> Иисус пришёл дать не веру, а жизнь. Это не всегда
помнят. Человек существо разумное, склонен беспокоиться о том,
что в его компетенции. Веровать зависит от нас, жить
зависит не от нас. Самое большее, от человека зависит
помереть или нет – перестанет работать, помрёт; а то
еще устроится работать палачом... Такой работы, чтобы она давала
веру нет, хотя иногда очень хочется. Скорее уж, есть работы, от которых
теряется вера – например, работа в религиозных организациях...
> Вот Иисус и вздохнул: найдёт ли Он веру
на земле, – и мы беспокоимся, как бы
не потерять веру. Вот апостолы просят Иисуса "умножь
в нас веру" (Лк.17,5) – и мы хотим в ту же
таблицу умножения. А ведь Иисус что ответил? Не сказал
"умножу, умножу", а сказал притчу про горчичное
зерно – мол, не беспокойтесь, если веры так мало,
что и не разглядеть, всё равно достаточно. Не упрекнул,
что веры с горчичное зерно, а успокоил, – мол,
у вас меньше, но ничего страшного, горы двигать не нужно.
Иисус очень часто спрашивает, имеет ли человек веру в Него, и
один раз ему отвечает бедолага знаменитое "помоги моему
неверию" – в смысле, "пусть оно рассосётся".
Иисус не даёт веру, а принимает с благодарностью, сколько
есть. У Фомы мало – хорошо, а у тех, кто уверовал,
хоть не видел, – тоже хорошо. Как и всё,
что может дать человек, вера – дело временное и для Бога-то,
в сущности, ненужное.
> Вот что нужно – это жизнь. Бог сотворил
жизнь, а веру творит человек, борясь с неверием –
этим омертвением души. Иисус предлагает жизнь. Он – источник
("начальник") жизни. Иногда Он добавляет –
"жизнь вечная", но ведь это "масло масляное",
жизнь временная – разве это жизнь? Как вечная любовь
на сорок минут. Скелет веры – жизнь. Религия –
пот веры. Иисус даёт в качестве единственного действия,
выделяющего Его последователей, еду (хлеб и вино). Веровать
в то, что хлеб и вино – Его Тело и Кровь –
трудно. Иисус молча пожимает плечами: еда не для веры, еда
для жизни, для жизни вечной – еда, в которую
вошла Вечность.
> Иисус беспокоится, найдёт ли Он веру, когда земная история
людей будет заканчиваться, потому что уж Он-то знает – в начале
этой истории никакой веры не было. Сперва была религия,
коллективное, социальное действие. Иногда за признак религиозного
сознания принимают молитву, иногда – похороны. Но исторически
верно другое: у истоков религии – коллективная молитва,
коллективная забота об умершем. "Религию" производил
Цицерон от слова "соединять", имея в виду соединение
с Богом, но религия прежде всего соединяла и соединяет
людей. Но религия не делает людей людьми. Религия может
быть и у обезьян, религиозное – это животное
в человеческом духе. Это не значит, что это нечто плохое.
Это телесное, не духовное. Секс есть и у обезьян,
любовь – у людей, но это не означает, что секс
мешает любви. Наоборот.
> Трагедия в том, что часто религию считают основой,
скелетом веры. Нет. Скелет веры – жизнь. Секс тоже ведь
не основа жизни, он лишь свойство жизни. Может быть сексуальное
извращение – некрофилия, когда секс есть, а жизни нет,
по крайней мере, у одного из партёров. Может быть извращение,
когда и религия есть, и даже вера, а жизни нет. Есть скука,
лень посмотреть заново на себя и вокруг, властолюбие, –
много есть поводов умереть заживо, было бы желание. Безжизненная вера
так же страшна как безжизненное неверие (о котором пусть
беспокоятся атеисты).
> Религия есть пот веры. Иногда религия есть, а веры
нет. Такова государственная религия. Похоже на одеколон с запахом
пота.
> Многих людей привлекает именно запах веры, именно религия
как социальное, как труд и внешность. Конечно, лучше
вера с религией, чем вера стерильно вычищенная от всякого
сообщения с другими, ставшая "интимной" –
только интимностью бесполой, импотентной, стерильной, интимной смертью,
а не интимной жизнью. Вера без религии красива и безопасна
как свежезамороженный труп.
> Иисус даёт жизнь – "и жизнь вечную".
Не потустороннюю, как это обычно понимают, а посюстороннюю,
только – вечную. Вечность тут не означает "длиннее" –
навсегда монотонность, навсегда несовершенство, навсегда спотыкание.
Вечность – это полнота того, что сейчас худо.
> Давая жизнь, Иисус даёт и веру, конечно. Только это
уже не совсем та вера, о которой Он беспокоился
и которая зависит от людей. Эта вера – не доверие,
а вдохновение. Эта вера не от человеческого усилия,
а от усилия Духа.
> Иисус даёт, да только даёт – просящим. Люди
делятся не на верующих и неверующих, а на просящих
и не просящих.
