Людям о Людях Выпуск от 28.12.04

Истории людей ( http://peoples.ru/ )
Диана Арбенина (http://www.peoples.ru/art/music/pop/arbenina/interview2.shtml)
Don’t stop! http://www.aif.ru/online/uznat/48/hz04_01

Ее розы пахнут полынью. Мягким тигром она сторожит в окне любимого, волком бежит
к нему по обжигающему снегу… Ее сильный голос то тихо напевает, почти шепчет
об искренних чувствах, то страстно обжигает пронзительными нотами безответной
любви и одиночества. Необыкновенно глубокие тексты ее песен задевают особую струну
твоей души, о которой ты раньше, может, и не догадывался. Она — это Диана Арбенина,
нежная и суровая, открытая и замкнутая, охотник и жертва. Одиноким ночным снайпером
стоит она в ярко освещенном кругу внимания, одна, под прицелом людских взглядов.
Стреляйте! Но не промахнитесь! 

+— Ты поменяла имидж. Это — следствие продуманного решения или просто перемены
настроения? 
— Это — следствие того, что мне уже, во-первых, достаточно много лет, а во-вторых,
я никогда сознательно не меняла имидж. Я живу и живу себе. Если, например, мне
вчера нравилось пальто, а сегодня нравится куртка, это не значит, что это мой
сознательный выбор. Просто, время пришло. 
+— Как ты считаешь, верно ли утверждение, что женщина должна быть женственной?
Если бы ты шла на свидание, то насколько изменился бы твой стиль одежды, макияж,
прическа? 
— Конечно. Женщина должна быть женственной — раз. Она должна быть нежной — два.
И — обязательно должна родить ребенка. 
+— Для одних дети — признак существования самих родителей на этой бренной земле,
для других — один из трех пунктов обязательной программы жизни, а для кого-то
— единственные существа, дарящие тепло, надежду… и смысл жизни. Ты бы хотела
иметь ребенка? Почему? 
— Безусловно. У меня никогда не было четкой программы, хотя я об этом задумывалась
совершенно конкретно. Можно даже сказать, планировала. Нежность нужно куда-то
девать, во что-то реализовывать. Для меня самое главное — это маленький человечек,
который будет ходить, думать, а я буду наблюдать за его развитием. Это насущная
потребность для любой женщины. 
+— Твои слова «Это только сон, все хотят спать, все уже уснули, я не исключенье,
я тоже сон» («Колыбельная по-снайперски») перекликаются со словами Саши Васильева,
лидера группы «Сплин» — «Тебе это снится… Нам всем это снится». Мы на самом деле
спим и видим жизнь во сне? Но даже в самом страшном кошмаре можно проснуться…
Возможно ли пробуждение в нашем случае? 
— Нет, невозможно. У нас есть только один выбор — достойно пройти путь. 
+— А как ты думаешь, можем ли мы изменить судьбу? 

— Я фаталист. Я уверена в том, что все предрешено, но в то же время я активный
человек в жизни. Я сама выбираю, не за меня выбирают. Однако я прекрасно понимаю,
что, по большому счету, ничего невозможно изменить. Если человек рожден машинистом,
он, скажем, может попробовать рисовать, но ничего у него не получится. И он останется
машинистом. 
+— Как ты считаешь, можно ли любить всех людей на земле? 
— Я уверена в том, что нельзя любить всех людей. Поэтому для меня самое главное
— оберегать тех людей, которых я люблю. Скажем, моя семья — мой брат, моя мама,
отец, мой будущий ребенок, который родится, моя собака. Я сейчас уехала за город
исключительно из-за того, что мне подарили сенбернара и мне необходимо, чтобы
собака росла здоровой. Если он вырастет нездоровым мальчиком — у них же большие
проблемы с ногами и зубами — то я себе этого не прощу. Еще — нельзя любить человечество.
Если ты будешь любить тех людей, которые рядом с тобой — этого уже достаточно.

 +— А ты способна на отчаянный поступок ради любимых людей? 
— У меня в жизни это было не раз. Был момент, когда я ради любимого человека
сделала невозможное. Меня тогда сильно остудили — этот человек меня предал. Но,
и это самое главное, я не ожесточилась. 
+— Ты смогла бы простить измену? 
— Нет. Я не смогла бы простить ни физическую измену, ни духовную. 
+— «Душу лучше всего лечить ощущениями, а от ощущений лечит только душа». Какими
«ощущениями» ты себя лечишь, когда стрела боли от обиды или предательства метко
поражает твою душу? Как «зализываешь раны»? 
— Месть и ненависть — это одни из самых разрушающих качеств. Мне это не нужно.
Поэтому — доброта и друзья. 
+— А как ты любишь отдыхать? 
— По-разному. Если какие-то тяжелые гастроли — я могу целый день сидеть и смотреть
телевизор. Могу целый день ездить на машине, могу смотреть фильм, общаться со
своими друзьями. 
+— А ты, вообще, интроверт? Или общительный человек? 
— Для всех я, конечно, экстраверт. Но я намного скрытнее, чем кажется (улыбается).
Что такое настоящий снайпер? Это человек, который выходит на яркое пятно света
и становится самым защищенным человеком в мире. Чем более ты на виду, чем больше
ты открываешься, тем больше тебе дается форы и больше шансов сохранить себя.
Потому что ты все прекрасно видишь. Смотри, как можно победить страх? Если ты
боишься темноты в комнате, нужно идти в самый темный угол. 
+— А у тебя есть страхи? 
— Я боялась темноты достаточно давно, но это прошло — переборола себя. Я очень
боюсь за своих родителей. Мне, наверное, проще было бы умереть первой — потому
что ничего не видишь, и все нормально. 
+— Моя знакомая утверждает, что понятия «хорошо» и «плохо» однобоки по своей
сути, что они не могут характеризовать человека. По ее мнению, даже маньяк-убийца
может найти себе оправдание, несмотря на то, что он убивает людей сотнями. Энтони
Берджесс утверждает, что «…быть совершенно хорошим или совершенно дурным бесчеловечно.
Зло должно существовать рядом с добром, чтобы была возможность нравственного
выбора». Как ты считаешь, правы ли они? Для тебя понятия «добро» и «зло», «хорошо»
и «плохо» категоричны по своей сути или инвариантны? 

— Все, конечно, взаимосвязано. Но мы не можем избавиться от того, что есть черное,
и есть белое. Ты не сможешь смешать черное с белым. Человек, который может поднять
руку на свою дочь — для меня не человек, а животное. Иначе, таким образом, вообще,
можно все оправдать. Есть плохая музыка, есть хорошая. Есть черное, и есть белое.

+— «Ах, Марта, женщине влюбленной лукавой быть — немудрено!» — говорит героиня
«Валенсианской вдовы». Как ты думаешь, в борьбе за мужское сердце все средства
хороши или надо быть предельно честной, даже если это может быть во вред? 
— Я имею опыт и могу точно сказать: то, что не твое — уйдет. Не стоит держать
человека и ревновать, потому что этим ничего не добьешься. Ну, подержишь человека
5 лет, 10, 15, но потом, если он не твой — он все равно уйдет. Понять, что человек
твой, можно только сердцем. Время покажет все. Если судьба быть вместе — то будете
вместе. 
+— А как бы ты смогла показать мужчине, что он тебе небезразличен? 
— Ну, я спела бы… (улыбается). Кокетничать я не умею. Хотела научиться, но —
не получилось. Знаешь, такие вещи, как «стрелять глазками» — это не мое. Хотя
мне очень нравится женственная одежда — каблуки, сапоги в том числе, строить
на этом какую-то политику по отношению к человеку, который мне нравится, я не
стала бы. Зачем? 
+— А если бы ты пошла на свидание, ты бы надела бы «каблуки, сапоги»? 
— Может быть. Это зависит от настроения. 
+— В жизни каждого человека случаются и положительные, и отрицательные моменты.
Мне кажется, что хорошие моменты остаются в памяти цветными фотографиями, которые
хочется доставать и пересматривать вновь и вновь, а плохие — черно-белыми негативами,
которые хочется сжечь, да нельзя. Какие яркие моменты в твоей жизни ты бы хотела
извлекать из памяти снова и снова? И что ты делаешь, чтобы избавиться от негативов,
дабы не доставали — ищешь в них изъяны пленки или вовсе «сжигаешь»? 
— Смотри: совесть невозможно усыпить. Я очень боюсь бессонницы, потому что иногда
делаешь что-то плохое. Я помню, когда мне было лет восемь, мы пошли с мамой в
кино, она меня провела в зал, посадила и ушла, сказав, что придет через какое-то
время. Места начали заполняться, и ее место кто-то занял. Начался сеанс. Прошло
минут тридцать, я повернула голову и увидела, что мама ищет свое место и меня.
Я смолчала. Мне было лет семь или восемь, но стыдно до сих пор. Вот таких ситуаций
я очень боюсь. Поэтому, если ты честен перед собой, — все будет хорошо. Можно
ведь наврать всем, но самому себе не наврешь. Когда останешься один на один с
собой, будет больно, и ты не сможешь заснуть. А я хочу спать, ведь сон — это
здоровье. 
+— А если переживания были очень яркими — как ты на них отреагируешь? 
— Ты знаешь, все зависит от того, ты обидел или тебя обидели. Когда тебя обижают
— это намного легче, чем когда обижаешь ты сам. Я, например, один раз в жизни
ударила собаку. Это был переходный возраст, я рассказываю события двадцатилетней
давности. Мне под ноги попалась маленькая болонка, живущая неподалеку от нас.
И я ее отшвырнула ногой, потому что торопилась куда-то. Родители за это поставили
меня в угол и не впустили из дома. Животные — наши меньшие братья. А я пнула
абсолютно беззащитного пса, потому что мне надо было попасть на какой-то день
рождения. И у меня до сих пор в памяти этот случай. Поэтому, когда тебя обижают,
это легче пережить, нежели, когда ты обижаешь. Ведь это остается где-то глубоко
внутри. В сердце. 
+— А ты азартный человек? 

— Конечно. Я обхожу стороной казино намеренно. Потому что знаю, чем это закончится
(улыбается). Уже пару раз заканчивалось. Не надо испытывать судьбу. Лучше поехать
домой и посмотреть кино. В жизни я ничего не продумываю, очень спонтанный человек.
Захотелось — сделала. Захотелось мне в 1993 году придумать «Ночных снайперов»
— я их придумала. 
+— А как ты переносишь разлуку с Родиной? Ведь ты постоянно в разъездах и редко
бываешь дома… 
— У меня ее нет. Я — кочевой человек. Я родилась в Белоруссии, в четыре года
родители увезли меня на Север — сначала на Чукотку, потом на Колыму, потом —
в Магадан. Я поменяла очень много мест жительства, поэтому мне хорошо там, где
я есть сейчас. 
+— Если бы тебе признался в любви нелюбимый, ты бы предложила остаться друзьями
или дала бы понять, что не можешь общаться с человеком? 
 — У меня было такое, это ужасно. Ко мне пришел человек — мы с ним вместе учились
в университете в Питере, — с которым мы были нормальными, что называется, друганами.
Проходит три года с начала учебы, и он говорит: «Слушай, можно я приду, мне поговорить
надо?» Я говорю: «Давай». А я вообще ничего не подозревала. Была зима, страшный
холод, и у него был очень резкий парфюм. И этот человек садится и говорит: «Знаешь,
я больше не могу. Я так много лет терпел, ждал…» И так далее, и так далее. «Я
— тот, кто тебе нужен». Он мне все это рассказывает, а я не могу ему ничего ответить.
Я говорю: «Нет, это невозможно. Все». В итоге я его провожаю, а он спрашивает:
«Можно я тебя поцелую на прощание?» Я говорю «нет» и закрываю за ним дверь. Я
выветривала комнату, где он сидел, часа два — не могла туда даже зайти. После
этого я не ходила в институт, где-то с неделю, потому что не могла с ним встретиться.
Я боялась. Очень. Но потом он заболел, и нам пришлось общаться, потому что нужно
было е
 му помогать. Нет, это ужасно, на самом деле. Когда ты сидишь и ничего не можешь
сказать человеку, который перед тобой изливает душу… Он говорит: «Я хочу с тобой
жить». Я ему отвечаю: «Ты чего, сдурел, что ли?». А он на пороге встретился с
человеком, с которым я жила. Нормально? Я ему говорю: «Ты же видишь, это невозможно!»
А он отвечает: «Я все прекрасно понимаю, но ничего поделать не могу…» Наверное,
лучше не общаться с человеком, который любит тебя невзаимно. Ему ведь больнее
от этого стократ. Я ведь никогда ни с кем не ссорилась, не лезла на рожон. Когда
происходит такая ситуация, ты понимаешь, что тебе нужно встретиться глазами с
таким человеком и через некоторое время тебе становится страшно: ты понимаешь,
что он будет видеть глаза, которые его ранят. 
+— А ты сама могла бы любить без взаимности? 
— Отличный вопрос. Наверное, могла бы, но такого не случалось (улыбается). Однако
я это говорю сегодня. Может, через месяц мы с тобой встретимся и я скажу: «Представляешь,
случилось!». Пока у меня в жизни все было взаимно. 
+— Существуют ли для тебя в этой жизни неразрешимые проблемы? 
— Да, конечно. Как сделать так, чтобы в сутках было 48 часов. И еще — не хотеть
спать. 
+— А как ты борешься со сном, когда это необходимо? Пьешь кофе литрами? 
— Нет, я больше чай люблю. А зачем с ним бороться? Лучше пойти поспать и — дальше
работать. Я, в принципе, как Штирлиц. Мне для сна может быть достаточно семи
минут. Я не люблю много спать. Хотя бытует такое мнение: чем старше женщина,
тем больше ей нужно спать. 
+— А тебе какие сны снятся, Диана? 
— В последнее время я вообще очень мало вижу снов. Я просто падаю, засыпаю, просыпаюсь
и дальше что-то делаю. Я никогда снов не запоминаю намеренно. Но есть сны, которые
я помню и буду помнить всегда. Они на ощущениях, их невозможно пересказать. Мне
никогда не снились кошмары. 
+— Для каждого из нас жизнь имеет свой смысл. А в чем он заключается для тебя?

— В дороге. Жизнь — это постоянный путь. Хочешь, я тебе покажу заставку на своем
телефоне? (Включает телефон, на экране появляется приветственная заставка). Видишь,
что написано? «Don’t stop!» — «Не останавливайся!» Я иду только вперед. Иду достойно.
Это очень тяжело, поэтому, этого достаточно. 
+— Расскажи про свою собаку. 
— Он у меня такой красивый мальчик! Сенбернар, зовут Робеспьюшей (Робеспьером).
У него сейчас стала кучерявиться шерсть, отличные лапы и он растет с каждой секундой.
Мыть его очень тяжело. Он же очень большой! Ему пять месяцев, а весит он около
30 килограммов! А будет весить 110! Представляешь, он недавно скинул меня с велосипеда.
Я ехала на спортивном велосе, который мне подарило «Радио Максимум» на тридцатилетие,
мой пес бежал рядом, его внезапно занесло вбок и он повалился на меня. Причем
сам тоже упал. Когда я вставала, у меня руки дрожали от пережитого. Хорошо, что
рядом были мои друзья! Я не буду тебе показывать разбитую коленку, потому что
тебе станет плохо. Робеспьюша сам очень испугался от содеянного. 
+— А как у тебя появился мохнатый любимец? 
— Подарили. Я написала песню «Сенбернары», после чего мне подарили сенбернара.
Он белого с коричневым цвета, а на носу — веснушки. Он — уже личность. Все прекрасно
понимает, очень хитрый. Вчера вечером ему было плохо — сильно тошнило. Мы думаем,
чем же он таким отравился? Кормим ведь только специальными кормами. Оказывается,
картошкой! Где-то нашел, съел… Вчера после обеда я встала и ушла по своим делам.
А он в это время съел кусок торта! Мои ребята помогают с кормом — ест он, ведь,
много! Недавно барабанщик группы подарил ему ошейник. Интересный такой, похожий
на галстук. Когда я вижу пса, говорю: «Робеспьюша в галстуке!». А еще друзья
подарили ему медаль. Я боюсь — а вдруг он потеряется? Там написано: «Робеспьер
Арбенин. Телефон…» У нас сейчас проблема с кошкой. Кошка классная, черного цвета,
живет у меня дома, зовут Тиль. Конфликта с псом у них не было до тех пор, пока
у него не выросло то, что я называю «хлеборезками» — большие челюсти, которыми
он берет бедную кошку посе
 редине туловища, когда играет… Она от него бегает по всему дому. 
+— Диана, а кто твой любимый писатель и почему? 
— Давай, выберу навскидку? Меня научили читать в три года. В пять лет я прочитала
«Отцы и дети». Все было очень быстро. Читала очень много, долго перечислять.
Однако, отвечу — Ремарк («Три товарища», «Тени в раю», «Черный обелиск»), а из
наших — Тургенев. Достоевский шел хуже, Толстого вообще не понимала — очень много
воды. А Тургенев — очень нежный и очень русский. Из последнего прочитанного мне
нравится итальянский писатель Алессандро Барикко — «Шелк» и «Замки гнева», Кундера
«Бессмертие». 
+— Некоторые люди верят в рай, некоторые — в реинкарнацию, а кто-то ожидает после
смерти лишь холодных объятий земли и копошение червяков. Ты веришь в «загробную»
жизнь? 
— Я не хочу умирать. Я не думаю про то, что будет дальше. Мне очень хочется жить.

Ваш Alex