[Text 638716 from CIS]

(Большое спасибо за перевод матаджи Кандарпа-кели)

Том 7, Глава 13
8 - 25 августа, 2006

Даря и принимая дары

В течение финальной части нашего летнего тура приходило всё больше и больше
людей, иногда до 6.000 в день. Мэр пляжного городка сказал нам, что перед
наступлением лета его секретаря засыпали звонками, спрашивая, приедет ли наш
фестиваль. К тому времени, как мы должны были прибыть туда, в городе не
осталось ни одной свободной комнаты для аренды.

"Все гостиницы говорят, что люди приезжают специально на ваш праздник, -
сказал мэр. - Даже мне пришлось принять в свой дом одну семью, которая
приехала на ваш фестиваль, но не смогла найти, где остановиться".

Но, как обычно, наш успех вызывал зависть наших противников, которые
развернули кампанию, чтобы дискредитировать нас. Местный священник городка,
в котором мы остановились, продолжал ежедневно вывешивать объявления на
городской доске, иногда выходя за всякие разумные границы: "Внимание,
граждане! Секта Харе Кришна начала выращивать рис на футбольном поле, чтобы
кормить своего гуру".

Но против нас принимались, также, и серьезные меры. Созданный недавно
Национальный Комитет по защите от сект распространял на побережье десятки
тысяч брошюр, объясняя людям, как оберегаться от сект и где найти помощь,
если понадобится. "Если мы не будем бороться с сектами в Польше, - заявил
глава Комитета средствам массовой информации, - то у нас произойдёт
настоящий Армагеддон".

"Я думал, нас больше не причисляют к сектам", - сказал я Джаятаму дасу.

"Это так, - ответил он, - но вред уже нанесён, и созданный образ останется
на много лет. Кроме того, Церковь по-прежнему считает нас опасной".

МВД, которое начало кампанию "Лето против культов", послало полный отчёт в
каждое отделение полиции в стране, прося их (и вооруженные силы!) наблюдать
за всеми группами, воспринимаемыми как секты, включая нас.

"В особенности нас", - уточнил Джаятам.

В результате, начальник полиции города, в котором мы устроили базу, появился
на одном из наших фестивалей.
"Я тут по делу, - грубо ответил он, когда Нандини даси поприветствовала его,
- мне нечего с вами обсуждать".

В течение часа он обходил площадку фестиваля, а потом, вероятно в поиске
хоть какого-то другого занятия, присел на скамейку среди огромной толпы
людей, смотревших преставление на сцене. Когда толпа одобряюще
зааплодиро-вала в конце танца острова Бали, он выглядел удивлённым,.
Ведущий, Трибхуванешвара дас, позвал всех детей на сцену чтобы петь с ним,
и отозвалось больше шестидесяти. Когда они начали петь песенку про Кришну,
всё время смеясь и хихикая, я увидел как сердце начальника полиции растаяло.
Но coup de grace, последний удар, был нанесён в конце спектакля Рамаяны.
Актёры кланялись, толпа бешено аплодировала. Когда несколько человек рядом с
начальником полиции стали аплодировать стоя, он встал вместе с ними, громко
хлопая в ладоши и крича "Браво! Браво!"

"Это упрощает дело, - тихо сказал я. - Если и желать иметь на своей стороне
начальника полиции, то, лучше, безусловно, местного".

Но победа в битве - ещё не конец войны, так что я сохранял внимательность,
стараясь заметить следующий ход оппозиции. И мне не пришлось долго ждать.

Следующим вечером я давал лекцию на фестивале в городе Колобржег, когда к
передним рядам подошёл Тришама дас и подал знак, чтобы я немедленно
заканчивал. Это было необычно, но я откликнулся на его сигнал и свернул свою
лекцию. Когда я сел, чтобы начать завершающий киртан, он поднялся на сцену и
подошёл ко мне. "Махараджа, - прошептал он, - ходят правдоподобные слухи,
что большая банда бритоголовых будет здесь через несколько минут, чтобы
разгромить фестиваль. Полиция уже в пути, но охрана говорит, что нам надо
остановить программу немедленно".

Хотя мой ум метался, я поднялся и спокойно попрощался с нашими гостями. Пока
я стоял, наблюдая, как они уходят, Джаятам подбежал и схватил меня за руку.
"Гуру Махарадж, - сказал он, - Вы должны немедленно сесть в машину".

Он, в сопровождении нескольких охранников, проводил меня к нашему
микроавтобусу, открыл дверь и усадил туда.

"А как же остальные преданные?" - сказал я.

"Мы не говорим им о том, что происходит, - сказал Джаятам, - не хотим, чтобы
они паниковали. Мы собираем их и рассаживаем по автобусам быстро, насколько
это возможно.

Я выпрыгнул из микроавтобуса. "Что? - Гневно сказал я. - Не ожидайте, что я
буду сидеть тут, когда преданные всё ещё на поле".

Через 10 минут все были в автобусах, и мы уехали.

Вскоре к нашим восьми охранникам присоединилось 2 автобуса полиции, готовой
к схватке.

"На нашем летнем туре никогда не было подобной угрозы, - сказал я Джаятаму,
- всегда было очень спокойно. Что происходит?"

"Вероятно, кто-то их послал", - ответил он.

"Кто?" - спросил я.

Он просто посмотрел на меня. Отвечать не было нужды. У нас обоих было
одинаковое подозрение. "Ну да, - пробормотал я. - Наверное, они хотят
собрать весь рис на футбольном поле".

Я пристально осмотрел границы фестивальной площадки, в поисках возможных
неприятностей. "Как на войне", - сказал Джаятам.

"Да, - кивнул я, - но я никогда не ждал её здесь, на Балтийском побережье".

Вернувшись на базу, мы с нетерпением ждали звонка от Ракшаны даса, главы
охраны преданных. В итоге он позвонил Джаятаму.

"Скины не пришли, - сказал мне Джаятам. - Должно быть, увидели, что не
справятся с нашей охраной и полицией".

"А преданные поняли, что произошло?" - спросил я.

"Некоторые", - ответил он.

"Не рассказывай об этом, - сказал я. - Преданные счастливы на этом туре. Я
не говорил им про плохие публикации".

"Что мы теперь будем делать?" - спросил Джаятам.

"Продолжать проповедовать, - сказал я, - людей, которые любят этот
фестиваль, гораздо больше, чем тех, кто ему противостоит".

Джаятам кивнул.

Удаляясь в свою комнату, я понял, насколько сильно эти угрозы влияют на
меня. Я становился слишком обеспокоенным. Меня стали раздражать даже
небольшие проблемы. В частности, мне действовал на нервы нанятый водитель
автобуса. Антони был низеньким, толстеньким пожилым человеком с красным
носом (вероятно из-за выпивки), всегда в раздражённом настроении. Он кричал
на преданных из-за любой мелочи.

"Он водит слишком медленно, - однажды сказал я Джаятаму, когда мы ехали за
автобусом. - Это опасно. Посмотри на череду машин за нами".

"Проблема не только в этом, - добавил Джаятам, - ещё он часто сбивается с
дороги. Также, преданные жалуются, что он курит в машине".

Я был поражён. "Когда приедем, скажу ему пару слов", - сказал я.

Прибыв на место, я быстро вышел из машины и пошёл к автобусу. "Где
водитель?" - спросил я у преданного.

"Он только что умчался из автобуса, - последовал ответ. - Он поругался с
одним из преданных и ушел, бранясь. Проблема в том, что у него ключи от
багажного отсека. Мы не можем достать инструменты".

"Это последняя капля!" - сказал я. По мере того, как мы сидели и ждали его,
я злился всё больше и больше. Через полчаса Антони появился. Пока преданные
доставали инструменты, я приготовился его отругать.

"Такой бестолковый, - думал я. - Никаких мозгов".

Я подошел к Антони. "Я хочу поговорить с тобой", - жёстко сказал я. Он
выглядел удивленным. "О, - сказал он, - я тоже хотел поговорить с тобой".

"Хорошо, - подумал я, - пусть он говорить первым. Тем хуже для него".

"Прежде всего,- сказал он,- мне не нравится театральное представление на
ваших фестивалях, и танцы этих балийцев мне тоже не нравятся".

"Продолжай, продолжай, - подумал я. - Скоро ты вылетишь с работы".

"Мне, также, не нравится ваша пища, - продолжил он, скривившись. - И я
терпеть не могу, когда все эти маленькие дети забираются на сцену".

"Ну, хватит! - Подумал я. - Настало время его отругать".

"Теперь послушай меня..." - сказал я, повышая голос.

Но прежде, чем я мог сказать что-либо еще, он прервал меня. "Но одна вещь
мне действительно нравится, - сказал он. - Это когда в конце фестиваля ты
поёшь на сцене. Что-то происходит со мной, когда я слышу, как ты поёшь эту
красивую песню про Кришну".

Я потерял дар речи.

"Ты знаешь, - продолжил он, - я старый человек с очень плохим характером,
но, как ты говоришь в своих лекциях, во мне есть более глубокая, духовная
природа".

Он вытащил из кармана потрепанную карточку. "Я всегда молюсь Марии о
помощи". - Сказал он.

На одной стороне карточки я увидел изображение Девы Марии, а на другой - две
молитвы на польском языке.

"Я молюсь каждое утро и каждый вечер, - тихо сказал он, глядя на
изображение. - Оно у меня с детства. Мне дала его мама. Это самое дорогое,
что у меня есть".

Он бережно положил изображение обратно. "Правда, ты опять будешь петь
сегодня вечером? - спросил он. - Прошлым вечером пел кто-то другой. Это было
не то".

"Ну, вообще-то, дело не во мне, - сказал я. - Это природа этой песни. Поверь
мне".

"Он засмеялся. Ты никогда не убедишь меня в этом, - сказал он. - Ладно, что
ты хотел мне сказать?"

"Э... нет, ничего, - сказал я. - Я имею в виду, что это может подождать."

Возвращаясь к своему микроавтобусу, чтобы подготовиться к Харинаме, я
чувствовал себя глупцом. "Такой благочестивый человек, - думал я, - а я не
видел в нём ничего хорошего".

По дороге на базу я молчал. В какой-то момент Амритананда дас повернулся ко
мне: "Гуру Махараджа, - спросил он,- все в порядке?"

"Уже да, - ответил я - Я только что понял, кто на самом деле является
противником".

Амритананда засмеялся. "Церковь или правительство?" - спросил он.

"Ни то, ни другое, - сказал я. - Это грязь в моём сердце. Однажды Шрила
Прабхупада сказал, что у него есть план, как завоевать мир за 18 дней.
Когда ученик спросил, что это за план, Шрила Прабхупада ответил: "Но вы,
юноши и девушки, ещё не готовы". Теперь я понимаю, что он имел в виду".

Фестивали продолжались без особых происшествий. Однажды Нандини даси
получила звонок от главы "Шоу Мисс Вселенная", которое должно было
состояться в Варшаве через месяц.

"Недавно я посетила ваш фестиваль на Балтийском побережье, - начала она. -
Там было замечательно. В этом году мы хотим открыть наше Варшавское шоу
вспышкой индийских красок. Мы бы хотели, чтобы вы открыли его своим пением,
танцами и спектаклем. Это будет транслироваться на весь мир".

"Большинство наших преданных - иностранцы, - сказала Нандини, - и их визы
истекут до начала вашего шоу. Но я посмотрю, что можно сделать".

Однажды вечером я попросил Амритананду пригласить Антони посидеть с нами на
сцене на финальном киртане. Вернувшись, Амритананда смеялся.

"Он сказал, что ни за что не выйдет на сцену и через миллион лет. Он
нервничает вблизи толпы. Поэтому большую часть фестиваля проводит в
автобусе. Он выходит лишь, когда вы начинаете петь, и даже тогда садится в
самый конец, где нет освещения".

И вот настал последний фестиваль сезона. Для всех преданных это был день
смешанных эмоций. С одной стороны, все 230 из нас очень устали. Мы провели
46 фестивалей почти без перерывов. Но с другой стороны, мы не могли
представить свою жизнь без радости распространения миссии Господа Чайтаньи.
Все преданные чувствовали себя очищенными и вдохновлёнными таким служением.
Я слышал, что даже у Антони произошла перемена в сердце. Теперь он был
вежливым с преданными и помогал им, когда было нужно. Каждый вечер он
продолжал свой ритуал, сидя позади толпы, почти в темноте, и наблюдая
завершающий киртан на сцене.

Когда я сидел в микроавтобусе, отдыхая перед последним киртаном, ко мне
подошёл Амритананда. "Антони попросил меня передать это Вам, - сказал он. -
Он слишком стесняется подойти сам. Сказал, что это сюрприз".

Амритананда протянул мне старое изображение Девы Марии.

"Что? - удивился я. - Это же самое ценное, что у него есть!"

Амритананда улыбнулся. "Да, - ответил он, - и именно поэтому он отдаёт её
Вам".

Я долго смотрел на это изображение.

Когда настал момент прощального киртана, я вышел на сцену перед огромной
толпой. Глубоко задумавшись об Антони, я не знал, что сказать. После
нескольких секунд молчания я начал: "Дамы и Господа, как все вы знаете, это
последнее представление этого вечера, а также завершающая часть нашего
фестивального сезона".

Я помолчал несколько секунд. "А сейчас, - объявил я, - я хочу посвятить этот
последний киртан моему очень дорогому другу, который значит для меня очень
много. Он научил меня видеть хорошее в других. Он научил меня смирению. Он
дал мне веру в то, что святые имена Господа могут очистить сердце каждого".

Я опять сделал паузу. "Это водитель нашего автобуса, Антони" - сказал я.

Толпа взорвалась аплодисментами.

Я достал из кармана изображение Девы Марии и поднял его вверх, показывая
всем. "И он подарил мне самый лучший подарок, который мне когда-либо дарили,
- сказал я, - подарок от всего сердца".

Я окинул толпу взглядом. "Антони, - сказал я, - если ты там, - этот киртан
для тебя".

Все преданные присоединились ко мне на сцене, и я начал киртан. Через 15
минут все мы пели и танцевали в блаженстве. Перед сценой танцевала большая
группа детей.

Я пел с закрытыми глазами. Когда я их открыл, то увидел что Антони идёт
из-за толпы к сцене. Он сел в первом ряду, закрыл глаза и стал
сосредоточенно слушать. Через несколько секунд по его щекам катились слёзы.

"Мой дорогой Господь, - тихо сказал я, - только посмотри на силу Твоих
святых имён".

Через 45 минут я подвёл киртан к завершению. Я встал, чтобы последний раз
попрощаться этим вечером - и в этом сезоне - и увидел, что Антони все ещё
сидит в переднем ряду, с опущенной головой.

"Дамы и Господа, прежде чем мы расстанемся, я хотел бы, чтобы вы попросили
подняться на сцену человека, который подарил мне сегодня вечером этот особый
подарок: Антони".

Люди зааплодировали, и Антони поднял глаза. Несколько мгновений он нервно
ёрзал, а потом посмотрел на меня и улыбнулся. Он медленно встал и пошел к
сцене. Чем ближе он подходил, тем громче звучали овации. Когда он поднялся
на сцену, мы обнялись.

На этот раз сюрприз был у меня. Я достал из-за спины коробку в подарочной
упаковке и протянул ему. "Сегодня, - сказал я в микрофон, - я купил подарок
моему любимому водителю автобуса".

Публика засмеялась, а Антони открыл подарок. Его глаза широко раскрылись,
когда он увидел внутри плейер для компакт-дисков. Там же был диск со всеми
бхаджанами, которые мы спели на протяжении тура. Его глаза снова наполнились
слезами, он повернулся и расцеловал меня в обе щеки.

"Дамы и Господа, - сказал я, - какой удачный момент для завершения нашего
фестивального тура. Мы прощаемся с вами и надеемся снова встретиться
следующим летом на этом фестивале любви".

Я сам с трудом сдерживал слёзы.

"Если сложить вместе все богатства или знания многих миллионов вселенных, то
они едва ли могли бы сравниться с мельчайшей крупицей славы святого имени
Кришны. Святое имя Кришны - это моя жизнь. Оно - цель моей жизни. Оно -
средство, которым я воспользуюсь, чтобы достигнуть цели своей жизни".
(Шрила Рупа Госвами, Падьявали, текст 23)


Indradyumna.swami@pamho.net

www.traveling-preacher.com - Официальный сайт Дневника странствующего
проповедника
www.Gurudeva.ru - сайт учеников и доброжелателей Индрадьюмны Свами