Литературное чтиво

Литературное чтиво Выпуск No 254 от 2005-06-27 Число подписчиков: 21    Сергей ЛУКЬЯНЕНКО "НОЧНОЙ ДОЗОР" История 2    Свой среди своих    Глава 3      Рестораны Максим не любил. Опять же - из-за характера. Куда веселее и комфортнее он чувствовал себя в барах и клубах, порой даже более дорогих, но не требующих излишней чопорности. Конечно, некоторые и в самом роскошном ресторане ведут себя, как красные комиссары на переговорах с буржуями: ни манер, ни желания их приобрести. Но к чему уподобляться новым русским из анекдотов?      Однако вчерашнюю ночь требовалось загладить. Жена либо поверила в "важную деловую встречу", либо сделала вид, что поверила. Нелегкие угрызения совести все равно оставались. Конечно, если бы она знала! Если бы она только могла предположить, кто он на самом деле и чем занимается!      Максим не мог ничего сказать. И оставалось заглаживать странное ночное отсутствие теми методами, которые любой порядочный мужчина использует после очередной интрижки. Подарки, внимание, выход в свет. Например, в хороший, престижный ресторан, с изысканной экзотической кухней, иностранной прислугой, изящным интерьером, необъятной винной картой.      Интересно, Елена действительно считает, что накануне он ей изменил? Вопрос занимал Максима, но все-таки не до той степени, чтобы задать его вслух. Всегда надо оставлять что-то недоговоренным. Возможно, когда-нибудь она узнает правду. Узнает - и будет гордиться им.      Напрасные надежды, скорее всего. Он это понимал. В мире, полном порождений Злобы и Тьмы, он был единственным Светлым рыцарем, бесконечно одиноким, не способным ни с кем поделиться открывающейся порой истиной. Вначале Максим еще надеялся встретить такого же, как и он сам: зрячего в стране слепых, сторожевого пса, способного учуять среди беспечной отары волков в овечьих шкурах.      Нет. Не было их, не было никого, способного встать рядом. И все-таки он не опускал рук.      - Как ты думаешь, это стоит взять?      Максим скосил глаза на меню. Что такое "малаи кофта", он не знал. Но это никогда не мешало ему делать выводы. В конце концов, ингредиенты блюда указаны.      - Возьми. Мясо под соусом из сливок.      - Говядина?      Он не сразу понял, что Елена шутит. Потом ответил на ее улыбку.      - Обязательно.      - А если заказать блюдо из говядины?      - Вежливо откажут, - предположил Максим. Обязанность развлекать жену была не столь уж тяжелой. Скорее - приятной. И все-таки с большим удовольствием он сейчас понаблюдал бы за залом. Что-то тут не так. Что-то сквозило в полумраке, холодком отдавалось в спине, заставляло щуриться и смотреть, смотреть, смотреть... Неужели?      Обычно между миссиями проходило несколько месяцев, полгода. А так, чтобы на следующий же день... Но симптомы были слишком знакомы. Максим опустил руку во внутренний карман пиджака, словно бы проверяя бумажник. На самом деле его занимало другое - маленький деревянный кинжал, вырезанный старательно, но безыскусно. Он сам выстругивал оружие, еще в детстве, не понимая тогда зачем, но чувствуя: это не просто игрушка. Кинжал ждал. Кто же?      - Макс? - в голосе Елены прорезалась укоризна. - Где ты витаешь?      Они чокнулись бокалами. Плохая примета, мужу с женой чокаться, денег в семье не будет. Но Максим не страдал суевериями. Кто же?      Вначале он заподозрил двух девушек. Обе симпатичные, даже красивые, но каждая по своему. Та, что ниже ростом - темноволосая, крепкая, с чуть угловатыми, мужскими движениями, - буквально переполнена энергией. От нее так и исходили сексуальные флюиды. Вторая, светловолосая, более высокая, - спокойнее, выдержаннее. И красота совсем другая, умиротворяющая.      Максим поймал внимательный взгляд жены и отвел глаза.      - Лесбы, - с презрением сказала жена.      - Что?      - Да ты посмотри на них! Та, темненькая, в джинсах, совсем мужик.      И впрямь. Максим кивнул и придал лицу подобающее выражение.      Не эти. Все-таки не эти. Кто же тогда, кто? В углу зала зачирикал мобильный - сразу же десяток человек непроизвольно потянулись к своим телефонам. Максим проследил за звуком - и у него перехватило дыхание.      Человек, отрывисто и тихо говорящий по телефону, был не просто Злом. Он весь был окутан черной пеленой, невидимой людям, но ощутимой для Максима.      От него веяло опасностью, причем опасностью надвигающейся и страшной. Заныло в груди.      - Знаешь, Лен, я бы хотел жить на необитаемом острове, - неожиданно для себя самого сказал Максим.      - Один?      - С тобой, с детьми. Но чтобы никого. Больше никого.      Он залпом допил вино, официант немедленно наполнил бокал.      - Я бы не хотела, - сказала жена.      - Знаю.      Кинжал в кармане стал тяжелым и горячим. Накатывало возбуждение - резкое, почти сексуальное. Требующее разрядки. ***      - Помнишь Эдгара По? - спросила Светлана. Пустили нас легко, я даже не ожидал. Толи правила в ресторане стали демократичнее, чем я помнил, то ли с посетителями негусто.      - Нет. Он слишком давно умер. Вот Семен рассказывал...      - Да я не о самом По. О его рассказах.      - "Человек толпы"? - сообразил я.      Светлана тихо засмеялась.      - Да. Ты сейчас в его положении. Вынужден мотаться по людным местам.      - Пока мне эти места не опротивели.      Мы взяли по рюмке "Бейлиса", заказали что-то из еды. Наверное, это наводило официантов на определенные мысли по поводу нашего визита: две неопытные проститутки в поисках работы, - но мне, в общем-то, было все равно.      - А он был Иным?      - По? Неинициированный скорее всего. Есть свойства - существа без вомощенья, С двойною жизнью; видимый их лик - В той сущности двоякой, чей родник - Свет в веществе, предмет и отраженье,      - тихо произнесла Светлана.      Я удивленно посмотрел на нее.      - Знаешь?      - Как тебе сказать? - я поднял глаза и торжественно произнес: Не бойся воплощенного Молчанья, Ни для кого не скрыто в нем вреди. Но если ты с его столкнешься тенью (Эльф безымянный, что живет всегда Том, где людского не было следи), Тогда молись, ты обречен мученью.      Секунду мы смотрели друг на друга, потом разом засмеялись.      - Маленькая литературная дуэль, - ехидно сказала Светлана. - Счет: один - один. Жаль, зрителей нет. А почему По остался неинициированным?      - Среди поэтов вообще много потенциальных Иных. Но некоторых кандидатов лучше оставить жить людьми. У По была слишком неустойчивая психика, давать таким особые способности - все равно что пироману подарить канистру с напалмом. Я даже не рискну предположить, на чью сторону он встал бы. Скорее всего, ушел бы в сумрак навсегда, и очень быстро.      - А как они там живут? Те, кто ушел?      - Не знаю, Светлана. Да и никто не знает, пожалуй. Иногда их можно встретить в сумеречном мире, но общения, в привычном понимании, не случаетется.      - Я хотела бы узнать, - Светлана задумчиво оглядела зал. - А ты заметил здесь Иного?      - Старик за моей спиной, что говорит по сотовому?      - Какой же он старик?      - Глубокий. Я же смотрю не глазами.      Светлана прикусила губу, сощурилась. У нее уже начинали просыпаться маленькие амбиции.      - Пока не получается, - призналась она. - Даже не пойму, Светлый он или Темный.      - Темный. Не из Дневного Дозора, но Темный. Маг средней силы. Кстати, он нас тоже заметил.      - И что мы будем делать?      - Мы? Ничего.      - Он же Темный!      - Да, а мы - Светлые. Что с того? Как работники Дозора, мы вправе проверить у него документы. Они наверняка в порядке.      - А когда мы вправе будем вмешаться?      - Ну, если он сейчас встанет, взмахнет руками, превратится в демона и начнет откусывать всем головы...      - Антон!      - Я вполне серьезен. У нас нет никаких прав мешать честному Темному магу отдыхать.      Официант принес наш заказ, мы замолчали. Светлана ела, но без всякого аппетита. Потом обронила, обиженно, как капризный ребенок:      - И долго Дозор будет так пресмыкаться?      - Перед Темными?      - Да.      - Пока мы не получим решающего преимущества. Пока у людей, становящихся Иными, даже мимолетного колебания не будет, что выбрать, Свет или Тьму. Пока Темные не вымрут от старости. Пока они не смогут подталкивать людей ко Злу с той легкостью, как сейчас.      - Но это ведь капитуляция, Антон!      - Нейтралитет. Статус кво. Обе стороны в цейтноте, что уж скрывать.      - Знаешь, Дикарь, который в одиночку наводит ужас на Темных, мне куда симпатичнее. Пусть он нарушает Договор, пусть даже невольно подставляет нас! Ведь он борется с Тьмой, понимаешь ты, борется! Один против всех!      - А ты не думала, почему он убивает Темных, но не выходит на контакт с нами?      - Нет.      - Не видит он нас, Светлана. В упор не видит.      - Он ведь самоучка.      - Да. Талантливый самоучка. Иной с хаотически проявляющимися способностями. Способный увидеть Зло. Не способный разглядеть Добро. Тебя это все равно не пугает?      - Нет, - мрачно сказала Светлана. - Извини, но не пойму, куда ты клонишь, Оль, извини, Антон. Ты заговорил совсем как она.      - Ничего.      - Темный куда-то пошел, - глядя через мое плечо, сказала Светлана. - Сосать чужие силы, творить злобные заклинания. А мы не вмешиваемся.      Я слегка обернулся. Увидел Темного - внешне ему, действительно, было от силы лет тридцать. Со вкусом одетый, обаятельный. За столиком, где он сидел, осталась молодая женщина и двое детей - мальчик лет семи, девочка чуть младше.      - Отлить он пошел, Света. Пописать. А его семья, кстати, вполне обычная. Никаких способностей. Их тоже предлагаешь ликвидировать?      - Яблочко от яблоньки...      - Скажи об этом Гарику. Его отец - Темный маг. До сих пор жив.      - Бывают исключения.      - Вся жизнь состоит из исключений.      Светлана замолчала.      - Я знаю этот зуд. Света. Творить Добро, преследовать Зло. Сразу и навсегда. Я сам такой. Но если ты не поймешь, что это тупик - кончишь сумраком. И кто-то из нас будет вынужден прервать твое земное существование.      - Зато я успею.      - Ты знаешь, как будут выглядеть твои действия со стороны? Психопатка, убивающая нормальных, хороших людей налево и направо. Леденящие душу описания в газетах. Звучные прозвища - "московская Борджиа", например. Ты заронишь в человеческие сердца столько Зла, сколько бригада Темных магов за год не сотворит.      - Почему у вас на все готов ответ? - с горечью спросила Светлана.      - Да потому, что мы прошли через ученичество. И выжили. В большинстве своем - выжили!      Подозвав официанта, я попросил меню. Сказал:      - По коктейлю? И двинемся отсюда? Выбирай.      Светлана кивнула, изучая винную карту. Официант, смуглый, высокий, нерусский парень, ждал. Он всякого навидался, и две девицы, одна из которых вела себя как мужчина, его тоже не смущали.      - "Альтер Эго", - сказала Светлана.      Я с сомнением покачал головой - коктейль был из самых крепких. Но спорить не стал.      - Два коктейля и счет.      Пока бармен готовил коктейль, а официант возился со счетом, мы сидели в тягостном молчании. Наконец Светлана спросила:      - Хорошо, с поэтами все понятно. Они - потенциальные Иные. А как со злодеями? Калигула, Гитлер, маньяки-убийцы?      - Люди.      - Все?      - Как правило. У нас - свои злодеи. Их имена ничего не скажут людям, а у вас скоро начнется курс истории.      "Альтер Эго" оказался правильным. Два тяжелых, несмешивающихся слоя колыхались в бокале: черный и белый, сладкий сливочный ликер и горькое темное пиво.      Я расплатился наличными, не люблю оставлять электронных следов, поднял бокал.      - За Дозор.      - За Дозор, - согласилась Света. - И за твою удачу, чтобы ты выбрался из этой истории.      Мне очень захотелось попросить ее постучать по дереву. Но я смолчал. Выпил коктейль - в два глотка, вначале мягкая сладость, потом легкая горечь.      - Здорово, - сказала Света. - Знаешь, а мне здесь нравится. Может быть, еще посидим?      - В Москве много приятных мест. Давай найдем такое, где не будет черных магов на отдыхе?      Света кивнула:      - Кстати, а он не появляется.      Я взглянул на часы. Да, отлить за это время можно было пару ведер.      А самое неприятное заключалось в том, что семья мага продолжала сидеть за столиком. И женщина уже явно волновалась.      - Света я сейчас.      - Не забывай, кто ты! - шепнула она вслед.      Да. И впрямь, войти вслед за Темным магом в туалет было бы для меня несколько странно.      Все-таки я пошел через зал, на ходу взглянув сквозь сумрак. Логично было бы увидеть ауру мага, но вокруг была серая пустота, расцвеченная обычными аурами: довольными, озабоченными, похотливыми, пьяными, радостными. Не через канализацию же он просочился!      Лишь за стенами здания, уже где-то рядом с белорусским посольством, мелькнул слабенький огонек - аура Иного. Но не Темного мага, гораздо слабее и другой раскраски. Куда он делся?      В узком коридоре, кончающемся двумя дверьми, было пусто. Мгновение я еще колебался - ну, мало ли, вдруг мы его просто не заметили, вдруг маг ушел через сумрак, вдруг он обладает такой силой, что способен телепортироваться. Потом открыл дверь мужского туалета.      Здесь было очень чисто, очень светло, слегка тесновато и сильно пахло цветочным освежителем воздуха.      Темный маг лежал у самой двери, и раскинутые руки даже не дали открыть ее до конца. Лицо мага было растерянное, непонимающее, в раскрытой ладони я увидел блеск тонкой хрустальной трубки. Он схватился за оружие, но слишком поздно.      Крови не было. Ничего не было, и когда я вновь глянул сквозь сумрак, то не нашел в пространстве ни малейших следов магии.      Словно Темный маг умер от банального сердечного приступа или инсульта, словно он мог так умереть.      И была еще одна деталь, начисто отвергающая эту версию.      Маленький разрез на воротнике рубашки. Тонкий, будто бритвой оставленный. Словно в горло вонзили нож, слегка зацепив при этом одежду. Вот только на коже не было никаких следов от удара.      - Гады - прошептал я, не зная кому адресуя проклятие. - Гады!      Вряд ли существовала худшая ситуация, чем та, в которую я влип. Сменить тело, отправиться "со свидетелем" в людный ресторан, чтобы стоять вот так, в полном одиночестве, над трупом Темного мага, убитого Дикарем.      - Идем, Павлик - послышалось сзади.      Я обернулся - женщина, сидевшая за столиком с Темным магом, вошла в коридорчик, держа за руку сына.      - Не хочу, мам! - капризно выкрикнул ребенок.      - Зайдешь, скажешь папе, что мы скучаем, - терпеливо сказала женщина. В следующий миг она подняла голову и увидела меня.      - Позовите кого-нибудь! - отчаянно закричал я. - Позовите! Здесь человеку плохо! Уведите ребенка и позовите кого-нибудь!      В зале меня явно услышали, голос у Ольги был сильный. Сразу нахлынула тишина, только тягучая народная музыка продолжала звучать, но невнятный шум голосов стих.      Конечно же, она меня не послушалась. Кинулась, отпихнув меня с дороги, рухнула над телом мужа, запричитала, именно запричитала, в голос, уже осознавая случившееся, хотя руки что-то делали, расстегивали порванный воротник рубашки, тормошили неподвижное тело. Потом женщина принялась хлестать мага по щекам, будто надеялась, что он притворяется или всего лишь в обмороке.      - Мама, ты зачем папу бьешь? - тонко выкрикнул Павлик. Не испуганно, а удивленно, видно, никогда не видел скандалов. Дружная была семья.      Я взял мальчика за плечо и осторожно стал отводить в сторону. А в коридор уже впихивались люди. Я увидел Свету - ее глаза расширились, она сразу все поняла.      - Уведите ребенка, - попросил я официанта. - Кажется, человек умер.      - Кто нашел тело? - очень спокойно спросил официант. Без малейшего акцента, совсем не так, как прислуживая за столиком.      - Я.      Официант кивнул, ловко передавая мальчика - тот уже начал плакать, осознавая, что в его маленьком и уютном мире произошло что-то не правильное - какой-то женщине из ресторанной прислуги.      - А что вы делали в мужском туалете?      - Дверь была открыта, я увидела, как он лежит, - не раздумывая соврал я.      Официант кивнул, признавая возможность такого события. Но при этом крепко взял меня за локоть.      - Вам придется подождать милицию, сударыня.      Светлана уже протолкалась к нам, прищурилась, услышав последние слова. Вот только этого нам не хватает: чтобы она принялась лишать окружающих памяти!      - Конечно, конечно. - Я сделал шаг, и официанту невольно пришлось отпустить руку и пойти вслед за мной. - Светка, там такой ужас, там труп!      - Оля. - Света среагировала правильно. Обняла меня за плечи, кинула на официанта негодующий взгляд и потащила в зал ресторана.      В этот миг между нами, протискиваясь сквозь жадную, любопытную толпу, пронесся мальчик. С ревом кинулся к матери, которую в этот момент пытались увести от тела. Воспользовавшись замешательством, женщина вновь приникла к мертвому мужу и принялась его трясти:      - Вставай! Гена, вставай! Вставай!      Я почувствовал, как вздрогнула Светлана, взглянув на эту сцену. Прошептал:      - Ну? Огнем и мечом искореняем Темных?      - Зачем ты это сделал? Я бы и так поняла! - яростно прошипела Светлана.      - Что?!      Мы посмотрели друг другу в глаза.      - Не ты? - неуверенно спросила Света. - Извини, я верю.      Вот теперь я понял, что влип окончательно. ***      Особого интереса ко мне следователь не проявлял. В его глазах читалось уже сформировавшееся мнение - естественная смерть. Слабое сердце, злоупотребление наркотиками, да все что угодно. Не было, да и не могло быть у него никакого сочувствия к человеку, посылающему дорогие рестораны.      - Труп так и лежал?      - Так и лежал, - устало подтвердил я. - Ужасно!      Следователь пожал плечами.. Ничего ужасного в трупе, тем более даже не обагренном кровью, он не видел. Но все-таки великодушно подтвердил:      - Да, тяжелое зрелище. Кто-либо находился поблизости?      - Никого. Но потом появилась женщина, жена трупа, с ребенком.      Косая улыбка вознаградила меня за нарочито бессвязную речь.      - Спасибо, Ольга. Возможно, с вами еще свяжутся. Вы не собираетесь покидать город?      Я энергично замотал головой. Милиция меня не тревожила ни в малейшей мере.      А вот шеф, скромно сидящий за угловым столиком, - весьма.      Оставив меня в покое, следователь удалился к "жене трупа". А Борис Игнатьевич немедленно направился к нашему столику. Видимо, он был прикрыт каким-то легким отвлекающим заклятием, на него никто не обращал внимания.      - Доигрались? - только и спросил он.      - Мы? - уточнил я на всякий случай.      - Да. Вы. Точнее - ты.      - Я выполнял все данные мне инструкции, - закипая, прошептал я. - И этого мага пальцем не тронул!      Шеф вздохнул.      - Не сомневаюсь. Но с какой дури ты, кадровый работник Дозора, зная всю ситуацию, поперся за Темным в одиночку?      - Кто мог предвидеть? - возмутился я. - Кто?      - Ты. Если уж мы пошли на подобные меры, на беспрецедентную маскировку. Какие были инструкции? Ни на минуту не оставаться одному! Ни на минуту! Есть, спать - вместе со Светланой. Душ принимать вдвоем! И в туалет ходить вместе! Чтобы каждый, каждый миг ты был... - шеф вздохнул и замолчал.      - Борис Игнатьевич, - неожиданно вступила в разговор Светлана. - Теперь это не имеет значения. Давайте думать, что делать дальше.      Шеф с легким удивлением посмотрел на нее. Кивнул:      - Девочка права. Давайте думать. Начнем с того, что ситуация ухудшилась катастрофически. Если раньше на Антоне лежало косвенное подозрение, то теперь он буквально пойман за руку. Не качай головой! Тебя увидели стоящим над свежим трупом. Трупом Темного мага, убитого тем же способом, что и все предыдущие жертвы. Защитить тебя от обвинения - не в наших силах. Дневной Дозор обратится в трибунал и потребует чтения твоей памяти.      - Это ведь очень опасно? - спросила Светлана. - Да? Но зато выяснится, что Антон невиновен.      - Выяснится. А попутно Темные узнают всю информацию, к которой он был допущен. Светлана, ты представляешь, сколько знает ведущий программист Дозора? Пускай кое-что он сам не осознает, взглянул мимолетно на данные, обработал и забыл. Но среди Темных будут свои специалисты. И когда оправданный Антон выйдет из зала суда, допустим, что он выдержит выворот сознания. Дневной Дозор будет в курсе всех наших операций. Понимаешь, что произойдет? Методики обучения и поиска новых Иных, разбор боевых операций, сети людей-осведомителей, статистика потерь, анкетные данные сотрудников, финансовые планы...      Они разговаривали обо мне, а я сидел, будто бы и непричастный к происходящему. И дело было вовсе не в циничной откровенности, а в самом факте: шеф советовался со Светланой, начинающим магом, не со мной, потенциальным магом третьей ступени.      Если сравнивать происходящее с шахматной партией, то позиция выглядела до обидного просто. Я был офицером, обычным хорошим офицером Дозора. А Светлана - пешкой. Но пешкой, уже готовящейся превратиться в ферзя.      И вся беда, которая могла приключиться со мной, отступала для шефа перед возможностью дать Светлане небольшой практический урок.      - Борис Игнатьевич, вы же знаете, что я не позволю просматривать свою память, - сказал я.      - Тогда ты будешь осужден.      - Знаю. А еще могу поклясться, что к смерти этих Темных не имею никакого отношения. Но доказательств у меня нет.      - Борис Игнатьевич, а если предложить, пусть Антону проверят память только за сегодняшний день! - радостно воскликнула Светлана. - Вот и все, и они убедятся...      - Память нельзя нарезать дольками. Света. Она выворачивается целиком. Начиная с первого мига жизни. С запаха материнского молока, с вкуса околоплодных вод. - Шеф сейчас говорил подчеркнуто жестко. - В том-то и беда. Даже если бы Антон не знал никаких секретов, представь, что это такое, вспомнить и пережить заново - все! Колыхание в темной, вязкой жидкости, сдвигающиеся стены, проблеск света впереди, боль, удушье, необходимость пережить собственное рождение. И дальше, миг за мигом - ты слышала, что перед смертью вся жизнь пробегает перед глазами? Так и при выворачивании памяти. При этом где-то глубоко-глубоко остается память о том, что все это уже происходило. Понимаешь? Трудно сохранить здравый рассудок.      - Вы так говорите, - неуверенно произнесла Светлана. - Будто...      - Я через это прошел. Не на допросе. Больше века назад, тогда Дозор только изучал эффекты выверта памяти, потребовался доброволец. Потом меня приводили в норму около года.      - А как? - с любопытством спросила Светлана.      - Новыми впечатлениями. Тем, что я не переживал ранее. Чужие страны, непривычные блюда, неожиданные встречи, непривычные проблемы. И все равно, - шеф криво улыбнулся. - Иногда я ловлю себя на мысли: что вокруг? Реальность или воспоминания? Живу я или валяюсь на хрустальной плите в офисе Дневного Дозора и мою память раскручивают, как клубок пряжи. Он замолчал.      Вокруг сидели за столиками люди, сновали официанты. Ушла опергруппа, унесли тело Темного мага, за его вдовой и детьми приехал какой-то мужчина, видимо, родственник. Больше никому не было дела до произошедшего. Кажется, даже наоборот - посетителям прибавилось и аппетита, и жажды к жизни. И на нас никто не обращал внимания: мимолетно наложенное шестом заклятие заставляло всех отводить глаза. А если - все это уже было?      Если это я, Антон Городецкий, системный администратор торговой фирмы "Нике", по совместительству - маг Ночного Дозора, лежу на хрустальной плите, испещренной древними рунами? И мою память разматывают, разглядывают, препарируют, все равно кто. Темные маги или Трибунал смешанного состава. Нет!      Не может этого быть. Я не чувствую того, о чем говорил шеф. Нет у меня дежа вю. Никогда я не оказывался в женском теле, никогда не находил мертвых тел в общественных туалетах.      - Напряг я вас, - сказал шеф. Потянул из кармана тонкую длинную сигару. - Ситуация ясна? Что будем делать?      - Я готов исполнить свой долг, - сказал я. - Погоди, Антон. Не надо бравировать.      - Я не бравирую. Дело даже не в том, что я готов защищать тайны Дозора. Я просто не выдержу такого допроса. Лучше умереть.      - Мы ведь не умираем, как люди.      - Да, нам приходится хуже. Но я готов.      Шеф вздохнул.      - Извините, девочки. Антон, давайте подумаем не о последствиях, а о предпосылках к случившемуся. Иногда полезно заглянуть в прошлое.      - Подумаем, - без особой надежды сказал я.      - Дикарь браконьерствует в городе уже несколько лет. По последним данным аналитического отдела, эти странные убийства начались три с половиной года назад. Часть жертв - явные Темные. Часть, вероятно, потенциальные. Никто из убитых не стоял выше четвертой ступени. Никто не работал в Дневном Дозоре. Весьма забавно, что почти все они были умеренными Темными, насколько это слово вообще допустимо. Убивали, воздействовали на людей, но гораздо реже, чем могли бы.      - Их подставляли, - сказала Светлана. - Верно?      - Наверняка. Дневной Дозор не трогал этого психопата и даже подсовывал ему своих, тех, кого не жалко. Зачем? Главный вопрос - зачем?      - Чтобы обвинить нас в халатности, - предположил я.      - Цель не оправдывает средства.      - Чтобы подставить кого-то из нас.      - Антон, из всех сотрудников Дозора алиби на моменты убийств не имеешь только ты. Зачем Дневному Дозору охотиться на тебя?      Я пожал плечами.      - Месть Завулона. - Шеф с сомнением покачал головой.      - Нет. Ты с ним столкнулся недавно. А удар был рассчитан три с половиной года назад. Вопрос остается: зачем?      - Может быть, Антон потенциально очень сильный маг? - тихо спросила Светлана. - И Темные это поняли. На свою сторону перетаскивать уже поздно, решили его уничтожить.      - Антон сильнее, чем он считает, - резко ответил шеф. - Но выше второй ступени ему не подняться никогда.      - Если враги видят варианты реальности дальше, чем мы? - я посмотрел шефу в глаза.      - И что?      - Я могу быть слабым магом, могу быть средним или сильным. Но если мне достаточно будет просто что-то сделать и этим изменить равновесие сил? Сделать что-то простое, не связанное с магией? Борис Игнатьевич, ведь Темные пытались увести меня от Светланы - значит, они видели ту ветвь реальности, в которой я смогу ей помочь! А если они видят что-то еще? Что-то в будущем? И видят давно, и давно готовятся меня нейтрализовать? Причем по сравнению с этим борьба за Свету - мелочь?      Вначале шеф слушал внимательно. Потом поморщился и покачал головой:      - Антон, у тебя мания величия. Извини. Я просматриваю линии всех работников Дозора, от ключевых и до сантехника дяди Шуры. Ну нет, прости уж, - нет у тебя в будущем великих свершений. Ни на одной линии реальности.      - Борис Игнатьевич, а вы абсолютно уверены, что не ошиблись?      Все-таки он меня разозлил.      - Нет, конечно. Я ни во что не верю абсолютно. Даже в себя. Но очень, очень мало шансов, что ты прав. Поверь.      Я поверил.      По сравнению с шефом мои способности близятся к нулю.      - Значит, мы не знаем главного - причины?      - Да. Удар нацелен на тебя, теперь уже сомнений нет. Дикарем управляют, очень тонко и изящно. Он считает, что воюет со Злом, а сам давным-давно стал марионеткой на ниточках. Сегодня его привели в тот же ресторан, куда пришел ты. Подсунули жертву. И ты влип.      - Тогда - что делать?      - Искать Дикаря. Это последний шанс, Антон.      - Мы же его фактически убьем.      - Не мы. Мы его только найдем.      - Все равно. Как бы он ни был плох, как бы сильно не заблуждался, но он - наш! Он воюет со Злом, как умеет. Ему надо просто все объяснить.      - Поздно, Антон. Поздно. Мы проморгали его появление. Теперь за ним тянется такой след... Помнишь, как кончила та вампирша?      Я кивнул:      - Упокоение.      - А ведь она совершила куда меньше преступлений - с точки зрения Темных. И тоже не понимала происходящего. Но Дневной Дозор признал ее вину.      - Случайно ли признал? - спросила Светлана. - Или - создавая прецедент?      - Кто знает? Антон, ты должен найти Дикаря.      Я вскинул глаза.      - Найти и отдать Темным, - жестко сказал шеф.      - Почему я?      - Потому что только для тебя это морально допустимо. Под ударом - именно ты. Ты лишь обороняешься. Для любого из нас отдать Светлого, пусть даже стихийного, самоучку, обманутого, будет слишком большим шоком. Ты выдержишь.      - Не уверен.      - Выдержишь. И учти, Антон. У тебя есть только эта ночь. Дневному Дозору больше незачем тянуть, утром тебе предъявят формальное обвинение.      - Борис Игнатьевич!      - Вспомни! Вспомни, кто был в ресторане? Кто пошел вслед за Темным магом в туалет?      - Никто. Я уверена, я все время поглядывала, не выйдет ли он, - вмешалась Светлана.      - Значит, Дикарь ждал мага в туалете. Но выйти он был должен. Помните? Света, Антон?      Мы молчали. Я - не помнил. Я старался не смотреть на Темного мага.      - Вышел один человек, - сказала Светлана. - Такой, ну... Она задумалась. - Никакой, абсолютно никакой. Средний человек, словно смешали миллион лиц и вылепили одно общее. Я мельком увидела и сразу же забыла.      - Вспоминай, - потребовал шеф.      - Борис Игнатьевич, не могу. Просто человек. Мужчина. Средних лет. Я даже не поняла, что он - Иной.      - Он стихийный Иной. Он даже не входит в сумрак, балансирует на самом краю. Света, вспомни! Лицо или какие-то особые приметы.      Светлана потерла пальцем лоб:      - Когда он вышел, сел за столик, там была женщина. Красивая, русоволосая. Она подкрашивалась, я еще заметила, что косметика у нее фирмы "Люмене", я сама иногда такой пользуюсь, недорогая, но хорошая.      Несмотря ни на что, я улыбнулся.      - И она недовольная была, - добавила Света. - Улыбалась, но криво. Словно хотела еще посидеть, а пришлось уходить.      Она опять задумалась.      - Аура женщины! - резко выкрикнул шеф. - Ты помнишь ее! Кидай мне слепок!      Он повысил голос и сменил тон. Конечно, никто в ресторане его не услышал. Но по лицам людей прошли судорожные гримасы, официант, несший поднос, споткнулся, уронил бутылку вина и два хрустальных фужера.      Светлана тряхнула головой - шеф ввел ее в транс так непринужденно, словно она была простым человеком. Я видел, как расширились ее зрачки и легкая радужная полоска протянулась междулицами девушки и шефа.      - Спасибо, Света, - сказал Борис Игнатьевич.      - У меня получилось? - удивленно спросила девушка.      - Да. Можешь считать себя магом седьмой ступени. Я сообщу, что зачет принял лично. Антон!      Теперь я посмотрел в глаза шефу. Толчок.      Струящиеся нити энергии, неведомой людям. Образ.      Нет, я не видел лица подруги Дикаря. Я видел ауру, что куда больше. Синевато- зеленые слои, перемешанные, будто мороженое в вазочке, маленькое коричневое пятнышко, белая полоса. Аура достаточно сложная, запоминающаяся и, в целом, симпатичная. Мне стало не по себе.      Она любит его.      Любит и на что-то обижается, считает, что он ее разлюбил, и все равно терпит, и готова терпеть дальше.      По следу этой женщины я найду Дикаря. И сдам его трибуналу - на верную смерть.      - Н-нет, - сказал я.      Шеф смотрел на меня с сочувствием.      - Она же ни в чем не виновата! И она его любит, вы же видите!      Ныла в ушах заунывная музыка, и никто из людей не отреагировал на мой крик. Хоть по полу катайся, хоть под чужие столики ныряй - ноги подожмут и продолжат поглощать индийские блюда.      Светлана смотрела на нас. Она запомнила ауру, но вот расшифровать ее не смогла: это уже шестая ступень.      - Тогда погибнешь ты, - сказал шеф.      - Я знаю за что.      - А ты не думал о тех, кто любит тебя, Антон?      - Этого права у меня нет.      Борис Игнатьевич криво усмехнулся:      - Герой! Ах, какие мы все герои! Ручки у нас чистые, сердца золотые, ноги по дерьму не ступали. А женщину, что отсюда увели, помнишь? Детей ревущих помнишь? Они-то не Темные. Обычные люди, которых мы обещали защищать. Сколько мы взвешиваем каждую плановую операцию? Почему аналитики, пусть я и кляну их каждый миг, с седыми головами в пятьдесят лет ходят?      Как недавно я отчитывал Светлану, отчитывал уверенно и властно, так теперь шеф хлестал меня по щекам.      - Ты Дозору нужен, Антон! Света - нужна! А вот психопат, пусть даже добрый - не нужен! Кинжальчик в руки взять да по подворотням и туалетам Темных отлавливать - просто. О последствиях не думать, вину не взвешивать. Где наш фронт, Антон?      - Среди людей, - я опустил взгляд.      - Кого мы защищаем?      - Людей.      - Нет абстрактного Зла, ты-то должен это понимать! Корни - здесь, вокруг нас, в этом стаде, что жует и веселится через час после убийства! Вот за что ты должен бороться. За людей. Тьма - это гидра, и чем больше голов отсечешь, тем больше их вырастет! Гидр голодом морят, понимаешь? Убьешь сотню Темных - на их место встанет тысяча. Вот почему Дикарь - виновен! Вот почему ты, именно ты, Антон, найдешь его. И заставишь явиться на суд. Добровольно или принуждением.      Шеф вдруг замолчал. Резко поднялся:      - Уходим, девочки.      Я уже не замечал подобного обращения. Вскочил, подхватил сумочку, непроизвольным, рефлекторным движением. Шеф зря дергаться не станет.      - Быстро!      Неожиданно я понял, что мне надо посетить то самое место, где встретил смерть незадачливый Темный маг. Но даже не рискнул об этом заикнуться. Мы двинулись к выходу так поспешно, что охрана непременно остановила бы, будь она способна нас увидеть.      - Поздно, - тихо сказал шеф у самых дверей. - Заболтались.      В ресторан вошли, будто просочились, трое. Два крепких парня и девушка.      Девушку я знал. Алиса Донникова. Ведьмочка из Дневного Дозора. Ее глаза округлились, когда она увидела шефа.      А следом двигались два неуловимых, невидимых, идущих сквозь сумрак силуэта.      - Прошу задержаться, - хрипло, будто у нее разом в горле пересохло, сказала Алиса.      - Прочь, - шеф слегка повел ладонью, и Темных стало отжимать в стороны, к стенам. Алиса накренилась, пытаясь сопротивляться упругой стене, но силенки были неравны.      - Завулон, взываю! - взвизгнула она. Ого. Ведьмочка-то в любимицах главы Дневного Дозора, раз имеет право вызова!      Из сумрака вынырнули еще двое Темных. На взгляд я определил их как боевых магов третьей-четвертой ступени. Конечно, до Бориса Игнатьевича им далеко, да и я способен помочь шефу, но протянуть время они сумеют. Шеф это тоже понял.      - Что вам надо? - властно спросил он. - Это время Ночного Дозора.      - Совершено преступление. - Глаза у Алисы горели. - Здесь, и недавно. Убит наш брат, убит кем-то из... - ее взгляд буравил то шефа, то меня.      - Из кого? - с надеждой спросил шеф.      Ведьма на провокацию не поддалась. Рискни она, при своем статусе и не в свое время, бросить Борису Игнатьевичу такое обвинение - он размазал бы ее по стене.      Причем ни на секунду не задумался бы о взвешенности такого поступка.      - Кем-то из Светлых!      - Ночной Дозор не имеет понятия о преступнике.      - Мы официально просим содействия.      Да. Теперь отступать было некуда. Отказ в содействии другому Дозору - почти объявление войны.      - Завулон, к тебе взываю! - повторно выкрикнула ведьма. У меня родилась робкая надежда, что глава Темных ее не слышит или чем-то занят.      - Мы готовы к сотрудничеству, - сказал шеф. В голосе его был лед.      Я оглянулся на зал, поверх широких плеч магов - Темные уже взяли нас в кольцо, явно намереваясь держать у самых дверей. Да, в ресторане творилось что-то небывалое. Народ жрал.      Чавканье стояло такое, будто за столиками сидели свиньи. Тупые, остекленевшие взгляды, в пальцах сжаты столовые приборы, но еду загребают ладонями, давятся, фыркают, отплевываются. Благообразный пожилой человек, мирно ужинавший в окружении трех охранников и юной девицы, хлебает вино прямо из бутылки. Симпатичный юноша, явно из "яппи", и его милая подружка вырывают друг у друга тарелку, обливаясь жирным оранжевым соусом. Официанты носятся от столика к столику и мечут, мечут едокам тарелки, чашки, бутылки, жаровни, вазочки... У Темных свои методы отвлечения посторонних.      - Кто-либо из вас присутствовал в ресторане в момент убийства? - торжествующе спросила ведьма.      Шеф помолчал.      - Да.      - Кто?      - Мои спутницы.      - Ольга, Светлана. - Ведьма пожирала нас взглядом. - Здесь не присутствовал Иной, сотрудник Ночного Дозора, чье человеческое имя - Антон Городецкий?      - Кроме нас, здесь не было сотрудников Дозора! - быстро сказала Светлана.      Хорошо, но слишком быстро. Алиса нахмурилась, понимая, что ее вопрос был сформулирован слишком расплывчато.      - Тихая ночь, не правда ли? - донеслось от дверей. Завулон явился на зов.      Я смотрел на него, обречено понимая, что высшего мага не обманет маскировка. Он мог не распознать в Илье шефа, но старого лиса на один фокус дважды не поймать.      - Не слишком тихая, Завулон, - просто сказал шеф. - Отгони свое быдло, или я сделаю это за тебя.      Темный маг выглядел точно так же, будто время остановилось, будто ледяную зиму не сменила теплая, хоть и запоздалая, весна. Костюм, галстук, серая рубашка, старомодные узкие туфли. Впалые щеки, тусклый взгляд, короткая стрижка.      - Я знал, что мы встретимся, - сказал Завулон.      Смотрел он на меня. Только на меня.      - Как глупо. - Завулон покачал головой. - Зачем тебе это нужно, а?      Он сделал шаг, Алиса шмыгнула прочь с его пути.      - Хорошая работа, достаток, удовлетворенное самолюбие, все радости мира - в твоих руках, надо лишь вовремя придумать, что будет Добром на этот раз. И все-таки - неймется. Я не понимаю тебя, Антон.      - А я не понимаю тебя, Завулон. - Шеф преградил ему дорогу. Темный маг неохотно посмотрел на него:      - Значит, стареешь. В теле твоей любовницы, - Завулон хихикнул, - Антон Городецкий. Тот, кого мы подозреваем в серийных убийствах Темных. Давно он там прячется, Борис? И ты не заметил подмены? Он опять хихикнул.      Я окинул взглядом Темных. Они еще не сообразили. Им нужна еще секунда, полсекунды.      Потом я увидел, как Светлана поднимает руки и на ладонях ее пульсирует колдовской желтый огонь.      Зачет на пятый уровень силы принят, вот только в этой схватке мы проиграем. Нас трое. Их - шестеро. Если Светлана ударит - спасая не себя, меня, уже утопшего в дерьме с головой, начнется побоище. Я прыгнул вперед.      Как хорошо, что у Ольги такое тренированное и крепкое тело. Как хорошо, что все мы - и Светлые, и Темные, отвыкли полагаться на силу рук и ног, на простой, незатейливый мордобой. Как здорово, что Ольга, лишенная большей части своей магии, этим искусством не пренебрегает.      Завулон согнулся и издал хрипящий звук, когда мой - или Ольги - кулак вонзился ему в живот. Ударом ноги я подрубил ему колени и кинулся на улицу - Стой! - взвыла Алиса.      С восторгом, с ненавистью и любовью одновременно. Ату его, ату!      Я бежал по Покровке в сторону Земляного Вала, сумочка колотила по спине. Хорошо, что я не на каблуках. Оторваться, затеряться, курс выживания в городе мне всегда нравился, вот только он был таким коротким, совсем коротким, кто же думал, что сотруднику Дозора придется прятаться и убегать, а не ловить прячущихся и убегающих. Сзади раздался свистящий вой. Отпрыгнул я на одних рефлексах, еще не соображая, что происходит. Багровая огненная струя, извиваясь, пронеслась вдоль по улице, попыталась остановиться и завернуть обратно, но инерция была слишком велика: заряд врезался в стену здания, на миг раскалив камни добела. Да ведь это!..      Я оступился, упал, оглянулся. Завулон снова наводил боевой посох, но двигался очень медленно, словно что-то сковывало его, тормозило. Он же бьет на поражение!      От меня горстки пепла не осталось бы, зацепи меня "Плеть Шааба"!      Значит, шеф был все-таки не прав. Дневному Дозору не нужно то, что в моей голове. Им надо меня уничтожить.      Темные бежали следом, Завулон нацеливал оружие, шеф обнимал вырывающуюся Светлану. Я вскочил и снова кинулся бежать, уже понимая, что уйти не удастся. Одна радость - на улице никого не было, инстинктивный, неосознанный страх вымел прохожих прочь, едва началась наша разборка. Никто не пострадает.      Взвизгнули тормоза. Я обернулся и увидел, как дозорные разбегаются, уступая дорогу бешено несущейся машине. Водитель, явно решивший, что попал в самый центр бандитской разборки, на миг остановился, потом прибавил скорости. Остановить? Нет, нельзя.      Я отскочил на тротуар, присел, прячась от Завулона за старой припаркованной "волгой", пропуская случайного водителя. Серебристая "тойота" пронеслась мимо и с тем же пронзительным воплем сгорающих тормозных колодок остановилась.      Дверца со стороны водителя распахнулась, и мне махнули рукой. Не бывает такого!      Это лишь в дешевых боевиках убегающего героя подхватывает случайная машина.      Додумывал я, уже распахивая заднюю дверцу и запрыгивая внутрь.      - Быстрее, быстрее! - закричала женщина, рядом с которой я оказался. Но торопить водителя нужды не было - мы уже неслись вперед. Сзади полыхнуло, и еще один заряд "Плети" понесся следом, водитель вильнул, пропуская огненную струю. Женщина завизжала.      Как им видится происходящее? Пулеметным огнем? Ракетными залпами? Выстрелом из огнемета?      - Зачем, зачем ты возвращался! - Женщина попыталась податься вперед, в явном желании ударить водителя по спине.      Я уже приготовился перехватить руку, но рывок машины откинул женщину раньше.      - Не надо, - мягко сказал я и получил негодующий взгляд.      Еще бы. Какую женщину обрадует появление в машине симпатичной, но растрепанной незнакомки, за которой гонится толпа вооруженных бандитов и ради которой муж вдруг подставляется под огонь.      Впрочем, прямая опасность уже миновала. Мы выскочили на Земляной Вал и теперь шли в сплошном потоке машин. И друзья, и враги остались позади.      - Спасибо, - сказал я коротко стриженному затылку водителя.      - Вас не зацепило? - Он даже не обернулся.      - Нет. Спасибо большое. Почему вы остановились?      - Потому что он дурак! - взвизгнула моя соседка. Она отодвинулась в другой конец салона, сторонясь меня, как зачумленной.      - Потому что не мудак, - ровно ответил мужчина. - За что вас так? Ладно, не мое дело.      - Пытались изнасиловать, - наугад брякнул я.      Да уж, прекрасная версия. Прямо в ресторане, на столике: не Москва, при всех ее бандитских радостях, а салун на Очень Диком Западе.      - Куда вас отвезти?      - Сюда. - Я посмотрел на горящую букву над входом метро. - Я доберусь.      - Мы можем отвезти вас домой.      - Не надо. Спасибо, вы и так сделали больше, чем могли.      - Хорошо.      Спорить он не стал, уговаривать - тоже. Машина тормознула, я выбрался наружу. Посмотрел на женщину, сказал:      - Спасибо вам огромное.      Она фыркнула, рванулась, захлопнула дверцу. Ну вот.      И все-таки подобные случаи доказывают, что в нашей работе есть какой-то смысл.      Я непроизвольно оправил волосы, отряхнул джинсы. Прохожие настороженно поглядывали на меня, но не шарахались: значит, не так уж и страшно выгляжу. Сколько у меня времени? Минут пять, десять, пока погоня возьмет след? Или шефу удастся их задержать?      Хорошо бы. Потому что я, кажется, начинаю понимать, что происходит.      И у меня есть шанс, пусть крошечный, но шанс. Я пошел к метро, на ходу доставая из сумочки Олин мобильник. Начал было набирать ее номер, потом ругнулся и набрал свой. Пять гудков, шесть, семь.      Сбросив звонок, я набрал номер своего мобильного. На этот раз Ольга взяла сразу:      - Алло? - резко произнес незнакомый, хрипловатый голос. Мой голос.      - Это я, Антон, - выкрикнул я. Проходящий мимо парень удивленно глянул в мою сторону.      - Дубина!      Иного я от Ольги и не ждал.      - Где ты, Антон?      - Готовлюсь забраться под землю.      - Всегда успеешь. Чем я могу помочь?      - Ты уже в курсе?      - Да. Я общаюсь с Борисом параллельно.      - Мне надо вернуть свое тело.      - Где встречаемся?      Я секунду подумал.      - Когда я попытался сбить черный вихрь со Светланы, потом вышел на станции.      - Поняла. Борис объяснил. Давай так - плюс три станции по кольцу, вверх и налево. Ага, она отсчитывает по схеме.      - Ясно.      - В центре зала. Я буду там через двадцать минут - Хорошо.      - Тебе что-нибудь принести?      - Принеси. Меня. Остальное - как хочешь.      Сложив телефон, я еще раз оглянулся и быстро пошел к станции.    Глава 4      Я стоял в центре Новослободской. Обычная картина, еще не в самый поздний час: девушка ждет, может быть, парня, может быть - приятельницу. В моем случае - и то и другое. Под землей меня найти труднее, чем на поверхности. Даже лучшие маги Темных не смогут засечь мою ауру - сквозь слои грунта, сквозь древние могилы, на которых стоит Москва, среди толпы, в напряженном потоке людей. Конечно, прочесать станции тоже нетрудно: на каждую по Иному с моим образом, и все. Но я надеялся, что полчаса или час до этого хода Дневного Дозора у меня еще имеется. Как же все оказывается просто. Как изящно складывается головоломка. Я покачал головой, улыбнулся и тут же поймал на себе вопросительный взгляд молодого панковатого парня. Не, дружок, ты ошибаешься. Это сексапильное тело улыбается собственным мыслям.      В общем-то, стоило сообразить сразу, едва на мне стали сходиться нити интриги. Шеф прав, конечно. Я не представляю собой такой ценности, чтобы задумывать многолетнюю, опасную и разорительную комбинацию. Все дело в другом, совсем в другом.      Нас пытаются взять на наших же слабостях. На доброте и любви. И берут или почти берут.      Мне вдруг захотелось курить, очень сильно, даже рот слюной наполнился. Странно, я редко баловался табаком, наверное, это реакция организма Ольги. Я представил ее лет сто назад - изящную даму с тонкой папиросой в мундштуке где-нибудь в литературном салоне, в компании Блока или Гумилева. Улыбающуюся, обсуждающую вопросы масонства, народовластия, стремления к духовному совершенству. А, в конце концов!      - У вас не будет сигареты? - спросил я проходящего мимо парня, одетого достаточно хорошо, чтобы не курить "Золотую Яву".      Взгляд был удивленный, но мне протянули пачку "Парламента".      Я взял сигарету, улыбкой поблагодарил и раскинул над собой легкое заклятие. Взгляды людей поползли в стороны. Вот и хорошо.      Сосредоточившись, я поднял температуру кончика сигареты до двухсот градусов и затянулся. Будем ждать. Будем нарушать маленькие незыблемые правила.      Люди текли мимо, обходя меня на расстоянии метра. Удивленно принюхивались, не понимая, откуда идет табачный запах. А я курил, стряхивая пепел под ноги, разглядывая стоящего в пяти шагах милиционера, и пытался просчитать свои шансы.      Выходило не так уж и плохо. Даже наоборот. И это меня смущало.      Уж если комбинацию готовили три года, то вариант с моим прозрением должны были учесть. И иметь ответный ход, вот только какой?      Удивленный взгляд я поймал не сразу. А когда сообразил, кто на меня смотрит, то вздрогнул. Егор.      Мальчишка, слабенький Иной, влипший полгода назад в большую драку Дозоров. Подставленный обеими сторонами. Открытая карта, которая до сих пор не роздана игрокам, впрочем, за такие карты и не дерутся.      Его способностей хватило, чтобы преодолеть мою небрежную маскировку. А сама встреча меня даже не удивила. В мире много случайностей, но, помимо этого, есть еще и предопределенность.      - Привет, Егор, - не раздумывая, сказал я.      И раздвинул заклятие, вбирая его в круг невнимания.      Он вздрогнул, оглянулся. Уставился на меня. Конечно, Ольгу в человеческом обличье он не видел. Только в образе белой совы.      - Кто вы и откуда меня знаете?      Да, он повзрослел. Не внешне, внутренне. Я не понимал, как он ухитряется все это время не определяться до конца, не становиться ни на сторону Света, ни на сторону Тьмы. Ведь он уже входил в сумрак, причем входил при таких обстоятельствах, что мог стать кем угодно. Но его аура по-прежнему оставалась чистой, нейтральной.      Своя судьба. Как хорошо иметь свою судьбу.      - Я - Антон Городецкий, работник Ночного Дозора, - просто сказал я.      - Помнишь меня?      Конечно же, он помнил.      - Но..?      - Не обращай внимания. Это маскировка, мы умеем менять тела.      Я подумал, не стоит ли вспомнить курс иллюзий и временно вернуть себе прежний облик. Но это не понадобилось - он поверил. Может быть, оттого, что помнил перевоплощения шефа.      - Что вам от меня нужно?      - Ничего. Я жду здесь товарища, девушку, которой принадлежит это тело. Мы встретились совершенно случайно.      - Ненавижу ваши Дозоры! - выкрикнул Егор.      - Как угодно. Я действительно тебя не выслеживал. Хочешь - уходи.      Вот в это ему поверить оказалось куда труднее, чем в смену тел. Мальчик подозрительно оглянулся, насупился.      Конечно же, ему трудно было уйти. Он прикоснулся к тайне, почувствовал силы, стоящие над человеческим миром. И отказался от этих сил, пусть лишь на время.      Но представляю, как ему хотелось научиться - хотя бы мелочам, хотя бы фокусничанью с пирокинезом и телекинезом, внушению, исцелению, проклятию, - не знаю, чему именно, но наверняка хотелось. Не просто знать, но и уметь.      - Вы действительно меня не выслеживали? - спросил он наконец.      - Не выслеживал. Мы не умеем врать - впрямую.      - А откуда мне знать, может быть, это тоже ложь, - отводя глаза, пробормотал мальчишка.      Логично.      - Ниоткуда, - согласился я. - Если хочешь - поверь.      - Я бы хотел, - все так же глядя в пол, сказал он. - Но я помню, что там было, на крыше. Мне ночами снится.      - Ты можешь не бояться той вампирши, - сказал я. - Она упокоена. По приговору суда.      - Знаю.      - Откуда? - удивился я.      - Мне звонил ваш начальник. Тот, который тоже тела менял.      - Я не знал.      - Звонил однажды, когда больше никого дома не было. Он сказал, что вампиршу казнили. А еще сказал, что, поскольку я потенциальный Иной, пусть не определившийся, я убран из списков людей. И на меня жребий больше никогда не выпадет, я могу не бояться.      - Да, конечно, - подтвердил я.      - А я его спросил, остались ли в списках мои родители.      Вот тут я не нашелся, что сказать. Я понимал, каким был ответ шефа.      - Ладно, пойду. - Егор отступил на шаг. - А у вас сигарета догорела.      Я бросил окурок, кивнул.      - Откуда ты? Уже поздно.      - Тренировки, я плаванием занимаюсь. Нет, скажите, это действительно вы?      - Фокус с разбитым стаканом помнишь?      Егор слабо улыбнулся. Самые дешевые трюки производят на людей наибольшее впечатление.      - Помню. А вот... - Он замолчал, глядя мимо меня.      Я обернулся.      Странно видеть себя со стороны. Парень с моим лицом, идущий моей походкой, в моих джинсах и свитере, на поясе дискмен, в руке - маленькая сумка. Улыбка - легкая, едва заметная, тоже моя. Даже глаза, фальшивое зеркало, мои.      - Привет, Антон, - сказала Ольга. - Добрый вечер, Егор.      То, что мальчик оказался здесь, ее не удивило. Она вообще казалась очень спокойной.      - Здравствуйте. - Егор смотрел то на нее, то на меня. - Антон сейчас в вашем теле?      - Точно.      - Вы симпатичная. А откуда вы меня знаете?      - Я тебя видела, когда находилась в менее симпатичном теле. А теперь извини, у Антона большие проблемы. Нам надо их решать.      - Мне уйти? - Егор словно забыл, что только что собирался это сделать.      - Да. И не сердись, здесь сейчас будет жарко, очень жарко.      Мальчишка посмотрел на меня.      - За мной охотится Дневной Дозор, - пояснил я. - Все Темные Москвы.      - Почему?      - Долгая история. Так что и впрямь, езжай домой. Прозвучало это грубо, и Егор, нахмурившись, кивнул. Покосился на платформу - как раз подъезжал поезд.      - Но вас ведь защитят? - ему все-таки трудно было соотносить, кто из нас в каком теле. - Ваш Дозор?      - Попробует, - мягко ответила Ольга. - А теперь иди, пожалуйста. У нас мало времени, и его становится все меньше.      - До свидания. - Егор развернулся и побежал к поезду. На третьем шаге он вышел за границу круга невнимания, и его едва не сбили с ног.      - Останься мальчик, я бы решила, что он придет на нашу сторону, - глядя ему вслед, сказала Ольга. - Посмотреть бы вероятности, почему вы пересеклись в метро.      - Случайность.      - Случайностей нет. Эх, Антон, когда-то я читала линии реальности легко, как открытую книгу.      - Я не отказался бы от хорошего предвидения.      - Настоящее предвидение по заказу не делается. Ладно, к делу. Ты хочешь вернуть тело обратно?      - Да. Прямо здесь.      - Как хочешь. - Ольга протянула руки - мои руки - и взяла меня за плечи. Ощущение было дурацкое, двойственное. Она, видимо, почувствовала то же самое, усмехнулась:      - Ну что же ты так быстро влип, Антон? У меня такие экстравагантные планы были на вечер.      - Может быть, мне надо поблагодарить Дикаря, что нарушил твои планы?      Ольга собралась, перестала улыбаться.      - Хорошо. Работаем.      Мы стали друг к другу спиной, раскинули крестом руки. Я поймал пальцы Ольги, свои же пальцы.      - Верни мне мое, - сказала Ольга.      - Верни мне мое, - повторил я.      - Гесер, мы возвращаем твой дар.      Я вздрогнул, когда сообразил, что она назвала подлинное имя шефа. И какое имя!      - Гесер, мы возвращаем твой дар! - резко повторила Ольга.      - Гесер, мы возвращаем твой дар!      Ольга перешла на древний язык, речь ее была мягкой и певучей, произношение такое, будто он ей родной. Но я с болью почувствовал, как тяжело дается ей магическое усилие, небольшое, в общем-то, на уровне второй ступени силы.      Смена облика - как взвод пружины. Наши сознания держатся в чужих телах лишь благодаря энергии, затраченной Борисом Игнатьевичем Гесером. Стоит отказаться от вложенной им силы - и мы вернемся в прежний облик. Будь кто-нибудь из нас магом первого уровня, не понадобился бы даже физический контакт, все произошло бы на расстоянии.      Голос Ольги взвился: она произнесла финальную формулу отказа.      Мгновение ничего не происходило. Потом меня скрутило судорогой, дернуло, перед глазами все поплыло и посерело, будто я погружлся в сумрак. На миг я увидел станцию - всю, целиком, пыльные цветные витражи, грязный пол, медленные движения людей, радуги аур, два бьющихся тела, будто распятых друг на друге.      Потом меня втолкнуло, вдавило, вжало в телесную оболочку.      - А-а-а, - прошипел я, падая на пол, в последний миг подставляя руки.      Мышцы дергались, в ушах звенело. Обратный переход оказался куда менее комфортным, может быть, потому, что проводил его не шеф.      - В порядке? - вяло спросила Ольга. - Ой, ну ты и сволочь.      - Что? - Я посмотрел на девушку. Ольга уже, морщась, вставала:      - Ты мог, пардон, в туалет заглянуть?      - Только с разрешения Завулона.      - Ладно, забыли. Антон, у нас еще с четверть часа. Рассказывай.      - Что именно?      - То, что понял. Давай. Ты не просто хотел вернуться в свое тело, ты выработал какой- то план.      Я кивнул, выпрямился, отряхнул испачканные ладони. Похлопал по коленям, отряхивая джинсы. Под мышкой жал слишком туго затянутый ремень, поддерживающий кобуру, надо будет ослабить. Людей в метро уже было немного, основные потоки схлынули. Зато у оставшихся, уже не занятых лавированием в толпе, появилось время думать: вспыхивали радуги аур, доносились отголоски чужих эмоций.      Насколько же урезаны способности Ольги! В ее теле мне требовалось напрячься, чтобы видеть тайный мир человеческих чувств. И в то же время - это так просто, это совсем просто. Этим даже нельзя гордиться.      - Я не нужен Дневному Дозору, Оля. Абсолютно. Я обычный средний маг.      Она кивнула.      - Но охота направлена на меня. Сомнений уже нет. Значит, я не добыча, но приманка. Как стал приманкой Егор, когда добычей была Света.      - Ты только сейчас это понял? - Ольга покачала головой. - Конечно. Ты приманка.      - Для Светланы? Волшебница кивнула.      - Я понял только сегодня, - признался я. - Час назад, когда Света захотела противостоять Дневному Дозору, она поднялась до пятого уровня силы. Разом. Начнись схватка - ее бы убили. Нами ведь тоже просто управлять, Оля. Людей можно раскачивать в разные стороны, к Добру и Злу, Темных - ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы. А нас - брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.      - Да.      - Шеф в курсе? - спросил я. - Оля?      - Да.      Она выдавливала слова, будто ей сдавило горло. Не верю! Не бывает стыда у Светлых магов, проживших тысячи лет. Они спасали мир так часто, что знают все этические отговорки назубок. Не бывает стыдно Великим Волшебницам, пусть даже бывшим. Их самих предавали слишком часто. Я засмеялся.      - Оля, вы поняли сразу? Как только пришел протест от Темных? Идет охота на меня, но ее цель - заставить сорваться Светлану?      - Да.      - Да, да, да! И при этом вы не предупреждаете ни меня, ни ее?      - Светланке надо взрослеть. Перепрыгивать через ступеньки. - В глазах Ольги вспыхнул огонек. - Антон, ты мой друг. И я скажу честно. Пойми, нет сейчас времени полноценно выращивать Великую. А она нужна, нужна более, чем ты можешь себе представить. У нее хватит сил. Она закалится, научится собирать и применять силу, а самое главное - научится ее сдерживать.      - А если я погибну - это только прибавит ей воли и ненависти к Тьме?      - Да. Но ты не погибнешь, я уверена. Дозор ищет Дикаря, все подняты на ноги. Мы предъявим его Темным, обвинение с тебя будет снято.      - Зато погибнет неинициированный вовремя Светлый маг. Несчастный, одинокий, затравленный, уверенный, что он в одиночку борется с Тьмой.      - Да.      - Сегодня ты со мной во всем соглашаешься, - я говорил без всякой злости. - Ольга, а вдруг то, что вы делаете, - подлость?      - Нет, - в ее голосе не было сомнений. Значит, ставки совсем высоки.      - Сколько времени мне надо продержаться, Светлая?      Она вздрогнула.      Когда-то давно, очень давно, это была принятая форма обращения в Дозоре. Светлый, Светлая, почему же слова утратили прежнее значение, почему теперь они звучат так же нелепо, как обращение "джентльмены" среди грязных бомжей у пивного ларька?      - Хотя бы до утра.      - Ночь - больше не наше время. Сегодня все Темные выйдут на улицы Москвы. И они будут в своем праве.      - Лишь до тех пор, пока мы не найдем Дикаря. Продержись.      - Ольга. - Я шагнул к ней, коснулся ладонью щеки, на миг совершенно забыв о нашей разнице в возрасте - что такое тысячи лет по сравнению с бесконечной ночью, о разнице в силах, разнице в знаниях. - Ольга, ты сама-то веришь, что я доживу до утра?      Волшебница молчала. Я кивнул. Говорить больше было не о чем. Интересно, интересно, Себя потерять на рассвете. Стучаться в прозрачные двери И знать, что никто не ответит.      Щелкнув кнопкой, я запустил плеер в случайный режим. Не потому, что песня не отвечала настроению, наоборот.      Люблю ночное метро. Сам не знаю за что. Не на что смотреть, кроме как на опостылевшие рекламы и усталые, однообразные человеческие ауры. Гул мотора, порывы воздуха в приоткрытые окна, толчки на рельсах. Тупое ожидание своей станции. Все равно люблю.      Нас так просто ловить на нашей любви! Я вздрогнул, поднялся, подошел к двери. В общем-то, я собирался проехать до конца ветки. - Рижская, следующая станция - Алексеевская. Опять молчат напряженно, Все об одном, Сегодня клуб прокаженных Открывает сезон.      Пойдет.      Уже ступив на эскалатор, я почувствовал впереди легкое дыхание силы. Пробежал взглядом по встречной ленте - и почти сразу увидел Темного.      Нет, это не был кадровый сотрудник Дневного Дозора, повадки не те. Мелкий маг, четвертого-пятого уровня, скорее даже пятого: он сильно напрягался, сканируя окружающих. Совсем еще юноша, лет двадцати с небольшим, с длинными светлыми волосами, в мятой распахнутой курточке, лицо приятное, хоть и напряженное.      Ну как тебя угораздило войти во Тьму? Что случилось перед тем, как ты впервые шагнул в сумрак? Поссорился с подружкой? Разругался с родителями? Сессию в институте завалил или двойку в школе получил? Ногу в троллейбусе отдавили?      А самое страшное, что внешне ты не изменился. Может быть, даже стал лучше. Твои друзья с удивлением заметили, как весело и хорошо с тобой в компании, как везет, если начнешь дело вместе с тобой. Твоя девушка обнаружила в тебе массу скрытых прежде достоинств. Родители не нарадуются на поумневшего и посерьезневшего сына. Преподаватели в восторге от талантливого студента.      И никто не знает, какую плату ты взимаешь с окружающих. Как отзовутся твоя доброта, твои шутки, твое сочувствие.      Прикрыв глаза, я облокотился на поручень. Я устал, я слегка пьян, я ни на что не обращаю внимание, я слушаю музыку.      Взгляд Темного скользнул по мне, ушел ниже, задрожал, останавливаясь.      Не было у меня времени подготовиться, сменить облик, исказить ауру. Не ожидал я, все-таки, что поиск в метро уже начат.      Холодное, пронизывающее, как порыв ветра, касание. Парень сравнивал меня с эталонным образом, разосланным, наверное, всем Темным Москвы. Неумело сравнивал, забыв о защите, не замечая, как мое сознание скользнуло по пробитой в сумраке дорожке и коснулось его мыслей.      Радость. Восторг. Ликование. Нашел. Добыча. Дадут часть силы добычи. Оценят. Повысят. Слава. Расквитаться. Не ценили! Поймут. Заплатят.      Я все-таки ждал, что хотя бы в уголке сознания будут и другие мысли. О том, что я враг, что я противостою Темным. Что я убивал подобных ему. Нет. Ничего. Он думал только о себе. Прежде чем молодой маг оттащил неуклюжие щупальца, я выдернул свои. Так. Большими способностями он не обладает, связаться с Дневным Дозором из метро не сможет. Да и не захочет. Я для него - затравленный зверь, причем зверь неопасный, кролик, а не волк. Давай, дружок.      Я вышел из метро, скользнул в сторону от двери и поискал свою тень. Смутный силуэт заколебался над землей, и я шагнул в него. Сумрак.      Прохожие стали призрачной дымкой, машины поползли как черепахи, свет фонарей потемнел, стал давящим, тяжелым. Тишина, звуки сместились в глухой, едва уловимый рокот.      В общем-то я поспешил, пока еще маг поднимется вслед за мной... Но я чувствовал силу, я был накачан ею под завязку. Наверняка работа Ольги. В моем облике она вернула прежние способности и наполнила тело энергией, не воспользовавшись ни каплей. Ей и мысли такой в голову прийти не могло, несмотря на весь искус.      "Где грань, ты поймешь сама", - сказал я Светлане. Ольга знает грань давным-давно, и куда лучше, чем я.      Я прошел вдоль стены, заглянул сквозь бетон на наклонную шахту, на ленты эскалаторов. Темное пятно ползло вверх. Довольно резво, маг спешил, бежал по ступенькам, но из человеческого мира пока не вышел. Экономит силы. Ну давай, давай. Я замер.      Навстречу мне скользило над землей клубящееся облачко, сгусток тумана, обретший подобие человеческой фигуры. Иной. Бывший Иной.      Может быть, он был наш. А может быть, и нет. Темные после смерти тоже уходят куда- то. Но теперь это было просто туманное, размытое облачко, вечный странник сумерек.      - Мир тебе, павший, - сказал я. - Кто бы ты ни был.      Колеблющийся силуэт остановился передо мной. Язык тумана выпростался из тела и потянулся ко мне Да что ему надо? Случаи, когда сумеречные обитатели пытались общаться с живыми, по пальцам пересчитать можно!      Рука - если это можно считать рукой - дрожала. Белесые туманные ниточки отрывались, растворялись в сумраке, сыпались на землю.      - У меня очень мало времени, - сказал я. - Падший, кто бы ты ни был в жизни. Темный или Светлый, мир тебе. Чего ты хочешь от меня?      Словно порыв ветра развеял клубы белого дыма. Призрак повернулся, вытянутая рука, - теперь я уже не сомневался, что он действительно протягивал мне руку, - указала сквозь сумрак куда-то к северо-востоку. Я проследил направление: он указывал на тонкий, игольчатый силуэт, тлеющий в небе.      - Да, Башня, я понял! Что это значит?      Туман начал расплываться. Еше миг - и сумрак вокруг стал таким же пустым, каким он обычно и бывает.      Меня пробила дрожь. Мертвый пытался общаться со мной. Друг он или враг? Советовал или предостерегал? Не понять.      Я посмотрел сквозь стены павильона, сквозь землю - Темный был почти на самом верху, но еще на эскалаторе. Так, попытаемся понять, чего хотел призрак? Идти к башне я не собирался, у меня был готов другой, рискованный, но неожиданный маршрут. Значит, предостерегать меня от Останкинской башни смысла не имело.      Указание? Но от кого полученное? Друг или враг, вот главный вопрос. Не стоит надеяться, что за гранью жизни различия стерты, наши мертвые нас не покинут в бою.      Мне придется решить. Придется, но не сейчас. Я побежал к выходу из метро, на бегу доставая из подмышечной кобуры пистолет.      Вовремя: Темный маг показался из дверей и немедленно влез в сумрак. Достаточно легко, вот только я видел, что дало такую возможность. Всплески чужих аур, темные искры, разлетевшиеся в разные стороны.      Будь я в человеческом мире, я увидел бы, как искажаются лица людей: от внезапной боли в сердце или от сердечной боли, что гораздо тяжелее.      Темный маг озирался, выискивая мой след. Вытягивать силы из окружающих он умел, а вот с техникой был не в ладах.      - Тихо, - сказал я, и ствол пистолета прижался к позвоночнику мага. - Тихо. Ты меня уже нашел. Вот только рад ли этому?      Другой рукой я сжал его запястье, не давая возможность произвести пассы. Все эти нагловатые молодые маги пользуются стандартным набором заклинаний, наиболее простых и мощных. А они требуют слаженной работы двумя руками. Ладонь мага стала влажной.      - Пойдем, - сказал я. - Потолкуем.      - Ты, ты... - Он все никак не мог поверить в произошедшее. - Ты - Антон! Ты - вне закона!      - Допустим. А тебе сейчас это поможет?      Он повернул голову - в сумраке его лицо исказилось, потеряло привлекательность и добродушие. Нет, он еще не обрел окончательного сумеречного облика, подобно Завулону. И все же лицо уже было нечеловеческим. Слишком отвисшая челюсть, широкий, будто у лягушки, рот, узкие мутные глазки.      - Ну и урод же ты, приятель. - Я еще раз толкнул его в спину стволом. - Это пистолет. Он заряжен серебряными пулями, хоть это и не обязательно. В сумеречном мире он сработает ничуть не хуже, чем в человеческом, медленнее, но тебя это не спасет. Наоборот, почувствуешь, как пуля рвет кожу, ползет между мышечными волокнами, дробит кость, рвет нервы.      - Ты этого не сделаешь!      - Почему?      - Тогда тебе нипочем не отмазаться!      - Правда? Значит, пока - шансы есть? Знаешь, мне все более и более хочется нажать на спуск. Пошли, гаденыш.      Помогая движению пинками, я завел мага в узкий проход между двумя ларьками. Синий мох, в изобилии росший на их стенах, задергался. Сумеречной флоре очень хотелось попробовать наших эмоций: моей ярости, его страха. И в то же время даже безмозглым растениям хватало инстинкта самосохранения. Темный маг им был наделен с избытком.      - Слушай, чего ты от меня хочешь? - выкрикнул он. - Нам дали ориентировку, велели тебя искать! Я лишь выполнял приказ! Я Договор чту, дозорный!      - Я больше не дозорный, - толчком я отправил его к стене, в ласковые объятия мха. Пусть высосет немножко страха, а то не удастся и поговорить. - Кто ведет охоту?      - Дневной Дозор.      - Конкретно?      - Начальник, я не знаю его имени.      Это почти наверняка правда. Впрочем, я его знаю.      - Тебя направили конкретно к этой станции метро?      Он заколебался.      - Говори.      Я нацелил ствол в живот мага.      - Да.      - Одного?      - Да.      - Врешь. Впрочем, не важно. Что приказано было сделать, обнаружив меня?      - Наблюдать.      - Врешь. И это важно. Подумай и ответь снова. Маг молчал, кажется, синий мох излишне постарался.      Я спустил курок, и пуля с радостным пением преодолела разделявший нас метр. Маг даже успел ее увидеть - глаза округлились, приобретая более человеческую форму, он дернулся, но слишком поздно.      - Пока это только ранение, - сказал я. - Даже не смертельное.      Он корчился на земле, зажимая рваную рану на животе. Кровь в сумраке казалась почти прозрачной. Может быть, иллюзия, а может быть, личная особенность этого мага.      - Отвечай на вопрос!      Взмахнув рукой, я поджег синий мох вокруг. Хватит, теперь будем играть на страхе, боли, отчаянье. Хватит милосердия, хватит снисхождения, хватит разговоров. Это Тьма.      - Приказано сообщить и по возможности уничтожить.      - Не задержать? Именно - уничтожить?      - Да.      - Ответ принимается. Средство связи?      - Телефон, просто телефон.      - Давай.      - В кармане.      - Кидай.      Он неуклюже полез в карман - ранение не смертельное, запас сопротивляемости у мага был еще высок, но боли он испытывал адские. Такие, какие ему и положены.      - Номер? - поймав мобильник, спросил я.      - На кнопке экстренного вызова.      Я взглянул на экранчик.      Судя по первым цифрам, телефон может стоять где угодно. Такой же мобильник.      - Это оперативный штаб? Где он находится?      - Я не... - Он замолчал, глядя на пистолет.      - Вспоминай, - подбодрил я.      - Мне сказали, что сюда приедут в течение пяти минут.      Так!      Я посмотрел назад, на горящую в небе иглу. Вполне подходит, вполне. Маг шевельнулся.      Нет, я не провоцировал его, отведя взгляд. Но когда он потянул из кармана жезл - грубый, короткий, явно не собственноручной работы, а купленную дешевку, я испытал облегчение.      - Ну? - спросил я, когда он замер, так и не решившись поднять оружие. - Давай!      Парень молчал, не шевелился. Попробуй он атаковать - я бы всадил в него всю обойму. Вот это было бы уже фатально. Но наверняка их учили поведению при конфликте со Светлыми. И он понимал, что безоружного и беззащитного мне убить трудно.      - Сопротивляйся, - сказал я. - Борись! Сукин сын, ты же не смущался, когда ломал чужие судьбы, когда нападал на беззащитных! Ну? Давай!      Маг облизнул губы - язык у него оказался длинным и слегка раздвоенным. Я вдруг понял, к какому сумеречному облику он придет рано или поздно, и мне стало противно.      - Сдаюсь на твою милость, дозорный. Требую снисхождения и суда.      - Стоит мне отойти, и ты сумеешь связаться со своими, - сказал я. - Или вытянешь из окружающих достаточно сил, чтобы реанимироваться и добрести до телефона. Ведь так? Мы оба это знаем.      Темный улыбнулся и повторил:      - Требую снисхождения и суда, дозорный! Я покачивал пистолет в руках, глядел в ухмыляющееся лицо. Они всегда готовы требовать. Никогда - отдавать.      - Мне всегда так трудно было понять нашу собственную двойную мораль, - сказал я. - Так тяжело и неприятно. Это приходит лишь со временем, а у меня его так мало. Когда приходится придумывать оправдания. Когда нельзя защищать всех. Когда знаешь, что в особом отделе ежедневно подписывают лицензии на людей, отданных Тьме. Обидно, да?      Улыбка сползла с его лица. Он повторил, как заклинание:      - Требую снисхождения и суда, дозорный.      - Я сейчас не дозорный, - ответил я, Пистолет задергался, застучал, лениво заходил затвор, выплевывая гильзы. Пули ползли по воздуху, будто маленький, злой осиный рой.      Он крикнул лишь один раз, потом две пули разнесли в клочья череп. Когда пистолет щелкнул и замолчал, я медленно, машинально перезарядил обойму.      Изорванное, исковерканное тело лежало передо мной. Оно уже начало выходить из сумрака, и грим Тьмы смывался с молодого лица.      Я провел рукой в воздухе, сдергивая, сжимая что-то неуловимое, текущее сквозь пространство. Самый верхний слой. Кальку с обличья Темного мага.      Завтра его найдут. Хорошего, славного, всеми любимого юношу. Зверски убитого. Сколько Зла я принес сейчас в мир? Сколько слез, ожесточения, слепой ненависти? Какая цепочка потянется в будущее?      А сколько Зла я убил? Сколько людей проживут дольше и лучше? Сколько слез не прольется, сколько злобы не накопится, сколько ненависти не родится?      Может быть, я перешагнул сейчас тот барьер, который переходить нельзя.      Может быть, понял следующую грань, которую необходимо преступать.      Я опустил пистолет в кобуру и вышел из сумрака. Останкинская башня иглой буравила небо.      - Поиграем совсем без правил, - сказал я. - Совсем-совсем без.      Машину удалось поймать сразу, даже не вызывая у водителей приступа альтруизма. Может быть, потому что на мне теперь была надета личина мертвого Темного мага, очень обаятельная личина?      - Давай к телебашне, - попросил я, забираясь в потрепанную "шестерку". - И побыстрей бы, пока вход не закрыли.      - Веселиться едешь? - улыбнулся сидящий за рулем мужчина, суховатый, в очках, чем- то похожий на постаревшего Шурика из старых комедий.      - Еще как, - ответил я. - Еще как. Продолжение следует... Уважаемые подписчики!      В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений: Бел Кауфман "Вверх по лестнице, ведущей вниз" Виктор Пронин "Чисто женская логика" Артур Хейли "Аэропорт" Александр Бушков "Охота на пиранью" Владимир Войнович "Москва 2042" Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения