Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Литературное чтиво

  Все выпуски  

Мировая литература


Информационный Канал Subscribe.Ru

Мировая литература

Выпуск No 181 от 2004-12-23


Число подписчиков: 17


   Роберт ШТИЛЬМАРК "НАСЛЕДНИК ИЗ КАЛЬКУТТЫ"

Часть
2
   Братство капитана Бернардито
   23. Охотники за леопардом

     Карета с отдыхающим львом на гнутой дверце уже миновала мост через Ченси и приближалась к "Веселому бульдогу". Лошади шли рысью, железные шины однообразно и надоедливо гремели по булыжнику.
     - Сверни на луговую дорожку, мне осточертела эта тряска от самого Лондона, - приказал кучеру владелец поместья Ченсфильд.
     Левое окно кареты было опущено. Граф Ченсфильд вглядывался в очертания обеих башен своего дома, серевших вдали, на фоне вечернего неба.
     В этот миг какой-то всадник обогнал карету. Она съехала с булыжной мостовой и уже катилась по чуть приметным колеям проселка, служившего для вывоза сена с лугов. Обскакав карету, верховой придержал потного коня, поравнялся с экипажем и наклонился к открытому оконцу. Лорд-адмирал не узнал всадника. Тот назвался слугою мистера Кленча, лондонского агента его светлости.
     - Срочное известие от мистера Кленча, ваша милость. Мистер Кленч велел непременно догнать вас в дороге!
     - Скачите вперед, предупредите привратника, - сказал виконт, откидываясь на подушку.
     В карете было темно, и прочесть письмо сразу он не смог. Как любой другой смертный, лорд-адмирал ощутил неприятный холодок тревоги: видно, письмо содержало немаловажные вести, если лондонскому агенту понадобилось отрядить следом за каретой специального гонца.
     Небосклон посинел. Дом и парк вдали стали черными и слились вместе. Над шпилями обеих башен замерцали звезды. Кое-где в окнах второго этажа виднелись огни. Нижние залы не были освещены или же ставни не пропускали света наружу.
     У главных ворот, распахнутых настежь, стоял седой привратник. Старик низко поклонился хозяину, когда четверка лошадей промчала экипаж по полукругу подьездной аллеи. Граф Ченсфильд глядел в окошко кареты, но не видел никого на ступенях главного подъезда.
     В полутемном вестибюле старик мажордом едва успел зажечь две свечи в стенных бра, в дополнение к тусклому огарку, который чадил над гардеробной стойкой. Он принял у хозяина шляпу и плащ.
     Удивленный и раздосадованный оказанным приемом, лорд Ченсфильд коротко спросил, здорова ли миледи. В ту же минуту она сама появилась на пороге. Супруг сразу заметил, что она рассержена и озабочена.
     - Ты не слишком торжественно обставила встречу мужа, Нелль, - проговорил он громко. - Черт побери, я не узнаю...
     - Тише, бога ради тише, Фредди! - прервала его леди Эллен. - Дом полон посторонних... У нас гости и...
     - Какие, к черту, гости?
     - Фредди, у нас остановился французский барон... К несчастью, он тяжело заболел и, кажется, умирает... Только вчера вечером прямо из Италии прибыл еще какой-то ученый богослов, доктор Томазо Буотти Он говорит, что послан к тебе графом Паоло д'Эльяно, венецианским патрицием, у которого ты побывал в гостях. Впрочем, это все маловажно. У нас есть забота посерьезнее...
     Миледи увлекла супруга в его охотничий кабинет, где камердинер уже успел засветить свечи в настольном шандале. Граф, хмуря брови, смотрел в глаза леди Эллен. Она заговорила торопливым шепотом:
     - Фредди, сегодня днем Изабелла не вернулась с верховой прогулки. Мисс Тренборн уже несколько дней находила Беллу в каком-то странно угнетенном состоянии духа. Перед сегодняшней поездкой она была как будто взволнована, озабочена и бледна. Поехала она, как всегда, в сопровождении грума. В ченсфильдской роще ее встретил какой-то всадник; очевидно, он заранее поджидал ее. Грум видел его впервые. Изабелла отослала грума домой, а сама не вернулась в замок.
     - Так, черт побери, нужно обыскать окрестности! Может быть, с девочкой что-нибудь случилось? Почему этот болван грум...
     - Тише, Фредди, в доме посторонние... Грума я сразу послала назад в рощу, но он уже не застал там ни Изабеллы, ни ее кавалера. По их следам грум определил, что они выехали на шоссе и пустились в сторону города.
     - Это что еще за новости! Чего смотрит старая дура Тренборн, черт ее побери? Ты послала в Бультон?
     - Ты сам разрешил дочери сумасбродные верховые поездки... В Бультон я никого не посылала.
     - Почему?
     - Это настойчиво отсоветовал мне патер Бенедикт.
     - Вот как? Где он?
     - У больного барона, наверху.
     - Зачем тебе понадобился этот барон? Откуда он свалился нам на голову?
     - Это придворный французской королевы, Фредди, очень влиятельный старик. Я познакомилась с ним в пути и не могла не предложить ему гостеприимства. Болезнь его явилась неожиданностью. Но слушай, Изабелла оставила в своей комнате записку. Полюбуйся, что пишет тебе твоя дочь.
     Лорд-адмирал схватил письмо, уже вскрытое его супругой.

Дорогой отец!

     Несколько дней я провела в большом горе и решила покинуть твой дом, пока ты не докажешь свои права на это владение, а также подлинность твоего имени.
     Мне представлены доказательства темных и страшных поступков, совершенных тобою против законных владельцев титула и поместья. Тебе предстоит доказать ложность этих тяжелых обвинений или навсегда лишиться уважения твоей несчастной дочери.

Изабелла.

     Бормоча проклятия, владелец Ченсфильда скомкал бумагу и швырнул ее в холодный камин.
     - Где иезуитская змея? - прошипел он, сам похожий на удава, готового проглотить дюжину кроликов. - Постой, покажи-ка ты мне сперва этого француза, этого "умирающего француза", будь проклята моя кровь! Уж не данайского ли коня ты привела ко мне в дом?
     Хромая, милорд стремительно взбежал по лестнице. Миледи Эллен семенила за мужем, шелестя юбками. В нижней столовой зале часы отзвонили одиннадцать. Супруг злым полушепотом нетерпеливо проговорил на ходу:
     - Ступай в столовую, Нелль, позови Буотти к ужину и не выпускай его из виду. Это, вероятно, тоже гость не случайный!
     Дверь в первую из комнат, отведенных барону, он открыл без стука. Слуга господина барона Франсуа Буше всхлипывал, держа у глаз большой фуляровый платок. При виде милорда он привскочил с растерянным видом.
     Владелец поместья бросил на слугу сумрачный взгляд и прямо направился к дверям второго покоя. Франсуа Буше сделал было движение, чтобы удержать его от неосторожного вторжения к больному, но хозяин дома уже распахнул дверь.
     Тяжелый запах камфары, мяты и спирта еще с порога ударил в нос милорду. Юная сиделка вздрогнула от неожиданности при виде злого, дергающегося лица вошедшего. С колен сиделки скатился под постель больного клубок белой шерсти, и вязанье выпало у нее из рук. На ночном столике у постели, среди пузырьков и склянок, горела одна свеча. В самой глубине комнаты от стены отделилась невысокая черная фигура: патер Бенедикт сделал шаг навстречу графу, но, заметив выражение его лица, замер на месте.
     Вошедший схватил подсвечник и резко отодвинул полог над постелью. Он увидел недвижное лицо старика с остекленевшим глазом. Лоб и другой глаз были прикрыты пузырем со льдом. Прерывистое дыхание вырывалось из полураскрытого рта. Сухие пальцы рук обирали одеяло. Человек явно умирал. Священник приблизился к постели, перекрестил больного и осторожно поправил полог, прикрывая лицо старика от света.
     - Отец Бенедикт, благоволите сойти со мною вниз, - проговорил милорд, с трудом соблюдая пониженный тон.
     Той же стремительной, прихрамывающей походкой он пересек приемную и, не оглядываясь, пошел по коридору. Позади него смиренно поспешал монах, широко развевая черные полы и рукава сутаны.
     В нижних залах, около буфетной, навстречу графу попался лондонский посланец агента Кленча. Этот слуга был в пропыленном дорожном камзоле, и только при виде этого человека хозяин дома вспомнил о пакете, оставшемся в кармане плаща. Почти втолкнув отца-иезуита в охотничий кабинет, граф послал камердинера за пакетом и угрожающе взглянул патеру в лицо. Оно выражало скорбь и смирение. Милорд был готов схватить монаха за горло.
     - Почему вы помешали жене вернуть Изабеллу? - произнес он свирепо. Бровь его плясала, рот кривился, глаза были страшны. - Уж не сами ли вы дали ей совет тайком удрать из дому?
     - Я поддержал ее в этом намерении, сын мой.
     Рука милорда вцепилась в плечо монаха с такой силой, что пригнула его вниз.
     - Патер! Видит бог, вы готовите себе злую участь!
     - Я служу богу, и жизнь моя - в его руках, равно как и жизнь вашей дочери. Мне, грешному, удалось предотвратить попытку вашей дочери покончить с собою, и я почел за благо предоставить ей тайный временный приют. Там душа ее успокоится под моим пастырским оком, и дочь вернется к вам, когда вы, милорд, успеете расправиться с вашими врагами.
     Слова монаха прозвучали так проникновенно, что граф отпустил его плечо.
     - Врагами? Какими врагами?
     - Сын мой, вас окружают сети коварства. Враги крадутся в ночи, но клянусь вам именем святого Игнатия, у вас нет сейчас более верного помощника и друга, чем я, смиренный служитель божий. Так повелел мне не только долг христианина, но и мой высокий дуковный глава.
     - Скажите мне, кто этот умирающий француз?
     - Синьор, вы один достойны знать сию величайшую тайну. Бернар де Бриньи - сын тайного ордена, такой же, как и я, но могущественнее и знатнее. Это посланец его преподобия Фульвио ди Граччиолани. Даже близость смерти не помешала этому воину Христову выполнить важнейшие поручения святого отца. Минуты его жизни сочтены, и душа его мучительно долго расстается с телом.
     - Простите мне мою резкость, отец Бенедикт. До сих пор я не имел причин сожалеть об оказанной вам поддержке. Сейчас я выслушаю вас, но сначала должен прочесть одно срочное письмо.
     Разорвав помятый конверт, милорд прочел письмо, принесенное в кабинет камердинером.

"Дорогой сэр!

     Посылаю к вам гонцом своего слугу Каринджа, дабы срочно уведомить, что следом за вами выехал дилижансом в Бультон генерал Хауэрстон. Его сопровождают два офицера. Отъезд их был весьма поспешен. Если они не догонят вас в пути, то прибудут через несколько часов после вас.
     Генерал Хауэрстон на днях принимал тайного посланца из Ченсфильда.

Клене, лондонский агент
"Северобританской компании".

     - А, черт! - в сердцах сказал владелец поместья. - Похоже, что вы правы, патер: здесь действуют мои враги. Бегство Изабеллы, приезд Буотти, выезд в Бультон офицеров тайной канцелярии...
     - Вы изволили забыть еще... открытие в Ьультоне подозрительной юридической конторы и приезд калькуттских юристов, сын мой!
     - Да, целый заговор... Недаром Мортону эти юристы сразу показались опасными... Просчет! Но, патер, мы сильнее их, черт побери! И если снова одним ударом покончить со всем этим клубком...
     Патер Бенедикт хихикнул угодливо и трусливо:
     - Я счастлив, ваше сиятельство, что вы преодолели тягостные чувства и вернули себе всегдашнюю решительность воина...
     - Постойте, их план мне не совсем ясен... Что вы успели разузнать?
     - Все, сын мой, решительно все! Искренность вашей дочери помогла раскрыть весь заговор ваших злокозненных супостатов. Вот, милорд, взгляните на это письмо...
     Патер достал из кармана листок с наклеенными на нем обрывками письма, адресованного двумя кавалерами наследнице Ченсфильда мисс Изабелле. Владелец поместья прочел текст письма. Бровь его снова задергалась.
     - Спокойствие, ради бога, спокойствие, синьор! - умоляющим тоном прошептал патер. - Вы сокрушите врагов могучей десницей, если не отдадитесь во власть справедливому гневу... Это послание, милорд, было первым звеном в цепи заговора. А остальные звенья помогла раскрыть все та же искренность вашей дочери со мной, смиренным служителем бога. Эти молодые люди, Алонзо де Лас Падос и Теодор де Кресси, потом приняли облик калькуттских юристов Лео Ноэль-Абрагамса и Наля Рангора Маджарами.
     - А на самом деле кто же они, эти молодые люди?
     Ответ иезуита был хорошо продуман. Гнев взбешенного милорда нужно было направить против... его собственного сына. Для этого нужно было хитро обмануть отца, выдав Чарльза за другое лицо, ненавистное лжемилорду.
     - На самом деле... это ваши злейшие враги, милорд! Они-то и вызвали в Ченсфильд генерала Хауэрстона. Лео Ноэль-Абрагамс - это Диего Луис, сын пирата Бернардито Луиса, вашего старого врага. А сообщник его, называющий себя Налем Рангором Маджарами, - это отпрыск другого вашего врага, Альфреда Мюррея.
     - Так вот где собака зарыта! Значит, мертвецы Бернардито и Мюррей объявили мне тайную войну... Ну, падре, вы вовремя раскрыли мне глаза. Когда мы расправимся с ними, я озолочу вас, вы станете моим вторым Вудро... Что же они могут представить Хауэрсгону?
     - У них и руках некоторые документы, старые портреты, письмо Фернандо Диаса... Но враг знает, что все эти документы несостоятельны против вашей несокрушимой защиты. И потому они вступили в сговор с этим венецианским доктором Буотти. Они побудили доктора прибегнуть к чудовищной хитрости: Буотти должен склонить вас принять наследство от графа д'Эльяно, дабы вам не пришлось сожалеть о потере прав британского милорда.
     Лорд Ченсфильд сощурил глаза и несколько минут собирался с мыслями. Лицо его делалось все более асимметричным, и внезапно весь он затрясся от взрыва бешеного хохота:
     - Ха-ха-ха! Недурно! Вы хороший следователь, падре! Теперь-то мне понятны ваши старания, мой черный друг! Ха-ха-ха! Да, патер Морсини, в вашем лице я поистине имею лучшего из союзников, ибо вы больше всего опасаетесь, как бы наследство графа д'Эльяно не проплыло мимо рук его преподобия Фульвио ди Граччиолани!
     - Синьор, - лепетал обескураженный монах, - не ради сребролюбия, но единственно во имя святой церкви...
     - Молчите, падре! Вот теперь мне действительно понятно все до конца. Больше всего, скажу вам откровенно, меня смущала ваша "бескорыстная любовь" ко мне, патер Морсини. Я не верю в праведников и еще не встречал в жизни ни единого бессребреника. Теперь ваши "бескорыстные" побуждения ясны мне, и я знаю, что воистину вы верный союзник... милорда Ченсфильда... Ха-ха-ха!
     Вошедший камердинер доложил, что для прибывших накрыт стол к ужину. Граф злобно топнул ногой. Камердинер попятился в страхе.
     - Что прикажете доложить миледи, сэр?
     - Доложите, что через четверть часа милорд будет иметь удовольствие вкусить трапезу в обществе миледи, мистера Мортона и доктора Буотти, - торопливо сказал патер, выпроваживая слугу из кабинета.
     Милорд уже взялся за ручку двери. Патер Морсини зашуршал сутаной следом за хозяином дома. В дверях граф Ченсфильд резко остановился:
     - Стойте! Вы так и не сказали мне, патер: где же вы спрятали Изабеллу?
     - В моей капелле, сын мой!
     - Ловко! Она там одна?
     - Ее оберегает Грегори, мой служитель, и...
     - Договаривайте, падре! Кого вы спрятали вместе с Изабеллой?
     - Синьор, я лишь... предоставил беглецам убежище, дабы... они не успели попасть на борт португальского судна "Санта-Роза". Но склонил вашу дочь к побегу не кто иной, как тот же... Реджинальд Мюррей в обличии калькуттского юриста Наля Рангора Маджарами. Изабелла открыла мне...
     - Святой отец, мое терпение не безгранично! Договаривайте, черт вас побери!
     - Изабелла призналась мне, что она - невеста Реджинальда. Он сам просил меня... обвенчать их.
     Джакомо Грелли чуть не задохнулся от бешенства.
     - Сын мой, сын мой, ради бога! Ради бога, не теряйте власти над собою! Изабелла в безопасности, ибо можно не сомневаться в... джентльменском поведении мнимого Наля Рангора Маджарами по отношению к своей невесте.
     - К своей невесте! Невесте Реджинальда Мюррея! Ну, хорошо же! Мы сыграем ему свадьбу, падре! Ступайте вперед, нас ожидают к столу...
     ...За ужином итальянский богослов сухо и коротко изложил цель своего приезда в Ченсфильд. Оказалось, что граф Паоло д'Эльяно все еще медлил с подписанием завещания. Плохое состояние здоровья побудило старика обратиться к милорду Ченсфильда с покорнейшей просьбой прислать письменное документальное свидетельство для венецианских душеприказчиков о гибели последнего прямого потомка графа, пирата Джакомо Грелли, при катастрофе шхуны "Черная стрела" в Индийском океане. С получением в Венеции этого документа миллионное графское наследие шло в руки церкви...
     Через час после ужина в кабинет милорда был приглашен Томас Мортон. Вместе с патером Бенедиктом они составили документ, за которым прибыл доктор Буотти.
     Владелец поместья пробежал глазам заготовленную бумагу и вопросительно взглянул на патера.
     - Скажите, падре, почему же Буотти даже не попытался осуществить свое намерение - уговорить меня принять венецианское наследство взамен... Ченсфильда?
     - О, это так очевидно, сын мой! Он понял, что посланец святой церкви, господин барон, уже опередил его! Он ясно увидел вашу благостную решимость не отступиться от Ченсфильдом и не идти против интересов могущественного тайного ордена! Смею вас заверить, сын мой, получи Буотти другой документ... он едва ли вернулся бы в Италию!
     Милорд передернул плечами. Патер понизил голос и оглянулся на безучастного Мортона, который, окончив свой труд над составлением документа, дремал в кресле.
     - Сын мой! Буотти уже отказался от попытки перехитрить орден. Вам остается лишь покончить с его бывшими сообщниками. Милорд, ведь этот приготовленный документ необходимо еще юридически засвидетельствовать и заверить... Прекрасный случай, чтобы пригласить сюда этого "юриста" Лео Ноэль-Абрагамса!..
     - Пригласить сюда? Ах, так... Пригласить... и... исправить нашу старую пирейскую неудачу?
     - Поистине так, сын мой! Ведь лондонский дилижанс с генералом проследует... через несколько часов.
     - Хорошо! - отрывисто проговорил милорд. - Но как вызвать сюда Диего Луиса из Бультона, не возбуждая у него подозрений? Единственный из моих приближенных, кто ухитрился усыпить их подозрительность и войти к ним в доверие, это вы, падре: иначе Реджинальд Мюррей не прятался бы у вас в капелле!
     - Это истинно так, сын мой. Поэтому поручите вашему смиренному слуге быстро и незаметно доставить сюда мнимого Лео Ноэль-Абрагамса.
     - Ну что ж, отлично. Сначала заезжайте в таверну "Чрево кита" и пошлите сюда мистера Уильяма Линса.
     - О, рука сего воителя не дрогнет! Это поистине наилучший выбор...
     - Берите на конюшне пару любых коней - для себя и для этого Лео Ноэль-Абрагамса... Слушайте, падре, а Реджинальд Мюррей, спрятанный у вас в капелле... Он, полагаю, тоже... не покинет ее стен?
     Владелец поместья криво усмехнулся.
     - Вы, падре Бенедикт, были бы настоящим кладом для шайки покойного Бернардито, ибо обладаете тремя способностями сразу: творите грехи, отпускаете их и отправляете души грешников прямо в рай! Желаю успеха!.. В седле-то вы умеете держаться?
     - Сын мой, во имя святой цели солдат ордена должен уметь все!
     Доскакав до Бультона, всадник в черной монашеской одежде направился сразу на улицу Портового Маяка. Спешился всадник во дворе таверны "Чрево кита". Здесь, в заднем, самом дальнем углу двора, рядом с большими воротами конюшни, находилась отдельная дверь, ведущая к стойлу древней водовозной клячи, скотины смиренной и почти столь же флегматичной, как сам водовоз таверны, горький пьянчуга Флетчер. Когда-то служивший кучером у адвоката Томпсона, этот полуслепой старик доживал свой век в "Чреве кита" почти из милости. Спешившийся всадник увидел, как два незнакомых джентльмена, в которых можно было за милю угадать помощников шерифа, усаживали старого Флетчера в тележку. Рядом с тележкой стоял владалец таверны, бывший сержант Уильям Линс.
     Монах юркнул в дверь черного хода и взбежал по лестнице. В полутемном коридоре навстречу ему попался трактирный слуга. Патер попросил слугу вызвать со двора мистера Линса.
     Несколько минут он пробыл в одиночестве, прислушиваясь к пьяным выкрикам из-за стены, женскому визгу и хохоту, обрывкам матросских песен и звону посуды. Патер различил шум проехавшей по двору тележки и вскоре увидел перед собою мистера Линса. Усы бывшего сержанта имели несколько запущенный вид, а выражение лица было не из приветливых.
     - Что там у вас стряслось, патер? Вы из Ченсфильда, что ли?
     - Прямо от милорда, мистер Линс. Неотложное дело... Слушайте внимательно...
     Через четверть часа хмурый и сумрачный Линс уже сидел в седле. За пазухой у бывшего сержанта тихонько позвякивали... инструменты его профессии! Доверенный милорда мистер Уильям Линс спешил по вызову своего патрона, но выражение лица у бывшего сержанта отнюдь не было геройским. Оно отражало крайнее неудовольствие и озабоченность.
     Между тем черный всадник в сутане и широкополой шляпе, держа в поводу вторую лошадь, уже успел добраться до уютного особнячка фрау Таубе на Гарденрод. Привязав обеих лошадей к прутьям ограды, монах вошел в палисадник. За одной из ставен он разглядел полоску света и постучал в это окно. Через минуту дверь домика приоткрылась, молодой человек в одежде, обычной для адвокатов, вышел на крыльцо. Монах поднялся к нему по ступенькам и смиренно поклонился.
     - Патер Бенедикт? - прошептал человек в дверях. - В такой час? Боже мой, что с Изабеллой?
     - Мистер Чарльз Райленд, - шепотом заговорил монах, - не извольте тревожиться о вашей сестре, она в безопасности, спрятана в моей капелле, под охраной вашего друга Реджинальда Мюррея.
     - Что же случилось, патер Бенедикт?
     - Сэр, в Ченсфильде немедленно требуется юридически засвидетельствовать и заверить один важнейший документ.
     - Почему этого не может сделать мистер Мортон?
     - Он сам подписал эту бумагу как свидетель. Поэтому и его подпись должна быть заверена. Главное же, дорогой мистер Чарльз, я просто хочу дать вам возможность... прочесть эту важнейшую бумагу.
     - Ах, вот как! Благодарю вас, патер Бенедикт. Мы можем отправиться тотчас же.
     - А разве вы не хотите предупредить слугу, что выезжаете за город, Чарльз?
     - Патер Бенедикт, предосторожности ради называйте меня только Лео Ноэль-Абрагамсом... Дома сейчас я один. Слугу я отослал в порт.
     - Что ж, тогда не будем медлить! Не забудьте ваших печатей и гербовой бумаги. Юриста мистера Лео Ноэль-Абрагамса ждет сейчас с нетерпением весь Ченсфильд!
     Молодой человек удалился в дом. В темной прихожей он зашептал на ухо другому человеку:
     - Мистер Эдуард Уэнт! Я еду в Ченсфильд. Вы слышали мою беседу с иезуитом?
     - Слышал, Чарльз! Видно, события в Ченсфильде идут к развязке. Передайте там привет нашему капитану... и... держитесь молодцом, Чарльз!..
     Молодой человек сошел с крыльца, держа в руках мешок для бумаг. Патер уже отвязал лошадей. Молодой человек легко вскочил в седло.
     - Вы поедете со мной, патер?
     - Нет, сын мой, у меня есть еще неотложное дело - нужно соборовать умирающего единоверца. Поезжайте один, эта добрая лошадь домчит вас в Ченсфильд к рассвету... К утру документ должен быть оформлен, ибо он уйдет нынче же с кораблем в Италию! Счастливого вам пути, сын мой! Утром и я прибуду в Ченсфильд.
     - Что ж, до скорой встречи, святой отец! Ободрите Изабеллу и Реджинальда!
     - Не тревожьтесь о них. Через несколько часов они уже будут... далеко, сын мой!
     Монах неторопливо затрусил к своей капелле. В порту все спало. Рассвет брезжил, в сизо-сиреневом сумраке стали чуть различимы очертания кораблей на рейде и у причалов. Патер отыскал глазами место, где покачивалось на волне португальское судно "Санта-Роза", и насмешливо улыбнулся... Нет, этот корабль не зачислит в список пассажиров ни Изабеллы, ни Реджинальда...
     Патер ввел лошадь в ограду садика и тихонько окликнул своего служителя, Грегори Вебста. Тот позаботился о лошади и следом за своим хозяином прошел в молельню. Здесь стояла обычная тишина. Все было спокойно. Патер указал взглядом на подполье:
     - Они... там?
     Грегори кивнул молча.
     - Что они делали и говорили, Грегори?
     - Они шептались... Мисс много плакала, и он... целовал ее.
     - Идем к ним. Утро близится...
     Засовы загремели, дверь тайника раскрылась и впустила в подземелье патера Бенедикта. Грегори оставался на ступеньках в ожидании приказаний.
     - Дети мои, - проникновенно проговорил монах, - я только что из Ченсфильда. Там буря, друзья мои. Чарльз умоляет вас уехать сегодня. Тверды ли вы в этом намерении, синьорита?
     За Изабеллу ответил Реджинальд Мюррей:
     - Решение мисс Изабеллы окончательное. Когда "Санта-Роза" поднимет паруса?
     - Нынче в полдень, дети мои. Мисс Изабелла, - обратился монах к переодетой наследнице Ченсфильда, - здесь очень холодно. Не угодно ли вам глоточек вина? Это согрело бы вас и подкрепило бы ваши силы.
     И, не ожидая ответа Изабеллы, патер обернулся к служителю:
     - Грегори, принесите вина и какой-нибудь еды для мисс Райленд. И побыстрее: эти молодые люди сделали много миль верхом от бультонского шоссе до ньюкасльского и немало прошли пешком, бросив лошадей, не так ли, дети мои?
     Служитель удалился и вернулся из покоев капеллана с пузатым графинчиком красного церковного вина, двумя стаканами и тарелкой сендвичей. Он поставил все эти запасы на стол и удалился. Патер Бенедикт ободряюще кивнул молодым людям и последовал за своим служкой. Тяжелый засов он задвинул сам и, выбравшись из люка, вместе с Грегори водворил на место чугунную плиту.
     В подземном тайнике молодой человек осмотрел оба стакана и наполнил их вином. Но воспользовался он не графином патера Бенедикта. Пока патер и служитель возились с тяжелой чугунной плитой, молодой человек выплеснул под скамью половину вина из пузатого графина; в стакан Изабеллы он вылил содержимое плоской фляги, извлеченной им из кармана вместе с яблоком, а собственный стакан оставил пустым. Графин, принесенный Грегори с остатком вина, он отодвинул на самый дальний краешек стола.
     - Мисс Райленд, - сказал он, поднося стакан прямо к губам Изабеллы, - вы непременно должны выпить это вино. Так мне приказано, и я умоляю вас делать все, чтобы облегчить Чарльзу и вашим друзьям их задачу. Они все находятся сейчас в смертельной опасности.
     Изабелла покорно осушила до дна небольшой стаканчик. Не прошло и десяти минут, как веки наследницы Ченсфильда стали тяжелеть. Она успела бросить на своего спутника грустный, удивленный взгляд. Голова ее стала клониться. Девушка подняла руку ко лбу для крестного знамения, застонала и откинулась назад, Охваченная непреоборимым сном, похожим на глубокий обморок, девушка уже не слышала, как Реджинальд укутал ее вторым плащом и подложил ей под голову свернутый плед.
     В эту минуту наверху утихла возня с чугунной плитой. Реджинальд торопливо задул одну свечку, а вторую спрятал под стол и прикрыл ее свет. Внимательно всматриваясь в темный потолок, он вдруг обнаружил в нем, прямо над собою, узенькую полоску света. Она чуть-чуть расширилась; оттуда донесся неуловимый шорох... Молодой человек схватил свечу и поднес ее к лицу Изабеллы.
     - Боже мой, патер Бенедикт! - простонал он тоном насмерть перепуганного человека. - Скорее на помощь, Грегори! Патер!
     Ни звука не раздалось ему в ответ. Он бросился к двери и ударил по ней кулаком с такой силой, что все здание часовни наполнилось гулким металлическим звоном. Полоска света на потолке померкла, но края ее были различимы... Наблюдатели, очевидно, легли на пол и приложили глаза к потайной щели.
     - Отец Бенедикт! - вопил человек в подземелье. - Да откройте же двери! Мисс Изабелле дурно! Пусть все идет к черту, нужно спасти ее! Оповещайте людей, зовите врача!
     Мертвая тишина царила наверху. Голос человека в подземелье глушили каменные гробоподобные своды, наверх проникал только слабый металлический гул от сотрясаемой двери... Внезапно сам Реджинальд схватился за сердце и медленно опустился на пол у входа.
     Ни один актер в мире не потрясал толпу зрителей таким мастерством исполнения роли Ромео в склепе у тела бездыханной Джульетты, с каким Реджинальд Мюррей разыгрывал подобную же роль перед своими двумя зрителями! Эти зрители, лежавшие на плитах пола перед алтарем, пристально наблюдали сквозь щель за агонией второй жертвы: стоя на коленях перед скамьей, Реджинальд поник головой на грудь бездыханной Изабеллы, замер в этой позе на несколько секунд, а затем, потеряв последние силы, грузно осел на пол, между столом и скамьей...
     Подземный тайник стал могильным склепом обоих отравленных! Под столом еще горела свеча, и в отблеске ее огонька иезуит и его сообщник смогли различить неподвижные тела Изабеллы Райленд и ее верного рыцаря.
     Патер Бенедикт чувствовал сильнейшую усталость, но сознание свершенного долга поддерживало его силы! В успехе миссии мистера Линса он не сомневался, а Изабелла уже мертва! Устранена грозная опасность святому делу, ибо патер отлично сознавал, что один взгляд эччеленца Паоло на свою внучку или внука или даже на их портреты поставил бы под угрозу весь замысел отца Фульвио! Теперь эта угроза миновала окончательно...
     Монах решил, несмотря на утомление, все же вернутся в Ченсфильд. Он отдал Грегори все необходимые распоряжения, касающиеся инсценировки самоубийства обеих жертв, а сам с легким сердцем вышел из капеллы. Застоявшийся конь заржал и нетерпеливо ударил копытом. Грегори подтянул подпругу и помог патеру сесть в седло...
     Дома, заперев часовню изнутри на все запоры, Грегори вновь отодвинул чугунную плиту и спутился в люк. Откинув засов, он вошел в тайный склеп.
     Служитель поправил светильник, разжег его, осмотрелся, достал из кармана готовую записку и бросил ее на стол. Поверх записки он положил маленький карандашик. Затем он налил из пузатого графина немного вина в оба стакана, а сам графин взял за горлышко с большой осторожностью, чтобы не замочить пальцев. Держа этот сосуд в одной руке, он прихватил один из светильников, еще раз тщательно окинул взором стол, скамью, лежащие тела, а затем торопливо повернулся к выходу... Очень спокойный голос скомандовал ему из-под стола.
     - Руки вверх, отравитель! Стой и не шевелись!
     Графин выпал из руки Вебста и разбился вдребезги. Служитель, вобрав голову в плечи, метнулся к двери, но пистолетный выстрел наполнил дымом все подземелье. Грегори выронил свечу и повалился на ступеньку открытого потайного хода. Реджинальд Мюррей выбрался из-под стола, взглянул на раненого и прежде всего перезарядил свое оружие.

     Над Ченсфильдом занималась утренняя заря. Осенний парк загорался золотом и багрянцем. Ветерок шевелил увядающую листву; этот слабый шорох смешивался с отдаленным шумом морского прибоя.
     Калькуттский юрист мистер Лео Ноэль-Абрагамс уже выполнил все, что от него потребовали Мортон и Буотти. Юрист засвидетельствовал подлинность подписей на составленном документе, заверил его печатью конторы "Ноэль-Абрагамс и Маджарами" и удалился после свершения всех формальностей в угловую башенку, где нашел временный приют в "келье" отца Бенедикта. Не раздеваясь, молодой человек лежал на койке в ожидании лондонского дилижанса.
     Тем временем владелец поместья с тревогой расспрашивал Уильяма Линса о последних событиях в Бультоне. Цепь неожиданностей все росла!
     - Не пойму, что творится в Бультоне, - разводил рукии экс-сержант. - Нынче ночью шериф приказал арестовать Дженкинса, совладельца конторы "Мортон и Дженкинс". У него сделали обыск и... вскрыли чулан во дворе. Вся партия французских бумажек... попала в руки помощника шерифа.
     Милорд чертыхнулся.
     - Как это случилось?
     - Дурак он, ваша милость, этот Дженкинс! Решил попытать счастья: обменял на бирже... несколько своих бумажек, приготовленных для Леглуа по вашему приказанию. Делает он это, может быть, и не первый раз. Раньше сходило, вчера влопался.
     - Есть у вас еще что-нибудь, Линс?
     - Да, есть. Мой водовоз Флетчер... Помните его, милорд?
     - Флетчер? Ах, этот... пьяница, что служил...
     - ...кучером у Ричарда Томпсона, ваша милость. Он арестован нынче ночью тем же помощником шерифа.
     - Гм! Действительно странно... Какая-то цепь... Впрочем, все это не слишком опасно. О бумажках для Леглуа известно высоким лицам в Лондоне! Что касается кучера Флетчера... то он ведь знал только Вудро Крейга да еще этого... как его... Алекса Кремпфлоу... С них обоих теперь взятки гладки, как говорится. А вот то дело, ради которого вы прибыли сюда, мистер Линс, действительно спешно и важно. Вы... готовы?
     - Готов, милорд. Где он, этот калькуттский юрист?
     - В левой башне... Кто там еще приехал? Я слышу топот.
     Уильям Линс подошел к окну кабинета.
     - Это патер Бенедикт вернулся из Бультона.
     - Позовите его сюда, в кабинет.
     Патер вошел, пошатываясь от усталости.
     - Вы прибыли кстати, падре... Все ли благополучно в капелле?
     - Дочь ваша сильно угнетена, милорд...
     - Ничего, образумится. Не сбежал бы только этот... ее спутник. Реджинальд Мюррей!
     - О, милорд, о нем не тревожьтесь! Он за такими засовами, что с ними не справился бы и Самсон!
     - Остается, значит, один Диего... Вы; падре, мастер на золотые советы, и, если к ним прибавить еще и... умелые руки мистера Линса, хлопот будет немного... Ступайте-ка вдвоем, да поторапливайтесь: не почтовый ли рожок слышен вдали!
     Оба вышли из кабинета в прилегающий зал. Патер прошептал экс-сержанту:
     - Он, наверно, уснул... Идите туда, в башню, а потом... я помогу вам убрать... следы. Сначала я должен посетить больного барона. Быть может, он еще возрадуется перед кончиной! А вы, мистер Линс, торопитесь, пока в доме еще все спят. Утренний сон сладок, никто вам не помешает!
     ...Патер Бенедикт, миновав комнату со спящим слугою барона, вошел на цыпочках в покой больного и приблизился к ложу. Юная сиделка, уронив голову на столик, спала, отвернувшись от лампы. Завешенные окна не пропускали дневного света. Патер приподнял полог. Больной пошевелился и сразу открыл глаза. Он не только дышал ровнее, он оживал! Исчезла мертвенная бледность, пузырь со льдом лежал на подушке, и в комнате пахло не ладаном, а... табаком!
     Чудесное исцеление тайного посланца отца Фульвио наполнило новой радостью сердце патера Бенедикта. Он счел это добрым предзнаменованием. Склонившись к ложу больного и озираясь на спящую девушку, монах зашептал барону об исполнении всех заданий ордена. Больной слушал патера с ясным, вполне осмысленным взглядом. Затем окрепшим голосом он спросил:
     - Итак, если мне доведется снова встретить отца Фульвио ди Граччиолани, я могу передать ему, что вы, как верный ученик Игнатия Лойолы, направили руку Джакомо Грелли против его собственного сына, уверив Грелли, будто в лице калькуттского юриста он убивает синьора Диего Луиса, сына корсара Бернардито?
     - Сие свершится во имя высшей цели, брат мой.
     - И это должно произойти...
     - ...через несколько минут, брат мой.
     - А дочь Грелли, вы говорите, уже...
     - ...покончила с собой в минуту... грешного отчаяния.
     Больной барон приподнялся на ложе. Юная сиделка повернула к свету свою хорошенькую головку. В то же мгновение отворилась дверь, и слуга барона Франсуа Буше вошел в комнату...
     По крутым ступенькам железной лестницы экс-сержант Линс поднялся к уединенной келье в левой башенке. Дверь он нашел запертой. Потоптавшись у порога, он заглянул в замочную скважину. Молодой юрист спал одетым на койке.
     Уильям Линс осторожно потянул за ручку двери. Сквозь дверную щель стал заметен железный крючок, которым дверь была заложена изнутри. Экс-сержант достал из-за пояса узкий стилет и просунул его в щель. Клинком приподняв крючок, Линс приоткрыл дверь и переступил порог. Спящий не пробудился...
     Помедлив мгновение, Линс взял стилет в левую руку, а правую впустил в карман и продел пальцы в отверстия тяжелого кастета... Он коротко размахнулся, нацеливаясь в висок жертвы, и... обомлел: из стенной ниши, завешенной простыней, выступил какой-то незнакомец в пропыленном дорожном камзоле слуги, а на пороге кельи выросла, будто из-под земли, высокая фигура незнакомого монаха с накинутым на голову черным капюшоном сутаны. Это... не пьер Бенедикт!.. Несколько сильных рук скрутили локти бывшего сержанта.

     Лорд-адмирал Ченсфильд один бодрствовал в своем охотничьем кабинете. Шелест ветра в саду был слышен через каминную трубу. Издали, с бультонского тракта, неслись звуки почтового рожка. Завешенные окна пропускали мало утреннего света. Он бликами лежал на полу, оставляя внутренность покоя в полумраке. Этот слабый голубой отсвет из окон мешался с желтым блеском двух свечей на письменном столе. Полосы табачного дыма поэтому казались то сизыми, то изжелта-серыми. В кресле перед потухшим камином спал Мортон.
     Осторожные шаги послышались в зале примыкавшем к охотничьему кабинету. Милорд прислушался. Леди Райленд в легком ночном пеньюаре и чепце с лентами без стука вошла в кабинет и с удивлением взглянула на спящего Мортона. Глаза старика были полураскрыты, как у мертвеца, и из-под полуопущенных ресниц виднелись белки с желтыми прожилками.
     - Фредди, вы узнали что-нибудь о вашей дочери? - спросила графиня холодным и недовольным тоном, словно забота о наследнице была делом одного хозяина дома.
     - Мне сейчас не до нее. Пройдет время - найду и накажу девчонку. Пора ее выдать замуж. Отдам ее за Уильяма Блентхилла. Придурковат, но покладист.
     - Вы ничего не имеете сказать мне, мой друг?
     - Приготовься к встрече гостя, Нелль. Генерал Хауэрстон может пожаловать с минуты на минуту. Дилижанс уже у "Веселого бульдога"... Помер наконец твой француз там, наверху?
     - Фредди, я бы предпочла другой тон нашей беседы. Почему мистер Мортон здесь? Вы могли бы предупредить меня, по крайней мере, что здесь находится постороннее лицо... Видите, я не одета.
     - Я не приглашал тебя сюда, Нелль.
     Миледи, уязвленная невежливостью супруга, не нашла достойного ответа, закусила губу и повернулась к двери. В этот миг кто-то постучал настойчиво и резко. Человек за дверью, не ожидая приглашения, распахнул дверную створку и переступил порог. Это был монах в черной сутане. Голову его скрывал поднятый капюшон, и по этой причине милорду представилось, будто рост патера Бенедикта заметно увеличился. Черноризец так низко наклонил голову, что хозяин дома не мог видеть его лица. Монах приблизился к столу, сжимая в кулаке какой-то маленький предмет. Не поднимая головы, он метнул взгляд из-под капюшона в сторону миледи. Рассерженная дама, уловив нетерпеливый жест супруга, вышла из кабинета и захлопнула дверь.
     - Вы покончили с делом, падре? - спросил лорд Ченсфильд, поворачиваясь к монаху.
     У того еще ниже опустился черный капюшон.
     - Он уже мертв, - произнес монах глухо. - А эту ладанку я снял с его груди. - С этими словами монах подошел к окну и отдернул штору.
     Яркий голубой свет залил комнату.
     Лорд-адмирал схватил овальный золотой медальон. Тонкая золотая цепочка обвилась вокруг его пальцев. С силой надавив на вделанный сбоку синий сапфир, он раскрыл медальон...
     Два портрета на эмали, его собственный, слева, и... кудрявая головка Чарльза Райленда, маленького виконта Ченсфильда, глянули на него со створок медальона.
     - Что это... что это такое? - хрипло выговорил владелец Ченсфильда. - Это... расплата, Джакомо Грелли!
     Только теперь голос монаха показался лжемилорду чужим и в то же время отдаленно знакомым. Лорд-адмирал вскочил и вцепился в капюшон сутаны мрачного собеседника...
     Две сильные руки стиснули его запястья. Монах рывком откинул назад черное покрывало с головы. Серебряно-белые пряди его волос упали на отворот капюшона. Узкое морщинистое лицо наискось пересекала черная тряпица, прикрывая левый глаз человека в сутане. Сверлящее единственное око вперилось прямо в обезумевшие, как у дикой кошки, зрачки лжемилорда.
     - Бернардито! - отступая, произнес владелец поместья. На миг его руки оказались свободными, и он упал бы навзничь мимо кресла, если бы черный гость не удержал его, схватив за кружевное жабо.
     - Здорово, помощник! - раскатисто загремел голос человека в сутане, как некогда он гремел с мостика "Черной стрелы". - Вижу, ты будто и не рад встрече с капитаном?
     - Будь ты... проклят, Одноглазый Дьявол! Уйди отсюда... Рассыпься... Сгинь в свою преисподнюю!..
     - В преисподнюю ты хотел послать моего сына Диего, а отправил туда... своего Чарльза, гиена!
     - Пусти меня, дьявол... Эй, люди! Сюда! Ко мне! На помощь!
     - Кого ты кличешь, Гиена Грелли? Уж не своих ли дружков, Черного Вудро и Джузеппе Лорано? Ты свернул им шеи на Терпин-бридже, хромой припадочный пес, и на помощь тебе они не подымутся из могилы... Стой, не вертись, помощник!.. От меня тебе не вырваться, моя хватка крепче!
     - Пощады, синьор Бернардито! Пусти меня взглянуть на Чарльза, капитан! Пощады!..
     - Поздно, Джакомо Грелли! Пощады проси у сатаны, кому продался и служил... Приспешники твои предали тебя так же, как ты сам предавал и убивал их. Дочь твоя тоже мертва! Иезуит отравил ее за венецианские миллионы... Теперь пришел час и вашего пиратского лордства, каррамба! Генерал Хауэрстон держит тебя за глотку, и виселица тебе готова. Спасать тебя от нее больше некому, ад и молния! В твоем замке уже распоряжается генеральская свита!
     Старый Мортон, разбуженный этой пиратской схваткой у стола, в ужасе наблюдал за двумя главарями "Черной стрелы". Едва черный гость произнес последние слова, Мортон услышал странный нарастающий звук, исходивший словно из глубины тигриного горла. Сам Бернардито непроизвольно отступил назад и отпустил жабо под горлом своего врага. Как раненный насмерть бык, пригнув голову, Джакомо Грелли рванулся вперед, едва не сбив Бернардито с ног. От страшного толчка плечом обе половины двери, чуть не сорванные с петель, распахнулись в зал. Со звериным воем, не разбирая ничего перед собой, хромой пират Леопард Грелли, бывший помощник с "Черной стрелы", ринулся в коридоры ченсфильдского замка.
     Несколько человек уже выбежали из разных комнат, преследуя обезумевшего лжемилорда, но в сутолоке они потеряли его среди лабиринта коридоров и ходов. Он ускользнул от преследователей в неприметнун~ дверцу подпольного коридора, который начинался под лестницей вестибюля и вел в подземелье замка.
     Сбежавшиеся в вестибюль челядинцы и остальные преследователи услышали голос безумца уже из-под пола. Странные крики доносились оттуда, из глубины нижнего потайного коридора:
     - Джузеппе! Вудро! Бейте королевских егерей! Осторожней с проволокой, Вудро! Подавай "Черную стрелу" в бухте, капитан! Я прыгну на борт с утеса...
     Вдруг по всем закоулкам старого дома разнссся истерический женский вопль:
     - Схватите, схватите его! Он бежит к пороховому складу под замком!
     Кричала леди Райленд. С растрепанными волосами, в ночной одежде, она выбежала на площадку лестницы и опрометью бросилась к выходу. Кто-то схватил ее за руку и увлек назад, в вестибюль. Она билась, стонала и вырывалась с бешенством отчаяния, пытаясь достичь выходной двери.
     Внизу, под полом, гулко бухнул выстрел, за ним второй, третий... Леди Райленд пронзительно вскрикнула. Высокий монах в черной сутане подхватил бесчувственную даму за талию и усадил на скамью. Леди Эллен открыла глаза и увидела перед собою одноглазого человека в монашеской сутане. Это бы не патер Бенедикт! Горящий глаз незнакомого монаха, казалось, был способен прожигать камень.
     - Покажите мне вход в подземелье, - грозным тоном приказал он виконтессе.
     - Это уже излишне, капитан, - прозвучал чей-то уверенный и хладнокровный голос. - Я предусмотрел попытку взрыва. Но даже моего вмешательства не потребовалось: сама смерть остановила руку злодея.
     Под лестницей стояли два человека в камзолах слуг. Они только что выбрались из дверцы потайного хода и стряхивали пыль со своих рукавов. Это были Франсуа Буше, пожилой слуга французского барона, и Кариндж, "посланец лондонского агента Кленча".
     - Кто же стрелял внизу, господин майор? - спросил Бернардито старшего из них, Франсуа.
     - Это вы сейчас узнаете, синьор. Драма окончилась!
     И, обернувшись к оторопевшим слугам, мнимый Франсуа Буше приказал им покинуть вестибюль. - Только вы останьтесь здесь, - сказал он Каринджу.
     Когда растерянные слуги удалились, переодетый майор подошел к миледи. Она походила на безумную леди Макбет. На глазах у дамы мнимый слуга снял парик и фальшивые седые брови.
     - Сударыня, я вынужден арестовать вас, - произнес он тихо. - Имею честь спросить, угодно ли вам узнать меня?
     - Майор Бредд! Боже мой, что все это значит?
     - Вынужден просить извинения за себя и лейтенанта Бруксона, извольте простить нам, сударыня, маскарадные костюмы слуг. Потрудитесь теперь удалиться к себе и не покидать вашей комнаты. Я буду иметь удовольствие пригласить вас позднее для... небольшой беседы. Вас, капитан Бернардито, прошу вниз в подземелье. Там вас ожидает не особенно приятное зрелище.
     Дверца под лестницей оставалась открытой. Бернардито взял свечу и последовал за майором в потайной коридор. Этот узкий, извилистый ход, постепенно понижаясь, привел к подвалу. Перед входом в подвал коридор расширялся. Тяжелая металлическая дверь подвала стояла распахнутой настежь. У порога лежал ничком, раскинув руки, владелец замка. Рядом валялись три старинных турецких пистолета с закопченными стволами. Запах порохового дыма еща не успел рассеяться в сыром воздухе подвала. На полке рядом с дверью горела свеча в медном шандале. При ее свете Бернардито увидел, что владелец замка убит выстрелом в висок.
     Капитан заглянул в подвал.
     - Осторожнее со свечой, синьор Бернардито Луис! - предостерег его майор Бредд.
     Около тридцати пороховых бочонков, уложенных боком один на другом, громоздились вдоль двух стен подвала, почти достигая потолка. Десятка два вощеных пороховых фитилей вились по полу. Концы шнуров были вделаны в пробки бочонков.
     - Как вы догадались о существовании этого подвала, майор? - спросил Бернардито.
     - Лейтенант Бруксон, сыгравший роль слуги Кленча, обследуя замок, заметил потайную дверь под лестницей. Ночью я обнаружил этот пороховой запас. Шнуры сильно запылились - значит, замок давно приготовлен к взрыву. А на полке перед дверью, рядом с приготовленной свечой, я сразу заметил эти три старинных заряженных пистолета; хозяин явно припас их на тот случай, если бы ему взбрело на ум разом покончить и с собою и с замком.
     Бернардито зябко передернул плечами... Оказывается, все живое в Ченсфильде поистине сидело на пороховой бочке!
     - Как же вам удалось помешать синьору Грелли... отправить всех нас в поднебесье?
     - Мне пришлось все время быть начеку. Ключ от этой двери был в замочной скважине. Когда, связав попа Бенедикта и обезвредив Линса, вы отправились в поповской сутане в кабинет Грелли, я спустился в подвал и заперся в погребе изнутри: было нетрудно предвидеть, что Грелли решится на свой последний роковой шаг. Расчет был верен: Грелли стал ломиться в металлическую дверь. Он бился об нее, но, разумеется, железная дверь не поддалась напору. Вскоре следом за Грелли в подземелье бросился и лейтенант Бруксон. Лжемилорд схватил два пистолета и выстрелил из обоих по своему преследователю, но, к счастью, промахнулся. Обезумев от ужасной развязки своей ченсфильдской эпопеи, Грелли осознал все же, что партию... пора сдавать! Он это и сделал... последним выстрелом в висок!.. А вот и лейтенант Бруксон идет сюда. До прибытия властей ему придется побыть здесь, внизу. Будем надеяться, что и в капелле паписта все обстоит благополучно. Сейчас же пошлите карету за мистером Реджинальдом Мюрреем и мисс Изабеллой.
     ...Выйдя из подземелья, Бернардито увидел, как два дюжих челядинца несут к карете связанного и спеленатого патера Бенедикта. Черты его лица были искажены злобой и страхом. На подушках кареты кое-как усадили монаха рядом с притихшим, будто пришибленным Уильямом Линсом. Доктор Томазо Буотти, мисс Дженни Мюррей, освободившаяся от обязанностей сиделки и свидетельницы, доктор Грейсвелл и престарелый Томас Мортон смотрели вслед разоблаченным приспешникам Грелли.
     Вечером того же воскресного дня погода испортилась. Закатные солнечные блики погасли в зеркале ченсфильдского озера, с моря наползли тучи. Однако в замке все окна стоили распахнутыми настежь, словно жители этого дома задались целью дать побольше простора освежающему морскому ветру. Притихшая прислуга безропотно подчинялась майору Бредду и седому одноглазому капитану. Из Бультона уже прибыли шериф с помощником. Полицейские вынесли тело хозяина-самоубийцы в бильярдную и взяли под охрану пороховой подвал.

Продолжение следует...


  


Уважаемые подписчики!

    В последующих выпусках рассылки планируется публикация следующих произведений:
    Колин Маккалоу
    "Поющие в терновнике"
    Илья Ильф и Евгений Петров
    "Золотой теленок"
    Марио Пьюзо
    Крестный отец
Ждем ваших предложений.

Подпишитесь:

Рассылки Subscribe.Ru
Мировая литература


Ваши пожелания и предложения присылайте по адресу maxvech@mail.ru


http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/
Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.writer.worldliter
Отписаться

В избранное