| ← Ноябрь 2016 → | ||||||
|
10
|
11
|
12
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
За последние 60 дней 39 выпусков (4-5 раз в неделю)
Сайт рассылки:
http://metbash.ru/
Открыта:
22-10-2000
Адрес
автора: culture.music.rock.metallica-owner@subscribe.ru
Статистика
+1 за неделю
Metallica. Канун разрушения
|
Metallica. Канун разрушения 2016-11-15 00:11 Dimon
В канун выхода самого ожидаемого альбома Metallica ‘Hardwired… To Self-Destruct’, на создание которого у группы ушло восемь лет, музыканты готовятся к концу света – в хорошем смысле. «Мы в полной жопе!» – выкрикивает Хэтфилд (James Hetfield) в первой песне Metallica с первого альбома за восемь лет. Грубоватое приветствие после столь долгого отсутствия, но именно гневного Джеймса Хэтфилда, вероятно, так долго ждали большинство фэнов. И на альбоме “Hardwired… To Self-Destruct” икона трэша совсем не излучает радость. На протяжении 12 длинных песен, разместившихся на двух дисках, главный автор песен Metallica, словно разгневанный бык, яростно рычит о ничтожном состоянии человечества, призывая даже мифическое чудовище Ктулху уничтожить Землю, «когда мир, крича, умирает». Его ярость на ‘Hardwired… To Self-Destruct’ превосходна, но в жизни 53-летний вокалист довольно спокойный. Своим калифорнийским протяжным акцентом он вдумчиво отвечает на вопросы и создаёт впечатление вполне приятного парня. Поговорив с ним некоторое время, начинаешь замечать его злобно-саркастичный хохот. Это лёгкий смех, отражающий скрытое чувство злобы и гнева, которые Джеймс сурово выплескивает в своих песнях. Такой смех можно услышать за несколько секунд до того, как в тёмном переулке тебя огреют монтировкой по башке. Он сегодня в чёрной кожаной куртке и чёрных джинсах; волосы песочного цвета с проседью – Хэтфилд поздоровел, но ему идёт. Может быть, он не тот, кто начнёт драку в баре, но учитывая его приличный вес, он вполне мог бы её прекратить. Мы спрашиваем его о пессимизме в песне ‘Hardwired’ и в некоторой степени на всём альбоме, и Джеймс снова смеётся. «Ага, мы в полной заднице! – говорит он, несколько секунд смакуя от сказанной фразы, – ‘Hardwired’ открывает альбом, но написали мы её самой последней. На мой взгляд, она как бы подытоживает идею всего альбома, нежели несёт вступительное послание. Я хотел написать простой текст – быстрый, отрывистый и панковский. Хотелось донести эту идею до слушателя. Знаешь, мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в полной жопе! Но в то же время, нам повезло, потому что все мы в одной лодке». Пусть это не строчки «Дадим миру шанс», но довольно мило, что Хэтфилд ожидает от публики активного участия, и все будут подпевать: «Настал пи*дец! Мы в полной жопе!». Соло-гитарист Кирк Хэмметт (Kirk Hammett) сильно контрастирует с могучим Хэтом. Если Джеймс обдумывает каждое сказанное им слово и говорит не спеша, Хэмметт выпаливает ответы со скоростью своих гитарных соло. И если Хэтфилд считает, что мы обречены «на саморазрушение», Хэмметт настроен весьма позитивно. А ещё он невероятно молодо выглядит. Если не обращать внимания на седую кудрявую головушку гитариста, вы бы ни за что не догадались, что он тоже разменял шестой десяток. Гитарист считает, что выглядит он так свежо и молодо благодаря своему новому образу жизни. «Такое чувство, будто я заново родился, – говорит он, – снова нашёл общий язык со своей гитарой, как никогда прежде. Я завязал с алкоголем, и это многое поменяло. Раньше у нас вечером был концерт, а потом я шёл и где-нибудь нажирался, затем возвращался в номер и пару часов лабал на гитаре. Я до сих пор так делаю, только больше не пью и оставляю силы на следующий день. Мне кажется, я могу сыграть всё, на что себя настрою, будь то Паганини или стандартный джаз. Может быть, потребуется пару недель, но я сыграю!». Вклад Кирка заметен на новом альбоме. Сыграв одни из самых безумных и интереснейших соло в своей карьере, Хэмметт временами выдаёт быструю гармоничную развязность джазовых гитаристов 70-х вроде Джона Маклафлина или Пита Коузи. Он осознанно идёт на риск и делает это с новообретённой уверенностью. «Психологически я готовился к этому альбому не как обычно, – говорит он, – раньше, прежде чем идти в студию, я себя заводил и мотивировал, но теперь я, наконец-то, стал увереннее в своих способностях. На этот раз никаких наработок у меня не было. Просто пришёл и сыграл. Я хотел внести элемент спонтанности и свежести – было интересно, что из этого получится, поскольку я грешил тем, что слишком задрачивался со своими партиями».
«В музыкальном плане этот альбом – большой шаг вперёд после Death Magnetic, и в творческом плане мы находимся в отличной форме, – говорит Хэмметт, – до сих пор кажется, что мы ещё не всё сказали, и нам есть куда развиваться и что исследовать. На мой взгляд, последние три-четыре года мы набрали приличный ход». Мы встретились с гитаристами в Нью-Йорке в конце сентября, где они сыграют особенный концерт (для них, конечно же) в Webster Hall вместимостью 1500 человек. Поскольку клип на песню ‘Hardwired’ уже взрывает YouTube, пришедшие, несомненно, будут знать слова. Наверняка, стоять, сложа руки, они не будут, но обязательно будут подпевать Джеймсу: «Нам настал конкретный пи*дец!». Все вместе. Мне очень нравится, что вы разбили альбом на два диска. Создаётся ощущение винила. Сторона А и сторона Б.Джеймс Хэтфилд: Когда мы пишем песни, мы не думаем о том, на один диск они войдут или на два. Здесь главное – разнообразие и умение поймать каждый аспект Metallica. У нас было слишком много музыки для одного диска, поэтому мы разбили её на два. О том, что это будет похоже на винил, мы не думали, но ход твоих мыслей мне понятен. Похоже, после экспериментов на альбомах ‘Lulu’ и ‘St. Anger’, вы остановились на новом звучании, которое выработали на последних двух альбомах, и вам оно действительно подходит. Хэтфилд: Я всегда в поисках нашего звучания. Иногда я не уверен, есть ли оно у нас! Мы всегда стараемся развиваться и улучшаться. Мы думали, что ‘St. Anger’ был лучше, а некоторые сочли его чересчур грубым и жёстким. Тот альбом был бешеным… очень диким. Возможно причина, по которой ты слышишь сходства между последними двумя альбомами, заключается в том, что обе пластинки сводил Грег Фидельман. Но ведь похоже не только звучание. Аранжировки схожи, и оба альбома записаны в стандартном строе, что сегодня в металле редкость. В обоих альбомах присутствует какая-то почти энергичная атмосфера, присущая рокабилли.Кирк Хэмметт: Я понимаю, о чём ты говоришь. Скажем, на новом альбоме много элементов буги-вуги из самых глубин ада! Я бы сказал, в целом, риффы проще и грува больше. На альбоме чувствуется энергия и злорадная атмосфера. Когда я играю ‘Hardwired’ и мы переходим во второй рифф, мне он нравится, потому что звучит очень бесшабашно, но мы полностью контролируем ситуацию. Хэтфилд: Да, в некоторой степени они немного напоминают наши ранние пластинки. Стандартный строй на двух альбомах привносит элемент юности и развязности, чего невозможно добиться в пониженном строе. Живьём мы опускаем строй, и звучит тяжелее, да и мне петь легче, но эту энергию восполняет живой концерт. На пластинке стандартный строй привносит эмоции и юношескую энергию. Кирк, мне твоя игра на альбоме напомнила бесстрашных импровизаторов вроде Джимми Хэндрикса, Джона Маклафлина и даже блюзмена по имени Бадди Гай. Ты именно этого хотел?Хэмметт: Ты почти угадал! Особенно про Бадди Гая. Я его недели три назад видел в клубе, ему лет 80! И он до сих пор даёт жару! Впервые я увидел Бадди много лет назад. Я подумал: «Ого, да он прямо Ингви от блюза!». В его карьере был период в конце 80-х и начале 90-х, когда он просто рвал струны. Он играл 32-ми нотами в блюзовом стиле, а это довольно редко для парня, который рубит с 50-х годов. Я всегда восхищался его бесшабашностью, подходом и даже ошибками. Недавно смотрел видео, как он году в ’68 играет в клубе Greenwich Village. Хэндрикс среди публики, а Бадди полностью погружён в игру. И вот он пилит, пилит на «страте» и вдруг у него рвётся струна. Гитара тут же выходит из строя, но он продолжает играть. Плевать ему было, он был предан своему делу. Каждый раз поражаюсь, когда пересматриваю этот момент. Джимми однажды сказал: «Пока слушаешь, как Бадди Гай играет на гитаре, весь мир у его ног».Хэмметт: Верно! Я пытался изобразить нечто похожее. В новом альбоме есть моменты, где я настолько импровизирую, что начинаю представлять себя со стороны, и выбор нот меня реально удивлял. Мне нравится чувство восторга и разнузданности. Кажется, гитаристы сейчас делятся на два типа: те, кто старается сыграть точно и идеально, и те, кто плевать на это хотел. Я стараюсь вобрать в себя лучшее из двух школ, а это, конечно, уже немного другой стиль. Ощущение свободы и разнузданности присутствовало в начале появления джаз-фьюжна, пока музыканты не лишили его своеобразия. Ребята вроде Джона Маклафлина, оркестра Махавишну или Билла Коннора в Return To Forever играли в той манере, где требовалось техника и глубокое знание теории, но при этом импровизировали, добавляя игре страсти и огня.Хэмметт: В конце 60-х и начале 70-х фьюжн был крутой темой благодаря умению сочетать джаз с простотой рока. Но, к сожалению, представители обоих жанров постепенно стали играть «чисто», и фьюжн утратил свой шарм. Физически новый альбом разбит на два диска, а разбит ли он тематически?
Мне реально показалось, что на первом диске больше о страхе, а на втором вы призываете действоватьХэтфилд: Ну, это получилось ненамеренно, но по ощущениям я с тобой согласен. Иногда я чувствую себя обреченным, а бывает, думаю: «А чего я парюсь? От судьбы не убежать. Живи и не накручивай». В песне ‘Atlas, Rise’ ты высмеиваешь тех, у кого хватает смелости думать, что они в одиночку могут решить все проблемы мира. Кто этот человек?Хэтфилд: Песня началась с вопроса, который я себе задавал: «Почему ты считаешь, что груз мира лежит на твоих плечах?» Песня о тех, кто хочет быть мучеником и страдальцем; о тех, кто думает, если они не примут меры, всё рухнет. Но знаешь, может быть, не рухнет. Во всяком случае, контроля у тебя меньше, чем ты думаешь. В герое песни я увидел Трампа – того, кто думает, что снова сможет превратить Америку в великую страну. Сам. Похвально, конечно, но…Хэтфилд: Да. ЛЮБОЙ политик твёрдо уверен, что может решить проблемы народа – это смешно. Это когда странами управляют диктаторы, а народ кричит: «Вот он наш спаситель!». Спаситель этот пи*дит у них все бабки, а народ потом вопрошает: «Какого х*ра?» [смеётся]. Вера в фальшивого бога…Хэтфилд: … или даже в правительство, которое может сделать для тебя всё. Нет, чувак, тебе нужно самому принимать ответственность и искать решение проблем вместе с остальными. В лирике альбома много библейского сюжета – о мучениях Ветхого Завета. Даже в языке ты используешь библейские местоимения «тебе и тебя». А сам ты как к Библии относишься?Хэтфилд: Ну, эта книга существует уже довольно давно, многие ссылаются на Библию, и в ней много крутых историй. Я не делаю вид, что знаю её от и до. Ни одна из религий мне не близка. Я верю, что существует высшая сила… где-то. А может быть, она повсюду и в каждом из нас. Но отец нам МНОГО читал Священного Писания, и я думаю, многое из этого у меня отложилось. Истории действительно потрясающие и глубокие. Когда хочешь написать о мести, как в песне ‘Here Comes Revenge’ («Да Совершится Месть»), довольно удобно использовать метафору о Кайне и Авеле. Песня ‘Man(un)kind’ о желании всё начать заново, и здесь есть отсылка к Адаму и Еве. Если история Создания Мира действительно настоящая и некоторые, безусловно, в неё верят, то для меня мораль заключается в следующем: больше – не значит лучше. В песне я спрашиваю: «Достаточно ли ты имеешь? Хватит ли тебе того, что есть у тебя?». Кирк, в песне ‘Here Comes Revenge’ одно из наиболее интересных твоих соло. В нём всего понемногу, и даже элементы Хэндрикса.Хэмметт: Я просто сыграл, как чувствовал или, может быть, пытался отразить то, что смотрел на YouTube вечером ранее. Дорога от дома до студии занимает у меня 40 минут, и всё это время я ехал на машине в полной тишине, ничего не слушал. Просто расслаблялся, настраивался на запись, а когда приезжал в студию, брал в руки гитару и выдавал то, что было на душе или то, что услышал на днях. Во время записи я частенько слушал альбом Джеффа Бека ‘Wired’, оркестр Махавишну, Weather Repot, Эла Ди Меолу и как я уже упомянул, Бадди Гая. Получалась чистая импровизация, отразившаяся на моей спонтанной игре на альбоме. Ты до сих пор практикуешься?Хэмметт: Да! Когда мы записываемся, я всегда стараюсь больше времени проводить с инструментом, чтобы моя игра была на высочайшем уровне. Последнее время я разогреваюсь, играя джазовые аккорды на акустической гитаре. Мне нравится играть эти сложные темы под метроном, и это полезно для пальцев. Но всё может измениться, как только я научусь правильно играть все эти пассажи, но пока мне нравится. Но разве ты сейчас не «Кирк Хэмметт?». Разве у тебя нет фирменного стиля игры?Хэмметт: [смеётся] Да, я Кирк Хэмметт, но я не хочу на этом зацикливаться. Я по-прежнему учусь и познаю искусство гитары, и мне дико это нравится. Я по-прежнему разучиваю необычные аккорды либо песни, которые, казалось бы, я знал, как сыграть, а выясняется, что не всё так просто.
В песне ‘Moth Into Flame’ ты описываешь поп-диву а-ля Бритни Спирс, которая терпит крах. Джеймс, ты кого-то конкретного имел в виду?Хэтфилд: Под словом «поп-королева» я не имел в виду женщину или мужчину. Песня о том, что, по мнению многих, популярность может решить их проблемы, либо вообще о том, должна ли у музыканта быть цель стать знаменитым. Мы сами знаем, что это – тяжёлое бремя, но нам от него никуда не деться [смеётся]. Это ящик Пандоры, одно ведёт к другому, и ты думаешь: «Как мне перестать быть знаменитым?» Некоторые музыканты чувствовали непреодолимое желание покончить с собой, чтобы найти выход. Песня была в некоторой степени написана под впечатлением от просмотра документального фильма об Эми Уайнхаус [«Эми»]. Когда я посмотрел фильм, мне стало очень грустно, что такая талантливая певица не смогла справиться с обрушившейся на неё славой. В некоторой степени я вижу, как это отражается в повседневной жизни – все вокруг как одержимые делают сэлфи и присылают друзьям, чтобы те непременно оценили. В песне ты поёшь: «Слава – это убийца». Вы сами уже 30 лет с лишним лет знамениты на весь мир. Насколько автобиографичная эта песня? В период «Чёрного Альбома» вы ведь сами были «поп-дивами».Хэтфилд: Ты абсолютно прав. Фильм Some Kind Of Monster – отличный пример того, что людям ты нужен в определённом образе, и если ты не дашь им того, чего они хотят, они возненавидят тебя. Я испытываю на себе это ощущение почти всю жизнь. Если этого не осознать, монстр под названием «слава» сожрёт тебя. В тот период она как раз нас пожирала. Нам стало плевать друг на друга, плевать на Metallica и окружающих. Мы лишь видели, что всё это несёт сплошной негатив, и хотели избавиться от этого. Мы не замечали, что жизнь прекрасна. В какой-то момент мы стали думать, что больше не в силах выносить этот ад. Мы сбились с пути и не понимали, что происходит. В конечном итоге мы осознали, что слава – это не главное, и мы должны заботиться друг о друге и своей группе. Жизнь преподала нам важный урок. Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук
DimonCopyright © Metbash.ru. Копирование материалов ленты разрешается только в случае указания на "Metbash.ru", как на источник получения данных, при этом во всех ссылках обязательно явное указание адреса сайта Metbash.ru |
Metallica. Канун разрушения 2016-11-15 00:11 Dimon
В канун выхода самого ожидаемого альбома Metallica ‘Hardwired… To Self-Destruct’, на создание которого у группы ушло восемь лет, музыканты готовятся к концу света – в хорошем смысле. «Мы в полной жопе!» – выкрикивает Хэтфилд (James Hetfield) в первой песне Metallica с первого альбома за восемь лет. Грубоватое приветствие после столь долгого отсутствия, но именно гневного Джеймса Хэтфилда, вероятно, так долго ждали большинство фэнов. И на альбоме “Hardwired… To Self-Destruct” икона трэша совсем не излучает радость. На протяжении 12 длинных песен, разместившихся на двух дисках, главный автор песен Metallica, словно разгневанный бык, яростно рычит о ничтожном состоянии человечества, призывая даже мифическое чудовище Ктулху уничтожить Землю, «когда мир, крича, умирает». Его ярость на ‘Hardwired… To Self-Destruct’ превосходна, но в жизни 53-летний вокалист довольно спокойный. Своим калифорнийским протяжным акцентом он вдумчиво отвечает на вопросы и создаёт впечатление вполне приятного парня. Поговорив с ним некоторое время, начинаешь замечать его злобно-саркастичный хохот. Это лёгкий смех, отражающий скрытое чувство злобы и гнева, которые Джеймс сурово выплескивает в своих песнях. Такой смех можно услышать за несколько секунд до того, как в тёмном переулке тебя огреют монтировкой по башке. Он сегодня в чёрной кожаной куртке и чёрных джинсах; волосы песочного цвета с проседью – Хэтфилд поздоровел, но ему идёт. Может быть, он не тот, кто начнёт драку в баре, но учитывая его приличный вес, он вполне мог бы её прекратить. Мы спрашиваем его о пессимизме в песне ‘Hardwired’ и в некоторой степени на всём альбоме, и Джеймс снова смеётся. «Ага, мы в полной заднице! – говорит он, несколько секунд смакуя от сказанной фразы, – ‘Hardwired’ открывает альбом, но написали мы её самой последней. На мой взгляд, она как бы подытоживает идею всего альбома, нежели несёт вступительное послание. Я хотел написать простой текст – быстрый, отрывистый и панковский. Хотелось донести эту идею до слушателя. Знаешь, мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО в полной жопе! Но в то же время, нам повезло, потому что все мы в одной лодке». Пусть это не строчки «Дадим миру шанс», но довольно мило, что Хэтфилд ожидает от публики активного участия, и все будут подпевать: «Настал пи*дец! Мы в полной жопе!». Соло-гитарист Кирк Хэмметт (Kirk Hammett) сильно контрастирует с могучим Хэтом. Если Джеймс обдумывает каждое сказанное им слово и говорит не спеша, Хэмметт выпаливает ответы со скоростью своих гитарных соло. И если Хэтфилд считает, что мы обречены «на саморазрушение», Хэмметт настроен весьма позитивно. А ещё он невероятно молодо выглядит. Если не обращать внимания на седую кудрявую головушку гитариста, вы бы ни за что не догадались, что он тоже разменял шестой десяток. Гитарист считает, что выглядит он так свежо и молодо благодаря своему новому образу жизни. «Такое чувство, будто я заново родился, – говорит он, – снова нашёл общий язык со своей гитарой, как никогда прежде. Я завязал с алкоголем, и это многое поменяло. Раньше у нас вечером был концерт, а потом я шёл и где-нибудь нажирался, затем возвращался в номер и пару часов лабал на гитаре. Я до сих пор так делаю, только больше не пью и оставляю силы на следующий день. Мне кажется, я могу сыграть всё, на что себя настрою, будь то Паганини или стандартный джаз. Может быть, потребуется пару недель, но я сыграю!». Вклад Кирка заметен на новом альбоме. Сыграв одни из самых безумных и интереснейших соло в своей карьере, Хэмметт временами выдаёт быструю гармоничную развязность джазовых гитаристов 70-х вроде Джона Маклафлина или Пита Коузи. Он осознанно идёт на риск и делает это с новообретённой уверенностью. «Психологически я готовился к этому альбому не как обычно, – говорит он, – раньше, прежде чем идти в студию, я себя заводил и мотивировал, но теперь я, наконец-то, стал увереннее в своих способностях. На этот раз никаких наработок у меня не было. Просто пришёл и сыграл. Я хотел внести элемент спонтанности и свежести – было интересно, что из этого получится, поскольку я грешил тем, что слишком задрачивался со своими партиями».
«В музыкальном плане этот альбом – большой шаг вперёд после Death Magnetic, и в творческом плане мы находимся в отличной форме, – говорит Хэмметт, – до сих пор кажется, что мы ещё не всё сказали, и нам есть куда развиваться и что исследовать. На мой взгляд, последние три-четыре года мы набрали приличный ход». Мы встретились с гитаристами в Нью-Йорке в конце сентября, где они сыграют особенный концерт (для них, конечно же) в Webster Hall вместимостью 1500 человек. Поскольку клип на песню ‘Hardwired’ уже взрывает YouTube, пришедшие, несомненно, будут знать слова. Наверняка, стоять, сложа руки, они не будут, но обязательно будут подпевать Джеймсу: «Нам настал конкретный пи*дец!». Все вместе. Мне очень нравится, что вы разбили альбом на два диска. Создаётся ощущение винила. Сторона А и сторона Б.Джеймс Хэтфилд: Когда мы пишем песни, мы не думаем о том, на один диск они войдут или на два. Здесь главное – разнообразие и умение поймать каждый аспект Metallica. У нас было слишком много музыки для одного диска, поэтому мы разбили её на два. О том, что это будет похоже на винил, мы не думали, но ход твоих мыслей мне понятен. Похоже, после экспериментов на альбомах ‘Lulu’ и ‘St. Anger’, вы остановились на новом звучании, которое выработали на последних двух альбомах, и вам оно действительно подходит. Хэтфилд: Я всегда в поисках нашего звучания. Иногда я не уверен, есть ли оно у нас! Мы всегда стараемся развиваться и улучшаться. Мы думали, что ‘St. Anger’ был лучше, а некоторые сочли его чересчур грубым и жёстким. Тот альбом был бешеным… очень диким. Возможно причина, по которой ты слышишь сходства между последними двумя альбомами, заключается в том, что обе пластинки сводил Грег Фидельман. Но ведь похоже не только звучание. Аранжировки схожи, и оба альбома записаны в стандартном строе, что сегодня в металле редкость. В обоих альбомах присутствует какая-то почти энергичная атмосфера, присущая рокабилли.Кирк Хэмметт: Я понимаю, о чём ты говоришь. Скажем, на новом альбоме много элементов буги-вуги из самых глубин ада! Я бы сказал, в целом, риффы проще и грува больше. На альбоме чувствуется энергия и злорадная атмосфера. Когда я играю ‘Hardwired’ и мы переходим во второй рифф, мне он нравится, потому что звучит очень бесшабашно, но мы полностью контролируем ситуацию. Хэтфилд: Да, в некоторой степени они немного напоминают наши ранние пластинки. Стандартный строй на двух альбомах привносит элемент юности и развязности, чего невозможно добиться в пониженном строе. Живьём мы опускаем строй, и звучит тяжелее, да и мне петь легче, но эту энергию восполняет живой концерт. На пластинке стандартный строй привносит эмоции и юношескую энергию. Кирк, мне твоя игра на альбоме напомнила бесстрашных импровизаторов вроде Джимми Хэндрикса, Джона Маклафлина и даже блюзмена по имени Бадди Гай. Ты именно этого хотел?Хэмметт: Ты почти угадал! Особенно про Бадди Гая. Я его недели три назад видел в клубе, ему лет 80! И он до сих пор даёт жару! Впервые я увидел Бадди много лет назад. Я подумал: «Ого, да он прямо Ингви от блюза!». В его карьере был период в конце 80-х и начале 90-х, когда он просто рвал струны. Он играл 32-ми нотами в блюзовом стиле, а это довольно редко для парня, который рубит с 50-х годов. Я всегда восхищался его бесшабашностью, подходом и даже ошибками. Недавно смотрел видео, как он году в ’68 играет в клубе Greenwich Village. Хэндрикс среди публики, а Бадди полностью погружён в игру. И вот он пилит, пилит на «страте» и вдруг у него рвётся струна. Гитара тут же выходит из строя, но он продолжает играть. Плевать ему было, он был предан своему делу. Каждый раз поражаюсь, когда пересматриваю этот момент. Джимми однажды сказал: «Пока слушаешь, как Бадди Гай играет на гитаре, весь мир у его ног».Хэмметт: Верно! Я пытался изобразить нечто похожее. В новом альбоме есть моменты, где я настолько импровизирую, что начинаю представлять себя со стороны, и выбор нот меня реально удивлял. Мне нравится чувство восторга и разнузданности. Кажется, гитаристы сейчас делятся на два типа: те, кто старается сыграть точно и идеально, и те, кто плевать на это хотел. Я стараюсь вобрать в себя лучшее из двух школ, а это, конечно, уже немного другой стиль. Ощущение свободы и разнузданности присутствовало в начале появления джаз-фьюжна, пока музыканты не лишили его своеобразия. Ребята вроде Джона Маклафлина, оркестра Махавишну или Билла Коннора в Return To Forever играли в той манере, где требовалось техника и глубокое знание теории, но при этом импровизировали, добавляя игре страсти и огня.Хэмметт: В конце 60-х и начале 70-х фьюжн был крутой темой благодаря умению сочетать джаз с простотой рока. Но, к сожалению, представители обоих жанров постепенно стали играть «чисто», и фьюжн утратил свой шарм. Физически новый альбом разбит на два диска, а разбит ли он тематически?
Мне реально показалось, что на первом диске больше о страхе, а на втором вы призываете действоватьХэтфилд: Ну, это получилось ненамеренно, но по ощущениям я с тобой согласен. Иногда я чувствую себя обреченным, а бывает, думаю: «А чего я парюсь? От судьбы не убежать. Живи и не накручивай». В песне ‘Atlas, Rise’ ты высмеиваешь тех, у кого хватает смелости думать, что они в одиночку могут решить все проблемы мира. Кто этот человек?Хэтфилд: Песня началась с вопроса, который я себе задавал: «Почему ты считаешь, что груз мира лежит на твоих плечах?» Песня о тех, кто хочет быть мучеником и страдальцем; о тех, кто думает, если они не примут меры, всё рухнет. Но знаешь, может быть, не рухнет. Во всяком случае, контроля у тебя меньше, чем ты думаешь. В герое песни я увидел Трампа – того, кто думает, что снова сможет превратить Америку в великую страну. Сам. Похвально, конечно, но…Хэтфилд: Да. ЛЮБОЙ политик твёрдо уверен, что может решить проблемы народа – это смешно. Это когда странами управляют диктаторы, а народ кричит: «Вот он наш спаситель!». Спаситель этот пи*дит у них все бабки, а народ потом вопрошает: «Какого х*ра?» [смеётся]. Вера в фальшивого бога…Хэтфилд: … или даже в правительство, которое может сделать для тебя всё. Нет, чувак, тебе нужно самому принимать ответственность и искать решение проблем вместе с остальными. В лирике альбома много библейского сюжета – о мучениях Ветхого Завета. Даже в языке ты используешь библейские местоимения «тебе и тебя». А сам ты как к Библии относишься?Хэтфилд: Ну, эта книга существует уже довольно давно, многие ссылаются на Библию, и в ней много крутых историй. Я не делаю вид, что знаю её от и до. Ни одна из религий мне не близка. Я верю, что существует высшая сила… где-то. А может быть, она повсюду и в каждом из нас. Но отец нам МНОГО читал Священного Писания, и я думаю, многое из этого у меня отложилось. Истории действительно потрясающие и глубокие. Когда хочешь написать о мести, как в песне ‘Here Comes Revenge’ («Да Совершится Месть»), довольно удобно использовать метафору о Кайне и Авеле. Песня ‘Man(un)kind’ о желании всё начать заново, и здесь есть отсылка к Адаму и Еве. Если история Создания Мира действительно настоящая и некоторые, безусловно, в неё верят, то для меня мораль заключается в следующем: больше – не значит лучше. В песне я спрашиваю: «Достаточно ли ты имеешь? Хватит ли тебе того, что есть у тебя?». Кирк, в песне ‘Here Comes Revenge’ одно из наиболее интересных твоих соло. В нём всего понемногу, и даже элементы Хэндрикса.Хэмметт: Я просто сыграл, как чувствовал или, может быть, пытался отразить то, что смотрел на YouTube вечером ранее. Дорога от дома до студии занимает у меня 40 минут, и всё это время я ехал на машине в полной тишине, ничего не слушал. Просто расслаблялся, настраивался на запись, а когда приезжал в студию, брал в руки гитару и выдавал то, что было на душе или то, что услышал на днях. Во время записи я частенько слушал альбом Джеффа Бека ‘Wired’, оркестр Махавишну, Weather Repot, Эла Ди Меолу и как я уже упомянул, Бадди Гая. Получалась чистая импровизация, отразившаяся на моей спонтанной игре на альбоме. Ты до сих пор практикуешься?Хэмметт: Да! Когда мы записываемся, я всегда стараюсь больше времени проводить с инструментом, чтобы моя игра была на высочайшем уровне. Последнее время я разогреваюсь, играя джазовые аккорды на акустической гитаре. Мне нравится играть эти сложные темы под метроном, и это полезно для пальцев. Но всё может измениться, как только я научусь правильно играть все эти пассажи, но пока мне нравится. Но разве ты сейчас не «Кирк Хэмметт?». Разве у тебя нет фирменного стиля игры?Хэмметт: [смеётся] Да, я Кирк Хэмметт, но я не хочу на этом зацикливаться. Я по-прежнему учусь и познаю искусство гитары, и мне дико это нравится. Я по-прежнему разучиваю необычные аккорды либо песни, которые, казалось бы, я знал, как сыграть, а выясняется, что не всё так просто.
В песне ‘Moth Into Flame’ ты описываешь поп-диву а-ля Бритни Спирс, которая терпит крах. Джеймс, ты кого-то конкретного имел в виду?Хэтфилд: Под словом «поп-королева» я не имел в виду женщину или мужчину. Песня о том, что, по мнению многих, популярность может решить их проблемы, либо вообще о том, должна ли у музыканта быть цель стать знаменитым. Мы сами знаем, что это – тяжёлое бремя, но нам от него никуда не деться [смеётся]. Это ящик Пандоры, одно ведёт к другому, и ты думаешь: «Как мне перестать быть знаменитым?» Некоторые музыканты чувствовали непреодолимое желание покончить с собой, чтобы найти выход. Песня была в некоторой степени написана под впечатлением от просмотра документального фильма об Эми Уайнхаус [«Эми»]. Когда я посмотрел фильм, мне стало очень грустно, что такая талантливая певица не смогла справиться с обрушившейся на неё славой. В некоторой степени я вижу, как это отражается в повседневной жизни – все вокруг как одержимые делают сэлфи и присылают друзьям, чтобы те непременно оценили. В песне ты поёшь: «Слава – это убийца». Вы сами уже 30 лет с лишним лет знамениты на весь мир. Насколько автобиографичная эта песня? В период «Чёрного Альбома» вы ведь сами были «поп-дивами».Хэтфилд: Ты абсолютно прав. Фильм Some Kind Of Monster – отличный пример того, что людям ты нужен в определённом образе, и если ты не дашь им того, чего они хотят, они возненавидят тебя. Я испытываю на себе это ощущение почти всю жизнь. Если этого не осознать, монстр под названием «слава» сожрёт тебя. В тот период она как раз нас пожирала. Нам стало плевать друг на друга, плевать на Metallica и окружающих. Мы лишь видели, что всё это несёт сплошной негатив, и хотели избавиться от этого. Мы не замечали, что жизнь прекрасна. В какой-то момент мы стали думать, что больше не в силах выносить этот ад. Мы сбились с пути и не понимали, что происходит. В конечном итоге мы осознали, что слава – это не главное, и мы должны заботиться друг о друге и своей группе. Жизнь преподала нам важный урок. Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук
DimonCopyright © Metbash.ru. Копирование материалов ленты разрешается только в случае указания на "Metbash.ru", как на источник получения данных, при этом во всех ссылках обязательно явное указание адреса сайта Metbash.ru |
| В избранное | ||
