Здравствуйте, Дорогия Друзья! в эфире ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ. ВЫПУСК 500
Сегодня пятисотый выпуск рассылки!!!
Пенни Джордан. Суровый урок(3/10)
Послушай, а почему бы тебе не взять сегодня мою машину, мне она ненужна, предложила Салли.
Они пили кофе на кухне. Сара ответила радостно: О, если ты не против... хотя я не уверена,
что на машине смогу найти дорогу. Тропинка ведь ведет к задней калитке. А у меня есть карта, сейчас
покажу, дом найти не трудно. Дом этоткупил дедушка Грея, пояснила Салли, когда вернулась с картой и
разложила ее на кухонном столе, придавив для верности кофейником. Отцу Грея старшему из братьев предстояло наследовать
и дом и концерн, но онбыл военным и погиб, когда Грей был совсем маленьким. Так по крайней мере рассказывала
мне миссис Ричарде. Его мать вышла замуж во второй раз иуехала в Америку, оставив Грея здесь. Его воспитал дедушка, дадя
его былхолостяком. Затем Грея отправили в закрытую частную школу, потом в университет, так что, пока не вырос, он проводил
здесь только каникулы. Сара слушала сестру, нахмурив брови. Она вдруг почувствовала щемящуюнежность
и сочувствие к Грею. Каким, должно быть, одиноким он был вдетстве. Но если это так, тогда он
должен лучше понимать и больше жалетьсвоего сына. Впрочем, Сара знала толк в психологии и понимала,
чтовзрослые часто наносят своим детям те же самые удары, от которых настрадались в свое время сами, иногда сознательно,
но гораздо чаще бессознательно, не подозревая, что изза этих глубоко спрятанных обид и огорчений они не могут
уйти от своего прошлого и позволить своим детям наслаждаться жизнью. Большинство людеД бывают потрясены этой
психологической истиной и отказываются ее признать. Может быть, с Греем происходит нечто подобное?
Может, он подсознательно отказывает сыну в счастье? Я делаю необоснованные выводы, позволяю чувствам
взять верх, сказаласебе Сара, стараясь сосредоточиться на карте. Сейчас Роберту нужен человек, который осторожно и
неторопливо укрепил бы его отношения с отцом, ане разладил их. Но это вовсе не мое
дело, напомнила себе Сара.Единственное, что я в силах сделать, так это успокоить, насколько
возможно, Роберта и объяснить ему, какие опасности могут ему угрожать, еслион решится на второй побег. Жаль,
что Грей не нашел вместо миссис Джекобс другую женщину, котораямогла бы понять и утешить мальчика, так как Грею этих чувств,
повидимому, не хватает самому. Ворота она нашла легко. Как только она подъехала к ним, они автоматически
распахнулись, пропустив машину на покрытую гравием дорожку. С фасада дом оказался еще больше, чем она себе
представляла, и былвыстроен в традиционном елизаветинском стиле, буквой Е. Дорога вела не кфасаду, а под кирпичную
арку во двор, где когдато помещались конюшни.Припарковав машину, Сара вышла из нее. Показалось
ей или звук ее шагов по двору в самом деле был очень громким? Она подошла к парадному входу, остановилась,
любуясь двойным рядомподстриженных тисовых деревьев, которые стояли по обе стороны дорожки. Вдалеке
за ними она увидела пруд и фонтан. Подумав мимоходом, что содержать дом и сад в порядке стоит целое состояние, она поднялась
по ступенькам и дернула за цепочку звонка. Долгое время царило молчание, и она уже начала подумывать, не
приказал ли Грей не впускать ее, когда дверь приоткрылась на длину цепочки изнакомый голосок робко спросил:
Это вы, Сара? Роберт... А где миссис Джекобс? спросила она мальчика, когда оноткинул
цепочку. Она ушла домой, ответил Роберт, когда дверь открылась и Сара вошла внутрь. Она
сказала, что ей не платят за то, чтобы присматривать затаким, как я, и что я действую ей на нервы, добавил он огорченно.
Низкий потолок в холле был из толстых дубовых балок, деревянный полнатерт, громадный камин занимал одну из стен.
Холл был безукоризненночист, но от него веяло холодом. Дубовому комоду у стены явно не хваталокувшина с
букетом ярких цветов; полу разноцветного ковра. На верхниеэтажи вела лестница с солидными резными столбиками
и сильно потертымидубовыми ступеньками. Сквозь окно в середине лестницы, на повороте, лился мягкий солнечный
свет; и вновь, любуясь тяжелой резной люстрой, которая свисала с потолка, Сара удивилась, почему никому не пришло в
головуположить на подоконник удобную, мягкую подушку, и подумала, каким холодным кажется дом, несмотря на всю эту чистоту.
Так ты дома один? спросила она Роберта, когда тот взял ее за рукуи потянул к одной из дверей, выходивших в холл.
Да, отец на работе. А миссис Джекобс вернется? Нет, Роберт покачал головой,
по крайней мере пока я здесь. Онасказала, что дети это сущее наказание и есть много мест, где
можнонайти себе работу, не встречаясь с ними. Слезы выступили у него на глазах, когда он повернулся и
взглянул нанее. Отец рассердится на меня, правда? Но я не виноват, что пролил молоко. Я поскользнулся
на полу... Гнев и отвращение охватили Сару. Какой отец может оставить своего ребенка на попечение такой женщины,
как миссис Джекобс, и как эта женщинаможет бросить шестилетнего малыша, такого беспомощного, одного!
Роберт толкнул дверь, которая, как поняла Сара, вела в кухню. Она ещебольше рассердилась, когда увидела на полу молочную
лужу, в ней плавалимелкие осколки стекла. Так миссис Джекобс ушла, даже не убрав? Сара начала вытирать
лужу и подбирать осколки. Пока она этим занималась, Роберт, со слезами на глазах, рассказывал, как все случилось:
емубыло трудно дотянуться до холодильника, где стояло молоко, оно пролилось, когда он наливал его себе
в кашу. Когда Сара представила себе, как он подтащил к холодильнику стул ивлез на него,
чтобы открыть дверцу, а миссис Джекобс все это время,повидимому, спокойно сидела и пила чай,
Сара так рассвирепела, что,будь сейчас здесь миссис Джекобс или Грей, им пришлось бы плохо.
Миссис Джекобс, несомненно, должна была знать, что маленькому мальчику опасно влезать на стул и открывать холодильник и уж
в любом случае онне должен сам доставать свой завтрак. Но Сара все же поинтересовалась,почему миссис Джекобс
не налила ему молока сама. Она сказала, что это не ее дело меня кормить, ответил Роберт.
И вообще она была очень сердита и сказала, что я не заслужил завтракапосле всего, что я вчера сделал. Она
сказала, что меня надо наказать изапереть в комнате. Его лицо потемнело от беспокойства. Вы не скажете...
не скажете отцу, что я разлил молоко, не скажете, Сара? Нет, конечно, если ты этого не хочешь,
заверила его Сара, мысленно перекрестившись. У нее было твердое намерение сообщить Грею Филипсу,что она думает о человеке,
который оставляет маленького сына на попечение такой особы. Время приближалось к обеду; Сара открыла
холодильник и с негодованиемуставилась на его содержимое. Морозильная камера была забита пакетамиготовых
замороженных блюд, но, насколько она могла видеть, там не былоничего достаточно питательного для ребенка: ни
свежих фруктов, ни овощей; в холодильнике не было абсолютно ничего, что хоть както напоминалоо нормальном, сбалансированном
питании. В хлебнице, когда она ее наконец нашла, лежала лишь половина оченьнеаппетитной
сухой булки, хотя был хороший запас всякого рода печенья. Роберт, мы едем за покупками, заявила
Сара. На улице было достаточно тепло, и Роберт остался в рубашке и шортах.Перед уходом Сара отыскала
в сумке конверт и написала короткую запискуГрею на тот невероятный случай, если миссис Джекобс
вдруг сообщилаему, что ушла и оставила Роберта одного, а Грей приедет домой узнать,все ли в порядке,
и положила эту записку на кухонном столе. У Сары не было ключей, поэтому она оставила заднюю дверь
незапертой,и молила Бога, чтобы в их отсутствие никто не влез в дом. В ближайшем городке был хороший магазин,
и ехать в Лудлоу не понадобилось. Сара припарковала машину около магазина, взяла тележку и спросила Роберта, что бы
ему хотелось на обед. Из его слов она поняла, чтомать, повидимому, кормила его здоровой пищей.
Однако, когда она упомянула о матери, Роберт покачал головой и, к ееудивлению, ответил: Я не
жил с мамой и Томом. Я жил с Наной. У мамы в доме мне не быломеста, и кроме того... Он усмехнулся и сказал угрюмо:
Том меня нелюбил. А Питера отец очень любил, добавил он с сожалением, заставивСару оторваться
от полок с продуктами. Питера? спросила она. Это мой школьный товарищ.
Он живет с папой и мамой. Его папа всегдас ним играет и учит его играть в футбол, сообщил он с завистью.
Бедный малыш! Саре захотелось его успокоить, сказать, что это совсемне его вина, просто ему не повезло со взрослыми
мужчинами. По страху,таившемуся в его глазах, Сара поняла, что он винит себя за то, что сначала Том, любовник
его матери, а затем его собственный отец не любилиего. Хотя казалось странным, почему, с таким
трудом добившись, чтобыродному отцу запретили видеться с сыном, мать отправила мальчика к бабушке.
Сара захватила с собой деньги, тратить ей их в общемто было не начто: ее родственники были очень радушны,
а Грей был достаточно богатымчеловеком, чтобы обеспечить своему сыну хорошее питание, поэтому она несобиралась
экономить на покупках. Ей оставалось только дивиться тому, как могла уважающая себя экономкакормить двух
мужчин замороженными блюдами быстрого приготовления. Сара старалась не думать о том, как Грей отнесется к
вмешательству вего семейные дела. Закончив покупки, Сара с Робертом направились к машине. Пока они шли, мальчик рассказывал
о бабушке, и Сара поняла, как онскучал по ней, сильнее, чем по матери, ведь он больше жил с ней. Этим,наверное,
объяснялись странные, немного старомодные манеры, серьезная,почти взрослая речь, резко отличавшая его от детей
подобного возраста. Когда они вернулись домой, Сара с радостью обнаружила, что никто изпосторонних
в дом не заходил, но и миссис Джекобс, похоже, своего решения не переменила. Сара накормила Роберта
обедом, проследила, чтобы он вымыл за собойтарелку, и спросила, в какое время отец обычно возвращается
с работы. Ейбыло ясно: оставить Роберта одного она не сможет, придется побыть с нимдо прихода отца.
Роберт пожал плечами: его отец возвращается в разное время. Сара поразилась, когда из бесхитростного рассказа выяснила,
что почти всегдамальчик ужинал и ложился спать один. Миссис Джекобс постоянно говорилаему, что его
ждут серьезные неприятности, если отец вернется и застанетего на ногах. Экономка, похоже, сильно запугала
мальчика, постоянно угрожая, чтонажалуется отцу. Сара была очень зла на нее, но еще больше на Грея.
Несомненно, тот, у кого была хоть толика здравого смысла, должен был понять, что происходит в доме. Значит, Грей
либо не мог заниматься мальчиком, либо, что еще хуже, не хотел этого делать. Вымыв посуду после обеда, Сара
позвонила Салли, сказав, что ей придется остаться с Робертом, пока не вернется отец. Да,
конечно, решительно заявила Салли, уверив, что никаких проблем с машиной не будет. Когда же Сара рассказала ей,
что она застала,приехав к Роберту, Салли ответила: Ну, я совершенно этому не удивляюсь. Сегодня
приходила миссис Ричарде и сказала, что миссис Джекобс совершенно не тот человек, которому можно доверять детей,
она их простоненавидит. Положив трубку, Сара опять подумала, что Грей Филипс местный жительи,
несомненно, должен был знать, какая у миссис Джекобс репутация, однако же он доверил ей сына. Саре не хотелось
уходить далеко от дома, и они с Робертом провеливторую половину дня в саду. Он оказался умным, любознательным
мальчиком,может быть, немного нервным: ему явно не хватало активного отношения кжизни. Наверное, потому, что
ему не с кого было брать пример. В шесть часов они вернулись в дом, и Сара предложила Роберту принятьванну,
пока она приготовит ужин. Он попросил ее подняться с ним на второй этаж, она согласилась, но без особой охоты: ей
не хотелось, чтобыГрей, вернувшись домой, подумал, что она проявляет излишнее любопытство. Она
поднялась на площадку второго этажа, пол которой был отлично натерт, а на стенах висели старинные портреты. У стены
одиноко стоял дубовый комод. Сара вспомнила изобилие цветов, которые она видела в саду, ией ужасно захотелось яркими
букетами нарушить угрюмую атмосферу этогодома. От площадки расходились два коридора. Роберт
взял ее за руку и повелвдоль одного из них, в конце его он остановился и открыл дверь.
Егоспальня была большая, заботливо обставленная. У одной из стен стоялбольшой шкаф для игрушек,
стол, стул и удобная кровать под пуховым одеялом с изображением черепахи. В конце комнаты была дверь, которая,
каксказал Роберт, вела в ванную. Она тоже была хорошо оборудована, но по краю ванны шла грязная полоса,
а на полу валялась груда влажных полотенец. Миссис Джекобс сказала, что она не будет здесь убирать,
потому чтоя плохой мальчик, сказал Роберт, заметив, как Сара посмотрела на полотенца. Вдруг лицо его потемнело,
и он произнес со слезами: Когда я жилу Наны, у меня в ванной были игрушки: лягушки, лодочки, но миссис
Джекобс их выкинула. Она сказала, что я уже не маленький. Сердце Сары сжалось. Ничего,
сегодня мы сделаем тебе бумажную лодочку, предложила она,добавив: Хотя она плохо плавает.
Правда? Можно сделать лодочку? спросил он с таким восторгом, чтоона засмеялась. Да, если
мы найдем бумагу. Лицо его опять омрачилось. У меня нет бумаги. Миссис Джекобс всю
забрала, она сказала, от нееодна грязь. В кабинете, правда, бумага есть. Можно спуститься и взятьнемного.
Сара заколебалась. Меньше всего ей хотелось шарить в чужом доме онахорошо представила себе, как бы чувствовала себя,
если бы ктонибудь рылся в ее вещах. Но она обещала Роберту, и, если он знает, где лежит бумага... То, что
Роберт назвал кабинетом, было, скорее, небольшой библиотекойс рядами полок, сверху донизу заставленных книгами; многие
из них были вкожаных переплетах. Громадный письменный стол занимал большую часть комнаты, и компьютерказался
в ней инородным предметом. Два больших окна выходили в сад, стекла отражали солнечный свет. Широкие
подоконники были покрыты выцветшей камчатой тканью, которая оживляла эту суровую комнату. Бумага хранилась
в нижнем ящике стола, который был очень тяжел дляРоберта, он никак не мог его открыть. Саре пришлось
присесть на пол,чтобы помочь ему. Что здесь происходит?! Сара замерла, услышав сердитый
мужской голос, и почувствовала, что Роберт прижался к ней. Как вор, пойманный наместе преступления, Сара
медленно повернулась. Ах, если бы она стояла во весь рост, а не сидела на корточках в таком положении
трудно защищаться, невозможно ответить ударом на удар,особенно когда на тебя смотрят бешеным взглядом
и Бог знает что думают опроисходящем. Мы искали бумагу, чтобы сделать лодочку для ванны, прервал
тишинуробкий, испуганный голосок Роберта. Взрослые внимательно посмотрели на него, но выражения
их лиц былиразными: у Сары нежное, ласковое, у отца раздраженное и сердитое.
Что вы делали? Объясните мне, что здесь происходит? требовательнопроизнес Грей Филипс, обращаясь к Саре. И
где, черт возьми, миссисДжекобс? Она должна оставаться с Робертом до моего возвращения.
Стараясь не замечать тона, каким с ней разговаривал Грей, Сара нежнопогладила Роберта и сказала ласково:
Робби, иди наверх и раздевайся, пока я поговорю с твоим отцом. Он радостно вскочил на ноги и почти бегом
кинулся из комнаты вверх полестнице. Как только он исчез, Сара поднялась. Она сняла туфли, когда
приселаперед ящиком, и они находились в полуметре от нее. Как ей хотелось, чтобы каблуки были повыше, когда она вытянулась
во весь рост и вызывающеподняла подбородок, а во взгляде, которым она окинула наблюдавшего
заней Грея, светилась решимость. Его молчание было еще более грозным, чем слова, но у нее не было оснований
его бояться. В конце концов, ведь это он нес ответственность заРоберта, это он оставил шестилетнего малыша одного,
без присмотра. Она сказала с вызовом: К вашему сведению, миссис Джекобс нет с утра.
ГЛАВА 3 Сердце Сары готово было выскочить из груди. Долгодолго тянулось молчание, прежде чем Грей отозвался
на ее слова, но, вероятно, мысли, проносившиеся в их словах, были столь же взрывоопасны, как ящик, полный шутих; и
когда он резко и требовательно произнес "Что?", Сара поняла: онсчитает ее виновной в том, что произошло.
Она ушла до моего прихода, сказала она быстро и затем, боясь, какбы он не обвинил во всем Роберта, добавила сердито:
Я полагаю, что,как отцу Роберта, вам следовало отдавать себе отчет в том, кому вы поручаете своего ребенка, и
не оставлять его на попечение женщины, которая,как выясняется, терпеть не может детей. По выражению
его лица она поняла, что стрела попала в цель. Взглядего стал тяжелым и неприязненным, но, прежде чем
он открыл рот, Сарапродолжила сердито: Вы понимаете, она его даже не кормила как
следует. Он сегодня незавтракал, и в доме вообще нет никакой еды для ребенка. Вам
пришлось изрядно потрудиться, не правда ли? Она замолчала не столько от этих ядовитых слов, сколько от того,
чтоскрывалось за ними. Судя по его взгляду, он считал ее человеком, которыйвсюду сует свой нос, и ее передернуло от стыда
и унижения. Ей хотелосьспросить: а что же она должна была делать оставить Роберта голодным?Но
она была слишком горда, чтобы попытаться защитить себя. Если уж вы так беспокоитесь о Роберте, не разумнее
ли было позвонить мне?
