| ← Сентябрь 2011 → | ||||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://actrisy.ru/
Открыта:
18-08-2011
Статистика
0 за неделю
Драматические актрисы России Гусева: хочу все перевернуть с ног на голову
 В начале сентября на одном из центральных телеканалов в качестве ведущей новой музыкальной программы появится актриса Екатерина Гусева. Она прежде сама не раз участвовала в мюзиклах, а благодаря сериалам стала одной из самых востребованных актрис современного кино, проявила свой талант в спортивных телепроектах. Но все же главнейшим из искусств является для нее драматический театр Театр Моссовета.
Екатерина, вам в театре удается играть самые разнообразные роли, словно и нет никакого амплуа. Но ведь в работе актера рано или поздно наступает стагнация, когда начинаешь повторяться. Вас эта мысль тревожит?
Конечно, тревожит. Поэтому желание убежать от себя самое сильное в профессии. Это то, что манило всегда. И чем дальше убежишь, тем интереснее. Конечно, есть опасность, что это превратится в бег по кругу. А я всеми силами стремлюсь к спиралевидной траектории. Иногда хочется остановиться, отдышаться и вернуться к азам театральной школы. К этюдам на молчание, например. Уже есть о чем молчать? Да, есть чем наполнить паузу. Но сейчас происходит во мне переворот. Я это чувствую, может быть, потому, что я повзрослела. А может быть, и потому, что я прошла какой-то отрезок пути и накопила жизненный опыт. Раньше моя жизнь казалась мне обычной и, наверное, неинтересной. Мне нечего было рассказать о себе такого, чем можно было бы заинтересовать. И не давал покоя пресловутый вопрос, который задавали в Щукинском училище: Чем удивлять будем? Чем удивить, я не знала. А сейчас… есть о чем помолчать. Потому что появился с годами некий опыт беды? Как беду вынести на сцену? Не каждый артист, пережив какие-то трагические события, например, может передать свои чувства через роль или, более того, вызвать подобные чувства у зрителя. И я не всегда понимаю прием, который называется я в предлагаемых обстоятельствах. Кстати, им очень грешат киношные режиссеры, которые просят тебя что-то вспомнить из жизни: а вот как бы ты поступила в таком-то случае? Или а как у тебя это было? Меня подобное отношение коробит, ведь актерская фантазия гораздо богаче, чем жизненный опыт Иначе как сыграть леди Макбет? А Офелию как сыграть? Надо сойти с ума, чтобы сыграть Офелию? Такая проблема у меня была на первом курсе училища как сыграть любовь, если прежде не испытывала этих чувств? Но ведь можно сыграть мечту о любви. И, наверное, это будет интереснее, чем некая любовь, которая пережита тобой. Мечта она сильнее и ярче всегда. И ее можно воплотить, сделать реальной на сцене. В спектакле В пространстве Теннесси У. ваша героиня стоит перед сложным выбором: поверить сестре или мужу? А вас жизнь часто ставила в ситуации, когда приходилось принимать трудные решения? Это происходит ежедневно. Это касается ерунды и каких-то глобальных вещей. Для меня сделать выбор мучительно и порой невозможно. И если есть повод его не делать, то предпочитаю оставить вопрос неразрешенным. Как в детской игре: ты за луну или за солнце? Вот и я не могу определиться во многих вещах, не могу однозначно ответить. Мне кажется, помимо слов да и нет есть какое-то третье слово, и я его ищу. И ищете через роли, через спектакль, оставляя зрителям почву для размышления? Я действительно люблю ставить многоточие или знак вопроса в надежде, что и в зале кто-то задумается. А расставлять точки над i это не мое. Я люблю открытые финалы. Это дает зрителям возможность переосмыслить не только сюжет, но и свою жизнь. Кстати, это ведь колоссальная ответственность за собственный талант. Если вам зрители поверили, то впредь вы не можете провести их на театральной мякине Когда-то я услышала фразу в свой адрес: Гусева, из тебя вряд ли что-то получится, ты не администратор своего таланта. И я поняла, что, да, наверное, не администратор. Поэтому нашла себе администратора. Порой мне очень сложно, поскольку я из тех актрис, которым, безусловно, нужен режиссер, чтобы не заблудиться. Рядом должен быть человек, который поверит в меня, и тогда я поверю в себя тоже. Потому что я бесконечно не уверенный в себе человек самоед. А все время себя есть это больно. И если рядом надежное крепкое плечо человека, который в тебя верит, то эта опора действительно очень серьезная. А вы чувствуете, насколько ваши зрители разные, ведь многие знакомятся с вами благодаря мюзиклу или сериалу и лишь затем приходят в драматический театр? И это замечательно! Увидели в телевизоре, пришли посмотреть живьем и открыли для себя мир театра. Театр дал мне возможность растягивать амплуа. Ведь по складу я лирическая героиня. И когда начинались репетиции спектакля Странная история доктора Джекила и мистера Хайда, по логике мне должны были дать роль Эммы светлое, эфемерное создание. Но Павел Осипович Хомский предложил сыграть Люси девушку легкого поведения, которая из лондонского приюта, из трущоб, из сточных канав с крысами попадает в притон Пришлось поработать над ролью. И за это я очень благодарна Павлу Осиповичу. Наверное, эта роль далась вам труднее всего? Нет, самой трудной стала роль В пространстве Теннесси У., где я играю Стеллу, сестру Бланш. Психологически очень трудно решать, кому поверить: сошедшей с ума сестре, которая говорит, будто мой муж ее опорочил, или мужу, который во всем винит сумасшествие моей сестры… В итоге Стелла избавилась от сестры. Приехала карета скорой помощи. Бланш заломили руки и навсегда отправили в сумасшедший дом. И как бы моя героиня ни прикрывалась любовью к мужу, к новорожденному ребенку, желанием сохранить семейный очаг, я всякий раз ощущаю, будто она совершила преступление и что возмездие еще впереди. Наверное, от этого мне так плохо после спектакля: никакого очищения через страдание не происходит. Выходя на поклоны, я скукоживаюсь от того, что сделала какую-то гадость, страшную вещь. Есть библейские истины, через которые нельзя переступать. А зрители благодарно аплодируют мне, дарят цветы… Совсем иные ощущения оставляет финал спектакля Царство отца и сына. По и сторическим документам, царевич Федор и царица Ирина умерли с разницей в несколько месяцев. А у нас они заснули и во сне ушли вместе. Светлый уход. Знаю, как много исторической литературы о той эпохе вы прочли во время репетиций. Вам это не помешало? Напрасно я проделала такую работу. Меня это, конечно, обогатило, но для моей Ирины было неполезным. Потому что в спектакле мы рассматривали ее не с точки зрения женщина в истории Руси, а совершенно иначе. Искали то, чего нет в пьесе Толстого. Наживали взаимоотношения с Федором, о которых никто ничего не знает. Мы их придумывали. Федор для Ирины настоящее дитя. Не посчастливилось им иметь детей. Так что ее нереализованное материнство воплощено через него. Несложно мне было представить Федора Виктора Сухорукова ребенком. Витина искренность, его наив, органика животного, розовая голова… Потому что в нем самом очень много от ребенка. Не в каждом артисте это есть. Все мы умные, всезнающие, себе на уме, мы обрастаем опытом. И зачастую сбросить с себя этот груз, освободиться от него, стереть, содрать очень сложно. А Вите легко. Я им любуюсь каждый спектакль. А он меняется рядом с вами? Если честно, я не видела ни в одной другой роли ни в кино, ни в театре его любящим мужчиной, чтобы он мог ТАК любить женщину и был готов умереть ради нее. На мой взгляд, до Виктора никто царя Федора так не играл, не наделял его такими качествами. Ни у кого не было такой силы любви. И мне приятно, что в роли Ирины оказалась я. В Театре Моссовета вы работаете уже восемь лет. Чему по-прежнему удивляетесь? Атмосфере крепкой, благополучной семьи. Видимо, это происходит от того, что здесь семью считают высшей наградой. Мы знаем поименно детей своих коллег, поскольку в театре они всегда с нами. И, может быть, от этого одного слова зависит сплоченность огромного коллектива. В минувшем сезоне у вас появился второй ребенок. А вы заметили: ваше семейное счастье отразилось в характере персонажей? Конечно, это не могло не отразиться. Ушло все лишнее: желание быть сильнее, выше, быстрее. Глубже стала дышать на сцене. Появилось ощущение покоя. Это не значит, что ушел темперамент и я стала медленнее говорить и двигаться. Нет, не в этом дело, а какая-то женская уверенность в себе появилась. И от этого плечи чуть развернулись. А бывает так, что я уверена перед премьерой, но проходит сезон, и хватаюсь за голову: подождите, мы не туда пришли, все должно быть иначе. Спектакль изменился, изменилось понимание проблемы, найден другой ответ. Появляется желание все перевернуть с ног на голову. Нужна встряска, а это так тяжело в отсутствие режиссера. В ощущении, что партнер уже зацементирован, его не сдвинешь, а тебе хочется сойти с рельс У меня распечатки пьес испещрены режиссерскими замечаниями. Причем я никогда не зачеркиваю: сегодня требуют одно, а завтра другое. И порой не хватает страниц приходится вклеивать новые. Много записываю на репетициях за Юрием Ива новичем Ереминым, поскольку считаю его своим учителем. Юрий Иванович ставил мой первый спектакль в Театре Моссовета Учитель танцев, потом В пространстве Теннесси У., затем Царство отца и сына. Три разные роли. И огромный путь пройден, он во мне столько нового открыл. Сейчас многие ваши коллеги записываются в Народный фронт. А вас, кажется, туда и не тянет? Просто я чувствую колоссальную ответственность за свои поступки. И может, слишком высокомерно звучит, мне кажется, что если позвать куда-то зрителей, то хотя бы несколько человек за мной пойдут. Но для этого я должна очень хорошо понимать, куда я их веду. А если там бездна, пропасть, надо будет прыгнуть первой. А я не могу меня дома ждут. Поэтому я лучше буду дома. Заниматься общественной деятельностью нет желания. Сентябрь 2011
Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru |
| В избранное | ||
