Рубрика: [бай]ки с Никой Батхен   

Московские новости

Мы меняем души, не тела, как писал Гумилев, а у городов меняются лица улиц. Они взрослеют, как дети, дряхлеют без человеческого тепла и обретают вторую молодость, если сил у страны прибавляется. Неожиданно, вдруг – четверть века подряд можно обходить тот же домик в Столешниковом переулке, не замечая, как меняется цвет фасада, а потом возвратиться лет через пять – и не узнать в упор. Волею случая, обретаясь в Москве, я лет шесть не была в центре. И вот, появился повод к прогулке – на Тверскую, Арбат… и дальше, куда заведут ноги. Что покажет Москва внимательному путешественнику из девяностых в двухтысячные?

  Ты течешь, как река, странное название… Гиляровский писал: Хитровка, Сухаревка, трактиры «Яма» и «Каторга», Котюшкина деревня… вымерли его босяки и книгоноши, кончился век извозчиков и солдат в николаевских серых шинелях, толстопузых купцов с откормленными котищами в лавках, стриженых шумных курсисток, седых актрис. На Патриарших – сколько ни нарезай круги майским вечером – не подойдет с беседой разноглазый прохожий, держа под мышкой точеную тросточку с головой пуделя. Разве что в Домодедово углядишь ненароком, как нетрезвые мужички сажают на самолет приятеля с чемоданчиком, из которого торчит ценный веник. Но это ведь быт, а не миф, так?
 
  А по людным московским улицам пляшет жизнь. Квартирный вопрос не то, чтобы перестал портить жителей, но ответ на него можно найти в любой газете. К вящей радости комитета по демографии мамы, бабушки и знакомые носят, возят, таскают на ручках малышей и малышек – еще в двухтысячном младенцев на улицах было меньше, чем постовых. «Р» значит реклама – постеры, буклетики, щиты и экраны украшают все сколь-нибудь значимые фасады и перекрестки. ГУМ в синеве морозного неба смотрится замком Фата-Морганы – электрические гирлянды развесили так, что не видно стен – кажется, свет повис в воздухе. На Красной площади – каток, пары кружатся под мазурки и вальсы – если закрыть глаза, почудится, будто время не изменилось. Куда там итальяночка, покуда снег хрустит, на новеньких, на саночках за Шубертом летит? Вдоль кремлевской стены маршируют курсанты – неизменная тройка, чеканный шаг. И чуть сбоку, в толпе еще двое – отслеживают людей цепкими взглядами, идут следом за постовыми, словно бы готовясь прикрыть их от случайного выстрела.

  Вдоль Тверской – ни одной урны. Зато у торговых точек пакеты и баулы с бытовым мусором – лежат, украшают вид. В переходе на Пушкинской стайки киосков, компакт-диски, стильные цацки со стразами, новые книжки. Деталь пейзажа - мемориал и живые цветы при нем. «Граждане при артобстреле эта сторона наиболее опасна». И в масть ложится инвалид-нищий – очкастый парень лет двадцати пяти с ироническим, умным лицом, туловище затянуто в камуфляж, ног как будто и не было вовсе. Не хватает гармоники и орденских планок на бывшем мундире. Подают ему неохотно – уже привыкли... Стало больше холеных красавиц в норках и чернобурках, зато меньше закоренелых бомжей, словно бы разлагающихся на ходу. Да, юродивые и блажные со времен Иоанна входят в экосистему столицы, но в вагоне метро разве что св. Франциск не поморщившись, стерпит такое соседство. Может это заслуга многочисленных патрулей?
 
  Проводники с собаками прогуливаются по вестибюлям, проверяя документы у «всех, кто черен и бородат». Из состава в состав проходят молодые милиционеры с уморительно серьезными лицами, обшаривают сиденья взглядом. «Граждане, не забывайте вещи в вагонах и на станциях метрополитена, а при обнаружении бесхозных». Ага, ждите… В нашей стране забытые вещи моментально растят себе ноги. Помните анекдот? Старушка везла в метро коробочку из-под торта. Там лежал, ожидая похорон дохлый котик. Коробочку поставили на сиденье, бабушка отвернулась поправить сумочку… А тортика как не бывало. Зачем давить на мозги ненужной, бессмысленной информацией?
 
  Вместо ответа хочу поведать байку из жизни. Дело было в Тель-Авиве, в 1994 году, в апреле. Я работала заправщицей на бензоколонке, недалеко от знаменитого среди русских кафе «Кибенимат», был обычный трудовой день. Возвращаясь с обеда, я заметила, что у магазинчика за колонкой стоит большой черный пластиковый пакет, полный мусора. Ну стоит и стоит. Я пошла мыть машины, из магазинчика за какой-то нуждой вышел его хозяин… Через пять минут с воем сирен примчалась полиция. Всех работников вывели за оцепление, люди в форме подогнали машину, трещали рации… Я не слишком хорошо знала иврит, но понятого хватило. И только когда чертов пакет ухватили манипуляторами и увезли, до меня дошло – как могла грохнуть эта бензоколонка – вместе со мной, начальником, магазинчиком и пресловутым кафе…

  Другую историю мне рассказала подруга. Она ехала в электричке до Петушков. Напротив сидели две девчонки и молодой парень, у окошка стояла большая, туго набитая сумка. Время шло. Парень спал, девчонки болтали. Вдруг, словно вспомнив что-то, они поднялись и выскочили из поезда, едва успев проскользнуть в закрывающиеся двери. Подруга крикнула им: эй, сумку забыли. Ноль внимания. Она стала тормошить парня, мол твоя сумка? Тот проснулся, проворчал «нет, а что»? «Вдруг там бомба!» - возмутилась подруга. И буквально содрогнулась, увидев, как посмотрели на нее моментально смолкшие пассажиры. Зыркнули – и снова вернулись к своим газетам и сонным думам. У подруги был выбор – связаться с машинистом и сообщить о забытом предмете или не поддаваться страху - мало ли какой мусор забыли там. Она предпочла пересесть в другой вагон на всякий случай. Все в порядке - пока человек реально не столкнется, он не видит и не понимает опасность. Все спокойно сидят, зачем поднимать панику, чем я хуже других?
 
  Простой, безобидный звоночек учебной тревоги – в обоих случаях могла случиться беда. И в обоих – пролетело на ширмачка, на авось… Как в середине этого января Москву подняли на уши – неизвестно кем расклеенными листовками, лавиной спама по смс «готовится теракт в общественном транспорте, будьте бдительны». Теракт готовился в наземных средствах передвижения, на усиленный режим ведения службы перевели службу безопасности метрополитена. Так и хочется вспомнить: у вас красивые дети; а все, что вы делаете руками…

  Третий пример на авось – совсем простенький. После серии пожаров в высотных домах, господа аналитики громко мыслили – как спасать людей в техногенных катастрофах такого типа? По телевизору выступил изобретатель, который знал простой ответ. Он придумал конструкцию типа маленького парашюта. Цепляешь к себе, прыгаешь из окна и планируешь, а не разбиваешься об асфальт. Изобретение уже продается в магазинах пожарной техники. Как вы думаете, насколько хорошо оно раскупается?

   До сих пор трудно поверить, что родная страна, родной город, знакомый автобус или вагон метро могут стать смертельно опасными. Но приходится заново составлять законы выживания в мегаполисе. «Будьте особо бдительными и остерегайтесь людей, одетых не по сезону. Если вы видите летом человека, одетого в плащ или толстую куртку – будьте особенно осторожны – под такой одеждой террористы чаще всего прячут бомбы... Если все же в метро произошел взрыв и поезд остановился в тоннеле: сразу постарайтесь открыть дверь. При этом не стремитесь немедленно выбраться из вагона. Прежде чем пассажирам можно будет выходить из вагонов в тоннель, должно быть снято напряжение с контактного рельса... Попытки вступать с террористами в дискуссии на морально-этические темы не рекомендуются. Не задавайте лишних вопросов, выполняйте их требования и старайтесь не показывать им своего страха».

  Соединенные Штаты в отличие от России никогда не теряли бдительности. С начала холодной войны едва ли не к каждому частному дому пристроили комфортабельное бомбоубежище – с запасом продуктов, электрическим генератором и счетчиком Гейгера. Тренировками в противогазах развлекались даже домохозяйки. А изрядную часть террористов после 11 сентября удалось опознать по звонкам и отчетам от патриотических граждан. Впрочем, предотвратить теракты это не помогло. Сейчас Америка сажает самолет из-за мобильного телефона, забытого в туалете лайнера и поднимает панику по поводу пары таинственных конвертов с белым порошком.
 
  В Испании заложенные на вокзалах и в поездах бомбы подорвали доверие к правительству и в итоге привела к смене правящей партии и курса страны. Попытавшись замолчать размеры и причины катастрофы, власти были публичной пойманы на вранье, что привел к грандиознейшему скандалу. А новому правительству удалость достаточно жестко решить вопрос ЭТА и разогнать баскские организации.
 
  После серии взрывов в лондонском транспорте британцы разобрались со своими Бен-Ладенами с английской пунктуальностью и без особенных сантиментов. Вторая попытка провести теракты в столице провалилась с треском, лидера мусульманских самоубийц вместе с группой поддержки аккуратнейшим образом изолировали, полиции провели инструктаж – и проблем с террористами у подданных ее Величества больше нет.
 
  Государство Израиль обладает, пожалуй, самым богатым опытом по взаимодействию с терроризмом. Если учесть, что Палестину отвоевывали у англичан примерно теми же методами, которыми арабы пробуют вернуть себе территории сто лет спустя – ситуация выглядит кощунственно анекдотичной. Но факт есть факт. Израильтяне привыкли жить под военной угрозой и терпят ее с философическим фатализмом, как англичане – дожди. Такова жизнь. Чуть не половина взрослых там ходит с оружием и не раз террористов «срезали» удачным выстрелом случайные очевидцы. Никого не возмущают металлодетекторы в супермаркетах и просьба предъявить сумку при входе в госучреждение. При прочих равных условиях людей гибнет меньше, чем могло бы – потому что гражданскую оборону там преподают с начальной школы с возможностью практических занятий каждые пять-шесть лет. 

  Безопасность заложена в политику государства. Прозрачные урны – и есть, куда девать мусор, и бомбу не спрячешь. Забытые вещи – замечать, не трогать, сообщать ближайшему полицейскому – чем скорее, тем лучше. Незнакомые люди – кто, откуда, зачем, почему нервничает, что именно прячет в оттопыренном кармане? Привычка безоговорочно подчиняться представителям власти – если объявляют «опасно», не возмущаться, а подхватывать детей и бежать. Сразу. Неудобно, неприятно, ограничивает свободу, портит нервы вернее, чем шоколад – зубы. Но израильтянам пришлось принять реальность, в которой бомба может взорваться на пороге магазина или в кафе, как единственно возможную – и научиться в ней выживать.
 
  И нам есть что перенять. Терроризм – от «террор», страх, ужас. Страх проистекает от неизвестности. А информация, которая доходит до населения, зачастую противоречива и психологически тягостна. О возможных несчастьях напоминают въедливые мелочи – проверки документов на улицах, объявления по подъездам, плакатики с описанием первых принципов безопасности при угрозе теракта. У кого-то погибли родственники или друзья, кто-то сам чудом спасся, опоздав на спектакль на Дубровке, или решив не ехать на роскошный фестиваль «Крылья». И у всех, кто читает эту статью, наверняка екало сердце, если вагон метро вдруг замирал посреди туннеля.
 
  Что делать? Во-первых стоит подойти к вопросу с практической стороны. Даже если вы стали жертвой теракта, шансы остаться в живых в огромной степени зависят от ваших усилий. Бутылка воды и марлевая маска уберегут от дыма и ядовитого газа, перевязочный пакет поможет сохранить жизнь раненому, нитроглицерин – сердечнику, маячок GPS позволит отыскать вас в подвале или туннеле.  Одиночку можно попробовать обезвредить, если вы занимались самообороной или носите «шокер» в кармане. Из плена – сбежать. Из горящего здания тоже, после тарана ВТЦ часть народу успели эвакуировать. Внушите себе: из любых обстоятельств можно спастись - и вы непременно окажетесь в числе спасенных. Так выживали узники концлагерей и солдаты в войну.
 
  Во-вторых, будем бдительны. Достаточно не поддаваться панике, не распространять вздорные слухи, а выдергивать из окружающего пространства странные и несуразные факты. Стоит на остановке пакет – скорее всего с пустыми бутылками и прочей дрянью. Вроде мелочь. Но, сообщив о ней постовому, вы уменьшаете вероятность, что настоящую бомбу оставят лежать без присмотра. Это же относится к подозрительным людям в автобусе, пустым неизвестно чьим машинам, случайным сведениям – всегда лучше перестраховаться. И наконец – простая истина: любой может стать жертвой. Но единственный выход – жертвой не быть. Сопротивление терроризму лучше всего начинать с себя. Побеждая в душе страх перед неизвестным ублюдком, решившим, что ему свыше дано право распоряжаться нашей жизнью, мы лишаем его пищи духовной. Террористы, словно дети или кликуши, нуждаются в нашем внимании, они едят наши чувства и наполняются от них силой. Пусть они нас боятся – нашего гнева, нашего опыта, наших знаний, спокойствия, чувства юмора. Пусть подавятся своей бомбой – если каждый начнет светить, то для тьмы не останется места… Идеал, кто бы спорил. Но урожай от одного зерна за пять лет заполняет хлебохранилище. Надо только посеять это храброе семечко и помочь ему прорасти. 

Оставить свой комментарий >>>