В наши дни количество фотожурналистов на земном шаре стремительно увеличивается и явно грозит в будущем сравняться с общей численностью людской популяции. Фотокамерой вооружаются и самые богатые, и самые бедные, все снимают всех, все показывают всё всем через соцсети. Снятыми оказываются самые немыслимые ситуации. Поговорим немного, о выгодах и издержках этого лавинообразного процесса, о его курьезах и его гротескности, граничащей порой с массовым безумием.

В нас что-то сильно изменилось за последние 10 лет — во всех нас.

Ещё в первой половине 2000-х люди заряжали в свои «мыльницы» фотопленку под Новый год, щелкали пару раз застолье, потом летом на эту же пленку подснимали шашлыки на даче, потом ребенка с букетом у школы на 1 сентября и доснимали «хвост» уже на следующем новогоднем застолье. Ролик пленки нормальная семья отдавала в проявку раз в год.

Но что-то изменилось.

Почти исчезли простые, ковыряющие в носу «уличные зеваки» — граждане, остановившиеся у места какого-нибудь инцидента и просто глазеющие на него. Теперь у большинства заняты руки. Они снимают. Зачем? Если спросить, многие и не найдут рационального ответа.

«Чтоб пацаны заценили», — отмахнется от вас наиболее разговорчивый и продолжит «фоткать».

Снимают цифровыми мыльницами и мобильниками, дорогими и копеечными. Снимают арабские шейхи и детишки из трущоб Сан-Пауло, президенты и нищие.

2012 год. Слева: участник волнений в Каире. Справа: президент Медведев в Рио-де-Жанейро:

Снимают полиция и забастовщики…

…индейцы Амазонии и китайские коммунисты, блондинки на лужайке Белого дома и женщины, закутанные в паранжу…

«Инстаграмят» великие кинорежиссеры, тайский спецназ, московские народные дружинники…

…российские телезвезды и афганские крестьяне:

Баррикады на улицах охваченных волнениями столиц ощетиниваются не винтовками, а объективами:

Есть уже набравшая популярность пара кадров, наглядно фиксирующая эту глобальную перемену.

Вот толпа перед собором св. Петра в Ватикане в 2005-м, когда умер папа Иоанн-Павел II и был избран новый папа Бенедикт XVI. И вот ниже толпа на том же месте через 8 лет, в 2013-м, когда папский престол занял Франциск I.

Что снимают все эти люди на втором кадре? Что там вообще можно снять на таком расстоянии мобильником? С профессиональной точки зрения — ровно ничего. Но это все больше похоже на просто бессознательный рефлекс: оставить персональный цифровой след какого-то мгновения, показавшегося важным.

Бенедикт XVI стал первым папой в истории, который… был вынужден постоянно общаться уже не с паствой, а — со зрачками её объективов:

Может, это его и подкосило? Стоя перед толпой, было не с кем встретиться глазами – все глаза устремлены в видоискатели:

Да и сами служители культа тоже не остаются в стороне от всеобщего съемочного процесса:

Киев, 2008 год. Православные медсестры и священник во время службы, которую проводили патриарх Русской православной церкви Алексий II и константинопольский патриарх Варфоломей.

Линзы мыльниц, а не взгляды верующих провожают отныне в последний путь патриархов и пап:

Вот кадр с церемонии похорон президента Польши Леха Качинского, погибшего в авиакатастрофе в 2010-м. Катафалк плывет по улицам Варшавы:

Что можно снять в этот момент с такого расстояния мобильником, да ещё не глядя на экран? Фрагмент двери автомобиля? Блик на стекле? Таких же фотографов в толпе напротив? Похоже, что вскинуть руку с фотоустройством уже становиться для нас просто жестом, подчеркивающим важность происходящего, наше волнение или уважение.

«Это такой момент! Как можно его не снять?» — во всех владельцах мобильников проснулся и зажил полной жизнью фотожурналист.

Ещё недавно именно фоторепортерской профессиональной обязанностью было запечатлеть на фотодокумент и тем самым сохранить от забвения ключевые моменты жизни социума. Похоже, теперь ответственность за это стали чувствовать мы все?

Обама, говорят, один из лучших ораторов нашей эпохи. Но эпоха такова, что нет уверенности, слышит ли аудитория оратора. Аудитория следит за рамкой кадра и фокусом, а потом сразу твиттит, инстаграмит, фейсбучит…

…И потом опять снимает:

Искусство взаимодействия со снимающей вас толпой, искусство позирования своим однопартийцам, фанатам, поклонникам — вот то, что все острее требуется современной публичной персоне. Важно, какой образ унесут они после встречи с вами — нет, не в своих сердцах. Для начала — в своих мобильниках.

Если вы знаменитость, а тем более — президент, вас не обязательно слушают, но вас точно повсеместно и тотально снимают.

Армия США рада возможности поснимать Президента США:

И полиция. И сенаторы. И домохозяйки. И студенты:

И школьники, и их родители…

…И высшая элита страны, уже дважды собиравшаяся на инаугурационный президентский бал, поголовно вооружась самыми дорогими смартфонами мира.

Похоже на массовую одержимость. Это же принципиально новый феномен — снимающая толпа.

Люди жаждут снимать все, что кажется им примечательным, чем можно поделиться потом с теми, кого рядом не оказалось. Это тотальная фотожурналистика.

Разбуженный в каждом внутренний фоторепортер не дает расслабиться: «Если к вам в окно лезет медведь — фоткайте его, это удача!» — шепчет он.

Если у вас умер слон — сделайте его фото на память:

Если у вас в соседнем дворе ловят террориста и все мировые телеканалы ведут оттуда прямую трансляцию, немедленно бегите туда со своим айфоном. Это будет только вашим кадром, только для ваших детей и внуков!

Апрель 2013. Бостон, США. Жители соседних домов снимают двор, в котором, в лодке, был обнаружен и задержан Джохар Царнаев, обвиняемый в организации взрывов на бостонском марафоне.

Если вы избиваете охрану президентского дворца, взятого вами штурмом, не забудьте пофоткаться все вместе, прежде чем начать растаскивать имущество вашего бывшего властителя.

Апрель 2010. Киргизские протестующие избивают полицейских в Бишкеке во время штурма здания правительства.

Подожгли автомобиль — снимайте!

Пришли на могилу друга — доставайте мобильник!

Оказались с Жераром Депардье в одной царской ложе — да вы будете просто конченый лох, если незафоткаете его со вспыхой в упор!

Стоите у бортика олимпийской трассы — снимайте себя, не отвлекайтесь на спортсменов!

Если вы сами спортсмен, снимайте все, что с вами происходит, с самого начала вашей карьеры…

…и до её олимпийской вершины:

К вам на этаж снаружи по стене лезет человек — сначала разнообразно сфотографируйте его. Потом разберетесь, что ему нужно:

Если вас накрывает гигантской волной — снимайте это!

Когда вода схлынет, будет что вспомнить.

Если при вас распинают Христа — сразу доставайте мобильник!

Вообще, если вы стали свидетелем чего-то важного или оказались рядом с кем-то значительным, не тратьте время на разглядывание — глаза и память ненадежны. Задействуйте ваше фотоустройство:

Позже, дома, в спокойной обстановке сможете смаковать все подробности и детали. Если, конечно, сможете сделать резкую «фотку».

Одно из самых ярких свидетельств перемен, произошедших в человеческих реакциях — поведение пассажиров при авариях в авиации.

50, 40, 30 и даже 20 лет назад людей, выживших в авиакатастрофе, накрывал шок, ступор, истерика, кто-то начинал молиться, кто-то — падал без чувств… 15 или даже 10 лет назад, когда мобильники уже вошли в обиход, но ещё не умели делать фото, люди начинали срочно звонить родным, чтобы сообщить, что живы…

Но вот в 2010-м в Домодедово аварийно садится Ту-154. Сверху и слева внизу: фотографии, сделанные пассажирами после жесткой посадки их Ту-154 в Домодедово в декабре 2010. Справа внизу: автор верхнего кадра, обошедшего все ленты мировых информагентств, со своим мобильником. Два человека погибли и несколько были ранены в этом инциденте.

Его фюзеляж разваливается на куски, двое погибших, есть раненные. Но все, кто смог сам выйти из самолета, достают мобильники и прежде всего остального — подробно снимают обломки.

Профессиональных фоторепортеров не пускают к месту инцидента, и поэтому буквально через час после аварии на все мировые новостные ленты выплескиваются кадры с самого продвинутого из мобильников, оказавшихся у пассажира на борту. Репортеры из информагентств просто выкупили их у него.

Хорошо видно, что снимал там не один человек, а чуть ли не все присутствовавшие. Шок, истерики и обмороки — потом. Сначала нужно снять.

За всю историю космических челноков только один человек смог снять старт шаттла из-за облачного слоя — и это сделала на свой айфон сонная пассажирка регулярного авиарейса, которую разбудило сообщение экипажа об интересном зрелище за иллюминатором:

Раньше так вели себя профессиональные фоторепортеры. Теперь так делают миллионы, если уже не миллиарды.

В 2007-м году на всемирном конкурсе World Press Photo победил Спенсер Платт с кадром, на котором бейрутская золотая молодежь в красивом кабриолете приехала на руины пофоткать последствия ночной израильской бомардировки.

Тогда много было голосов его коллег о том, что кадр никакой, а что такого важного тут снято? Через всего 6 лет ясно, что перед нами — свидетельсво поворотного момента не только в фотожурналистике, но и в человеческой эволюции. Жюри WPP сумело это понять и отметить человека, первым зафиксировавшего момент, когда мы стали «Хомо снимающими».

В одном из новейших фильмов отец-ретроград говорит сыну: «Ты должен научиться запоминать всё без мобильного телефона!»

Возможно, это одна из причин идущей цепной реакции: съемка – возможность эмоционально не подключаться к происходящему, загородиться фотоаппаратом, подчеркнуть, что ты сторонний зритель. Многим так легче жить. Но главная причина, конечно, в разбуженном в нас стремлении ежедневно делиться увиденным и просто заявлять о себе. Соцсети сделали это возможным и необходимым.

Фотография на наших глазах стала тотальным языком общения огромных масс людей, прямым способом передачи своих впечатлений и эмоций, свободным от вербальных ограничений.

Фотографируя, человек отстраняется от опасной реальности, заключает её в рамку, за стекло видоискателя.

Картинка не требует перевода. Если ей нужна короткая подпись, её переведет Google. Сама фотография «читается» за 3 секунды — почти дискретно. По скорости потребления информации пользователем она оставляет позади и текст, и видео, и аудиозаписи.

«Картинка рулит». «Папарацци» — слово, рожденное полвека назад, прочно вошло в лексикон широких масс лишь за последние семь лет и в массовом сознании изменило свой смысл: для большинства это не фотоохотник за «звездами», а просто человек с включенным «внутренним фоторепортером».

«Фото- и видео-любители» из Талибана и аналогичных организаций очень полюбили нынче снимать и выкладывать в сеть казни людей…

Смерть Каддафи произошла практически перед десятком «любительских» объективов, да и смерть Саддама снял какой-то «непрофессионал».

Последние минуты жизни бывшего ливийского лидера Муамура Каддафи сняты на мобильное устройство кем-то из захвативших его повстанцев

Массовая аудитория увидела во всех подробностях события, которых не могла видеть никогда раньше. Это сильно занимает её воображение.

К арсеналу снимающих гаджетов прибавились недавно автомобильные видеорегистраторы. Скоро Google Glass завершит всеобщее съемочное вооружение. И тогда каждый шаг каждого человека будет с гарантией кем-то снят, по крайней мере в публичном пространстве.

Кто-то готов к этому, кто-то нет, но проблему нарушения приватности жизни и смерти уступим обсуждать другим. Я-то здесь хотел написать о возможностях, которые, видимо, нам теперь предстоит для себя переоткрыть.

Возлагая на каждого обладателя мобильника миссию документировать события нашего времени, разбудив в каждом внутреннего фотокорра, мы получаем результат, который часто выглядит вот так:

Это новейшие из «кадров, которые впечатлили мир», четыре примера из многих (слева направо, построчно): челябинский болид, снятый видеорегистратором, высадка пассажиров с опрокидывающейся «Коста-Конкродии», снятая в темноте в ИК-диапазоне, потоп на станции метро в Нью-Джерси во время урагана «Сэнди» — съемка камеры наблюдения и, наконец, катастрофа Ту-204 во «Внуково» — съемка очевидца.

Дело даже не в низком техническом качестве этих кадров — ещё через пару лет прогресса у нас на всех столбах будут висеть миниатюрные HD-камеры, в этом нет сомнений. Каждую трещинку будет видно.

Но дело в том, что мы стремительно привыкаем впечатляться кадрами-фиксациями. И не важно, сделаны они камерой-роботом или живым очевидцем с мобилой, подстрекаемым «внутренним репортером». Принцип достижения результата у них один: «Что-то случилось, я сразу снял, вот, зацените». Щелчок, сделанный по рефлексу. Механически.

Мы привыкаем получать верхний слой события. Нам этого как бы достаточно. Сколько человек село в шлюпку. Как расположены обломки. В каком доме выбило стекла. Мы привыкаем не требовать большего от «фото очевидца». И от самих себя, когда достаем свой фото-гаджет.

Как бы нам не забыть, репортажный кадр премиум-класса — это не один лишь рефлекс?

Ещё и визуальная выразительность, точность построения.

И скорость реакции на происходящее:

И мгновенный выбор детали, ракурса, точки, крупности:

И способность мгновенно сложить образ события из нескольких его ключевых элементов, то есть получить что-то принципиально большее, чем просто их сумму:

И талант сопереживания человеку в кадре. Мне кажется, эти фотографии невозможно сделать без того, чтобы на несколько мгновений не стать со своим героем единым целым, не прожить самому в его шкуре несколько непростых секунд. Для того, чтобы потом, глядя на кадр, эти секунды смог прожить зритель, на следующий день или полвека спустя.

Мария Шарапова в раздевалке после победы на Ролан Гаррос.

Это точнейшая работа, которую нам было бы здорово по-прежнему ждать, требовать от современных СМИ и достойно оплачивать и в новую эру. Мне кажется, наш мир гораздо интереснее, когда мы видим его не только через объектив робота-видеорегистратора или мобильника «случайного очевидца», но и тысячью других способов, которые известны профессионалам, ведь так?

19 июля 2013 власти города Детройт, штат Мичиган, объявили о банкротстве из-за невозможности выплатить почти 20-миллиардные долги. Это крупнейшее муниципальное банкротство в истории США. Некогда респектабельные районы превратились в одичавшие трущобы.

Заглох город моторов не сразу. Все началось еще в 1958-м году с гибели легендарного «Паккарда». Двадцать лет спустя очередной удар по неповоротливому американскому автопрому нанес рост цен на бензин. С 2005 года большая автомобильная тройка GM, Ford и Chrysler, находящаяся в сложном положении, выставила на улицу четверть миллиона человек.

Знак «Добро пожаловать в Детройт» и что город основал в 1701 году, 3 марта 2013:

В конце концов Детройт добил ипотечный кризис.

Детройт, штат Мичиган, 18 июля 2013

Залатать дыры в бюджете города бывший мэр планировал с помощью доходов от казино. Но эта идея также провалилась. Кто поедет с большими деньгами туда, где полицию или скорую надо ждать по несколько часов?

Заброшенное здание в Детройте

На содержание экстренных служб тоже нет денег. Как нет и не предвидится их на образование, пенсии и пособия. Даже уличное освещение тут включают лишь в центре.

Добро пожаловать в Зомбиленд

Вид из окна заброшенного завода в Детройте

Кстати, мэр Детройта стал бывшим после того, как его посадили в тюрьму за вымогательства и коррупцию.

Детройт с высоты, штат Мичиган, 18 июля 2013

Плана «Б» у властей Детройта нет. Последнюю попытку спасти город от банкротства антикризисный управляющий использовал месяц назад. Он сделал «щедрое» предложение кредиторам: по 10 центов с доллара долговых обязательств. Те отказались. Теперь кредиторы не увидят и этих денег.

Детройт с высоты, штат Мичиган, 18 июля 2013

Что представляет себя бывшая автомобильная столица Америки сейчас? Половина из тех, кому в Детройте старше 16 лет, давно нигде не работает, просто потому что негде. Автозаводы превратились в ржавые руины. Нет зарплат — нет налогов.

Центр Детройта, штат Мичиган, 2 марта 2013

На развалинах растет криминал. Население убегает из Детройта. 2 млн. жителей в 1950-х годах, сейчас в 3 раза меньше. С 2000 года население города сократилось более чем на четверть, до 700 тысяч жителей.

Детройт с высоты, штат Мичиган, 18 июля 2013

На великолепных цветных снимках из архива Библиотеки Конгресса США запечатлён Детройт 1942 года, полный сил и надежд на будущее

Детройт, 1942 год

Вид на Woodward Avenue с Maccabees Building, 1942 год

В руинах находятся театр и вокзал, к шедеврам картинной галереи всерьез прицениваются, чтобы пустить с молотка.

Заброшенное здание театра Фокс

Еще один театр в Детройте, сейчас представляет из себя парковку

Брошенные жилые дома есть даже в центре. Сейчас около 40 тысяч домов и участков пустуют. Детройт, 3 март 2013

Детройт, 3 март 2013

36% жителей живут за чертой бедности. Муниципалитет города ежегодно тратит на 100 миллионов долларов больше, чем зарабатывает, а остальное компенсирует займами.

Очередь за бесплатными продуктами, предметами личной гигиены и домашнего обихода, 18 декабря 2008 года

Детройт лидирует по количеству убийств среди всех городов США с населением более 200 тысяч человек. Убийства в Детройте происходят в три раза чаще, чем в среднем по США.

Детройт, 18 июля 2013

Это крупнейшее муниципальное банкротство в истории США. Правда, пока прошение властей Детройта о признании города банкротом было признано незаконным. Такое постановление вынес суд штата Мичиган.

Детройт, 18 июля 2013

Центр Детройта и заброшенные офисные и торговые здания

Еще несколько фотографий Детройта — города-банкрота.

Заброшенные корпуса автомобильного завода «Паккард», 3 марта 2013

Заброшенный жилой дом:

Библиотека в заброшенной школе Детройта:

«Живи мечтой»

Здание Центрального вокзала Мичигана в Детройте. Было открыто в 1913 году, а закрыто в 1988 году, когда пришло в упадок. 2 мая 2013

Заброшенная пожарная часть

Заброшенная церковь, Детройт, 21 июля 2012

Заброшенный дом, Детройт, 24 октября 2012

Стена заброшенного здания, остальная часть обрушилась. Детройт, штат Мичиган, 21 июля 2012

Штаб-квартира General Motors и заброшенные здания фабрик

Здание Центрального вокзала Мичигана в Детройте. Последний поезд ушел отсюда в далеком 1988 году:

Детройт с высоты, штат Мичиган, 18 июля 2013

Течение было быстрым. Непривычно и странно в воде выглядели торчащие кромки кустов, деревья, дорожные знаки и фонарные столбы. Еще непривычнее было видеть вдалеке затопленные дома… От нормального русла Эльбы до того места, где мы стояли, было метров семьсот! Уровень воды, ее количество и скорость течения производили ужасающее впечатление…

После длительного изучения карт затоплений, прогнозов и просмотра новостных сайтов было решено лететь в Берлин — честно говоря, особо не ожидая увидеть большую воду: к тому моменту наводнение длилось уже полторы недели. Я считал, что пока мы решали куда и когда лететь, уровень воды спадет, но я сильно ошибался…

Первой точкой поисков был обозначен район города Магдебург на реке Эльбе — столицы Саксонии-Анхальт. Меньше двух часов езды от Берлина по шикарному автобану. Правда, за двадцать километров до пункта назначения мы встали в глухую пробку и до Магдебурга так и не доехали. Стоит отдать должное немцам, их терпению и дисциплине – полоса безопасности по обочине оставалась все время свободной. Даже мотоциклисты, что удивительно для русского, томились в пробке вместе со всеми. По полосе безопасности то и дело проносились в сторону Магдебурга автомобили спецслужб и военные.

Мы свернули на первом же съезде – жаль было тратить время впустую. Через десять минут нашему взору открылась «большая вода». В поселке Нигрипп было подозрительно тихо и безлюдно. Направляясь по навигатору в сторону Эльбы, мы проехали пару улиц и уперлись в знак «проезд запрещен» (позже за всю поездку мы еще раз двести встречали этот знак). Впереди виднелась дамба, которая была метра на два выше, чем то место, где мы припарковались.

Высота дамбы была увеличена за счет дополнительного метрового слоя мешков с песком. Ближайшие улицы, ведущие к дамбе, были перекрыты лентами. Рядом с самым проблемным местом дежурили дружинники, которые не понимали по-английски. Мы поднялись к ним и на языке жестов выяснили, что штраф за пересечение ленточки (границы безопасности) — 1000 евро. А еще мы увидели воду… По другую сторону дамбы вода доходила до верхнего слоя мешков. Еще сантиметров 20 — и все. Если бы не увеличенная высота дамбы, Нигрипп был бы по крыши домов в воде.­

Затопленные дома в 300 метрах от дамбы.

Мы поехали дальше в сторону переправы в Рогеце, но не смогли и близко подъехать к реке. Все дороги были перекрыты. За линию оцепления проехала длинная вереница военной техники.

Обратно по дороге в Магдебург вдоль Эльбы вела живописная дорога — через поля, луга, леса и маленькие деревушки. Там я в первый раз проехал под запрещающий знак. Иначе что-то увидеть было нереально. Так мы попали в Лостау.

Наверное, в обычные дни это спокойная и тихая деревня. Но в день нашего приезда она была похожа на разоренный улей. На въезде в Лостау несколько сотен человек заполняли песком мешки и грузили их на грузовики, трактора, легковушки — на все, что могло доставить спасительный материал до дамбы.

Самое действенное средство против наводнений — это 15 килограммов песка, упакованных в мешок из джута или пластика. Такие мешки помогают защитить жилые дома и магазины от приходящей воды и укрепить дамбы. После наводнения в 2002 году у пожарных и службы технической помощи Германии были заготовлены сотни тысяч таких мешков на случай беды. И вот беда пришла.

Уровень воды в районе Лостау поднялся выше основной дамбы на 30 сантиметров, и если бы не дополнительные укрепления из мешков и земляных валов, деревню давно бы уже затопило. Ситуация была критической.

Вода постепенно приходила, просачивалась через дамбу и заполняла поля перед домами. Тысячи добровольцев продолжали усердно сражаться. Пожарные как могли откачивали воду, а спасатели на плоскодонных лодках доставляли материал для укрепления дамбы по частично затопленным районам.

Здесь мы сняли первую панораму. Еще в воздухе на экране монитора открылась страшная картина — старую часть Лостау спасти не удалось. Виднелись одинокие крыши затопленных домиков на фоне воды, уходящей до горизонта. На фотографии по линии деревьев можно разглядеть обычное русло Эльбы.

Складывалось впечатление, что наводнение сплотило немецкий народ. Во время стихийного бедствия немцы самоотверженно помогали друг другу: кто-то шел добровольцем на укрепление дамб, кто-то завозил песок и наполнял им мешки. Местные жители готовили для трудящихся бутерброды, хот-доги, салаты, чай и кофе. Кто-то подвозил палеты с питьевой водой и соками (мы не разу не видели, чтобы на месте работы людей не было запаса воды).

Несмотря на трагичность ситуации, на укреплении дамбы царила дружеская атмосфера, как будто немцы вышли на очередной национальный праздник. Повсюду слышались смех, шутки. Только при этом работа кипела и не останавливалась ни на минуту. Поэтому, наверное, почти никто не обращал внимания на летающий вертолет. А те, кто нас заметил, все время пытались предложить нам еду и воду.

Кто-то даже отправлялся в затопленные районы на лодке, чтобы подоить неэвакуированных коров. В такие времена горожане, которые обычно ссорятся из-за мест для парковки автомобилей или цвета забора, демонстрировали чувство солидарности.

Вся наша поездка организовалась сама. Как будто кто-то за нас все решил. Исключением, наверное, стал штраф за то, что мы заехали под очередной знак «проезд запрещен». Случилось это в Рогеце. Сначала на нас подозрительно поглядывали местные жители – мол, что здесь на затопленной дороге делает машина с берлинскими номерами. А потом мы уткнулись в полицейский автомобиль.

К нам навстречу вышли двое полицейских с недовольными лицами. Я решил говорить с ними только на русском — будто глупые туристы заблудились и не туда приехали. Стас показал им на телефоне навигатор, который утверждал, что мы едем в нужном направлении. Полицейские все это выслушали и ничего не поняли. Зато я понял, что они хотят оштрафовать нас на 1000 евро, и намерения у них самые серьезные. О чем-то договорились. Как потом оказалось – о разном. Полицейские с черепашьей скоростью поползли в сторону знака, который мы проехали. Мы поехали за ними, не понимая что делать. Было видно, что полицейский звонил кому-то по телефону и о чем-то долго разговаривал. Со скоростью 20 км/ч мы проехали несколько километров, в том числе затопленные участки дороги и выехали к знаку. Полицейский автомобиль остановился, и к нам вышел водитель. За время поездки он успел выучить русский язык.

— Нет! Нет туда! Знак! Штраф! — говорил полицейский, указывая на знак, который мы проехали.
— Да, но перед нами туда проскочил другой автомобиль, и мы поехали за ним, да и навигатор нам так показал.
— Нельзя знак. Штраф.

Я включил на телефоне калькулятор и передал ему. Полицейский подумал, вздохнул и написал цифру 30. Так и разошлись.

Мы объехали проблемный участок и попали в Кенерт, куда нас так усердно вел навигатор. В Кенерте было все спокойно. Там мы нашли местного паренька, который говорил по-английски (что, кстати, редкость в тех краях). Он посоветовал заглянуть в Вайсеварте, где, с его слов, на данный момент складывалась критическая ситуация с подтоплением домов. Был только один нюанс — деревня эта находилась далеко от Эльбы. Мы решили проверить.

Дорога в Вайсеварте была перекрыта за 6 километров! Где-то треть пути мы успели протопать пешком, а потом я поймал попутку. Вокруг городка часть полей была полностью затоплена — будто там годами выращивали рис. Проезжавшая мимо нас пожарная машина вдруг остановилась и сдала назад. Как позже выяснилось, за рулем сидел шеф местной пожарной станции, и он обратил внимание на вертолет, который Стас нес в руках. Когда уладились коммуникационные проблемы и появился переводчик Майк, выяснилось, что пожарным нужна помощь в оценке ситуаций с подтоплениями. Фотографии с воздуха сильно бы упростили данную работу. Для этого они были готовы предоставить нам свой транспорт и провозить мимо полиции за все оцепления.

Дело пошло! Местные ребята знали все объездные тропки, что и где подтоплено. За день мы намотали, наверное, километров 250. Когда Стас показал шефу пожарной бригады отснятый материал, нам долго жали руки. Было очень приятно оказать хоть какую-то помощь немцам в сложившейся ситуации.

Вечером этого же дня мы отправились на север по течению. Друзья пожарные дали нам карту, где были отмечены перекрытые дороги. За два часа до заката мы прибыли в Таргенмюнде. На въезде в город я пристроился за попутной пожарной машиной, которая вывела нас куда нужно — к пожарной части. Мы сразу пошли к местному шефу предлагать свою помощь. Впечатлившись увиденным материалом, он отправился согласовывать съемки со своим босом. Но в этот раз ничего не вышло — Бундесфер запретил любые полеты в округе.

В нескольких километрах от города в районе Фишбека прорвало дамбу. И к месту прорыва спасатели и военные могли добраться только на вертолетах. Вот почему над городом стоял гул.

В воздухе проносились большие грузовые вертушки, несущие к месту прорыва на подвесках палеты с мешками, наполненными песком. Мы насчитали пять машин, каруселью сбрасывающих песок и возвращающихся за новой порцией. И высота полета вертолетов порой не превышала 300 метров. Где-то за деревьями вертолеты снижались и сбрасывали мешки с песком.

Мы решили подобраться поближе к месту прорыва самостоятельно. Для этого пришлось пройти около трех километров. Дорога вела через закрытый мост над Эльбой и спускалась на поля, где уходила под воду. Вдалеке виднелся затопленный Фишбек, но ближе подойти было уже нельзя.

В итоге мы сняли на закате феерическую картину — вода Эльбы, вырвавшись через дамбу на просторы, быстро затапливала все прибрежные поля и дороги. В отеле мы внимательно изучили отснятый материал и разглядели тропу, которая вела по незатопленным участкам дамбы непосредственно к самим домам Фишбека.

Утром, вооруженные нашими разведданными, мы пробрались по дамбе в сторону затопленных районов.

Сначала мы шли по велосипедной дорожке, а потом начались жуткие кусты с крапивой и колючками выше головы. Три километра до поселка мы добирались два часа. Где-то по колено переходили бурные потоки воды и продирались через густые заросли.

На двух странных людей с вертолетом в руках и фотоаппаратами на шее подозрительно поглядывали проплывающие мимо лебеди и цапли. То и дело через кусты проскакивали косули и куда-то прятались.

Мы же прятались от висевших в небе вертолетов. Журналисты, знакомство с которыми состоялось на мосту через Эльбу, сказали, что за выход на дамбу можно заработать штраф в 800 евро.

Мы не искали легких путей. К поселку дошли с ободранными и обожженными крапивой ногами и руками. Особенно досталось мне – человеку в тапочках и шортах. Периодически по полю на лодках проплывали спасатели и скрывались между затопленными домами.

Не сильно высовываясь из кустов, мы сделали пару вылетов.

Можно было идти обратно, но на отснятом материале Стас заметил место прорыва дамбы. Было решено идти дальше.

ерез час мы вышли на бывшее поле сражения человека и стихии. И было видно, что человек это сражение проиграл.

Отступление было быстрым — повсюду лежали палеты с водой, соками, едой. Стоял брошеный дизель-генератор, а вокруг него сотни мешков с песком. Открытый домик на колесах оказался штабом — там стояли столы, на которых лежали карты местности, какие-то тетради и аккумуляторы для раций. Все было брошено.

Вода разрушила около 100 метров дамбы.

Бурный поток уходил в строну затопленного поселка. Уровень воды поднимался со скоростью примерно 3 сантиметра в час.

Решив долго не задерживаться, мы сняли прорыв и пошли обратно.

К вечеру мы без приключений добрались до земли Мекленбург и проехали под запрещающий знак в Бойценбурге. Зарулив на парковку перед пожарной станцией, мы сразу пошли искать руководство. Шеф станции не говорил по-английски, но довольно быстро нам нашли помощника, пожарного Хагена, который перевел суть нашего предложения — помощь в аэрофотосъемке проблемных мест. Дальше состоялся такой диалог:

— И сколько мы будем вам должны за вашу помощь?
— Не нужно денег. Мы просто хотим помочь.
— Нет, так не бывает! Вы нам потом выставите счет?
— Да нет же. Все бесплатно!
— Хм. Странные русские…

После того, как мы сняли для пожарных две точки и показали результат, довольное руководство станции ушло на совещание с военными. Вечером на помощь пожарным прибыли части Бундесфера, и мы попали со своим материалом как раз в момент, когда решалось куда и сколько человек нужно направить следующим утром.

Когда на проектор вывели только что снятые панорамы с воздуха, военные были немного удивлены, зато шеф пожарных светился от радости. Наша работа упростила поиск проблемных участков на дамбе и помогла скоординировать дальнейшие действия спасательных служб в этом районе.

В Мекленбурге дамбы были надежно укреплены и выдерживали напор воды. По этой фотографии можно понять, что было бы с домами, если бы дамба не справилась.

11,1 метра.

Бывшая граница ГДР и ФРГ.

В знак благодарности пожарные поселили нас в шикарном особняке недалеко от города. Утром, после съемки еще нескольких точек на дамбе, нас перебросили к коллегам пожарных в соседний город Лауэнбург.

Исторический центр Лауэнбурга находился в низине, и защитные дамбы не смогли сдержать наводнение. Дома, многим из которых более 400 лет, частично ушли под воду. Пожарные провели нас за оцепление и выдали каждому комплект болотных сапогов-штанов.

Для того, чтобы добраться до места взлета, мы форсировали затопленную улицу и прошли через здание ресторана. Одинокими корабликами в зале плавали куски паркета, а прямо за окном, почти на уровне подоконника бурлили мутные воды Эльбы…

Стас взлетал с небольшой веранды, стоя прямо в воде. Быстрое течение реки проносило мимо нас какие-то ветки. Но что удивительно — за все время наводнения мы не увидели никакого мусора! В воде не было никаких бутылок, пакетов и прочей свойственной дряни. В этом плане немцам отдельный поклон.

Жители как могли готовились к самому худшему.

Пожарные на крышках люков ставили отметки, чтобы жители знали, какого уровня воды им стоит бояться.

Наводнение и стихийное бедствие в Германии оказалось проверкой не только для местных граждан и спасателей, но и для немецких политиков и чиновников. Порой несогласованность действий руководства двух соседних земель могла привести к серьезным последствиям.

Например, на границе земель Мекленбург и Нижней Саксонии можно было увидеть разницу в высоте и качестве дополнительных укреплений дамбы. Пожарные Мекленбурга жаловались на своих соседей выше по течению, что их дамба — как удар ножом в спину: «Пусть у нас будет хоть трехметровый запас по высоте укреплений, все наши усилия пойдут псу под хвост, если вода перельется через хлипкую дамбу в Нижней Саксонии. Руководство той земли не считает необходимым увеличивать высоту дамбы только ради того, чтобы спасти соседей ниже по течению. У них есть дела поважнее. Сейчас Мекленбург спасает только то, что Эльба сильно разлилась выше по течению в районе Магдебурга, и на нашей земле воды не так много».

В Лауэнбурге мы закончили съемки последствий наводнений, сдали материал пожарным и отправились в Берлин. Вода к тому времени подходила к Гамбургу — городу, который знает о наводнениях не понаслышке и поэтому был надежно защищен. Там наша помощь была не нужна…

Я выражаю благодарность всем пожарным, с кем нам довелось вместе поработать, а также всем людям, кто оказывал нам содействие и помощь во время нашей поездки!

Общество определяет наличие растительности на мужском лице как символ мужественности. Пытаясь понять природу этого стереотипа, фотограф Джозеф О’Лири (Joseph D.R. O’Leary) в течение года снимал бородатых представителей сильного пола для своей серии “Бороды и мужчины”.

Для съемок фотограф просил своих моделей принести одежду и “один-два реквизита, которые определяли бы их в профессиональном или личностном плане.” За время проекта Джозеф О’Лири успел сфотографировать 130 бородатых мужчин.

Обратная сторона мира в иллюстрациях группы французских художников.

Художники из Maentis представили новый проект «Глобальный ребрендинг» («Universial Unbranding»). Проект получился концептуальным и ироничным.

Иллюстрации «Глобального ребрендинга» — это взгляд Maentis на мировые проблемы, будь то эпидемия ожирения в США, кризис в Греции или загрязнение окружающей среды. Меняя лишь малую часть того или иного логотипа или символического изображения, художники очень точно передают истинный смысл вещей, о котором не принято говорить вслух.

Макдональдс

Apple

Nike

IKEA

BP

Туристическая поездка в Северную Корею

Экономический кризис в Греции

Оптимальное решение для сохранения окружающей среды

Олимпийские игры

США

Юнисеф. Конвенция ООН по правам ребенка

Загрязнение радиацией

Компьютерные игры

Шаткий мир

Windows

Ред Булл

Lacoste

Gillete

Любители фильмов и комиксов заполонили Сан-Диего по случаю проведения здесь популярного фестиваля Comic-Con. В этом году мероприятие посетили Дэвид Духовны, Джиллиан Андерсон, Майкл С. Холл, Хейли Стейнфилд, Харисон Форд, Арнольд Шварценеггер и многие другие именитые звезды.

Сотни людей стоят в очереди в надежде стать волонтерами на ежегодном фестивале Comic-Con в Сан-Диего, Калифорния.

Менее именитые гости приезжают сюда, чтобы развлечься и узнать последние сплетни. А самым увлеченным Comic-Con предоставляет шанс похвастаться своим костюмом супергероя, над созданием которого они трудились не один месяц.

Comic-Con проходит в городе Сан-Диего с 1970 года и является крупнейшим фестивалем подобного рода, проходящим в США.

Последние подготовки к началу фестиваля Comic-Con.

Джеймс Кларк и Ким Дерри фиксируют руку персонажа комикса «Серебряный самурай».

Автобус с рекламой фильма «Пипец 2» .

Собирая материал для своей новой книги, Кэролин Дрейк (Carolyn Drake) совершила 15 поездок в Центральную Азию, чтобы познакомиться с жизнью простых людей из Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Казахстана и Кыргызстана. Все фотографии были сделаны в 2007-2011 годах.

Знахарка исцеляет женщину от недомогания в Душанбе, Таджикистан.

Фермер в своём оранжевом «Москвиче» в Шеге, Узбекистан.

Морской карась в музее истории в Аральске, Казахстан, как напоминание о жизни, которая когда-то кипела на побережье Аральского моря.

Дикий гусь в музее истории в Аральске, Казахстан.

Проржавевшие рыболовные суда стоят в бывшем порту на Аральском море в Муйнаке, Узбекистан.

Бассейн времён СССР в городе Мары, Туркменистан.

Освещение в доме в деревне Дамла, Туркменистан. Электричество поступает от генераторов.

Отслаивающиеся обои на заброшенном контрольно-пропускном пункте на узбекско-туркменской границе между городами Дашогуз и Дарган Ата, Туркменистан.

Сырдарья, оросительный канал и хлопковые поля в Ташкенте, Узбекистан.

Ремонт в историческом музее в Шахрисабзе, Узбекистан.

Открытое окно в гостиничном номере фотографа в Жетысае, Казахстан.

Мужчина проходит лечебные процедуры в санатории в Жетысае, Казахстан.

Свет проникает через пулевые отверстия в двери в деревне Дамла, что в переводе с туркменского означает «капля воды», Туркменистан.

Отпечаток в грязи на берегу Сырдарьи в Кызылорде, Казахстан.

Осёл стоит возле оросительного канала в деревне Каримов, названной в честь президента Узбекистана.

Пограничный город Кара-Суу в Ферганской долине, Киргизия.

Люди празднуют Новруз в парке в Коканде, Узбекистан.

Вид города Худжанд в Ферганской долине из окна старой гостиницы, Таджикистан.

Узбечка стоит во дворе возле своего дома в Кара-Суу, Киргизия. Муж заставляет её носить паранджу в общественных местах. Во времена СССР ношение паранджи было запрещено.

Мужчина рубит баранину для самсы в закусочной на базаре в Самарканде, Узбекистан. Справа находится глиняная печь.

Стол, накрытый для празднования дня рождения, в Сырдарье, Узбекистан.

Мужчины купаются в минеральном источнике Гарм Чашма в Памирских горах на территории Таджикистана.

Знахарка по имени Бурул совершает ритуал очищения жилища и души своей подруги поздно ночью в Таласе, Киргизия.

Фотография в рамке на книжной полке в доме высоко в Памирских горах на территории Таджикистана.

Знахарка по имени Бурул гадает клиенту на картах в Таласе, Киргизия.

Знахарка по имени Бубусадэ лечит массажем девушку из своей деревни недалеко от Таласа, Киргизия.

Лошадь пасётся на прогалинах, где растаял снег, в Суусамырской долине в Киргизии. Горы Тянь-Шань занимают 80% территории страны.

Во время своего короткого турне по Черкасской области я побывал в небольшой сельской пекарне. «Бузовский» хлеб, выпекаемый в одноименном селе, поставляется в 10 окрестных сел. Я сразу обратил внимание на необычные буханки и приятный аромат хлеба в этом селе. Он чем-то напоминает домашний, и это недалеко от правды, пекут его и правда с душой. Особая реклама хлебу не нужна, интернетом многие покупатели не пользуются, да и проблема с ним в этих селах. А вот увидеть весь процесс у меня получилось.

Еще с вечера я получил благословение одного из совладельцев пекарни Василия Николаевича Олийныка. Он сказал, что я могу прийти в любое время, сказать пароль «Я от дяди Васи» и смотреть все, что мне нужно. Но получилось так, что показывал пекарню мне и небольшой группе людей мне он сам.

Воробьи сидят как завороженные. И правда, при входе в пекарню вас встречает приятный аромат. А с чего же все начинается?

Все начинается с муки, которую в мешках доставляют в пекарню. В среднем в сутки расходуется 5 тонн муки, из которой выпекают 14 видов хлебобулочных изделий.

Мука тщательно просеивается специальной машиной и ссыпается в металлические емкости.

Потом дело за тестом. Мука, дрожжи, вода и при необходимости – яйца – смешиваются специальными тестомесами.

Причем на производстве сухих дрожжей не используют. Только живые дрожжи, которые производят в Запорожье.

Потом тесто отправляется на распределение по весу и формовку.

Уверенными движениями женщины с аптекарской точностью берут необходимое количество теста и распределяют его по формам.

Другие сотрудницы мастерски придают форму изделиям. Например, делают ромашку из пампушек, которые кто-то приобретет для трапезы с борщом.

Вся продукция обязательно смазывется яйцом.

Наступает очередь расстоечного шкафа, который мой экскурсовод ласково называет роддомом. Именно здесь хлеб подходит, доходя до того момента, когда можно смело отправляться в печь.

Таких шкафов несколько. Я вошел в один из них, такое ощущение, что находишь в бане, жарко и влажно.

Теперь время ставить хлеб в печь. Для этого используются деревянные лопаты с длинными ручками. Нужно немного сказать о самих печах. Они были привезены из Швейцарии. Первоначально это был походный вариант военных печей, но здесь они установлены стационарно. Для обогрева печей используется газ, но они могут работать на солярке и даже на дровах.

Вот так выглядит горелка печи с обратной стороны.

Хлеб в печи выглядит так.

Итак, вся продукция загружена, лопаты вставляются в специальные проушины, ждать, когда партия будет испечена.

А вот и готовая продукция. Только из печи, с пылу, с жару, так сказать.

Следить за всем процессом, который непрерывен, вся работа осуществляется в 2 смены, очень интересно.

Потом хлеб упаковывается, режется при необходимости и готовится для погрузки в специальные фургоны.

Развозят хлеб машины, которые в свое время развозили почту жителям Германии.

Идет процесс погрузки, а мы продолжаем разговор о хлебе.

Василий Николаевич Олийнык рассказывает о необычной традиции, которая радует всех, кто первый раз попадает на территорию пекарни.

Любой гость имеет право на подарок – любую буханку хлеба бесплатно. Это настоящая реклама в действии. Вот и мой друг не в силах оторваться от свежеиспеченного украинского хлебушка. Как я его понимаю.

И напоследок видео, которое показывает фрагменты производственного процесса.

Немецкое автомобильное тюнинг-ателье Startech, являющееся филиалом компании Brabus и специализирующееся на автомобилях Jaguar и Land Rover, продемонстрировало концепт-кар Land Rover Defender Series 3.1.

Инженеров и дизайнеров Startech вдохновляли классические модели Land Rover Series III, которые производились с 1971 по 1984 год. Некоторые черты автомобилей тех времён они решили сделать на современный лад. Startech считает, что проект практически готов к мелкосерийному производству.

В списке главных внешних изменений: новая решётка радиатора, 7-дюймовые фары головного света со светодиодами и светодиодные габариты с поворотниками, электроуправляемые наружные зеркала увеличенного размера, боковые подножки с LED-подсветкой, выполненные из нержавеющей стали и активируемые либо с брелока, либо при открывании двери. Ну, и для завершения образа — стальные 18-дюймовые колёсные диски с внедорожной резиной 285/60 R18.

Что же касается салона, то здесь инженеры Startech решили отойти от канонов и обустроить его в комфортном современном стиле с использованием дорогих материалов и комплектующих. Передние спортивные сиденья Recaro (с логотипами Sony и Startech) обтянуты мягкой чёрной кожей с нарочито жирной белой окантовкой и белыми «ковшами» в задней части. В таком же стиле — чёрная кожа и белая окантовка — выполнены задние сиденья, руль, кожухи рычагов КПП, раздатки и ручного тормоза и передняя панель с обшивками дверей, на которых, по крайней мере, сзади, остались ручные стеклоподъёмники — вроде мелочь, но общее положительное впечатление от машины немножко портится.

В центре передней панели находится мультимедийный комплекс Sony XAV-601BT с 6.1″ дисплеем и дополнительный монитор наверху панели. На какой из них выводится изображение с камеры заднего вида, установленной над пятой дверью, непонятно. Для развлечения задних пассажиров на спинках передних кресел установлены два планшета Sony с наушниками и игровыми приставками, в грузовом отсеке находится сабвуфер той же фирмы, а по салону «разбросаны» акустические динамики разных диаметров.

Подборка фотографий, сделанных на минувшей неделе в разных уголках мира.

Наездник падает с быка в финале 101-го родео-фестиваля Калгарийский Стампид в Калгари, Канада.

Фейерверки взрываются над Эйфелевой башней во время празднования Дня взятия Бастилии в Париже.

Жирафы ласкают своего детёныша шести дней от роду в своём вольере в Зоопарке Буэнос-Айреса, Аргентина.

Работники железной дороги и спасатели осматривают поезд, который сошел с рельсов на станции «Бретиньи-Сюр-Орж» недалеко от Парижа.

Советская «Волга» едет по набережной Малекон в Гаване, Куба.

Пилотажная группа «Патруль де Франс» пролетает над Елисейскими Полями во время празднования Дня взятия Бастилии в Париже.

Невеста смотрит на жениха через кольцо во время традиционной свадьбы в деревне Galicnik, Македония.

Пастух ловит ещё не остриженную козу у подножия гор Циляньшань, Китай.

Мужчина ловит рыбу в заросшем водоёме на рыбной ферме в уезде Цзиньпин в провинции Гуйчжоу, Китай.

Антенны бывшей радиолокационной станции Агентства национальной безопасности на холме Тойфельсберг в Берлине.

Девочка освежается под разбрызгивателем на детской площадке в Бруклине, Нью-Йорк.

Новорожденные детёныши большой панды в Зоопарке Атланты, штат Джорджия, США.

Ультраортодоксальные еврееи молятся у Стены плача в день траура Девятое ава в Старом городе Иерусалима.

Строители ремонтируют здание в Пекине, Китай.

Мужчины сушат вермишель на фабрике в городе Равалпинди, Пакистан.

Колосок пшеницы на фоне заходящего солнца в Диксоне, США.

Гаитяне купаются в водопаде, который, согласно поверью, имеет целебные свойства, во время паломничества в Saut-d’Eau, Гаити.

Мужчина пасёт табун лошадей в аймаке Шилин-Гол, Внутренняя Монголия, Китай.

Обезьяна купается в пруду в парке дикой природы в Хэфэе в провинции Аньхой, Китай.

Работницы оптового рынка сортируют и расфасовывают лук в городе Ахмадабад на западе Индии.

Мексиканские синхронисты тренируются перед соревнованием по синхронным прыжкам в воду с 10-метровой платформы в Барселоне, Испания.

Люди загорают возле потерпевшего крушение круизного лайнера «Costa Concordia» у берегов острова Джильо, Италия.

Девушки танцуют возле фонтана в Саду скульптур в Вашингтоне.

Оппозиционер Алексей Навальный во время судебного заседания в Кирове.

Лагерь для беженцев «Заатари» недалеко от города Эль-Мафрак, Иордания.

Задержанная женщина сидит в автозаке с портретом Навального в центре Москвы.

Пассажирский самолёт летит на фоне полной Луны в небе над Шанхаем, Китай.

Рыбак выходит на берег заросшего сине-зелёными водорослями озера Чаоху в городе Чаоху провинции Аньхой, Китай.

Египетская активистка Алия Эль Махди (в центре) выступает в защиту прав женщин её страны возле египетского посольства в Берлине.

Детёныш бегемота двух дней от роду стоит возле своей матери в зоопарке в Базеле, Швейцария.