Литературное чтиво
Информационный Канал Subscribe.Ru |
Литературное чтиво
|
|
Часть 2 |
|
Дом старшего овчара стоял на сваях, футов на тридцать возвышаясь над узким
ущельем, густо окаймленным плакучими ивами, среди которых кое-где высились
одинокие эвкалипты. После великолепия Дрохеды он казался голым и скучным - крыша
над головой, и только, зато он был удобный и этим напоминал прежний их дом в Новой
Зеландии. И в комнатах полным-полно солидной викторианской мебели, которую
покрывала тончайшая красноватая пыль.
***
Потом из Сиднея прибыл багаж, расставлены были по местам книги, посуда, кое-
какие украшения, а в гостиной - клавесин и другие вещи Фионы, и в доме стало
привычнее, жизнь понемногу входила в колею. Пэдди и мальчики, кроме младшего,
Стюарта, почти все время проводили с двумя работниками, которых Мэри Карсон
задержала на ферме, чтобы они обучили приезжих хозяйничать, ведь на северо-западе
Нового Южного Уэльса овцеводство поставлено совсем не так, как в Новой Зеландии. А
Фиа, Мэгги и Стюарт убедились - хозяйничать в доме старшего овчара Дрохеды совсем
не то, что в прежнем их доме в Новой Зеландии; подразумевалось, что беспокоить Мэри
Карсон ни в коем случае не следует, но ее экономка и остальные служанки так же рады
были помочь женской половине семейства Клири, как работники фермы - Падрику и его
сыновьям.
***
Раз в полтора месяца конная повозка доставляла из Джиленбоуна почту - вот и вся
связь с внешним миром. В Дрохеде имелись два грузовика - "форда", из них один -
приспособленный под перевозку водяной цистерны, да еще легковой "форд" и
роскошный "ролле-ройс", но, кажется, никто никогда ими не пользовался, в Джилли
ездила изредка одна лишь Мэри Карсон. Добираться за сорок миль - все равно что до
луны.
***
Речка вышла из берегов, сваи, на которых стоял дом Пэдци, все глубже уходили в
воду, она подкрадывалась по Главной усадьбе к Большому дому.
***
В начале мая в Дрохеду собрались стригали. От Мэри Карсон ни один пустяк не
ускользал в Дрохеде - ни распределение отар по выгонам, ни взмах пастушьего кнута; за
несколько дней до прихода стригалей она вызвала к себе Пэдди и, как всегда утопая в
глубоком кресле, подробно, до мелочей распорядилась, что и как надо делать. Падрика,
привычного к скромным масштабам Новой Зеландии, с первых дней ошеломил
огромный сарай-стригальня с отделениями для двадцати шести мастеров; и теперь,
после разговора с сестрой, от цифр и прочих сведений у него гудело в голове. Оказалось,
в Дрохеде стригут не только своих овец, но еще и овец из Бугелы, Диббен-Диббена и
Бил-Била. А это значит, что все и каждый в имении, и мужчины и женщины, должны
работать без роздыха. По обычаю, стрижка овец - работа общая, и жители окрестных
ферм, которые пользуются отлично оборудованной для этого Дрохедой, всячески
стараются помочь, но тяжелее всех неминуемо приходится здешним.
***
Фрэнк уже две недели не был дома. Вдвоем со старым овчаром Питом Пивной
Бочкой, прихватив двух запасных лошадей, собак и двуколку, нагруженную их
нехитрыми пожитками, которую нехотя волокла ленивая кляча, он ездил на дальние
западные участки: надо было пригнать оттуда овец, постепенно сводить их вместе,
отбирать и сортировать. Тягучая, утомительная работа, ничего похожего на ту
неистовую гонку перед наводнением. На каждом участке свои загоны, там можно
отчасти распределить и пометить овец, пока не придет их черед. При самой стригальне
размещаются зараз только десять тысяч овец, так что все время, пока работают стригали,
вздохнуть будет некогда - знай мотайся взад-вперед, заменяй уже остриженных овец
нестрижеными.
После отъезда стригалой, когда вся округа поуспокоилась, настроясь на зимний лад,
настало время ежегодной Джиленбоунской выставки и скачек. То были главные местные
праздники, и продолжались они два дня. Фионе нездоровилось, и когда Пэдди повез
Мэри Карсон в город в ее "роллс-ройсе", рядом не было жены, его надежной опоры, чье
присутствие заставило бы Мэри придержать язык. Пэдди уже давно заметил - непонятно
почему при Фионе его сестра как-то притихает и теряет самоуверенность.
***
Пэдди весь день состоял при сестре, и это была сущая пытка, Фиона никогда им так
не помыкала; старухе надо было помогать, когда она, брюзжа и фыркая, пробиралась во
французских шелковых туфельках по джиленбоунской грязи; улыбаться и что-то
говорить людям, которых она удостаивала кивком свысока; стоять рядом, когда она
вручала победителю главного заезда Джиленбоунский приз - изумрудный браслет.
Пэдди, хоть убейте, не понимал, с какой стати, чем бы вручить кубок с золотой
пластинкой и солидную сумму наличными, все призовые деньги ухлопали на женскую
побрякушку, - слишком чужда была ему сугубо любительская природа этих состязаний;
подразумевалось, что люди, занимающиеся конным спортом, не нуждаются в
презренном металле и могут пустить выигрыш на ветер ради женщины. Хорри Хоуптон,
чей гнедой мерин Король Эдуард выиграл этот изумрудный браслет, в прошлые годы
уже стал обладателем других браслетов - рубинового, бриллиантового и сапфирового, но
сказал, что не успокоится, пока не наберет полдюжины: у него была жена и пять
дочерей.
***
Наверху, в уютной светло-зеленой спаленке, отец Ральф расстегнул на девочке платье
и рубашку, усадил ее на край кровати, чтобы снять башмаки и чулки. Ночная рубашка,
приготовленная заботливой Энни, лежала на подушке; отец Ральф надел ее девочке
через голову, скромно натянул до пят, потом снял с нее штанишки. И все время что-то
болтал о пустяках - пуговицы, мол, не хотят расстегиваться, и шнурки от башмаков
нарочно не развязываются, и ленты не желают выплетаться из кос. Не понять было,
слышит ли Мэгги эти глупые прибаутки; остановившимися глазами она безрадостно
смотрела куда-то поверх его плеча, и в глазах этих была невысказанная повесть слишком
ранних трагедий, недетских страданий и горя, тяжкого не по годам.
***
Мэгги еще не спала: она лежала с широко раскрытыми глазами, слабо освещенная
ночником у постели. Отец Ральф сел рядом и тут заметил, что косы ее все еще
заплетены. Он аккуратно развязал темно-синие ленты и осторожно отделял прядь за
прядью, пока ее волосы не покрыли сплошь подушку волнистым расплавленным
золотом.
Ничего не поделаешь, пришлось Мэгги вернуться домой. Фиа не могла справляться
без нее, а Стюарт, оставшись один в Джиленбоунском монастыре, тотчас начал
голодовку - и таким образом тоже вернулся в Дрохеду.
***
Непоседа Уильяме сменял своих отличных ломовых лошадей и огромный фургон на
грузовик, и теперь почта приходила чаще - раз не в полтора месяца, а в месяц, но от
Фрэнка по-прежнему ни слова. И понемногу воспоминание о нем блекло, как всегда
блекнут воспоминания, даже самые дорогие сердцу; словно помимо нашего сознания
душа исцеляется и заживают раны, как бы ни была велика наша отчаянная решимость
ничего не забыть. К Мэгги исцеление приходило с ноющей грустью: уже не вспомнить,
какой он был, Фрэнк, смутны стали милые черты, их заслонил некий до святости
просветленный облик, так же мало схожий с настоящим Фрэнком, как иконописный
Христос - с тем, каким, наверно, был Сын человеческий. А к Фионе из тех молчаливых
глубин, где безмолвно совершалось движение ее души, пришло на смену новое чувство.
|
|
|
Уважаемые подписчики!
С 18 мая рассылка переименована
В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений:
- Сергей Лукьяненко
"Ночной дозор"
- Виктор Пронин
"Чисто женская логика"
- Александр Бушков
"Охота на пиранью"
- Артур Хейли
"Аэропорт"
Подпишитесь:
http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/ |
Подписан адрес: Код этой рассылки: lit.writer.worldliter |
Отписаться |
В избранное | ||