[свободная трибуна] В годовщину парижских терактов свидетели рассказали о нестыковках в официальной версии
В годовщину парижских терактов свидетели рассказали о нестыковках в
официальной версии
13 ноября исполнился ровно год со дня нападения террористов на Париж. Было
совершено несколько терактов. Взрывы возле стадиона <Стад де Франс>,
расстрел
посетителей нескольких ресторанов и самый страшный акт в концертном зале
<Батаклан>. Были убиты 130 человек, 350 ранены. Франция была потрясена.
Президент
Олланд ввел чрезвычайное положение.
Это была атака боевиков ИГИЛ. Расследование показало, что большинство
террористов имели европейское гражданство. Французское и бельгийское. Они
родились
в Европе, формально они были европейцами. Один террорист попал в Европу в
потоке беженцев, переправлявшихся через Эгейское море. Он легко получил
статус
беженца. Стало ясно, что террористическое подполье в Европе - серьезная
сила. И спецслужбы с этой силой не справляются.
Через некоторое время произошли теракты в Брюсселе и в Ницце. Как сейчас
живут те люди, которые испытали этот кошмар на себе, потеряли близких?
Съемочная
группа Первого канала встретилась с очевидцами трагедии. Но не только.
Поговорили и с бывшим руководителем Антитеррористического комитета Франции.
Его
уволили незадолго до терактов, о возможности которых он предупреждал.
Окровавленные люди, стоны о помощи, сирены и полицейские кордоны по всему
городу, паника. Париж атакован. Изрешеченные автоматами уличные кафе, взрывы
на стадионе во время футбольного матча, захваченные заложники в театре
<Батаклан>. Террористы не выдвигали требований. Убивали. Как можно больше.
130 погибших,
сотни пострадавших. Ранена вся нация. Год со дня трагедии. Но только не для
тех, кто был в заложниках. Для этих семей время будто остановилось. И
кошмарный
вечер все не может закончиться. В этом аду они продолжают жить.
За время часового интервью поток слез Мишель пересыхает лишь временно.
Говорить тяжело. До этого ночь в <Батаклане> они обсуждали только с близкими
и с
психиатром. Имена вымышленные, лица в тени - они не хотят, чтобы их горе
видели, чтобы соседи узнавали в них жертв теракта. Семья Девернуа сменила
квартиру,
но новая жизнь так и не началась. Их двадцатилетняя дочь Анжела в тот
трагический вечер была в <Батаклане>. Ее подругу убили сразу - выстрелом в
лицо.
Анжела выжила. Физически невредима - уничтожена изнутри. В первые минуты
атаки террористов она успела позвонить отцу.
- Она сказала: у подруги на лице синее пятно с дырой и много крови. Она
пыталась ее разбудить. Я тогда понял, что все серьезно. Тяжело говорить.
- Они не пускали нас внутрь. Было тяжело: моя дочь в 30 метрах, мы умоляли
пустить нас, чтобы мы забрали ее, чтобы почувствовать ее в руках.
- Потом приехал спецназ. Я все не понимал, почему они тянут со штурмом.
Выяснилось, что у них нет нужного снаряжения. Им пришлось возвращаться на
базу.
В телефоне я включил новости - информация вообще не соответствовала тому,
что творилось на месте. Полпервого ночи сказали, что штурм закончился. Но
штурма
еще не было! Когда я сказал полицейскому <пустите меня, штурм ведь
закончился>, он ответил: <Нет, это мы сказали для СМИ, чтобы журналистов не
В первые минуты, похоже, даже стражи порядка до конца не понимали, что
происходит. Все началось со взрывов вокруг стадиона <Стад де Франс>. На
товарищеском
матче Франция-Германия присутствовал Франсуа Олланд и министры иностранных
дел обеих стран. Террористы-смертники не смогли проникнуть внутрь чаши,
взрывы
прогремели вокруг стадиона, президента и министров срочно эвакуировали.
Зрителей выводили с арены постепенно, чтобы не началась паника. В это время
вторая
группа террористов напала на открытые уличные кафе. Посетителей и прохожих
расстреливали из автоматов. Шестая цель террористов и самая кровавая - театр
<Батаклан>. Во время выступления американской рок-группы террористы
ворвались в зал и начали беспорядочную стрельбу по толпе. А позже включили
свет и стреляли
на поражение. Многим удалось сбежать - по свидетельствам очевидцев, в зале
находились полторы тысячи человек. Те, кто остались, чтобы выжить,
притворялись
мертвыми. Так выжила и Анжела - под утро полиция вывела ее к родителям.
- Тем вечером моя дочь стала иной. Дочка не могла шевелиться - я сама ее
раздевала, отвела ее в ванную, она была в ссадинах, в крови. Я ее помыла.
- Наутро она хотела сжечь все вещи, в которых была в тот вечер. Постепенно,
день за днем она рассказывала новые детали. Можно сказать, что она все еще
там. Она прячется в своей комнате, она кусает себе губы, моет постоянно одни
и те же места - где была кровь. Она может мыться в душе семь раз на дню.
- Через три месяца я вышла на работу. Думаю, я скорее хотела укрыться от
того, что происходило дома. Я больше не узнавала свою дочь. И я не знала,
могу
ли я обнять ее, нужна ли я ей, как себя вести.
Очень скоро помощь психиатра понадобилась и матери. Спустя несколько месяцев
случился инфаркт - инвалидность. Теракт в ноябре 2015 года стал самым
массовым
нападением на Париж со времен Второй мировой войны. Во Франции ввели
чрезвычайное положение. Начались аресты и спецоперации. Теперь парижские
средневековые
улочки патрулируют военные. На входе в любое помещение охрана попросит
показать содержимое сумки.
Постепенно в прессу стала просачиваться информация. Выяснилось, что все
террористы так или иначе уже попадали в поле зрения полиции и даже
спецслужб. Подозревались
в связях с террористическими группировками или находились в так называемом
списке <S>: радикально настроенных, потенциально опасных.
О готовящихся терактах предупреждал. За несколько лет. <Хороший полицейский>
- так журналисты окрестили бывшего главу антитеррористического отдела Роже
Мариона. Тогда к нему не прислушались и перевели на другую должность.
<Это было моей работой. Для меня было очевидно, что нападения будут. Когда
коалиция начала бороться против <Исламского государства>, можно было
ожидать,
что теракты будут против стран-участниц>, - говорит Роже Марион.
Во Франции объявили мобилизацию резервистов - 10 тысяч человек. И даже после
этого на улицу с забастовками вышли полицейские - в стране острая нехватка
стражей порядка. В своей книге Роже Марион доказывает: менять нужно систему;
правительству нужно перестать ждать нового события, чтобы реагировать;
работать
на опережение.
<Мы увидели, что методы, которые используют террористы, изменились. Мы
хотели предотвратить подобные теракты: полиция пыталась обезвредить ячейки
перед
тем, как они приступят к конкретным действиям. Кроме того, что нам пришлось
противостоять массовому терроризму, атаки начали совершать одиночки,
радикализированные
через интернет>, - продолжает Роже Марион.
В ту кровавую ночь большинство террористов подорвались сами - смертники,
остальных ликвидировали. Предполагаемого организатора терактов Абдельхамида
Абауда
в ходе спецоперации застрелили через пять дней в Сен-Дени, пригороде Парижа.
А через пять месяцев в Брюсселе арестовали Салаха Абдеслама, он теперь
главный
подозреваемый. Под стражей. Сотрудничать со следствием до сих пор
отказывается и хранит молчание.
<Я до сих пор в бешенстве. Абдесламу в тюрьме хорошо, как говорят, у него
камера со спортзалом, три звезды. Неплохая тюрьма. Мы хотим, чтобы он
заплатил
за то, что сделал. В его стране все было бы не так, терроризм там
наказывается. Я не знаю, сколько еще мы можем упражняться в уважении прав
человека>,
- говорит отец пострадавшей.
За свои права они намерены бороться. Как заверили герои за кадром, адвокат
есть у каждой пострадавшей семьи. У них тоже, и они будут подавать в суд.
Жертвой
теракта официально считается только тот, кто был внутри театра
непосредственно. Девернуа считают: правительство должно признать: пострадали
не только раненные
- семьи целиком, и виновные должны быть наказаны. Дело не в деньгах, уверяют
герои, выплаты условные. При расходах на врачей заканчиваются быстро. Дело
в принципе. Словно в солидарность в <Батаклан> вечером накануне пришли
парижане.
Театр открылся за сутки до официальной церемонии. Билеты на концерт Стинга -
он открывает <Батаклан> - раскупили за полчаса. Люди, которые пришли на
концерт,
периодически выходят из зала, чтобы поговорить. Перед театром гнетущая
тишина, много журналистов и полиции. Оцеплены ближайшие улицы, выставлены
кордоны.
Те, кто пришел на открытие не на камеру признавались: им было тяжело, но
они, не раздумывая, купили билеты, потому что должны были в день открытия
быть
здесь, чтобы показать: жизнь продолжается.
Первые минуты концерта в <Батаклане>в тишине и молитве о погибших. Первые
слова из песни Fragile. Начал Стинг с того, о чем в зале думали все: как
хрупка
человеческая жизнь и этот мир.
Яна Подзюбан
Источник:
http://www.1tv.ru/news/2016/11/13/313947-v_godovschinu_parizhskih_teraktov_svideteli_rasskazali_o_nestykovkah_v_ofitsialnoy_versii
С уважением, Эдуард Фурников
