[TIFLO] Инклюзия: кто во что горазд
Инклюзия: кто во что горазд
27.04.2011
Дарья Миронова
Год назад Москва приняла первый в стране закон <<Об образовании лиц с
ограниченными возможностями здоровья>>. Если обобщить размышления экспертов
об особенностях
внедрения инклюзии в массовые школы, под чертой по-прежнему останется три
проблемы: адаптивная, содержательная и психологическая.
Ограниченный доступ к массовой экзотике
В столице, по данным городского ресурсного центра по развитию
интегрированного (инклюзивного) образования, на инклюзивную практику перешли
95 общеобразовательных
школ. При таком несущественном, по меркам мегаполиса, количественном охвате
должно бы, казалось, подтянуться качество. Но эксперты сомневаются и в том,
и в другом.
<<Любые численные показатели в этом отношении сегодня будут неточными.
Критерии расплывчаты, каждый округ трактует инклюзию по-своему. Бывает,
школа считает
себя инклюзивной при единственном открытом коррекционном классе>>, --
комментирует статистику директор центра психолого-педагогической
реабилитации и коррекции
<<Тверской>> Марина Семенович.
Школа для всех - какой она все-таки должна быть? Как минимум --
оборудованной. Речь не только о пандусах, поручнях, просторных санузлах,
указателях по Брайлю,
информационных табло или, скажем, особой системе оповещения о переменах.
Безбарьерным должен стать процесс обучения.
Электронные лупы, специализированное компьютерное ПО с голосовым
синтезатором, интерактивные доски, подключенные к ПК учеников, клавиатуры с
крупными клавишами
и разделителями, которые не дают пальцам соскальзывать. Такие технологии, к
примеру, необходимы для урока в классе слабовидящих детей. В коррекционных
школах они есть. А в массовых?
По словам педагога начальных классов школы No518 Екатерины Романовой, в
предыдущем ее инклюзивном выпуске особые образовательные потребности
испытывали 7
из 25 малышей. У одной из учениц Екатерины была врожденная глаукома, а это
суженное (иногда до нескольких букв) поле зрения и постоянные головные боли,
вызванные глазным давлением.
Но <<специального оборудования не было>>, -- признается Романова, делая акцент
на том, что ребенок <<ходит с очень большими очками>>. <<Использовались
определенные
лупы, где это было необходимо, -- рассказывает она. -- В кабинете была
определенная планка выделена, определенная магнитная доска. У нее частенько
бывали
головные боли -- она брала дополнительный день на отдых>>.
Педагог-психолог школы-интерната IV вида (для слабовидящих) No2 и
одновременно инклюзивного детского сада No500 Павел Суворов, которого
<<Росбалт>> попросил
прокомментировать ситуацию, прежде напомнил историю: <<специальные школы были
созданы для того, чтобы в одном месте сконцентрировать как можно больше
реабилитационных
ресурсов. Это экономически целесообразно. Те же электронные лупы - это же
очень дорогие устройства, которые не каждая школа может себе позволить, но
которые
просто необходимы для обучения слабовидящих>>.
<<Мы не против, мы, наоборот, за то, чтобы все дети учились в обычной
школе, -- подчеркивает Суворов. - Вопрос в том, готова ли обычная школа
принимать всех
По закону - должна быть. По факту, сами понимаете, -- сложно. С
финансированием, которое в 2011-м стало подушевым, с федеральным
законодательством, не говоря
уже о подзаконных актах. На уровне страны инклюзивная форма обучения
существует пока только как определение в проекте закона <<Об образовании>>. <<И
определение
- хорошо, -- иронизирует уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений
Бунимович. -- Но важнее, если будут прописаны механизмы, а главное -
обязательства,
иначе это все красивые слова>>.
<<Государственное образовательное учреждение не вправе отказать лицам с
ограниченными возможностями здоровья в приеме на обучение в связи с наличием
у них
таких ограничений>> (п.2, ст.14 столичного закона <<Об образовании...>>) --
красиво, по-европейски, но не работает. Нормативное финансирование на
детей-инвалидов
необходимо увеличивать. Об этом говорит лужковский закон, о том же, но уже
от себя, недавно заявлял действующий мэр Сергей Собянин. В департаменте
образования
Москвы подтверждают: новая схема, действительно, прорабатывается.
Не ровен час (дело, как обычно, только за механизмами), директора старой
закалки проникнутся новыми веяниями и распахнут двери адаптированных входных
групп.
Или не распахнут?
<<Финансирование на обучение ребенка с проблемой здоровья должно идти по
нормативу выше - это ясно, -- говорит Бунимович. -- Но дело в том, что даже
если этих
детей будет пять или десять, все равно они не окупят затраты, которые
придется в такой ситуации сделать школе>>.
Как быть? По словам омбудсмена, вице-мэр города по образованию и
здравоохранению предлагает, в частности, перейти на точечные бюджетные
вливания в дело
создания безбарьерных школ.
Суть, как поясняет Евгений Бунимович, в том, чтобы <<по факту посмотреть,
какие дети куда запишутся>>, и средства распределять, соответственно,
ориентируясь
на конкретные потребности учеников, а не по методу аэросева. <<Подготовить
школу сразу и к одному виду инвалидности, и к третьему, и к четвертому - это
теория>>, -- продолжает собеседник агентства. -- Можно, конечно, построить одну
такую школу, но чтобы в каждом районе - трудно себе это представить>>.
Заявительный же принцип финансирования, полагает Бунимович, <<для начала
системной работы может быть разумным>>. <<Я не случайно говорю <<системной>>,
