"Христианство, как, впрочем, и ислам, воздвигло большие преграды на пути терпимости, каких не было, например, в индийском обществе. Казалось естественным воевать с неверными за Иерусалим или жечь еретиков. Принуждение как средство идейной борьбы было нормой внутриобщинной жизни. Еще в начале XIII-го века известный своей логической последовательностью схоласт Абеляр был в некотором недоумении:

«... грех есть неведение Его (Бога), даже не неверие, при котором никто не может спастись».

На рубеже XV-XVI веков мы слышим уже более определенные голоса. Эразм Роттердамский призывал к убеждению неверных примером христианской жизни, а не оружием:

«Хотя христианская жизнь нам почти неизвестна, хотя вера больше на устах у нас, чем в сердце... силою устрашения и угроз мы стараемся заставить людей верить в то, во что они не верят, любить то, чего они не любят, и понимать то, чего они не понимают...»

и далее:

«Кто хочет доказать свое правоверие, пусть действует на заблуждающихся кроткими убеждениями, дабы они одумались...»

Несравненный Локк выражает эту тенденцию с максимальной определенностью:

«...каждый человек имеет полную и неограниченную свободу мнений и вероисповедания, которой он может невозбранно пользоваться без приказа — или вопреки приказу — правителя, не зная за собой вины или греха, но всегда при условии, что делает это чистосердечно и по совести перед Богом, сколько дозволяют его знания и убеждения».

Обоснование этому следующее:

«...человек не в состоянии управлять своим собственным решением...»,

т.е. понимание человеком чего-нибудь, в том числе и вопросов религии, приходит само собой, а не является результатом его произвольного выбора.

«...То, что между людьми и богом, выходит за пределы досягаемости и воздействия политики и правительства».

За поколение до Локка великий поэт Англии Джон Мильтон, опираясь на свое понимание христианства, требует свободы для христиан:

«Христианская свобода — это как отпущение на волю Христом, Спасителем нашим, освобождение от крепости греха и господства закона и человека, чтобы мы стали сыновьями (Бога), а не слугами, стали полноценными людьми, а не младенцами, и чтобы мы могли служить Богу в любви под Водительством Духа Истины».

В число христианских свобод входит и свобода слова, специально обсуждаемая Мильтоном. Вот как он требует ее:

«Дай мне свободу знать, говорить и аргументировать совершенно беспрепятственно, в соответствии с моей совестью, дай мне ее прежде всех свобод».

Мильтон мыслит только о христианском мире, но мыслит последовательно, считая, что любая ересь имеет право на выражение, и тем более на исповедание. Правда, он считал необходимыми ограничения в отношении католицизма, поскольку считал его ответственным за уничтожение первоначальной христианской свободы.

Прослеживая историю, мы видим, как меняется мотивация. Мильтон считает свободу специфически христианской. Но Локк уже не упоминает христианства:

«...свобода человека и свобода поступать по его собственной воле основывается на том, что он обладает разумом, который в состоянии научить его тому закону, по которому он должен собой управлять».

Эта аргументация придает правам и свободам универсальность, распространяя их на весь род человеческий.

Такое изменение концепции позволяет включить в нее еще одну важную древнюю доктрину — доктрину естественного права (jus naturalis). Праистоки ее лежат в мысли стоиков, считавших, что мир управляется Логосом и законы должны этому Логосу соответствовать. Когда стоицизм стал влиятелен в Римской империи, то юристы, создавшие ткань общеимперского римского права, т.е. систему согласованных друг с другом законов, в первую очередь относительно имущества, исходили из логичности и естественности норм. Принцип «закона природы» формулировался просто:

«...в них (богах) тот же, что в роде человеческом, разум, та же самая истина, тот же закон, предписывающий делать доброе и предотвращать злое» (Цицерон).

 В средние века доктрину естественного права с тем же самым принципом воскресил Фома Аквинат, а затем она пережила расцвет и наполнилась многообразным содержанием в XVII веке.

Вот как определяет естественное право знаменитый Гуго Гроций:

«Право естественное есть предписание здравого смысла, коим то или иное действие, в зависимости его соответствия или противоречия самой разумной природе, признается либо морально позорным или морально необходимым; а следовательно, такое действие или воспрещено или предписано самим Богом, создателем природы».

В сходном контексте Гроций добавляет:

«...сказанное нами в известной мере сохраняет силу даже в том случае, если допустить — чего, однако же, нельзя сделать, не совершая тягчайшего преступления, — что Бога нет или же что Он не печется о делах человеческих».

Открытые в XVII веке свободы и права естественно стали интерпретироваться в рамках естественного права. Иммануил Кант, как и Локк, исходивший из разумности человека, имея, впрочем в виду разум в своем собственном понимании, дал следующее обобщающее обоснование правам и свободам человека:

 «Право — это совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы».

 Эта сжатая формулировка, завещанная веками философии векам науки, дает перспективу расширения программы прав и свобод по вновь открывающимся направлениям". (В.Янков. К истории концепции прав человека)

" ...Хотя это [естественное состояние] есть состояние свободы, это, тем не менее, не состояние своеволия... Естественное состояние имеет Закон Природы, которым оно управляется и который обязателен для каждого; и разум, который является этим законом, учит... что, поскольку все люди равны и независимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерб жизни, здоровью или собственности другого; ибо все люди созданы одним всемогущим и бесконечно мудрым Творцом...

...Проведение в жизнь Закона Природы в этом состоянии находится в руках каждого человека, вследствие чего каждый обладает правом наказания нарушителей этого Закона... Ибо в этом состоянии полнейшего равенства, где, естественно, нет никакого превосходства и юрисдикции одного над другим, то, что один может сделать во исполнение этого Закона, должен по необходимости иметь право сделать каждый.

...Естественная свобода человека заключается в том, что он свободен от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется воле или законодательной власти другого человека, но руководствуется только Законом Природы. Свобода человека в обществе заключается в том, что он не подчиняется никакой другой законодательной власти, кроме той, которая установлена по согласию в государстве, и не находится в подчинении чьей-либо воле и не ограничен каким-либо законом за исключением тех, которые будут установлены этим законодательным органом в соответствии с оказанным ему доверием..." (Дж.Локк. Два трактата о правлении. Книга вторая)

Американский билль о свободе совести.

Проект Билля написан Т.Джефферсоном в 1779 г., Билль принят в 1786

Хорошо понимая, что...

Всемогущий Бог создал разум свободным и выразил своим высшим желанием, чтобы он и впредь оставался свободным, для чего сделал его совершенно невосприимчивым к обузданию;

что все попытки воздействовать на ум временными наказаниями, или возложением тягот, или лишением гражданской правоспособности приводят лишь к приобретению привычки лицемерить и совершать нечестные поступки, что далеко от намерений святого Творца нашей религии, который, являясь господином духа и тела, предпочел, однако, распространять ее не принуждением над тем или другим, что было в его силах, но распространять ее, воздействуя лишь на разум;

что нечестива презумпция законодательной власти и правителей, гражданских и церковных, которые... выдавая свои собственные взгляды за единственно правильные и безошибочные, начали навязывать их другим...;

что наши гражданские права не зависят от наших религиозных взглядов, так же как они не зависят от наших взглядов в области физики или геометрии; а поэтому объявлять гражданина недостойным общественного доверия, лишая его возможности занимать ответственное положение и получать за это вознаграждение, если он не исповедует или не признает то или иное религиозное учение, — значит несправедливо лишать его тех привилегий и преимуществ, на которые он, как и его другие сограждане, имеет естественное право;...

что взгляды людей не подчиняются гражданской власти и не входят в ее юрисдикцию;

что дозволять гражданским властям вмешиваться в область мировоззрения людей и ограничивать исповедание или распространение принципов, считая их неверными, — опасное заблуждение, которое сразу разрушает всю религиозную свободу, поскольку, являясь, несомненно, судьей такой тенденции, [гражданская власть] сделает свои взгляды критерием суждения и будет одобрять или осуждать взгляды других исключительно по тому, насколько они согласуются с ее собственными или отличаются от них;

что в справедливых целях гражданской власти должностным лицам надлежит вмешиваться тогда, когда чьи-либо принципы приводят к открытым действиям, направленным против мира и надлежащего порядка;

и наконец, что истина сильна и восторжествует, если ее предоставить самой себе;

что она — верный и надежный противник заблуждения и ей нечего опасаться конфликтов, если только людское вмешательство не лишит ее естественного оружия — свободной дискуссии и спора;

что ошибки перестают быть опасными, если разрешается их открыто опровергать, ...

мы, Генеральная ассамблея Вирджинии, утверждаем закон, согласно которому никого нельзя заставить регулярно посещать или поддерживать какое-либо религиозное богослужение, место [культа] или священнослужителя, а также нельзя принуждать, ограничивать, досаждать или причинять ущерб его личности или имуществу или заставлять его как-то иначе страдать по причине его религиозных воззрений или убеждений;

закон, согласно которому все люди свободны в исповедании веры и вольны отстаивать с помощью доводов свои взгляды в вопросах религии, и что это не должно ни в коем случае уменьшать или увеличивать их гражданскую правоспособность или как-то влиять на нее.

И хотя нам хорошо известно, что эта ассамблея... не имеет власти ограничивать акты последующих ассамблей, наделенных полномочиями, равными нашим, и что поэтому объявлять этот акт непреложным не имело бы законной силы, мы свободны все же заявить и заявляем, что отстаиваемые настоящим документом права — естественные права человека, и если в будущем будет осуществлен какой-нибудь акт в отмену настоящего или для ограничения его действия, такой акт будет нарушением естественного права.

Декларация прав человека и гражданина (Франция, Версаль, 26 августа 1789 г.)

Представители французского народа, образовав Национальное собрание и считая, что невежество, забвение прав человека или пренебрежение ими являются единственной причиной общественных бедствий и испорченности правительств, приняли решение изложить в торжественной декларации естественные, неотъемлемые и священные права человека, чтобы такая декларация, неизменно пребывая перед взорами всех членов общественного союза, постоянно напоминала им их права и обязанности; чтобы действия законодательной и исполнительной власти, которые в любое время можно было бы сравнить с целью каждого политического института, встречали большее уважение; чтобы требования граждан, основанные отныне на простых и неоспоримых принципах, устремлялись к соблюдению Конституции и всеобщему благу. Вследствие этого Национальное собрание подтверждает и провозглашает перед лицом Высшего Существа и с Его благоволения следующие права человека и гражданина:

1. Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные различия могут основываться лишь на общей пользе.

2. Цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека. Таковые — свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению.

3. Источник суверенитета зиждется по существу в нации. Никакая корпорация, ни один индивид не могут располагать властью, которая не исходит явно из этого источника.

4. Свобода состоит в возможности делать все, что не наносит вреда другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека ограниченно лишь теми пределами, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами. Пределы эти могут быть определены только законом.

5. Закон может воспрещать лишь деяния, вредные для общества. Все же, что не запрещено законом, то дозволено, и никто не может быть принужден делать то, что не предписано законом.

6. Закон есть выражение общей воли. Все граждане имеют право участвовать лично или через своих представителей в его создании. Он должен быть единым для всех как в тех случаях, когда он оказывает свое покровительство, так и в тех случаях, когда он карает. Всем гражданам ввиду их равенства перед законом открыт в равной мере доступ ко всем общественным должностям, местам и службам сообразно их способностям и без каких-либо иных различий, кроме обусловливаемых их добродетелями и способностями.

7. Никто не может подвергнуться обвинению, задержанию или заключению иначе как в случаях, предусмотренных законом, и при соблюдении форм, предписанных законом.

Тот, кто испросит, издаст произвольный приказ, приведет его в исполнение или прикажет его выполнить, подлежит наказанию; каждый гражданин, вызванный (органами власти) или задержанный в силу закона, должен беспрекословно повиноваться; в случае сопротивления он подлежит ответственности.

8. Закон может устанавливать наказания, лишь строго и бесспорно необходимые. Никто не может быть наказан иначе как в силу закона, надлежаще примененного, изданного и обнародованного до совершения правонарушения.

9. Так как каждый предполагается невиновным, пока не установлено обратное, то в случае задержания лица всякая излишняя строгость, не вызываемая необходимостью в целях обеспечения его задержания, должна сурово караться законом.

10. Никто не должен испытывать стеснений в выражении своих мнений, даже религиозных, поскольку это выражение не нарушает общественного порядка, установленного законом.

11. Свободное выражение мыслей и мнений есть одно из драгоценнейших прав человека; каждый гражданин поэтому может высказываться, писать и печатать свободно, под угрозой ответственности лишь за злоупотребление этой свободой в случаях, предусмотренных законом.

12. Обеспечение прав человека и гражданина влечет необходимость применения вооруженной силы; эта сила, следовательно, установлена в интересах всех, а не в частных интересах тех, кому она вверена.

13. На содержание вооруженной силы и на расходы по содержанию администрации необходимы общие взносы; они должны распределяться равномерно между всеми гражданами сообразно их состоянию.

14. Все граждане имеют право устанавливать сами или через своих представителей необходимость государственного обложения, свободно давать согласие на его взимание, следить за его расходованием и определять его долевой размер, основание, порядок и продолжительность взимания.

15. Общество имеет право требовать отчета у каждого должностного лица по вверенной ему части управления.

16. Общество, в котором не обеспечено пользование правами и не проведено разделение властей, не имеет конституции.

17. Так как собственность есть право неприкосновенное и священное, то никто не может быть лишен ее иначе как в случае установленной законом несомненной общественной необходимости и при условии справедливого и предварительного возмещения.

Новости блога "Записки еретика"