Мы привыкли отделять собственный уровень жизни от общественного благосостояния, государственного. Для нас это совершенно два разных мешочка и два параллельных мира, которые почему-то не пересекаются. Мы существуем как бы в вакууме, в подвешенном состоянии. Если личность ведома, то благосостояние действительно зависит от общего показателя – уровня жизни. Если есть доля предприимчивости и целеустремленности, то благосостояние уже зависит от набора действий, которые человек хотя бы попытался реализовать.
Мы привыкли мистифицировать победы и поражения. В этом нет какой-то осмысленной правды. Иностранные машины лучше и это нам известно с детства. Отечественные машины есть, но создаются они кем-то другим, поэтому хуже того, что делают за рубежом и тоже не нами.
В советское время, правильные вопросы задавались шёпотом. Был даже термин «разговоры на кухне», когда собирались люди, которым можно было доверить мысли, как тайну. Государство не любило вопросов и тем более ответов, в которых могли всплыть недостатки страны. Это жестоко наказывалось уровнем жизни или неволей. Таковыми могли считаться выражения и даже шутки, в которых иностранная продукция выглядела лучше, чем отечественная. И мы, кстати, до сих пор воспринимаем западный уровень жизни выше своего, но не сравниваем результаты работы.
Естественно, что ранее городские жители понятия не имели о качестве сельскохозяйственной продукции, а деревенские не могли представить качество инженерного производства. Потребляли исключительно то, что сами производили. Трудно судить о качестве при существовании дефицита. Товаров было настолько мало, что любая колбаса вывозилась из города в деревню, а там можно было приобрести одежду, электронику, книги. Существовало государственное перераспределение на огромной территории, и оно не учитывало локальные потребности в колбасе или электронике.
В то время на кухне шептались и пытались найти ответ на вопрос: «почему Запад не интересует наша электроника»? Если в стране нет недостатков, то вероятно электроника могла бы конкурировать с японской или американской продукцией. Часть спорщиков склонялась к причинам в политике, часть к качеству инженерного образования. Если кухня вмещала много собеседников, то среди них находились «вольнодумцы», которые пытались на пальцах, без реальных примеров, они их и сами не видели, объяснить современное состояние производства электроники в западных странах. Причем, в данном случае в эту категорию входили и азиатские страны, а «западное»становилось просто синонимом чего-то зарубежного.
Спустя 22 года, после развала СССР, попытался задать «кухонный вопрос» поисковику в Интернет. Результат меня потряс до глубины души – не было не только ответов, даже вопрос сейчас в таком виде уже не звучит.
Такова наша история. Существует несколько поколений «до» и «после». Между ними граница не только на уровне 1991 года. Интернет эту информационную дыру постепенно увеличивает, будто все ранее происходящее сгинуло, было неправдой и скорее было лучше, чем рассказывают о нем взрослые или наоборот, явно хуже, чем думает о нем молодое поколение, мистифицируя «коммунизм». Наша история не является честной и тем более точной последовательностью событий. Нельзя создать объективное представление. Тут либо читаешь «Архипелаг Гулаг» и после первого тома уже нет смысла читать дальше и так все понятно, либо так же буквально воспринимаешь книгу «Как закалялась сталь» и не чувствуешь ничего иного, кроме как гордости за «советского человека». Вариантов может быть гораздо больше, но это первое что появилось в голове с учетом того, что меня читают несколько поколений сразу и различные примеры будут попросту непонятны части читателей. Сказано с оглядкой на отсутствие достоверной информации.
Сложно вспомнить пример, который содержал бы в себе исторически точные и объективные факты. Где зло живет рядом с добром, и это была бы наша реальность и мы сами. В нашем представлении – это совершенно разные понятия, которые нельзя смешивать воедино. Чего-то должно быть больше! От этого зависит общая оценка.
Умышленно упомянул в статье советский период, потому что он еще долго будет генетической основой развития наших государств после развала СССР. Причем не так важно, живет ли мой читатель в России, Украине, Прибалтике, на Кавказе или в Средней Азии. Основа глубокая, заложена давно и, по всей видимости, надолго.
В нас есть сильное желание получить благо извне. Не так важно – от государства, от мамы с папой или в виде чуда. Есть убеждение, что благосостояние является государственной проблемой и лично от нас не зависит. Отчасти здесь есть доля правды, разница только в том, что именно государство контролирует лично, а для чего создает только условия.
Государственное производство (чего-либо) очень похоже на «белку в колесе», где все предопределено заранее. Белка, колесо, движение. Не надо искать смысла в процессе. Обслуживание «белки» может быть процессом важнее действия. Причем, чем больше людей обслуживает, тем выше значимость процесса, а качество не учитывается вовсе.
Другая форма, когда законодательное регулирование экономики носит рекомендательно-ограничительный характер, как лабиринт, в котором бегает подопытная мышь. Чтобы она добежала до кормушки, создаются перегородки на пути. И мышь, тоже надо кому-то обслуживать. Надо контролировать – добежала ли?
Проблема одинакова для двух вариантов – кто-то может просто не хотеть бежать в колесе или лабиринте. Не так важно – заставляют что-то делать или только создают условия для реализации бизнеса.
Наша генетическая наследственность говорит о том, что с большей вероятностью хочется быть белкой, чтобы требовать от государства определенный уровень благосостояния и социальных гарантий. Государственные пенсии буквально доказывают нам, что эта компенсация не будет адекватной потраченному времени, здоровью, заслугам и так далее. Новая форма капитализма также ничего не гарантирует, кроме дополнительного уровня занятости с 20 до 40 лет.
На вершине экономической жизни государства находятся «деньги». По сути, государство может их просто печатать, пока сильная политика создает видимость обеспеченности денег. Для стабильной экономики важно, чтобы деньги появлялись в результате сбора налогов.
В старом понимании, обеспеченность денег достигается за счет накопления драгоценных металлов и камней. Нынешняя реальность диктует новые правила игры, когда ценность денег зависит от миграции валют. Это достигается за счет войн и производства товаров и услуг для экспорта.
Есть очень большая разница, когда человек вывозит иностранную валюту, или обменивает свои деньги за границей на ту же валюту. Разница в том, что вывозится, чего станет меньше. Вывоз локальной валюты это фактически экспорт.
В бухгалтерском учете есть понятие дебета и кредита (доход/расход), а разница определяется как сальдо, причем оно может быть отрицательным, иначе, в положительном случае – это дебетовое сальдо.
Государству не так важно, откуда у него появляются деньги в виде налогов – от экспорта, импорта или разницы между вывозом и ввозом товаров. Разница только в стабильности внутренней валюты.
Надо сказать, что у налогов есть понятие долгосрочности перспективы:
Импорт позволяет получать быстрые результаты по насыщению рынка товарами иностранного производства, но это кратковременный мера, которая оборачивается постоянным ростом котировок иностранных валют, зависимостью от чужих экономик и рынков сбыта. Экономика США зависит на 2/3 от розничных продаж. Упали продажи в США, там, у них падают цены, но поднимается курс доллара в иностранных государствах. Чем ниже цена на локальном рынке, тем выгоднее вывозить товары на экспорт.
Производство в Китае началось несколько десятилетий назад, и эта перспектива была долгосрочной. Эта азиатская страна создала производство как отдельный бизнес, и теперь сборы налогов позволяют Китаю быть одним из самых богатых государств в мире и одним из самых мощных кредиторов. Теперь они вкладывают валюту в государственные долги иностранных государств. И не важно, что часть валюты не обеспечена ничем, кроме печатного станка и политики. Сами китайцы деньги заработали. Это достигается за счет преобладания экспорта над импортом и переизбытком валюты. Китай умышленно сдерживает рост курса юаня, потому, как и это является долгосрочной перспективой, что очень беспокоит западных экономистов.
Чтобы начать производить, хотя бы разрабатывать электронику, должна пройти целая цепочка событий. Человека нужно родить, воспитать, дать хорошее образование (и было бы кому это сделать), создать из него увлеченного работой и идеями специалиста. Только после этого можно начать разрабатывать и производить регулярно. Как и в случае с Китаем, разработка товаров и технология производства – это две совершенно разные бизнес задачи.
Когда количество выпускаемой продукции было единичным, существовало много локальных заводов, которые могли в течение рабочего дня выпустить какое-то небольшое количество товаров. Говоря прямо – это ручной малоэффективный труд. Отсутствие четкого планирования производства сокращало количество и качество выпускаемой продукции.
Мир не просто так подался в Китай, как в бега. Закрыли у себя заводы и как бы сказали нам, что перенесли их в КНР. На самом деле просто закрыли. Не потому что бытует мнение о дешевой рабочей силе. Китайцы создали производство как бизнес и каждый крупный завод способен выпускать миллионные тиражи технически сложной продукции. Когда появляется новость, что Samsung или Apple продали в течение месяца миллионы единиц своей продукции, в этот момент надо осознавать, понимать и прочувствовать, что такое количество товаров сейчас никто не может произвести, кроме Китая. Производство стало выгодным бизнесом.
Но все-таки, наши отечественные страны могут заняться разработкой и производством даже в современных условиях. Единственная проблема в том, что «шильдики» уже (или еще) мнят себя неким производством и что кастомизация – это сложный инженерный процесс. Решить сколько будет кнопок по принципу: «четыре на доллар дороже»? Процесс действительно сложный. Выберешь четыре – дорого и уволят, две – дешево и тоже уволят.
Подмена в нашем сознании происходила постепенно. Сейчас пришел тот момент, когда руководитель одного из таких предприятий, будучи дважды грамотным и с наличием огромного опыта, уже сам не видит разницы между: откровенной спекуляцией (китайскими товарами) и настоящим заводом (который что-то производит). Этот руководитель по-прежнему уверен, что на его «производстве занято более 100 человек», они «естественным образом конкурируют» и что немаловажно, их товары «порой превосходят или, скажем так, дают то, чего у известных компаний нет».
Если упали, встаньте! «Не время товарищ лежать»! Люди честно конкурируют с известными брендами…
Сегодня – то время, когда 100 человек в крупной компании – это на самом деле «менеджеры». Они организуют процесс и могут это делать в «курилке». Они могут мнить себя инженерами. Директор это чувство подогревает, умышленно берет на работу людей только с «инженерными корочками». Любой опытный бизнесмен скажет, что сейчас нет никакой разницы между продажей копировальной техники и современными шильдиковыми компаниями. Не требуется инженерное образование. Людей отбирают по умению продавать и добиваться поставленных задач. Они минимально, даже с натяжкой, не являются хотя бы логическими разработчиками, потому что оценивают рынок с точки зрения «продать», а не «создать» и тем более не видят перспективы роста у оригинальной продукции. Все пустые сектора оцениваются исключительно по принципу долгосрочности и только по ним строятся графики и презентации со словами «в третьем квартале мы освоим…». Эта работа больше сродни асфальтоукладчикам: «есть деньги – будут дороги». Под деньгами подразумевается «платежеспособность населения». Потребители инвестируют этот вид бизнеса. Это прямое указание на существование дефицита.
В разговоре с иностранным коллегой поделился информацией, что наш отечественный производитель выставлялся на немецкой выставке, и активно ищет партнеров в Европе. Он сразу оживился («не проплыла бы рыбка мимо него»). Начал переспрашивать «а кто они», «чем занимаются», «какие объемы»? Пока рассказывал, мой собеседник прекращал светиться и подсчитывать варианты от выгоды в своей голове. Он быстро понял, что «наш отечественный производитель» – это «шильдик». Взяли китайское, прилепили свой логотип и в дорогих костюмах пытаются это выгодно продать на международной выставке.
Тогда мой собеседник начал вести рассуждения вслух. «Эту схему перепродаж пробовало множество компаний». «Основное отличие среди тех, не русских компаний, что успеха добиваются – это за счет сервиса». «Здесь, на Западе, любой предприниматель может ввезти китайские товары под своим или даже китайским брендом, никого это не воодушевляет и даже не удивит. Попытки были». «Шильдикам бесполезно искать партнеров, они сами выступают в роли посредников». «Но главное, что шильдики никогда не понимали, что они сбывают уже лежалый товар и за счет изначально низкой себестоимости получают прибыль». «Запад интересуют не столько товары, сколько оригинальные инновационные продукты высокого качества. Здесь трудно держаться на плаву, если над твоей шеей все время висит двухгодовалые гарантии. Здесь не сбежишь, после сбыта низкокачественного товара. Здесь это преступление»…
И так далее. Кратко, мой коллега пытался объяснить мне, или через меня, что сегодня выйти на западный рынок с отечественной электроникой не так сложно. Очень много желающих в этом помочь. Рынок настолько консервативный, в этом плане, что у бизнесменов горят глаза, когда они видят оригинальный продукт, они прекрасно в нем разбираются и знают, как его быстро продавать. Продавать чужое они могут и сами, но не делают это, для них это как бы «перепродажа ворованных вещей». Вроде выгодно, но очень опасно.
Запад интересует наша электроника. Вероятно, интересовала и раньше. Её никогда не было, за крайне мизерным исключением. Можно усилить ощущение реальности – отечественные потребители тоже высоко оценят родные товары, когда взглянут на происходящее сейчас, как на обман. Как на компьютерную матрицу, в которой происходящее похоже на настоящую жизнь, но с ней не имеет ничего общего…
Доброе утро!
Надеюсь, не все рванули к морю и хоть кто-то прочтет эту статью.
Меня тоже какое-то время может не быть в эфире. Надо выспаться, чтобы с утра голова была свежей, а не с тикающей бомбой в висках. Еще не знаю, будет ли в глуши доступен Интернет.
Интересно, что Вы подумали при слове «глушь»? Уверен, что ассоциировали её с чем-то отечественным. А теперь подумайте – где можно у нас отдохнуть с учетом комфорта, безопасности, хорошей кухни и минимально отличимым набором развлечений? Даже молчу о вероятной стоимости такого удовольствия! Где приезжему можно безопасно гулять при луне? Где жизнь и здоровье ценится по европейским законам так дорого? Вы представляете – едет наш человек в город «N» с медицинской страховкой на €30.000, заплатив за нее всего €11! Это все, как с электроникой. Существует масса шильдиковых медицинских предприятий, у них «корочки врачей», может быть, даже лучшие выпускники. Масса перекупщиков мяса, газированных напитков, вина…
Кстати насчет сна. Некоторые ученые склоняются к гипотезе, что люди отдыхающие днем живут на треть дольше.
