В городе Актобе на западе Казахстана 18 октября начался судебный процесс по делу о терактах 5 июня 2016 года.

Судья специализированного межрайонного суда по уголовным делам в Актобе Ахметкали Молдагалиев. Фото «Азаттык»

Напомним, в тот день в результате нападений на два оружейных магазина и воинскую часть погибли 8 человек, еще 23 были госпитализированы. В ходе задержания сотрудниками правоохранительных органов были убиты 18 подозреваемых в совершении этих атак. Президент Нурсултан Назарбаев возложил ответственность за теракты на салафитов. В июне министр внутренних дел Казахстана Калмуханбет Касымов сообщил, что теракты в Актобе готовили 45 человек, непосредственными исполнителями были назначены 25.

Здание суда оцеплено. Фото «Tengrinews.kz»

Как сообщает 18 октября «Казинформ», заседание проходит под председательством судьи Нурлана Султанова в специализированном межрайонном суде по уголовным делам Актюбинской области. На скамье подсудимых - 29 человек. Девять из них обвиняются в совершении ряда уголовных правонарушений, в том числе в непосредственном участии в теракте, 18 человек подозреваются в недонесении о готовящемся преступлении, двое - в укрывательстве преступления. Интересы подсудимых представляют 27 адвокатов. Потерпевшими по делу проходят 88 человек, свидетелей - 48 человек, передает «Азаттык» (казахская служба Радио Свобода).

Во время суда на крыше здания дежурят снайперы. Фото «Tengrinews.kz»

Судебный процесс пройдет в закрытом режиме. В здании суда усилены меры безопасности, территория вокруг оцеплена. Представители СМИ наблюдали за ходом предварительных слушаний из отдельной комнаты с монитором. Когда судья оглашал состав суда, называл имена подсудимых и инкриминируемые им преступления, на мониторе пропал звук, осталось лишь изображение.

Как сообщает Tengrinews.kz, уголовное дело состоит из 201 тома. По делу было назначено и проведено 215 различных судебных экспертиз и 26 расследований.

Ранее к одному году лишения свободы в колонии-поселения был приговорён директор оружейного магазина «Паллада» в Актобе, где в день теракта были убиты продавец, охранник и случайный покупатель, а на выходе бандитами был застрелен пенсионер. Директора оружейного магазина осудили за недобросовестное отношение к своим обязанностям: обвинение заявило, что из-за того, что оружие не было закреплено на витринах специальным тросом, им без труда воспользовались террористы.

В Каршинском районе Кашкадарьинской области Узбекистана накануне визита исполняющего обязанности президента страны Шавката Мирзиёева в спешном порядке провели работы по благоустройству нескольких километров дорог, начиная от центра района – города Бешкент – вплоть до аэропорта в городе Карши. Ожидается, что по этим дорогам может проехать кортеж временного главы Узбекистана, сообщает Озодлик (узбекская служба Радио «Свобода»).

Каршинского медики убирают город. Фото мобильного репортера «Озодлика»

В течение недели в первое декаде октября 2016 года сотни граждан были задействованы на работах вдоль автомобильной трассы «Карши-Бешкент». Они очищали обочины от верблюжьей колючки. К уборке территории были привлечены исключительно женщины – медицинские сестры и санитарки местной поликлиники.

Работников бюджетных организаций в Узбекистане часто привлекают на уборку хлопка. О принудительном труде в этой стране подробнее — в специальной рубрике «Хлопок».

Одна из медсестер Центральной поликлиники Бешкента рассказала репортеру «Озодлика», что сама в течение нескольких дней «с самого утра и допоздна» собирала верблюжью колючку.

– Мы собирали верблюжью колючку, которая росла вдоль автомобильных дорог. У меня до сих пор болит спина. Мужчины-врачи остались на работе, принимали пациентов. Хотя и мы должны были находиться в поликлинике, но руководство приказало нам выйти на уборку верблюжьей колючки. Мы были вынуждены подчиниться, ведь у нас нет другого выхода, – сказала «Озодлику» медсестра из Бешкента.

По словам одного из врачей, с которым удалось поговорить журналистам, работы по уборке были проведены по поручению хокимията (администрации) Каршинского района. Выяснилось, что бешкентские медики не только собирали верблюжью колючку, но и белили деревья.

Данная деятельность никак не оплачивалась, но всем медицинским работникам была сохранена их заработная плата на основном месте. Кроме того, для вышедших на своеобразный «субботник», что длился неделю, каждый день был организован бесплатный обед.

В настоящее время в России отсутствуют нормативно-правовые документы, регулирующие мероприятия по предупреждению и лечению туберкулеза среди иностранных граждан, а механизмы медицинского страхования иностранцев нуждаются в серьезном совершенствовании. Таков один из основных выводов исследования «Вопросы доступа мигрантов к мероприятиям по раннему выявлению, диагностике, профилактике и лечению туберкулеза, в том числе сочетанного с ВИЧ-инфекцией», презентация которого состоялась в Москве на минувшей неделе. Исследование подготовлено учеными Центрального научно-исследовательского института туберкулеза (ЦНИИТ) и Федерального центра мониторинга противодействия распространению туберкулеза (ФЦМПРТ) в России по инициативе Международной Федерации обществ Красного Креста и Красного Полумесяца (МФОККиКП) и при поддержке Фонда Лилли.

Документ знаменателен тем, что в нем впервые сделан аналитический обзор российского законодательства в сфере противодействия туберкулезу. На фоне масштабных миграционных процессов между Россией и странами СНГ проблемы предотвращения распространения общественно опасных инфекционных заболеваний, в том числе туберкулеза и ВИЧ, приобретают особую актуальность.

Риск одинаков для всех

Ежегодно в Россию приезжает порядка 13 млн иностранцев, 10 млн из которых – граждане стран СНГ, в основном трудовые мигранты. Государства, из которых в Россию идут миграционные потоки (Украина, Молдова, Центральная Азия, Закавказье) относятся к категории стран с высоким бременем туберкулеза. Россия также относится к странам с высокой туберкулезной нагрузкой, но средний показатель заболеваемости в ней ниже. Так, по данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в 2013 году показатель заболеваемости туберкулезом составил в Узбекистане – 80, Таджикистане – 100, Кыргызстане – 141, Молдове – 159 и на Украине – 96 человек на 100 тысяч населения. В России было отмечено 63 больных на 100 тысяч. Выявляемость туберкулеза среди россиян в 2013 году составила 61,6 на 100 тысяч осмотренных методом флюорографии, что в 2,6 раза меньше, чем количество новых случаев среди иностранных граждан. При этом рост новых случаев туберкулеза обеспечил наплыв граждан Украины.

Ситуация с ВИЧ противоположная: выявление ВИЧ-инфекции среди россиян составило 315 случаев на 100 тысяч исследований на антитела к вирусу, что почти втрое превышает число новых случаев среди иностранцев. В такой ситуации политический популизм, связанный с взаимными упреками в том, кто, куда и какие болезни завозит, абсолютно неуместен и неконструктивен – россияне и иностранцы в одинаковой степени подвержены риску заражения. Чтобы улучшить контроль над туберкулезом, государствам СНГ следует сосредоточиться на медицинско-правовых мерах по снижению заболеваемости, считают медики. Ведь высокий уровень новых случаев туберкулеза и ВИЧ среди мигрантов, возвращающихся из Российской Федерации на родину, вызывает не меньшую обеспокоенность и у правительств стран-доноров рабочей силы.

Ольга Демихова

Проблема есть – нет реальной статистики

Как говорят ученые, имеющаяся в настоящее время статистика о туберкулезе среди мигрантов не является достоверной. Исследования и данные Роспотребнадзора показывают, что освидетельствование на наличие туберкулеза и ВИЧ проходят лишь около 10-12 процентов иностранных граждан. Если опираться на статистику недавно упраздненной Федеральной миграционной службы (ФМС), то на начало 2016 года порядка 2 млн мигрантов работали по патентам и разрешениям на работу, а значит – прошли медицинское освидетельствование на наличие ВИЧ, туберкулеза, гепатита и заболеваний, передающихся половым путем (ЗППП). Такие же проверки обязательны и для тех, кто подает документы на приобретение разрешения на временное проживание, вида на жительство и гражданства. Таким образом, медицинское обследование проходят не более четверти от всех иностранцев, и соответственно, как полагают эксперты, выявляется только около 25 процентов от возможного числа случаев туберкулеза.

«Если мы посмотрим на статистику заболеваемости туберкулезом, 80 процентов – это постоянное российское население, далее идет контингент мест лишения свободы, и только небольшой процент составляют мигранты. Казалось бы, это немного, но у нас идет отрицательная динамика по выявленным мигрантам, то есть мы выявляем далеко не всех больных. Поэтому говорить о том, что мы сегодня имеем достоверную картину, нельзя. Особое внимание нужно обратить на прибывающих из Донецкой и Луганской областей Украины – они на первом месте по заболеваемости ВИЧ и туберкулезом среди всех мигрантов.

Ольга Нечаева

Плохая осведомленность и другие факторы риска

Анализ опроса мигрантов, проведенный в 2014-2015 годах российским Центром миграционных исследований, показал низкий уровень информированности иностранных работников о туберкулезе и ВИЧ. Около четверти опрошенных ничего не знают о туберкулезе. Флюорографию в год проведения опроса делали всего 22 процента респондентов, около 10 процентов никогда не делали флюорографию. У 10 процентов на родине есть родственники или знакомые, болеющие туберкулезом. Среди тех, кто ответил, что обладает какими-то знаниями о туберкулезе, более четверти полагают, что это заболевание неизлечимо. Большинство работающих в России мигрантов не обращаются за медицинской помощью, стараются «перетерпеть» болезнь, оставляя поход к врачу на потом – после возвращения домой. Тем более, почти никто не ходит в поликлинику в профилактических целях (подробнее об этой проблеме можно прочитать в материале «Анальгин как панацея, или сколько стоит потерянное здоровье трудового мигранта»).

Зачастую мигранты живут по шесть и более человек в одной комнате. Скученность проживания увеличивает риск распространения туберкулеза. Поэтому в информационных компаниях по профилактике заболевания важно давать установку на постоянный самоконтроль здоровья самими мигрантами, отмечают эксперты. «Учитывая невысокий уровень информированности мигрантов о туберкулезе, необходимо постоянно распространять материалы о путях передачи и симптомах этого инфекционного заболевания, длительности инкубационного периода, методах его профилактики. Эти информационные материалы нужно раздавать мигрантам в аэропортах сразу по приезде, при получении патента, при трудоустройстве. Здесь очень важно взаимодействие государственных и общественных организаций», - говорит Ольга Демихова.

Серьезным минусом для трудового мигранта является де-факто отсутствие социальных гарантий на случай нетрудоспособности со стороны работодателя, хотя законом такие гарантии официально работающим иностранцам предусмотрены. Исследование показало, что заболевший иностранный работник, как правило, не может рассчитывать на оплату больничного или лечение за счет работодателя. В целом только 5-6 процентов работодателей материально поддерживают своих работников во время болезни. Это обстоятельство также не способствует обращению мигрантов в медучреждения.

Туберкулез = депортация

Отсутствие денег на лечение и боязнь потерять работу – это отнюдь не все причины, по которым мигранты не стремятся проходить медосмотр, а в случае выявления туберкулеза – обращаться в медучреждения. Самый большой страх для мигранта – неизбежная депортация и запрет на въезд в Россию, которым его подвернут при нахождении у него туберкулеза. В соответствии с приказами Минздрава России и Роспотребнадзора, выявление у иностранца таких заболеваний, как туберкулез, ВИЧ, лепра и сифилис, являются основанием для отказа в выдаче или аннулировании патента, вплоть до депортации. Кстати Россия – единственная в СНГ страна, где действует механизм депортации по медицинским основаниям. Во многих странах таком механизм считается дискриминационным. Более того, он не способствует выявлению больных туберкулезом, а только ведет к росту количества новых случаев заражения, считают врачи.

«Выдворение из страны по медицинским основаниям не несёт никаких медицинских функций, и никаким барьером для распространения туберкулеза, увы, не является. К примеру, эта норма не работает в отношении трудовых мигрантов из стран ЕАЭС – Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Армении. То есть мы из общей статистики сразу выкидывает большой кусок, потому что этим людям не нужно получать патенты и обследоваться на наличие инфекционных заболеваний. А чем киргизский мигрант отличается, скажем, от таджикского или молдавского? Ничем.

Даврон Мухамадиев

Противотуберкулезное учреждение обязано направить соответствующие документы о выявленном больном в Роспотребнадзор. Причем, документы в Москву направляются со всей страны – от Камчатки до Калининграда. От 2 до 6 месяцев идет обработка данных, для того чтобы принять решение о выдворении человека. По данным Роспотребнадзора, около четверти документов медучреждениями составляются неправильно и возвращаются обратно, значит, еще несколько месяцев уходит на этот процесс. Все это время больной человек ходит, контактирует с другими людьми, его никто не изолирует. Через 6 месяцев приходит бумага по выдворению (раньше она приходила в ФМС, теперь в МВД). Там говорят: у нас нет стольких людей, чтобы ходить и искать мигрантов по фиктивным адресам. Нашли легкий путь – просто внесли человека в базу данных по запрету на въезд. То есть когда-нибудь он уедет – вот потом уже он въехать не сможет. Решаются таким образом медицинские или эпидемиологические задачи? Конечно, нет.

Более того, мы глубоко изучили формулировку в приказе Роспотребнадзора. Там не написано «применить депортацию», там написано «применить все меры вплоть до депортации». А какие меры принимаются? Разве мы с ними разговариваем или объясняем им что-то? Мы неоднократно поднимали вопрос: снимите процедуру выдворения – она не работает. Она только создает нежелательную атмосферу вокруг мигрантов и усложняет контроль туберкулеза. Почему мы не можем снять процедуру выдворения тем людям, которые добровольно хотят лечиться? Этот вопрос теперь мы адресуем новой Госдуме», - говорит глава регионального представительства МФОККиКП в России Даврон Мухамадиев.

Кто оплатит лечение?

В период в 2007 по 2013 год в России было выявлено почти 21 тысяча больных туберкулезом среди иностранных граждан. Эксперты уверены: этих людей после выявления болезни необходимо сразу изолировать от окружающих, положить на лечение в стационары, а не пугать выдворением, заставляя уходить в тень.

Приезжая в Россию, мигрант тратит порядка 15-25 тысяч рублей (в зависимости от региона) на оформление патента, в том числе покупку полиса добровольно медицинского страхования (ДМС). Затем ежемесячно выплачивает налог, который в Москве, к примеру, составляет 4200 рублей. По данным столичных властей, объем поступлений НДФЛ в московский бюджет от трудовых мигрантов в первом полугодии 2016 года составил 6,8 млрд рублей, что в 2,3 раза выше поступлений налога на прибыль от работающих в Москве нефтяных компаний. В целом же по России в бюджеты субъектов Федерации с начала этого года мигранты принесли около 21 млрд рублей, что вдвое больше прошлогоднего показателя. «Если доходы от мигрантов превышают доходы от нефти, почему часть этих средств не пустить на расходы здравоохранения этих людей – всем же лучше будет. Конечно, сначала нужно провести тщательный экономический анализ», - полагает Даврон Мухамадиев.

Необходимо усовершенствовать и механизмы ДМС. В этом году Межведомственная комиссия по упорядочению въезда и пребывания иностранцев на территории России впервые включила туберкулез в перечень заболеваний, лечение которых возможно за счет средств ДМС – это большой плюс. Однако нормативно-правовой базы для получения иностранными гражданами противотуберкулезного лечения нет.

«На сегодняшний день страховая сумма по полису ДМС составляет порядка 100 тысяч рублей на каждого застрахованного иностранца. Этой суммы достаточно на прохождение 3-месячного курса лечения туберкулеза в начальной стадии. Если человек приезжает к нам здоровым, получает полис медстрахования, а через какое-то время у него выявляется туберкулез, то он уже может лечиться в противотуберкулезном учреждении и эти 100 тысяч рублей потратить на свое лечение. Вопрос в том, что с ним делать дальше? Ведь трех месяцев в стационаре недостаточно. Ему же нужно продолжать лечение, как минимум, до 6-8 месяцев на амбулаторном этапе, а если он прекратит, то мы получим еще больше осложнений. Кто будет оплачивать ему это лечение и стоимость медикаментов? Этот вопрос не решен. Кроме того, работа врача-фтизиатра с пациентами этой группы законом не регламентирована, не учитывается и не оплачивается», - отмечает Ольга Нечаева.

«Домиграционное» обследование – в интересах мигрантов

Для улучшения контроля эпидемической ситуации по туберкулезу в России и других странах СНГ эксперты предлагают организовать проведение медосмотров мигрантов на родине перед тем, как они отправятся на заработки. Сегодня такого требования со стороны России нет, поэтому прохождение осмотра на туберкулез в стране выезда не является обязательным для трудовых мигрантов.

«Было бы лучше для мигранта, если бы он перед приездом в Россию в своей стране прошел медицинское обследование – туберкулез выявили бы там, и он на родине прошел курс лечения. В родной обстановке он и вылечится быстрее. А сейчас система диагностики начинает работать только после выезда мигрантов в Россию, когда перед ними возникает необходимость оформить патент на работу, разрешение на временное пребывание или вид на жительство. Но в настоящее время нет единых документов, регулирующих взаимодействие медицинских служб стран СНГ по диагностике и лечению туберкулеза у мигрантов. Нужно создать единые базы данных по лицам, больным туберкулезом и уже вылечившимся, сеть лицензированных медучреждений в странах исхода, документы которых будут признаваться в России», - предлагает Ольга Демихова.

Практика обязательного медосмотра, включающего диагностику инфекционных заболеваний, существует во многих странах мира, в частности для трудовых мигрантов, планирующих отправиться на работу в ряд арабских государств – Саудовскую Аравию, Оман, Катар, Объединенные Арабские Эмираты. При этом мигранты должны пройти медосмотр в сертифицированных медучреждениях на своей родине. Обязательный медосмотр в стране выезда также предусмотрен для тех мигрантов, которые участвуют в программах по переселению на постоянное место жительства в такие страны, как Канада, Австралия, Новая Зеландия.

Такая диагностика имеет бесспорные преимущества: туберкулез выявляется на более ранней стадии, своевременность начала лечения сокращает сроки госпитализации и расходы на медикаменты. Практика «домиграционного» обследования соответствует интересам в первую очередь самих мигрантов, предотвращая бессмысленные траты на проезд, обустройство и патент, которые они понесут в случае потери трудоспособности и тем более – выдворения из России.

Нигора Бухари-заде

Власти Туркменистана должны расследовать обстоятельства смерти Алтымурада Аннамурадова - брата диссидента и журналиста Чары Аннамурадова. Об этом 17 октября заявила международная правозащитная организация Human Rights Watch.

Чары Аннамурадов. Фото с сайта Human Rights Watch

По сведениям HRW, 52-летний Алтымурад Аннамурадов умер 4 сентября 2016 года - спустя четыре дня после того, как он был похищен и избит неизвестными мужчинами. В те дни его 58-летний брат Чары Аннамурадов находился в белорусском СИЗО после задержания по запросу туркменского правительства, отправленному еще в 2000 году. Журналист был освобождён 14 сентября и вернулся в Швецию, где в 2003 году ему предоставили убежище. О смерти его брата Human Rights Watch узнала лишь на днях.

«Смерть Алтымурада Аннамурадова попахивает целенаправленной местью политическому диссиденту, - считает Рейчел Денбер, заместитель директора HRW по Европе и Центральной Азии. - Туркменские власти имеют долгую историю преследования Чары Аннамурадова и его семьи, а теперь его брат заплатил, похоже, за международный скандал, связанный с попыткой выдать Чары туркменской стороне».

Алтынмурад был последним живым братом Чары: трое других его братьев скончались при весьма подозрительных обстоятельствах в течение одного года после того, как журналист покинул Туркменистан в 1999 году.

Как рассказал HRW Чары Аннамурадов, 31 августа в дом его брата пришли двое неизвестных в штатском и увезли с собой Алтынмурада, после чего двое суток семья ничего не знала о его судьбе и местонахождении. Поздно вечером второго сентября неизвестные люди привезли и бросили Алтынмурада у его дома. По словам родственников, он был слабым, с синяками на лице, в неустойчивом эмоциональном состоянии. Он сообщил своей семье, что был допрошен по поводу своего брата, и был жестоко избит и унижен. Но никаких подробностей об избиении, нападавших или месте, где его держали, не сообщил. Плакал несколько часов после освобождения. А 4 сентября Алтымурад Аннамурадов умер. Когда родственники готовили его тело к захоронению, они обнаружили кровоподтеки на разных частях тела.

Чары Аннамурадов сообщил HRW, что у его брата не было проблем со здоровьем, которые могли бы привести к неожиданной смерти.

«Мы очень беспокоимся за безопасность семьи Алтымурада Аннамурадова, - сказала Денбер. - Международные партнеры Туркменистана должны ясно дать понять властям, что они будут внимательно следить за ситуацией этой семьи и добиваться от правительства гарантий того, что в дальнейшем ей не будет причинён какой-либо вред».

Туркменские власти должны обеспечить оперативное, тщательное и эффективное расследование по факту похищения, избиения и смерти Алтымурада Аннамурадова и привлечь виновных к ответственности, заявляет HRW. Следует изучить возможную причастность служб безопасности к его похищению и избиению и предоставить семье информацию о результатах.

В девяностых годах прошлого века Чары Аннамурадов работал в Туркменистане как независимый журналист и освещал такие темы, как политические заключенные и проблемы представителей этнических меньшинств. Он и семья подверглись преследованиям в отместку за его работу, а в 1996 году правоохранительные органы Туркмении арестовали его по сфабрикованному обвинению в контрабанде и ряде других преступлений. В 1997 году Чары Аннамурадов был приговорен к 18 годам лишения свободы, но был освобожден по амнистии, а в 1999 году покинул страну из-за бесконечного преследования и в конце концов стал гражданином Швеции. Он продолжал работать в качестве журналиста, сотрудничая с туркменской службой Радио Свобода, радиостанцией Deutsche Welle и веб-сайтом оппозиции «Гундогар», не используя псевдонимы до 2008 года.

19 июля 2016 года белорусские пограничники задержали его в аэропорту Минска на основе выданного туркменскими властями международного ордера на арест. Белоруссия продержала его под стражей почти два месяца, прежде чем отказала туркменскому правительству в экстрадиции Аннамурадова.

НRW напоминает, что Туркменистан является одной из самых репрессивных и закрытых стран мира. Правительство не терпит инакомыслия и независимые СМИ, не допускает политических свобод и отправляет в изгнание или за решётку представителей политической оппозиции, правозащитников и независимых журналистов. С диссидентами и, нередко, членами их семей туркменские власти обращаются как с преступниками, тысячи из них внесены в «черный список» людей, которым запрещен выезд из страны.

Бузургмехр Ёров

Напомним, Бузургмехр Ёров был арестован 28 сентября 2015 года по обвинению в мошенничестве и подделке документов. Это произошло через несколько дней после того, как Ёров встал на защиту членов ныне запрещенной Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и возглавил Общественный комитет по предотвращению и пересечению незаконного задержания, ареста, обыска и заключения. К моменту задержания Ёров занимался делами семерых задержанных членов ПИВТ.

Позже был был задержан адвокат Нуриддин Махкамов, который являлся сотрудником коллегии адвокатов «Сипар», членом которой был и Ёров. До своего задержания Махкамов намеревался защищать интересы своего арестованного коллеги, но не получил ордер на его защиту. Вскоре арестованных адвокатов стали обвинять в экстремизме, призывах к насильственному изменению конституционного строя и в возбуждении национальной, расовой и религиозной вражды.

Суд города Душанбе 6 октября приговорил Ёрова к 23 годам, а Махкамова – к 21 году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Обеспокоенность несправедливыми приговорами правозащитникам ранее выразили Amnesty International, Human Rights Watch (HRW), Норвежский Хельсинкский комитет и Ассоциация «Права человека в Центральной Азии, а также власти США и офис ООН по правам человека в Центральной Азии. Во всех заявлениях отмечается, что адвокаты наказаны за свою профессиональную деятельность.