"Фотогафия сама по себе меня не интересует. Я просто
хочу захватить кусочек реальности. Я не хочу ничего доказывать, ничего подчеркивать.
Вещи и люди говорят сами за себя. Я не занимаюсь "кухней". Работа в лаборатории или
в студии у меня вызывает тошноту. Ненавижу манипулировать - ни во время съемки, ни
после, в темной комнате. Хороший глаз всегда заметит такие манипуляции... Единственный
момент творчества - это одна двадцать пятая доля секунды, когда щелкает затвор, в
камере мелькает свет и движение останавливается".
Сегодня живому классику 92 года. Он не дает интервью и больше не фотографирует.
Созданный им образ безумного человечества безошибочен и неповторим. Он запечатлевал
его с любовью, не жалея пленки, остро чувствуя, что "удел фотографа - непрерывно
исчезающие вещи. И когда они уходят, никакая изобретательность, ничто на свете не
заставит их вернуться". Свой знаменитый альбом, состоящий из 126 фотографий, снятых
за 20 лет в разных странах, мастер назвал "Сохраненные образы" (Cartier-Bresson,
1952).
Ощутив горячее дыхание жизни на съемках в Испании в 1933 г., Картье-Брессон
решает для себя раз и на всю жизнь: никаких постановок! Он не фантазирует, не изобретает
искусственную реальность, оставаясь верным документально-жанровой фотографии.
Началось все с малоформатной камеры "лейка", ставшей популярной в
30-е годы, и впечатлений от снимков Эжена Атже, французского реалиста начала века.
По воспоминаниям самого Картье-Брессона, это стало его первым импульсом к творчеству.
В 1939 году он вступает во французскую армию, становится капралом
в армейском кинофотоподразделении, а когда нацисты захватили Францию, попадает в
плен. Трижды пытается бежать. С третьей попытки это ему удается. Вернувшись в Париж
после тридцати шести месяцев фашистского плена, он становится участником Сопротивления.
От мастера в те годы требовалось особое мужество, чтобы думать не только о борьбе
с врагом, но и профессионально фиксировать на пленку поступь Истории. Картье-Брессон
организует французских фотожурналистов для съемок во время оккупации и отступления
фашистов.
КОГДА ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА в Европе закончилась, он работает оператором
в Управлении военной информации Соединенных Штатов и снимает документальный фильм
о возвращении военнопленных во Францию. В 1946-м объездил Соединенные Штаты, зорко
наблюдая жизнь людей сквозь видоискатель своей камеры; В Музее современного искусства
в Нью-Йорке в том же году состоялась первая большая выставка его работ. Вернувшись
на родину, Картье-Брессон с двумя своими друзьями-фотографами - Робертом Капой и
Чимом - основал независимое агентство "Магнум Фото".
Анри Картье-Брессон, переживший в свое время увлечение левыми идеями,
дважды в своей жизни побывал в СССР. Впервые - через год после смерти Сталина, в
1954 г. И еще раз - в 1972-м. Фотографии, сделанные им во время этих поездок, можно
было увидеть в Большом Манеже, на выставке, проходившей в рамках Фотобиеннале-2000,
организованной Московским домом фотографии при поддержке правительства Москвы.
Проект Картье-Брессона, который увидели москвичи, называется "Москва.
Россия. 50-е, 70-е годы". Девяностодвухлетний мастер сам выбрал из миллионов(!) негативов,
хранящихся в его архиве, снимки для Фотобиеннале-2000 в Москве. Картье-Брессон вообще
известен как гений выбора. Работая, он всегда расходовал пленку "километрами", стараясь
поймать решающий момент, и отыскивал потом самый выразительный кадр в отснятой ленте.
Даже у профессионалов вызывает удивление, как можно поймать такие
моменты, успеть вскинуть фотоаппарат, навести на резкость. Объяснение простое: мастер
сроднился со своей камерой. Объектив - продолжение глаза, а наводка на резкость -
инстинкт, живущий в кончиках пальцев. Репортер от Бога. "Самое трудное для меня -
портрет, - говорил он. - Надо стараться фокусировать объектив между кожей портретируемого
и его рубашкой".
"КАРТЬЕ-БРЕССОН не был счастлив в нашей стране, - рассказывала на
открытии Фотобиеннале-2000 Ольга Свиблова, директор Московского Дома Фотографии.
- Когда несколько лет назад он давал мне интервью, то, заговорив о Москве, перешел
на шепот и прикрыл ладонью микрофон. Причем он не сообщал ничего страшного или секретного.
Просто в нем с семидесятых годов живет страх, привычка все время что-то скрывать,
говоря о Советском Союзе или России".
Снимая в тоталитарных государствах, будь то Советский Союз или Китай,
многие фотографы поддались тому, что я бы назвал "социальным конструктивизмом". Легко
увлечься ритмом и линиями в изображении, когда люди сами выстраиваются в когорты
и маршируют в ногу с одинаковыми транспарантами.
В фотовпечатлениях Картье-Брессона больше сочувствия, чем иронии:
женщины в одинаковых бесформенных пальто и в противных мохеровых шапках, которые
все тогда носили... Они толпятся у прилавка, рассматривая сумочку. Снимок вызывает
жалость и грустную улыбку.
Картье-Брессону всегда интересны люди. Будь то строительство КамАЗа
или прогулка с детской коляской по Гоголевскому бульвару, любое событие для него
- лишь "возможность показать человека. На снимках мастера нет бессмысленной толпы
со знаменами, как в любой советской газете тех лет. На фотографиях Картье-Брессона
- групповой портрет разных людей, но каждый из которых - неповторимая личность. И
все не похожи друг на друга: Мастер напомнил нам о том, о чем сами мы иногда забываем.