профессиональных союзах», в течение шести месяцев - до августа 2016 года, - мы должны были создать филиалы в девяти регионах Казахстана. Однако мы не смогли набрать необходимое количество сторонников. Несмотря на это, органами юстиции нам было отведено дополнительное время - до конца 2016 года. К сожалению, мы не смогли выполнить требования закона РК «О профессиональных союзах». В этой связи органами юстиции подан в суд иск об отмене регистрации и ликвидации КНП, что, на наш взгляд, является обоснованным, - сухо проинформировала журналистов Лариса Харькова.

Вместе с тем она призвала своих сторонников из числа членов профсоюза на западе страны не протестовать и прекратить голодовку.

Но уже сегодня в телефонном разговоре с корреспондентом «Ферганы» председатель КНПРК сообщила об изменении своего решения смириться с ситуацией:

- Я буду до конца идти, раз попали в такую ситуацию. На кого я переложу это всё? Нет, я не буду складывать полномочия, потому что полномочия ещё что-то значат, без них вообще легко задавить, – говорит она уставшим голосом.

Члены локальных профсоюзов «Тупкараган» и «Емир Ойл» в Актау вышли на акцию поддержки, против ликвидации КНПРК. Надпись на растяжке — «Просим прекратить принудительные ликвидации профсоюзов КНПРК и зарегистрировать их без каких-либо препятствий путем переговоров». Фото с сайта КНПРК

Первой из международных организаций на закрытие профсоюзной конфедерации и преследование ее председателя отреагировала международная правозащитная организация Human Rights Watch: «Власти должны немедленно предоставить убедительные доказательства обвинений в хищении или снять их, прекратить преследования независимых профсоюзных активистов и обеспечить профсоюзам возможность регистрироваться и функционировать в соответствии с международными нормами защиты», - говорится в распространенном 11 января заявлении HRW.

Правозащитная организация призвала ключевые экономические партнеры Казахстана, в том числе Европейский союз, государства-члены ЕС и Соединенные Штаты Америки оказать давление на правительство Казахстана, добиваться отмены ликвидации профсоюза и требовать выполнения международных обязательств по соблюдению основных прав работников.

«Бои» местного значения

Разделавшись с Конфедерацией, Министерство юстиции займётся и другими профсоюзами. По словам заместителя департамента регистрационной службы Минюста Калмурзаева, ликвидации подлежат 195 профсоюзов, которые не смогли подтвердить своего статуса.

Только позавчера в Алма-Ате состоялся очередной суд из ряда подобных, где по иску Минюста отменили регистрацию Отраслевого профсоюза работников газотранспорта, строительства и эксплуатации магистральных газо- и нефтепроводов.

Представитель Минюста выставил претензии, что у профсоюзного объединения есть только два региональных представительства, тогда как по новому закону требуется иметь их, как минимум, в половине регионов республики. Председатель профсоюза Булат Иманалиев не отрицал этого факта, но заявил о временном характере проблемы: по его словам, не произведшим впечатления на судью, он ожидает перехода нескольких региональных профорганизаций из крупной нефтегазовой компании «Мунайгаз». Однако судья не стал ждать и вынес предсказуемое решение об исключении этого профсоюза из Государственного реестра общественных объединений.

Последние из тех, кто надеется обратить судебную процедуру вспять, - работники нефтесервисного предприятия «Oil Construction Company» из Актау, которые продолжают начатую 5 января голодовку в знак протеста против лишения КНПРК регистрации. Её участники - члены локального профсоюза, входящего в ликвидированную Конфедерацию, - высказывают свое нежелание вливаться в «официальную» структуру. И на призыв председателя КНПРК прекратить голодовку ответили отказом, мотивируя тем, что проводят голодовку «не ради Харьковой, но с требованием зарегистрировать КНПРК».

Более того, как сообщает «Азаттык» (казахская служба радио «Свободная Европа»/Радио «Свобода»), 11 января работник «Oil Construction Company» Мейрамбек Куантаев в знак протеста против закрытия профсоюза залез на башенный кран на месторождении Каламкас в Мангистауской области и провёл там сутки.

Мейрамбек Куантаев после спуска со стрелы строительного крана. Каламкас, 12 января 2017 года. Фото «Азаттык»

Надо сказать, что в отличие от вчерашнего брифинга в Шымкенте, растиражированного десятками СМИ, о ситуации с профсоюзами пишут всего несколько изданий; о том, что на западе Казахстана происходят протесты рабочих, сообщают лишь радио «Азаттык» и сайт Социалистического движения Казахстана, для всех остальных эта тема - табу.

В русле общего процесса

Конфедерация независимых профсоюзов Казахстана – одна из старейших общественных организаций страны, возникла в 1991 году. До начала проблем последнего времени в неё входило до ста тысяч человек.

Видимо, последнее обстоятельство больше всего вызывает опасения властей. После уничтожения оппозиционных партий и подавления немногочисленных протестных движений оставались неподконтрольными лишь профсоюзы, выглядящие особенно угрожающими «для стабильности» в свете крутого пике, куда вошла казахстанская экономика.

- Всё идет в русле общего процесса по закручиванию гаек, - считает независимый алма-атинский журналист Сергей Дуванов. - Наши власти разобрались с общественными организациями, приняв закон о финансировании и поставив их под жесткий контроль. Потом с интернетом, приравняв его к средствам массовой информации и поставив его под контроль чиновников. Далее сами СМИ, где господствует негласная цензура: редакции вынуждены учитывать те границы, которые устанавливаются властями. Политическая оппозиция выведена как класс, ее нет теперь в Казахстане. Следующий момент – это регистрация рядовых граждан: устанавливается контроль за их перемещением. Профсоюзы – это один из важных пунктов политики. Всегда власти боялись сильных профсоюзов, которые могли бы консолидировать работников. Вообще, всякая консолидация в глазах власти – это опасность. Чтобы этого не было, принимаются репрессивные меры и соответствующие законы, чтобы с одной стороны ограничивать их деятельность, а с другой - убрать тех людей, которые, скажем так, независимы и нелояльны.

Андрей Гришин

У каждого трудового мигранта в России – своя история и свой опыт. У кого-то он сугубо негативный, как у героини одного из предыдущих рассказов рубрики «Голоса миграции», другие же, напротив, считают, что у них все сложилось удачно, и им повезло. София относит себя ко второй категории. Приехав на заработки в Москву из горного таджикского села, женщина не потерялась в суете большого города благодаря тому, что попала на работу в сердобольную московскую семью, принявшую ее, как родного человека. «Фергана» предлагает своим читателям рассказ Софии.

Отправиться в Москву на заработки меня, как и многих моих земляков, заставила нужда. Пока все документы оформляла, прошла неделя. Сначала я растерялась от этой беготни, шума и гама большого города. Поселилась со своими земляками в квартире на окраине Москвы. Здесь было не так шумно и суетно, как в центре. Жизнь на Памире медленная, размеренная. Я привыкла к такому течению жизни, к тишине и покою. Мне нравилось заниматься домашним хозяйством, воспитывать детей, и не хотелось никуда ехать. Но мужа из России депортировали, работы в кишлаке нет, а у нас маленькая дочь, родители. Пришлось мне подумать, как помочь мужу и родным. Вот так я оказалась в России.

Знакомство

Земляки помогли найти работу домработницы у одной пожилой женщины. Моя работа заключалась в том, чтобы убирать у нее дома, покупать продукты, готовить еду. Когда я пришла в первый раз, меня встретила седая, благородной внешности женщина лет 75 и провела в квартиру.

- Меня зовут Любовь Сергеевна. А как вас зовут?

- Меня зовут София. Я из Таджикистана, с Памира.

- Ааа... Вы оттуда, где большие горы, – заулыбалась Любовь Сергеевна. – Ну, что же, деточка, приступайте к своей работе.

Она показала мне свою большую трехкомнатную квартиру с двумя балконами. На стенах много фотографий, на которых запечатлена вся жизнь хозяев дома. Квартира была очень уютной. Я убирала весь день – вымыла окна, полы, вытерла пыль. Закончила поздно вечером. Любовь Сергеевна угостила меня чаем, и я пошла домой.

Утром Любовь Сергеевна вручила мне деньги и попросила сходить в магазин. Так как я еще плохо знала город, я проплутала и вернулась нескоро. Объяснила ей все, она посмеялась. Мы вместе стали готовить обед, я чистила овощи, а Любовь Сергеевна рассказывала мне о себе. У нее недавно умер муж, он был военным на пенсии. Сын с семьей живет отдельно. А она осталась одна.

- Тяжело одной. Мои подруги, друзья уже далеко – отсюда не видать, а мешать никому не хочется. Только вот иногда очень тоскливо одной. Сын, конечно же, навещает, и внуки приходят. Но в наше время не наездишься, не находишься, – сказала Любовь Сергеевна.

Мне ее стало жалко. На моей родине непринято, чтобы пожилые люди оставались одни. Старики живут с сыновьями, и это не обсуждается. Но здесь все иначе. Она вырастила сына, воспитала его и теперь живет одна. «Бедная Любовь Сергеевна» - подумала я. Но вскоре поняла, что сделала преждевременные выводы.

Я очень старалась, когда готовила обед. Любовь Сергеевна похвалила мою стряпню. Мы вместе пообедали, и когда я мыла посуду, в дверь позвонили. Я открыла. На пороге стоял высокий военный лет пятидесяти.

- Здравствуй, ты и есть мамина Софийка? – спросил он – Она весь день вчера мне тебя хвалила. А я Олег Михайлович.

- Вот и сын пришел, - Любовь Сергеевна обняла его.

- А с Софийкой ты уже познакомился?

- Ну да, мам, я такой ее и представлял. Она и вправду Софийка. Давайте попьем чаю. Я вам пирожные привез. Твои любимы корзиночки, мам.

Я накрыла на стол, и мы стали пить чай. Олег Михайлович расспрашивал о моих родных, о родине. Мое смущение прошло, и я рассказывала им обо всем – о муже, которого депортировали, о пятилетней дочери, оставшейся с ним дома, о родном селе. Они слушали меня с живым интересом. Долго мы сидели на кухне и разговаривали. Было тепло и уютно в кругу этих малознакомых, но уже близких мне людей.

Работа в удовольствие

Через неделю Олег Михайлович предложил мне переехать жить к его маме. Мне было хорошо с Любовью Сергеевной, и я с радостью согласилась. Для меня было удовольствием жить с ней рядом. Она меня многому научила – печь пироги с капустой, которые очень любил ее сын, готовить настоящий украинский борщ, рассольник и русские блины. Раз в неделю нас навещал Олег Михайлович, и мы с Любовью Сергеевной готовились к его приходу.

Почти каждый день я звонила домой, разговаривала с мужем, со своей маленькой дочерью – я очень скучала по ним. По воскресеньям ходила к своим землякам. Мы вспоминали свою жизнь на родине, тосковали, пели наши народные песни. Они радовались за меня, что мне так повезло с работой у таких добрых и приветливых людей.

Как-то летом Любовь Сергеевна сказала мне собраться, и мы поехали на дачу в Подмосковье. Олег Михайлович прислал за нами машину. Ехали мы часа три. Когда приехали, я ахнула. Там такая красота – цветы, зеленые деревья, пахнет свежей травой и лесом. Дача большая, двухэтажная.

- Мы приезжаем сюда часто – Олег с семьей и я. Но в этом году припозднились из-за дождей, – сказала Любовь Сергеевна. – Это, конечно же, не Памир, – улыбнулась она, – но хоть подышишь чистым воздухом и отдохнешь.

Любовь Сергеевна ходила по саду, трогала цветы и тихо радовалась солнцу и свежему воздуху. Я зашла вовнутрь дачи. Там было пыльно – видно было, что давно сюда никто не приезжал. Я нашла тазик, тряпки и принялась за работу. Перемыла окна, полы. Выглянув из окна, я увидела задремавшую в кресле в беседке Любовь Сергеевну. Я закончила и вышла во двор. Любовь Сергеевна попросила чаю, я приготовила, а потом поставила суп к ужину. Вечером приехал Олег Михайлович со своей семьей – женой, сыном и дочерью. Он поблагодарил меня за уборку, но сказал, что надо было дождаться остальных – одной-то тяжело убирать такой большой дом. За садом ухаживает сосед – он и цветы посадил, а вот дом давно никто не убирал, объяснил Олег Михайлович.

Супруга Олега Михайловича Елена Васильевна помогла мне накрыть на стол. Мы сидели все вместе за столом, они хвалили мой суп, а мне было приятно рядом с ними. Я полюбила их – они стали для меня родными. Два дня мы гостили на даче. Семья сына осталась, а мы с Любовью Сергеевной уехали. Она называла себя урбанисткой, и все над ней шутили по этому поводу.

«Она наша родная»

Я жила у Любови Сергеевны уже три месяца. Она часто расспрашивала меня о моей семье, о дочери. Я рассказывала ей с радостью. За эти месяцы долгих бесед я стала намного лучше говорить по-русски. Любовь Сергеевна давала мне читать книги, которые сама любила. Олег Михайлович меня за это хвалил. Как-то он сказал, что теперь его душа за меня спокойна – если меня остановят на улице, я не растеряюсь и смогу поговорить на хорошем русском языке.

Как накликал. Через некоторые время меня действительно остановили. Попалась я в руки полиции, когда шла в магазин. Даже не проверив мои документы, они меня сразу же отвезли в отделение и поместили в изолятор. Но позвонить мне разрешили. Я позвонила Олегу Михайловичу, и он приехал буквально через час. Когда он вошел в своей военной форме, тамошние полицейские поднялись с мест от неожиданности. Он громко стал их ругать за меня.

- Вы же нашу родную Софийку обидели. Как же так можно? – возмущался он.

Меня отпустили.

- Ты как, Софийка, не испугалась? Страшно было? – спрашивал он меня, когда мы ехали домой. Вот такой добрый человек Олег Михайлович.

Через полгода после того, как я стала работать у Любови Сергеевны, она вдруг спросила меня, не хочу ли я привезти в Москву свою дочь. Она видела, как я тосковала по ней, и сочувствовала мне. Я была тронута, но сказала, что Любови Сергеевне нужна тишина, а если тут будет жить маленький ребенок, то покоя в доме не будет. Но она настаивала. Приехавшая из Таджикистана родственница привезла и мою девочку. Радости моей не было предела. Любовь Сергеевна через свою приятельницу устроила ее в детский сад, а по вечерам возилась с ней. Мне было удивительно, но они быстро подружились – Любовь Сергеевна и моя плохо говорившая по-русски дочь. Моя девочка говорила с ней по-памирски, а Любовь Сергеевна умудрялась ее понимать. По субботам и воскресеньям они вместе выходили гулять в парк, пока я занималась домашними делами.

- Софийка, хватит драить кастрюли, они уже блестят, - не раз с улыбкой говорил мне Олег Михайлович.

Мне было в радость помогать им. Я многому научилась в этой семье. Я всегда знала, что мир не без добрых людей, но не каждому трудовому мигранту везет в России так, как повезло мне. Повезло встретить таких людей, которые стали мне родными. Моя мама меня всегда наставляла:

- Надо смотреть в прошлое с благодарностью. Русские люди работали на Памире учителями, врачами, строителями в советское время. Они помогли нашему народу строить новую жизнь. Благодаря им мы стали образованными.

Теперь я тоже с благодарностью вспоминаю те два года, которые я прожила у Любови Сергеевны. Мой муж на родине занялся строительным бизнесом, и жизнь стала налаживаться. Я вернулась в родное село. А с Любовью Сергеевной и Олегом Михайловичем мы и сейчас часто перезваниваемся. Надеюсь, что и они приедут ко мне в гости.

От редакции: Если вы хотите поделиться своей историей, случаем из жизни, рассказать о проблемах, в которыми вы столкнулись, будучи трудовым мигрантом, о том, как живет ваша семья, оставшаяся на родине или приехавшая вместе с вами в Россию, напишите или позвоните нам, и мы обязательно опубликуем ваш рассказ. E-mail главного редактора – dan@kislov.ru. Телефон редакции: +7(495)132-62-58. Связь с редакцией также возможна с этой страницы.