Уже не только дети, но и бабушки с дедушками, слыша о том, как "вдруг из маминой,
из спальни, кривоногий и хромой выбегает умывальник", только усмехаются. Потому
что знаменитый петербургский Мойдодыр, снабженный раковиной, зеркалом и цинковым
ящиком для слива воды, канул в Лету еще в начале 20 века.
А начиналось все с водовозов, развозивших воду в бочках: белых - для еды и питья
- из Невы, желтых и зеленых - для хозяйственных нужд - из Мойки и Фонтанки. В
1819 году первые петербургские предприниматели предложили устроить в городе водопровод,
но Александр I их не поддержал: "Петербург по положению своему и устройству достаточно
снабжен хорошей водой". И лишь в 1846-м граф Эссен-Стенбок-Фермор получил от
правительства разрешение на постройку водопровода в Московской и Литейной частях.
Хлопотное это занятие графу быстро надоело, он продал свое дело, ферморовский
водопровод стал быстро разрушаться и о нем забыли. Но прогресс - вещь почти неизбежная,
и 10 октября 1858 года было образовано Общество санкт-петербургских водопроводов
– и эпоха центрального водоснабжения началась. Конечно, не обошлось без казусов,
первые трубы проложили неглубоко, как за границей, немного забыв о питерском
климате, и зимой они все промерзли и полопались.
Водопровод оказался прибыльным делом, а значит, стал бурно развиваться. Однако
это не мешало воде оставаться грязной и вонючей. "Не во всех местах невская вода
одинаково здорова ",- писали газеты. И только после многочисленных жалоб и протоколов,
составленных полицейскими врачами, в 1889 году были, наконец, поставлены первые
фильтры.
Столько лет прошло, а у стоящего на воде Петербурга все равно проблемы с водоснабжением.
Зато в одном, наш город, безусловно, впереди планеты всей - расход воды на душу
населения в Питере составляет до 800 литров в сутки, то есть раза в четыре больше,
чем, скажем, в Мадриде, Дрездене, Милане и других не любящих мыться культурных
столицах.
