При пуске первой АЭС, когда из контрольной трубки
пошел долгожданный дымок, он поздравил своего друга Курчатова знаменитой фразой:
"С легким паром!" После смерти "Бороды" в 1960-м академику А.П. Александрову суждено
было воплощать мечты всех атомщиков: "Пусть атом будет рабочим, а не солдатом!" И
всю последующую жизнь, будучи уже президентом АН СССР, Анатолий Петрович создавал
большую атомную энергетику государства, без которой мы еще долго не сможем обходиться...
БУДУЩИЙ "АТОМНЫЙ АКАДЕМИК" родился в 1903 г. в Киеве. Работая после
революции электромонтером, он совсем не собирался стать ученым. Не думал об этом
и устроившись, как его отец, учителем. Затем поступил в Киевский университет (заочно),
где сделал свою первую научную работу. На нее обратил внимание А.Ф. Иоффе, предложивший
Александрову переехать в Ленинград, чтобы там заняться диэлектриками. Александров
согласился - благодаря этому в 30-е годы родилась физика полимеров.
В войну Александрова прозвали "морским академиком" (хотя он был только
профессором). Дело в том, что Анатолий Петрович руководил на флоте защитой кораблей
от магнитных мин по собственному методу. Ни один из кораблей ВМФ СССР не подорвался
на такой мине! Под руководством Александрова тогда работал Игорь Васильевич Курчатов.
Вскоре они "поменяются ролями", и в 43-м уже Анатолий Петрович станет заместителем
Курчатова по "Атомному проекту".
Его слово было решающим при создании атомных энергетических установок
для первых в мире атомных ледоколов "Ленин", "Сибирь", "Россия", для ударных атомных
подлодок. Он же открывал первую в мире АЭС в Обнинске.
СТРАШНОЕ УТРО 26 АПРЕЛЯ 1986 ГОДА перерезало желтой радиоактивной
чертой судьбу очень многих. Президенту АН СССР было тогда 83. В первых числах мая
у него умерла жена - и он смог оказаться в Чернобыле лишь через месяц после катастрофы.
Он сохранял ясность мысли и твердость в решениях, но было видно, что случившееся
придавило его невыносимым грузом. Все в одночасье рухнуло - доверие к атомной энергетике,
беспрекословный авторитет атомщиков... Он прекрасно понимал, что теперь не хватит
жизни, чтобы на развалинах построить новое здание. На голову Александрова - научного
руководителя РБМК реактора вылились потоки ложных обвинений и просто грязи. Указывали
на якобы заведомую ущербность реактора по сравнению с американскими и европейскими...
Почему на Чернобыльской АЭС стоял именно РБМК? Почему все-таки произошло
непоправимое? Ответ содержится в признании директора комбината "Маяк" Б.В. Броховича:
"Выбор уран-графитового реактора РБМК для атомных электростанций обусловлен был тем,
что этот тип был нами хорошо изучен и освоен... Кроме того, наша промышленность испытывала
крайнюю необходимость в экспериментальной базе для проверки... энергетического оборудования.
Поэтому многие разработчики, ученые... после ввода в работу реакторов и АЭС стремились
на действующих уже объектах... проводить эксперименты на предельно критических параметрах
для подтверждения их работоспособности. Этим, пожалуй, можно объяснить требование
проведения печальных экспериментов в Чернобыле".
Анатолий Петрович Александров, конечно же, понял суть трагедии и главную
свою ошибку: он не смог внушить всем, кто работал на АЭС, что перед ними очень опасный
объект, способный убить у человечества веру в атомную энергетику. Сам по себе реактор
был надежен, просто на нем надо было работать, а не ставить эксперименты. Исправить
свою оплошность академик Александров не успел: слишком мало ему осталось жить.
В 94-м на его похоронах не было ни одного из тогдашних правителей
России... Бюст А.П. Александрова установлен не "на Родине героя", как полагалось
по Указу Верховного Совета СССР для Героев Соцтруда, а в Сосновом Бору - там, где
Ленинградская АЭС. Чернобыль до конца жизни был у него внутри. Может, поэтому он
просил похоронить себя на Митинском кладбище, том самом, где нашли свое последнее
пристанище чернобыльские "ликвидаторы".