Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Июнь 2006   →
 1
 2
02.06.2006
02:27:01
03:31:22
 3
 4
 5
 6
 7
07.06.2006
01:07:36
03:24:30
 8
08.06.2006
09:07:45
21:36:18
 9
10
11
12
13
14
14.06.2006
02:04:17
14:18:18
15
16
16.06.2006
01:36:51
14:05:43
17
17.06.2006
00:08:13
00:49:31
18
19
20
20.06.2006
09:36:55
21:10:29
21
22
23
24
25
26
27
28
29
29.06.2006
01:03:49
23:29:14
30
30.06.2006
02:38:06
04:15:43
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Вникая в философию Декарта

Если великие вероучители изрекают бытие сущего как произведение искусства, то каждый великий философ изображает мир сущего как целостную самосогласованную систему знания. Декарт особенно насущен ныне для нас, русских, ибо он выразил субъектное мироотношение буржуазно-капиталистического Нового Времени (модерна), а мы в результате отбрасывания в неофеодальную азиатчину остаемся недомодернизированными, недосубъектизированными.

Глубинные современные постижения Декарта – в трудах Мартина Хайдеггера в Германии, Мераба Мамардашвили в России. Интересно трактует картезианство философ Юрай Цигер из Словакии в основательной книге «Загадочный Декарт: O принципах универсального знания» (Cíger Juraj. Enigmatický Descartes: O princípoch univerzálnej vedy. Bratislava: Matica slovenská, 1999. – 282 str.). Естественно, в центре рассмотрения – суть субъектности как критического и прагматического отношения к миру и к себе в мире. Мне же важно осмыслить философию Декарта с точки зрения «социологии знания», базисности мышления.

Юрай Цигер объединяет конкретную логику декартовского когито, гегелевский принцип конкретной истины и квантовомеханический дуализм (выводы – на стр. 270-271), и это перспективный подход, однако он не акцентирует социально-исторический контекст, без чего вряд ли можно понять происхождение и значение открытий Декарта. Расхожую исходную позицию выразил, например, Карл Манхейм в книге «Идеология и утопия» (1929) – именно Декарт попытался «найти опору для объективного существования в познающем субъекте». «В этом, прежде всего, состоит смысл интеллектуального эксперимента Декарта, той назидательной борьбы, в которой он пытался подвергнуть сомнению все традиционные теории, для того чтобы в конечном итоге достигнуть не вызывающего более сомнения утверждения: cogito ergo sum /мыслю следовательно существую/. Это было единственной опорой, отправляясь от которой он мог вновь попытаться заложить основы образа мира. Более или менее отчетливой предпосылкой всех этих попыток служит соображение, что субъект доступен нашему пониманию более непосредственно, чем объект, который в результате многочисленных противоречивых толкований стал слишком неопределенен. Поэтому мы должны направить наши усилия на то, чтобы там, где это возможно, эмпирически реконструировать генезис мышления в субъекте, которое более доступно нашему контролю, чем объективный мир» (Манхейм К. Идеология и утопия /1929/ // Манхейм К. Диагноз нашего времени. Москва: Юрист, 1994, стр. 18).

Можно вместе с Юраем Цигером находить соответствия между «я» Декарта и генетической психологией Жана Пиаже, однако, следуя филогенетическому (биогенетическому) закону, сопоставлю рождение модерного «я» на индивидуальном уровне с взрывом «сверхновой звезды» субъектности, породившей модерн (Новое Время) примерно полтысячелетия назад.

Мыслит не каждый человек. Подавляющее большинство людей не мыслит в том смысле, который вкладывает в понятие «мышление» современная мысль со времен Декарта. На эту тему кратко и популярно рассуждает Мартин Хайдеггер в работе «Что значит мыслить?» /1952/ (http://www.heidegger.ru/documents/tom7/chto_zovetsia_mishleniem.doc). Критическое или субъектное мышление свойственно человеку сильному и уверенному в себе, который может опереться на свою самодостаточность и посмотреть на себя как бы со стороны, свыше. Субъект превосходит свою телесную особость, свою психическую индивидуальность, свою сиюминутную осознанность «бытия-в-мире». Субъект выше своего сущего-бытийствующего (Seiendes), ибо прорвался к Бытию (Sein). Поэтому субъект – не досубъектное Man, а Да-Быть (Dasein). Если человек вырастает в сиюминутной заботе о повседневном выживании, что свойственно бедным и зависимым, то он «мыслит» примерно как домашнее животное. Как гласит русская народная мудрость, «без денег и разума нет».

Короче говоря, декартовское cogito ergo sum появилось именно тогда, когда, согласно «социологии знания», и должно было появиться – когда произошел прорыв «критической массы» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-собственников, прежде всего городских предпринимателей (буржуа – от слова «бург», город; буржуа=горожанин=гражданин; буржуазное общество = гражданское общество).

Правда, уже в античности было немало проблесков субъектности – вспомним знаменитый тезис Протагора «человек есть мера всех вещей». Осознавая всемирно-историческое значение именно «взрыва» Нового Времени, эти предвещающие проблески подробно анализирует тот же Хайдеггер в гениальном докладе «Время мирообраза» /Die Zeit des Weltbildes, 1938/ (http://www.heidegger.ru/documents/tom5/vremia_kartini.doc).

Итак, чтобы Декарт мог сформулировать cogito ergo sum, необходимо было свершиться прорыву субъектности, а точнее – взрыву «сверхновой звезды» субъектности, в вихрях и завихрениях которого мы живем до сих пор вплоть до наступившего постиндустриализма с его приматом именно субъектизации, а не социализации, как в предшествующую эпоху индустриализма. Постиндустриализм резко сузил поле социализационных утопий, включая коммунистические, националистические и традиционалистские. И ключом к пониманию предшествующего знания выставляет именно субъектность или равнобожие человека. Тем самым оправдываются забегавшие вперед призывы Хайдеггера к деструкции и Деррида к деконструкции всего характера отношения к Sein и Seiende, и соответственно к мышлению.

По-новому понимаемое мышление раскрывает смысл того, что под cogito подразумевал Декарт. Конечно, в эпоху социализационного эгалитаризма это декартовское cogito оказалось опошленным и доведено до вульгаризации всеобщего избирательного права и вообще прав человека и политкорректности. Повторяю – лишь субъектизированное меньшинство может «мыслить». Увы, подавляющее большинство мыслить не может, не в силах вынести бремя свободы, бремя субъектности. Это большинство Man следует не своему критическому и самокритическому отношению к сущему, а «лидерам общественного мнения», выступающим в СМИ, прежде всего в ТВ и Интернете. Для электорального поведения маргиналов, бабулек и люмпен-интеллигенции это очевидно, и недаром Глеб Павловский совершенно справедливо называет их «овощами», хотя уместнее, строже говоря, сопоставлять их с домашними животными. Однако и в богатых странах «золотого миллиарда» доля мыслящих остается незначительной, хотя наличие «критической массы» низовой субъектности достаточно для успешного и довольно устойчивого, хотя и кажущегося хрупким, функционирования демократии, правового государства, гражданского общества.

Надо стремиться к тому, чтобы давать простор развитию субъектности с детских лет и взращивать как можно больше критически-мыслящих и стремящихся к экономической самодостаточности личностей. На это нацелена наша Программа постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика» (http://panlog.com/docs/tupik20031010.doc.html). Чем больше субъектных – тем успешнее развитие и тем больше демократии. Но на возможности самостоятельно мыслить и делать осознанный свободный выбор следует смотреть трезво. Бремя cogito никогда не будет по силам всем или большинству. От иллюзий поголовной эгалитарной социализации надо избавляться в эпоху наступившего постиндустриализма. Тот, кто в Матрице, - не существует. А существует лишь тот, кто субъектен.
В избранное