Закончился тур по Бельгии, закончились и мои впечатления, которыми я терзал своих толерантных читателей на протяжении нескольких недель. Спасибо вам, дорогие, за терпение. Ну а для тех, кто по каким-то причинам не смог увидеть все заметки, посвященные нашим похождениям, я подготовил это небольшое оглавление. Звездочками обозначен рейтинг моих личных впечатлений – от “понравилось” до “умопомрачительно”, ну а о том, что не понравилось, я писать не стал.
Это временный пост, он повисит какое-то время, а потом я его удалю, так что, как говорится, спешите видеть!
Lambiek – музей, посвященный уникальному пиву из предместий Брюсселя De Troch – старая пивоварня, где варят ламбик Gruut – пивоварня в Генте, где варят пиво без хмеля Rodenbach – пивоварня, где производят фламандский красный эль Duvel – пивоваренный гигант в бельгийском масштабе Hof ten Dormaal – деревенская пивоварня, где выдерживают пиво в бочках Malheur – пивоварня, где производят пиво-шампанское
Спланировать короткую поездку с таким количеством впечатлений обычному человеку, да еще и не слишком знакомому с Бельгией, практически не под силу. Я еще раз выражаю благодарность организации VisitFlanders и Стейну, стойко сопровождавшему нас на протяжении всей поездки. Ну а ты, мой читатель, еще можешь успеть вскочить на подножку уходящего поезда и попасть на бельгийский пивной уик-енд в начале сентября, куда едут мои друзья. Подробнее о программе поездки, почти столь же насыщенной, можно прочитать здесь.
Что первым приходит вам в голову, когда вы слышите словосочетание “американская кухня”? Предсказать не берусь, но наверняка что-то тяжеловесное, громадное, брутально-щедрое, приготовленное без оглядки на диеты и уровень холестерина. Если я и сгущаю краски, то лишь самую малость. Что ж, эти “картофельные шкурки” – именно так дословно переводится “potato skins” – самое настоящее воплощение американского представления о том, какой должна быть еда. Но есть одно обстоятельство, которое полностью их извиняет: “картофельные шкурки” – на удивление, до неприличия вкусная штука.
Жизненный путь известного ресторанного критика, божества гастрономического Олимпа, обладавшего властью создавать и низвергать звезды силой своего пера, окончен. Он умирает – и находясь на смертном одре, силится вспомнить давно забытое ощущение, неуловимый вкус из прошлого, который в момент смерти кажется ему пиком блаженства. Он судорожно перебирает воспоминания о самых простых и изысканных кушаньях, которые ему доводилось пробовать – от помидора прямо с грядки и свежего хлеба до сашими и морского ежа в красном вине – но неведомое лакомство упрямо ускользает из его памяти, а времени остается все меньше…
Еще один, вслед за Кофемолкой, художественный роман, сюжет которого крутится вокруг еды, а точнее – ярких воспоминаний, связанных с едой, тех самых, которые достойны всплыть в памяти перед смертью. Словом, любовь и смерть – безотказное сочетание, позволяющее сваять любой бестселлер, от женского романа до детектива с перестрелками и погонями.
Восторженный отзыв на эту книгу я встретил где-то на просторах интернета, и, взявшись за чтение, предвкушал бесподобные описания райских явств, интриги из мира ресторанной критики и тонкую интеллектуальную игру автора с читателем. И что же в итоге?