На минувших выходных (6-7 апреля) с фасадного забора Ташкентского авиационного объединения имени Чкалова исчезли буквы «ТАПОиЧ», демонтирован и макет самолета ИЛ-76 у проходной завода, сообщает альманах «Мой Ташкент».

Фасадный забор ТАПОиЧ сегодня

Так это место выглядело ранее

ГАО «ТАПОиЧ» было создано на базе российского авиационного завода, эвакуированного в Узбекистан в 1941 году из Московской области. Пятьдесят лет назад объединение обеспечивало работой около 20 тысяч человек. В 1945 году завод был награжден орденом Ленина за выпуск боевых самолетов. В дальнейшем на заводе выпускались транспортные самолеты Ил-76 и пассажирские Ил-114, а также крылья для самолетов Ан-70.

Российские власти с начала 2000-х годов пытались интегрировать ТАПОиЧ в свой авиапром, но так и не смогли получить контроль над предприятием. В 2011 году Россия отказалась от сотрудничества с Узбекистаном в выпуске самолетов после того, как был сорван контракт стоимостью $1,5 млрд. на поставку ВВС Китая 34 самолетов Ил-76МД и четырех самолетов-заправщиков Ил-78.

Годом ранее правительство Узбекистанаинициировало процедуру банкротства ТАПОиЧ. На территории завода планировалось разместить «отверточную» сборку автобусов Mercedes-Benz в партнерстве с германской Daimler AG. Однако впоследствии эти планы были отменены: «Узавтопром» и компания Daimler не смогли договориться о создании совместного предприятия. В 2012 году на территории ГАО ТАПОиЧ начался демонтаж ранее построенных инфраструктурных объектов.

Фото Сарвара Хайдарова

Международное информационное агентство «Фергана»

Руководитель корпорации Apple Тим Кук в своем открытом письме принес извинения всем китайским потребителям за недостаточный уровень качества местного сервисного обслуживания компании. Текст этого письма был опубликован на китайском портале ведущего производителя компьютеров смартфонов и планшетов.

В этом послании Тим Кук, который сменил Стива Джобса, признал промахи компании на китайском сервисном рынке и пообещал клиентам в кратчайшие сроки улучшить уровень обслуживания. Возможно, что внимание со стороны руководителя всемирной корпорации сможет изменить к лучшему не только техническую поддержку пользователей, но и сферу ремонтного обслуживания. Если приложить некоторые усилия, то китайские пользователи вполне могут получить высокий уровень сервиса, к которому привыкли люди в других странах. Примером хорошей организации технического обслуживания является услуга: ремонт макбуков Москва.

Китай представляет собой один из наиболее важных рынков для компании Apple, поэтому Кук отреагировал довольно оперативно. Всего несколько недель назад китайские журналисты обвинили местное отделение технической поддержки пользователей в непрофессионализме и высокомерном подходе к рядовым пользователям. Тим извинился за все промахи, допущенные компанией на китайском рынке, и заверил, что корпорация активно возьмется за улучшение процесса обучения местного персонала с целью улучшения уровня обслуживания и своего имиджа.

В конце своего письменного обращения глава Apple обратился к китайским клиентам и выразил им благодарность за их активную позицию в процессе взаимодействия с компанией. Он также выразил надежду, что они и в дальнейшем продолжат указывать на возможные недостатки действующих сервисных центров или отдельных сотрудников корпорации

Средневековый ставленник династии шейбанидов в Самарканде Бахадур Ялангтуш сыграл видную роль в политической истории всей Центральной Азии. Однако он не мог предположить, что его имя не приживется вместе с воздвигнутым по его распоряжению величественным монументальным сооружением. По сей день, привлекая внимание гостей жемчужины Востока, оно уносит своих созерцателей во времена расцвета региона.

Этому медресе, стараниями великолепных зодчих идеально вписавшемуся в целостный архитектурный ансамбль на площади Регистан, со временем предпочли простонародное название «Шердор», что буквально переводится как «со львами».

Возможно, фантастические существа, украшающие верхние углы парадного портала здания, - это те самые современные тигоны или лигры, предвосхищенные мусульманскими живописцами-мистиками задолго до сегодняшних открытий.

Известно, что на протяжении веков они украшали в различных вариациях боевые знамена нескольких тюркских династий. Несущие некий особый сакральный смысл, эти «полосатые львы» до сих пор присутствуют в некоторых символах современного Узбекистана.

Исчезновение местных тигров приписано наступлению человека на дикую природу, а также безудержной охоте, последовавшей вслед за российской экспансией в Центральную Азию. Казалось бы, соперничество между британской и российской коронами в сердце евразийского континента не обошло стороной и элитарный досуг его цивилизаторов.

По иронии судьбы вымирание этого хищника, олицетворявшего могущество власти в суевериях автохтонного населения, совпало по времени с утерей суверенитета в XIX веке жалких остатков некогда мощных в истории континентальных империй.

Несмотря на это, активисты из Всемирного Фонда Дикой Природы на основе идентичного ДНК амурского тигра ведут активную работу над проектом восстановления в среднеазиатских просторах этого вымершего подвида.

И всё же, метафизическая параллель, напрашивающаяся в продолжение этой лирической вставки, ставит вопрос: «А возможно ли возрождение ТУРАНСКОГО ТИГРА как новое политическое, экономическое чудо или, точнее, объединение государств региона, имеющего исторические и логические предпосылки вновь оказаться в долгосрочной перспективе одним из центров глобального созидания?»

В середине прошлого месяца в Бишкеке прошел круглый стол экспертов на тему «Современные перспективы политической и экономической интеграции стран Центральной Азии». (Тут же вспоминаются неоднократные попытки консолидации идеи великого Турана основателями движения «обновителей», впоследствии, «заклеймённой» российской и советской властью как «реакционистская идеология пантюркизма»). Участники встречи, представлявшие независимый сектор из большинства стран региона, в основном, пришли к единому мнению о том, что такая интеграция преждевременна и не отвечает интересам сегодняшних разноуровневых экономик и национальных элит. Одновременно было отмечено, что само время с клубком нынешних противоречий диктует необходимость неотложных шагов в этом направлении, в первую очередь, более влиятельных из государств, в региональном соперничестве за лидерство которые то инициируют, то блокируют такие процессы. Однако отдавая должное вдохновителям данного мероприятия, следует отметить недостаточно широкий пул и спектр мнений экспертов, по всей видимости, связанных с зондирующим характером этой инициативы. В особенности, наблюдателям было бы интересно познакомиться с мнениями специалистов из Узбекистана, где, впрочем, объективно сложно иметь политические взгляды, не соответствующие официальной доктрине.

В «Великой шахматной доске…» известный стратег современности З.Бжезинский предрек Узбекистану определяющую роль в регионе – «ключе от всей Евразии». Именно по этой причине, на взгляд автора, имеет смысл продолжить дискуссию с акцентом на попытке прояснить, удастся ли следующему поколению узбекских лидеров стать локомотивом всеобъемлющей интеграции в Центральной Азии.

Многочисленным сторонникам такого проекта в среде национальной интеллигенции, вне зависимости от их близости к существующей власти и/или внесистемной оппозиции, возможно, необходимо уже сегодня предпринять конкретные шаги в консолидации необходимого потенциала теневого влияния в преддверии часа Х, коим может стать эпохальная смена ориентиров при ожидающемся в ближайшей перспективе транзите власти. Очевидно, что их также поддержали бы вышеупомянутые ранее сторонники идеологии общетюркского объединения, с лидирующей ролью Турции, набирающей гигантский политический вес в новом, движущемся к многополярности мире. Помнится о том, как один из уже бывших турецких лидеров Тургут Озал, условно обращаясь к региону, «дал обещание», что новый век станет эпохой возрождения общетюркского могущества.

Однако пока в это верится с трудом. Объективная реальность такова, что регион со времени восстановления его суверенитета сотрясаем мощным центробежным стремлением его субъектов, прежде всего благодаря успевшей стать привычной «особой позиции» Узбекистана. Поэтому, делая выводы о жизненной необходимости практической интеграции в Центральной Азии без вмешательства внешних инициатив, а также, предлагая какие-то варианты к рассмотрению, необходимо было бы вкратце вернуться к этапам государственного строительства, с которыми новые независимые государства региона столкнулись в период перехода к самостоятельной дееспособности.

На заре независимости бывшие коммунистические лидеры, унаследовавшие власть Советов, оказались под натиском национальных культурных и религиозных авторитетов, требовавших разрушения всей советской модели и пересмотра новейшей истории. Однако, в отличие от других географических частей бывшего геополитического полюса, охваченных бурными переменами, местные, устойчиво функционировавшие административные машины быстро срезали волны зарождающейся демократии, не дав собственному населению возможности свободного участия в строительстве нового общества. Только лишь в одной республике региона, ученый, не являвшийся представителем партийной номенклатуры , казалось, смог заложить ценности либерализма и теоретические основы устойчивого человеческого развития. Но, забегая вперед, следует заметить, что этот «островок демократии» продолжает играть злую шутку, став одним из главных источников региональной нестабильности. Пятнадцатилетнее пребывание у власти Аскара Акаева стало причиной первого кровавого переворота, поспешно названного «тюльпановой революцией». А второе насильственное свержение власти оставляет эту страну кандидатом номер один в коротком списке несостоявшихся государств региона, которому, возможно, ещё не раз предстоит доказывать свою способность обойтись без внешней опеки.

В Узбекистане же необходимость жёсткой руки в решении трудных задач, десятилетиями взрывоопасно копившихся внутри страны, в какой-то мере в ущерб исторической роли восстановления целостности некогда единого пространства влияния, является для его бессменного руководства оправданием политического строя, признанного в цивилизованном мире жёсткой диктатурой. Интересно, как это происходило в начале 90-х, в стране - авангарде перемен в регионе.

Значительная масса русскоговорящего населения предпочла идеи нынешнего руководителя государства националистической риторике зарождавшейся демократической оппозиции. Взамен либерализма узбекский лидер предложил электорату такой вектор в государственном строительстве, который бы, на его взгляд, избежал шока в экономике и анархии в политической жизни. В такой ситуации аполитичное большинство населения, «проморгавшее» нежданную независимость и напуганное гражданской войной в соседнем Таджикистане, горячо поддержало Ислама Каримова. Исключением оставалась лишь определенная часть Ферганской долины, пребывавшая в эйфории свободы, и особенно - свободы совести и вероисповедания. Ловко передвигая ключевыми фигурами региональных кланов на узбекской шахматной политической доске, президент заменил всю бывшую партийную номенклатуру новым поколением публичных администраторов. Однако тактика смены старой административной системы на демократический фасад носила конъюнктурный характер и была направлена в первую очередь на укрепление жёсткой авторитарной власти и концентрации в руках государства, т.е. аппарата чиновничества, источников реализации богатых природных ресурсов. Кроме того, кадровый междусобойчик в создании новой политической элиты или точнее, относительно безопасного окружения вокруг лидера нации, дало последнему возможность непрерывного пребывания у власти в течение более двух десятилетий.

Анализируя всю новейшую историю независимого Узбекистана, наполненную экстраординарными событиями, объективно невозможно не признать незаурядный талант этого человека, сумевшего нейтрализовать все угрозы его единоличной власти. В то же время, именно в отсутствии ясности перспективы последующей внутренней и внешней политики государства после естественной смены власти в этой стране, остаётся большая угроза дестабилизации большой арены, связывающей все края крупнейшего континента.

В региональном ракурсе, по примеру его непризнанного лидера, центробежные тенденции собственных идеологий национальных государств, основанных на околонаучных изысканиях и откровенном мифотворчестве, создали благоприятную почву для недопустимого враждебного отчуждения родственных народов, а в ряде случаев стали причиной и кровавого межэтнического противостояния.

В последние годы в список региональных угроз добавился и серьёзный вызов межэтнического противостояния. Полное отсутствие всякой активности правительства Узбекистана в этом вопросе до сих пор поощряет власти юга Кыргызстана в ущемлении узбекского меньшинства - второго по численности этнического образования в этой стране.

К слову, и вниманию этих популистов и обслуживающих их правоприменительных органов, видимо, не осознающих юридической оценки действий государственных деятелей в таких чувствительных вопросах как расовая дискриминация, стоило бы напомнить об отсутствии срока давности в международном уголовном праве в преступлениях, квалифицируемых как «преступления против человечности».

Другим важнейшим фактором дезинтеграции, углубления противоречий, а также угроз масштабного регионального кризиса, как подчеркивалось и участниками встречи в Бишкеке, является водопользование в бассейне крупнейших рек региона. Вместо согласованного вывода и эффективного сотрудничества в пользовании недрами в богатейшем углеводородами регионе, борьба за воду, как было отмечено недавно узбекским лидером, может стать причиной военного противостояния «вечных» друзей. Стоит вспомнить о том, что строительство гигантских гидротехнических сооружений в верховьях рек, по замыслу советских проектировщиков, должно были бы сохранить устойчивый прирост в выработке электроэнергии, а также обеспечить накопление пресной воды для испытывающего постоянную жажду сельского хозяйства и основного населения в низовьях. Однако речь шла о едином районе в экономической географии СССР, где каждая сторона в полной мере удовлетворяла свои потребности в энергоресурсах взаимозаменяемыми поставками в рамках замкнутого энергетического кольца.

Амбициозность и желание руководства стран верховий избавиться от географической зависимости и приобретения ответного инструмента давления на своего, возможно, не без основания, соседа-«недоброжелателя», кажется ни чем иным, как, стремлением подчеркнуть собственное значение в регионе, а также возможность для участия в региональном взаимодействии внешних акторов, заинтересованных в своей геостратегической игре. В свою очередь, ясно то, что несущие не только позитивные последствия для всего региона такие условия, в конечном итоге, могут вновь откатить Центральную Азию на позиции одного из безропотных глобальных сырьевых придатков. Упущенные возможности в использовании различных региональных центров советского наследия, в том числе и центров энергетического управления, очевидно, является очередным провалом в интегрирующем менеджменте государства Узбекистан, претендующего на роль лидера региона.

Здесь не хватит места для подробного рассмотрения большинства региональных вызовов, к которым было бы необходимо также добавить вопросы демаркации границ, транзита наркотиков, работорговли, борьбы с коррупцией, а также трудовой миграции и обнищания населения. Однако наряду с необходимостью реальной демократизации региона для снижения внутреннего критического напряжения невозможно оставить без внимания и угрозу распространения фундаментализма и религиозного экстремизма в связи с изменением ситуации в Афганистане.

Правозащитные организации считают этот предлог вымышленным и эффективно используемым руководителями всех субъектов центральноазиатского региона коньюктурным инструментом для поддержания многовекторного внешнего поведения с глобальными центрами силы.

Для того чтобы объективно оценить тренды исламского мира в региональной проекции, многим независимым экспертам, не говоря уже о представителях власти, не хватает более глубокой разборчивости в этих вопросах. Особенно ироничными и жалкими со стороны специалистов выглядят выступления некоторых политиков, часто вводящих в заблуждение общественность под предлогом глобальной борьбы с терроризмом.

Несмотря на беспрецедентное давление на практикующих мусульман в собственно мусульманских государствах Центральной Азии, особенно Узбекистане и Таджикистане, где наиболее сильны такие традиции, на наш взгляд, меньше всего грозили бы импортируемые извне догмы различных школ и течений, если бы политика властей отличалась взвешенностью и прагматизмом по отношению к независимым интеллектуалам. Их поддержка и интеграция в процесс общественного строительства вместо запугивания и давления могла бы стать серьёзной опорой каждого государства, «сражающегося» за сохранение светского режима. Правительства недооценивают внешнеполитическое значение веками накопленных знаний «срединного пути», проповедуемого авторитетными богословами Мавераннахра, известными далеко за пределами региона.

Очевидно, что для создания более эффективных правовых механизмов широкого взаимодействия государства и религии необходим открытый диалог в обществе, а также политическая воля лидеров, мировоззрение которых часто отличается от взглядов большинства собственных граждан.

Несомненно, выводы и рекомендации, которые необходимо было бы вынести в заключении, могли бы занять не меньше места, чем сами оценочные характеристики ситуации с региональной интеграцией в Центральной Азии. Возможно, речь могла бы идти о цельной политической платформе, ставящей четкие цели перед государствами региона, обязанными, наконец, повернуться лицом к чаяниям и нуждам собственных граждан. В особенности это касается страны - претендента на лидерство.

Однако для этого было бы необходимым, чтобы каждый лидер, стремящийся к вершине публичного администрирования, сначала смог бы разбудить и воссоздать внутри себя образ прыгающего в будущее тигра, который смотрит на него из глубины истории огромного пространства Центральной Азии, в разные эпохи давшей человечеству выдающихся личностей, прославивших этот край своими всевозможными открытиями и достижениями.

Дильмурад Тиллаходжаев, исполнительный директор Института Алишера Навои

Южные области Кыргызстана традиционно живут беднее северных: отсутствие работы, плотная заселенность, небольшие земельные наделы, плохая ирригация. В южных областях страны - самый низкий уровень продовольственной безопасности. По данным Всемирной продовольственной программы ООН (ВПП ООН), самые высокие показатели недоедания в Джалал-Абадской области – это 48% жителей, на втором месте - Ошская область, где недоедает 38% населения. Из-за проблем с трудоустройством большинство жителей юга республики живут за счет сельского хозяйства. Но и здесь существует серьезная проблема, из-за которой производительность сельского хозяйства низкая, - это плачевное состояние оросительной системы.

Если главные (магистральные) оросительные артерии еще как-то поддерживаются за счет вложений местных властей и районных управлений водного хозяйства, то второстепенные ирригационные каналы, которые доставляют воду от водораспределительных узлов, остаются заброшенными. Это приводит к огромным водным потерям - до 40% воды не доходит до полей. В результате – низкие урожаи и растущая бедность фермеров.

Недостаточный и нерегулярный объем поливной воды часто вызывает конфликты между водопользователями, мирабами (водомерами) и жителями сел, проживающими вдоль каналов, особенно между теми, что расположены выше и ниже по течению воды. Из-за водопотерь и краж из общей оросительной системы вода часто не доходит до полей «нижних» сел. И если такие разногласия возникают в многонациональных районах, то зачастую интерпретируются как межэтнические.

Помочь сельчанам в этом вопросе взялись международные организации. В частности, GIZ (Германское общество по международному сотрудничеству) и ВПП ООН. Первые обеспечивают граждан необходимыми строительными материалами, вторые оплачивают труд работников (которых, отметим, набирают исключительно из малообеспеченных семей) обогащенной мукой и растительным маслом.

Сельский пейзаж

Только текущей весной ремонтные работы проводятся на семи ирригационных объектах в Ошской и Джалал-Абадской областях. В целом будет восстановлено около шести километров оросительных сетей, построено три крытых и два открытых водных резервуара, установлено более 1,5 км водопроводных труб и три глубинных насоса для подачи воды в оросительные сети. А итогом всей работы должно стать возвращение в сельхозоборот 900 га земель, которые раньше не использовались из-за проблем с орошением. 200 добровольцев из малообеспеченных семей получат работу, а более восьми тысяч фермеров - возможность справедливо распределять и бесперебойно использовать водные ресурсы.

Арыки Базар-Коргонского района

Вместе с сотрудниками международных организаций приезжаю в село Кенеш Базар-Коргонского района Джалал-Абадской области. Здесь уже начато строительство 700-метрового участка канала Жеке-Бадан, включая цементные укрепления для обеспечения бесперебойного орошения полей (общая длина канала 1440 метров, оставшиеся 740 метров восстанавливали другие международные организации. Канал построен так, что может быть использован еще и как противоселевой барьер).

Строительство канала в селе Кенеш

Сам канал, который пока больше напоминает арык, был вырыт в 1950-е годы, и если во времена СССР за ним еще ухаживали, то за последние 20 лет он пришел запустение, полностью засорен. И хотя только в прошлом году, по словам жителя села Касымбека Сулайманова, сельчане были вынуждены 12 (!) раз заново засеивать поля, потому что всходы постоянно топил сель, - никто не вышел, чтобы хоть немного очистить арык от многолетней грязи. А ведь сель не только губил урожай, но и затоплял дома. Теперь же канал будет не только очищен, но и забетонирован, что предотвратит потери воды – она не будет уходить в землю. Самое важное, что более 200 гектаров пашни будут дополнительно введены в эксплуатацию. Кстати, если без полива сельчане могли сажать только неприхотливые культуры: кукурузу и клевер, то теперь они смогут выращивать овощи.

Аналогичная ситуация была и с ирригационным каналом в селе Бешикжан Базар-Коргонского района. Там проходит строительство и цементное укрепление 600-метрового участка канала для орошения более 250 гектаров пашни.

Канал в селе Бешикжан

Большой Араванский канал

Но если в этих селах проблема была лишь в ирригационной системе, то в третьем селе, куда мы приехали, ситуация была гораздо хуже. Там никогда, с момента образования села в далеких пятидесятых годах, не было водопровода. И находится это место не в далекой глуши, а лишь в 12 километрах от южной столицы Кыргызстана - города Ош.

Речь идет о сельской управе Керме-Тоо: в управу входит пять сел общей численностью 10500 человек, однако четыре села - малочисленные, находятся далеко в горах, основная часть населения проживает в селе Гульбар, население которого 9052 человека. Араванский канал - искусственный, питает весь Араванский район (более ста тысяч человек). Одна ветвь канала проходит через село Гульбар. Жители пьют из него воду, поят скот и используют эту воду для полива.

Скот ищет себе воду самостоятельно

Как рассказал «Фергане» глава сельской управы Керме-Тоо Абдулашим Атазаков, когда на канале возникают какие-либо проблемы, весь Керме-Тоо остается без воды.

«Четыре-пять раз в год на канале проводят профилактически работы, чистят его, а это по 10 дней каждый раз. То есть примерно 50 дней в году люди сидят без воды. Бывают случаи, когда в канале находят труп животного, тогда также приходится перекрывать воду», - рассказал Атазаков.

Чистую воду доставляют в Керме-Тоо на осликах

Несмотря на то, что пить эту воду нельзя даже после кипячения, у жителей села нет выбора. Поэтому воду из арыка отстаивают, кипятят - и пьют. Гепатит А – обычная болезнь здесь, никого не удивляет. Но бывало и хуже. Так, Атазаков рассказал, что в 1996 году прорвало городскую канализацию, оттуда вода попала в канал, ограничить доступ к воде полностью не смогли, и только в этом селе более 50 человек переболело тифом…

Еще удивительней было то, что во время ремонтных работ на канале сельчане, и без того небогатые, были вынуждены покупать питьевую воду. 40-литровая фляга стоит 20 сомов, в день уходит по одной такой фляге, вот и получается, что за 10 дней профилактики приходится отдавать минимум по 200 сомов за воду.

«Из-за проблем с водой мы не можем заниматься сельским хозяйством в полной мере, поэтому основной наш источник дохода – животноводство, - продолжил Атазаков. - Но если с поливом садов и огородов мы можем подождать во время профилактики на канале, то со скотом возникают проблемы. Его поить надо регулярно».

Для решения проблемы теми же международными организациями GIZ и ВПП ООН было организовано строительство трех отстойников для воды для животных в различных частях села. Строительство было начато 1 ноября 2012 года и будет закончено в конце апреля. Каждый отстойник рассчитан на 70 тонн воды. По примерным подсчетам, этой воды должно хватить на две недели. Атазаков заверил, что если жителям понравится идея решения проблемы с водой при помощи этих сооружений, дальше они будут строить их уже за свой счет.

Строящийся отстойник

Осмон Кабулов, один из 25 строителей (каждый из которых получит за свою работу по 200 килограммов муки и масла), рассказал «Фергане», что отсутствие достаточного количества воды – основная проблема в селе.

«Из-за отсутствия воды на своем участке я могу выращивать только кукурузу, и то она уходит на корм скоту. Сейчас же я вынужден работать на сезонной стройке. Если бы была вода, я бы полностью посвятил себя сельскому хозяйству, выращивал бы и продавал овощи», - сказал Кабулов.

Глава сельской управы Атазаков оказался очень активным человеком, который действительно хочет решить водную проблему своей управы. Так, он уже нашел три способа решения проблемы. Более того, в этом его активно поддерживают жители, в том числе финансово.

«Есть три варианта. Первый - построить небольшое очистительное сооружение. Однако проблема в том, что вода получается почти дистиллированной, в ней не останется полезных веществ. А скважину пробурить мы не можем: подземные воды засолены настолько, что невозможно пить. Второй - дождаться, пока к территории города Ош присоединят земли Кененсайского массива, проведут туда водопровод, а оттуда уже недалеко будет протянуть его к нам. Пока же самым реальным остается третий вариант: протянуть водопровод из Оша, это примерно 12 километров, проект уже подготовлен, но денег на него нет, власти в этом вопросе нам помогать не хотят», - рассказал Атазаков. На водопровод требуется 60 миллионов сомов, причем 1 миллион 640 тысяч жители смогли собрать сами. Конечно, проблемы села, которое входит в область, должен решать губернатор, но просто для сравнения отметим, что только на один памятник Манасу был затрачен 31 миллион сомов, а ведь памятников поставили не один, а несколько…

Канал в Керме-Тоо пока пуст

Во время моего посещения села канал пустовал, и я пошла искать источник влаги для жителей. По дороге встречались машины, которые везли чистую воду из города, повозки, запряженные осликами. Встречались и женщины с ведрами, полными грязной, мутной воды. Проследив за одной из них, я увидела, где люди берут воду.

Грязная канава оказалась единственным источником воды для людей, живущих всего в десятке километрах от южной столицы страны. Ветка канала - небетонированная, на дне плещется немного воды. Держа два ведра и пытаясь сохранить равновесие, в арык спускалась жительница села Саадат Рейжанова.

По опасным ступеням Саадат спускается за водой

Вместе с ней спустилась и я - к воде вели глиняные ступеньки. В дождливую погоду очень легко поскользнуться и упасть вниз, но пока сухо. Женщина ведром помешала воду, чтобы в сторону отплыл мусор, зачерпнула и с трудом начала подниматься наверх. В день Саадат совершает по три-четыре таких похода за водой. Женщина подтвердила, что сельчане действительно пьют эту мутную грязную воду, готовят на ней еду и используют для других хозяйственных нужд. Только вряд ли даже отстаивание и кипячение делают ее пригодной к употреблению. Но другого выхода пока нет…

Так добывают воду в сельской управе Керме-Тоо

Села без воды

Такая даже не печальная, а ужасающая ситуация с водой встречается во многих населенных пунктах Кыргызстана.

По данным Министерства сельского хозяйства Кыргызстана за 2007 год, «в 737 селах из 1750 в целом по республике, где проживало около 700 тысяч человек, вообще не было водопроводов. Кроме того, физическое состояние существовавших водопроводов являлось крайне неудовлетворительным. Около 5 тыс. км водопроводных сетей или 50% их общего наличия подлежит списанию и полной замене вследствие износа за сверхнормативный срок эксплуатации, поскольку большая часть водопроводов была построена 30-40 лет назад, а еще 4 тыс. км требовали неотложного капитального ремонта. Многие годы не вкладывались инвестиции в капитальный ремонт и восстановление основных фондов. После ликвидации колхозов и совхозов принадлежавшие им ранее водопроводы оказались практически бесхозными. Из-за отсутствия источников финансирования перестала действовать ранее существовавшая система их эксплуатации, технического обслуживании и ремонта. Прекратился ремонт сетей, колонок и сооружений, их техническое обслуживание. Вследствие всего этого начался и продолжался массовый выход водопроводов из строя и прекращение их функционирования. В сложившихся условиях все большее количество сельского населения вынуждено было употреблять воду из ирригационных каналов, арыков и других поверхностных источников, подверженных загрязнению. В результате возросла и стала прогрессировать инфекционная заболеваемость населения, с вытекающими из этого последствиями».

С 2007 года если что и изменилось, то только в худшую сторону. Необходимо, чтобы киргизские чиновники всерьез озаботились водной проблемой. Отсутствие питьевой воды в стране рек и ледников - это вопрос, который необходимо решить в первую очередь, а уже потом - устанавливать памятники и устраивать общегородские праздники. Пока воды нет, гордиться нечем.

Екатерина Иващенко

a href=http://www.fergananews.com target=_blank style="text-decoration: none;"> Международное информационное агентство «Фергана»