Воскресенье, 5 часов 45 минут утра - понедельник, 7 часов вечера.
     Его пробудил какой-то залах. Так случалось нередко. И так же, как частенько бывало по утрам, он не стал сразу открывать глаза. Находясь в полулежачем положении, он сначала попытался отгадать, что же это за аромат.
     Может быть, загазованный городской воздух? Роса, испарявшаяся со скользких от разлившегося бензина улиц? Сырая штукатурка? Он попытался вспомнить, какой аромат исходил от Амелии Сакс, но не смог.
     Его мысли понеслись дальше. Что же все-таки это такое?
     Освежитель? Нет.
     Какой-то химический реактив из импровизированной лаборатории Купера?
     Нет, его бы он сразу узнал.
     Это... Ах, ну, да, конечно... Маркер.
     Теперь можно и глаза открыть. Он скользнул взглядом по спящей Амелии, словно для того, чтобы убедиться, что она его не бросила, и остановился на плакате с таблицей. Вот откуда исходит этот едва уловимый запах. Горячий, влажный августовский воздух нагрел строчки, и теперь по комнате носился аромат свеженаписанных слов.
     Знаком с методами криминалистики.
     Возможно, ранее судим.
     Пистолет "Кольт" 32 калибра.
     Связывает жертвы, используя необычные узлы.
     Любит все старинное.
     Одну жертву называл "Ханна".
     Знает основы немецкого языка.
     Тяготеет к подземельям.
     Светящиеся цифры настенных часов показывали 5:45. Глаза Райма вернулись к таблице. Он не мог отчетливо видеть все буквы, они пока что расплывались мутными пятнами, однако света уже было достаточно для того, чтобы различить кое-какие слова.
     Раздвоение личности.
     Возможно, священник, работник социальной сферы, советник.
     Необычно истертая обувь, много читает?
     Прислушивался к звуку ломаемой им кости у жертвы.
     Оставил змею в насмешку над следователями.
     Соколы, обитающие на карнизе, тоже пробуждались. До Райма донеслось хлопанье их крыльев. Глаза Линкольна снова уставились на таблицу. Он вспомнил, как в своем кабинете следственного управления развешивал по стенам десятки карточек, в которые вносил данные о преступниках, находящихся в розыске. Райм представил себе, как расхаживал из угла в угол, рассматривая эти памятки и пытаясь понять, что за люди скрываются за скупыми строчками описаний.
     Частицы краски, образцы пыли, сухие листья...
     Старое здание, розовый мрамор.
     Райм вспомнил об одном хитроумном похитителе драгоценностей, которого они с Лоном ловили десять лет назад. Когда его, наконец, задержали на месте преступления, этот нахал заявил, что расскажет им, куда припрятал остальные ценности, если полицейские похлопочут о его оправдании. Тогда Линкольн ответил: "Да, у нас были определенные трудности с поисками похищенного тобой". "А я и не сомневался", - ответил пройдоха. "Зато теперь, - продолжал Райм, - наши поиски сузились до размеров угольного подвала в одном из домиков колониального стиля на реке Коннектикут, в пяти милях к северу от Лонг-Айленда. Единственное, что осталось определить, так это на каком берегу стоит дом: на восточном или на западном". Когда дело было закончено, все очень любили вспоминать о выражении лица преступника после такого заявления Райма. "Твою мать! Ты там уже побывал!" - такими словами вор отреагировал на сведения о его тайнике.
     "Может быть. Сакс, ты и права. Это самое настоящее волшебство", - думал Райм.
     Любит все старинное.
     - Сакс! - крикнул Райм. - Просыпайся! Девушка зашевелилась и села на диване:
     - Что? Что...
     Старинное, старинное, старинное...
     Предпод №823
     Внешность
     Место жительства
     Транспортные средства
     Прочее
     Носит темную одежду
     Старые перчатки, лайковые, красноватого оттенка
     Лосьон после бритья: чтобы скрыть дурной запах?
     Лыжная маска? Темно-синяя?
     Перчатки темные
     Лосьон после бритья - сухой
     Цвет волос - не каштановые
     Глубокий шрам на указательном пальце
     Обычная спортивная одежда
     Перчатки выгорели? Испачканы?
     Возможно, имеет безопасный дом
     Бродвей и 82-я, "Шопрайт"
     Гринвич и Банк, "Шопрайт"
     8-я авеню и 24-я, "Шопрайт"
     Хьюстон и Лафайет, "Шопрайт"
     Старое здание, розовый мрамор
     Зданию не менее 100 лет, возм. особняк или гос. Учреждение
     Стандартное желтое такси
     Современная модель, седан
     Светло-серый, серебристый, бежевый
     Арендованная машина, возможно угнанная
     Фирма "Хертц", серебряный "Таурус", модель этого года
     Знаком с методами криминалистики
     Возможно, ранее судим
     Знаком с анализом отпечатков пальцев
     Пистолет "Кольт" 32 калибра
     Связывает жертвы, используя необычные узлы
     Любит все старинное
     Одну жертву называл "Ханна"
     Знает основы немецкого языка
     Раздвоение личности
     Возможно, священник, работник социальной сферы
     Необычно истертая обувь. Много читает?
     Прислушивался к звуку ломаемой кости
     Оставил змею в насмешку над следователями
     - Я допустил ошибку, - жестко сказал он. - Поэтому у нас возникли проблемы.
     Сначала Сакс подумала, что это связано с его здоровьем, и бросилась к сумке с лекарствами.
     - Нет, Сакс. Все дело в ключевых предметах. Я неправильно истолковал их значение. - Он тяжело задышал и даже заскрипел зубами от натуги.
     Амелия быстро оделась и, машинально почесываясь, обратилась к Райму:
     - Что такое. Линкольн? Что случилось?
     - Церковь. Она может находиться вовсе и не в Гарлеме. Я допустил ошибку, - повторил он.
     Как и в деле, когда была убита семья Колина Стэнтона, в расследование вкралась неточность. В криминалистике немало случаев, когда среди сотни неопровержимых улик одна трактуется неверно, что ведет в результате к тяжелым последствиям.
     - Сколько времени? - спросила Амелия.
     - Без четверти шесть или около того. Возьми газеты, где есть расписание церковных служб.
     Сакс отыскала необходимое и посмотрела на Райма:
     - О чем ты сейчас думаешь?
     - 823-й одержим стариной, и если ему понадобилась церковь, посещаемая исключительно чернокожими, то это не обязательно Гарлем. В 1900 году Филип Пэйтон начал кампанию за предоставление афро-американцам прав на владение недвижимостью в Гарлеме. Но в то время существовало еще два района, населенных неграми: там, где сейчас расположен Верховный суд и Сан-Хуан Хилл. Теперь там, конечно, преобладает белое население, но раньше... О Господи, почему я сразу об этом не вспомнил?
     - А где находится Сан-Хуан Хилл?
     - К северу от Адовой Кухни. На Западной стороне. Этот район назван так в честь всех чернокожих солдат, сражавшихся во времена испано-американской войны.
     Амелия быстро просмотрела газету.
     - В деловой части... - читала она, - в Бэттери-Парке есть часовня. Там также проводятся службы.
     - Нет, это не тот район. Еще дальше на северо-восток.
     - Пресвитерианская церковь в китайском квартале.
     - Есть баптистские или евангелические?
     - Нет, в этом районе нет ничего похожего. А, вот... Господи! О нет! - Ее глаза округлились. Райм сразу все понял:
     - Заутреня!
     Она кивнула:
     - Да, в баптистской церкви. Райм, она начинается в шесть утра. Пересечение 59-й и 11-й авеню.
     - Это и есть Сан-Хуан Хилл. Звони им!
     Сакс схватила трубку и принялась набирать номер. Она стояла, опустив голову, пощипывая бровь и потряхивая головой:
     - Отвечайте, ну, отвечайте же!.. Черт! Там автоответчик. Священник, наверное, уже ушел на репетицию. - Она громко произнесла в трубку: - Вам звонят из полиции Нью-Йорка. У нас есть серьезные основания полагать, что в вашу церковь заложена зажигательная бомба. Эвакуируйте всех присутствующих немедленно. - Она положила трубку на рычаг и быстро обулась.
     - Вперед, Сакс. Ты должна быть там. Срочно!
     - Я?
     - Мы находимся ближе, чем полицейский участок. Ты будешь у церкви через десять минут.
     Она бросилась к выходу, на бегу застегивая ремень.
     - А я пока позвоню в полицию, - крикнул он вдогонку девушке, которая уже неслась вниз по ступенькам, с развевающимися волосами, напоминающими рыжее облако. - Сакс, если у тебя возникнет потребность почувствовать высокую скорость, не стесняйся!
    
     ......
    
     Микроавтобус вырвался на 81-ю улицу и взял курс на запад. На перекрестке у Бродвея Сакс так резко вывернула руль, что машина ударила газетный автомат "Нью-Йорк Пост". "Задняя часть машины слишком тяжела. - Сакс вспомнила о количестве загруженной в микроавтобус аппаратуры. - На скорости свыше пятидесяти крутые виражи недопустимы".
     Она поехала вниз по Бродвею, аккуратно притормаживая на перекрестках и следя в зеркала заднего обзора за обстановкой.
     Вновь свернув на 9-ю авеню возле Линкольн-Центра, Амелия устремилась дальше на юг. Черт!
     Завизжав тормозами, микроавтобус остановился. Дальше движение по улице было перекрыто. Ряды синих козел блокировали проезжую часть, так как вскоре там должна была развернуться ярмарка. Над улицей развевался транспарант с яркой надписью: "Народные промыслы и деликатесы всего мира".
     Проклятье! И тут путается ООН! Амелия отогнала машину на полквартала назад, потом вдавила педаль газа и через мгновение снесла ярмарочную преграду микроавтобусом. Оставляя за собой опрокинутые алюминиевые столики и деревянные лотки, Сакс косой прошлась по пустынной территории ярмарки. Еще через два квартала ее машина смяла и южную "баррикаду" и помчалась по 59-й улице. Изредка она даже заезжала на тротуар, хотя и не намеревалась этого делать. В ста ярдах впереди показалась церковь. Взволнованные прихожане уже толпились возле нее, а на ступеньках собрались их дети: девочки в бело-розовых платьицах с оборками и мальчики в черных костюмах и белоснежных рубашках.
     Из подвального окна вилась тонкая струйка серого дыма. Амелия вдавила педаль акселератора, и мотор взревел. Она схватила рацию:
     - Машина номер два - Центральной! Как меня слышите?
     Сакс бросила всего один взгляд на панель "Моторолы", чтобы удостовериться, что рация включена, как в тот же миг прямо в лоб ее микроавтобусу из боковой улочки вылетел "мерседес".
     Она мельком увидела за стеклами перекошенные от ужаса лица сидящих внутри людей, а водитель отчаянно нажал на тормоза.
     Амелия до отказа вывернула руль влево, умоляя шины микроавтобуса:
     - Держитесь, держитесь, держитесь!
     Но резина ничего не могла поделать с пропитанным маслом и размягченным жарой асфальтом, к тому же кое-где покрытом утренней росой. Микроавтобус запрыгал, как катер на подводных крыльях.
     На скорости пятьдесят миль в час заднее крыло ее машины впечаталось в капот "мерседеса". С грохочущим ударом 560-я модель отлетела от микроавтобуса, оторвав задние двери. В воздухе, раскрываясь на лету, закувыркались черные чемоданы с аппаратурой. Их содержимое рассыпалось по улице. Прихожане бросились прятаться от брызнувших во все стороны осколков стекла и металла.
     Из-под рулевой колонки вспух пузырь мешка безопасности, и Сакс прижало к сиденью. Микроавтобус опрокинулся и, задевая припаркованные машины, продолжал некоторое время двигаться вперед, пока не уперся в газетный киоск и не остановился, перевернувшись вверх колесами. Вокруг, словно крошечные парашютики, планировали газеты и конверты для вещественных доказательств.
     Повиснув вниз головой, удерживаемая ремнями. Сакс тряхнула волосами, мешавшими видеть, вытерла кровь, сочившуюся из разбитого лба и губы, а потом попыталась освободиться.
     Защелки ремней держались крепко. Из разбитого мотора выливались нагретые масло и бензин, попадая на руки Амелии. Она вытащила из кармана нож, открыла его и попросту обрезала ремни. Рухнув вниз, девушка едва не наткнулась на лезвие, и теперь лежала, задыхаясь от бензиновых паров.
     "Давай, девочка, вылезай отсюда!" - приказала она себе.
     От удара двери заклинило, а через изувеченную заднюю часть выбраться нечего было и думать. Амелия принялась бить ногами по окнам, но стекла не поддавались. Потом, приняв более удобное положение, она изловчилась и изо всех сил пнула в растрескавшееся лобовое стекло. Никакого эффекта, кроме почти растянутой лодыжки!
     Пистолет!
     Она похлопала себя по бедру и убедилась, что при столкновении оружие вылетело из кобуры и теперь валялось где-то внутри салона. Ощущая на руках и плече горячие капли масла, Сакс отчаянно рылась в груде бумаг и оборудования, устилавшей крышу машины, ставшую теперь днищем.
     Наконец, рядом с потолочным плафоном, она заметила свой "Глок". Девушка подхватила его и прицелилась в боковое стекло.
     На линии огня случайных зрителей не наблюдалось.
     Но тут ее посетило сомнение: не может ли вспышка огня из ствола воспламенить бензиновые пары, переполнявшие салон?
     Она вытянула руку, стараясь держать пистолет подальше от пропитанной бензином формы, и немного поколебавшись, нажала на спуск.

     Пять выстрелов. Пять пробоин, расположенных в виде звезды. Но и тогда стекло "Дженерал Моторс" не поддалось.
     Грохнули еще три выстрела, едва не оглушившие Амелию, в тесном пространстве микроавтобуса. Но, по крайней мере, хоть бензин не взорвался.
     Сакс снова принялась бить ногой в стекло, и, наконец, оно не выдержало и брызнуло во все стороны осколками зеленовато-голубого льда. Едва Амелия успела выкатиться из салона, как машина с глухим хлопком взорвалась.
     Девушка разделась до рубашки, сорвав с себя пропитанную бензином форму и бронежилет. Бросив все это на асфальт, она положила рядом микрофон с наушником. Вывихнутая лодыжка подворачивалась, но Сакс, не обращая на нее внимания, бросилась к церкви. Оттуда уже выбегали прихожане и участники хора. Весь первый этаж заполнился дымом. Внезапно паркет посредине прохода закоробился, потом вспучился, и из-под него вырвался сноп пламени.
     Вслед за паствой появился священник, кашляющий от едкого дыма и вытирающий слезящиеся глаза. Он тащил за собой потерявшую сознание женщину, и Сакс поспешила к нему на помощь. Вдвоем они выволокли ее наружу.
     - Где вход в подвал? - обратилась Амелия к священнику. Тот сильно закашлялся и замотал головой.
     - Где?! - заорала она, думая только о судьбе Кэрол Ганц и ее маленькой дочке. - Где подвал?!
     - Там. Но...
     Дверь в подвал находилась по ту сторону огненной стены полыхающего пола.
     Сакс едва различила ее сквозь плотную дымовую завесу. Прямо перед ними начала рушиться стена. Горящие балки и стропила падали вниз, поднимая снопы искр. Девушка на секунду заколебалась, а потом приготовилась метнуться сквозь огонь, но в этот момент священник удержал ее за руку:
     - Подожди. - Он вытащил из шкафа огнетушитель и сорвал с него пломбу. - Теперь пошли.
     Амелия отрицательно покачала головой:
     - Без вас. Вам лучше оставаться здесь и ждать пожарных. Сообщите им, что в подвале офицер полиции и жертва.
     И она бросилась вперед.
     Когда ты в движении...
     Амелия бежала, лавируя между очагами пламени, рвущимися из-под пола. Из-за густого дыма она не могла правильно рассчитать расстояние до двери и ударилась в нее всем телом. Ее отбросило назад, и девушка покатилась по полу. Волосы Сакс затрещали от жара, и несколько прядей вспыхнули. Задыхаясь и кашляя, она сбила огонь и вскочила на ноги. Однако пол, подточенный пожаром, ослаб, паркет разъехался под ее ногами, и Амелия упала, ударившись лицом о твердое дерево. Она почувствовала, как языки пламени из подвала облизывают ее руки, и отдернула их.
     Откатившись от края провала, он выпрямилась и потянулась было к дверной ручке, но вовремя спохватилась.
     "Сначала хорошенько подумай! - сказала она себе. - Температура огромная. Возникнет обратная тяга, и тебя попросту поджарит". Она потрогала полотно двери: дерево оказалось обжигающе горячим.
     "А что, черт возьми, я еще могу предпринять?" - подумала Амелия, и, поплевав на ладонь, резким движением схватила и повернула ручку, прежде чем нагретый металл успел опалить ее кожу.
     Дверь открылась, и изнутри вырвалось целое облако дыма, пронизанное искрами.
     - Есть тут кто-нибудь?! - крикнула Сакс и устремилась вниз по лестнице.
     Нижние ступени уже были охвачены пламенем. Она направила на них короткую струю углекислоты и нырнула в полумрак подвала. Девушка тут же споткнулась, и огнетушитель, стуча по ступенькам, исчез в темноте. Сама Сакс едва успела ухватиться за перила и удержаться, иначе она неминуемо сломала бы ногу.
     Вытащив ногу из-под провалившейся ступени, Амелия вгляделась в дымный мрак. Самого дыма было немного: он поднимался к потолку и вытягивался сквозь щели, но огонь здесь бушевал вовсю. Огнетушитель закатился под горящий стол. "Забудь о нем!" - приказала себе девушка и двинулась вперед.
     - Эй! - снова крикнула она.
     Тишина.
     Потом Сакс вспомнила, что 823-й имел обыкновение заклеивать своим жертвам рты липкой лентой. Ему не нравилось, когда они издавали звуки.
     Она толкнула ногой боковую дверь и заглянула в маленькую котельную. Отсюда вела дверь наружу, но подступы к ней были завалены пылающими обломками. Тут же находилась и емкость с горючим, вокруг которой тоже бушевало пламя.
     "Топливо быстро не взорвется, - вспомнила Сакс кое-что из лекций о поджогах. - Значит, есть время раскидать горящие обломки и открыть дверь. Сначала надо приготовить путь к отступлению, а потом заняться поисками женщины и девочки".
     Она заколебалась, наблюдая, как пламя, волна за волной, накатывается на цистерну.
     Не взорвется, не взорвется...
     Амелия бросилась вперед, к спасительной двери.
     Не...
     Неожиданно емкость зашипела, как банка перегревшейся газировки, и лопнула по центральному шву. Вырвавшееся из нее горючее вспыхнуло оранжевым облаком, и к Сакс потекла настоящая огненная река.
     Взорваться, может быть, и не взорвется, но горит оно здорово, чтоб его... Амелия отпрыгнула назад и закрыла дверь. Об этом пути отхода можно забыть.
     Безудержно кашляя, она отступала к лестнице, оглядывая подвал в поисках Кэрол и Пэмми. Может быть, на этот раз 823-й отступил от своих правил и вместо подвала остановил свой выбор на чердаке?
     Откуда-то сверху послышался душераздирающий треск. Амелия подняла голову и увидела, как огромная балка, растрескавшаяся и объятая пламенем, медленно сползает вниз.
     Невольно вскрикнув. Сакс отпрыгнула в сторону, но снова споткнулась и упала на спину. Горящий таран направлялся прямо к ее лицу и груди, и девушка, защищаясь, инстинктивно выставила перед собой руки.
     Послышался удар: балка уперлась в стул и остановилась в нескольких дюймах от лица Амелии. Она откатилась в сторону и вскочила на ноги.
     Сакс осматривала помещение сквозь плывущую дымовую завесу.
     "О Господи, нет! Я не должна потерять еще одну жертву!" - пронеслось в голове девушки. Задыхаясь, она обернулась и двинулась в сторону темного угла, который еще не обследовала.
     Внезапно из-за шкафа, стоящего у нее на пути, высунулась нога и подставила ей подножку.
     Сакс потеряла равновесие и, вытянув руки, в который раз шлепнулась на пол, едва не попав лицом в лужу горящего топлива. Она перекатилась на бок, выхватила пистолет, и... он оказался направленным прямо в лицо перепуганной блондинки, пытающейся принять сидячее положение.
     Сакс тут же сорвала ленту с губ жертвы, и та, выплюнув изо рта черную жижу, зашлась в приступе кашля.
     - Кэрол Ганц?
     Та кивнула.
     - Где ваша дочь?
     - Ее здесь нет. Мои руки... Я в наручниках...
     - Нет времени, надо убираться отсюда. - Сакс мигом разрезала веревку на лодыжках жертвы. И только сейчас она заметила возле окна плавящийся от жара полиэтиленовый пакет.
     "Ключевые" предметы! Те самые, которые должны были подсказать местонахождение девочки. Амелия шагнула было вперед, но тут дверь из котельной затрещала, потом рухнула, и оттуда хлынуло горящее топливо, в один момент пожравшее пакет без остатка.
     Сакс на какую-то долю секунды застыла, но тут до ее слуха донесся истошный крик женщины. Лестница, по которой Амелия спустилась в подвал, горела уже полностью. Сакс выбила ногой из-под дымящихся останков стола огнетушитель.
     Пластмассовые раструб и ручка уже расплавились, а сам металлический цилиндр разогрелся так, что его невозможно было держать. Отхватив ножом полосу от своей блузки, Амелия обвернула ею горловину баллона, и швырнула его на верхние ступени лестницы. Какое-то время огнетушитель балансировал, а потом покатился вниз, как сбитая кегля.
     Сакс вытащила свой "Глок", и когда красный цилиндр оказался на середине лестницы, нажала на спуск.
     С оглушительным грохотом огнетушитель взорвался, и красная шрапнель его оболочки с шипением и свистом пронеслась над головами женщин. Грибовидное облако углекислоты и пепла взвилось вверх и погасило пылающие ступени.
     - А теперь вперед! - скомандовала Сакс.
     Торопясь изо всех сил выбраться, девушка почти тащила жертву на себе, и вскоре обе очутились в огненном аду первого этажа. Прижимаясь к стене, они медленно продвигались к выходу, осыпаемые цветными осколками лопающихся от жара витражей. То, что было когда-то телами Иисуса, девы Марии и апостолов, блестящим водопадом сыпалось на спины спасающихся женщин.

     Через сорок минут Сакс уже наложили на порезы швы, перевязали и так накачали чистым кислородом, что у нее закружилась голова и появилось ощущение полета. Она сидела рядом с Кэрол Ганц, и обе женщины смотрели на то, что осталось от церкви, хотя смотреть было особенно не на что. От здания сохранились лишь две стены и чудом уцелевшая часть третьего этажа, причудливо высившаяся над похожим на лунную поверхность засыпанным пеплом пустырем.
     - Пэмми, Пэмми... - стонала Кэрол. Ее тошнило, и она время от времени отплевывалась. Потом женщина прижала к лицу кислородную маску и откинулась навзничь, вся во власти слабости и боли.
     Сакс посмотрела на смоченный спиртом марлевый тампон, которым она вытирала лицо. Сначала ткань была почти коричневой, а теперь стала едва розовой. Раны Амелии были несерьезными: порез на лбу и небольшие ожоги второй степени на руках. Вот только губы потеряли свои совершенные очертания. Нижняя была рассечена во время аварии так, что пришлось наложить три шва.
     Кэрол надышалась дымом и страдала от боли в сломанном запястье. Рука ее уже была заключена во временную шину, и теперь женщина баюкала ее и что-то бормотала сквозь зубы. Дыхание с хрипом вырывалось из ее груди.
     - Этот сукин сын... - она вновь закашлялась. - Почему... Пэмми? Почему именно она? Трехлетний ребенок! - Кэрол утерла злые слезы тыльной стороной здоровой руки.
     - Может быть, он не собирается причинять ей вреда. Ведь он только вас привез в церковь.
     - Нет, - злобно сплюнула женщина. - Ему все равно, что с ней будет. Он больной. Я же видела, какими глазами он смотрел на нее. Я его убью. Я убью тебя, мать твою!.. - остальные крепкие выражения пресек новый приступ кашля.
     Сакс поморщилась от боли. Она машинально начала расковыривать ногтем обожженный палец. Потом достала свой блокнот:
     - Вы можете мне рассказать, что случилось? Между приступами кашля, постоянно всхлипывая, Кэрол поведала ей о том, как незнакомец похитил ее и дочь.
     - Вы хотите, чтобы я кому-нибудь позвонила? Может быть, мужу? - предложила Сакс.
     Кэрол не отвечала. Она поджала колени к подбородку, обхватила ноги и хрипло задышала.
     Правой ладонью, покрасневшей от ожогов. Сакс тихонько дотронулась до руки женщины, осторожно сжала ее и повторила свой вопрос.
     - Мой муж... - Кэрол уставилась на Сакс диким, отсутствующим взглядом. - Он умер.
     - Я не знала. Простите.
     У Кэрол начала кружиться голова после успокоительного укола, она совсем ослабла, и женщина-медик проводила ее к машине скорой помощи, чтобы несчастная могла там прилечь.
     Сакс подняла глаза и увидела, что к ней навстречу из-за сгоревшей церкви бегут Лон Селитто и Джерри Бэнкс.
     - О Господи, офицер! - Селитто с ужасом уставился на обломки здания, разбросанные по всей улице. - Что с девочкой? Где она?
     - Она пока что у преступника.
     - С тобой все в порядке? - волновался Бэнкс.
     - Ничего серьезного, - отмахнулась Амелия и взглянула в сторону скорой помощи. - У потерпевшей Кэрол не осталось денег. И ей негде жить, она приехала сюда, чтобы работать на конференции ООН. Вы не могли бы позвонить кому-нибудь, чтобы о ней позаботились, детектив? Может быть, ей пока что окажут помощь?
     - Разумеется, - уверил Амелию Селитто.
     - А что с "ключевыми" предметами? - поинтересовался Бэнкс. Он потрогал пластырь над правой бровью и поморщился.
     - Они сгорели, - вздохнула Сакс. - Я видела их. Там, в подвале. Но у меня не оставалось времени. Они сгорели на моих глазах и теперь похоронены там, в развалинах.
     - Боже мой! - пробормотал Бэнкс. - Что же теперь будет с девочкой?
     "Что за идиотский вопрос? - возмутилась про себя Амелия. - Как будто он не знает, что с ней будет!"
     Она побрела назад к своей разбитой машине и отыскала наушник с микрофоном. Сакс хотела сразу же соединиться с Раймом, включила аппарат, немного выждала, потом решительно нажала кнопку отбоя. Что он ей может сейчас посоветовать? Она с сожалением взглянула на развалины церкви. Как можно работать на месте преступления, если этого места, как такового, уже не существует?
     Так она и стояла, упершись руками в бедра, и наблюдала за дымящейся грудой обломков. Неожиданно до ее ушей донесся какой-то странный звук. То ли какой-то скрип, то ли визг механизма. Сначала она не обратила на шум особого внимания, но вдруг заметила, как Лон Селитто выпрямился и, перестав стряхивать пыль с помятой рубашки, вдруг выпалил:
     - Вот это да! Глазам своим не верю!
     Она повернулась туда, куда удивленно уставился сейчас Лон.
     В квартале от сгоревшей церкви остановился большой черный фургон. Из задней части его кузова выдвинулась гидравлическая платформа, и на ней что-то появилось. Сакс прищурилась, вглядываясь. Похоже на одного из тех роботов, которых используют специалисты по разминированию. Платформа коснулась асфальта, и "робот" скатился на мостовую.
     Амелия громко рассмеялась.
     Хитроумное приспособление развернулось в их сторону и двинулось вперед. Ярко-красное инвалидное кресло больше напоминало "Понтиак-файерберд". Это была одна из лучших электронно-механических моделей с небольшими колесами, мощным аккумулятором и таким же мотором.
     Рядом вышагивал Том, но Линкольн Райм сам управлял своим экипажем с помощью зажатой во рту трубки. Движения этого механического чуда были странно грациозными. Кресло подъехало к Амелии и остановилось.
     - Ну, ладно, сдаюсь, я тебе немного приврал, - быстро произнес он.
     Она вздохнула и покачала головой:
     - Насчет спины? Или того, что тебе противопоказаны инвалидные кресла?
     - Ну, я уже сознался, что солгал. Знаю, что ты сердишься, Амелия. Ну, тогда позлись, сколько надо, и забудем об этом.
     - Ты замечал, что когда у тебя хорошее настроение, ты называешь меня "Сакс", а когда отвратительное - то обязательно "Амелия"?
     - Я бы не сказал, что сейчас у меня скверное настроение, - спокойно ответил Райм.
     - Действительно, - поддержал хозяина Том. - Ему просто очень не нравится, когда его уличают в чем-то нехорошем. - Том кивнул в сторону впечатляющего кресла. Сакс с уважением осмотрела модель "Штормовая Стрела", выполненную компанией "Экшн". - Он держал это сокровище в шкафу, а перед всеми распинался, какой он несчастный. Я ему не раз высказывал свое мнение по этому поводу.
     - Том, можно обойтись без комментариев? По-моему, я уже извинился. Разве нет? Тогда еще раз: прощу прощения.
     - Этот красавец у него уже несколько лет хранится в пыли, - продолжал помощник. - Он очень быстро научился управлять им. Тут всего несколько движений: надо либо чуть всасывать воздух, либо, наоборот, дуть в трубку. Он достаточно лихо катается на нем. Да, кстати, что касается меня, то он ко мне обращается исключительно "Том". Я не люблю, когда люди называют друг друга по фамилии.
     - Мне надоело то, что на меня вечно пялились, - небрежно бросил Райм. - Поэтому я перестал совершать увеселительные прогулки. - Он озабоченно посмотрел на поврежденную губу Сакс. - Болит?
     Она дотронулась до швов и ухмыльнулась:
     - Жжет, как в аду.
     Райм бросил беглый взгляд на Джерри:
     - Ас тобой-то что, Бэнкс?
     - Врезался головой в пожарную машину, - молодой человек улыбнулся и снова прикоснулся к пластырю.
     - Райм, - серьезно начала Сакс, - там практически ничего не осталось. Девочка у преступника, а я не успела вовремя добраться до оставленных им предметов.
     - Ах, Сакс, сколько раз можно повторять. Все не может исчезнуть, что-то должно было остаться. И не забывай о принципе мсье Локара.
     - Я сама видела, как они горят, эти "ключевые" предметы. Даже если там действительно что-то осталось, все теперь завалено тоннами обломков.
     - Тогда мы будем искать другие улики: все то, что он не намеревался нам оставить. Сегодня мы будем работать на месте преступления вдвоем. Сакс. Ты и я. Пошли!
     Он два раза дунул в трубку, и кресло двинулось вперед. Они приблизились к церкви на десять футов, когда Амелия вдруг вскрикнула:
     - Подожди!
     Он резко затормозил.
     - Ты становишься невнимательным, Райм. Ну-ка, надень на колеса резиновые полоски. А то мы можем спутать твои следы с отпечатками преступника!
     - Ну, приступим?
     - Нам нужен образец пепла, - начал Райм. - Там, в микроавтобусе было несколько пустых банок из-под краски. Постарайся их отыскать.
     Она подобрала одну из них среди останков машины.
     - Ты знаешь, где именно начался пожар? - поинтересовался Линкольн.
     - Думаю, да.
     - Тогда бери образец - пинту или даже две - как можно ближе к источнику огня.
     - Хорошо. - Амелия взобралась на пятифутовую кирпичную стену, что осталась от северной стороны церкви, и начала всматриваться в дымящуюся яму под ногами.
     - Эй, офицер! - крикнул ей начальник пожарной команды. - Осторожней, мы еще не обезопасили эту зону!
     - Ну, теперь там не опасней, чем когда я заходила туда в последний раз, - ответила Сакс и, ухватив ручку банки зубами, начала спускаться вниз по стене.
     Линкольн Райм наблюдал за ней, но сейчас он видел самого себя три с половиной года назад, снявшего пиджак и опускающегося на строительную площадку метро у входа на станцию "Сити Холл".
     - Сакс! - позвал он Амелию, и она обернулась. - Будь осторожней. Я видел то, что осталось от машины, и не могу терять тебя дважды за один день.
     Она кивнула и тут же исчезла за краем стены. Через несколько минут тревожного ожидания Райм крикнул Бэнксу:
     - Ну, где же она?
     - Не знаю.
     - Я хотел сказать, не мог бы ты пойти посмотреть, как у нее идут дела?
     - А! Конечно. - Джерри подошел к стене и глянул вниз.
     - Ну? - нетерпеливо поинтересовался Райм.
     - Сплошные развалины.
     - Разумеется, развалины. А ты что хотел? Ты ее видишь?
     - Нет.
     - Сакс? - тревожно закричал Райм. Раздался какой-то грохот, и в воздух поднялось большое облако пепла.
     - Сакс! Амелия! Тишина.
     Линкольн собирался отправить за ней спасательную бригаду, но тут же услышал радостный голос:
     - Принимайте!
     - Джерри! - подозвал Райм Бэнкса.
     - Готов! - отозвался молодой детектив.
     Из подвала вылетела банка из-под краски, и Бэнкс ловко поймал ее одной рукой. Вслед за образцом пепла появилась и сама Сакс, вытирая ладони о брюки и морщась.
     - Все в порядке? Она кивнула.
     - Ну, теперь давай осмотрим улицу, - отдал распоряжение Райм. - Тут круглосуточное оживленное движение, поэтому ему надо было поставить машину в переулке. Вот там-то он и припарковался. И провел женщину вон через ту дверь.
     - Откуда тебе это известно?
     - Существует всего два способа открывать запертые двери. Я имею в виду, если при этом не использовать взрывчатку. Итак, замки и петли. Эта дверь была наглухо закрыта на засов изнутри, поэтому ему пришлось выбить из петель штыри. Как видишь, он даже не позаботился как следует вставить их обратно, когда уходил отсюда.
     Они начали обследовать территорию от самой двери до дымящейся воронки на месте церкви. Преодолевая за один шаг не более фута. Сакс обшаривала асфальт лучом фонаря.
     - Нам необходимо найти следы протекторов, - пояснил Райм. - Надо выяснить, как именно стояла его машина, и где располагался багажник.
     - Вот, - сказала Амелия, останавливаясь. - Здесь есть отпечатки, только не ясно, задних колес или передних. Ведь он мог сдать машину и задним ходом.
     - Рисунок четкий или немного смазанный?
     - Чуть размытый.
     - Значит, это следы передних шин. - Райм рассмеялся, увидев выражение лица девушки. - Ты же сама специалист по автомобилям, Сакс. Когда в следующий раз сядешь за руль, прежде чем трогаться, поставь колеса прямо. Потом выйди и посмотри на следы. Отпечатки передних колес всегда будут смазаны. Далее. Это та самая украденная машина. "Форд Таурус", модели 97-го года. Общая длина 197,5 дюйма. Колесная база - 108,5. Примерно 45 дюймов от центра заднего колеса до багажника. Измерь расстояние и пройдись с вакуумным фильтром.
     - Послушай, Райм, откуда у тебя такие познания?
     - Сегодня утром не поленился заглянуть в справочник. Ты уже осматривала одежду жертвы?
     - Да. И ногти, и волосы тоже. Да, вот еще что. Девочку Кэрол зовут Пэмми, но похититель упорно обращался к ней "Мэгги". Тот же случай, что и с немкой, которую он называл Ханной. Помнишь?
     - Ты имеешь в виду, что снова проявляется его вторая личность? Интересно, что же это за действующие лица, участвующие в его маленькой пьесе?
     - Я пройдусь с фильтром и возле двери, - сообщила Амелия. Райм внимательно рассматривал девушку: лицо в порезах, взлохмаченные, кое-где опаленные волосы, ожоги на руках. Наблюдая за ее работой. Линкольн хотел было напомнить ей, что место преступления всегда трехмерно, но Сакс сообразила сама и прошлась вакуумным насосом по дверной коробке.
     - Скорее всего, прежде чем заводить женщину в подвал, он заглянул внутрь, - высказала предположение Амелия и обработала фильтром карниз окна рядом с дверью.
     Именно на это хотел обратить ее внимание Райм, но она опередила его.
     Прислушиваясь к визжащему свисту фильтра, Линкольн перенесся на несколько часов назад.
     - Я... - начала было Сакс, но он не дал ей договорить.
     - Ш-ш-ш!
     Как иногда Райм погружался в воспоминания о когда-то совершенных прогулках, услышанных концертах или проведенных беседах, так и теперь он все глубже забирался в тайники своего сознания. Когда он добрался до нужного ему места - даже не зная толком, где оно находится, - он почувствовал, что стоит тут уже не один. Как наяву, он увидел невысокого мужчину в перчатках, темном спортивном костюме и лыжной шапочке, закрывающей лицо. Он вышел из седана "Форд Таурус", в салоне которого пахло свежестью от очистителя. Женщина - Кэрол Ганц - лежала в багажнике, а ее ребенок оставался в доме из розового мрамора и дорогого кирпича. Он увидел, как мужчина выволакивает женщину из багажника.
     Эта картина пронеслась перед мысленным взором Райма так, как будто являлась воспоминаниями о реальных событиях.
     Вот он вынул штыри из петель, вскрыл дверь, втащил жертву внутрь и привязал к стене. Затем собрался уходить, но неожиданно остановился. Мужчина отыскал место, с которого ему была видна Кэрол. Ему надо было видеть ее, так же, как он смотрел на того закопанного живьем пассажира такси у железной дороги вчера утром.
     Точно так же, как он смотрел на прикованную к трубе Ти-Джей Колфакс посреди котельной.
     Но зачем? Почему ему так необходимо наблюдать за ними? Чтобы убедиться, что жертве некуда деться, и она надежно привязана? Или для того, чтобы еще раз проверить, не забыл ли он что-нибудь сделать? Или...
     Он широко раскрыл глаза, и неясный образ подозреваемого номер 823 растворился.
     - Сакс! - возбужденно крикнул Райм. - Ты помнишь котельную, где ты нашла отпечаток перчатки?
     - Конечно.
     - Ты тогда сказала, что он наблюдал за ней, поэтому и приковал на открытом месте. Но ты не знала, почему ему это понадобилось. Я сейчас кое-что понял. Он смотрит на свои жертвы, потому что без этого не может. Ему необходимо смотреть.
     Потому что такова его природа.
     - Что это значит?
     - Пошли!
     Райм снова приник к своей трубке, "Стрела" развернулась и поехала вперед.
     Вырулив на тротуар, Линкольн остановил кресло и прищурился, оглядывая местность.
     - Ему необходимо наблюдать за жертвами. Могу поспорить, что он следил и за прихожанами. Для этого ему нужно безопасное место, которое потом не пришлось бы подметать.
     Его взгляд упал на маленькое уличное кафе при ресторане через дорогу: уютные столики под открытым небом стояли прямо напротив церкви.
     - Вон там! Быстро туда, Сакс! И не забудь про свой фильтр.
     Она кивнула, зарядила свой "Глок" новой обоймой, схватила несколько пакетов для вещественных доказательств, пару карандашей и вакуумный фильтр. Райм видел, как она перебежала через дорогу и медленно начала подниматься по ступеням, осматривая каждый фут на своем пути.
     - Он был здесь! - прокричала девушка. - Вот след ботинка. Он истерт точно так же, как и те, другие.
     "Вот оно! - с удовольствием отметил про себя Райм. - Это уже лучше". Он испытал приятное знакомое чувство. Теплое солнце, чистый воздух и масса зрителей. И, конечно же, возбуждение от преследования.
     Когда ты в движении, тебя трудно поймать.
     Ну что ж, если мы будем двигаться быстрее, то, возможно, и поймаем.
     Райм невзначай окинул взглядом собравшуюся толпу и заметил, что многие лица повернуты к нему. Правда, куда большее количество зевак сейчас наблюдало за действиями Сакс.
     Пятнадцать минут Амелия работала возле кафе, а когда вернулась, то с гордостью показала Линкольну маленький пакет для вещдоков.
     - Что же ты там обнаружила. Сакс? Его водительские права? Или свидетельство о рождении?
     - Золото, - улыбнулась Амелия. - Я нашла там золото.

     - Давайте, ребята, - подбадривал команду Райм. - Сейчас надо действовать очень быстро. Нельзя допустить, чтобы он успел увезти девочку на следующее место преступления. Вперед!
     Том переместил Линкольна из "Стрелы" на кровать, сначала устроив его на специальной выдвижной доске, вмонтированной в шкаф, а потом передвинув на "Клинитрон". Теперь Сакс поняла, почему он не хотел, чтобы она случайно открыла шкаф, соседствующий с его фонотекой.
     Несколько секунд Райм лежал неподвижно, глубоко дыша от напряжения.
     - "Ключевые" предметы погибли при пожаре, - напомнил он. - Поэтому мы никоим образом не можем узнать, где находится следующее место преступления. Итак, нам надо вычислить его дом.
     - И ты думаешь, нам это удастся? - с сомнением в голосе произнес Селитто.
     "А разве у нас есть выбор?" - подумал Райм, но промолчал. Перепрыгивая через две ступеньки, в спальню влетел Бэнкс.
     Он не успел открыть рот, как Райм насел на него с вопросом:
     - Что они сказали тебе? Что? Говори же!
     Райм понимал, что та крошечная крупица золота, обнаруженная Амелией, была не под силу анализу в импровизированной лаборатории Купера. Поэтому он послал молодого детектива в ФБР к специалистам, чтобы они дали свое заключение относительно этой находки.
     - Они позвонят нам в течение получаса.
     - Получаса? - недовольно пробормотал Райм. - Это же дело первостепенной важности.
     - Разумеется. Поэтому они сразу же отложили все другие дела. Там был сам Деллрей. Вы бы видели, как он действовал! Вся работа сразу же остановилась. Он устрашил их так, что даже я испугался. Короче, если специалисты по металлу не скажут в самое ближайшее время, что это такое, тогда - трам-тарарам!... Ну, можете себе вообразить Деллрея в гневе.
     - Райм, - обратилась к Линкольну Сакс. - Я вспомнила еще кое-что, что может оказаться для нас важным. Ганц мне рассказала, что похититель обещал отпустить их обеих, если она позволит ему освежить ее ногу.
     - Освежить?
     - Ну, да. Снять, то есть срезать с нее кожу.
     - Освежевать, - поправил Райм.
     - Может быть. Но потом он не стал ничего с ней делать. Кэрол добавила, что у нее создалось впечатление, будто... будто он не мог себя заставить так поступить с ней.
     - Ну, прямо как в первом эпизоде. Помните того мужчину у железной дороги? - подал голос Селитто.
     - Занятно... - отозвался Райм. - Я думал, что он оголил кость на пальце только для того, чтобы никто не посмел снять кольцо. Возможно, я ошибался. Давайте внимательно проанализируем некоторые его поступки: он отрезает палец таксисту и забирает его с собой. Распарывает до кости руку и ногу немки. Ворует несколько человеческих костей вместе со скелетом змеи из магазина. Слушает, как ломается палец у Эверетта... И странным образом непременно наблюдает за своими жертвами. Тут что-то связано...
     - С анатомией?
     - Именно так. Сакс.
     - Ну, если не считать Ганц, - подсказал Селитто.
     - Я полагаю, - продолжал Райм, - что он вполне мог снять с ее ноги кожу, оставив саму женщину при этом живой. Только что-то остановило его. Интересно было бы выяснить, что именно.
     - А чем она отличается от всех остальных? - удивился Селитто. - То, что она женщина, его не волнует. И то, что из другого города - тоже. Немка ведь у нас родом далеко не из Нью-Йорка.
     - А может быть, он не хотел делать ей больно в присутствии дочери? - высказал предположение Бэнкс.
     - Вряд ли, - печально усмехнулся Райм. - Как раз сострадание, жалость и душевная чуткость ему не свойственны.
     - Но эта женщина, тем не менее, отличается от других, - вдруг заметила Сакс, - она - мать.
     Райм задумался:
     - Да, действительно. В этом что-то есть. Мать и дочь. Хотя этого оказалось недостаточно, чтобы он их отпустил. Но и не стал мучить Кэрол. Том, внеси-ка это в нашу таблицу и поставь в конце вопросительный знак. - Затем он обратился к Сакс. - Она тебе ничего нового не сообщила относительно его внешности?
     Амелия быстро пролистала свой блокнот.
     - Все то же, что и раньше: лыжная шапочка-маска, легкого телосложения, черные перчатки, он...
     - Черные? - встрепенулся Райм, глядя на таблицу. - Точно черные, а не красные?
     - Да, я еще ее переспросила, и она подтвердила.
     - Помнишь, Мел, там был кусочек черной кожи? Наверное, как раз от перчатки. Тогда откуда брались красные?
     - Понятия не имею, - пожал плечами Купер. - Но мы их находили несколько раз. Что бы то ни было, оно принадлежит подозреваемому.
     Райм посмотрел на мешочек с вещественными доказательствами:
     - Ну, что там у нас еще имеется?
     - Здесь все те частицы, которые я собрала в переулке у места, где стояла машина, и рядом с дверью. - Сакс вытряхнула содержимое мешочка на чистый лист бумаги, и Купер тут же склонился с лупой над кучкой мусора.
     - В основном никчемный материал, - с сожалением констатировал он. - Земля, кусочки минералов. Манхэттенская слюда, аспидный сланец, полевой шпат.
     Все это можно было найти в любой части города.
     - Продолжай.
     - Полусгнившие листья. Пожалуй, все.
     - А что у нас с одеждой Ганц?
     Купер и Сакс вскрыли другой пакет и тщательно осмотрели все то, что находилось там.
     - Опять же земля, - заметил Купер. - И какие-то мелкие фрагменты камней.
     - Где именно он держал ее, когда привез к себе в дом?
     - На полу в подвале. Она говорила, что пол там земляной.
     - Великолепно! - закричал Райм и повернулся к Куперу. - Землю на анализ! Немедленно.
     Купер послушно поместил образец почвы в спектрометр. Все затихли в ожидании результатов. Наконец, экран компьютера замигал, и на нем появилось нечто, напоминающее лунный пейзаж.
     - А ты прав. Линкольн. Это действительно интересно. Количество танина прямо-таки зашкаливает. И еще...
     - Углекислая соль натрия?
     - Просто удивительно! - рассмеялся Купер. - Как же ты догадался?
     - Ее использовали на сыромятнях, а позднее на кожевенных заводах, в восемнадцатом и девятнадцатом веках. Танин консервирует кожу, а щелочь закрепляет. Значит, его дом расположен рядом со старой сыромятной. Вернее, там, где она когда-то находилась.
     Линкольн улыбнулся. Он был доволен собой. "Ну, что, 823-й? - мысленно обратился он к преступнику. - Ты слышишь шаги? Это за тобой. Мы уже дышим тебе в затылок". Он принялся изучать карту Рандела. - Из-за запаха мало кто соглашался жить рядом с кожевенным производством, - продолжал он. - Поэтому на содержание этих заводов всегда вводились ограничения и дополнительные налоги. Я знаю несколько таких мест в Нижней восточной части города. И еще в Гринвич Виллидж, когда это место действительно было деревней, пригородом. А еще на самой западной окраине, как раз там, где мы нашли немку, возле тоннеля скотного двора. Да, и в Гарлеме, конечно, в самом начале двадцатого века их было немало.
     Потом Райм взглянул на список продуктовых магазинов, тех самых, где было куплено мясо, и продолжал рассуждать:
     - Челси отпадает сразу. Там никаких заводов и в помине не было. И Гарлем тоже, поскольку там нет магазинов "Шопрайт". Значит, остаются Западная часть Виллидж, Нижняя восточная или опять Адова Кухня. Это местечко, как видно, ему по душе.
     "Примерно десять квадратных миль", - с грустью подумал Райм. Еще в самый первый день своей работы он прикинул, что в Манхэттене скрыться легче, чем в дремучем лесу.
     - Ну, двигаемся дальше. Что там за камушки, найденные в одежде Кэрол?
     Купер склонился над микроскопом:
     - Они у меня.
     - Покажи мне их, Мел.
     Экран компьютера Линкольна ожил, и на нем вспыхнули, переливаясь всеми цветами радуги, крошечные частицы каких-то минералов, напоминающих гигантские алмазные астероиды.
     - Передвинь их, пожалуйста, - попросил Райм. Три непонятных вещества слиплись воедино.
     - Тот, что слева - розовый мрамор, - пояснил Мел. - Такой же, как мы находили раньше. В середине, вот это, серое...
     - Известковый раствор, а рядом с ним обыкновенный строительный камень, - закончил за приятеля Райм. - Значит, мы имеем дело со зданием федерального стиля, вроде нашего Сити-Холла, выстроенного в 1812 году. Там тоже только фасад отделан мрамором, а все остальное сложено из обыкновенного камня. Это делалось из экономии. Впрочем, это строительная уловка. Деньги, предназначавшиеся для оплаты остального мрамора, оседали по карманам. Далее. Что у нас осталось? Пепел. Давайте посмотрим, из-за чего же все-таки начался пожар.
     Проведя анализ образца на хроматографе, Купер уставился на кривую, возникшую на экране.
     Состав свежеочищенного бензина оказался достаточно уникальным. Учитывая красители и добавки производителя, горючее можно было проследить по всей цепочке. Если, конечно, на бензозаправке, где преступник купил его, разные сорта бензина не смешивали. Купер сообщил, что бензин данного сорта реализуется через заправки компании "Газ Эксчендж".
     Бэнкс ухватился за справочник и быстро отыскал нужные страницы:
     - В Манхэттене работают шесть таких станций. Три - в деловой части. Одна на пересечении Шестой авеню и Хьюстон. Еще одна на Делэнси, 503. И последняя на перекрестке 19-й и 8-й.
     - 19-я находится слишком далеко к северу, - заметил Райм и уставился на таблицу. - Какая же из сторон: Восточная или Западная?
     Продуктовые магазины, бензин...
     В дверях выросла длинная тощая фигура.
     - Меня на эту вечеринку примут? - скромно поинтересовался Фредерик Деллрей.
     - Это зависит от того, с подарком ты или без, - отозвался Линкольн.
     - Подарков у меня целый мешок. - Деллрей помахал в воздухе папкой с эмблемой ФБР.
     - Ты когда-нибудь научишься стучаться в дверь? - спросил Селитто.
     - За время работы я от этого как-то отвык, - парировал агент.
     - Ну заходи, хвастайся, что у тебя есть? - пригласил Линкольн Фреда.
     - Сам не знаю. Мне, например, это ни о чем пока не говорит. Да я, собственно, ни хрена еще и не знаю, - откровенно признался тот.
     Деллрей начал зачитывать текст результатов анализа, потом пояснил:
     - У нас там, в лаборатории, работает Тони Фарко. Я ему сказал: парень, эта фигня для Линкольна, смотри, не лопухнись, чтоб все было чики-пики. А он говорит: "Это позолота, да еще и старая, ей лет не то шестьдесят, не то все восемьдесят". Да, там еще обнаружена целлюлоза, поэтому он считает, что ваше золотишко из книги.
     - Ну разумеется! - воскликнул Райм. - Позолоченный корешок старого тома!
     - И еще он там нашел чернила, - продолжал Деллрей, воодушевленный добродушным приемом. - И вот что он считает, я цитирую: "Не противоречит составу чернил, используемых публичными библиотеками Нью-Йорка в качестве штемпельной краски". Смешно пишет, да?
     - Библиотечная книга, - задумчиво произнес Райм и замолчал.
     - В красном кожаном переплете, - добавила Сакс. Райм посмотрел на нее и улыбнулся:
     - Точно! Так вот что означают эти кусочки красной кожи. Это не перчатка. Они отлетают от переплета книги, которую он вечно таскает с собой. Значит, у него есть своя личная Библия.
     - Библия? - недоверчиво произнес Деллрей. - Ты что же, считаешь, что это какой-то религиозный маньяк?
     - Не в прямом смысле, Фред. Банкс, звони в библиотеку. Может быть, именно там, в читальном зале, он истер свои ботинки. Знаю, что забрасываю удочку очень уж наудачу. Но у нас не слишком большой выбор. Теперь мне нужен список всех антикварных книг, украденных из библиотек Манхэттена в течение года.
     - Сейчас. - Молодой детектив решил идти по наиболее верному и надежному пути. Поглаживая порез от бритвы на щеке, он позвонил прямо домой мэру города и попросил его лично связаться с директором центральной библиотеки и выяснить то, что требовалось Райму.
     Уже через полчаса по факсу пришло сообщение на две страницы. Том вынул их из аппарата и даже присвистнул:
     - Вот это да! Оказывается, у читателей в этом городе ручонки загребущие! - С этими словами он передал списки Райму.
     За последние двенадцать месяцев с полок публичных библиотек пропало восемьдесят четыре книги, изданные пятьдесят лет назад или ранее. Из них тридцать пять - в Манхэттене.
     Райм бегло просмотрел названия пропане. Диккенс, Остин, Хемингуэй, Драйзер... Книги о музыке, философии, виноделии, литературная критика, волшебные сказки. Цена каждой была на удивление низкой. Двадцать, тридцать долларов. Видимо, это были далеко не первые издания, и воры, наверное, даже не подозревали об этом.
     Он продолжал изучать список.
     Ничего. Ровным счетом ничего подходящего. Возможно...
     И тут глаза его остановились. Есть!
     "Самые громкие преступления в Старом Нью-Йорке". Автор - Ричард Уилл Стивенс. Издано в 1919 году, "Баунтифул Пресс". Книга оценивалась в шестьдесят пять долларов и была украдена в филиале публичной библиотеки на Делэнси-стрит девять месяцев назад. В описании указывались и размеры: пять дюймов на семь, в красном лайковом переплете, с мраморовидным узором бумаги на форзацах и позолоченным корешком.
     - Мне нужен экземпляр такой книги. При этом совершенно неважно, где и как вы ее будете доставать. Если понадобится, пошлите кого-нибудь в библиотеку Конгресса.
     - Я достану ее, - пообещал Деллрей. Продуктовые магазины, бензин, библиотека... Теперь настало время определиться. В распоряжении Райма находились триста полицейских и агентов ФБР, но их надо было рассредоточить одновременно по восточной и западной части города, чтобы провести поиски незаметно для преступника. Он снова взглянул на таблицу.
     "Где же твой дом? Уж не в Западной ли части Виллидж? - мысленно спрашивал Линкольн 823-го. - Не мог ли ты купить бензин и украсть книгу в восточной части, чтобы ввести нас в заблуждение? Или ты действительно живешь там? Насколько же ты умен? Нет, я имею в виду, насколько ты себя таковым почитаешь? Откуда в тебе такая уверенность, что мы никогда не найдем тебя по тем крохотным следам, которые ты нам, по мнению мсье Локара, оставляешь каждый раз?" Наконец, Райм решился и приказал:
     - Про Виллидж забываем и направляем силы в Нижнюю Восточную часть. Собрать всех. Отряды Боу, наших ребят и твоих, Фред. Вот что вы ищете: большой дом, выстроенный в федеральном стиле лет двести назад. Фасад облицован розовым мрамором. Остальные стены - простой камень. Возможно, бывшее поместье или общественное здание. Рядом гараж или пристройка для экипажей. За последние две недели там должны были заметить "Форд Таурус" и желтое такси. Особенно в эти дни.
     Райм посмотрел на Сакс.
     Забывать мертвых...
     Селитто и Деллрей принялись звонить по телефонам.
     - Я тоже поеду, - заявила Амелия.
     - А я ничего другого и не ожидал. Когда внизу захлопнулась дверь. Линкольн чуть слышно прошептал:
     - Да поможет тебе Бог, Сакс. Да поможет тебе Бог.

     Три полицейских машины медленно двигались по улицам Нижней Восточной части. В каждой из них сидели по двое полицейских, внимательно всматривающихся в проплывающие мимо дома.
     Через несколько минут появились и две черные повозки-то есть седана. Машины не имели никаких опознавательных знаков, но наличие фар-искателей, укрепленных рядом с боковыми зеркалами, сразу выдавали их принадлежность.
     Он прекрасно знал, что кольцо поиска постепенно сжимается, и обнаружение его дома - всего лишь вопрос времени. Однако он был буквально шокирован тем, что они смогли настолько приблизиться к нему. Особенно его встревожил тот факт, что двое полицейских, остановив машину, вылезли из нее и принялись дотошно осматривать серебристый "Таурус", который он припарковал на Кэнел-стрит.
     Как, черт возьми, они смогли вычислить эту машину? Ему, конечно, было известно, что угон автомобиля - дело рискованное, но он лелеял надежду, что "Хертц" не скоро обнаружит пропажу. Если же фирма и поднимет шум, то полиции никогда не придет в голову связать похищенную машину с ним. Да, он недооценил их.
     Один из полицейских злобным взглядом окинул его такси.
     Глядя прямо перед собой, собиратель костей свернул на Хьюстон-стрит, где вскоре затерялся в массе таких же таксомоторов. Через полчаса он бросил автомобиль и возвратился домой пешком.
     Маленькая Мэгги посмотрела на него.
     Она, конечно, все еще была перепугана, но плакать уже перестала. У него мелькнула мысль: а не оставить ли ее у себя? Вырастить, воспитать... Пусть у него будет дочь. Однако эта идея посетила его лишь на миг, и так же внезапно исчезла.
     Нет, возникнет слишком много проблем. Да еще было что-то жуткое в том, как маленькая девочка смотрела на него. Она казалась старше своих трех лет. И, конечно, будет всегда напоминать ему о том, что он натворил. Разумеется, пройдет время, и ей все это покажется каким-то диким сном, но настанет день, и правда откроется. Так бывает всегда. Как бы ты ни старался подавлять ее и прятать, истина в любом случае вырвется наружу.
     Нет, он не может доверять этой девочке больше, чем кому-либо другому. Человеческая природа такова, что в конце концов все предают друг друга. Доверять можно только собственной ненависти. А еще кости. Все остальное - вероломно.
     Он присел на корточки рядом с Мэгги и отклеил ленту с ее ротика.
     - Мамочка! - тут же заныла она. - Я хочу к мамочке!
     Он ничего не ответил ей, а просто встал и начал оглядывать ее: нежный череп, изящные ручонки.
     Внезапно девочка завизжала изо всех сил.
     Он снял перчатку, и его пальцы зависли над ее головой. Затем он осторожно погладил ее волосы. ("Отпечатки пальцев могут быть сняты с плоти, если после контакта прошло менее 90 минут. См. КРОМЕКОТ. Однако никому еще не удавалось восстановить пальцевой узор, оставшийся на волосах". Линкольн Райм, "Вещественные доказательства", 4-е издание, Нью-Йорк, издательство "Судебная Пресса", 1994 год.)
     Собиратель костей медленно поднялся вверх по лестнице в большой зал на первом этаже. Он прошел мимо картин, изображавших рабочих, женщин и детей. Снаружи раздался знакомый звук, и преступник склонил голову набок, прислушиваясь. Затем шум усилился. Собиратель костей схватил оружие и поспешил к черному ходу. Отодвинув засов, он толкнул дверь и принял боевую стойку, готовый стрелять в любую секунду.
     На него смотрела стая бездомных собак. Однако животные вскоре опять вернулись к опрокинутому ими мусорному контейнеру. Преступник убрал пистолет в карман и вернулся в зал.
     Теперь он стоял у окна цвета бутылочного стекла, из которого открывался вид на старое кладбище. Ага, вот он! Возле одной из могил стоял все тот же мужчина, одетый в черное. Вдали все небо было утыкано шипами мачт клиперов и шлюпов, пришвартованных у Восточной реки.
     Собиратель костей ощутил, как его переполняет чувство утраты. Он думал о том, не случилась ли какая-нибудь трагедия. Может быть, это Большой Пожар 1776 года, уничтоживший половину Бродвея. Или эпидемия желтой лихорадки 1795 года, выкосившая всю ирландскую общину. Не исключено, что это пожар на прогулочном корабле "Генерал Слокам", в котором погибло более тысячи женщин и детей, что нанесло огромный урон немецким переселенцам.
     А может быть, это было предчувствие той трагедии, которая должна была произойти в ближайшем будущем.
     Через пару минут крики Мэгги утихли, и их сменил привычный шум старого города: рычание паровых двигателей, перезвон колоколов и стук лошадиных копыт по мощеным улицам.
     Забыв о преследующих его полицейских и о Мэгги, он просто стоял у окна, наблюдая за призрачными фигурами, прогуливающимися невдалеке.
     Тогда и теперь.
     Его глаза смотрели сквозь время, и он потерялся в другой эпохе. Поэтому он и не заметил, как стая бездомных собак проникла в дом через заднюю дверь, которую он оставил открытой. Псы посмотрели на одинокую фигуру у окна, а потом вприпрыжку устремились в дальнее крыло здания.
     Подняв носы и навострив уши, собаки исследовали помещение, пока до их слуха не донесся тихий плач, исходивший откуда-то снизу.
    
     ......
    
     Поиски теперь больше походили на акт отчаяния: даже неразлучные братья Харди вынуждены были разделиться.
     Беддинг методично обшаривал дома по Делэнси, а Саул занимался тем же, но намного южнее. Селитто и Бэнкс работали каждый на своем участке, как и сотни других полицейских и агентов ФБР. Они опрашивали местных жителей, не видел ли кто из них худого мужчину, плачущего ребенка, серебристый "Таурус", заброшенный старый дом, облицованный розовым мрамором...
     А? Что ты говоришь? Ребенка? Видел ли я ребенка? Ты посмотри: сам-то ты видишь здесь детей? Скажем, за последние шестьдесят секунд?
     Амелия Сакс настояла на том, чтобы ее включили в команду Селитто, осматривающую район возле магазина "Шопрайт" на Хьюстон, где подозреваемый номер 823 покупал телятину. Там же находилась и заправочная станция, где преступник приобрел бензин. Ну и, конечно же, библиотека, откуда им была украдена книга.
     Однако все их старания ни к чему не привели, и теперь они рыскали, словно стая волков, полагаясь, каждый на свой индивидуальный нюх. Полицейские взяли себе по участку и принялись их прочесывать.
     Когда Сакс в новеньком микроавтобусе осматривала очередной квартал, ею овладело отчаяние. То же самое испытывала она, когда работала на местах преступления: очень уж много вещественных доказательств, невероятно большая площадь, которую всю надо "перелопатить". И безнадежность затеи постепенно начинает давить на сознание. Сейчас, на этих разогревшихся влажных улицах, разветвляющихся в сотни переулков и тупиков, проезжая мимо тысячи однообразных домов, отыскать один-единственный особняк казалось невозможным. Это было почти нереально. Амелия вдруг вспомнила про тот волосок, о котором рассказывал Райм: он нашел его на потолке, потому что именно туда его отбросило отдачей от револьвера калибра 38.
     Сначала Сакс твердо решила заезжать в каждый переулок. Но время шло, и перед мысленным взором девушки то и дело представала несчастная девочка, спрятанная в подвале. И тогда Амелия повела машину быстрее. Она только и успевала смотреть налево и направо в поисках фасада из розового мрамора. Теперь пришли сомнения: не могла ли она пропустить его логово в своей неуместной спешке? Или, наоборот, ей нужно ехать еще быстрее, чтобы успеть просмотреть как можно больше улочек?
     Все дальше и дальше. Еще квартал, еще один переулок. И все впустую...
    
     ......
    
     После смерти Шнейдера полиция тщательно собрала и исследовала все принадлежащее ему имущество. Согласно записям в его дневнике, он убил восемь ни в чем неповинных граждан этого города. Не останавливался он и перед осквернением могил. Если принимать его слова на веру, он несколько раз тревожил покой усопших на разных кладбищах. Никто из его жертв не смог оказать убийце достойного сопротивления, так как все они были к обыкновенными обывателями. Тем не менее, Шнейдер не испытывал ни малейшего чувства вины за содеянное. Казалось, он был ослеплен сумасшедшей иллюзией того, что несет своим жертвам избавление и благо.
     Левый безымянный палец Линкольна чуть-чуть двигался, и на рамке одна за другой переворачивались тонкие гладкие листы старой книги "Преступления в Старом Нью-Йорке", доставленной двумя агентами ФБР всего десять минут назад. Благодаря неподражаемому Деллрею и его стараниям, том был найден за рекордно короткий срок.
     "Плоть увядает, она слаба, - писал злодей своей безжалостной, но твердой рукой. - Кость - самая сильная составная человека. Я ставлю перед собой благородные цели, и мне непонятно, как кто-то может это оспаривать. Я был добр к ним всем, и теперь они стали бессмертными. Я освободил их. Я разобрал их до костей".
     Терри Добинс оказался прав. Глава 10, которая называлась "Джеймс Шнейдер - Собиратель костей" была настоящей моделью поведения преступника. Те же самые убийства: огонь, животные, вода. И даже одну жертву Шнейдер сварил заживо. Подозреваемый номер 823 рыскал по тем же районам, где казнил свои жертвы Шнейдер. Преступник считал, что немецкая туристка Гергер была его собственной Ханной Голдшмидт, иммигранткой начала века. Именно для этого он прятался в доме, где жили немцы. И маленькую Пэмми Ганц он называл другим именем - Мэгги, тоже полагая, что она как раз и есть О'Коннор, одна из жертв Шнейдера.
     Не очень удачная гравюра, покрытая тонкой калькой, давала представление о Шнейдере. С демоническим выражением лица убийца сидел в подвале, изучая большую берцовую кость.
     Райм внимательно смотрел на карту города Рандела.
     Кости...
     Ему почему-то вспомнился один случай, когда пришлось работать на строительном участке в Манхэттене, где экскаватором всего был выкопан человеческий череп. Райм сразу же определил, что череп этот очень старый, и к расследованию подключился судебный антрополог. Раскопки продолжались, и вскоре было обнаружено достаточно большое количество человеческих скелетов и отдельных костей.
     Исследования показали, что в Манхэттене в 1741 году произошло восстание рабов, и многих из них, вместе с белыми аболиционистами, повесили на маленьком острове в районе озера Колек. Позднее этот остров стал обычным местом для казней, а в результате там появились и неофициальные кладбища.
     Но где именно располагалось это место? Райм пытался вспомнить. На границе китайского квартала и Нижней Восточной части. Но точнее определить он не мог, потому что старое озеро уже давным-давно прекратило свое существование. Оно было... Есть! Сердце Райма тревожно забилось. Озеро засыпали именно потому, что оно было настолько загрязнено, что уже угрожало нормальному санитарному состоянию города. А основным источником загрязнения как раз и послужили кожевенные заводы на восточном берегу!
     Райм уже приноровился набирать телефонные номера самостоятельно, и, не перепутав ни одной цифры, быстро соединился с мэром города с первой же попытки. Как поведал секретарь, сам мэр в это время присутствовал на позднем завтраке в здании ООН. Но стоило Линкольну назвать себя, как секретарь тут же спохватился и попросил немного подождать. Не прошло и минуты, как Райм услышал в трубке невнятный голос из-за того, что рот у говорившего был, очевидно, набит пищей:
     - Я вас слушаю, детектив. Как там наши дела идут, черт бы их подрал?
    
     ......
    
     - 5885, слушаю вас, - произнесла Амелия в микрофон рации. По ее голосу Райм сразу понял, что девушка чем-то раздражена.
     - Сакс, как вы там?
     - Ничего хорошего, - вздохнула она. - Пока безрезультатно.
     - По-моему, я его вычислил.
     - Что?
     - Квартал 600, восточная часть Ван Бреворта. Рядом с китайским кварталом.
     - Но как ты об этом узнал?
     - Мэр связал меня с главой Исторического Общества. Там сейчас как раз ведутся археологические раскопки. Рядом старое кладбище, через улицу как раз то место, где когда-то стоял кожевенный завод. И, кроме того, он вспомнил, что там есть несколько старинных зданий, выстроенных в федеральном стиле. Я думаю, что один из этих особняков вы и ищете.
     - Я еду туда.
     Райм услышал, как заскрипели шины, потом взвыла сирена.
     - Я уже соединялся с Лоном и Хауманном. Они тоже скоро будут там.
     - Райм! - взволнованно произнесла Сакс. Голос ее заглушался треском помех. - Я должна сама спасти ее.
     "У тебя доброе сердце настоящего копа, Амелия, - подумал Линкольн. - Ты действительно профессионал. И одновременно новичок".
     - Сакс! - позвал он девушку.
     - Да?
     - Я читал эту книгу. Так вот, 823-й задумал нечто ужасное. Меня просто потрясло то, что он собирается с ней сделать.
     Амелия не отвечала.
     - Я хочу сказать вот что, - продолжал он. - Найдешь ты там девочку или уже нет, не знаю. Но вы должны обязательно покончить с ним. Особенно если он будет пытаться оказывать сопротивление.
     - Мы его обязательно схватим живым, и тогда он сам расскажет, где она. Мы можем...
     - Нет, Сакс, послушай меня. Вы должны его пристрелить. Если выяснится, что у него есть оружие, и он сам начнет... В общем, гасите его, не задумываясь.
     Снова зашипели помехи, но через некоторое время он снова услышал ее голос:
     - Я уже на Ван Бреворте, Райм, - отчетливо произнесла Амелия. - Ты был прав. Похоже, я нашла этот дом.
     Восемнадцать машин без опознавательных знаков, два полицейских фургона и микроавтобус Амелии сгрудились возле небольшой пустынной улочки в Нижней Восточной части города.
     Обстановка здесь больше напоминала Сараево. Почти все дома оказались заброшенными, два из них сгорели дотла. На восточной стороне улицы стояли останки больницы с провалившейся крышей. Рядом с домом зияла огромная дыра в земле, огороженная веревками с предупреждающими надписями "Проход запрещен!". На табличках красовалась государственная печать округа, что означало, что в этом месте ведутся археологические раскопки. Как и предупреждал Райм. Труп тощей собаки, объеденный крысами, валялся в канаве неподалеку.
     В самой середине на противоположной стороне находился довольно симпатичный особняк с бледно-розовым фасадом и пристроенным к нему гаражом. Он выгодно отличался от всех других строений на Ван Бреворте.
     Селитто, Банкс и Хауманн расположились возле полицейского фургона, наблюдая, как дюжина офицеров готовится к штурму и проверяет свои М-16. Сакс присоединилась к этому небольшому отряду и, никого не спрашивая, заправила волосы под шлем и уже начала облачаться в кевлар, когда к ней подошел Селитто:
     - Сакс, ты для боя не годишься, - высказался он. - Оставайся здесь.
     Поправляя кобуру, она с удивлением уставилась на детектива, чуть приподняв левую бровь, пока он, наконец, не смягчился:
     - Ну, хорошо, но только пойдешь сзади. Это приказ.
     - Будешь в команде номер два, - добавил Хауманн.
     - Да, сэр. Уж это я как-нибудь переживу.
     Один из полицейских предложил ей автомат МР-5. Ей сразу вспомнился Ник и их первое свидание на стрельбище. Два часа они провели там, стреляя из автоматического оружия по движущимся мишеням, появляющимся в оконных и дверных проемах. Потом они тренировались в скоростной перезарядке магазинов и обойм, разбирали винтовку М-16 и практиковались в удалении загрязнений, мешающих нормальной работе "Кольтов". Сакс не очень любила массированного огня, а Ник буквально наслаждался стаккато автоматных очередей. Она предложила ему провести соревнование по стрельбе из "Глока" на 50-ти футовой дистанции и трижды выиграла его. Когда последний магазин Амелии опустел. Ник крепко поцеловал ее прямо на мишенном поле.
     - Я лучше воспользуюсь своим табельным оружием, - кивнула она офицеру.
     В этот момент подбежали братья Харди. Они передвигались, пригнувшись, словно опасаясь снайперских пуль.
     - Вот, что мы выяснили. Вокруг никого нет. Весь квартал...
     - ...абсолютно пуст.
     - Все окна в доме закрыты ставнями. Задняя дверь...
     - ...которая выходит в смежный переулок, открыта.
     - Открыта? - переспросил Хауманн, посматривая на своих бойцов.
     - Не только не заперта, но даже распахнута, - подтвердил Саул.
     - Может быть, это западня? Не исключено, что он приготовил для нас сюрприз. Нет ли там мин-ловушек?
     - Мы их не видели. Конечно, это вовсе не значит...
     - ...что их там нет.
     - В переулке есть какой-нибудь транспорт? - поинтересовался Селитто.
     - Нет.
     - В доме имеется два входа со стороны фасада. Главная дверь...
     - ...выглядит так, будто ее замазали краской и не пользуются вообще. Вторая ведет в гараж, а оттуда уже в сам особняк. Пристройка просторная, туда с легкостью поместятся две машины. Там есть висячий замок на цепи.
     - Но он лежит на земле.
     - Предпод может находиться внутри, - кивнул Хауманн.
     - Не исключено, - согласился Саул и добавил: - И скажи ему еще, что мы там услышали.
     - Очень слабые звуки. Возможно, детский плач.
     - Или крики.
     - Это девочка? - встрепенулась Сакс.
     - Вполне возможно. Но потом звук прекратился. А как Райм вычислил это место?
     - Если бы мне самому кто-нибудь это объяснил, - хмыкнул Селитто. - И как у этого человека мозги устроены?
     Хауманн подозвал к себе одного из офицеров и принялся отдавать распоряжения. Через несколько секунд полицейские фургоны остановились в переулке, перекрывая запасной выход.
     - Команда номер один, передняя дверь. Срезайте ее огнем. Дерево старое, пулям не помеха. Это ясно? Команда номер два направляется в переулок. По моему сигналу на счет "три" заходите в дом. Ясно? Нейтрализуйте всех, кто находится внутри. Однако не забывайте, что там может быть девочка, поэтому смотрите, куда стреляете. Офицер Сакс, вы уверены, что тоже должны участвовать в этой операции?
     Она решительно кивнула.
     - Хорошо. Мальчики и девочки, вы должны его взять. Вперед.

     Группа офицеров и Сакс вбежали в раскалившийся на солнце переулок, перекрытый с обеих сторон полицейскими фургонами. Буйно разросшиеся сорняки пробивались сквозь брусчатку мостовой, разрушали фундаменты строений и напомнили Амелии пустырь возле железной дороги, где она обнаружила могилу.
     Он надеялся, что жертва уже мертва. Для ее же блага...
     Хауманн отдал приказание своим бойцам, и, осмотрев крыши близлежащих домов, убедился, что на них, словно антенны, торчат стволы снайперских винтовок.
     Команда номер два, атакующая сзади, замерла у двери. Сакс заметила недоуменные взгляды полицейских, наблюдающих, как она поправляет на своих туфлях резиновые ленты. Один из них прошептал на ухо своему товарищу что-то о суевериях.
     Затем она услышала в наушнике:
     - Команда номер один у парадного входа. Оружие заряжено, ждем распоряжений.
     - Сигнал принят, команда один. Команда номер два, доложите.
     - Команда два. Заняли позицию.
     - Сигнал принят. Обе команды начинают действовать по сигналу "три".
     Амелия в последний раз проверила оружие.
     - Один...
     Она слизнула каплю пота, сползшую на разбитую губу.
     - Два...
     О'кей, Райм, мы идем за ним.
     - Три!
     Раздавшийся взрыв прозвучал очень тихо, напоминая скорее хлопок. Обе команды двинулись вперед. Быстро. Амелия двигалась позади офицеров, которые, ворвавшись в дом, рассыпались в разные стороны. Лучи фонарей, прикрепленных к стволам винтовок, метались во всех направлениях, перекрещиваясь с узкими полосками солнечного света, просачивавшихся сквозь заколоченные окна. Сакс осталась в одиночестве, а остальная команда, рассредоточившись, принялась обшаривать помещения, стенные шкафы и темные углы за статуями, загромождавшими первый этаж.
     Амелия повернула за угол и увидела перед собой неясно вырисовывающееся лицо и нож.
     Ее сердце учащенно забилось, и он замерла в боевой стойке, направив дуло пистолета вверх. Давление ее пальца на спусковой крючок достигло уже пяти фунтов, когда она поняла, что смотрит на картину. Мясник с жуткой луноликой физиономией, держащий в одной руке нож, в другой - кусок окровавленного мяса.
     О Господи!
     Ну и домик он себе выбрал!
     Тяжелые башмаки полицейских простучали по лестнице, ведущей на второй и третий этажи.
     Но Сакс искала нечто другое.
     Наконец, она обнаружила дверь в подвал. Та была чуть приоткрыта, так что фонарь можно было выключить. Сначала надо осмотреться. Ник когда-то предупреждал ее о том, что при наличии в помещении темных углов безопаснее всего заглядывать туда, опустившись на колено. Таким образом, можно избежать нападения притаившегося там преступника. Тот будет обязательно целиться на уровне головы или груди. Девушка глубоко вдохнула. Вперед!
     Ничего. Внутри только темнота.
     Она отступила назад и прислушалась.
     Поначалу до ее слуха не донеслось ни звука. Потом возник шум, напоминающий отдаленное царапанье и то ли прерывистое дыхание, то ли тихое рычание.
     Он здесь и ищет пути отхода!
     - В подвале слышна какая-то возня, - прошептала Сакс в микрофон. - Требуется подкрепление.
     - Сигнал принят.
     Но Амелия не могла ждать. Она думала о маленькой девочке, которая сейчас осталась наедине с преступником. Сакс шагнула вниз по лестнице, потом остановилась и вновь прислушалась. Только потом она осознала, что от талии и выше ее фигура четко вырисовывается на фоне дверного проема, делая ее беззащитной. Девушка тут же пригнулась.
     Дыши глубже.
     А теперь - вперед!
     Луч фонаря в ее руке, словно лезвие меча, прочертил темное пространство. Ствол пистолета был направлен прямо в центр светового пятна, ползущего слева направо по стене. "Веди луч на уровне паха, - вспомнила она наставления Ника. - Запомни, что преступники не летают".
     Ничего. Никаких признаков присутствия кого-либо.
     - Офицер Сакс!
     Наверху лестницы появился полицейский.
     - О нет! - Луч фонаря осветил Пэмми Ганц, съежившуюся в углу подвала.
     - Не двигайтесь! - крикнула Амелия полицейскому. В нескольких дюймах от девочки сгрудилась стая тощих собак, обнюхивающих ее лицо и ноги. Широко открытые глаза ребенка перебегали с одной собачьей морды на другую. Крошечная грудная клетка вздымалась и опадала, а по щекам катились крупные слезы. Рот девочки был раскрыт, и, казалось, что ее язык прилип к нёбу.
     - Оставайся там! - обратилась Сакс к прибывшему на помощь бойцу. - Постарайся не испугать их.
     Амелия тщательно прицелилась, но стрелять не стала. Она, конечно, могла бы уложить одну или двух собак, но боялась, что остальные в панике могут наброситься на ребенка. Один из псов был достаточно крупным для того, чтобы единственным движением челюстей перекусить шею Пэмми.
     - Он там? - коротко спросил полицейский.
     - Не знаю. Позови сюда врача, только стойте там же, наверху. Предупреди остальных, чтобы не вздумали спускаться.
     - Ясно.
     Переводя ствол оружия с собаки на собаку, Амелия начала спускаться. До животных, наконец, дошло, что в подвале еще кто-то появился, и вся стая отвернулась от девочки, уставившись на вошедшую Сакс. Если Пэмми была для них только пищей, то Амелия представляла уже реальную угрозу. Собаки зарычали и оскалились: передние лапы задрожали, а задние напряглись, словно псы готовились к немедленному прыжку на противника.
     - Мне стра-а-ашно! - тоненько пропищала Пэмми, вновь привлекая к себе внимание собак.
     - Тс-с-с, милая, - попыталась успокоить ее Сакс. - Ничего не говори. Веди себя тихо.
     - Мамочка! Я хочу к мамочке! - Ее жалобные завывания насторожили животных, и псы засуетились, нетерпеливо пританцовывая на месте.
     - Спокойно, спокойно...
     Сакс двинулась вперед, забирая влево. Собаки снова уставились на нее, на вытянутую руку, сжимающую пистолет. Стая разделилась: половина продолжала окружать Пэмми, а остальные пытались обойти Амелию.
     Вскоре Сакс оказалась между девочкой и тремя псами.
     Она покачивала пистолетом из стороны в сторону, и глаза собак, не отрываясь, следили за черным глазком ствола.
     Одна из них, с покрытой лишаями рыжей шкурой, зарычав, двинулась вперед.
     Пэмми снова принялась плакать:
     - Мамочка...
     Сакс опустила руку на плечо девочки и, ухватив ее за кофту, медленно потащила себе за спину. Рыжая псина сделала еще один шаг.
     - Кыш! - цыкнула на собаку Амелия. Но та не пошевелилась.
     - Пошла прочь!
     Собаки, придвинувшиеся к рыжей, ощерили коричневые зубы.
     - Убирайтесь отсюда, мать вашу! - рявкнула на них Сакс и стукнула стволом пистолета по морде особенно наглого пса. Тот взвизгнул, испуганно заморгал и бросился вверх по лестнице.
     Пэмми пронзительно заверещала, вселяя панику в оставшихся собак. Они начали грызться между собой. Поднялась возня: один ротвейлер отбросил дворняжку, и та, закувыркавшись в воздухе, шлепнулась прямо перед Сакс. Девушка топнула ногой возле костлявой морды, и собака в ужасе умчалась вслед за первой. Остальные припустились за ней, словно борзые за зайцем.
     Пэмми снова заплакала. Амелия, опустившись рядом с ней на корточки, обшарила лучом фонаря помещение. Преступника нигде не было.
     - Все хорошо, милая. Скоро мы пойдем домой. Все будет в порядке. А того дяди здесь нет? Ты запомнила его?
     Девочка кивнула.
     - Он ушел?
     - Я не знаю. Я хочу к мамочке.
     Сакс услышала, как наверху перекликаются офицеры. Второй и третий этажи также оказались пусты.
     - А такси или машина? - крикнула она им. - Вы нашли что-нибудь?
     - Ничего нет, - отозвался один из офицеров. - Наверное, он убрался отсюда.
     Его здесь нет, Амелия. Это было бы нелогично.
     - Подвал безопасен? - раздался сверху чей-то голос.
     - Я как раз собираюсь проверить. Будьте пока наверху.
     - Мы спускаемся.
     - Не надо, - запротестовала Сакс. - Место преступления необходимо осмотреть. Пришлите сюда врача, чтобы он занялся девочкой.
     Молодой врач с волосами песочного цвета спустился по лестнице и присел на корточки рядом с Пэмми.
     И тут Сакс заметила следы, ведущие через подвал к выкрашенной черной краской металлической двери в стене. Она пошла в том же направлении, стараясь ступать так, чтобы не повредить следы, и пригнулась. За полуоткрытой дверью начинался темный тоннель, ведущий, скорее всего, в один из соседних домов на противоположной стороне улицы.
     Вот он, и путь отхода. Сукин ты сын!
     Костяшками пальцев левой руки Сакс толкнула дверь. Та распахнулась, даже не скрипнув. Она вглядывалась в полумрак. Футах в двадцати-тридцати от входа в тоннель откуда-то проникал свет, но движущихся теней девушка не заметила.
     Если ей и могло что-то померещиться в темноте, то это было телом Ти-Джей, свисающим с трубы или пухлой немки Гергер с крысой, ползущей по ее груди к горлу.
     - 5885 командному посту, - проговорила она в микрофон.
     - Слушаю, - раздался в наушнике резкий голос Хауманна.
     - Обнаружила тоннель, ведущий к дому южнее жилища преступника. Пусть кто-нибудь перекроет вход и окна.
     - Вас понял.
     - Я иду туда.
     - В тоннель? Сейчас я пришлю подкрепление. Сакс.
     - Нет. Нельзя никого допускать на место преступления. Пусть лучше кто-нибудь побудет с девочкой.
     - Повторите.
     - Никакого подкрепления не требуется. Она выключила фонарь и начала пробираться вперед. В академии, конечно, не обучали ползанью по крысиным норам. Но она вспомнила, что говорил ей Ник по поводу поведения в подобных ситуациях. Оружие следует держать как можно ближе к себе. Ни в коем случае не вытягивать руку, чтобы его не выбили. Три шага вперед, можно даже шаркающей походкой. Остановиться и прислушаться. Потом еще два шага. Снова пауза. Потом еще четыре. Вести себя непредсказуемо.
     Черт, как же тут темно!
     И что это еще за запах? Амелию даже передернуло от отвращения.
     Приступ клаустрофобии навалился на нее, словно плотное покрывало. Стены буквально давили на Сакс. Ей даже пришлось остановиться и сосредоточиться на чем-нибудь другом. Вскоре страх рассеялся, но вот запах... Казалось, он, наоборот, сгустился, и девушка начала давиться.
     Спокойно, девочка, спокойно!
     Она выждала, пока рефлекторный спазм отпустит ее, и двинулась дальше.
     До нее донесся звук, словно работал какой-то механизм, приводимый в движение электромотором.
     До конца тоннеля оставалось десять футов, и уже можно было различить дверь, ведущую в другой просторный подвал. Он тоже был темным, правда не настолько, как тот, в котором обнаружилась Пэмми. Свет проникал через грязное оконце, и Сакс видела пляшущие в солнечных лучах пылинки.
     Нет-нет, девочка, ты держишь пистолет слишком далеко от себя. Один удар - и ты безоружна. Центр тяжести сместить назад. Руки освободить для стрельбы, а задницу использовать для равновесия.
     И вот Сакс уже у двери.
     Она снова поперхнулась от резкого запаха.
     Интересно, он поджидает меня там или нет?
     Она высунулась и быстро огляделась. Помни: на тебе шлем, а он выдержит и отклонит любой удар. Кроме того, преступник стреляет из детского пистолета калибра 0,32.
     Ну, хорошо. С чего начнем?
     "Справочник патрульного" тут не поможет, к Нику за советом не обратишься, так что остается бросить монетку.
     Налево.
     Она выглянула из тоннеля и посмотрела налево. Ничего, кроме гладкой стены.
     Если преступник находится с другой стороны, то он меня уже видел и имел прекрасную возможность выстрелить.
     Тогда вперед. И быстрее.
     Когда ты в движении...
     И Сакс прыгнула.
     ...тебя трудно поймать.
     Она тяжело повалилась на пол и покатилась. В тени вырисовывался чей-то силуэт, прячущийся у стены справа, возле окна. Амелия прицелилась и собиралась выстрелить, но внезапно замерла на месте.
     О Господи!..
     Ее глаза были прикованы к телу женщины, подпиравшему стену.
     До самой талии фигура ее была довольно изящной. У женщины были темно-каштановые волосы, худое лицо, небольшая грудь и длинные руки. Все тело покрывали тысячи мух. Они издавали такое омерзительное жужжание, какого Сакс еще не доводилось слышать.
     От талии и ниже, она была... Короче говоря, там уже ничего не было. Оголенные кости бедер, обнажившийся позвоночный столб - вся плоть растворилась в отвратительной ванне, рядом с которой покоился труп. Сейчас в емкости находилось жуткого вида месиво темно-бурого цвета. Видимо, это была какая-то кислота или щелочь. Пары жидкости жгли глаза, а ужас, смешанный с яростью, переполнял сердце девушки.
     Ах ты, бедняжка...
     Сакс небрежно отмахивалась от назойливых мух, которые, завидев пришелицу, начали атаковать и ее.
     Руки женщины замерли расслабленными. Ладони вверх, будто она медитировала. Глаза закрыты. Рядом валялся пурпурный спортивный костюм для занятий бегом.
     Но она оказалась здесь не единственной жертвой.
     Еще один скелет, полностью очищенный от плоти, лежал возле похожей ванны, в которой, правда, не было кислоты. Она была наполнена черной густой кровью и жижей, в которую превратилось мясо. У скелета недоставало одной руки. Невдалеке Амелия обнаружила третий скелет, разобранный по косточкам. Здесь рука преступника успела изрядно потрудиться. Каждая кость была тщательно отполирована. Возле черепа лежала аккуратно сложенная стопочка наждачной бумаги. Сам череп блестел, как будто был выполнен из какого-то синтетического материала.
     И тут она услышала позади себя дыхание.
     Слабое, едва уловимое, но на этот раз она не могла ошибиться.
     Сакс резко обернулась, кляня себя за беспечность.
     На нее пахнуло пустотой подвала. Она провела лучом фонаря по полу. Здесь, на каменных плитах, следов не осталось, не то что на земляном полу в доме преступника.
     И снова это дыхание.
     Где он прячется? Где?
     Сакс, пригнувшись еще ниже, обшаривала лучом подвал. Ничего.
     Где же он? Может быть, здесь есть вход в другой тоннель или лаз на улицу?
     Еще раз внимательно осмотрев пол, она заметила что-то похожее на слабый след, тянущийся в темноту. Амелия решила двигаться в том направлении.
     Через некоторое время она резко остановилась и прислушалась.
     Дыхание?
     И да, и нет.
     Она снова развернулась и уставилась на изуродованный труп женщины.
     Ну, давай же!
     Ее глаза продолжали обшаривать все вокруг.
     Ничего. Как же так? Я слышу его, но ничего не вижу.
     Стена, перед которой находилась Сакс, была сплошной: ни дверей, ни окон. Ей пришлось снова вернуться к трупам.
     Откуда-то в памяти всплыли слова Линкольна Райма: "Запомни, что место преступления всегда трехмерно".
     Она резко вскинула фонарь кверху, и в его луче увидела сверкающие клыки добермана. Он притаился на выступе в двух футах от нее, сгорбившись перед прыжком, словно дикий кот.
     На секунду их глаза встретились, и они оба застыли.
     Сакс машинально пригнула голову, но прежде чем она успела вскинуть оружие, собака прыгнула. Ее зубы лязгнули о шлем девушки. Вцепившись зубами в подбородочный ремень, пес неистово тряс головой, словно пытаясь сломать шею жертве. Они оба повалились на край емкости, заполненной кислотой. Пистолет вылетел из руки Сакс.
     Продолжая удерживать в зубах ремешок, доберман сучил передними и задними лапами, царапая когтями бронежилет, разрывая одежду на животе и бедрах девушки. Она отчаянно молотила его кулаками, но пес, словно деревянный, казалось, был совершенно нечувствителен к ее ударам.
     Наконец, он выпустил шлем и подался назад, намереваясь броситься ей в лицо. Сакс успела выставить локоть, и почувствовала, как зубы добермана вонзились ей в предплечье. Это дало ей возможность вытащить из кармана нож, и она всадила лезвие между ребер собаки. Та дико взвыла, откатилась в сторону и бросилась к двери.
     Амелия подхватила пистолет и побежала по тоннелю вслед за ней. Сакс ворвалась в подвал в тот момент, когда пес, увидев замерших от испуга Пэмми и врача, прыгнул на них.
     Пригнувшись, девушка дважды выстрелила из пистолета. Одна пуля поразила собаку в голову, другая царапнула по стене, но пес бездыханным рухнул прямо под ноги врачу.
     - Слышу выстрелы! - раздалось в наушниках, и с десяток полицейских, отбросив с дороги труп собаки, окружили Пэмми, заняв оборонительную позицию.
     - Все в порядке, - поспешила успокоить их Сакс. - Это я стреляла.
     Члены команды несколько расслабились.
     - Собачка умерла! - тут же завизжала Пэмми. - Она убила собачку!
     Сакс сунула дымящийся "Глок" в кобуру и подхватила девочку на руки.
     - Мамочка! - привычно заныла та.
     - Скоро ты увидишь свою мамочку, - успокаивала ее Амелия. - Сейчас мы ей позвоним.
     Выбравшись из подвала, девушка поставила Пэмми на пол, и обратилась к находившемуся рядом молодому полицейскому:
     - Я обронила свои ключи от наручников. Освободите девочку, но предварительно постелите под наручники кусок чистой бумаги. Потом заверните их и уложите в полиэтиленовый пакет.
     Офицер закатил глаза к потолку:
     - Послушай, красотка, найди кого-нибудь помоложе и командуй им. - С этими словами он повернулся спиной, собираясь уйти.
     - Эй, боец! - рявкнул возникший в помещении Хауманн. - Делай так, как она говорит.
     - Но, сэр, - запротестовал тот, - я ей не подчиняюсь.
     - А у меня для тебя новости, - ехидно сообщила Сакс. - Ты под моим руководством будешь осматривать место преступления.
    
     ......
    
     Кэрол Ганц лежала в комнате с бежевыми стенами, уставясь в потолок. Она вспоминала о чудесных временах, когда несколько недель назад они с Пэмми и компанией друзей сидели у костра в Висконсине в гостях у Кейт и Эдди, болтали, рассказывали интересные истории и пели песни.
     Кейт не отличалась хорошим голосом, но Эдди мог вполне сойти за профессионального певца. К тому же, он неплохо играл на гитаре. Эдди специально для нее исполнял песню Кэрол Кинг "Гобелен", и женщина не могла удержаться от слез. Тогда ей казалось, что она сможет забыть о смерти Рона и начать новую жизнь.
     Кэрол вспомнила слова Кейт, сказанные тем вечером: "Когда ты сердишься, лучше всего свернуть свой гнев и вручить его кому-нибудь другому. Надо избавляться от него, а не копить в себе".
     Сейчас Кэрол была очень сердита. Буквально в ярости.
     Какой-то выродок, настоящее безмозглое дерьмо, выстрелил в спину ее мужу, отобрав у него жизнь. А теперь очередной псих похитил ее дочь. Ей хотелось взорваться, и она напрягала все силы, чтобы не начать буйствовать: раскидывать по комнате вещи и выть, словно койот.
     Она лежала на кровати, бережно уложив пострадавшее запястье на живот. Кэрол приняла таблетку димедрола, который уменьшил боль, но заснуть ей так и не удалось. Весь день она провела в этой комнате, мучаясь от безделья, пытаясь связаться по телефону с Кейт и Эдди и ожидая новостей о Пэмми.
     Сначала ей представлялся Рон. Потом она отбросила эти мысли и занялась своим гневом: как нечто осязаемое, женщина упаковывала его в ящик, заворачивала в бумагу...
     И тут зазвонил телефон. Кэрол сначала застыла, а потом рванулась к трубке:
     - Алло?
     Женщина-полицейский рассказала ей, что они нашли девочку и доставили ее в больницу. Она добавила, что Пэмми не пострадала. Через секунду к трубке подошла сама девочка, и мать с дочерью смеялись и плакали одновременно.
     Через десять минут Кэрол уже ехала в манхэттенскую больницу на заднем сиденье черного полицейского седана.
     Она буквально бегом бросилась к палате Пэмми, и была очень удивлена, когда ее остановила полицейская охрана. Так, значит, они не поймали эту сволочь?! Но, увидев дочь, Кэрол тут же забыла и о похитителе, и о страшной поездке в такси, и об охваченном пламенем подвале. Она бросилась к девочке и крепко обняла ее.
     - Милая, я так беспокоилась о тебе! С тобой все в порядке? Правда?
     - Эта тетенька... Она убила собачку!.. Обернувшись, Кэрол увидела стройную рыжеволосую девушку, ту самую, которая спасла ее из горящей церкви.
     - ...и правильно. Потому что она хотела меня съесть. Кэрол обняла Сакс:
     - Не знаю, что и сказать вам... Я просто... Спасибо вам, спасибо.
     - С девочкой все в порядке, - успокаивала ее Амелия. - Незначительные царапины, ну и подкашливает немного.
     - Миссис Ганц? - В палату вошел молодой человек с чемоданом и желтым рюкзаком в руках. - Я детектив Бэнкс. Вот ваши вещи.
     - Ну, слава Богу!
     - Посмотрите, не пропало ли чего.
     Она тщательно перебрала вещи в рюкзаке. Все оказалось на месте: деньги, кукла Пэмми, пластилин, набор компакт-дисков, радио... Похититель, кажется, ничего не тронул. Хотя, подождите...
     - Мне кажется, что пропала одна фотография. Я, правда, не совсем уверена, но, по-моему, их было больше. Впрочем, все самое важное на месте.
     Детектив вручил ей на подпись какую-то бумагу. В палату вошел молодой врач, который поговорил с Пэмми, похвалил ее плюшевого медвежонка и измерил девочке давление.
     - Когда ее отпустят? - поинтересовалась Кэрол.
     - Мы хотели бы оставить ее на несколько дней, чтобы понаблюдать...
     - На несколько дней? - удивилась Кэрол. - Но ведь с ней все в порядке.
     - У нее обнаружились симптомы бронхита. Лучше было бы подлечить девочку. Кроме того... - Он понизил голос. - Мы хотим пригласить специалиста по вопросам, связанным с совращением малолетних. Просто так, на всякий случай.
     - Но она должна была присутствовать вместе со мной на торжественном открытии конференции ООН. Я ей обещала.
     - Было бы лучше оставить ее здесь под охраной, - вмешалась Амелия. - Мы не знаем, куда скрылся похититель. Поэтому к вам мы тоже приставим охранника.
     - Наверное, вы правы. А можно мне с ней побыть еще немного?
     - Конечно, - улыбнулся врач. - Вы можете даже здесь переночевать. Мы поставим дополнительную кровать.
     Потом все ушли, оставив Кэрол наедине с дочерью. Женщина уселась на кровать и обняла ребенка за узкие плечики. На секунду она с отвращением вспомнила, как он, этот псих, дотрагивался до Пэмми. Какими глазами он смотрел на нее и на саму Кэрол, когда хотел срезать ей кожу с ноги... Женщина содрогнулась в ознобе и расплакалась.
     Ее привела в чувство Пэмми:
     - Мамочка, расскажи мне сказку. А лучше спой что-нибудь. Песенку про друзей. Пожа-а-алуйста!
     Успокоившись, Кэрол спросила:
     - Ты хочешь именно эту, да?
     - Да!
     Миссис Ганц усадила дочь на колени и высоким голосом затянула "У тебя есть друг". Временами Пэмми подхватывала припев.
     Это была любимая песня Рона, и после его смерти, последние два года, Кэрол не могла ее слышать: при первых же аккордах начинались слезы.
     А сегодня, вместе с Пэмми, они допели ее до конца, почти не сбиваясь, а после долго смеялись.

Окончание следует...