ЭРИХ ФОН МАНШТЕЙН, потомственный военный, прошел все ступени армейской иерархии: в Первую мировую сражался на Западном фронте безусым лейтенантом (в подчинении у своего дяди фельдмаршала фон Гинденбурга), получил тяжелейшее ранение, но чуть более чем через полгода вернулся в строй, успел повоевать еще и на Восточном фронте, в Польше, дослужившись до капитана.

  В начале века мало кого вдохновляли и даже интересовали главы воюющих государств, зато у всех на устах звенели оркестровой медью фамилии полководцев. Китченер, Жоффр, Брусилов, Гинденбург! Но что-то произошло с человечеством за два десятка лет "мира", и во Второй мировой уже громоподобно звучали по странам и континентам имена не генералов, а политических лидеров сражающихся лагерей. Уинстон Черчилль, Франклин Делано Рузвельт, Иосиф Сталин, Чан Кайши, Бенито Муссолини, Адольф Гитлер, император Хирохито. И при этом с точностью до наоборот изменилось отношение к полководцам - их стали воспринимать как госслужащих, как управляющих военными делами при своих господах.

  Военачальникам пришлось пройти испытание на исполнительность, на умение подчиняться решениям штатских. Подобную проверку выдержали немногие. Один из этих немногих - Эрих фон Манштейн. В каждой операции на театрах Второй мировой, в каждой битве, в которой Манштейн принимал участие или руководил, он находил успешное решение боевой задачи, максимально реализуя потенциал своих войсковых сил и так же максимально снижая возможности противника. В польском "блицкриге" 1939 года Манштейн, начштаба группы армий "Юг", спланировал окружение основных сил лодзинской группировки поляков, прикрывавшей Варшаву, создав первый во Второй мировой войне "котел", после чего спроектировал разгром элитного ядра польской армии на Бзуре и взятие столицы Польши.

  В ВОЙНЕ ПРОТИВ СССР МАНШТЕЙН развернул свой талант во всем блеске, показал, что такое современный стиль, методы и уровень ведения боевых действий. 56-й танковый корпус Манштейна в июне 1941 года был острием "северного клина" - главного удара вермахта по СССР, того самого "северного направления", которым Гитлер обманул Сталина, готовившего Красную Армию к сражениям на южном фланге советско-германского фронта в случае нападения Германии на СССР. Именно Манштейн, пройдя со своим корпусом по тылам Красной Армии 200 км за пять дней, обеспечив переправу вермахта по захваченному с ходу мосту через Западную Двину и ворвавшись в Центральную Россию, вверг Сталина в состояние многодневного панического шока и прострации. Идущие за Манштейном основные силы только пленили в котлах под Минском и дальше до 700 тыс. наших солдат. А за весь 41-й таким манером было взято в плен до 2,5 млн.!

  Затем, командуя 11-й армией, Манштейн захватывает Крым, его армия, несмотря на отчаянное сопротивление, занимает город-крепость Севастополь. С декабря 1942 года по февраль 1943-го Манштейн пытается выручить из окружения в Сталинграде армию фельдмаршала Паулюса, но тот, выполняя волю Гитлера, не пошел на прорыв навстречу войскам Манштейна, уже пробившимся к Сталинграду на расстояние всего 18 километров, Манштейну не удается преодолеть оборону Красной Армии и деблокировать окруженную немецкую группировку.

  СТОЛКНОВЕНИЯ С ФЮРЕРОМ начались для Манштейна сразу после окончания битвы за Сталинград. Признанный лидер военных историков Запада Лиддел Гарт декларировал: "Общее мнение среди генералов, которых мне довелось допрашивать в 1945 году, сводилось к тому, что фельдмаршал фон Манштейн проявил себя как самый талантливый командир во всей армии и именно его они в первую очередь желали бы видеть в роли главнокомандующего". Такое свое мнение о Манштейне не раз высказывали устно и письменно общепризнанный в вермахте авторитет Герд фон Рундштедт, "повелитель танков" легендарный Гейнц Гудериан, даже Кейтель. Сам фюрер однажды проговорился: "Возможно, что Манштейн - это лучшие мозги, какие только произвел на свет корпус генштаба".

  Один из летописцев Второй мировой Дэвид Ирвинг отметил: "Уважение, испытываемое Гитлером к Манштейну, граничило со страхом". Каждый из них имел Железный крест за Первую мировую. Гитлер, ефрейтор на той войне, гордо носил солдатский, 2-го класса, Манштейн - офицерский, 1-го класса. Для личных встреч оба всегда надевали эти ордена - на языке этих орденов они начинали диалог, всегда переходящий в спор. По воспоминаниям свидетелей таких споров, Гитлер, чувствуя профессиональное превосходство Манштейна, впадал в бешенство, катался по полу и грыз ковер.

  НЕ МАНШТЕЙН вывел наверх, в лидеры Германии и себе в начальники Гитлера. Манштейн далеко не во всем сочувствовал национал-социализму. В первый год канцлерства Гитлера Манштейн даже попытался защитить военнослужащих-евреев от нацистских репрессий. Гитлера в вожди себе выбрал обманутый немецкий народ, и вермахт, как и было записано в воинской присяге, служил Гитлеру, немецкому народу и его государству. Пойти против Гитлера означало нарушить присягу, на что Манштейн, потомственный германский солдат, пойти не мог и о чем неоднократно писал и говорил.

  К тому же нацеленность Гитлера на войну с западными демократиями Манштейну была понятна - грабительский Версальский договор придушил его любимый фатерлянд. А желание фюрера сокрушить СССР Манштейна не удивляло и не отталкивало - он не считал СССР законным государственным образованием. Кроме того, Манштейн, как профессионал высокого ранга, знал о приготовлении Советов к нападению на Германию и Европу.

  Парадоксальность судьбы Манштейна состоит в том, что, будучи прирожденным "автором наступления" (эту главную черту его профессиональной натуры рано заметил, не раз прилюдно отмечал и особенно часто насиловал Гитлер), он чаще всего выступал в амплуа "скорой помощи". Собственно, и захват Крыма Манштейн возглавил и провел лишь потому, что предыдущий командующий действиями вермахта на этом фронте погиб. После захвата Севастополя Гитлер перебрасывает армию Манштейна на северный фланг Восточного фронта - спасать затрещавшее у Волхова кольцо вокруг Ленинграда. Здесь сошлись лоб в лоб два дьявольских таланта - Манштейн и герой битвы за Москву, любимец Сталина генерал Власов, получивший в командование свежую, "под завязку" оснащенную 2-ю ударную армию с задачей устранить угрозу блокады "колыбели революции". Итог - 2-я ударная разгромлена, генерал Власов пленен и "перекован".

  В тех боях под Волховом Манштейн потерял сына - молодой офицер погиб на передовой.

  У ЛЕГКОВЕСА В БОЮ С ТЯЖЕЛОВЕСОМ есть лишь один способ не проиграть: быстро и расчетливо двигаться, обернув таким образом превосходящую массу противника против него самого. Такую войну против Красной Армии хотел, мог и умел вести Манштейн. Но именно такую войну Манштейну и всей немецкой армии запрещал вести Гитлер. Это позволило Манштейну поставить своему фюреру диагноз: "После блестящих успехов, достигнутых немецкими вооруженными силами в первые годы войны благодаря проведению маневренных операций, Гитлер, когда наступил первый кризис под Москвой, перенял у Сталина рецепт упорного удержания любой позиции. Этот рецепт в 1941 году привел советское командование на край гибели..." Лишь в феврале 1944-го Манштейну удалось убедить Гитлера узаконить право любого командира самому дать приказ на отход без санкции Берлина. Это сразу же спасло от полного уничтожения группировку Штеммермана, попавшую на Украине в окружение.

  МАНШТЕЙН, привыкший к фронтовому духу солдатского братства, слишком упрощенно понимал и воспринимал политические лозунги, речи и нравы берлинского властного бомонда. Он, к примеру, и представить себе не мог, что, пока он кладет десятки и сотни тысяч жизней немецких солдат на алтарь победы Германии, при высшем органе вермахта - ставке главнокомандования - уже с 1943 года существует секретный отдел по поиску возможности сепаратного замирения с противником не только на Западе, но даже и на Востоке.

  Впрочем, и узнай Манштейн об этом, он бы не удивился, догадываясь, что политика - дело грязное. Чтобы грязь не разъедала вверенные ему войска, Манштейн делал, что мог. Ради воспитания у своих солдат и офицеров чувства высокого самосознания предписывал им на оккупированных территориях СССР раздавать сельхозугодья в частные руки (и это делалось, причем вопреки воле Гитлера и Геринга, автора "Зеленой папки" - плана сохранения колхозов). Более того, во вверенных ему частях Манштейн пресек действие личного приказа Гитлера о расстреле на месте плененных политработников Красной Армии ("Приказ о комиссарах") и не успокоился, пока не добился его отмены, считая расстрел пленных участников боя нарушением норм солдатской чести и общечеловеческой морали.

  Может быть, в этих поступках кроется ответ на вопрос, почему Манштейна на фронте охранял добровольный отряд русских казаков, а в расположении его войск часто не требовалась охрана для колонн пленных - они сами не разбегались и в полном составе маршировали до мест, указанных для лагеря, о чем сохранились свидетельства и что никем не опровергнуто.

  30 МАРТА 1944 ГОДА ГИТЛЕР ОТСТРАНИЛ Манштейна от командования группой войск на южном фланге немецкого фронта, издевательски присовокупив обещание вернуть фельдмаршала в армию в случае планирования большого успешного наступления.

  Одни считают, что Гитлер не простил Манштейну его упорства в требовании разрешения на отступление 1-й танковой армии Ганса Хубе, провалившейся на Украине в гибельный мешок окружения. Спасение 1-й танковой ценой своей отставки фельдмаршал до конца своих дней считал достойным завершением военной карьеры.

  Другая точка зрения на причину отставки такова. На неоднократные доказательные требования фельдмаршала о назначении единого главкома Восточного фронта Гитлер в конечном итоге отпарировал зло и горько: мол, даже его, фюрера, приказы генералы выполняют не всегда, что уж говорить о ком-либо ином... На это Манштейн холодно и твердо заявил: "Моим приказам всегда все подчиняются".

  Но большинство комментаторов, в том числе и прямые свидетели происшедшего, сходятся во мнении, что к отставке фельдмаршала привел инцидент в Растенбурге. Бонзы нацизма решили провести политпрофилактику в высших армейских кругах. 27 января 1944 года собранному в Познани со всех фронтов генералитету промывали мозги обер-идеологи рейха Геббельс и Розенберг, а затем генералов перевезли спецпоездом в фатерлянд на дом к Гитлеру. И фюрер возгласил: если, мол, случится так, что в один прекрасный день он как верховный главнокомандующий останется в одиночестве, первейший долг офицерского корпуса собраться вокруг него с обнаженными кортиками... Неожиданно Гитлера прервал Манштейн, вскочивший с места с восклицанием: "Так оно и будет, мой фюрер!"

  Генерал кавалерии граф Эрвин фон Роткирх-унд-Трах вспоминал впоследствии: "Это оказалось просто ужасно. Наступила такая тишина, что было слышно, как пролетает муха..." Двусмысленность того, что выкрикнул Манштейн, прервав речь Гитлера, разными умами понималась по-разному. Адъютанты фюрера и его заместитель Мартин Борман трактовали в беседах с Гитлером слова фельдмаршала однозначно: Манштейн имел в виду близкую реализацию нарисованной вождем гипотетической картины последнего акта исторической драмы...

  СОЮЗНИКАМ НЕ УДАЛОСЬ ОБВИНИТЬ Манштейна в пособничестве или организации истребления евреев на оккупированных территориях. Но на фельдмаршале оставили обвинение в том, что он не предотвратил жертв среди мирного населения в ходе проведенных им сражений. Подсудимый получил 18 лет тюрьмы. Но вышел на свободу через три года из-за плохого здоровья.

Автор: Алексей Дидуров
Исходный текст: "Фельдмаршал", еженедельник "Алфавит" No.22, 2000.