Три одновременно вспыхнувших галогеновых фонаря озарили мрачный туннель потусторонним белым сиянием.
     Оставшись одна на месте преступления. Сакс неторопливо оглядела пол. Что-то здесь успело измениться. Но что?
     Она достала пистолет и пригнулась.
     - Он здесь, - зашептала Амелия, спрятавшись за ближайший столб.
     - Что? - переспросил Райм.
     - Он вернулся. Тут валялось несколько мертвых крыс. Сейчас они исчезли.
     До нее донесся смех Линкольна.
     - Что тут сметного?
     - Нет, Амелия, он не вернулся. А тела забрали их приятели.
     - Что еще за приятели?
     - Однажды я расследовал дело в Гарлеме. Там был обнаружен расчлененный и наполовину разложившийся труп. И много костей оказалось спрятано вокруг туловища по кругу. Череп отыскался в старой бочке из-под масла, пальцы ног лежали под кучей старых листьев... Весь город тогда с ума сходил от ужаса и негодования. Пресса подняла шумиху, утверждая, что в Гарлеме завелись сатанисты, причем действующие, как серийные убийцы. Догадайся, кто оказался преступником?
     - Понятия не имею, - с напускным безразличием в голосе произнесла Амелия.
     - Сама жертва. Это было просто самоубийство. А уж с трупом разделались еноты, крысы и белки. Разобрали его на "трофеи". Никто не знает, почему они так любят подобные сувениры... Эй, ты где?
     - На съезде с пандуса.
     - Что ты видишь?
     - Широкий тоннель. Два боковых, поуже. Плоский потолок, поддерживается деревянными столбами, они все в щербинах. Пол старый, бетонный, покрыт грязью.
     - А навоз?
     - Похоже, что это он и есть. В центре, впереди меня находится тот самый столб, к которому была привязана девушка.
     - Окна?
     - Нет. И дверей тоже. - Она осмотрела широкий тоннель, пол, исчезающий в черной дали и кончающийся где-то за много миль отсюда. В душе ее холодком пробежала безнадежность. - Очень уж большое пространство! - пожаловалась Сакс. - Слишком долго придется его обыскивать.
     - Амелия, расслабься.
     - Да я здесь никогда ничего не найду!
     - Я знаю, задача тебе кажется почти невыполнимой. Но ты вспомни, что существует всего три вида вещественных доказательств, в которых мы заинтересованы: предметы, части тела и то, что ему принадлежит, а также впечатления. Вот и все. Если рассматривать миссию с этой точки зрения, она становится не столь устрашающей.
     "Легко тебе говорить!" - с досадой подумала Амелия.
     - А место преступления не такое уж и большое, как тебе кажется. Ты сосредоточься только на тех участках, где они могли находиться. Иди к столбу.
     Сакс пошла вперед, глядя себе под ноги.
     Свет от полицейских фонарей был достаточно ярким, но он создавал массу теней, и от этого казалось, что здесь появилось множество укрытий, где мог бы прятаться похититель людей. Мороз пробежал у Сакс по спине. "Оставайся со мной, никуда не уходи, - мысленно обратилась она к Линкольну. - Мне страшно, это верно, и я хочу услышать что-нибудь от тебя. Хотя бы твое дыхание, что ли".
     Она остановилась, осветила возле себя пол.
     - Везде тщательно подметено? - поинтересовался Райм.
     - Да, как и раньше.
     Бронежилет натирал ей грудь, несмотря на то, что сегодня она надела спортивный бюстгальтер и майку. Кроме того, здесь было невыносимо жарко, ничуть не лучше, чем там, наверху. Кожа зудела, и ей хотелось засунуть руку под бронежилет и долго, с наслаждением чесаться.
     - Я нахожусь возле столба.
     - Собери вакуумным фильтром всю грязь с пола.
     Сакс нехотя включила аппарат. Ее раздражал шум его мотора, потому что он заглушал все звуки, которые могли возникнуть здесь в любую секунду: приближающиеся шаги, щелчок взводимого курка, лязг ножа, вытаскиваемого из ножен... Она невольно оглянулась, потом еще раз. Однажды она даже чуть не выронила фильтр, дернувшись за оружием, но вовремя спохватилась.
     Сейчас она смотрела на то самое место, где еще недавно лежала Монелл. Я - это он. Я тащу ее сюда. Я спотыкаюсь...
     Монелл могла лягаться и бодать его головой только в одном направлении - в сторону, противоположную пандусу. Однако преступник не упал, как говорила девушка. Значит, он удержался на ногах. Сакс прошла пару ярдов в глубь тоннеля.
     - Ура! - закричала она.
     - Что там? Быстрее, рассказывай!
     - След ноги. Он пропустил один участок, забыл его подмести.
     - Это не ее следы?
     - Нет, у нее на ногах кроссовки. А здесь подошвы гладкие. Как у парадных ботинок. Два великолепных отпечатка. Теперь мы легко узнаем, какой размер обуви он носит.
     - Нет, по следам мы этого не определим. Подошва может быть и больше, и меньше ступни. И, тем не менее, эти отпечатки нам кое-что расскажут. Там, в чемодане, есть электростатический принтер. Это небольшой ящичек с прикрепленной к нему указкой. Рядом лежат ацетатные листы. Отдели от такого листа кальку, положи ацетат на отпечаток и пройдись по нему указкой.
     Амелия нашла аппарат и довольно быстро получила два изображения следов ног, которые сразу же уложила в конверт.
     Затем она вернулась к столбу:
     - Тут еще валяется несколько соломинок из метлы.
     - Откуда?
     - Простите, - быстро поправилась Сакс. - Пока что не известно, откуда они. Немного соломы, и я ее тоже забираю с собой.
     Она быстро справилась с соломинками, ловко подхватив их карандашами. "Эй ты, приятель, - мысленно обратилась она к Линкольну, - знаешь, как я отпраздную окончание работы на местах преступлений? Я отправлюсь в китайский ресторан!"
     Свет полицейских фонарей не доходил до того места в тоннеле, куда удалось отбежать Монелл. Сакс чуть задержалась на границе "дня и ночи", потом решительно шагнула в темноту. Луч фонарика освещал ей дорогу.
     - Поговори со мной, Амелия.
     - Здесь ничего нет. Тут он успел все подмести. Господи, он ни о чем не забывает!
     - Что ты сейчас видишь?
     - Просто пыль и следы метлы.
     Я хватаю ее, валю на пол. Я взбешен. Я в ярости. Я пытаюсь задушить ее.
     Сакс уставилась в пол.
     - Тут кое-что есть - отпечатки его колен! Когда он начал душить ее, то, очевидно, ему пришлось встать на колени, и он пропустил этот участок, когда подметал.
     - Сделай электростатическую копию.
     Она повиновалась, на этот раз быстрее справившись с задачей. Амелия уже вкладывала лист в конверт, когда что-то снова привлекло ее внимание. Еще одна отметина на пыльном полу.
     Что это?
     - Линкольн... Я смотрю сейчас на то место, где... похоже, что как раз сюда упала его перчатка, когда они боролись...
     Она включила свой фонарь специального освещения и не поверила собственным глазам.
     - Отпечаток. Здесь остался отпечаток пальца!
     - Что? - с недоверием переспросил Райм. - Это не девушка его случайно оставила?
     - Нет, это невозможно. Я вижу место, где она лежала. Ее руки все время были в наручниках. Это как раз там, где он поднимал свою перчатку. Наверное, он подумал, что подмел это место. Я вижу великолепный, четкий отпечаток пальца!
     - Ну что ж, тогда сделай снимок этого мерзавца в натуральную величину! Надеюсь, ты помнишь эту процедуру?
     Ей понадобилось немного времени, и со второго раза получился идеальный снимок. Сейчас Амелия чувствовала себя так, будто только что нашла на улице стодолларовую купюру.
     - Собери пыль с этого места в вакуумный фильтр и возвращайся к столбу. Пора пройтись по месту преступления "решеткой", - инструктировал Райм.
     Она начала медленно исследовать пол. Взад-вперед. Не более одного фута за один шаг.
     - Не забывай поглядывать наверх, - напомнил Линкольн. - Я однажды поймал подозреваемого по одному волоску, который завис на потолке. Он зарядил патрон 357 в пистолет калибра 38, отдачей один волосок с его руки оторвало, и он прилип на заплесневелом потолке.
     - Я посматриваю. Потолок здесь черепичный. И очень грязный. Тут ничего и не спрячешь. Ни выступов, ни карнизов, ни дверных проемов.
     - А где же "ключевые" предметы?
     - Ничего нет.
     Взад-вперед. Прошло уже пять минут. Потом шесть, семь...
     - Может быть, на этот раз он решил ничего не оставлять? - предположила Сакс. - И Монелл - его последняя жертва?
     - Нет, - с уверенностью произнес Райм.
     И вот за одним из столбов она, наконец, что-то увидела.
     - Тут в углу что-то есть... Да, это они.
     - Перед тем, как забрать их, не забудь сделать снимок. Амелия сфотографировала предметы, потом осторожно, с помощью карандашей, приподняла кусок белой ткани:
     - Женские трусики, - доложила она. - Мокрые.
     - Сперма?
     - Не знаю, - проговорила Сакс, приготовившись к тому, что сейчас Райм заставит ее понюхать их. Но приказ последовал другой:
     - Освети их на предмет наличия протеина. Он должен флуоресцировать.
     Она включила свой фонарик, но ткань не засветилась:
     - Нет, значит, не сперма.
     - Уложи их в пакет, в полиэтиленовый. Что там еще? - нетерпеливо спросил Райм.
     - Листок. Длинный, тонкий, с заостренным кончиком. Лист был сорван давным-давно, и он уже успел высохнуть и побурел.
     Амелия услышала, как обреченно вздохнул Линкольн:
     - На Манхэттене имеется около восьми тысяч видов лиственных растений. Твоя находка вряд ли нам чем-нибудь поможет. А что под листом?
     Почему он решил, что там есть еще что-то?
     Но там действительно лежал обрывок газеты. С одной стороны осталась чистая бумага, на другой была изображена схема лунных фаз.
     - Луна? - удивился Райм. - Отпечатков нет? Опрыскай бумагу нингидрином и просканируй своим фонарем. Однако бумага оказалась чистой, без отпечатков.
     - Это все. Наступила тишина.
     - На чем находились предметы?
     - Не знаю.
     - Как это? Должна знать!
     - Ну, на земле! - вспылила Амелия. - На грязи, в конце концов.
     - Точно на такой же, как и остальная грязь?
     - Да, - фыркнула Амелия, а потом тщательно изучила почву, и тут заметила, что она была другой. Что за черт! - Нет, не совсем так. Она тут почему-то другого цвета.
     "Неужели он всегда прав?" - удивилась она.
     - Положи ее в пакет. - Пока она собирала грязь, он снова обратился к ней: - Амелия?
     - Да?
     - Его здесь нет, - убедительно произнес Райм.
     - Думаю, вы правы.
     - Я услышал в твоем голосе тревогу.
     - Все прекрасно, - быстро ответила Амелия. - Теперь я нюхаю воздух. - Я чувствую запах крови, плесени и сырости. И снова лосьон.
     - Тот же самый?
     - Да.
     - Откуда идет этот запах?
     Втягивая в себя воздух. Сакс обошла, как и в первый раз, вокруг столба, потом оказалась у другого, точно такого же.
     - Вот здесь. В этом месте запах самый сильный.
     - Где "здесь", Амелия? Ты не только мои ноги, ты еще и мои глаза. Помни об этом!
     - Возле одного из деревянных столбов, поддерживающих потолок. Он такой же, как и тот, к которому была привязана девушка. Только в пятнадцати футах от первого.
     - Значит, он мог прислоняться к нему. Как насчет отпечатков?
     - Их нет, но запах очень сильный.
     - Возьми образец древесины в том месте, где ты лучше всего почувствовала аромат лосьона. В чемодане ты найдешь специальный инструмент. Он черного цвета. Это портативная дрель. Возьми насадку для получения образцов - она полая - и установи ее в патрон. Там есть такая штучка, которая называется...
     - У меня дома имеется дрель, - оборвала его пространные инструкции Амелия.
     - Даже так?
     Она высверлила кусок древесины из столба, потом стерла со лба пот.
     - Образец упаковать в полиэтиленовый пакет? - поинтересовалась она и получила положительный ответ. Только сейчас Амелия почувствовала слабость. Она опустила голову и глубоко вздохнула. Здесь было слишком душно и жарко.
     - Что-нибудь еще? - зазвенел голос Райма.
     - Больше ничего не вижу.
     - Я горжусь тобой, Амелия. Возвращайся назад вместе со своими сокровищами.

     - Осторожней! - рявкнул Райм.
     - Я опытный специалист.
     - Оно новое или старое?
     - Ш-ш-ш! - зашипел Том.
     - О, Господи! Я спрашиваю, лезвие у тебя новое или не очень?
     - Не дышите... Вот, так-то лучше. Будете гладенький, как попка у младенца.
     Процедура не касалась судебной экспертизы. Она была чисто косметической.
     Том брил Райма первый раз за неделю. Кроме того, он уговорил хозяина вымыть голову и даже успел аккуратно причесать его.
     За полчаса до этого Райм отослал Купера в соседнюю комнату, и Том спустил ему мочу с помощью катетера. После того как все было сделано. Том посмотрел на него и поморщился:
     - Выглядите вы дерьмово. Вы-то сами это осознаете?
     - Мне плевать. Почему я должен об этом думать? И тут он мгновенно понял, что сказал полную чушь.
     - Как насчет того, чтобы побриться? - предложил молодой человек.
     - У нас на это нет времени.
     На самом деле сейчас Райм подумал о том, что если в следующий раз доктор Бергер увидит его таким ухоженным и опрятным, он вряд ли согласится на дальнейшее "сотрудничество". Растрепанный и грязный пациент - это всегда личность подавленная и потерявшая всякую надежду.
     - И неплохо бы умыться.
     - Нет.
     - Но теперь к нам приходят люди. Линкольн. Наконец, Райм сломался, и как бы нехотя пробурчал:
     - Ну, ладно.
     - А что вы скажете относительно того, чтобы вылезти, наконец, из этой надоевшей пижамы?
     - Нормальная пижама, по-моему...
     Но и это также означало полное согласие.
     Теперь, умытый и побритый, одетый в джинсы и белую рубашку, Райм пытался проигнорировать зеркало, которое Том держал перед ним.
     - Убери его подальше.
     - Я вижу значительное улучшение. Линкольн Райм насмешливо поморщился:
     - Пожалуй, пока они не вернулись, я немного прогуляюсь, - объявил он и опустил голову на подушку. Мел Купер удивленно посмотрел на него.
     - Мысленно, - пояснил Том.
     - В мыслях?
     - Да, я легко могу представить себе такую прогулку, - продолжал Райм.
     - Вот здорово! - заинтересовался Мел.
     - Я могу пройтись по любому району, и никакие хулиганы на меня не нападут. Могу взобраться на высочайшую гору и при этом не устать. Или поглазеть на витрины магазинов Пятой авеню. Правда, то, что я вижу, вовсе не обязательно находится там, где я это представляю. Ну и что? Ведь то же самое происходит и со звездами.
     - Не понимаю, - признался Купер.
     - Звездному свету, который мы видим сейчас, уже исполнились тысячи миллионов лет. К тому времени, когда свет звезды достигает Земли, она сама успевает переместиться. И звезды находятся совсем не там, где, как нам кажется, мы их видим. - Райм вздохнул, почувствовав, что успел притомиться. - А некоторые из них уже погасли и перестали существовать, - добавил он и закрыл глаза.
    
     ......
    
     - Он делает нашу задачу все труднее.
     - Это только так кажется, - ответил Райм Лону Селитто. Селитто, Бэнкс и Сакс только что вернулись с бывшего скотного двора.
     - Трусики, луна и растение, - бодро произнес Джерри, но лицо у него сразу вытянулось от безнадежности. - Это, конечно, не карта автомобильных дорог.
     - Есть еще и грязь, - заметил Райм, который всегда возлагал большие надежды на анализы почвы.
     - У тебя имеются хоть какие-то мысли по поводу того, что все это может означать? - начал Селитто.
     - Пока нет, - признался Райм.
     - А где Поллинг? - продолжал Селитто. - Я не могу до него добраться.
     - Я его больше не видел, - сообщил Линкольн.
     В этот момент в дверном проеме возникла чья-то фигура.
     - Пока я дышу и существую, я буду приходить сюда, - раздался мягкий баритон незнакомца.
     Райм приветливо кивнул долговязому мужчине. Пришедший выглядел несколько мрачновато, но это впечатление сразу исчезло, когда его лошадиная физиономия расплылась в мягкой, добродушной улыбке. Это всегда происходило в самый неожиданный и неподходящий момент. Терри Добинс был душой и сердцем отдела по психологическим поведенческим отклонениям нью-йоркской полиции. Вместе с коллегами из ФБР он обучался в Куантико и к этому времени уже имел ученые степени по судебной экспертизе и психологии.
     Терри обожал оперу и футбол. Когда три с половиной года назад Райм очнулся в больничной палате, рядом с его кроватью восседал Добинс, слушающий через наушники плеера "Аиду". Потом он три часа спорил с врачами Линкольна на консилиуме, что было его первым из его многочисленных выступлений, следовавших в данном собрании одно за другим.
     - Я что-то запамятовал, - начал он, - как в умных книгах называются люди, которые обещают перезвонить, но никогда не выполняют сказанного?
     - Ладно, Терри, анализировать мое поведение будешь потом. Ты, надеюсь, уже слышал о нашем подозреваемом?
     - Немного, - коротко ответил Добинс и принялся изучать Райма. Хотя он и не был врачом, но неплохо разбирался в физиологии. - Ты нормально себя чувствуешь. Линкольн? По-моему, ты немного ослаб.
     - Я сегодня чуточку переработал сверх нормы, - признался Райм. - И не прочь вздремнуть. Ты же знаешь, какой я ленивый сукин сын.
     - Это верно. Ведь именно ты позвонил мне в три часа ночи по какому-то вопросу о своем подозреваемом, а потом долго удивлялся, почему я валяюсь в постели. Так что у вас произошло? Тебе, я полагаю, нужен психологический портрет?
     - Все, что ты нам расскажешь, мы с удовольствием примем к сведению.
     Селитто вкратце ввел Добинса в курс дела. Райм помнил еще со времен совместной работы, что Терри никогда ничего не записывал, а умудрялся держать всю информацию в голове, которую до сих пор украшала пышная темно-рыжая шевелюра.
     Психолог расхаживал по комнате, изредка бросая взгляд на таблицу, висящую на стене, и слушал монотонную речь Лона.
     Затем он поднял вверх указательный палец, останавливая говорившего:
     - Жертвы, жертвы... Их всех находили под землей. Одного - закопанным, другую - в подвале и третью, наконец, - в тоннеле скотного двора.
     - Именно так, - подтвердил Райм.
     - Продолжай.
     Селитто принялся рассказывать о том, как удалось спасти Монелл Гергер.
     - Хорошо, прекрасно, - рассеяно отвечал Добинс. Затем неожиданно остановился посреди комнаты и снова уткнулся в таблицу. Он расставил ноги, упер ладони в бедра и принялся заново изучать скудные данные о подозреваемом номер 823. - Расскажи-ка мне поподробней о своих догадках насчет его любви к старине. Линкольн.
     - Я пока не знаю, что это может означать. До сих пор все вещицы, которые он нам подбрасывал, так или иначе были связаны с историческими районами Нью-Йорка. Строительные материалы начала века, скотные дворы, паровая система отопления...
     Добинс шагнул вперед и постучал пальцем по тому месту, где в таблице значилось имя "Ханна":
     - Расскажи мне вот про это. Кто такая Ханна?
     - Амелия, - попросил Райм. - Помоги нам.
     Она объяснила Добинсу, что преступник несколько раз по непонятным причинам назвал Монелл Ханной:
     - Она еще добавила, что ему было приятно произносить это имя. Кроме того, он пытался заговорить с ней на немецком.
     - К тому же, ему пришлось изрядно рисковать, когда он похищал ее, верно? - заметил Терри. - Такси, аэропорт - тогда все для него оборачивалось вполне безопасно. Но прятаться в прачечной и поджидать... Видимо, у него была какая-то причина похитить именно женщину-немку.
     Добинс в задумчивости принялся накручивать одну из своих длинных темно-рыжих прядей на палец. Потом он плюхнулся на расшатанный стул и вытянул ноги.
     - Хорошо, давайте попробуем разобраться. Подземелье... это ключ к разгадке. Я догадываюсь, что преступнику есть, что скрывать, из чего делаю вывод, что он склонен к истерии.
     - Но он не ведет себя, словно истерик. Наоборот, он предельно спокоен и последователен: рассчитывает каждую мелочь.
     - Это совсем не та истерия. Здесь мы имеем дело с расстройством ментального уровня. Часто это бывает вызвано сильной душевной травмой, пережитой раньше, которая в дальнейшем накладывает отпечаток на все поведение больного. Мы сталкиваемся со своего рода защитной реакцией организма. На физическом уровне она выражается в тошноте, головных болях и тому подобном. Изменения в мозговой деятельности принимают параноидальный характер. Душевная травма видоизменяется, превращаясь в истерическую амнезию, фуговые состояния, а то и в расщепление личности.
     - Словом, Джекил и Хайд, - прямолинейно заявил Купер.
     - Ну, лично я далек от того, чтобы считать его расщепленной личностью, - продолжал Добинс. - Такой диагноз устанавливается крайне редко. Известные случаи расщепления, как правило, зафиксированы у молодых людей с низким интеллектуальным коэффициентом, чего нельзя сказать о вашем подозреваемом. - Он кивнул в сторону таблицы. - Преступник хитер и изворотлив. Высокоорганизованный злоумышленник. - Добинс на секунду взглянул в окно. - Это интересно, Линкольн. Думаю, твой подозреваемый превращается в другую личность только когда ему необходимо то есть, когда он собирается убить, что очень важно.
     - Почему?
     - Тут есть две причины. Во-первых, нам становится кое-что понятно относительно его главной личности. Или в детстве, или в процессе учебы и работы, он воспитывался на принципах помощи людям, а не на причинении им вреда. Он может быть священником, советником, политиком или просто социальным служащим. А во-вторых, преступник ставит перед собой определенную задачу, поняв которую, вы и выйдете на него.
     - Какого типа задачу?
     - Может быть, он уже давно хотел убивать, но только не мог действовать, пока не нашел для себя подходящей модели. Возможно, преступник почерпнул ее из фильма или книги. Или же такой моделью стала судьба реального, знакомого ему человека. Имеется некий образ, с которым он себя отождествляет. Пример, следуя которому, он считает убийство вполне приемлемым действием. А далее я затрудняюсь добавить что-либо.
     - А ты попробуй, - подзадоривал его Райм.
     - Его тяга к истории наталкивает на мысль, что его примером для подражания является какая-то знаменитая личность из прошлого.
     - Реальная?
     - Этого я утверждать не могу. Может быть, и выдуманная. Кем бы ни была эта Ханна, она наверняка являлась действующим лицом той же истории. И немецкий язык тоже имеет значение. Возможно, тут прослеживается связь с американцами немецкого происхождения.
     - У тебя есть какие-нибудь предположения относительно того, что его подталкивает к подобным действиям?
     - Фрейд заявил бы, - а что еще он мог бы предположить? - что тут имеет место сексуальный конфликт, развившийся на базе эдипова комплекса. Сейчас считается, что любая моральная травма может послужить катализатором неуправляемого процесса. И это вовсе не обязательно будет одноразовое событие. Здесь может присутствовать и самонедостаточность, и целая серия неудач в личной жизни и профессиональной деятельности. Трудно сказать. - Глаза Терри засветились, когда он вновь взглянул на таблицу. - Я очень надеюсь. Линкольн, что вы схватите его живым. Мне страшно хотелось бы побеседовать с ним пару часиков.
     - Том, ты все это записываешь? - осведомился Райм.
     - Да.
     - Еще один вопрос, - начал Линкольн.
     - И я бы сказал, весьма важный вопрос, - ухмыльнулся Терри. - Почему он оставляет вам "ключевые" предметы? Я угадал?
     - Да. Так почему же?
     - Ну, если подумать о том, что он уже совершил... Он таким образом разговаривает с вами. И не бормочет нечто несвязное, как Сын Сэма или Зодиак. Он не шизофреник. Преступник общается с тобой на понятном тебе языке. И это - язык судебной экспертизы. Почему? - Добинс снова принялся расхаживать по комнате, изредка посматривая на таблицу. - У меня создается впечатление, что преступник как бы хочет разделить свою вину с кем-то еще. Понимаешь, ему трудно убивать. А если появляются сообщники, то уже легче. Если вы не спасаете жертву вовремя, то вина частично ложится и на вас.
     - Вот это здорово, - заметил Райм. - Значит, он так и будет подкидывать нам ключи к разгадке собственных шарад, да таких, с которыми возможно справиться. Если загадка окажется чересчур сложной, он не сможет разделить с кем-либо бремя вины.
     - Это верно, - согласился Добинс, и улыбка исчезла с его лица. - Но, к сожалению, существует еще и другой фактор...
     - Его активность возрастает, - закончил за него Селитто.
     - Вот именно, - подтвердил Терри.
     - Неужели он сможет действовать еще быстрее? - недоумевал Бэнкс. - И так происшествия следуют с интервалом в три часа.
     - Я думаю, он найдет способ, - сказал психолог. - Скорее всего, преступник перейдет на коллективные цели. - Глаза Терри неожиданно сузились. - Ты в порядке. Линкольн?
     На лбу криминалиста выступили бисеринки пота, и время от времени он прикрывал глаза:
     - Я просто устал. Слишком много переживаний для старого калеки.
     - И последнее. Обычно в серийных убийствах встречается определенный стереотип жертвы. Здесь же мы видим различия как возрастные, так и по половому признаку и социальному положению. Правда, все они белокожие, но он и охотится-то в районе, где преобладают белые. Из того, чем мы на данный момент располагаем, нельзя сделать заключение, почему он выбрал именно тех людей. Если у тебя это получится, ты пойдешь на шаг впереди него.
     - Спасибо, Терри, - поблагодарил приятеля Райм. - Побудь еще немного с нами.
     - Конечно, Линкольн, если тебе это доставит удовольствие.
     - А теперь давайте займемся вещественными доказательствами, которые мы раздобыли на скотном дворе, - распорядился Райм. - Что у нас там? Трусики?
     Мел Купер разбирал пакеты, которые привезла Сакс. Он нашел тот, в котором лежали женские трусы, и объявил:
     - Фирма "Катрина Фэшнз Д'Амор лайн". Стопроцентный хлопок, эластичная резинка. Ткань изготовлена в США. Скроены и сшиты на Тайване.
     - И вы все это можете сказать, только взглянув на них? - поразилась Сакс.
     - Нет, я читаю то, что написано на этикетке, - пояснил Мел.
     - Понятно. Полицейские рассмеялись.
     - Он хочет сказать, что следующей жертвой будет женщина? - высказала предположение Сакс.
     - Возможно, - отозвался Райм. Купер вскрыл пакет:
     - Понятия не имею, что это за жидкость. Придется поработать с хроматографом.
     Райм попросил Тома показать ему обрывок газеты с лунными фазами, и принялся изучать его. Такой предмет считается идеальным для индивидуализации, если при этом была газета, от которой этот клочок оторвали. Однако проблема заключалась в том, что газеты у них не было. И Райм не думал, что они когда-нибудь найдут ее. Скорее всего, преступник уничтожил эту газету после того, как оторвал нужный фрагмент. Правда, Линкольн предпочитал об этом не думать. Ему больше нравилось представлять себе, что газета где-то лежит и ждет их. Он всегда рисовал себе радужные перспективы: кусочек краски и автомобиль, от которого он откололся. Это мог быть обрезанный ноготь и палец, к которому этот ноготь можно приложить, пуля, найденная в теле жертвы, и ствол, из которого она вылетела. Такие источники обладали чуть ли не собственной личностью в глазах Райма. Они несли в себе следы властности и жестокости.
     Или таинственности.
     Лунные фазы...
     Райм посоветовался с Добинсом, не означает ли этот обрывок цикличность в дальнейших поступках подозреваемого.
     - Нет. Главная фаза давно прошла, а новолуние ожидается через четыре дня.
     - Значит, луна обозначает что-то другое.
     - Если он вообще имел в виду луну, - вмешалась Сакс. "Она гордится собой, и по праву", - отметил про себя Райм.
     - Хорошая мысль, Амелия. Может быть, он имеет в виду круги. Или типографскую краску. Или бумагу. Или геометрию. Или планетарий...
     Райм перехватил устремленный на него странный взгляд женщины. Возможно, до нее только что дошло, что он причесан, переодет и гладко выбрит.
     "Интересно, какое у нее сейчас настроение? - подумал он. - Все еще продолжает сердиться на меня или уже остыла?" Линкольн не мог этого определить. Сейчас все мысли Амелии были заняты таинственным подозреваемым номер 823.
     Из коридора раздался писк сработавшего факса. Том направился туда и вскоре вернулся с двумя листами бумаги.
     - От Эммы Роллинс, - объявил он и показал их Райму. - Результаты по магазинам Манхэттена. За последние два дня в одиннадцати из них телячьи ноги были проданы клиентам, которые покупали менее пяти наименований товаров. - Том начал вписывать в таблицу адреса и обратился к Линкольну: - Названия магазинов указывать?
     - Обязательно. Они нам понадобятся позже. Том внес все данные в таблицу.
     - Это несколько сужает район поисков, - заявила Сакс. - Все-таки не весь город.
     - Спокойствие, - предупредил ее сам невыдержанный по натуре Райм.
     Мел Купер корпел над соломинками, собранными Амелией. Потом отложил их, заметив:
     - Ничего особенного тут нет.
     - Они свежие? - с надеждой в голосе спросил Линкольн, подумав, что если это так, метла могла быть куплена в одном из магазинов вместе с телятиной.
     - Я думал над этим, - словно прочтя его мысли, отозвался Мел. - Нашим уже полгода, если не больше. - Затем он принялся трясти одежду Монелл над расстеленным листом бумаги.
     - Ну, тут-то есть кое-какие частицы.
     - Хватит для анализа на плотность?
     - Боюсь, что нет. Буквально пылинки и, скорее всего, с места преступления.
     Купер разглядывал то, что ему удалось вытряхнуть и смести щеткой с окровавленной одежды девушки:
     - Кирпичная пыль. Почему ее так много?
     - Это из-за того, что я стреляла по крысам. А там кругом кирпичные стены, - призналась Сакс.
     - Ты стреляла? На месте преступления? - Лицо Райма перекосило.
     - Да, ну и что? - ощетинилась Амелия. - Они ползали по всему телу жертвы.
     Линкольн рассердился, но решил не заострять на этом внимания, а лишь добавил:
     - Ну, теперь мы можем ожидать загрязнения образцов чем угодно: свинцом, мышьяком, серебром или окисью углерода.
     - А вот... еще один крохотный кусочек красноватой кожи. От перчатки. И... Какие-то волокна. Но уже другие, не как прежде.
     Криминалисты любят работать с волокнами. Сейчас Купер обнаружил крошечный пучок серых волокон, едва видимых невооруженным глазом.
     - Великолепно, - прокомментировал Райм. - Что-нибудь еще?
     - Вот фотографии места преступления и отпечатков, - подключилась Сакс. - Один снят с шеи Монелл, другой - на том месте, где преступник поднимал перчатку. - Она поднесла их ближе к глазам Райма.
     - Хорошо, - похвалил ее Линкольн, внимательно изучив снимки.
     На лице Амелии появилось выражение легкого триумфа. Лихорадка случайного выигрыша, являющаяся обратной стороной ненависти к себе за собственное дилетантство.
     Райм все еще изучал поляроидные фотографии, когда на лестнице послышались шаги Поллинга. Он вошел в комнату и, не скрывая удивленного выражения при виде ухоженного Райма, направился к Селитто:
     - Я только что с места преступления. Вам удалось спасти жертву. Отличная работа, парни. - Сказав это, он посмотрел на Сакс, как бы подчеркивая, что его похвала относится и к ней. - Однако этот выродок похитил еще одну жертву?
     - Или собирается это сделать, - пробормотал Райм, разглядывая отпечатки.
     - Мы как раз сейчас работаем над "ключевыми" предметами, - пояснил Бэнкс.
     - Джим, я пытался с тобой связаться, - обратился Селитто к Поллингу. - Даже звонил в кабинет мэра.
     - Я был у шефа. Выпрашивал буквально на коленях подбросить еще людей для поиска. Удалось выклянчить пятьдесят человек, занятых на охране конференции ООН.
     - Капитан, нам надо поговорить. Появилась проблема. На последнем месте преступления произошло нечто...
     В комнате, неизвестно откуда, раздался громовой голос:
     - Проблема? У кого здесь появились проблемы? У нас нет никаких проблем. Ва-а-а-ще!
     Райм перевел глаза на появившегося в дверях высокого худого мужчину. Он был черен, как начищенный сапог, в смешном зеленом костюме и сияющих, как зеркала, ботинках. Сердце Линкольна упало:
     - Деллрей!
     - А, Линкольн Райм. Персональные "Железные ребра" Нью-Йорка. И Лон тут? Да еще и Поллинг? Как делишки, паря?
     За спиной Деллрея виднелись фигуры нескольких мужчин и одной женщины. Райм в одну секунду понял, зачем сюда заявились федеральные агенты. Деллрей внимательно изучил собравшихся в комнате офицеров полиции, при этом его взгляд, наткнувшись на Амелию Сакс, просветлел.
     - Что тебе нужно? - поинтересовался Поллинг.
     - А вы еще не догадались, джентльмены? Ваша лавочка прикрыта. Именно так, сэр. Все. Приехали.
     Предпод №823
     Внешность
     Место жительства
     Транспортные средства
     Прочее
     Носит старые перчатки, лайковые, красноватого оттенка
     Лосьон после бритья: чтобы скрыть другой запах?
     Лыжная маска? Темно-синяя?
     Перчатки. Темные
     Возможно, имеет безопасный дом
     Бродвей и 96-я, "Андерсон фудз", Гринвич и Банк, "Шопрайт"
     2-я авеню, 72-я - 73-я, "Гросери Уорлд" Бэттери Парк Сити, "Торговый центр Джей и Джи"
     2-я авеню, № 1709, "Андерсон Фудз"
     34-я и Лексингтон, "Фуд Уэрхаус"
     8-я авеню и 24-я, "Шопрайт"
     Хьюстон и Лафайет, "Шопрайт"
     6-я авеню и Хьюстон, "Торговый центр Джей и Джи"
     Гринвич и Франклин, "Гросери Уорлд"
     Современная модель, седан
     Светло-серый, серебристый, бежевый
     Знаком с методами криминалистики
     Возможно, ранее судим
     Знаком с анализом отпечатков пальцев
     Пистолет "Кольт" 32 калибра
     Связывает жертвы, используя необычные узлы
     Любит все старинное
     Одну жертву Называл "Ханна"
     Знает основы немецкого языка

     Один из нас.
     Деллрей ходил вокруг Райма, искоса на него поглядывая. Многие вели себя подобным образом. Паралич был своего рода клубом, вступив в который, ты превращался в мишень для сожалений и острот, недвусмысленных кивков и перемигиваний. Мол, ты был одним из нас, а теперь превратился в посмешище.
     Линкольн Райм давно понял, что такое отношение к нему быстро его утомляет.
     - Ты посмотри-ка, - заявил Деллрей, тыча пальцем в "Клинитрон". - Прямо съемочная площадка "Стар Трек". Командор Райкер, грузите свою задницу в "шаттл".
     - Выметайся, Деллрей, - оборвал его Поллинг. - Этим делом занимаемся мы.
     - И как же поживает наш: пациент, доктор Крашер?
     Капитан шагнул было вперед, но фэбээровец смотрел на него сверху вниз, точно голенастый тощий петух.
     - Деллрей, ты меня слышал? Пошел вон!
     - Нет, паря, я бы тоже не отказался приобрести такую хреновину. Лежишь себе, не отрывая задницы, и играешь. А если серьезно, Райм, то как ты? Столько лет не виделись!
     - Они стучались в дверь? - обратился Линкольн к Тому.
     - Нет, не стучались.
     - А поскольку вы не стучались, попрошу вас выйти.
     - А у нас имеется приказ! - пробурчал Деллрей, вытаскивая из нагрудного кармана бумагу.
     Ноготь указательного пальца Сакс теребил заусеницу на большом, и тот вот-вот должен был закровоточить.
     Деллрей снова обвел взглядом комнату. Устроенная здесь импровизированная лаборатория поразила его воображение, но он старательно не подавал виду:
     - Короче, ты уж извини, но нам придется забрать это дело.
     За двадцать лет службы в полиции Райм не мог припомнить ни одного случая, когда дело переходило в ведение Бюро столь некорректным способом.
     - Да пошел ты к такой-то матери, Деллрей! - возмутился Селитто. - С какой стати мы должны тебе его передавать?
     Агент ФБР повернулся к нему лоснящейся черной физиономией и посмотрел Лону в глаза:
     - Передавать? А мне позвонил кто-нибудь или предупредил? Вот ты, например, мне звонил?
     - Нет.
     - Тогда кто же бросал десятицентовик?
     - Ну... - Селитто с удивлением посмотрел на Поллинга, который тут же вмешался:
     - Мы дадим вам необходимые разъяснения. Это все, что мы можем для вас сделать.
     - Разъяснения? Как это все оказалось здесь? Может быть, приехало экспрессом? Или службой "доставка на дом"? Какой толк от разъяснений, если операция идет полным ходом?
     - Мы не видели необходимости ставить вас в известность.
     - Мы?! - рявкнул Деллрей. Он напоминал хирурга, которому, наконец-то, удалось обнаружить крошечную опухоль.
     - Ну, хорошо, лично я не видел! - тем же тоном ответил Поллинг. - Я объяснил мэру, что это операция местного значения и мы полностью владеем ситуацией. Так что проваливай.
     - И ты надеешься обстряпать все дельце так, чтоб о нем уже трубили в завтрашних утренних новостях? Райм даже вздрогнул от крика Поллинга:
     - А это не твое собачье дело, о чем мы думаем! Расследование наше!
     До Линкольна доходили слухи о невероятной вспыльчивости капитана, но воочию он наблюдал это впервые.
     - А вот и нетушки! Расследование теперь - на-а-а-ше! - пропел Деллрей, вихляющей походкой прогуливаясь вокруг стола, на котором располагалось все оборудование Купера.
     - Не делай этого, Фред, - вмешался Райм. - Мы почти достали этого парня. Давай работать вместе, но не забирай дела к себе. Это не тот преступник, с которыми ты привык иметь дело.
     Деллрей ехидно ухмыльнулся:
     - Ну что ж, давайте посмотрим, какие у нас имеются новости по этому вонючему делу. Экспертизой занимается гражданское лицо. - Он снова с завистью посмотрел на кровать Райма. - Осмотр места преступления поручают патрульному. Полицейские таскаются по магазинам, закупая продукты.
     - Так приходится поступать при работе с вещественными доказательствами, Фредерик, - резко напомнил ему Райм. - Это стандартная процедура.
     Деллрей, казалось, выглядел разочарованным:
     - А что скажут налогоплательщики? И потом, ваша работа с одной из жертв напоминает кадры из фильма "Техасская резня бензопилой"...
     Но как он узнал об этом? Все участвовавшие в операции клялись, что о расчленении трупа никто не проговорится.
     - Еще более интересное я услышал про мальчиков Хауманна, - продолжал он. - Они обнаружили похищенную, но совсем не торопились спасать ее. А Пятый канал имеет "Большое Ухо", так что минут пять записи криков жертвы у них уже есть. - Он посмотрел на Селитто и криво усмехнулся. - Лон, приятель, это не та проблема, о которой ты упоминал?
     "А ведь мы уже продвинулись так далеко, - с грустью размышлял Райм. - Начали чувствовать преступника, понимать его язык. Можно сказать, почти видели его". С огромным удивлением Линкольн вдруг обнаружил, что вновь погрузился в свое любимое дело. После этих долгих мучительных лет... И теперь кто-то собирается отобрать у него все это. В его душе закипала злость.
     - Возьми дело, - как можно спокойней произнес Райм. - Но не отрезай нас от расследования. Не надо, Фред.
     - Да вы уже потеряли двоих людей, - напомнил Деллрей.
     - Только одного, - поправил Селитто, наблюдая за разбушевавшимся Поллингом. - Относительно первого мы ничего не смогли бы предпринять. Он был как бы визитной карточкой преступника.
     Добинс, скрестив руки на груди, молча наблюдал за происходящим. Но Джерри Банкс не выдержал:
     - Мы уже поняли стиль подозреваемого и больше не собираемся терять ни одной жертвы!
     - Потеряете, если и дальше полиция будет преспокойно слушать, как человек теряет голос, призывая на помощь.
     - Это было мое... - начал было Селитто, но Райм его опередил:
     - Мое решение, - твердо произнес Линкольн. - Мое. - Но ты гражданское лицо, поэтому твое решение не играет здесь никакой роли. Это могло быть твоим предложением или рекомендацией, но уж никак не решением.
     Деллрей снова переключил свое внимание на Сакс. Не сводя с нее глаз, он обратился к Райму:
     - Это ты не позволил Перетти осмотреть место преступления? Вот это уже интересно, Линкольн. Как же ты мог так поступить?
     - Я в этих делах разбираюсь гораздо лучше него, - ответил тот.
     - Перетти уже больше не бойскаут. Ошибаетесь, сэр. Между прочим, мы с ним недавно имели интереснейшую беседу с Экертом.
     С Экертом? Заместителем комиссара? А он-то каким образом оказался здесь замешан?
     Одного взгляда на Сакс, прячущую свои голубые глаза и опустившую голову, пытаясь скрыться за растрепанными рыжими космами, ему было достаточно. Теперь становилось ясно, при чем тут Экерт.
     Райм осуждающе посмотрел на нее и обратился к Деллрею:
     - Что ты сказал?.. Перетти? Кстати, не он ли это возобновил движение транспорта в том месте, где стоял преступник, наблюдая за своей жертвой? Не он ли ушел с места преступления, прежде чем мы успели собрать хоть какие-то вещественные доказательства? Это моя Сакс сумела все предвидеть и перекрыть движение. Моя Сакс поступила правильно, а Вине Перетти, да и все остальные, совершили непростительную ошибку. Да, все было именно так.
     В это время Амелия с грустью посматривала на свой палец и, заметив обычную картину, молча достала из кармана салфетку и обвязала кровоточащую ранку.
     - Ты должен был сразу же поставить нас в известность, - заявил Деллрей.
     - Убирайся прочь! - вскипел Поллинг. Что-то сверкнуло в его глазах, и он сразу же повысил голос: - Вали отсюда к чертям собачьим!
     Даже хладнокровный Деллрей вздрогнул и попятился, заметив, как у капитана изо рта вылетали капельки слюны.
     Райм нахмурился. У него все еще оставалась слабая надежда, что они смогут хоть как-то удержать расследование у себя, хотя бы частично, если бы не этот приступ бешенства Поллинга:
     - Джим... - начал было он, но капитан его уже не слышал.
     - Вон! - взвизгнул Поллинг. - Ни хрена вы от нас не получите! - Напугав всех присутствующих, он вдруг дернулся вперед, ухватил агента за зеленые лацканы и с грохотом приложил о стену. В наступившей тишине Деллрей кончиками пальцев отпихнул капитана, достал сотовый телефон и протянул его Поллингу:
     - Я думаю, самое время позвонить мэру или шефу Уилсону. Поллинг отпрянул, стараясь теперь держаться подальше от долговязого агента:
     - Ну что ж, - прорычал он, - тебе так не терпелось получить это дело, так ты его и получил, чтоб тебя... - Капитан молча прошел к лестнице и спустился вниз. Потом послышался громкий удар входной двери.
     - О Господи, Фред, - снова заговорил Селитто, - почему ты не хочешь работать вместе с нами? Мы бы уж точно схватили этого подонка.
     - Здесь разговор идет о террористах, - пояснил Деллрей, словно пытаясь найти разумную причину своему поведению. - А вы не приучены работать под таким углом.
     - Какие террористы? - удивился Райм.
     - В городе полным ходом идет конференция ООН. Один из моих осведомителей доложил мне, что какая-то ерундовина затевается в аэропорту. Там, где преступник подхватил свои первые две жертвы.
     - Ну, я не стал бы его причислять к разряду террористов, - подал голос Добинс. - Все, что он делает, имеет психологические мотивы. Идеология тут не замешана.
     - Ну, лично мы в Куантико считаем по-другому. Мы, разумеется, уважаем и вашу теорию, но придерживаемся своей.
     Райм окончательно сдался. Усталость брала свое. Теперь он жалел о том, что утром сразу не отказал Селитто и его молодому приятелю. Тогда бы он не познакомился с Амелией Сакс, и ему не пришлось бы переодеваться в эту дурацкую накрахмаленную белую рубашку, которая натирала ему шею, и из-за которой он сейчас чувствовал себя пустым местом.
     Райм с трудом осознал, что сейчас Фред обращается к нему, и стал прислушиваться.
     - Прости, я, кажется, что-то пропустил, - извинился он, приподняв бровь.
     - Я хочу спросить: а что же, политика не может стать мотивом для преступлений?
     - Вот мотивы меня как раз и не интересуют, - вздохнул Райм. - Я занимаюсь вещественными доказательствами. Деллрей еще раз оглядел стол с приборами.
     - Итак, дело мы забираем. Теперь, я надеюсь, все понятно?
     - А нам как теперь действовать? - уже без всякой надежды в голосе поинтересовался Селитто.
     - Вы можете в качестве прикрытия оставить нам своих бойцов. Или не оставляйте, это уж ваше дело. А теперь мы у вас заберем вещественные доказательства, если вы не возражаете. Бэнкс колебался.
     - Отдай им все, что у нас есть, - приказал Селитто. Молодой полицейский собрал пакеты и конверты с предметами, найденными на последнем месте преступления, и сунул их в один большой мешок. Деллрей с готовностью протянул руки. Бэнкс взглянул на его тонкие пальцы и швырнул мешок на стол а потом отошел в дальний угол комнаты, туда, где находились остальные полицейские. Линкольн Райм представлял сейчас как бы демилитаризованную зону между копами и федералами, а Амелия Сакс стояла, сосредоточившись, возле кровати, словно не зная, чью сторону принять.
     - Офицер Сакс? - обратился к ней Деллрей.
     Все еще глядя на Райма, она ответила, чуть помедлив:
     - Да?
     - Комиссар Экерт пожелал, чтобы вы присоединились к нам и рассказали нашим сотрудникам все, что вам известно, о местах преступлений. Он еще что-то добавил относительно вашего нового назначения. В понедельник вы приступаете к своим обязанностям.
     Она кивнула.
     Деллрей повернулся к Райму и заговорил уже более искренне:
     - Не беспокойся. Линкольн. Мы его схватим. Первое, что ты услышишь, от нас, будет весть о том, что его голова торчит на колу у городских ворот.
     Он подал знак своим людям, которые забрали мешок с вещественными доказательствами, и направился к лестнице. Уже из коридора Деллрей позвал Сакс:
     - Офицер, вы идете с нами?
     Она стояла, сжав кулаки, как школьница, сожалевшая о том, что пришла на вечеринку.
     - Сейчас.
     Деллрей зашагал вниз по ступенькам.
     - Ублюдки! - выругался Бэнкс, швыряя свой блокнот на стол. - Нет, вы видели?
     Сакс стояла, не шевелясь, и только покачивалась на каблуках.
     - Тебе лучше пойти с ними, Амелия, - сказал Райм. - Карета уже ждет.
     - Линкольн... - Она подошла к кровати.
     - Все в порядке, - перебил ее криминалист. - Ты поступила так, как должна была поступить.
     - Я никогда еще не занималась осмотром мест преступлений, - вдруг выпалила Сакс. - И никогда не собиралась этого делать.
     - Тебе больше и не придется там бывать. Вот все и устроилось, не так ли?
     Она направилась к двери, потом резко обернулась:
     - А вам ведь наплевать на все в этом мире, кроме своих вещественных доказательств. Что, я не права?
     Селитто и Бэнкс пошевелились, но она не обратила на них внимания.
     - Послушай, Том, ты не мог бы проводить Амелию до выхода?
     - Для вас это не более, чем интересная игра, - продолжала бушевать Сакс. - Вот, например, Монелл...
     - Кто?
     - Видите?! - ее глаза торжествующе засверкали. - Вы даже не запомнили, как ее зовут. Монелл Гергер, та девушка в тоннеле... Она же для вас была не более, чем часть загадки. По ее телу ползали крысы, а вы это объяснили очень просто: "Такова их природа". Природа? Девушка уже никогда не будет такой, как прежде, а вас интересовали в тот момент только вещественные доказательства!
     - На живых жертвах, - начал монотонную лекцию Райм, - раны от укусов грызунов лишь поверхностные. Как только первый зверек напал на нее, ей все равно необходимо было сделать вакцинацию от бешенства. Так что еще несколько укусов ничего уже не меняли.
     - А может быть, мы поинтересуемся ее мнением на этот счет? - улыбка Амелии стала зловещей, совсем как у сиделок и фельдшеров, которые ненавидят калек. Именно с таким выражением лица они обычно прохаживаются по палатам в реабилитационных центрах. Ну что ж, раз его не устраивала вежливая Амелия, пусть полюбуется на Амелию разъяренную...
     - Скажите мне честно, Райм, почему вы захотели, чтобы именно я работала с вами?
     - Том, мне кажется, что Амелия Сакс начинает злоупотреблять моим гостеприимством. Ты не мог бы...
     - Линкольн, - попытался угомонить хозяина помощник.
     - Том! - отрезал Райм, - мне кажется, я тебя кое о чем попросил.
     - Да потому что я ни черта не понимаю в вашей работе! - выпалила Сакс. - Вот почему! Вам не нужен был настоящий специалист, потому что в этом случае вы становились ненужным. А я... меня ведь можно посылать и туда, и сюда. Я буду послушно исполнять ваши приказы и при этом все молча терпеть и ни на что не жаловаться.
     - Ну вот, начинается! Просто какой-то бунт на корабле, - простонал Райм и закатил глаза к потолку. - Мятеж восставших матросов.
     - А я и не вхожу в состав ваших подчиненных. И никогда не стремилась к этому.
     - Мне это тоже ни к чему. Так уж получилось. И вот мы теперь в постели. По крайней мере, я. - Райм знал, что сейчас его улыбка смотрится гораздо, гораздо холодней, чем Сакс могла бы себе это представить.
     - Да вы просто испорченное отродье, Райм.
     - Эй, офицер, вам, по-моему, пора отсюда сваливать! - взбесился Селитто.
     - Да, вы не можете теперь самостоятельно осматривать места преступлений, - продолжала Сакс, словно не слыша ничего вокруг, - и я вам в этом искренне сочувствую. Но вы ведете расследование так, чтобы побаловать собственное эго, а на это я пойти уже не могу. К черту все! - Она схватила свою фуражку и пулей вылетела из комнаты.
     Райм ожидал, что снизу до него донесется страшный удар двери или даже звон бьющегося стекла, но он услышал только едва уловимый щелчок, а потом все стихло.
     Джерри Бэнкс взял со стола свой блокнот и принялся изучать его. Даже более внимательно, чем сейчас это было необходимо.
     - Прости, Линкольн, я... - начал было Селитто, но Райм его остановил:
     - Ничего страшного, - заявил он и зевнул нарочито широко, тщетно надеясь, что это хоть как-то успокоит его израненное сердце. - Абсолютно ничего.
     Полицейские стояли в тишине возле наполовину опустевшего стола, не зная, что делать. Неловкое молчание нарушил Мел:
     - Ну, давайте собираться, что ли.
     Он поставил на стол футляр от микроскопа и начал отвинчивать от аппарата окуляр. Он делал это неторопливо, как любящий свой инструмент музыкант, бережно разбирающий саксофон.
     - Послушай, Том, - обратился Райм к помощнику. - Солнце уже село. Ты знаешь, о чем мне это говорит? Бар-то уже давно открыт!
    
     ......
    
     Огромный зал, в котором размещался оперативный пункт ФБР, оставил в душе Сакс неизгладимое впечатление. Воспоминания о спальне Райма поблекли и испарились.
     Оперативный пункт занимал половину этажа всего здания. Здесь трудились три дюжины агентов, а по количеству компьютеров и электронных панелей помещение напоминало съемочную площадку фильма, поставленного по мотивам произведений Тома Клэнси. Все агенты внешне походили на адвокатов или, в крайнем случае, служащих процветающего банка. Белоснежные рубашки, строгие галстуки. На ум сразу приходили слова "свежий" и "хрустящий". Амелия Сакс невыгодно выделялась среди них в своей синей форме, перепачканной крысиной кровью, пылью и навозом, оставленным скотом, который был забит сто лет тому назад.
     Она уже не тряслась, переживая свой небольшой взрыв ярости. Хотя в голове ее все еще вертелись десятки фраз, которые она хотела высказать Линкольну, но не успела, сейчас Амелия старалась сосредоточиться на том, что происходило вокруг.
     Высокий агент в безупречном сером костюме совещался с Деллреем. Они стояли в стороне и что-то обсуждали: два серьезных, респектабельных человека. Сакс подумала, что это, наверное, и есть ответственный секретный агент манхэттенского филиала ФБР Томас Перкинс, хотя и не была в этом стопроцентно уверена. Патрульный офицер сталкивается с сотрудниками ФБР не чаще, чем работник химчистки или страховой агент. Мужчина казался чрезвычайно строгим, видимо, он вообще не умел улыбаться. Деллрей что-то рассказывал ему, и тот, согласно кивая головой, время от времени посматривал на огромную карту Манхэттена, прикрепленную к стене. После того как беседа закончилась, он подошел к столу, заваленному всевозможными папками, оглядел присутствующих и заговорил:
     - Мне хотелось бы на некоторое время отвлечь вас от дел. Попрошу внимания... Я только что вел телефонные переговоры с директором и генеральным прокурором. Вам всем хорошо известен подозреваемый, который совершил похищение людей из аэропорта Кеннеди. Преступление это несколько необычное. Похищение, которое не сопровождается сексуальным насилием, в очень редких случаях может свидетельствовать о серийном аспекте. Другими словами, подобное преступление - первое в таком роде, которое нам предстоит расследовать. В свете возможной связи его с конференцией ООН, проводимой на этой неделе, мы постоянно координируем наши действия со штабом в Куантико и кабинетом Генерального секретаря. Все меры, которые требуется предпринимать в данном расследовании, рекомендовано оставить на уровне профилактических и упреждающих. Это дело получает приоритет на высшем уровне.
     Ответственный агент посмотрел на Деллрея, который и взял слово:
     - Расследование было нам передано нью-йоркской полицией, но, тем не менее, они будут предоставлять нам помощь в виде поддержки личным составом. Сейчас перед вами выступит офицер, работавший на местах преступлений, и вкратце введет вас в курс дела. - Теперь перед аудиторией оказался совершенно другой Деллрей. Ни намека на хамство или панибратство.
     - Вы обменялись расписками, когда забирали вещественные доказательства? - спросил Перкинс у Сакс. - Успели произвести опись?
     - У нас и не было никакой описи, - призналась Амелия. - Мы работали только над тем, чтобы побыстрее спасти жертв.
     Это обстоятельство весьма обеспокоило ответственного агента. В судах бывали случаи, когда абсолютно обвинительные дела разваливались только из-за неправильно оформленных и предоставленных вещественных доказательств. Это был самый главный пункт, за который цеплялись адвокаты преступников.
     - Позаботьтесь о том, чтобы прежде чем вы уйдете отсюда все было тщательно задокументировано.
     - Да, сэр.
     "Как же посмотрел на меня Райм, когда понял, что это именно я нажаловалась Экерту, и в результате расследование у полиции отобрали, - размышляла Амелия. - Какой у него был взгляд!"
     Моя Сакс смогла все предвидеть, моя Сакс поступила правильно...
     Она снова начала теребить заусеницу на уже окровавленном пальце. "Прекрати!" - мысленно приказала она себе, продолжая терзать свою плоть. Боль сейчас даже доставляла ей удовольствие. Вот именно этого врачи никогда не могли понять.
     - Агент Деллрей, - обратился к Фреду Перкинс. - Не могли бы вы объяснить всем остальным наш подход к данному расследованию?
     Деллрей перевел взгляд с Перкинса на других сотрудников, и продолжал:
     - В настоящий момент группы агентов контролируют возможные места нахождения террористических ячеек, а также определяют пути, по которым мы сможем добраться до жилища подозреваемого. К работе подключены все тайные агенты и все осведомители. Это значит, что мы ставим под угрозу выполнение некоторых операций, однако мы считаем, что такой риск оправдан.
     Основной упор мы должны сделать на немедленное реагирование. Поэтому необходимо разделиться на группы по шесть человек, которые могут начать действовать в любой момент и в любом направлении. Вам будет оказано содействие со стороны штурмовых подразделений и спецотрядов по освобождению заложников.
     - Сэр, - подала голос Сакс.
     Перкинс нахмурился. Очевидно, здесь было не принято прерывать брифинг.
     - В чем дело, офицер?
     - Я просто хочу спросить вас, что будет с жертвой?
     - С кем? С той немкой? Вы считаете, что ее необходимо еще раз опросить?
     - Нет, сэр. Я имела в виду следующую жертву.
     - Разумеется, - тут же нашелся Перкинс, - мы будем иметь в виду возможность захвата следующей жертвы.
     - Он ее уже захватил, - не отступала Сакс.
     - Правда? - Ответственный агент взглянул на Деллрея, но тот лишь неопределенно пожал плечами. - А откуда это вам известно? - поинтересовался он у Сакс.
     - Я точно не могу сказать, сэр. Но он оставил на месте преступления "ключевые" предметы. Он бы не стал этого делать, если бы не намеревался совершить следующее убийство. Поэтому я и прихожу к выводу, что он либо уже похитил жертву, либо вот-вот сделает это.
     - Мы примем это к сведению, офицер, - продолжал ответственный агент. - Мы мобилизуем все наши силы для того, чтобы этого не произошло.
     - Наверное, все-таки будет более правильно сосредоточить наши усилия на поимке самого преступника, - вставил Деллрей.
     - Детектив Сакс... - начал было Перкинс, но Амелия его перебила:
     - Я не детектив, сэр. Я приписана к патрульной службе.
     - Ну да, - Перкинс разглядывал стопки папок на столе. - Я думаю, будет неплохо, если вы введете в курс дела остальных наших сотрудников.
     Тридцать агентов ждали ее выступления. Среди них и две женщины.
     - Просто расскажите им то, что видели сами, - подсказал Деллрей, зажимая незажженную сигарету в своих лошадиных зубах.
     Она поведала им то, как проводила осмотры мест преступлений и закончила выводами, к которым пришли Райм и Терри Добинс относительно личности подозреваемого. Большинство агентов были взволнованы необычным поведением преступника.
     - Как игра в шарады, - пробормотал кто-то в зале. Один агент спросил, не несли ли "ключевые" предметы некой политической смысловой нагрузки, которую они могли бы расшифровать.
     - Нет, сэр, мы считаем, что преступник никоим образом не относится к террористам, - упрямо повторила Сакс.
     Перкинс счел необходимым самому обратиться к Амелии:
     - Позвольте мне узнать, офицер, считаете ли вы этого преступника умным человеком?
     - Даже очень умным, сэр.
     - А не может ли он вести двойную игру?
     - Что вы имеете в виду?
     - Вы... то есть нью-йоркская полиция, полагаете, что мы имеем дело только с обыкновенным психопатом. Если быть точнее, с уголовным преступником. Но не исключено, что он именно этого и добивается, а на самом деле скрывает свою истинную цель.
     - Например?
     - Возьмите хотя бы эти "ключевые" предметы. Не могут ли они быть использованы просто как отвлекающий маневр?
     - Нет, сэр, они явно подсказывают направление, в котором следует искать жертву, - заявила Сакс. - Мы их и находили по ним.
     - Это понятно, - быстро отреагировал Томас Перкинс. - Но, поступая таким образом, он может одновременно уводить нас от своих истинных целей, верно?
     - Наверное, это возможно. - Сакс даже не задумывалась раньше над такой постановкой вопроса.
     - А шеф полиции Уилсон из-за этого похитителя продолжает оттягивать людей, занятых на обеспечении безопасности конференции ООН. Этот подозреваемый отвлекает на себя всеобщее внимание, развязывая тем самым себе руки для выполнения какой-то основной миссии.
     Сакс подумала, что нечто подобное уже приходило ей в голову, когда она видела сегодня отряды полицейских, обшаривающих ту же Перл-стрит:
     - Так он нацеливается на ООН?
     - Мы так думаем, - кивнул Деллрей. - Те же люди, что стоят за неудачной попыткой взрыва здания ЮНЕСКО в Лондоне, могут попробовать взять реванш здесь.
     Из этого следовало, что Райм с самого начала пошел по ложному пути. Что ж, данное обстоятельство снимало с ее души некоторую часть вины перед ним.
     - Ну, а теперь, офицер, - обратился к Амелии Перкинс, - займитесь составлением описи вещественных доказательств.
     Деллрей дал девушке специальный инвентарный лист, который она, пункт за пунктом, должна была заполнить. Пока она рассматривала его, вокруг кипела бурная деятельность: агенты звонили по телефонам, общались между собой, вели какие-то записи. Оторвавшись от листа. Сакс заметила:
     - На последнем месте преступления мне удалось сфотографировать отпечаток пальца преступника.
     Произнеся эти слова, она вдруг осознала, что в комнате повисла мертвая тишина. Она подняла голову и увидела, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Словно все вокруг впали в состояние шока, если, конечно, агенты ФБР могли испытывать столь глубокие чувства.
     Она беспомощно взглянула на Деллрея.
     - Вы обнаружили отпечаток? - переспросил он, склонив голову набок.
     - Ну, да. Когда он боролся с последней жертвой, у него слетела перчатка. Поднимая ее, он оставил довольно четкий отпечаток пальца.
     - Где он? - встрепенулся Деллрей.
     - Господи! - воскликнул один из агентов. - Что же вы сразу не сказали?
     - Ну, я...
     По залу пробежал шепот.
     Трясущимися пальцами Сакс принялась перебирать конверты и пакеты. Найдя нужный, она вручила фотоснимок Деллрею. Он осмотрел его и передал человеку, который, как сообразила Амелия, как раз и являлся специалистом по отпечаткам пальцев.
     - Отлично, - сказал тот. - Определенно, это класс "А". Сакс знала, что отпечатки подразделяются на классы от "А" до "С". Последняя категория идентификации не подлежала. Но какое бы удовлетворение не испытывала она сама от своей способности собирать вещественные доказательства, ее гордость была растоптана их коллективным ужасом оттого, что она упустила сразу такую важную деталь.
     Потом события стали разворачиваться лавинообразно. Деллрей передал снимок одному из агентов, и тот рысью помчался туда, где стояло сложное компьютерное оборудование. Он поместил снимок в прибор, называемый "Опти-скан". Другой агент включил компьютер и принялся набирать какие-то команды. Деллрей тем временем схватился за телефонную трубку. Нетерпеливо постукивая ногой и опустив голову, он ждал, когда на его звонок ответят.
     - Джинни, это Деллрей, - наконец, заговорил он. - Пускай это станет потом огромной головной болью, но я закрываю все работы по помощи северо-восточному региону, отдавая приоритет новой операции... Перкинс находится здесь, и он уже дал свое согласие. Если этого мало, я лично свяжусь с Вашингтоном... Это касается ООН.
     Сакс знала, что компьютерный банк отпечатков пальцев, принадлежащий ФБР, использовался полицией всей страны. Именно к нему и собирался обратиться сейчас Деллрей.
     - Просканировано, - доложил агент у компьютера. - Пересылаем.
     - Сколько времени это займет?
     - Десять-пятнадцать минут.
     Деллрей нетерпеливо сплетал и расплетал пальцы:
     - Ну, давай же, ну, пожалуйста...
     Вокруг Сакс закрутился целый вихрь активности. До нее доносились обрывки разговоров, где упоминались оружие, вертолеты, наземный транспорт, антитеррористические мероприятия и тому подобное. Беспрерывно раздавались телефонные звонки, стучали клавиши компьютерных клавиатур, клацало проверяемое оружие, разворачивались городские карты.
     Перкинс постоянно висел на телефоне, беседуя то ли со спецподразделениями по борьбе с терроризмом, то ли с директором, то ли с мэром. А может быть, и с самим президентом.
     - А я и не знала, что этот отпечаток так важен, - призналась Сакс Деллрею.
     - Такие вещи всегда важны, особенно, если имеется обширный банк данных. Раньше отпечатки снимали больше для показухи. А вот теперь и общественность, и пресса, да и сами жертвы будут знать, на что мы способны.
     - Да вы шутите.
     - Нет, ничуть. Взять хотя бы Нью-Йорк. Чтобы найти подозреваемого по отпечаткам вручную, потребуется лет пятьдесят. А компьютерная система поиска потратит на это лишь пятнадцать минут. Когда-то вероятность идентификации составляла не более двух процентов, а сейчас возросла до двадцати и более. Кстати, снимок просто бесценный! Кстати, Райм знает об этом?
     - Конечно.
     - И он не уцепился за него, как только увидел? Да, этот Линкольн допустил роковую ошибку.
     - Послушайте, офицер, - обратился к Сакс Перкинс, прикрывая трубку ладонью, - поскорее заканчивайте опись вещественных доказательств. Их надо отправить в лабораторию. Пусть ими занимаются специалисты.
     Тут Амелия вдруг вспомнила, что федералы, работающие в этой лаборатории, не раз обращались за помощью именно к Райму.
     - Хорошо, я все сделаю.
     - Мэллори, Кемпл, перенесите вещдоки в кабинет и снабдите нашу гостью учетными карточками. У вас есть ручка, офицер?
     - Да.
     Сакс последовала за агентами в небольшой кабинет, нервно щелкая по дороге кнопкой шариковой ручки. Она уселась за стол и, когда агенты принесли ей стопку карточек, раскрыла мешок с собранными уликами.
     За ее спиной раздался голос, и, обернувшись, Амелия увидела Деллрея, чрезвычайно оживленного и довольного. Когда они ехали сюда в машине, кто-то, обращаясь к нему, назвал его "Хамелеоном", и теперь Сакс начала понимать, насколько агент соответствовал своей кличке.
     Пританцовывая на месте, он игриво обратился к ней:
     - Мы называем нашего Перкинса Большой Циклоп. Но не потому, что он смахивает на монстра, как вы могли подумать, а от слова "эн-циклоп-едия". К тому же он всегда, когда надо, лучше других знает, как следует держать вожжи. А в сложившейся ситуации это просто необходимо. - Деллрей с вожделением втянул ноздрями воздух, проведя под носом сигаретой, словно то была Бог весть какая дорогая сигара. - Кстати, офицер, а вы знаете, что вы слишком умны и привлекательны, чтобы заниматься подобной работой?
     - Что вы имеете в виду?
     - На кой вам сдались все эти преступления? Вам это не нужно. - Его блестящая черная физиономия с лукавыми морщинками в уголках глаз, впервые за все это время показалась Сакс вполне искренней. - Вам следует заниматься общественной деятельностью, чтобы всегда быть на виду. А на этой службе, вечно копаясь в грязи, вы и сами в нее постепенно превращаетесь.
    
     ......
    
     Одной из последних жертв безумного насилия Джеймса Шнейдера стал молодой человек по фамилии Ортега. Он появился на Манхэттене, приехав из Мехико. Политическая обстановка на его родине (предсказываемый бунт популистов, рвущихся к власти, случился раньше, чем его ожидали) делала любой бизнес по крайней мере затруднительным. Тем не менее, предприимчивый делец прожил в городе всего неделю, и тут же таинственно исчез. Выяснилось, что в последний раз его видели в таверне в западном районе, и власти сразу заподозрили, что он стал очередной жертвой Шнейдера. Грустно, но вскоре выяснилось, что это действительно так.
     Собиратель костей вот уже пятнадцать минут колесил по улицам вокруг Нью-йоркского университета. На прилегающей территории было много народу, но в основном детишки, скейтбордисты и бездельничающие во время каникул студенты. Здесь было одновременно празднично и дико. Певцы, жонглеры, акробаты... Собирателю костей внезапно вспомнились музеи, популярные в начале девятнадцатого века. Собственно, это были не музеи в современном понимании этого слова, а скорее сборище палаток, балаганов и павильонов, предлагавших всевозможные шоу, демонстрируя всяческих уродцев, фокусников и тому подобное. Тут же продавался товар на любой вкус, начиная с эротических французских открыток, кончая щепками от креста, на котором был распят Иисус.
     Несколько раз собиратель костей притормаживал, но услугами его такси никто так и не воспользовался: либо из-за нежелания, либо из-за нехватки денег.
     Шнейдер привязал каменные блоки к ногам сеньора Ортеги и сбросил его под пирс на реке Гудзон, чтобы грязная вода и рыбы могли уничтожить его тело до самых костей. Труп был обнаружен через две недели, и мы так и не знаем, была ли жива несчастная жертва в тот момент, когда ее кидали в воду. Хотя есть все основания полагать, что все происходило именно так. Шнейдер жестоко укоротил веревку таким образом, чтобы лицо сеньора Ортеги находилось лишь в нескольких дюймах от поверхности воды. Без сомнения, несчастный изо всех сил пытался добраться до нее и до последнего момента созерцал близкую, но недостижимую границу, отделявшую его от вольного воздуха.
     На глаза собирателю костей попался болезненного вида молодой человек, стоявший у поворота. "Возможно, у тебя и СПИД, - подумал убийца, - но кости-то здоровы. К тому же, вон как они рельефно выступают под кожей. Твои кости вечны..." Однако юноше такси тоже не понадобилось, и собиратель костей еще долго с вожделением поглядывал на худощавое тело в зеркало заднего обзора.
     Собиратель костей так увлекся, что едва успел объехать пожилого мужчину, неожиданно оказавшегося прямо перед машиной и отчаянно голосовавшего длинной тощей рукой. Человек отпрыгнул в сторону, а такси резко затормозило рядом с ним.
     Мужчина открыл заднюю дверь и нагнулся:
     - Смотреть надо, куда едешь, - бросил он, но это прозвучало скорее как нравоучение, а не как злобное порицание.
     - Простите, - с самым сокрушенным видом извинился убийца.
     Пожилой мужчина еще некоторое время колебался, но, поскольку других такси на улице не было, сел наконец в машину.
     Дверца захлопнулась.
     "Старый и худой, - пронеслось в голове преступника. - Кожа, небось, будет слезать с костей, как шелковый чулок".
     - Итак, куда прикажете? - обратился он к пассажиру.
     - В восточную часть.
     - Понял, - сказал водитель и, натянув на лицо лыжную маску, крутанул руль и погнал машину на запад.

Продолжение следует...