Если это известие и насторожило Билла Локлира, то скорее просто от неожиданности. Марк Хармон, кавалер дочери, казался ему неплохим молодым человеком. Они встречались несколько раз, когда Хизер приводила его на ужин. Хотя Марк и был из "этих", по выражению мистера Локлира (сделал удачную карьеру на телевидении), он производил приятное впечатление - казался рассудительным парнем, который знает, что ему нужно от жизни. Как раз такой партии для дочери и желал Билл. Прошло уже несколько лет с тех пор, как Хизер стала знаменитостью, а он все еще боялся, что этот блестящий фальшивый мирок шоу-бизнеса испортит и развратит его девочку. Сколько диких, отвратительных историй из жизни "этих" печатали бульварные газеты! Мистер Локлир, конечно, не читал подобную чушь, однако вполне справедливо полагал, что дыма без огня не бывает. Однако, похоже, его опасения не подтверждались.
  - Папа, ты меня слышишь?
  - Ну, что же, - задумчиво сказал он. - Твой Марк мне всегда нравился. В общем, вы, наверное, правильно решили...
  Хизер просто рот открыла от изумления. И вдруг вспомнила, что папа ничего не знает - она забыла рассказать отцу, что уже давно не встречается с Хармоном. Впрочем, сказать "забыла" было бы не совсем честно. Просто не набралась смелости. Точно так же Хизер "забыла" рассказать ему о Томми Ли и о татуировке - оттягивала неприятный разговор, потому что знала: отцу все это очень не понравится.

  Хизер Локлир всегда была папиной дочкой. Когда в их дом в Калифорнии приходили гости и кто-нибудь, сюсюкая с малышкой, задавал этот глупый вечный вопрос: "Ну что, Хизер, ты уже выбрала себе жениха?", девочка бойко отвечала: "Я вырасту и женюсь на папочке!" И искренне недоумевала, почему эти слова вызывают у взрослых взрыв хохота и восторга.

  Уильям Локлир, отставной морской офицер, полагал, что в воспитании детей надо быть твердым. Самое главное, считал он, чтобы дети хорошо учились, верили в Бога и любили свою страну, остальное - вздор. Неудивительно, что маленькая Хизер в детстве мечтала стать пилотом вертолета, но уж никак не актрисой. Каждое воскресенье семейство Локлир, живущее в небольшом городке Вестлэйке, посещало местную церковь. Проповеди священника и наставления отца легли в основу твердого убеждения Хизер: быть хорошей означает делать так, как советуют родители, и никогда их не огорчать.

  В школе она была никем. Мальчишки просто отказывались замечать ее существование - что вовсе неудивительно, учитывая вопиющую худобу Хизер, количество прыщей на ее лице и уродливую скобу для исправления зубов, которую девочке приходилось носить. С недостатками собственной внешности Хизер боролась как могла. Но проклятым прыщам было, похоже, абсолютно наплевать на потоки лосьонов, которые она упорно втирала каждое утро. Точно так же обстояли дела с острыми лопатками и ключицами - несмотря на тщетные попытки спрятать их под самыми толстыми свитерами, они все равно убийственно выпирали наружу.

  Однажды Хизер, набравшись смелости, решила выставить свою кандидатуру на должность капитана группы поддержки школьной футбольной команды. Лучше бы она этого не делала: здоровенные лоси-футболисты столь грубо и бестактно высказались по поводу ее "минус первого размера", что несчастная девушка неделю не могла прийти в себя от обиды. Папа посоветовал Хизер плюнуть на этих безмозглых болванов и заняться чем-нибудь другим - записаться в хор, например, или в школьный драмкружок. Отца Хизер, как всегда, послушалась, но легче ей от этого не стало. Комплексов у девушки становилось все больше и больше. Грудь же, наоборот, предательски не хотела расти.

  Хизер стала замкнутой, почти ни с кем не дружила в школе и никогда не заводила разговор первой. "Мне было проще получить "пару", чем выйти и ответить перед классом выученный наизусть монолог", - так вспоминает она "светлые" времена своей худосочной прыщавой юности.

  Окончив среднюю школу, Хизер поступила на психологическое отделение колледжа (мистер Локлир считал профессию психолога надежной и престижной и вряд ли в этом ошибался). За первый семестр учебы Хизер узнала множество интересного о природе человеческих комплексов - в том числе и своих собственных. К счастью, знания эти ей не пригодились - к тому времени природе, видимо, и самой надоело глумиться над бедным гадким утенком. Юная мисс Локлир менялась прямо на глазах - мерзкие прыщи словно испарились, Хизер слегка прибавила в весе и ее формы стали заметно округляться. К тому же она наконец рассталась с ненавистной скобой и теперь без стеснения одаривала окружающих очаровательной улыбкой, которая через несколько лет будет вызывать умиление у поклонников "Династии".

  Вдохновленная новообретенной красотой, Хизер набралась смелости и пришла в модельную школу, где ее самолюбие тотчас получило очередную оплеуху: оказалось, что при росте 1б5 прогулки по подиуму ей заказаны. Мистер Локлир, как всегда, оказался неподалеку - Хизер снова нуждалась в его помощи. Поправ собственный консерватизм, мистер Локлир предложил дочери попробовать себя в качестве модели для журнала, издаваемого местным университетом. (Впрочем, он сам работал там в приемной комиссии и не сомневался, что дочь не останется без присмотра.) Хизер вытерла слезы, радостно кивнула - и отправилась на съемки.

  Мистер Локлир волновался совершенно напрасно - личная жизнь его дочери в те времена была весьма целомудренной. Во-первых, она никогда не забывала заветов родителей и не делала ничего такого, что могло бы даже гипотетически их расстроить. Во-вторых, соблазнов, по правде говоря, было не так уж и много - даже несмотря на метаморфозы со внешностью, сильный пол продолжал игнорировать будущую звезду. "У меня очень долго было такое детское лицо, что парни, по-моему, просто боялись ко мне подойти", - вспоминала Хизер.

  Эта ситуация в корне изменилась, как только Хизер появилась в Голливуде (кто-то из агентов, увидев ее рекламные снимки, предложил девушке роль в одном из телесериалов). Естественно, желающих охмурить миленькую молоденькую дебютантку на съемочной площадке оказалось предостаточно. Другое дело, что самой Хизер в то время было просто не до того - она так боялась не справиться, что целый день проторчала в гримерке, зубря текст своей роли: "Скажите им, чтобы они перестали! Пожалуйста, пусть они перестанут!" Усердие и трудолюбие сделали свое дело - произнося этот сложный монолог, Хизер не запнулась ни разу, и ее кинодебют прошел "на ура".

  Она так и не отважилась поговорить с отцом. Только потом, уже получив несколько предложений сниматься, Хизер набралась смелости и... попросила маму рассказать ему, что она решила бросить колледж ради актерской карьеры. Билл пришел в страшное негодование - Голливуд был последним местом, где мистер Локлир хотел бы видеть свою девочку. Однако он уже не смог ничего изменить. "Постарайся хотя бы не связываться с теми, с кем снимаешься, - вздохнул отец, провожая дочку в этот мир лицемерия и порока. - Это очень опасно... и неприлично".

  Хизер, конечно же, пообещала... Она действительно считала - так, во всяком случае, ее учили родители, а им Хизер привыкла верить во всем, - что полюбить по-настоящему можно лишь один раз в жизни. В 1981 году судьба сделала ей щедрый подарок - Хизер получила роль Сэмми Джо в сериале "Династия". Критики назвали ее "открытием 80-х", банковский счет девушки стремительно рос, а идеальный мужчина все как-то не объявлялся. От поклонников, впрочем, отбоя не было, но, заводя роман с очередным красавчиком, Хизер не переставала себя одергивать: "Он просто хорошенький милый парень, не больше. Не увлекайся - вокруг тебя еще двадцать таких же".

  Марк Хармон был не первым мужчиной, с которым у Хизер возникли серьезные отношения. До него она какое-то время встречалась с актером Скоттом Бэйо и чуть было не вышла за него замуж. Честно признаться, Хизер не очень-то хотелось под венец. Но воспитание Скотта оказалось еще более радикальным, чем у Хизер - по крайней мере в вопросах религии. Через несколько месяцев после знакомства он сообщил, что они не могут дальше жить необвенчанными - такая греховная связь вряд ли понравится Иисусу. Пока Хизер ломала голову, как ей поступить, на сцене появился отец Скотта и заявил, что брак с актрисой "загубит сыну всю его карьеру". Что имелось в виду, никто так и не понял, но Скотт понуро опустил голову (он тоже привык во всем слушаться папу), Хизер вздохнула с облегчением - и они мирно расстались.

  А вот Марка Хармона вопросы карьеры не волновали нисколько - он и так уже был секс-символом, звездой "больших" телесериалов. Влюбленные не расставались ни на минуту. Хизер даже представила Марка родителям, и тот - о чудо! - своей правильностью и рассудительностью сумел заслужить симпатию такого сурового критика, как мистер Локлир. А спустя несколько месяцев Хизер от него сбежала: "Марк каждую минуту твердил о том, какая я замечательная и как сильно он меня любит. В конце концов от всего этого мне просто стало не по себе".

  "Пожалуйста, только не меняйся" - эту фразу, ставшую почти ритуальной, мистер Локлир твердил каждый раз, когда встречался с дочкой. Хизер старалась. Даже в самые жаркие дни она приезжала в гости к родителям в плотных темных колготках: Хизер легко могла себе представить реакцию отца, обнаружь он, что лодыжку его ненаглядной девочки теперь украшает легкомысленная татуировка...

  Вот уже несколько месяцев она жила как будто в разных мирах. Днем - блистательная теледива, окруженная именитыми партнерами по "Династии", всемогущими продюсерами и степенными агентами, ночью - девчонка в рваных джинсах из какой-то безумной рок-н-ролльной тусовки. Про Томми Ли, ударника известной "металлической" команды "Мотли Крю", Хизер не рассказывала никому - ни в семье, ни на съемках.

  Они случайно познакомились на какой-то вечеринке. "Я увидел самую красивую телку из всех, кого когда-нибудь встречал, - делился Томми впечатлениями о том вечере. - И она была втиснута в самую узкую и короткую мини-юбку из всех, что я когда-нибудь видел". Приятель представил Томми юной телезвезде. Хизер, слабо разбиравшаяся в "металлической" униформе, сначала решила, что ее знакомят с каким-то педиком - у Томми была длинная лохматая шевелюра, а "боевая раскраска" делала его похожим на шамана племени чейеннов. "Привет! - сказал Ли, пожимая ручку Хизер. - Приятно с вами потискаться!" После десятиминутного разговора сомнения Хизер полностью исчезли: Томми оказался классным парнем.

  Он обрывал телефон ее менеджера, умоляя о встрече. Хизер не отвечала - вернее, еле сдерживала себя, чтобы не перезвонить...

  Томми не был похож ни на одного из ее прошлых ухажеров. Дикий рок-н-роллыцик с сомнительным прошлым и скандальной репутацией - если бы мистер Локлир узнал, что для дочери это и есть "идеальный мужчина", его тотчас хватил бы удар.

  ...Вот уже минут десять Томми нетерпеливо сигналил внизу. Хизер еще раз посмотрела на себя в зеркало, подумала и резким движением растрепала аккуратно уложенную прическу. Это был вечер их первого свидания. "Я вчера позвонил маме и сказал, что у меня новая девушка, - сообщил ей Томми наутро. - Как в воду глядел..." Вскоре он сделал себе еще одну татуировку на предплечье - черную розу, которую пересекало имя "Хизер". Томми позвонил ей с гастролей: "Слышишь, жужжит?" "Что это?" - не поняла она. "Это тату-машинка! Я соскучился, но теперь ты всегда будешь рядом!" Через несколько дней Хизер тоже сделала себе татуировку, вот только показать ее родителям так и не решилась. Равно как и рассказать им о Томми.

  В 1985 году два мира Хизер наконец встретились на большом приеме - мисс Локлир все же представила своего возлюбленного съемочной группе "Династии". "Не думаю, что все эти чинные дамы и господа обрадовались, увидев меня, - весело вспоминал потом Томми Ли. - Мы приехали в роскошном лимузине. Представляете, из машины выходит их несравненная Хизер, еще секунда - и рядом появляюсь я". Продюсер Аарон Спеллинг рассказывал, что, когда Хизер познакомила его с Томми, он был вне себя от злости: какой надо быть дурой, чтобы из всех парней Калифорнии выбрать этого лохматого раздолбая!

  В Голливуде только и разговоров было, что об этой странной парочке. Никто ничего не понимал. Хизер туманно объясняла знакомым, что под оболочкой "плохого парня" в Томми прячется "удивительно милый человек с потрясающим чувством юмора". Знакомые сомневались. Добиться чего-то от Ли было вообще невозможно: "Я и сам не пойму. Хизер - секс-символ миллионов телезрителей, я - обычный рок-н-ролльный пацан. И она меня любит! Да это просто офигеть можно!"

  На Рождество он сделал ей предложение. Они мчались по шоссе, и вдруг Томми, взобравшись на сиденье, по пояс высунулся из люка и, придерживая руль ногой, заорал: "Иди сюда!" Она вылезла вслед за ним, и там, наверху, он надел ей на палец кольцо с бриллиантом. В этот момент Хизер подумала о том, что надо все-таки позвонить отцу...

  ...В ответ на ее сбивчивые объяснения, что это не Марк, что Томми отличный парень и они все уже решили, снова последовала длинная пауза. Потом мистер Локлир глухо сказал: "Я еду к тебе. Этот... твой Томми... сейчас там? Ну и отлично".

  Томми загорал у бассейна. Услышав, что его будущий тесть едет к ним в гости, он страшно засуетился: рванулся в дом, стал судорожно вытаскивать сережки из носа и ушей. Потом заскочил в ванную, где несколько минут безуспешно пытался хоть как-то пригладить торчащие во все стороны патлы. "Куда, черт ее дери, делась моя рубашка с длинными рукавами?!" - орал Томми, роясь в платяном шкафу. Хизер смотрела, как ее жених, точно раненый сайгак, мечется по дому, и еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Она вдруг вспомнила, как несколько дней назад после утренней пробежки Томми отдуваясь заметил: "Знаешь, если мои фанаты увидят, как я тут с тобой бегаю в этом дебильном костюмчике, - все, хана карьере..."

  Мистер Локлир прибыл через полчаса. Томми сидел в столовой - прямой как палка, с чинным видом потягивая апельсиновый сок. Несмотря на тридцатиградусную жару, он был одет в костюм, застегнутый на все пуговицы. Чтобы "нательная живопись" не лезла из-под воротника, страдальцу приходилось отчаянно втягивать голову плечи. В общем, на будущего тестя Томми Ли произвел неоднозначное впечатление. "Странный он у тебя какой-то! - проворчал мистер Локлир, прощаясь с Хизер. - В общем, смотри сама..."

  Их свадьба стала каким-то непонятным коктейлем из роскошного шампанского и бешеной музыки "Мотли Крю". 24-летняя Хизер говорила журналистам, что с детства была уверена в том, что выйдет замуж всего один раз, а Томми - это как раз то, что ей нужно. Ли был с этим абсолютно согласен: "Вот увидите, когда нам исполнится по 90, мы останемся такими же, как сейчас: я - рокером, она - безупречной блистательной леди". Хизер была настолько уверена в своих чувствах, что даже не стала подписывать брачный контракт. Газеты тем не менее писали, что этот брак долго не протянет.

  Дом молодоженов выглядел весьма экзотично - в нем была звукозаписывающая студия для Томми и тренажерный зал для Хизер. В одном углу гостиной пристроился домашний солярий, в другом сверкала огромная барабанная установка. Томми водил ее на рок-н-ролльные тусовки, Хизер привыкала к крепким коктейлям и к веселью ночь напролет. Томми настоял, чтобы она сделала себе операцию по увеличению груди: "Ты и так сногсшибательная, а с большим бюстом будешь вообще класс!" Во время операции была занесена инфекция, Хизер мучили боли, врачи кололи ей сильные антибиотики, но потом все зажило, и восторгу Томми не было предела.

  "Только не меняйся", - с тоской твердил мистер Локлир дочери, когда они встречались. Хизер чмокала папу в щечку - и мчалась на очередную вечеринку. "Я всегда знал, что моя жена - прирожденная рок-н-роллыцица", - однажды поделился с прессой своей радостью Томми Ли.

  Но это было не так. Чем дальше, тем труднее становилось Хизер делать вид, что ее жизнь - счастливая и безоблачная. И дело тут было, конечно, не в рок-н-ролле.

  Томми почти не "просыхал". Раньше Хизер не обращала на это внимания, теперь же запои Томми раздражали ее все больше и больше. К тому же обнаружилось - в своих загулах Ли может быть... разным. Подруги неоднократно пытались выяснить у Хизер природу синяков и ссадин, которые время от времени появлялись у нее на теле. Хизер отшучивалась или отмалчивалась, но очень скоро в таблоидах стали мелькать сообщения, что-де "ударник "Мотли Крю" Томми Ли частенько дает отдыхать своей барабанной установке, тренируя руки на жене".

  Кроме того, до Хизер часто доходили слухи, что с момента женитьбы Томми его гастрольные сексуальные эскапады не стали ни менее частыми, ни менее бурными. Таблоиды рассказывали о том, как однажды Хизер сама "застукала" мужа с другой, но вскоре простила, поверив мольбам и клятвам, что впредь это не повторится. Хизер старалась что-то изменить, записала Томми на курсы анонимных алкоголиков, но ее выдержки хватило ненадолго. Однажды "доброжелатель" сообщил Хизер, что накануне ее супруг провел вечер в ванной в обществе сразу нескольких фанаток. Хизер позвонила мужу и спросила, правда ли это, - тот не стал ничего отрицать. Продержавшись несколько лет, "брак на всю жизнь" все-таки распался.

  "Нет, я не чувствую себя ни разбитой, ни опустошенной, - признавалась Хизер журналистам после развода. - Но как бы то ни было, все равно больно, когда тебе разбивают сердце. Впрочем, это были не совсем потерянные годы, - добавляла она, - я многому научилась".

  Пока Хизер переживала свой развод, Ричи Самбора, бас-гитарист группы "Бон Джови", ходил за ней как хвостик Впрочем, он и раньше был неравнодушен к Локлир. "Почему ты его не бросишь? - удивлялся Самбора, когда Хизер жаловалась ему на тщетность попыток переделать Томми. - Такие парни, как Ли, не изменятся никогда". Самбора был хорошим другом. Он умел слушать и, с точки зрения Хизер, имел лишь два недостатка - некрасивый рот и дурной вкус (все в Голливуде знали, что Ричи встречается с Шер). В отличие от Томми Ричи не покорил Хизер с первого взгляда. Чтобы мисс Локлир разглядела в нем долгожданного "идеального мужчину", Ричи пришлось немало потрудиться.

  Он звонил ей почти каждый вечер: "Просто так - узнать, все ли у тебя в порядке". Через несколько месяцев, когда Хизер уже подумывала, не проявить ли инициативу самой, Ричи вдруг робко спросил: может, она согласится с ним поужинать? Однажды утром, когда Хизер давала телефонное интервью для радио и журналист в очередной раз принялся выпытывать у нее, правда ли, что она встречается с Ричи Самборой из "Бон Джови", Хизер не выдержала: "Знаете что, спросите у него сами" - и передала трубку сонному Ричи.

  Как-то раз Самбора заговорил о женитьбе, однако Хизер и слышать ничего не хотела. Она сказала - может быть, немного резковато, - что еще не отошла от прошлого развода и пока не готова начинать все заново. Ричи испуганно кивнул головой и поспешил сменить тему. Однако с тех пор регулярно, раз в полмесяца, он неизменно спрашивал: "Ну как, еще не готова?" - и Хизер казалось, что это очень мило и трогательно. Ричи подарил ей роскошный бриллиантовый гарнитур от Картье, а на следующий день пара появилась вместе на вручении наград "Emmy". Приятели Ричи рассказывали, что еще никогда не видели Самбору таким счастливым.

  Друзья (и, конечно же, родители) Хизер не на шутку перепугались - похоже, их любимица снова собиралась наделать глупостей, связавшись с рокером. Хизер уверяла их, что они зря волнуются: "Я не собираюсь дважды наступать на одни и те же грабли. Если я узнаю, что Ричи меня обманывает, то уйду от него тотчас же".

  Между влюбленными был заключен своеобразный пакт. Самбора пообещал Хизер абсолютную верность. Кроме того, он поклялся, что не будет общаться с Шер даже по телефону - на этом пункте договора мисс Локлир настаивала особенно. Она в свою очередь уверила его, что впредь не станет сниматься в постельных сценах.

  Хизер с удовольствием отмечала - Самбора меняется прямо на глазах: теперь он предпочитал алкоголю апельсиновый сок, забыл про все тусовки и даже - настоящий позор для рокера! - стал пристегиваться ремнем безопасности в автомобиле. "Я по уши влюблен в Хизер, - радостно говорил Ричи журналистам. - Она классная девчонка!" "Я в детстве мечтала выйти замуж за своего отца, - улыбалась Хизер. - А Ричи ужасно на него похож - он такой же надежный, добрый и любящий". Про некрасивый рот, кажется, никто уже и не вспоминал.

  Они поженились 15 декабря 1994 года. А через два дня полетели в Париж и поженились там еще раз - Хизер всегда мечтала о свадьбе в этом городе всех влюбленных. Гостей на парижской свадьбе было много - каждый из них за неделю до этого получил красивую подарочную корзинку, в которой лежали приглашение, билет до Парижа и бутылка роскошного шампанского. На сей раз Билл Локлир был доволен выбором Хизер и даже не скрывал этого. "Только знаешь что, - шепнул он дочке накануне свадьбы, - ты бы все-таки подписала брачный контракт..."

  Как всегда, папу Хизер послушалась. И контракт подписала - так, на всякий случай...